УрудинИграть во время суммации притяжения было реально тяжело. Но много хуже было, когда Сука восходила или садилась за горизонт, потому что играть приходилось словно на наклонённом полу. И мяч вёл себя в полёте совершенно непредсказуемо, врезаясь в стены зала.
Зина выматывалась, психовала, хотела бросить всё, но стискивала зубы и продолжала тренировки. Но зато как классно игралось, когда Сука была в зените! Она подскакивала едва не до потолка и делала такие подачи, что и представить трудно. Эти моменты искупали всё. Хотелось творить на площадке чудеса, летать, как это было на Луне, когда она только-только вышла замуж за Романа.
Однажды, после тренировки, её пригласили местные — обещали незабываемые впечатления. Немного подумав, Зина согласилась, но честно предупредила, что придёт с мужем. Часть девушек тут же сдулись и, выражая недовольство, пошли мыться и переодеваться. Оставшиеся три, посовещавшись, подошли к ней и наперебой заговорили:
- Только пусть он не снимает!
- Да пусть снимает, но никому не показывает!
- Зина, ну вот если я своего мужа притащу? Тебе как будет?
Щось подняла ладони, прося тишины.
- Милые, давайте с начала и в подробностях. Насколько я поняла, мужиков там видеть не хотят.
Одна из спортсменок махнула рукой, призывая подруг не встревать, сказала:
- Зина, мало кто сейчас из местных летает. Да-да, летает! Ну дети разве что, да и то редко где. А мы с девчонками любим это дело!
- А что тут стыдного? Я бы тоже полетала, если научите.
- Мы голые летаем, — подала голос другая урудинка. — Раздеваемся, надеваем крылья и летаем.
- Но это между нами, девочками! — добавила третья. — Нас и так за дур держат, а если ещё прознают, как мы летаем — вовсе в дурку сдадут.
Зина в задумчивости покусала губу.
- Ладно. Не буду с собой мужа брать. Если всё пройдёт удачно — я с ним потом, отдельно полетаю.
***
Крылья для полётов оказались совсем небольшими и лёгкими. На склоне холма была установлена катапульта, посылающая всех желающих в небо. Урудинки, экипировавшись, встали в очередь и, тая дыхание, стали ждать нужного момента: когда Сука за спиной поднимется повыше и ветер с запада чуть стихнет. Потом они стали по одной садиться на шток катапульты и бить пяткой в спуск. Выбросив очередную «птицу», шток, натужно гудя, пошёл вниз и встал на защёлку. Следующая урудинка плюхнулась на него голой задницей и с лихим воплем врезала пяткой в педаль. Взлетев, она расправила крылья и начала ловить воздушный поток, чтобы взмыть повыше.
- А что будет, если я не справлюсь?
- Зина, просто расправь крылья и планируй. Минуты через три опустишься наземь. Давай, садись и бей пяткой в педаль.
Щось, мысленно кляня себя за дурость, уселась на жёсткий торец штока, нажала педаль и…
- Твою ж мать! — заорала она, взлетая в небеса.
Напрягла руки и с трудом, наперекос, растопырила крылья. Её тут же крутануло, дёрнуло за руки, едва не вывернуло суставы.
- Блядь! Сука, о чём я думала?!
Внезапно к ней спикировала одна из урудинок, пнула в провисшее крыло и крикнула:
- Натяни перепонки! И мордой на запад, ветер оттуда! Ногами, ногами рули!
Совет не помог и Зина, скользя в плоском штопоре, пошла к земле. Грохнулась не сильно, но стало досадно: вон же, все летают, а она — как корова какая-то! Подобрав крылья, она вернулась к катапульте, села на шток и зло шибанула в педаль пяткой.
Вторая попытка тоже не увенчалась успехом. Одна из девчат, пожалев её, плавно спустилась с неба, подошла и стала утешать:
- Да плюнь, чёрт с ним. Сейчас уже не взлететь, ветра почти нет! Если и получится, то совсем немного вот невысоко полетаешь и всё. В другой раз, Зина.
- Отстань! Пока не научусь — не уйду!
Она снова взгромоздилась на шток, но урудинка вдруг крикнула:
- Погоди! Я мощность на максимум поставлю, ты ж тяжёлая!
Очередной толчок штока под зад оказался настолько мощным, что Зина ракетой взвилась в небеса и, стиснув зубы, упрямо расправила крылья, ещё не достигнув апогея. И это помогло! Крылья потянули её кверху, заставив орать и материться, срывая голос.
Она парила, чуть руля ногами (точно так же, как в воде), меняя наклон перепонок, ловя воздушный поток. Особого восторга она не испытывала, скорее — работала с полной отдачей, стараясь не совершать ошибок. И думала о том, что любая одежда сейчас была бы не к месту, мешала бы. И о том, что её компаньонки внизу сейчас меньше мух. И что надо ещё как-то спускаться и при этом не переломать себе все кости.
В конце концов, устав шевелить крыльями, сообразила, что надо просто перестать сопротивляться и спуск будет плавным и пологим. Зина зашла в некрутой вираж и стала кружить над холмом, постепенно снижаясь. А у самой земли поняла, как снизить скорость! Затормозив крыльями, она побежала по траве, но всё-таки упала и проехала на животе несколько метров. Перевернулась на спину и стала смотреть на Суку, висящую почти в зените. И счастливо улыбалась при этом.
***
Перед матчем Зина зашла в раздевалку к соперницам и предложила:
- Девчата, если мы победим — вы возьмёте меня с мужем на катапульту. И он будет снимать всё это!
- А если проиграете?
- Можете пригласить своих.
Кто-то фыркнул, кто-то издал другие звуки. Но большая часть подошли и пожали ей руку.
- Зина, в любом случае, приходи полетать, — сказала ей капитан, Дизери Смит. — Хоть с мужем, хоть сама. Хоть выиграете, хоть нет. Нигде в мире люди не могут летать, а здесь — да. Снимай, записывай. Память будет на славу!
- Диззи, а ваша команда потому и называется «Крылья»?
Смит улыбнулась и подмигнула.
- Мало ли в Большом Мире команд, что так называются?
Отыграли все три сета отлично. Землянки проиграли при суммации, но выиграли при боковой гравитации и при минималке. Перевес был совсем небольшим, но они выиграли! Просто потому, что в сборной Земли были лучшие игроки планеты, а сборная Урудина была сведена всего из двух женских команд, имевшихся в их мире.
На следующий день Зине позвонила Дизери Смит.
- Ну что, вы готовы?
- Ага. Я уже пару раз водила Рому на катапульту, подобрали ему неплохие крылья. Падает, конечно, но старается!
- Да пусть снизу на нас смотрит, чего мучить мужика?! А ты поснимаешь с воздуха. Ты в тот раз вон как взлетела!
- Не… Рома хочет полетать. Ему понравилось! Просто я не смогла ему всё объяснить как следует. А голые бабы ему постольку-поскольку.
- Ладно, пофиг. Просто девки там эпиляцию сделали, целлюлит замазали… Готовились же! Даже причесались и морды понакрасили, ведьмы этакие. Подтягивайтесь!
Девчат оказалось четверо. Остальные по причинам, известным только им самим, не пришли. Зато пришедшие были уже экипированы и сверкали смазанными какой-то помазой тушками. Щось неспешно разделись, Зина намотала косу вокруг головы и закрепила, чтоб не мешала. Первым решили поднять в небо Романа — самого тяжёлого и менее опытного. Катапульту включили на максимум и после бестолкового и сумбурного инструктажа, послали в полёт. Убедившись, что землянин не падает, Дизери выволокла из кустов андрошку и велела снимать репортаж. Потом проводила на шток Зину и та тоже ракетой ушла вверх. Отрегулировав усилие, Смит уселась сама и, перекрестившись, долбанула пяткой в педаль.
- И-и-и-ху!
Следом за ней взлетели и трое её товарок. Щось оба ловили восходящие потоки и не особо следили за остальными, но, набрав высоту, принялись смотреть на происходящее чуть ниже. А урудинки, меж тем, выпендривались по полной! Они пикировали, глиссировали, крутили бочки… И орали при этом, как оголтелые. Лишь Диззи, поймав восходящий поток, поднялась вверх и принялась кружить вокруг землян, позволяя запечатлеть себя с небольшого расстояния. Ей явно нравилось внимание и прятать свои подробности она даже не планировала. А андрошка, вооружённая отличной камерой, послушно писала всё снизу, переводя объектив то на одну, то на другую «птицу».
Налетавшись вдоволь, урудинки принялись, одна за одной спускаться наземь, а Зина, как смогла, приблизилась к Роману.
- Делай, как я! Смотри, что я делаю и повторяй!
- Понял!
- А если не боишься, — вдруг послышался голос Смит, — ныряй за мной.
Диззи чуть сложила крылья и пошла к земле вниз головой, словно решила покончить жизнь самоубийством. Роман ринулся за ней, а Зина, тоже едва не нырнувшая, решила не рисковать. И выправила полёт, наблюдая сверху: даже если муж сейчас расшибётся — его реиллюминируют. Но урок получит хороший! А ей нужно думать о троих детях.
Против ожидания, всё прошло нормально. Диззи у самой земли, как казалось, перешла в горизонталь и начала активно тормозить крыльями. Её тело выворачивало инерцией вперёд, но она упрямо боролась с этим явлением, поджимая ноги и напрягая руки. И приземлилась без малейшего ущерба даже для гордости. А вот Роману повезло меньше! Его ноги взлетели выше головы, крылья смялись и он жёстко грохнулся на траву задницей. И так и ехал, вперёд ногами, ещё с десяток метров, раздирая в кровь тело и пачкаясь зелёным соком.
Зина, невольно усмехаясь, плавно снизилась и опустилась на поверхность так, что пробежала всего несколько шагов и не упала при этом.
- Супруг мой, как поживает твоя пятая точка?
- Болит, — буркнул Роман, растирая по заднице кровь и травяной сок. — Но функционально не пострадала.
Дизери подошла к нему, копаясь в сумке. Вынула аптечку — стандартный брусок — и налепила ему на плечо.
- Сейчас пройдёт. И кровь уймётся. Мы все периодически травмируемся: то на камень в траве налетишь, то мордой приложишься… А уж про локти и колени и говорить нечего.
Смит выглядела несколько смущённой, она сжимала бёдра и руками непроизвольно прикрывала грудь. Но не уходила, стояла рядом. То ли ждала, когда отпадёт аптечка, то ли ещё чего-то.
- Спасибо, — сказал ей Роман, — уже не болит.
- Да не за что! — улыбнулась Диззи и переступила с ноги на ногу, ещё сильнее сжав бёдра. Словно хочет по-маленькому и изо всех сил терпит.
Зина шепнула ей на ухо:
- Иди накинь что-нибудь, я аптечку покараулю.
Смит посмотрела на неё и вдруг рассмеялась.
- Всё нормально, просто озябла немного.
- Ну так и оденься, я про что говорю-то.
Та отошла на пару-тройку шагов, но остановилась и развернулась, встав в совершенно расслабленной позе.
- Как тебе понравилось-то, Рома? Хорошо же в небе, правда?
- Хорошо! — искренне ответил тот. — И вы все необычайно хороши! Никогда в жизни не видел летающих… людей!
Дизери лучисто улыбнулась, развернулась и пошла к одевающимся товаркам, весело щебечущим, обсуждающим сегодняшний полёт. Щось проводили её взглядами и только теперь обратили внимание на синтетическую дамочку, продолжающую вести съёмку репортажа.
- Похоже, кино будет не только у нас, — задумчиво проговорила Зина.
Роман пожал плечами.
- Даже и не знаю, что сказать по этому поводу.
Но волновались они зря. Одевшаяся Смит подошла к андрошке, что-то сказала ей и махнула рукой в сторону Щось. Синтетик подошла, вынула из камеры накопитель и протянула Роману.
- Вот. Здесь видео с момента срабатывания катапульты. Записывала всё, как просила Смит.
- А как я шмякнулся — записала?
- Да, конечно. В этот момент больше ничего интересного не происходило.
- Спасибо, — сказала Зина и улыбнулась оператору. — Копии с этой записи есть?
- Есть. У меня в памяти.
У Романа отпала аптечка и он протянул её андрошке.
- Отдай Смит.
- Хорошо.
А Зина, подумав, спросила:
- Можешь запись удалить? Хотя бы те места, где я и он.
Андрошка немного подумала и ответила, слегка сомневаясь:
- Вообще-то это запрещено. Но если для вас это действительно важно…
- Это — компромат, — пояснил Роман. — Мы с женой не последние люди, понимаешь? Наша репутация может пострадать, если что-то из этого просочится в открытые источники.
Синтигом замерла. Казалось, что у неё даже глаза помутнели. Потом слегка вздрогнула и проговорила:
- Я сделала запрос и получила разрешение. Я непременно произведу редактирование, вас в моей памяти не останется.
- Спасибо! — искренне сказала Зина. — Удали те фрагменты, где мы с ним не одеты. Остальное можно оставить.
- Хорошо, — синтетик улыбнулась и пошла к уже одевшимся урудинкам. Пройдя пяток шагов, постучалась в пси и сообщила: — Всё удалено.
Щось переглянулись и принялись спешно одеваться.
***
Посоветовавшись с тренером сборной, позвонив домой и переговорив с Матвеем и Матрёной, Зина предложила своей команде немного прошвырнуться по Урудину. Посетить хотя бы самые известные туристические локации.
- Девчата, я сто раз слышала про местный спелеодайвинг. Тут есть такие классные подземные купальни! Реально!
- А я бы по музеям прошлась, — подала голос Саманта Стерлинг. — Я везде, где бываю, по музеям хожу.
Тренер пожала плечами.
- Два-три дня нам можно потратить, соревнования как раз закончатся. На официальное закрытие сходим… Не, я понимаю, что там всё как везде — проформа, тоска. Но мы-то выиграли, нас там ждут. Это необязательно, но зато причина задержки уважительная.
На том и порешили. Зина с Романом отправились по своим хотелкам, Стерлинг с сестрой рванули по музеям и памятным местам, остальные девушки тоже нашли развлечения себе по вкусу. К исходу вторых суток все собрались в гостинице, счастливые, отдохнувшие, довольные. Посетили официальное закрытие игр, получили свою долю чествований, поздравили сборную Урудина, взявшую серебро.
***
Оставшееся время Щось решили потратить на посещение фермы, где коптили насекомых. И там узнали массу вещей, без знания которых могли бы прожить до конца своих дней. Владелец фермы, пожилой, седой, сухонький мужик, водил их по своим владениям и рассказывал:
- Насекомые — аборигены Урудина. Они здесь жили миллионы лет до прихода людей. Первым поселенцам — а особенно Денису Ивановичу Полянскому — они причиняли массу проблем, поедая всю зелень. А вот на сегодня ситуация изменилась. Насекомые не причиняют зелёным насаждениям планеты ни малейшего вреда, поскольку их популяция строжайше купируется. Вы можете подумать, что это привело к сокращению популяции птицы. И ошибётесь! Птица никогда не могла уничтожить всю популяцию насекомого. Как и насекомое никогда не могло уничтожить всю зелень, потребную для прокорма сайги. Биом Урудина прекрасно сбалансирован. Сайга ест зелёнку, плодится и дохнет. В трупах сайги растут личинки насекомых, а останки съедаются птицей. Здесь всё работает, как часы! А вот для того, чтобы заготовить копчёное насекомое, мы специально растим на своей ферме замечательную зелёнку, от которой насекомое растёт, как на дрожжах и лишается возможности летать. Именно это насекомое собирается у нас и готовится. Раньше наша ферма работала только на внутреннее потребление, а сейчас, благодаря включению нашего продукта в список общедоступной линии доставки, мы поставляем наши копчёности по всему Большому Миру.
- А можно посмотреть, как всё это делается? — спросила Зина.
- Конечно! Здесь нет никаких секретов. Сейчас не сезон, но на нашей ферме даже в межсезонье идёт работа. Пойдёмте, покажу от самого начала.
Переместившись прыгуном, Щось и хозяин фермы, Клод Орли, выпали из мерцания в огромной теплице, где не было гравипола, а потому сразу почувствовали себя находящимися на склоне горы: Сука тянула их вбок. Клод крякнул и усмехнулся.
- Хорошая гимнастика. Короче, смотрите: здесь мы высеиваем зелёнку. Таких теплиц у нас несколько, но именно в этой, где растения едва поднялись, насекомое будет кормиться. Когда они здесь всё обожрут, мы соберём их и пустим в готовку. Потом подкормим оставшиеся стебли и больше не пустим сюда насекомое, пока не соберём урожай зелёнки.
- Это то самое, что идёт в сыром и маринованном виде по БМ? — уточнил Роман.
- Именно. Потеря листьев этой зелёнке ничем не вредит, вопреки расхожему мнению. Давайте отойдём вон туда, в караулку. Сейчас сюда запустят молодняк насекомого!
Налёт саранчи на зелёнку производил впечатление: стрекоча крыльями, она пикировала на ростки и принималась грызть. Казалось, что хруст стоит такой, что хоть уши зажимай! И можно было подумать, что этот пир саранчи закончится за полчаса. Но… Уже через пару минут активность насекомых снизилась, а большая часть ростков осталась и вовсе нетронутой.
- Вот так как-то, — сказал Орли. — Проспятся и поползут дальше. Когда доберутся до дальнего края, уже не смогут летать. Тупо разожрутся за неделю так, что крылья их не поднимут.
- А там их соберут?
- Именно! Там их соберут и отправят в коптильню!
Зина наморщила лоб.
- Что, прямо живыми?..
- Ну да, — ответил Клод. — Часть отберут на размножение, а остальных просто скидают в сетки и сунут в дымогенераторы. Не, сперва обрызжут рассолом, всё такое…
- Ужас.
Фермер скосился на неё и дёрнул усами.
- Пожалуй, в коптильню я вас не поведу.
- Почему же, — усмехнулся Роман, — это совсем не безынтересно! Я бы посмотрел.
Клод снова скосился на Зину и пожал плечами.
- Вам решать. Мне-то это всё — просто работа.
- Ну можно же их как-то… усыпить?
Орли кивнул.
- Можно. Только потом можно сразу выбросить. В них скопится столько химии, что есть это и свиньи не станут. Поймите: наш продукт потому и признан безопасным, что в нём нет и капли химии на тонну. И подумайте вот над чем: в природе насекомое, наевшееся от пуза, съедается птицей. Заживо. Насекомое — часть биома, оно просто корм для птицы! А зелёнка — корм для насекомого и сайги. А сайга — корм для птицы и личинок насекомого!
- А птица для кого корм?
- Для насекомого и зелёнки. Всё взаимосвязано, друзья мои. Что до насекомых в коптильне… Они дохнут уже в процессе внесения специй. И, собственно, в дымогенераторы помещаются уже неживыми. Если интересно — я покажу. Сейчас там мало сырья, не сезон немного. Но есть, есть.
- Пойдёшь? — спросил Роман Зину.
- Айда. Раз уж вписались — надо идти до конца! И не думай, что я не стану после этого есть копчёности, я в колхозе Б морские помидоры лопала, только в путь. А они были живыми и в животе потом ещё шевелились.
Клод улыбнулся и протянул руку, чтобы совершить прыжок.
Коптильня представляла собой огромный ангар с гравиполом. Печи дымогенераторв стояли рядами по всему помещению, за исключением самого дальнего края, где производилась упаковка готового продукта. И процесс приготовления насекомого вовсе не выглядел каким-то варварством! Рабочие снимали с погрузчиков сетки с насекомыми, опускали их в чаны с рассолом. Затем цепляли эти мешки на крюки и чуть дальше, другие рабочие развязывали их, перегружая порциями просоленное сырьё в металлические сетчатые поддоны. Их загружали в печи дымогенераторов, затем, по прошествии получаса, вынимали и отправляли по конвейеру на упаковку.
Клод надел термопрерчатки, сгрёб с поддона горсть копчёного насекомого и протянул гостям:
- Угощайтесь! Свежее много лучше остывшего! Ну же! Ешьте, пока не остыло.
Роман и Зина принялись таскать по одному, но Орли топнул ногой и почти прокричал:
- Да ешьте же! Прямо набивайте в рот горстями! Пока горячее, ешьте.
Щось переглянулись и принялись напихивать в рты жменьками. Копчёность оказалась совсем другой на вкус! Она не хрустела на зубах и имела нежный, сочный вкус.
- Чёрт, Ромка, да пусть бы их и живьём в печи совали, тут… Ой, вкусно до чего!
- И не говори… Ум отъесть можно!
Клод смотрел на них и довольно улыбался.
- Ешьте, ешьте, друзья. От насекомого никогда и никому плохо не было. Мы, помнится, в детстве, ловили насекомое, ссыпали в вёдра, поливали маслом и на костёр! Жрали, как не в себя! Ни один не заболел, не проблевался. А потом сетями птицу ловили и тоже пекли… Как вспомню — слёзы наворачиваются. Дома-то стойка, мамка чего хочешь на стол поставит. А вот когда сам, своими руками еду добудешь… — Орли утёр невольную слезу. — Я когда первую сайгу забил — блевал, дальше, чем видел. А когда с неё шашлычок сварганили… Жрал, как троглодит! А потом её рогами перед всеми девками похвалялся!
Роман и Зина, утерев губы, молча прошли чуть дальше, где копчёности окунали в ванну с растительным маслом — консервант! Попробовали и поняли, что до того насекомые были много вкуснее.
- Клод, — проговорила Зина, — тут всё понятно. А можно как-то попробовать птицу и сайгу?
Фермер сморщил нос.
- Мы такого не делаем, мэм. Хотите — закажите по доставке. Птицу и сайгу столетиями по ней поставляют.
Роман положил руку ему на плечо и подмигнул.
- Бро, я ваши копчёности выпустил на всеобщую доставку. Да-да! Именно вот я и моя жена это сделали. Так…
Орли поднял руки и кивнул.
- Без проблем! Айда в Полянский — там сейчас сезон ловли птицы. Откушаете свежей.
***
Тушки птицы были размером с детский кулачок. Румяные, с хрустящей корочкой и восхитительно пахнущие. Рома и Зина слупили по три штуки и едва сдержались, чтоб не попросить ещё. И хоть у приятеля Клода, у Николая Пруссакова, было полно птицы, сдержались.
- Этого добра тут каждый сезон — море, — говорил Николай. — Мы, так-то, растим кукурузу, но саранчи на неё слетается куча, она ж не разбирается… Поест чуток и падает. Не идёт она им, кукуруза-то. А потом налетает птица! И клюёт саранчу. А мы её ловим. И самим провиант, и на продажу, опять же. Пусть невелик навар, а всё лишняя копейка в дом.
- А сайгу загоняете?
Пруссаков отрицательно мотнул головой.
- У нас с Паськами уговор: они рогулю сами ловят, от нашей кукурузы отводят. Вы, если чего, к Паськам. У них её, рогули той, в загонах, почитай, круглый год. За их фермой там дикое поле, там той рогули стада!
Поблагодарив за гостеприимство и угощение, Щось и Орли переместились на ферму Пасько. И земляне были поражены организацией хозяйства: ограждения, покрытие грунта петролитом, капитальные здания загонов и промышленного назначения… Всё сверкало идеальной чистотой! Работники фермы ходили в чистых, удобных комбинезонах, в перчатках, респираторах. И выглядели эти мужчины и женщины важными и довольными.
Хозяин фермы, Тарас Пасько, принял гостей прохладно, но услыхав, что к нему прибыли земляне по фамилии Щось, растаял и превратился из настороженного, хмурого начальника в самого простого и добрейшего дядьку.
- Та шо тут… Хозяйствуем! Порядок блюдём, тут шош… Стараемся. Ось туточки у нас загон, пойдёмте. Сейчас сезон, ось сколь тута рогули! Дывытэся!
- Всё пойдёт в дело? — поинтересовался Роман, оглядывая громадное стадо сайги.
- Та ни… Доколе можно — держим. Щоб соседям поля не травили. Щось в дило, щось — отпускаем. Не морить же! Но в дило идэ богато: готовим, морозим, потом по линии доставки рассылаем. Весь Большой Мир ест рагу с той рогули!
Зина пихнула мужа локтем и тот спросил:
- Тарас, а можно попробовать сайгу, какую по доставке не получить?
Пасько всплеснул руками.
- Та будь ласка! Зараз пийдэмо до шинка, там вам подадут такое, шо никто, кроме Паська, не подаст! Ось туда, панове, ось туда…
В шинке было уютно и за столиками сидело немало народу. На что Тарас заметил:
- Со всей планеты к нам люди едут. Да и с других планет бывают… Не скажу, что часто, но бывают.
Свободных столов не было, но Тарас переговорил с шинкарём и тот послал пару парней, чтоб освободили место. Потом те притащили столик и четыре «пидсрачника», как Пасько называл гидрокомья. Устроив гостей, Тарас уселся сам и через напястник, в пси, распорядился.
- Зараз принесут. Чуточку погодить трэба, воно же ще в закути бегае. Хлопцы спомають и сготовять, вы обождите. Тим часом, ось туточки напишите щось… Ну или апосля. То такое…
Минут через двадцать, которые Щось и Орли слушали безостановочный трёп Тараса, принесли едва не таз варёной свеженины и пяток плошек с приправами. Пасько тут же смолк, распаковал вилку, подцепил кусок мяса, окунул его в плошку и засунул в рот. Лишь после этого вспомнил о гостях, подвинул им вилки и сделал приглашающий жест руками.
- Кушайте!
И тут же сам влез вилкой в миску, подцепил кусок побольше и сунул в рот. И отпил соуса прямо из плошки. Зина и Роман цепляли кусочки мяса, окунали их в разные плошки и ели. Потом Клод послал им пси:
- Смелее. А то этот хрен сам всё сожрёт, а счёт вам выставит! Хохол, что с него взять…Супруги переглянулись. Потом Роман просто перетянул мясо к себе, подальше от Тараса, и они продолжили спокойно есть. Клод криво усмехался, косясь на Пасько и тоже уплетал за обе щеки. А Тарас, пару раз наткнувшись вилкой на край тазика, сердито кинул её на стол и отвернулся. Гости почему-то сразу перестали его интересовать. А что за прок с них, если за их счёт не прохалявить? Есть-то и не хотелось, но раз платит кто-то — как не пожрать?!
Прощались с фермером Пасько прохладно. Он был явно расстроен таким визитом. А уж на Орли зыркал так, что, казалось, Клод должен был сгореть на месте.
- Бувайте, ага. Чого там, бувайте.
Щось, едва сдерживая смех и переглядываясь с Клодом, отошли на пять шагов и Роман прижал тычку прыгуна. Воздух схлопнулся и Тарас сплюнул в сердцах.
- Та шоб вам повыздыхать!
ЗемляВозвращение домой оказалось необычным: команде велели перемещаться в одно место, всем. Роман хотел было рвануть домой соло, но Зина вцепилась в него клещом и принялась обещать дать такими способами, что отказать он просто не смог.
В центральном телепорте Дели их встречали все верховные менеджеры всех клубов, из которых собирали сборную Земли. А город для встречи выбрали, во избежание споров, в стране, где в волейбол женщины до сих пор не играют. И столица Индии встречала героев спорта, толком не понимая, что произошло. Но песни пелись, танцы танцевались и было даже несколько слонов.
Смуглые, серьёзного вида мужчины выносили в паланкинах каждую спортсменку, на площади у центрального телепорта их встречали дамочки в традиционных нарядах и с задумчивыми лицами. Поскольку реально не понимали, что происходит. Но… Гостеприимство есть гостеприимство, следует соответствовать.
По окончании песен и плясок, после того, как погонщики увели слонов, сборную Земли переместили в комфортный зал какого-то официального здания и уже там нормально поздравили с очередной победой.
Зина, которую поздравляли особо старательно, чувствовала себя королевой и сияла белозубой улыбкой. Словно и не летала с голой жопой в небесах Урудина и не воротила нос от отвращения, а потом не ела горстями насекомых. Роман искоса поглядывал на жену и не переставал удивляться: ну да, ну победили. Конечно, Зина теперь во второй лиге клуба. Но… Как-то всё это не стрелялось масштабами с оказываемым приёмом.
По окончании церемонии, они, взявшись за руки, свалили из Индии в Россию. И вышли из мерцания в полусотне метров от своего подъезда. Привычно оглядевшись, они пошли к дому. Зина сжимала пальцы мужа и улыбалась. А Роман в пси просил дать ему час форы и не присылать работы. А с детской площадки, обнявшиеся Матвей и Матрёна смотрели на них со стороны и тоже улыбались. Эти два чуждых homo sapiens существа нашли общий язык и чувствовали себя просто отлично, в отличие от измотанных и замученных старших Щось.
***
Пару недель спустя, за ужином, спонтанно заговорили о путешествиях. Началось с того, что Зина стала вспоминать, как замечательно провели время в спелеобассейне. Постепенно они с Романом перешли к полётам и гастрономическому туру. Посмеялись, вспоминая Тараса Пасько…
- Мам, пап, а давайте как-нибудь съездим на Мать? — вдруг попросил Матвей. — Вы-то там были, а я, считай и не был. А мне хотелось бы там побывать.
Старшие Щось тут же умолкли, задумавшись. И думалось им о разном, очень разном…
- Сын, в принципе, можно и съездить, — заговорил Роман, просто чтобы молчание не затягивалось. — Но дело в том, что гравитация на Матери выше земной, суточный цикл тоже отличается. Тебе и Соне, оно, может и ничего, а вот Ивану нашему вряд ли доставит удовольствие.
Матвей посмотрел на отца, перевёл взгляд на мать.
- Вы не думайте, я не собирался искать биологических родителей, они про меня давно и думать забыли, это же ясно. Просто хочется посмотреть на других уасчу, попробовать поговорить на их языке.
- Сынок, они в пси общаются. А вслух только вопят, — сказала Зина. — А вопить ты и так умеешь! Да и с пси у тебя полный порядок.
- В любом случае, идея нормальная, — проговорил вздохнувший с облегчением Роман. — Просто нужно всё хорошо обдумать, распланировать дела… Полагаю, мы сможем на неделю оставить младших детей с няней. С вами троими же она справилась!
- Сын, извини, — они всегда извинялись, переходя на пси, как и все нормальные люди, — я с папой посекретничаю.
- Да конечно, мам, ну чего ты?
- Я сейчас подумала, что лучше отпустить Матвея на Мать. Ему нужно иметь представление об этом мире, об уасчу.
- Надо, — согласился Роман, —
я же не спорю. Просто у меня накопились дела. И даже если я возьму их с собой, ситуацию это не исправит и не улучшит.
- Пусть едет с Матрёной? А мы дома посидим с Соней и Ваней.
- Да, так лучше. Иначе они забудут нас.- Не забудут, — рассмеялась Зина и повернулась к Матвею. — Съездишь на Мать с няней?
Паренёк открыл рот, закрыл рот и вопросительно посмотрел на маму.
- Немного можно.
И Матвей издал короткий восторженный вопль.
***
Хлопот, после отбытия Матвея и Матрёны, конечно же прибавилось. Но Зина и Роман рады были уделять внимание детям: они тоже соскучились по ним.
В целом, проблем не было. Пока Зина была на тренировках, Роман нянчился с сыном, а дочь проходила обучение общению в социуме. В детском саду. Когда Роману требовалось отскочить по работе на другую планету, Зина таскала малого с собой в спортзал, где тот почти вполне комфортно проводил время в гравилюльке. А один раз, когда поездка оказалась незапланированной, Роман взял сына с собой. И так Иван совершил первое в своей жизни путешествие. А хитрозадые дельцы на Парадизе были вынуждены умерить пыл и решать с юристом вопросы вполголоса, да ещё и без затягивания процесса переговоров. Что, собственно, пошло на пользу всем.
По вечерам, когда все собирались в доме, Зина старалась уделить домашним максимум тепла и доброго отношения. Даже если днём что-то пошло не так или просто новый тренер наорал за неверную, по его мнению, игру. Но Зина хоть и психовала (темперамент не фига, в карман не спрячешь), но домой этого не приносила. И лишь поздним вечером, когда дети засыпали, отрывалась на муже, давая ему с таким темпераментом, что Роман только стискивал зубы и любил её изо всех сил.
В субботу, когда не было тренировки у Зины и Роман имел право игнорировать даже срочную работу, семейство Щось отправилось на Камчатку, чтобы побыть вдали от цивилизации, поесть свежеприготовленных морепродуктов и подышать океанским бризом. Они даже вписались в тур на гравиботе, чтобы посмотреть косаток. При этом Соня, завидев китообразных, пришла в необычное для неё возбуждение и Роману стоило немалых трудов удержать дочь от прыжков за борт. Сам бы он, пожалуй, рискнул и прыгнул в воду, чтобы поплавать с этими прекрасными животными, но понимал, что не только расстроит этим дочь, но и заставит волноваться жену. Поэтому он лишь уговорил гида, чтобы им разрешили спуститься на нижнюю палубу и попытаться потрогать косаток, если те позволят.
Получилось даже лучше, чем планировал Роман: одно из животных, словно понимая, чего хотят люди, прижалось боком к борту гравибота и тихо сопело через дыхальце. Щось послал косатке самое дружелюбное пси и та вдруг кивнула! Он взял дочь за руки, свесился по пояс через борт и поставил дочь ногами на спину огромному существу. Соня замерла и глядела на отца вытаращенными глазёнками, ощущая, что стоит на спине «кити».
- Китя, не ныляй, — шептала она чуть слышно, — не ныляй, китя…
Но косатка и не думала нырять. Напротив, она вообще почти не шевелилась, словно боялась напугать ребёнка. Осторожно отпустив одну руку дочери, Роман сказал ей:
- Соня, иди вон туда, где коса. Иди, не бойся.
До спинного плавника было шага четыре, не больше. Но Соня явно опасалась их пройти.
- Папа, ките не болько?
- Нет, доча, китя большая и сильная. Иди к косе, погладь её, скажи спасибо.
Несмело переступая, вцепившись в пальцы отца мёртвой хваткой, Соня дошла до плавника, погладила его одним пальчиком и пробормотала:
- Китя, пасива.
Роман тоже погладил косу, взял дочь за вторую руку и втянул её на борт гравибота. Донёс до морды касатки и тоже сказал, посылая косатке благодарное пси:
- Спасибо!Она отвалила от борта, посмотрела на них и, сильно заработав хвостом, пошла к стае, что плескалась невдалеке. А Соня, сидящая на руках отца, махала ей вослед ладошкой.
Поднявшись на верхнюю, обзорную палубу, Роман поставил дочь на ножки и отпустил. А Зина с каким-то странным выражением лица смотрела на него и покусывала губу.
- Что?
- Ты нормальный? Я замучилась сердце проглатывать, чтоб в гландах не застревало.
- Ну всё хорошо же. Я с косаткой мило пообщался, она понятливая.
- В смысле?!
Роман нахмурился.
- А ты что, не умеешь посылать животным эмоции в пси?
Зина крутнула головой.
- Сознательно — точно не умею.
- Странно… — Роман пожал плечами. — Я думал, что все умеют.
- Не. Ну ладно там — кошка, собака… Но тут такая громадина, совершенно дикая!
Он рассмеялся.
- Милая, у косаток мозг больше, чем у нас обоих, вместе взятых! Они не глупее дельфинов, а ведь те полуразумны! Ой… Ну вот с диким слоном договориться намного проще, чем с домашней коровой, например. У него мозг больше.
Зина отвернулась, оглядела простор и зябко поёжилась.
- Всё равно, жутко было смотреть, как Соня гуляет по спине этой зверюги.
- Кстати, в программе тура рыбная ловля. Попробуешь наловить нам рыбы на ужин?
Она усмехнулась и скосилась на мужа.
- Если ты пообещаешь больше не выкидывать детей за борт…
Роман понял руку в клятвенном жесте.
Рыбалка удалась: Зина вытянула на борт двух палтусов, которых хватило бы на всю компанию, включая команду гравибота. А мужчина из Владивостока, отчаянный рыбак-спортсмен, подавшийся в тур с целью добыть трофей, выудил тунца. И, после фиксации трофея, громогласно пригласил всех желающих разделить с ним трапезу.
На берегу, в прибрежном кафе — традиционно, персоналу не привыкать — улов разделали и начали готовить. Первым подали суши: там всё готовится быстро. Туристы, пожелавшие полакомиться свежей рыбой, остались довольны. Чуть позже подали стейки из тунца и обжаренного в кляре палтуса. Народ отреагировал дружным воплем и принялся за еду всерьёз.
Рыболов-спортсмен, улучив момент, подошёл к Зине и поздравил её с уловом: добыть на удочку палтуса доводится редко. А уж двух подряд — удача небывалая. Она, скромно улыбаясь, только пожимала плечами.
- Новичкам всегда везёт. Я до сегодня никогда не ловила рыбы. Но хорошо знаю, как её готовить! На Порым-Ду постоянно брала у рыбаков и готовила на всю семью.
Мужчина озадаченно почесал макушку и как-то боком, крабиком, отошёл от странной дамочки.
А пир, тем временем, продолжался. Повара на кухне привычно готовили разные блюда, а официантки разносили их гостям. Роман кормил сидящую у него на коленях Соню, приговаривая:
- Доча, ешь. Это наша мама поймала эту рыбу, ешь.
- А китя есь либу?
- Ест. И ты ешь. Вырастешь большая и сильная.
- Как китя?
- Как мама.
Завершила пир уха, сваренная из тунца и палтуса. Чего ещё повара накидали в котёл — осталось загадкой. Но все гости, даже уже наевшиеся от пуза, хлебали это варево и стонали от удовольствия. Отяжелевшие Щось решили ночевать в Петропавловске, хоть телепортация туда ничем не отличалась от телепортации домой. Просто хотелось ещё немного побыть не дома.
***
А дома их встретили Матвей и Матрёна. Сын выглядел кислым, а няня, забрав гравилюльку с Ваней, исчезла из поля зрения. Роман пытался освободиться от прилипшей Сони, чтоб обнять сына, но та капризничала и отказывалась делиться папой с братом. Матвей подошёл и обнял его за талию.
- Привет, па. Оставь ты её, ну не хочет слезать — не надо.
Обняв и поцеловав в щёку мать, он смущённо отвёл глаза и тихо попросил:
- Потом поговорим, хорошо?
Зина присела на корточки и обняла сына.
- В любое время, Мотя. В любое время.
Совсем поздно, после лёгкого ужина, Роман постучал в дверь сына и спросил:
- Поговорим?
- Да, конечно. Проходи, садись, па! Я не уверен, что готов что-то рассказывать, прости. Но если ты расскажешь, как дела на Камчатке — с удовольствием послушаю.
Роман устроился на гидрокоме и начал негромко повествовать о путешествии. Матвей слушал, навострив уши. Временами он улыбался, а когда отец описывал, как Соня гуляла по живой косатке — затаил дух и замер.
- Вот это ничего себе… Я бы в жизни не решился!
- Сынок, не все звери — постоянно звери. Косатки умны, любопытны и даже очень контактны. Когда-то давно их отлавливали, дрессировали и устраивали представления. Нет, всегда следует помнить, что хищник всегда остаётся хищником. И как бы мы ни пытались понять — что происходит в голове огромного зверя… Нам это пока недоступно. Но я сумел договориться предметно с той косаткой. Не знаю, возможно, мне показалось. Но когда я мысленно сказал ей, что Соня — ребёнок, она мне кивнула в ответ! И не шевелилась, пока твоя сестра по ней прогуливалась. А потом мама наловила океанской рыбы, представляешь? Мы её отдали в кафе на берегу и так налупились, что едва дышать могли.
Матвей перевёл дух и проговорил:
- Здорово… А мы с Рёш тоже неплохо провели время. В целом. Были там моменты, про которые говорить не хочется, но в целом — неплохо. В любом случае, я теперь знаю, что за народ уасчу. Я подышал воздухом Матери, я поел плодов от земли Матери, попил её воды. Этого достаточно.
Роман сделал останавливающий жест руками и проговорил:
- Я договорился в том кафе. Нам пришлют той рыбы, что поймала наша мама. Они отложили в криошкаф. Так что ты тоже поешь того палтуса.
- И Матрёна.
- И Матрёна, — кивнул Роман. — Обязательно!
Он встал и, выходя из комнаты сына, мысленно ругал себя за то, что опять забыл про няню. Но как тут не забыть, если он её на улице встретит и не узнает?! Эта андрошка словно привидение: и знаешь, что она есть, а захочешь — не увидишь.
Вернувшись в гостиную, Роман посмотрел на жену и грустно вздохнул.
- Похоже, на Матери что-то пошло не так. Матвей отмалчивается. Я пообещал ему, что ты приготовишь того палтуса, что поймала. И накормишь им не только его, но и Матрёну. Справишься?
Зина, которой следовало посетить клуб, пожала плечами.
- Не сейчас.
- Да понятно, что не сейчас, Зин. Просто… Непросто здесь нихера. Знаешь, я до сих пор не могу точно определиться — правильно мы сделали, усыновив уасчу или нет. Ведь Матвей не имеет будущего в обществе sapiens, а если теперь выяснится, что и с уасчу у него не сложится…
- Завтра сгоняю в клуб, потом вернусь и приготовлю палтуса.
Роман посмотрел на жену, но та только развела руками.
- Милый, мы пока ничего не знаем. Когда Матвей будет готов, мы поговорим. А до того я буду готовить рыбу, а вы — есть её.
***
Из школы Матвей вернулся довольный, как слон. Никто в его классе не бывал на планете Мать и его отчёт выключил половину школы. Учащиеся и преподаватели не могли оторваться от его репортажа и учебный процесс был полностью снесён, смят и заброшен. Что сделало Матвея героем дня и звездой лентяев. Которым не выполненные уроки теперь не грозили отрицательными оценками.
Перекусив, Матвей вызвался погулять с братом на улице. Роман, в очередной раз разносящий плохо составленный контракт, согласно кивнул. В квартире установилась тишина и Щось сосредоточился на работе. Указав обеим сторонам на недопустимые при составлении документов ошибки, он откинулся на спинку гидрокома и перевёл дух. Он был немного не уверен, что в паре пунктов был прав, но, настаивая на переосмыслении и изменении формулировок, знал, что это не принесёт вреда. По сути, эти изменения ничего не меняли, но исключали двойную трактовку.
- Справился? — вдруг послышалось из-за спины. — Матвей просил меня поговорить с тобой.
Он развернулся и увидел стоящую в двери няню. Невысокую, рыжеволосую девчонку лет четырнадцати. Или меньше.
- Поговорить о чём?
- О планете Мать. Об уасчу. И о том, как ему дальше жить.
У Романа всё оборвалось внутри. Но он жестом пригласил Матрёну пройти и присесть.
- Говори.
Няня не активировала гидроком. Просто села на шар и, чуть нагнувшись вперёд, засунула ладони меж бёдер.
- Матвей не сможет вернуться на Мать. Он сам это понимает и радуется и огорчается одновременно. Радуется, что останется здесь, дома, с семьёй. И огорчается, что никогда не станет для землян своим. Но он и на Матери не станет своим, как бы ни пытался! Это исключено. Но это его не расстраивает.
- Так в чём же проблема?
- В том, что однажды Матвей вырастет. И захочет иметь жену и детей. Как ты. На Земле нет других уасчу, а на Матери с ним не захочет иметь дела ни одна дамочка — Матвей слишком очеловечился и не может быть нормальным уасчу.
- Объясни. Вас плохо приняли на Матери?
- Нет. Нас просто не приняли. Никак. Относились хорошо, удивлялись, улыбались, приглашали в разные места. Но Матвея принимали за туриста. Более того: все, абсолютно все старались держаться от него подальше, боясь, что он обнимет и придётся брать на себя ответственность за его дальнейшую жизнь. Роман, уасчу держали дистанцию даже когда Матвей сидел у меня на руках, показывая, что у него есть близкое существо. Уасчу отторгли его. Совсем.
- Но когда сын вырастет — его же не будут избегать, боясь, что придётся его усыновить? По достижении им определённого возраста, когда его перестанут воспринимать как ребёнка…
- Я не знаю, Роман, — ответила синтетик. — Никто сейчас не знает. Возможно, когда Матвей повзрослеет, отношение других уасчу к нему изменится. Не факт.
Щось потёр лицо ладонями. Посмотрел на няню и улыбнулся.
- Будем решать проблемы по мере их поступления. А ты, рыжее существо, прекращай прятаться. Ты не пылесос и не стиралка! Ты — член нашей семьи. Зарегистрирована, как Матрёна Щось. Так что…
- Я поняла.
- Не перебивай. Вечером помоги Зине приготовить ужин и чтоб была за столом, когда вся семья соберётся, поняла?
Синтетик улыбнулась.
- Поняла. Это добавит мне немного хлопот, но я справлюсь.
Роман вдруг, сам не понимая почему, протянул к ней руки. Матрёна встала подошла и он обнял её.
- Не прячься ты от нас, Матрёшка, ну не звери же мы. Раз уж так вышло, что живём в одном доме — так и давай уж жить по-человечески.
Матрёна аккуратно освободилась из его объятий и отошла на шаг.
- Роман, я выбираю наиболее рациональную стратегию поведения. Я просто няня, я вожусь с вашими детьми. Не обижайся, но мне совершенно неважно, как вы ко мне относитесь. И вам так проще, согласись. Да, я сблизилась с Матвеем, мы с ним в чём-то похожи, мы оба — не homo sapiens. Но это вовсе не значит, что я противопоставляю себя вам с Зиной! Я просто, ориентируясь на ваш психотип, выбираю максимально рациональное поведение.
Щось опустил глаза и кивнул.
- Ладно. Веди себя, как тебе лучше. Но сегодня сделай, пожалуйста, как я прошу: помоги Зине с готовкой и посиди с нами за столом.
- Непременно. Роман, когда я вам зачем-то нужна — просто говорите. Как и всегда до сих пор делали. Не нужно мне уделять какого-то отдельного, особого внимания. Поверь: мне много проще, когда я сама ставлю себе задачи и решаю их. И мне нисколько не обидно, если меня не замечают! Мне так намного лучше, честное слово.
Он поднял голову и улыбнулся няне.
- Матрёна, ты вольна жить так, как тебе хочется. Никто не в праве указывать тебе — как и что тебе делать. Хочешь продолжать вести себя, как вела до сих пор — твоё дело. Я ни на чём не настаиваю. Мы вот с тобой сейчас объяснились и всё. Всё! Я дальше живу по-своему, ты живёшь по-своему. До вечера! Увидимся за столом.
Ужин удался на славу: Зина с Матрёной колдовали на кухне несколько часов, причём старшая Щось даже не переоделась после тренировки. Они даже приволокли по доставке какую-то специальную печь и осваивали по ходу пьесы её функционал. Но результат превзошёл все ожидания! Даже Соня, вечно ковыряющаяся в еде, лопала, как не в себя и рассказывала всем, что такую «либу» ест «китя». А Матвей и Матрёна просто были рады, что вся семья за одним столом и всем хорошо. Хотя, по поводу синтетика что-либо определённо сказать сложно.
yaplakal.com