Порым-ДуДальск, единственный полноценный город на материке Порым, оказался настолько провинциален, что невольно вспомнились сезонные поселения на Дюне. Но юмор ситуации состоял в том, что Зину пригласили не в город! Её пригласили в колхоз Б, находящийся в трёх сотнях километров от Дальска. На берегу океана, что утешало хоть немного.
После разговора с председателем госовета, Роман, Зина и дети прошли к кабине телепорта — прыгун на Порым-Ду не работал. Войдя, Роман проследил, чтобы вся семья находилась внутри. И лишь после этого сказал:
- Колхоз Бэ!
Но ничего не произошло! Кабина не реагировала на голосовые сигналы.
- Ром, подожди, — Зина повертела головой нашла экран и провела по нему пальцем. — Ага, вот.
Она прижала пальцем нужную строчку, свет моргнул и дверь кабины раскрылась. Их встречал смуглый парень, ростом чуть меньше старших Щось.
- Привет! Вы — Зинаида Щось?
- Щось, Щось, — подтвердила она и сунула Соню в руки мужу. — Мы тут все четверо Щось!
Она вышла первой и протянула парню руку. Тот слегка удивился, но пожал.
- Рад видеть вас! Народ колхоза счастлив, что вы отозвались на нашу просьбу и прибыли в нашу глухомань с Земли.
- Оставь. Тебя как зовут, парень?
- Иван.
Зина оторопело вытаращила глаза и переспросила:
- Иван? Реально?
- Ну да. Кто-то из предков был русским, с тех пор всех в нашей семье называют по-русски.
Зина кивнула, пряча улыбку.
- Хорошо. Так почему волейбол?
Смуглый абориген всплеснул руками.
- А почему нет?! В нашем колхозе издавна играют в мяч на пляже, это традиция. Несколько лет назад решили создать свой волейбольный клуб. Его назвали Кабэ — колхоз Б. Но для того, чтобы выйти на межпланетные соревнования… Вы понимаете.
Зина снова кивнула.
- Будем работать. А пока что проводи нас туда, где нам жить.
***
Они сидели посреди круглой хижины из прутиков. С конической крышей. Окна и дверь были просто завешены травяными циновками. На точно таких же всё семейство Щось и сидело, разглядывая торчащие из грунтового пола пеньки и камни.
- Рома, а как ты думаешь, в Бэ есть стойка доставки?
- Не знаю! И проверить не могу — напястник ничего не ловит.
Матвейка покрутил ушами и предложил:
- А давайте сходим искупаться?
Идея показалась хорошей. Но у Зины не было с собой купальника. Как и прочих вещей, впрочем. Она ни разу не бывала в местах, где не было доставки и потому не взяла с собой почти ничего. Никто из них вообще не мог себе представить, что бывают места, где не работает доставка! Поэтому купалась она в трусах и старалась прикрывать грудь руками, когда выходила из воды. Роману и Матвею с этим было проще: ну не плавки, ну трусы. Ну и что? А Соне и вовсе было наплевать на все эти условности.
Вернувшись с океана, они обнаружили, что в их отсутствие кто-то похозяйничал в их жилье. Украсть было нечего и расстроенный вор в отместку навалил посреди дома кучу дерьма. И воняло теперь в хижине изрядно.
- Рома, если вот это где-то в ямку закопать — нормально будет?
- Подожди, — он остервенело теребил напястник. — О! Есть, связался с порымнетом… Сейчас! Идите, посидите снаружи, в тенёчке. Сейчас… Разберёмся.
- Папа, а дунет тут есть?
- Брысь!
Зайдя в тень хижины, Зина, покрутив головой и не найдя ничего, на что присесть, опустилась наземь и прижалась спиной к стене. Она была готова к чему угодно, но вот такая встреча её просто взбесила. И думалось ей сейчас о многом…
Подошёл Роман и сел рядом. Матвей водил сестрёнку за руку, не давая ей шлёпнуться. И напевал что-то по-французски — научился у Жюли.
- Что будем делать? — тихо спросила Зина.
- Подождём. Я связался с председателем колхоза.
Минут через пять послышались чьи-то вопли и Щось, выглянув из-за хижины, увидели двоих парней, волокущих за ноги отчаянно вырывающегося мужичка. Они периодически останавливались, выдавали бедолаге пинков, затем снова тащили его к хижине. Один парень оказался знакомым — это был Иван. Он помахал им свободной рукой, выдал дрыгающемуся мужичку пинка покрепче и с удвоенным усердием потянул его за ногу.
Парни втянули свою жертву внутрь хижины и оттуда послышались звуки хлёстких ударов. Потом с минуту доносилось невнятное мычание и строгие окрики. А ещё через минуту из хижины на карачках выполз мужичок. Его физиономия была перепачкана дерьмом по самые уши! Чья-то крепкая нога врезала ему под зад, мужичок упал мордой в землю и пополз, спеша покинуть место экзекуции. Потом вскочил на ноги и побежал с такой скоростью, что, казалось, от этого зависит его жизнь.
Иван с напарником, поливая друг другу из большой бутыли, вымыли руки, обменялись парой невнятных фраз, попрощались и незнакомый парень неспешно пошёл в сторону деревни, что располагалась метрах в тридцати от жилища землян. А Иван подошёл к Щось и, извиняясь, развёл руками.
- Сейчас Поло велит жене этого идиота прибрать в вашем доме. Так-то он почти всё сожрал, но прибрать всё равно нужно, циновки там сменить, проветрить…
- Как вы его нашли?!
Иван махнул рукой.
- Да Пит сам похвалился бабам, что обокрал землян. Вы потом проверьте — если что-то пропало, то…
- Да нечему пропадать. Уходя купаться, мы ничего в доме не оставляли. У нас и вещей-то с собой нет, мы на доставку рассчитывали!
Иван показал Зине свои розовые ладони.
- Стойку я уже заказал, ближе к вечеру мы с Поло принесём. Я помогу подключить, всё хорошо будет.
Со стороны деревни прибежала негритянка со свёртком циновок в подмышке. Свободной рукой она растирала слёзы по морде и то и дело всхлипывала, старательно не смотря в сторону Щось. Иван повернулся к ней и совершенно мирно проговорил:
- Тата, прибери там за своим, да проветри как следует.
Женщина кивнула, хлюпнула разбитым носом и скрылась в хижине. А Иван вернулся к разговору с землянами.
- У вашего дома, как и у всех, крыша обмотана лучевой сеткой, а накопитель прикопан внутри, его лучше держать в тени. Стойку к нему и подключим, она больше всего энергии потребляет.
- А по доставке можно только еду заказывать или вещи тоже?
- Вот еду, как раз, не надо. Овощи, рыбу, крупы — всё дадим мы, даром. Молоко, сыр… Всё, что может понадобиться, всё даром. Мясо не часто, но всегда можно попросить птицу, дрофу у нас тоже разводят.
- А у вас нет чего-нибудь вроде магазина? Ну… Чтоб не дёргать тебя постоянно просьбами.
- Есть, — буркнула через окно Тата. — Я покажу потом, где брать крупу, где овощи. Рыбу лучше на причале сразу с лодок брать, пока живая. А за птицей и яйцами надо или в птичник идти, или попросить утром, чтоб принесли. Бабы всегда приносят, сколько им закажут. Поди и вам принесут, не переломятся.
Зина посмотрела на Ивана. Тот подтверждающе кивнул.
- Да-да! У нас тут так устроено, это нормально.
Тата вышла из хижины, подошла к землянам и встала чуть в сторонке. Посмотрела на гуляющих детей и скосилась на их высоченных родителей, рядом с которыми даже местный великан Иван казался невысоким.
- Ты закончила, Тата?
- Да.
- Так иди, тебя никто не задерживает.
Женщина потрогала себя за нос и выразительно скосила глаза в сторону Зины. Иван пожал плечами и сделал неопределённый жест пальцами. Лишь после этого Тата подошла на шажок и затараторила:
- Соседи, простите моего дурака! И не думайте, что у нас в колхозе все вот такие идиотики! Вы приходите в любой дом, каждый человек вам поможет, хоть словом, хоть делом, хоть едой поделится, хоть вещами! У нас люди в колхозе хорошие, поверьте!
Роман с Зиной переглянулись.
- Хорошо, Тата. Мы примем это к сведению.
- Да-да, мы будем иметь в виду.
- У тебя всё, Тата? — спросил Иван. — Ступай уже, у тебя дома тоже, небось, теперь проветрить нужно.
Женщина шмыгнула носом, повернулась и пошла к деревне, крутя задницей, как модель на подиуме. Иван проводил её взглядом и, дождавшись, когда она отойдёт подальше, снова заговорил:
- По доставке можно получать что угодно, но только не с других планет.
- Почему? — встревожился Роман. — Иван, мне говорили, что с этим нет проблем! Послушай, я же несколько раз присылал сюда вещи и мне их потом возвращали. Я лично убедился, что всё работает!
- Роман, Роман, успокойся! С почтой проблем не будет! Я имел в виду, что по линии доставки можно получить лишь то, что есть на Порым. То, чего нет, нужно предварительно заказывать. Одежда, обувь, бытовые мелочи — посуда там, мебель — это всё прибудет сразу, это всё есть на Порым.
Зина облегчённо вздохнула, подумав о том, что жизнь, похоже, налаживается. И что надо насыпать угольков в какое-нибудь капище для того чёрта, который однажды дёрнул её пойти на кулинарные курсы.
- А когда у нас появится стойка?
Иван слегка оскалился в досадливой гримасе.
- Обещали сегодня, к вечеру. Зина, стойка — очень сложная вещь, их на Порым не делают. А из тех, что есть в запасе, выделяют крайне неохотно. У нас в колхозе, на всё население, всего десять стоек. И выделять ещё одну нам не хотели! Я к кому только не обращался, кого только не дёргал в Дальске, чтобы выделили.
- Иван, — подал голос подошедший Матвей. — А если нам понадобится, скажем, что-то большое, что в доме не поместится? Надо будет стойку на улицу вынести?
Парень рассмеялся.
- Хороший вопрос! Нет, Матвей, если нужно что-то большое, то мы это заказываем в грузовом терминале. В колхозе Б есть специальный ангар для перемещения больших грузов. Скажем, ту рыбу, что вечером привезут рыбаки, отправят в Дальск. Не всю, конечно, что-то люди здесь разберут, а что останется — в Дальск, на заморозку или переработку.
***
Пару дней хижину, как выяснилось, специально выстроенную для землян, приводили в состояние человеческого жилья. По меркам Порым-Ду, колхоза Б. Цилиндрическое строение, диаметром в десять метров, обернули снаружи зеркальной плёнкой, чтобы отражалось излучение как Деты, так и Альты. Пол выровняли при помощи керамической пены: теперь из него не торчали камни и пеньки недавно вырубленных кустов. В окнах и дверях повисли полевые шторы, препятствующие проникновению насекомых, пыли, воров и желающих насрать посреди чужого жилища.
В центре хижины теперь размещалась стойка доставки, через которую и были получены все необходимые вещи, в том числе — гравилюлька для Сони, плохо спящей в других местах. Если смотреть от входа, то слева от стойки расположилась вся бытовая техника, справа — обеденно-кухонная зона. А за стойкой — две спальные зоны, детская и взрослая, которые при нужде огораживались полевыми ширмами.
Пока Зина и Роман занимались обустройством жилья, молодые парни и девушки, волейболисты-любители, построили рядом с хижиной Щось просторный навес, под которым планировалось проведение общекомандных сборов. И, как выяснилось впоследствии, это место стало очень популярным, поскольку там было очень комфортно в условиях Порым-Ду, где, как известно, два светила и потому мало тени.
Непосредственно к тренировкам приступили лишь после недели адаптации. Зина рвалась в бой, хотела начать свою тренерскую деятельность побыстрее, но Роман настоял на том, чтобы она не нагружалась физически, пока организм не привыкнет к новым условиям жизни. Как бы там ни было, но воздух, притяжение и суточный цикл на Порым-Ду всё-таки отличаются от земного. Вода и пища, кстати, тоже.
***
- Саймон, так не делают! — крикнула Зина с судейской вышки. — Твоя команда только что проиграла из-за тебя!
- Ой да ладно! Мы всегда так играем!
Зина спустилась и принялась объяснять:
- Саймон, есть разница, я же объясняла. Тебе повторять надо? Ты тупой?..
Подошёл Иван, игравший по другую сторону сетки. Он ухватил спорщика за ухо и как следует рванул.
- Слушай сюда, придурок! Мы пригласили тренера не для того, чтобы ты тут выпендривался и спорил! Тебе сказали, что так делать нельзя? Так и не делай! Не хочешь играть по правилам — иди к чёрту с площадки и на пляже играй, как хочешь.
Зина дунула в свисток и помахала руками, чтобы все подошли, обе команды. Когда молодёжь собралась вокруг, она сказала:
- Забудьте всё, что вы знали про волейбол до сих пор. И не выходите на площадку до тех пор, пока не запомните правила игры. Международно признанные, принятые во всём Большом Мире. Забейте себе в самую древесину ваших головушек: есть правила! Их нужно соблюдать. Кто не способен этого делать — не приходите.
- Зина, — негромко попросил один из парней, — а давай ты поиграешь с нами? Пусть Сай посидит на вышке и посмотрит. А ты поиграешь вместо него! Правда, Сай — славный парень, он нарушает не из вредности, просто азартный очень…
Щось немного подумала, подтянула узел зеркальной банданы и кивнула. Сняла с шеи шнурок со свистком и с улыбкой протянула его Саймону.
- Лезь на вышку. И если пропустишь хоть одно нарушение — я тебя оттуда своими руками скину вниз башкой!
Парень, совершенно ошалевший от неожиданности, кивнул, надел на себя символ всевластия и взобрался на вышку. Развёл жестом рук команды по сторонам и коротко свистнул, давая сигнал к началу игры.
Рубились жёстко. Со стороны может показаться, что волейбол — просто игра, где две команды перекидываются мячиком. Но это не так! Очень часто соперники намеренно бьют друг друга мячом так, чтобы невозможно было отразить атаку. Очень часто — и Зина знала это очень хорошо — мяч посылают так, что поднять его, не получив травму — нереально. И сейчас шла не просто игра, а настоящая бойня. На выносливость, на выдержку, на самообладание. В какой-то момент Иван так отбил мяч через сетку, что поднять его не смог бы никто. Но… Зина точно помнила, как порвала связки в лодыжке, подбирая вот такой мяч. И она, не задумываясь, снова рухнула на пол, перевернулась в немыслимой позе, чувствуя, как хрустят суставы и позвоночник, но мяч подняла. Он взлетел свечой, на удивление всем. И Саймон с вышки, не стерпев, крикнул:
- Поло!
Поло, сбросив оцепенение, подобрал мяч и переслал его Винсу. А уж Винс врезал так, что по ту сторону сетки никто не успел отреагировать. И мяч гулко ударился в доски, обозначив гол. Вопль Ивана порвал воздух — он никак не ожидал, что его «фирменный» переброс кто-то поднимет. А уж гол после столь мастерски разыгранного мяча — это просто вообще нечто невообразимое!
- Зина!
Она поднялась с пола и запрыгала зайкой, проверяя суставы.
- Что?
- Как ты смогла это поднять?!
- Ваня, я тренер или… так себе?
Иван поднял руки и принялся махать всем участникам игры, давая понять, что требуется пауза. С поля никто не ушёл, обе команды сбились в кучку и молча стали смотреть на своего капитана и на тренера. А Иван подошёл к Зине и с лёгким поклоном спросил:
- Тренер, ты можешь показать это ещё раз?
Щось на миг задумалась, потом вытянула руку в сторону судейской вышки.
- Саймон! Выплюнь мой свисток и тащи сюда свою чёрную жопу!
Парень, минуя ступеньки, спрыгнул на пол и, повесив свисток на подлокотник, подошёл к тренеру.
- Слушаю, масса!
- Саечка, сейчас с Ванечкой разыгрывайте мяч. Подбрось ему так, чтоб он снова сделал круто. Понял?
- Да, масса!
Саймон с Иваном распасовали Зинину подачу и Иван снова послал через сетку неподъёмный мяч. Но Зина снова метнулась змеёй, вывернулась и подняла его. Более того: она вскочила на ноги, оттолкнулась и так врезала по мячу, что тот, как пушечное ядро, врезался в лицо Саймона и сбил его с ног.
Зина слизнула с верхней губы капельки пота: она и сама не ожидала, что снова сможет выполнить такой подбор! Но виду не показывала. Просто подозвала к себе жестом Ивана.
- Хорошо смотрел?
- Зина, я…
- Понятно. Тренировка окончена! А ты… Смотри видео как следует. И чтоб через неделю делал, как я, понял?
***
На берегу, в традиционном месте купания колхозниц, Роман сидел на камне и следил, чтобы никого не принёс чёрт. Потому что сейчас в океане плескалась вся его семья. Нет, на побережье было полно места для купания, но маленькой Соне нужна спокойная вода! А такое есть только в одном месте: вот тут, за громадным утёсом. Оглядев берег, Роман повернулся к своим голышатам и улыбнулся: Зина, всё такая же стройная и подтянутая, как в день свадьбы, стояла, нагнувшись и вытянув руки. Она страховала плавающую дочку. Соня пищала от восторга и сосредоточенно дрыгала ручками и ножками. А Матвей просто и незамысловато рассекал водную гладь чуть в стороне.
- Зина, всё хорошо?
- Да! Просто следи, чтоб на нас не таращились негры. Их наша белая кожа доводит до исступления, как мне кажется.
- Ну ты-то могла бы и не снимать купальник.
- Отстань! Можно подумать — тебе не хочется, чтоб у меня задница загорела!
Щось усмехнулся и снова оглядел подход к потаённому пляжу. Пара негритят сидели в кустах, но не рисковали даже носы высунуть, понимая, что возмездие будет неизбежным. Просто таращили глаза, в надежде увидеть хоть немного белого тела. Хоть краешек… Где-то в душе Роман понимал этих пацанов: ему, в таком возрасте, тоже хотелось увидеть голую тётку. Но… Зина — его жена! И позволять кому бы то ни было таращиться на неё он не собирался.
- Не выходи из воды, лапуль. И присядь, наверно. Я сейчас тут безбилетных зрителей разгоню.
Зина повернулась спиной к берегу и присела, а Роман встал с камня и решительно пошёл в сторону кустов. Негритята, понимая, что подглядки не задались, рванули прочь. Щось пару раз хлопнул в ладоши и гикнул им вдогонку, придавая бодрости. И с удивлением отметил, что один из негритят оказался девчонкой. Видимо, эти дети пришли сюда не за эротическими приключениями, а просто посмотреть на белых людей, каких в колхозе Б почти нет.
- Ну, что там, Ром?
- Нормально. Просто дети. Бегут… Опа!
Зина резко обернулась и с тревогой посмотрела на мужа.
- Что?!
- Мне доставка с Земли пришла. Похоже, есть работа.
Матвей, выйдя на берег, покрутил головой и принялся карабкаться на утёс. Делал он это столь же буднично, как и ходил по ровной земле: мышечный каркас, покрывающий гибкий скелет, работал великолепно. Зина вынесла из воды уставшую Соню и отдала отцу, сама же наспех обтёрлась полотенцем и оделась.
- Матвейка, сынок, спускайся! Домой пора.
Он обернулся, подумал, снова глянул на вершину утёса.
- Мама, вы меня с той стороны подождите!
- Хорошо, только ты там не задерживайся, ладно?
- Ладно!
Но ладно не получилось! Взобравшись на макушку утёса, Матвей увидел там довольно крупного подростка с видеокамерой. По всей видимости, местные недоросли организовали на скале наблюдательный пункт и снимали купающихся. А то и устраивали прямую трансляцию! И плевать бы на их забавы, если бы… Матвей окинул взглядом оператора, прикинул так и этак, потом собрался и просто прыгнул на не ожидавшего ничего подобного парня. Вцепившись ему в горло обеими руками, Матвей принялся молотить его кулаками ног по чём попало, стараясь угодить в мошонку. И это ему удалось! Парень вытаращил глаза и замер в нелепой позе, полностью прекратив сопротивление. Матвей придушил его ещё немного, пока оператор не упал, лишившись чувств. Спрыгнув с поверженного противника, он схватил треногу с камерой и принялся молотить ей негра, не разбираясь — куда прилетело, так и пойдёт!
- Матвей! — послышался голос отца.
- Я сейчас, па, — крикнул он, — уже спускаюсь! Отсюда такой вид красивый!
Сняв разбитую камеру со штатива и обыскав на всякий случай оператора, Матвей нашёл место, где можно было без проблем спуститься. Помахал рукой матери с отцом и вернулся к оператору. Тот лежал на камне и стонал, истекая кровью. Он взял штатив, ещё пару раз огрел им негра по башке и швырнул треногу в море.
- Передай своим, что я вас всех вычислю и накажу. Понял меня, гад?
Негр, пуская кровавые сопли и зажимая рассечение на лбу, кивнул. А Матвей поспешил спуститься с утёса. Уж это-то ему не было сложно совершенно!
- Сынок, ну чего ты там завис?
- Мама, там вид на океан такой, что… Не знаю, как рассказать. Очень красиво!
- А это у тебя что?
Матвей подмигнул отцу и характерно дёрнул ушами — не сейчас!
***
Доставка с Земли оказалась именно тем, о чём подумал Роман. Крохотный твердотельный носитель содержал всего три файла, но сложности были лишь с одним: рассматривалась возможность поставки копчёностей с планеты Урудин. И здесь без всестороннего исследования действовать было недопустимо, ведь речь шла о продуктовой безопасности людей.
Вообще, с Урудина по линии доставки шло множество пищевых продуктов и полуфабрикатов. Да и готовая еда пользовалась спросом уже несколько столетий. Но в данном случае речь шла о консервации, продукте длительного хранения. И что самое интересное — копчёности представляли собой… насекомых. Не многие знают, что на Урудине едят насекомых. Казалось бы: смысл? Скотоводство на этой планете процветает! Но их там едят. Сушёных, жареных в масле и, вот как сейчас стало известно, копчёных. Как утверждал производитель — отличная закуска к пиву и супам.
По службе Роман Щось сталкивался с самыми разными странностями: работая во всём Большом Мире — хоть бы и на удалёнке — про что только не узнаешь. Поэтому копчёные насекомые его нисколько не удивили. Будь он сейчас на Земле, он просто смотался бы на Урудин, переговорил с производителем, потом связался бы с заказчиком продукта. Проверил бы регламенты и прочую информацию по пищевым поставкам. И всё! Но на Порым-Ду у него не было свободной дальней телепортации!
Роман созвонился с председателем колхоза и договорился о встрече. Тут проблем не было. Они могли возникнуть в дальнейшем. В назначенное время Щось пришёл в сельсовет, зашёл в кабинет Олле Пайпай и, поздоровавшись, принялся объяснять суть проблемы.
- Оля, репа такая: мне надо мотнуться на Урудин.
Председатель криво усмехнулась.
- Записывайся в очередь. Когда туда наберётся хотя бы пять человек — отправим.
Роман задумчиво потёр подбородок.
- А сколько уже народу в очереди?
- Никого. И не будет никого ещё лет пятьсот.
- Хорошо! Куда можно отправиться в ближайшее время?
- Никуда. Роман, Порым-Ду — изолированный мир. Нужно объяснять, что это значит? Вы прибыли сюда на год, я не ошиблась? Вот… Через год сможете вернуться на Землю.
- Чёрт… Оля, мне нужно решить проблему с поставками пищевых продуктов с Урудина. Связь почти не работает…
- Она вообще не работает, будем честными.
- Ну да. Поэтому я не могу решить все проблемы дистанционно. Оля, мне надо мотнуться на Урудин, поработать там сутки и вернуться.
Пайпай отвернулась и стала смотреть куда-то в дальний угол. Как-будто там, в углу, было нечто более интересное, чем Роман Щось.
- Нет у нас такой возможности. И связи нет. Есть доставка, да и то сильно ограниченная. Например, твою побрякушку сюда доставила Земля — им хорошо, у них там ресурсы и прочее. А попробуй я заказать себе трусы — не получится! У нашего мира нет возможности удовлетворить прихоти каждого его обитателя.
Щось снова принялся терзать подбородок, ища решение проблемы.
- Хорошо! Я могу заказать с Урудина достаточно массивную доставку?
- Да. Если Урудин осуществит её по своей инициативе.
- Осуществит. Они в этом заинтересованы. Только вот как им сообщить, чтоб они прислали заказ? Это долго?
Олле фыркнула.
- Да с этим проблем нет, вообще-то. Уж граммовый носитель мы переслать можем.
Роман поднял руки, прося времени на раздумья. Потом сказал:
- Пусть пришлют на Порым-Ду партию своих копчёностей, согласно заявке на поставку по БМ. Большую тестовую партию! И чем быстрее — тем им самим лучше.
Пайпай кивнула и прижала пальцами напястник, передавая сообщение неизвестному адресату. В город Дальск, скорее всего. Несколько минут председатель раздражённо дёргала свой прибор, потом откинулась на спинку гидрокома и с улыбкой посмотрела Роману в глаза.
- Всё нормально. В ближайшее время нам в колхоз поступит партия копчёных урудинских насекомых!
Щось тоже улыбнулся и кивнул.
- Надо раздать это всем желающим и собрать отзывы на продукт, Оля. Если местные люди расхвалят эту еду — я смогу, основываясь на их отзывах, рекомендовать поставки продукта по Большому Миру. Не в частном порядке, а в промышленных масштабах, на регулярной основе.
- А если негры (Пайпай была совершенно белой) не оценят?
- Неважно! Мне нужно знать, что продукт не вызывает аллергии и прочего. Мне нужна любая реальная информация! Я сам буду жрать их саранчу, лишь бы сделать аргументированное заключение.
Председатель рассмеялась и подмигнула ему.
- Роман, когда с Урудина придёт поставка, мы с тобой засядем у меня дома и будем есть эту дрянь, пока не лопнем. Потом раздадим местным неграм, если живы останемся.
- Договорились! Мне репутация грамотного юриста важнее запора или свистухи от пищевого отравления.
Олле рассмеялась и замахала руками.
- Уйди! Щось, иди к чёрту! Небочко… Мы с тобой сидим вот тут и планируем измучить себя непривычной едой. И ладно ты, тебе это по работе нужно. А меня-то кой чёрт тянет в эту авантюру?!
- Мы люди, Оля. Люди! Мы с тобой живём среди людей и работаем для людей.
- Хорошо, — Олле оперлась локтями на стол. — На Урудине нет пива. Есть разные коктейли с ФДБ, но это не алкоголь. После них вообще блевать хочется сильнее, чем есть. Есть запасы вина, которое сделали ещё чёрт знает когда, да так и не выпили. Что будем делать с твоей саранчой?
Роман подумал и с усмешкой предложил:
- Навари супчик. Зачем нам алкоголь? Просто супчик. А копчёности пойдут вприкуску.
Председатель нахмурилась в задумчивости и отвернулась. Потом махнула рукой.
- Договорились. Приглашаю тебя завтра на вечерний супчик. Жену и детей не бери — незачем рисковать.
***
Идти пришлось с Матвеем. Дело в том, что он сам не смог найти накопитель в разбитой камере и таки обратился за помощью к отцу. Роман не сразу, но нашёл в незнакомом приборе нужное. И потратил несколько часов на то, чтобы снять запись с примитивного носителя. Увиденное разозлило его и, одновременно, восхитило! Жена и дочь на записи выглядели просто волшебно. Надо отдать должное оператору — даже без монтажа и озвучки его фильм был красив. Роман просмотрел видео три раза и задумался. Следовало, конечно, просто уничтожить запись. Но… Некоторые кадры были настолько хороши, что рука не поднималась. Он скосился на Матвея.
- Что скажешь, сын? Грохнуть запись? Или…
- Или. Папа, нас с тобой там нет. Я есть, но совсем там с краю. Дай это посмотреть маме. Если она решит, что это плохо, то пусть грохнет.
Роман задумался, потом спросил:
- Готов объяснять маме, откуда эта запись?
Матвей выпучил глаза и отрицательно помотал головой.
- Папа, я лучше вообще из дому уйду! Вы уж сами с мамой решите, хорошо? Без меня!
Так и вышло, что Роман с Матвеем пошли на вечерний супчик к председателю, а Зина, отдохнувшая после тренировки, засела за просмотр кино, в котором оказалась, сама того не зная, главной актрисой.
Супчик оказался совсем лёгоньким: жиденькая лапшичка на дрофином бульоне. Просто и бесхитростно. Хозяйка, поджав губы, с упрёком посмотрела на Романа, но принесла третью тарелку и налила порцию Матвейке. А Щось взял с палеты контейнер с саранчой, открыл и поставил на середину стола.
- Приступим? Сын, ты не увлекайся, ладно? Мы понятия не имеем, что это за еда… Суп можешь хлебать без опаски! А вот с этим… Не налегай, если что.
Суп был великолепен: густой птичий бульон с мелкой, тонюсенькой лапшой и мелкими кубиками корнеплодов. И кусочками дрофиного мяска, совсем небольшими. Но! Олле намеренно не добавляла в него перца и прочего, совершенно необходимого к такому блюду. Даже соли в супе было явно недостаточно.
Роман взял ложку, посмотрел на хозяйку и со вздохом вытащил из контейнера первое насекомое. Сунул его в рот, разжевал и закинул вдогонку пару ложек супа. Прожевал, проглотил и, удовлетворённо муркнув, выгреб уже сразу несколько насекомых. И принялся с аппетитом грызть их и заедать лапшичкой. Тушки копчёных урудинских насекомых приятно хрустели на зубах и имели характерный для копчёностей горько-солёный вкус. Но совершенно индивидуальный, несравнимый с рыбой или мясом. Это было нечто совершенно другое!
- Отлично. Реально отлично! Не знаю, чем всё это закончится, но пока что можно ум отъесть.
Матвей, поглядев на отца, тоже вытянул из контейнера мелкую, с пол-мизинца, копчёную тушку и сунул в рот. Разгрыз и согнулся над тарелкой с супом, быстро работая ложкой. Потом откинулся назад и подмигнул отцу.
- Как по мне — очень солёное. Но с супом — отлично!
Пайпай, убедившись, что никто не упал на пол в корчах, вытянула пару насекомых и стала есть. Она грациозно таскала из тарелки ложкой суп и только поматывала головой, то и дело отправляя в рот копчёности.
- Что до меня, то я в восторге. Не знаю, что ты напишешь в своём заключении, но семью я этим буду угощать. Если доживу до завтра, само собой.
У Матвея кончился суп и он посмотрел на хозяйку. Та, обменявшись пси с Романом, наполнила мальчику тарелку вторично.
- Тёть Олле, такая лапшичка классная! Вы маму нашу научите такую варить, пожалуйста. Пап, а можно нам домой вот этих копчёностей взять? Пусть мама сварит суп, мы все снова вот так поедим…
Роман, дохлебав свою порцию, вытер губы и сделал неопределённый жест пальцами.
- Определённо! Это реально отличная еда. Но! Берём паузу до завтра. Нужно проверить, как отреагируют на неё наши желудки.
Олле кивнула и посмотрела на оставшиеся в контейнере тушки насекомых. Наклонилась и потянула ноздрями, не в силах сдержаться. Сунула в рот ешё кусочек и принялась грызть.
- Отлично. Реально: отлично! Роман, убери это со стола, от соблазна. А я принесу нам всем чаю. В колхозе А растят и готовят прекрасный чай, между прочим. Вам с сахаром, с мёдом или с вареньем?
- Варенье! — в один голос сказали Щось и рассмеялись.
***
Альфа Тюленя освещала планету своим злым синим светом. Несмотря на поздний час, на Порым-Ду было светло, как днём, хоть центральное светило — Дельта Тюленя — уже ушла за горизонт. Роман с Матвеем, держась за руки, неспешно шли от миссии, где располагался сельсовет, к деревне, домой.
- Пап, а почему в деревне главный — отец Ивана, а председатель колхоза — тётя Олле?
- Тут так исторически сложилось. Жизнью и бытом в деревне руководит один человек, а всеми внешними контактами и прочим официозом — другой.
- А кто из них главнее? Дядя Вова или тётя Олле?
- Юридически — председатель. А на деле… Даже и не знаю. Но отец нашего Вани не может решать множества вещей, касающихся чего-то, кроме колхоза Б. А председатель Пайпай не лезет в жизнь своих колхозников, поскольку ничего, по сути, не понимает в их жизни.
Подойдя к хижине, Матвей отпустил отцову руку и посмотрел на него снизу вверх.
- Па, иди один, а? Что-то мне кажется, что ма сейчас на меня сердита.
- С чего ты взял?! Ты же не сделал ничего дурного, наоборот…
- Па, я вот всей кожей чувствую, что лучше мне сейчас немного погулять.
Роман сморщился.
- Сын, я так полагаю… Камеру тебе не добровольно отдали. Как бы чего не того…
Матвей потешно взмахнул руками.
- Ну так мне теперь вовсе из дому носа не показывать?! Пап, ты не волнуйся, я сбегу, случись что. Больше в драку не полезу, честное слово.
Роман покрутил головой. Не нравилось ему, что сын останется один на один с местной шантрапой! Так-то и не сделал Матвей ничего дурного, но оператор и его друзья могут считать по-своему.
- Нет. Идём в дом, сынок. Вот я тоже всей шкурой чую, что не надо тебе сегодня гулять.
Матвей тяжело вздохнул и пошёл в хижину. Роман вошёл следом. Зина сидела на гидрокоме и кусала палец, просматривая на большой развёртке кино от неизвестного автора. На замедленном просмотре. Она обернулась на шум и улыбнулась.
- Получилось даже и неплохо. Кто из вас двоих догадался поставить камеру на утёс?
Щось вздохнул и подтолкнул сына, чтоб не стоять в дверях.
- Никто. Матвей случайно обнаружил там местного с древней камерой. Отбуцкал, отнял и отдал мне.
- Ой ты… Так. Завтра отправлю всех волейболистов в деревню и пусть даже не возвращаются без того зас… паршивца, который всё это устроил. Матвей, сегодня даже носу из дому чтоб не высовывал!
Роман смахнул развёртку и сел напротив жены. Грустно улыбнулся и кивнул.
- Так, пожалуй, будет правильно.
Зина фыркнула и дёрнула плечами.
- Своими руками башку откручу, уроду. Ладно! Как у вас-то дела? Урудинская еда съедобна?
- Да.
- А чего мне не принесли?
Роман улыбнулся.
- Родная, если мы с Мотькой завтра не будем бегать в сортир наперегонки — я принесу. Подождём пока.
***
Выгнав спортсменов, Зина осталась на площадке, организованной в огромном ангаре грузового телепорта. Играть на открытом пространстве невозможно, а другого подходящего помещения в колхозе не нашлось. И теперь она сидела на судейской вышке и кусала губу. Да, эти ребята и девчата уважают её, но кто знает — станут ли они сдавать кого-то из своих? Тот факт, что они заставили Пита и его жену убирать — не про то. Парни и девчата сами, своими руками строили им хижину. И это в результат их труда нагадили. А уж как они отнесутся к тайной съёмке на пляже — небо лишь знает. Вдруг здесь никто не имеет ничего против? Вдруг здесь такое в порядке вещей? Но, с другой стороны, ей нужно быть уверенной, что её сына не станут преследовать за избиение оператора!
Послышались шаги и в ангар вошёл Иван, ведущий за руку паренька помоложе. И выглядел этот юнец изрядно помятым.
- Ты снимал тайком нашего тренера, Лу? Вот, смотри! Ты снимал её тайком, без разрешения?
Лу взмахнул руками.
- Да что такого-то?! Все знают, что я на утёсе постоянно сижу. И все знают — для чего!
Иван скрипнул зубами, но говорил пока что спокойно.
- Лу, ты снимал нашего тренера тайком? Да или нет?
- Меня тот щегол избил ни за что, Иван! Сломал об меня штатив, камеру украл…
- Да или нет, Лу? Отвечай.
- Да все знают…
Иван вдруг вскинул руку и Лу едва не упал от звонкого подзатыльника.
- Да или нет, Лу?
Парень потёр ушибленное место и заорал:
- Да! Да! Я снимал её тайком!
Иван виновато посмотрел на Зину и развёл руками.
- Масса, он просто придурок. Его сто раз били женщины. И девчонки тоже его сто раз за это били. Но он никак не уймётся.
Зина спустилась с вышки и подошла к парням. Погладила по плечу Ивана и негромко спросила Лу:
- Зачем ты это делаешь? Неужели тебе не говорили, что это некрасиво?
- Это красиво, масса. Это очень красиво! Я просто глаз отвести не могу, насколько это красиво. И мне так жаль, что последняя моя запись пропала…
Зина тяжело вздохнула и принялась объяснять:
- Лу, я не спорю — женщины реально бывают красивыми. И нет ничего дурного, если они сами попросят, чтобы сделали съёмку. Или согласятся, чтобы их снимали. Но снимать втихушку, тайно — нельзя. И когда я говорила, что это некрасиво, я имела в виду именно тайное подглядывание. Некрасиво подглядывать, Лу. Но если до тебя эта простая истина так и не дошла до сих пор, то и чёрт с тобой. Сейчас я скажу тебе пару вещей, а ты их хорошенько запомнишь.
Она взяла Лу за ухо и с хрустом провернула. Пацан дико заорал и забился от боли.
- Отвечай, придурок, — сказал Иван, — Зина просто оторвёт тебе сейчас уши, если не станешь её слушать. А я потом ещё и жопу тебе распинаю, извращенцу поганому.
- Я слушаю, масса, ох… Я очень крепко вас слушаю, масса! Только не дерите мне уши, масса, я же просто не могу вас слушать, когда вы мне уши крутите!
Зина отпустила его ухо и перехватила за нос. Сжала как следует и направила так, чтоб Лу смотрел ей в глаза.
- Так вот, говно ты этакое, слушай и запоминай: на Земле тебя за твои выходки упекли бы в тюрячку лет на пять. А за съёмку маленькой девочки тебя бы её отец просто убил на месте. И твой труп обоссали бы и вышвырнули на свалку. Это первое. А второе заключается в следующем: если ты или твои дружки хоть приблизитесь к моему сыну — да-да, тому мальчику, что отнял у тебя камеру — я сама, лично, своими руками отверну вам ваши пустые головы. Поверь, Лу, я так уже делала. Хорошо меня понял?
- Да, масса, да!
- Повтори, что я сказала. Давай, повторяй.
- Вы сказали… Сказали…
Зина выпустила нос негритёнка и выписала ему от души пощёчину. Звонко, хлёстко. Эхо шлепка разлетелось по ангару.
- Сосредоточься, Лу, иначе оторву твою пустую башку прямо сейчас.
Парень потёр нос и почесал макушку.
- Масса, я не запомнил… Вы так сложно говорите, что не понять.
Зина посмотрела на Ивана. Тот развёл руками.
- У него так всегда, Зина. Я же вам говорил: Лу — придурок!
- Хорошо. Иван, мне нужна гарантия, что никто не станет мстить Матвею за то, что он отнял камеру у Лу. Это понятно?
- Да! Небо пресветлое, тренер, я сам прослежу за тем, чтобы никто не посмел тронуть вашего сына! И всем нашим скажу, чтобы смотрели! А за то, что Матвей надавал Лу тумаков, ему спасибо надо сказать!
Зина немного подумала и кивнула.
- Ладно, посмотрим. Тренировка сегодня отменяется. Сам понимаешь — я вас поубиваю к чёрту, потому что зла, как ведьма.
***
Глаза уасчу прекрасно видят в темноте. Это обусловлено тем, что давние предки этих sapiens некогда вели ночной образ жизни. Предки матьан были древесными зверьками, плодожорками. Именно поэтому их скелет не имеет суставов в привычном для людей смысле, он состоит из гибких позвоночников. А мышечный каркас очень силён и прочен. Прауасчу вообще не спускались на почву без нужды! Они рождались, всю жизнь жили и умирали на деревьях. И на земле могли оказаться лишь в случае падения. Или когда не имели возможности перебраться с одного дерева на другое прыжком.
Матвей тоже прекрасно видел в темноте, что считал совершенно нормальным. Сейчас, когда они перебрались на Порым-Ду, где нормальные ночи случались далеко не каждую ночь, он видел то, что большинство даже коренных порымцев видели редко. И сегодня, через сутки после ужина у председателя колхоза и разговора с родителями, он лежал, прислушиваясь к ночным звукам. Нет, Матвей не умел сканировать пространство. Он не мог слышать присутствие живых существ по их пси-фону. Но то, что Соня мирно спит — он точно знал. И то, что за полевой отгородкой отец с мамой отрубились после своих взрослых дел — тоже.
Шаги подкрадывающегося человека Матвей услышал издалека. И то, что этот человек теперь возится у стены их хижины, он тоже прекрасно слышал. Не хотелось тревожить родителей. Но проверить — кто и зачем что-то пытается сделать — нужно. Потому что некому и незачем идти на самый край деревни к чужому дому!
Он беззвучно поднялся с кровати, пробрался, ни разу не запнувшись и ни на что не налетев, к выходу и выскользнул из дому. Обошёл его по кругу и увидел Лу, сидящего с большой зажигалкой у самой стены.
- Это покрытие не горит, — сказал Матвей негромко. — Если у тебя нет ничего, кроме зажигалки, ты не подожжёшь нашу хижину.
Лу, даже не повернув головы, кивнул.
- Дерьмо какое. Даже не нагревается!
- Так оно же специально для отражения тепла и создано. А зачем ты хочешь поджечь наш дом?
- А тут живут земляне. Их пацан побил меня и отнял камеру. А их хозяйка крутила мне уши, лупила. Хотел проучить.
- Тебя же Лу зовут, да?
- Ну да. А тебя?
- Матвей. Лу, это я забрал твою камеру. Могу вернуть, но она разбита. А если хочешь меня проучить, то я вот стою, рядом с тобой. Хочешь подраться?
Негритёнок посмотрел на уасчу и отрицательно мотнул головой.
- Ты снова меня побьёшь. Меня все бьют, даже девчонки.
- А почему?
Лу снова тяжко вздохнул, встал в рост и засунул зажигалку в сумку.
- Я тайком снимаю, как они купаются. Они такие красивые!
- А если попросить у них разрешения? Не пробовал?
- Пробовал. Матвей, меня все ненавидят! Все считают меня придурком. А я просто люблю красоту. Твоя мать такая красивая! А ты отнял у меня камеру, разбил её. Так жалко, что я не смогу посмотреть свою запись…
- А поджечь наш дом тебе не жалко? Не жалко, что в нём могут погибнуть четыре человека?
Лу почесал макушку и пожал плечами.
- Да не… Проснулись бы и выбежали.
Матвей смотрел на аборигена и никак не мог понять: то ли он реально дурак, то ли придуривается.
- Лу, а если бы твой дом кто-то поджёг?
Парень вытаращил глаза.
- Кто?! Ты думай, что говоришь! У нас в колхозе нет таких.
- А если мы не из колхоза, то нас можно поджигать? Так?
Лу какое-то время стоял молча, потом развернулся и побежал в сторону деревни. Пробежав метров десять, он угодил ногой в яму и с громким воплем шмякнулся наземь. С минуту было тихо, потом негр начал звать на помощь. Матвею не хотелось, чтобы проснулись домашние, поэтому он подбежал к Лу и спросил:
- Ну чего орёшь?
- Ногу сломал!
Матвей присел, ощупал повреждённую конечность и чуть слышно щёлкнул языком.
- Дрянь дело. Лежи, я врача вызову.
Пока он копался в напястнике, отыскивая совершенно ненужный ему контакт, Лу молча лежал и таращил глаза. Потом спросил:
- А где ты взял браслет?
- Родители дали.
- Врёшь! Браслеты только у самых важных людей! В деревне только у троих есть.
Матвей, дозвонившись до миссии, сообщил о происшествии и опустил руки.
- Лу, в нашей деревне теперь шесть напястников. Три — в нашем доме.
***
Никаких последствий поедание копчёных насекомых не вызвало. Накормили Зину — та осталась довольна. Раздали оставшиеся контейнеры колхозникам. Те начали приходить в миссию и просить ещё: очень понравилось. Часть продукта оставили для хранения, но очень скоро запах копчёностей соблазнил сотрудников сельсовета и всё растащили по домам. Поскольку жалоб на продукт не было ни одной, Роман с чистой совестью подтвердил его безопасность и рекомендовал допустить к доставке по Большому Миру. Накопитель с обработанными документами вернулся на Землю, жизнь снова потекла неспешно и лениво.
Тренировки в ангаре происходили дважды в неделю. Зина гоняла подопечных, как собака стадо; стадо роптало, но слушалось. В один из дней на игру пришёл посмотреть деревенский староста, отец Ивана. После финального свистка он подошёл к Зине и спросил:
- А можно перед днём урожая устроить матч? Чтобы все могли посмотреть на наших ребят, поболеть.
- Можно. Но у нас две с половиной команды, особо-то не разогнаться. Я иной раз ставлю девчонок на поле, просто чтобы им не сидеть просто так.
- Девочек мало?
Зина кивнула.
- Ребята ходят, а девочек почти нет. Приходят поиграть, потом уходят и больше не появляются.
Владимир Саровский, нестарый, крепкий и довольно-таки хорошо выглядящий мужчина с весьма затейливой причёской, в задумчивости подёргал себя за редкую, но достаточно длинную бородку. Потом проговорил:
- До дня урожая ещё пара недель. Давай я освобожу девчат от работы и велю им всем ходить на тренировки?
- Для вас это действительно важно?
Саровский улыбнулся.
- Зина, пойми: я просто хочу, чтобы люди в деревне сами увидели, какая это красивая игра, чтобы они смелее отдавали детей в спортивную секцию. А на день урожая это сделать проще всего! И да: игра девушек будет… Ну ты же понимаешь! Когда наши юные красотки покажут себя, не найдётся ни одного отца, ни одной матери, которые могли бы потом сказать, что спорт — пустая трата времени.
Зина немного подумала и ответила:
- Хорошо, Вова. Я буду ставить девичью команду против парней. Что-то сама подскажу им, что-то парни. Как я поняла, нужно устроить не просто игру, а немного представление?
- Хотелось бы, — с улыбкой сказал староста. — Наши девушки очень хороши, а если они ещё и покажут во время игры, какие они ловкие и сильные, то будет совсем замечательно!
- Короче! Володя, собираем девчат и я приложу максимум усилий, чтобы на празднике было весело и красиво.
Они пожали друг другу руки и пошли каждый к своему делу: Зина — к спортсменам-парням, Саровский — к односельчанам, собирать по домам девушек.
***
Матвей постоянно ходил купаться в океане. После уроков домашнего обучения по земной программе (в местной школе детей обучали по сильно упрощённой программе и потому он в неё не ходил), которые проводили по очереди мать с отцом, он хорошенько наедался свежими овощами и фруктами и шёл на берег. В один из дней к нему, выходящему из воды, подошла чёрная девочка лет десяти.
- Привет! А чего ты здесь один купаешься?
Матвей потряс ушами, вытряхивая воду, и рукой показал в обе стороны.
- Открытое место. Если кто и начнёт приближаться, то можно увидеть издалека.
- А ты что, кого-то боишься?
Он внимательно посмотрел на девочку и отрицательно мотнул головой.
- Не боюсь. Просто на меня таращатся, как на неведомую зверушку. Неприятно. Дома, на Земле, тоже таращились, но не так откровенно.
Девочка окинула его взглядом с ног до головы и согласно кивнула.
- Да уж… Наверняка все таращатся.
Матвей улыбнулся и развёл руками, следя за тем, чтобы этот жест выглядел как можно более по-человечески. И чтоб руки при этом не гнулись в неположенных местах. Но девчонка смотрела на его ноги, что судорожно впились пальцами в прибрежную гальку. И он, не сдержавшись, скрутил правой ногой дулю. Собеседница, одетая только в лёгкие трусики-шорты, взвизгнула и рассмеялась.
- Вот видишь, — сказал Матвей, — я сделал совершенно естественный для меня жест, а ты уже и пополам от смеха сломалась.
- Извини! Так сделать не может ни один человек в Большом Мире! Так смешно…
- А ведь миллиарды жителей БМ могут повторить этот жест. Тебя как зовут?
- Нини. А ты — Матвей?
- Да. Так вот, Нини, в Большом Мире живут миллиарды уасчу. Вот таких, как я. Да, мы — не люди. Но какая разница-то?! Мои папа и мама — люди. Я родился на планете Мать, но вырос-то на Земле. Я говорю по-русски, я совсем не знаю речи уасчу. Попади я сейчас на планету Мать — и там на меня будут тоже таращиться.
Девочка грустно вздохнула. Немного помолчала, потом сказала:
- А мы тут даже на обычных белых людей таращимся. Хотя разница-то небольшая. Мы живём в деревне, где все люди чёрные. И даже люди другого цвета для нас — диво.
Матвей невольно рассмеялся.
- Я заметил. Странно!
- Почему?
- Да в миссии живёт куча белых людей! Неужели вы их никогда не видите?!
Нини пожала плечами.
- В миссии работает очень мало людей из нашей деревни. А люди из миссии и вовсе никогда не появляются в деревне.
- Нини, ты купаться-то пойдёшь?
Девочка сморщила нос и оглядела пустынный пляж.
- Я плохо плаваю. Матвей, я пришла сюда, чтобы меня не топили мальчишки! Им смешно, что я плохо держусь на воде. Они меня затягивают на глубину и там бросают. И смеются, глядя, как я захлёбываюсь, выбираясь на берег. Им это кажется смешным, а мне страшно и обидно!
Матвей потеребил себя за уши и помотал головой, закрыв глаза. Потом протянул девочке руку.
- Идём. Я не буду тебя топить или смеяться. А если ты устанешь — помогу выплыть. Идём, Нини. Сегодня жарко и холоднее не будет даже ночью.
Девочка подумала, потом заглянула в чёрные глаза паренька. Решительно сняла трусишки и смело пошла в воду.
- Айда! Но смотри — ты обещал!
Они зашли по пояс и легли на воду. И Матвей принялся показывать ей, как нужно шевелить руками и ногами, чтоб не тонуть. Как следует дышать, чтобы не захлебнуться. Для него плавание было столь же естественно, как и ходьба по земле!
- Не задерживай вдох, Нини, не надо! Просто дыши. И не дёргайся! Дно совсем рядом, мы же вдоль берега плывём. Устанешь — просто встанешь на ноги и всё.
- Я уже устала!
- Нет, Нини, не болтай! Просто плыви. И дыши ровно, не рывками. Просто плыви! В океане нельзя утонуть, вода солёная и выталкивает. Даже если ты не будешь двигать руками и ногами — не утонешь, поверь.
Так они и плавали вдоль берега почти час. Нини лишь пару раз встала ногами на дно. Да и то лишь для того, чтобы спокойно поболтать с Матвеем. Выйдя не берег, они легли на гальку и стали греться и сушиться на солнцепёке.
- Устала?
- Немного. А ты?
- Вообще нет. Нини, я отлично плаваю даже в пресной воде, которая держит намного слабее.
- Это потому, что ты уасчу?
- Нет. Нини, мы разные внешне, но почти одинаковые по сути. В моём теле то же количество воды, что и в твоём. — Он перевернулся лицом вверх и спросил совсем о другом: — А ты зачем трусы сняла?
- А у нас так все делают. Просто если их вымочить в океане, то потом стирать придётся.
- А ничего, что я — мальчик?
Нини дёрнула плечами.
- А какая разница? Просто вот мне трусы стирать не надо будет, а тебе — надо. Почему не снял-то?
Матвей задумался. Такая постановка вопроса ему в голову не приходила: дома был опреснитель воды и проблем со стиркой не возникало. Но как это объяснить аборигенке?! Так-то она права: практичнее не мочить трусы в солёной воде, чтоб потом их не стирать. Но разве нормально — шляться без трусов при посторонних?
- Нини, на Земле не принято голыми купаться. По крайней мере там, где я раньше жил, так не делают. И стирка трусов — не проблема, вообще-то.
Девочка рассмеялась.
- А чего там прятать-то?! Ты что, никогда девочку без трусов не видел?
Она вскочила с гальки и повернулась так, чтоб Матвей мог видеть её как следует. Несколько раз повернулась, задрала ногу, притянув щиколотку к голове. И смеялась при этом совершенно не обидно.
- Тебе проще, Нини. У вас принято вот так. А я привык жить по-своему.
Девочка перестала танцевать и села на гальку рядом с Матвеем.
- А мы ещё плавать пойдём?
- Можно. Просто я слегка проголодался и хотел сходить домой, поесть.
Нини посмотрела в сторону виднеющейся вдалеке хижины Щось и в животе у неё заурчало.
- Не… Если я сейчас дома появлюсь, то меня бабка припашет. И фиг я до вечера вырвусь!
Матвей пожал плечами.
- Идём к нам. Поедим и вернёмся сюда.
- Не. Лучше вон там насобирать морских помидоров! Они вкусные. И ходить далеко не надо.
Есть чёрт знает что Матвей опасался. Но и терять собеседницу не хотелось.
- Айда. Я их никогда не пробовал, но когда-то же я и копчёных насекомых не ел! А они оказались вкусными.
Они встали и пошли вдоль берега к небольшой бухте. По пути болтали ни о чём, потом Нини, кинув трусы на валун, зашла в воду, наклонилась и подняла небольшой красный комок, покрытый длинными волосинами. Разодрала его надвое, вывернула половинки и выполоскала в воде. Одну часть отдала Матвею, а вторую принялась есть, зубами выскабливая мякоть изнутри. Она слегка морщилась, выплёвывала попавшие в рот волосины, но явно была довольна. Матвей обнюхал вяло шевелящуюся еду, ополоснул её и робко откусил. На вкус морской помидор был… так себе. Мягкий, сырой и солоноватый. Больше всего это было похоже на земную хурму, но не сладкую.
- Ох, как бы меня не пронесло с этого.
- Никого не проносит! Ешь, не бойся.
Он доел мякоть и забросил волосатую шкуру подальше в океан. Зашёл в воду и начал искать на дне другой помидор. Нашёл, оторвал от камня и показал Нини.
- Это?
- Ага! Порви его пополам и прополощи, чтоб слизь смыть.
Матвей оглядел свой улов и передёрнулся.
- Нини, он живой?
- Да. Но помидоры — не животные. Они серединка на половинку. Не трава и не зверушка. Ешь давай!
Он ухватил помидор двумя руками, вцепился в него пальцами и потянул в разные стороны. Тот с хрустом лопнул и порвался, вызвав у Матвея сложные чувства.
- Фу… Теперь мыть?
- Ага. Да просто прополощи и всё! Потрогай. Если уже не скользкий, то можно есть. А если скользкий — ещё побулькай.
Сама она вынимала из воды помидор за помидором, раздирала их, полоскала и лопала. Матвей вздохнул, прополоскал как следует свой помидор и принялся выгрызать мякоть, сплёвывая попадающие в рот волосины. Назвать такую еду вкусной как-то не получалось, а уж то, что она ещё и шевелится, совсем отбивало аппетит.
Немного утолив голод, он вымыл руки от слизи и волос, потом посмотрел на Нини, отмывающую лицо от помидорного сока. Вид этой голой чёрной девочки нисколько его не волновал, а вот ощущение того, что еда продолжает шевелиться в животе, не оставляло.
- Нини, они что, внутри шевелятся?
- Ну да! Это пройдёт. Купаться идём? Ты мне ещё раз покажи, как правильно дышать, ладно? Чтоб я не захлёбывалась.
Ещё через час Матвей почувствовал лёгкий озноб, несмотря на то, что оба светила лупили с небес во все лопатки. Проводив Нини до края деревни, он поспешил домой. Зайдя в хижину, он увидел отца, терпеливо кормящего сестру манкой с ложечки. В животе вдруг всё перевернулось и появилась слабость в ногах. Матвей развернулся, выбежал из дому и рванул в сторону ярко-жёлтой пластиковой будки, установленной на отшибе.
***
Зина играла одна против полной команды негритянок, стараясь не унижать бестолковых девок. Она и парней-то, намного более опытных и наигранных, в один смычок разносила в лохмотья.
Здесь, на этой странной планете, всё играло в её пользу: меньшая гравитация, большее содержание кислорода в воздухе, отличный климат (по сравнению с Россией), масса ультрафиолета и прочего космического излучения от двух светил. Зина буквально чувствовала, как её распирает изнутри. И при случае выходила на площадку, чтоб устроить там жёсткое рубилово. Но сегодня у неё была другая задача: научить этих колхозниц устраивать представление.
Файя сделала подачу — грамотно, чуть выше сетки. Зина слегка подпрыгнула и мощно послала мяч в пол на стороне соперниц.
- А что, так можно было?!
- Конечно. Я же сделала блок! Идите сюда, объясню.
Девушки подошли к сетке и навострили уши.
- Смотрите. Когда подача идёт над самой сеткой, её лучше сбить блоком. Можно просто поднять руки, мяч отрикошетит, а на той стороне уже не ваши проблемы. Тут важно, чтобы мяч не перелетел над сеткой! Но! Если с подачи мяч идёт высоко, то его придётся пропустить на свою сторону. Опять же: если видите, что он точно уйдёт в аут — не подбирайте! Подача перейдёт к вам.
- А как подавать лучше?
- Никто не знает! Смотрите, наблюдайте. Если ваш соперник не ставит блоков — подавайте кручёный над самой сеткой. Если ставит — шлите дугой. Ризу, подай мне мяч дугой!
Девушка отошла на подачу, примерилась и послала мяч почти под потолком ангара. Зина проводила его глазами и отвернулась. Мяч упал в ауте.
- Ещё раз, Ризу!
Негритянка сосредоточилась, подобралась и сделала подачу. Зина сделала пару шагов назад, приняла, подняв мяч свечой, подтолкнула к сетке, подбежала и сильно ударила. От третьего удара мяч с силой врезался в пол на стороне подающей команды.
- Именно так, девочки. Задняя подняла, средняя послала вперёд, передняя — срезала за сетку. Можно не резать, а вяло перебросить — иногда это срабатывает лучше. Соперник ждёт мощного удара, а вы просто роняете мяч прям в полуметре по ту сторону сетки. И никто не успевает подобрать!
Негритянки загомонили, обсуждая слова тренера. Потом Патасама подняла палец, прося слова.
- Что, Пата?
- Масса, вы говорили что-то про какие-то смешные штучки…
Зина улыбнулась.
- Ну… хорошо. Скажем, вам удалось отразить атаку или забить гол. Собрались в кружок… Ну! Собрались, собрались! Вот! Обнялись. Не так! Половина обнимается, через одну, через одну! А вторая половина шлёпает остальных по задницам. Пата, не бей сдуру, просто дружески пошлёпай. Болельщики обожают такие вещи.
- А мы не запутаемся?
- Можно всем пошлёпывать. Сара, вот просто пошлёпай Пату и Ризу по задницам. Да сильнее, чего ты их гладишь?! Не с размаху, просто шлёпни, чтоб прям слышно было! Ай…
Зина подошла к собравшимся в круг девушкам, вклинилась и наподдала по задницам соседок справа и слева. Те весело взвизгнули и принялись тренироваться. Зина отошла и с улыбкой стала наблюдать за ученицами. И поняла, что вот это обезьянничание им нравится много больше, чем собственно игра.
***
На следующей тренировке, предупредив парней, чтоб не жестили, Зина поставила девушек против ребят. Судила жёстко, косяков не прощала никому. Спорщиков безжалостно выгоняла с поля. После трёх сетов она остановила игру и спустилась с судейской вышки. Подошла к командам, улыбнулась, похвалила всех — и выигравших парней, и проигравших девушек.
- Молодцы! Все молодцы. А теперь предлагаю немного подурачиться! Девочки, помните, что надо делать? Мальчики?
- Меняться майками можно?
- Можно, Фред. И даже с соперницами. Трусами не надо, а майками — пожалуйста.
Спортсмены оскалили в улыбках белоснежные зубы, захлопали в ладоши и даже запрыгали от предвкушения такого веселья. Потом разошлись по командам, разыграли подачу и Зина дала свисток. Сара подала кручёный над самой сеткой, Иван поставил блок. Ризу подобрала мяч, послав его на заднюю часть своего поля. Там Пату послала его обратно к сетке, где Муус сделала обманный прыжок, а подбежавшая Сара срезала мяч сильным ударом. Иван метнулся змеёй, поднял, но неудачно — мяч ушёл за боковую линию и никто не успел его поднять.
Девчонки запрыгали зайками, собрались в круг и надавали друг дружке по задницам, вызвав восторженные вопли у парней…
После третьего сета обе команды обнимались, били друг дружку по задницам и менялись майками. Зина уже знала, что негров не волнуют голые сиськи негритянок, им намного больше интересны их жопки. Но ей самой было приятно смотреть, как девушки, сняв майки, трясут грудями. В этом не было ничего такого, просто женщины в любом мире грациознее мужчин.
Подошёл Сэм, помахал рукой. Зина посмотрела на него сверху вниз.
- Тренер, масса, идёмте с нами на пляж!
Она немного подумала, улыбнулась и кивнула. Спустилась с вышки и дунула в свисток изо всей силы.
- Всё, тренировка окончена! Идём купаться.
На берегу обе команды, все восемнадцать юных негров, разделись и с задорными воплями побежали в воду. Зина проводила их взглядом, сняла обувь и неспешно пошла следом. Снимать шорты и майку она не стала — замужней женщине такое не к лицу. Поплавав и поныряв от души, она вышла на берег. Её подопечные бесились, как сумасшедшие: парни дёргали девчонок за груди, а те не отставали и дёргали их за члены. Визг и ор на берегу стоял, словно там схватились две враждующие армии. Лишь Сара сидела на камне и что-то ела. Где она взяла еду?
- Сара, что это?
- Морской помидор, масса Зина! Здесь их мало, а вон в той бухте — полно.
- Вкусно?
- Ага! Вам найти?
Зина вспомнила, как с тех помидоров дристал Матвей и пожала плечами. Но любопытство пересилило.
- Если не трудно, пожалуйста.
Сара, отшвырнув в воду выеденную шкурку, поднялась и пошла, бодро крутя задом, в океан. Зашла по пояс, повертела головой, присела, скрывшись с головой. Потом встала и пошла обратно, неся в каждой руке по помидору.
- Вот, — девушка протянула Зине крупный красный комок. — Порвите пополам, прополощите в воде и ешьте. Только волосья не ешьте и шкуру. От них живот болит!
Зина взяла протянутое и обернулась на особо громкий вопль. Там Иван поймал Пату и жамкал ей передок, под восторженные вопли окружающих. Довольная девушка вырывалась, била наглеца ладошками, но особо не усердствовала.
- Сара, а тебе не интересно с ними?
- Не-а. Я не ела с утра. Вымоталась, как проклятая рабыня! Мне сейчас лишь бы поесть, масса. А пожеребцовать можно и потом.
Зина разодрала помидор надвое и едва не выбросила — из него вывалилось что-то вроде икры. И обе половины теперь топорщили волосины. Она сдержала рвотный порыв и понюхала красную плоть. Пахло просто морем.
- Сара, это точно съедобно?
- Ешьте. Обычно взрослые это не едят, а вот дети лупят за милую душу.
Зина прополоскала половинки помидора в воде и осторожно откусила немного от одной. Вкус оказался странным: вроде солёный, но не сильно. Сперва на слизь похож, но на зубах хрустит…
- Мама, — вдруг послышался голос Матвея, — пойдём домой. Папа свалил в миссию, а Соня не хочет есть кашу. Мама, я не знаю, что делать!
Зина встала с камня и повернулась к сыну.
- Что за паника?
Матвей посмотрел на помидор и передёрнулся.
- Мам, не ела б ты этого… Я так мучился с этих помидоров!
- Ерунда. Сара вон ест же.
- Мама, Нини тоже ела! А меня… Впрочем, ты же не уасчу. Пойдём, Соня там орёт, чуть на куски не рвётся!
Зина доела помидор, оглядела пляж и кивнула.
- Айда. Этим оболтусам и без нас тут хорошо.
Пока шли по тропке, протоптанной в траве, молчали. Потом, выйдя на вытравленное пространство, пошли рядом.
- Мам, а почему местных называют неграми? — спросил Матвей.
- Негро, — ответила Зина. — На нескольких земных языках это означает — чёрный.
- А почему так?
Зина пожала плечами.
- Не знаю. Есть люди белые и чёрные. Так исторически сложилось. Есть ещё типа жёлтые, но они совсем не жёлтые. Как и негры не чёрные. Как и я не белая. Это всё очень условно, сынок. Вот каким цветом можно тебя обозначить?
Матвей немного подумал и сказал:
- Коричневый? В пятнышко… Не знаю!
- Скажем… Леопардовый. Помнишь леопарда в зоопарке видели?
Мальчик рассмеялся.
- Похож! То есть я — леопардовый?
Зина обняла его и прижала к себе.
- Дурной ты, Матвейка. Какая разница, какого цвета кожа? Есть люди и есть балбесы. Люди могут быть любого цвета, как и балбесы, впрочем. Но людям всё равно, а балбесы всех делят по цвету.
- Мам, но ты же зовёшь местных неграми!
Зина рассмеялась.
- Так и они меня разными словами зовут. И что теперь?
Они дошли до дома и остановились, не входя. Внутри хижины было тихо. Зина окликнула мужа в пси, но Роман не отозвался. Она посмотрела на сына и спросила:
- Уроки сделал?
- Конечно.
- Есть хочешь?
- Нет. Я стрескал все овощи, что были дома.
- Хорошо. Пойдёшь гулять?
- А можно?
- Иди.
Матвей пошевелил ушами и побрёл в сторону деревни, а Зина вошла в хижину. Дочь спала в люльке, всхлипывая и вздрагивая. Эта своенравная девица частенько устраивала истерики на пустом месте. Просто потому, что желала видеть рядом маму или, на крайний случай, папу. И если родителей рядом не было, то закатывала концерты. Страдал от этого её старший брат. Которого Соня игнорировала и не признавала авторитетом.
Зина открыла кастрюльку с жидкой манкой и убедилась, что еды для дочери достаточно. Подошла к стойке и заказала фруктовую сладкую смесь для ребёнка. Немного подумала, вынула из фризера тушку варёного цыплёнка дрофы. Выдрала мясо с грудки и принялась готовить для Сони мясную закуску.
А Матвей шлёпал к дому Нини и размышлял о том, что если её бабушка снова попытается привлечь его к домашним делам, он просто попрощается и пойдёт купаться один.
***
А Роман Щось сидел на гидрокоме в сельсовете, сжавшись в комок. При его росте в два с лишним метра это было сложно, но выглядел он сейчас именно комом.
- Оля, я ничего не понимаю. Пожалуйста, повтори.
Председатель горестно помотала головой.
- Рома, поступил запрос к тебе. Именно к тебе! И это запрос по местной связи, с Ду. Бусы просят организовать им доставку, — она посмотрела в развёртку и пожала плечами, — мёда.
Щось глубоко вздохнул и выпрямился.
- Небо пресветлое, космос великий! Да я-то тут при чём?! Нужен им мёд — ну пусть запросят себе мёду… Я-то тут при чём?
Пайпай мотнула головой.
- Рома, у них нет связи вообще ни с кем. Они ни с кем не общались до сих пор! Сотни лет назад здесь побывали два человека, что вступали в контакт с бусами. Или три, я точно не знаю. Я родилась и выросла на Порым, Рома. Я сама нарожала пять детей и все они уже взрослые. У меня внуков восемь! И я никогда, ни разу, ни на секунду не задумывалась над общением с бусами! Мы, люди, живём на Порым и даже всуе не поминаем Ду.
Щось снова глубоко вздохнул.
- А сегодня с Ду поступил запрос на доставку туда мёда? Да что за бред?! Зачем им мёд? Ведь бусы — хищники!
- Не знаю, Рома! Правда, не знаю. Но есть запрос на твою контору. В твоём лице.
Он всплеснул руками.
- Я не поеду на Ду! У меня жена и двое детей! Пусть пришлют сюда своего представителя.
- Как?! Рома, как?!
- Каком кверху! Я не поеду на Ду! Отказываюсь! Пусть меня увольняют к чёрту, я жить хочу!
Олле Пайпай откинулась на спинку гидрокома и принялась терзать напястник. Судя по её виду, разговор был непростым. Спустя минут десять она выдохнула и посмотрела на Романа.
- Бусы согласились прислать своего представителя на Порым. Гордись! Ты первый, кто их принудил к этому. Но. Езжай прямо сейчас в Дальск. Встреча произойдёт именно там.
Романа пробил холодный пот. Нет, он не был трусом! Но бусы имели в Большом Мире определённую репутацию…
- Хорошо. Оля, поклянись мне, что если я не вернусь, ты позаботишься о Зине и детях.
Председатель подняла левую ладонь и правую прижала к сердцу.
- Клянусь небом пресветлым и космосом великим, Рома. Чтоб мне в жизни больше ни разу не есть копчёной урудинской саранчи, если соврала!
Щось посмотрел на неё и сплюнул в сердцах.
- Сука ты, Олька! Тебе смешно… А я тут едва не срусь. Хорошо тебе, блядь! Тебе с бусами не общаться!
Пайпай положила руки на бёдра и наклонилась вперёд. Строго посмотрела Роману в глаза и прошептала:
- Ромочка, возьми меня с собой… Я с детства мечтала увидеть бусов. Пожалуйста!
Он откинулся на спинку гидрокома и медленно выдул воздух через губы.
- Пиздец. Поехали, чё… На миру и смерть красна!
Они синхронно поднялись с гидрокомьев и пошли к камере транспорым. У ширмы переглянулись, подёргали друг на дружке одежду, оттягивая неизбежное. Потом вошли в телепорт и переместились в Дальск, где их встретил глава людской колонии на Порым, Даниил Шаблицкий.
- Здравствуйте. Вы Роман Щось, надо полагать?
- Здесь дама, на минуточку, — сурово проговорил Роман. — Будь уж так любезен…
Даниил повернулся к Олле, которую знал, как занозу в самой мякоти задницы.
- Здравствуй, Пайпай. Чем обязан?
- Радуйся, Данька. Я собралась идти с Щось к бусам. Предложу им сожрать меня, чтоб, если что, не его ели.
Шаблицкий сделал какой-то неопределённый жест и снова повернулся к Роману.
- Товарищ Щось, представитель… Ой…
- Да рожай ты уже!
Даниил скорчился, сжался и как-то жалко проскулил:
- Бус уже здесь… Ужасная зверюга! Ужасная! Вас андрошка проводит, ни один человек туда не пойдёт. Цесемь! Иди сюда, вот товарищи Щось и Пайпай. Проводи их к… Ну… Проводи!
Синтетическая дамочка окинула презрительным взглядом Шаблицкого и повернулась к гостям.
- Пройдёмте.
Бус — громадный, с лошадь размером, серый, то ли лев без гривы, то ли леопард без пятен, лежал возле кабины телепорта и сонно жмурился.
- И как с ним разговаривать? — спросил Роман.
- Молча, — послышалось в пси. — Эта баба тут зачем?
Щось потыкал пальцем в лингвер и поздоровался:
- Привет. Ты…
- Да не ссы ты, не собираюсь я вас жрать. У меня дело к вам, ну какого чёрта?!
Роман присмотрелся к зверю и вдруг понял, что всё, что он знал о бусах — полное дерьмо. И что вот этот громадный хищник ничем не глупее его самого. А бус посмотрел на него своими сними глазами и по-приятельски подмигнул. Роман скосился на Олле. Цыкнул в её сторону зубом и подошёл к бусу. Протянул руку и, увидев укоризненный взгляд, хохотнул и погладил зверя меж ушей.
- Прости. Можно я присяду?
- Садись. А самок своих пошли вон.
- Это не мои самки. А вон та и вовсе не человек.
Бус фыркнул носом. Скребанул по полу когтями и посмотрел на андрошку и председателя колхоза Б.
- Ладно. Присаживайтесь как-нибудь. Мне всё равно.
- Ин ладно.
Роман развернулся, сел на пол и прижался спиной к тёплому, шерстяному боку чудовища. Бус повернул свою огромную башку, обнюхал наглеца и вдруг… лизнул ему щёку.
- Короче. Нам нужен мёд. С Антиллы. Но можно и с Шары. Организуй доставку.
- Нафига?
- Не твоё дело.
- Прости, брат, но так не делается! Чтоб составить договор, нужны определённые вещи, понимаешь?
Бус выпустил когти и в задумчивости продрал ими борозды в бетоне. Потом сказал:
- Начнём с того, что я — самка. Можешь звать меня Юлей. Или Джулией. Я некогда была человеком по имени Джулия Голдуотер. Очень давно.
- Очень приятно. — Щось поднял руку и ухватил бусиху за ухо. — Небо пресветлое, если б ты знала, как ты тут всех перепугала, Юлька!
Зверюга склонила голову и легонько куснула Романа за бок.
- Не наглей. Мне плевать и гадить на ваши определённые вещи. Просто закажи доставку мёда медоносов с Антиллы или с Шары.
- Не прокатит. Юля, Порым-Ду не может позволить себе подобный заказ. А чтобы убедить Антиллу или Шару к поставке…
- Ну что?! Роман, я сейчас от тебя откушу пяток килограммов, может придёшь в себя?
- Да хоть с говном съешь! Нужен официальный запрос. Тогда я оформлю официальную доставку. Будь эта планета частью Большого Мира в полной мере, проблем не возникло бы. Но с Порым-Ду выхлоп в БМ минимальный. Отсюда поставляют дрофу, яйца дрофы, цыплят дрофы. А связаться с Антиллой почти невозможно, несмотря на договор о сотрудничестве.
- А с Шарой?
- Да они со мной всю жизнь через губу, я же землянин.
Бусиха опустила голову наземь и громко засопела. Роман повернулся и стал гладить её по морде. Так прошло ещё несколько минут. Потом Пайпай спросила:
- Рома, а можно как-то не официально? Ну вот купим мы на Шаре бочонок мёду и отдадим на Ду. Не обнищаем, чай…
- Не канает. Оля, дело в другом. Это… Это как если бы Володя Саровский попытался заказать себе трусы с Земли. Нужно или чтоб отправитель сделал отправку по своей инициативе, или чтоб Порым оплатил её. Что почти нереально. Ну не стоит поставка дрофы и её компонентов столько! Да и вам много важнее другие поставки. Лекарства, металлоизделия, промышленные товары.
Бусиха подняла голову и зычно рыкнула. Все замерли.
- Роман, этой планете нечего предложить Большому Миру. Но нам нужен мёд. Наши Особи веками обходились без этого компонента, но так не может продолжаться бесконечно. Мы просто не получаем нужных нам веществ, понимаешь? Нам. Нужен. Мёд. Антилльский или шарианский. Нужно что-то делать. На Порым-Ду нет медоносов и нет мёда!
Щось обнял бусиху за шею и прижался к ней лицом.
- Милая, Юленька, да я всё понимаю. Просто предметно я не могу организовать поставки как частное лицо. Я не имею права!
- Пусть кто-то другой организует.
- Ерунда! Юля, это будет разовая поставка. Там килограмм или два. Вам это поможет?
- Нет. Нужно больше.
- Больше Порым не может себе позволить. И даже если все жители материка по очереди станут заказывать для вас мёд, то вскоре их трансмир закончится. Это не решение проблемы, Юля.
- Найди решение, Рома. Ты юрист-межмирник. Думай!
- Я думаю, Юля. Так… Сколько надо мёда и с какой регулярностью?
- Много и почаще. Нашим Особям он жизненно необходим. Все в мире Особи лупят сладости! Это… Необходимо нашей расе.
Щось отлепил спину от тёплого бока бусихи, наклонился, опираясь локтями в колени.
- Жопа какая-то. Юля, вы требуете людей Порым извернуться наизнанку, но выполнить ваш заказ. А им тот мёд ни во что не брякал! Им и вы, бусы, туда же не упирались! С какой стати они должны решать ваши проблемы?
- Заткнись. Ромка, просто заткнись. Я сейчас тебе башку откушу!
- Да и откусывай. Но никто не обязан снабжать вашу колонию необходимыми продуктами! Если вы не вывозите колонизацию Ду, то возвращайтесь на Антиллу и ешьте там мёд пока жопа не слипнется.
Бусиха громко рыкнула, продрала когтями ещё несколько полос в бетоне и ткнула носом Романа в бок, от чего тот едва не свалился.
- Ромка! Ну будь человеком, придумай что-нибудь! Мы живём на Ду тысячи лет! Не гоните нас обратно!
Олле Пайпай вдруг подняла голову и проговорила:
- Присоединитесь к Большому Миру. Вы же хозяева планеты! Если Порым-Ду станет частью БМ, то всем станет легче. И вам, и нам.
Бусиха повернула голову в её сторону.
- Нам нечего предложить Большому Миру.
- Чушь! Ваш ФДБ востребован повсюду. Наша продукция — тоже. Просто сейчас всё это уходит левыми схемами, не давая нам никаких преференций. А если Порым-Ду станет открытым миром, то сюда поедут туристы. И они привезут сюда столько трансмира, что захлебнётесь тем мёдом.
- Женщина, на Ду никто не посмеет появиться! Я сама отгрызу башку любому, кто к нам сунется!
Роман, погружённый в раздумья, снова не глядя, на автомате, взял её за ухо и принялся ласково трепать. Точно так же, как поступал с Матвеем…
- Юля, а как же вы столько времени обходились без мёда?
- Вы это ФДБ называете.
- А почему сейчас это перестало работать?
- Не сейчас. И не перестало. Долго объяснять. Да и незачем.
- А цветы на Ду есть?
Бусиха повернула морду и удивлённо посмотрела на него.
- Есть. ФДБ же цветёт.
- А пчёл на планете нет… Так надо вам пчёл завезти, Юля! Или кто там, на Антилле, мёд собирает.
Бусиха тщательно обнюхала Романа, резко отвернулась и громко чихнула.
- Будь здорова! — подала голос Пайпай. — Что думаешь про идею Щось?
- Я уже думала об этом. Но мёд нужен сейчас. И много.
Роман вдруг улыбнулся, подмигнул Олле и Цесемь.
- Юля, есть у меня идея. Надо проработать один вариант… И знаешь, мне было бы много легче всё решить, если бы наша Порым-Ду стала частью БМ.
- Мы обсудим это на Ду. Скорее всего, ответ будет положительным. Но всё это займёт много времени…
- А мёд нужен сейчас, я понимаю. Юля, работаем параллельно: ты говоришь со своими, при согласии — делегируете полномочия порымцам, они уладят формальности. Я налаживаю вам поставки мёда и медоносов. Как только насекомые приживутся и начнут производить мёд здесь, на Ду… Но на ближайшее время будут поставки уже готового продукта с Шары. Я не раз работал с их Форумом, мне с ними проще договориться.
yaplakal.com