109
Хочу поделиться с Вами хорошей новостью: в ближайшее время питерское издательство «Лира» планирует переиздать мой роман «Шелковый путь. Записки военного разведчика»
Многие мои читатели хорошо знают этот роман и будут рады выходу этой книги в бумажном виде. А пока меня попросили немного переработать и дополнить «Шелковый путь» – сделать книгу более документальной и немного подробнее рассказать о Военном отделе ЦК КПСС, под «крышей» которого я начинал свою работу в военной разведке.Военный отдел. Начало
Когда начальнику политотдела Московского ВОКУ полковнику Чемисову Владимиру Сергеевичу приказали найти подходящего курсанта-четверокурсника для выполнения какого-то совершенно непонятного задания, он почему-то сразу подумал о Сергее Карпове из седьмой роты. Но на всякий случай приказал своему помощнику принести из отдела кадров личное дело этого курсанта.
Читая его, Владимир Сергеевич убеждался, что не ошибся в своем выборе ─ курсант Карпов подходил по всем озвученным параметрам: учился в спортивном взводе, был коммунистом, членом ротного партбюро, заместителем секретаря ВЛКСМ батальона, Фрунзенским стипендиатом. Недавно получил диплом второй степени на конкурсе студенческих работ города Москвы по молодежному движению. В составе команды занял первое место на соревнованиях Московского военного округа по военно-прикладному плаванию и второе место по марш-броску на 10 километров с боевой стрельбой.
Вечера для молодоженов, которые он предложил проводить в училище наделали много шума не только среди московских красавиц и в политуправлении Московского военного округа, но и в Главном политическом управлении СА и ВМФ. И его идея привлекать старшекурсников к проведению занятий по начальной военной подготовке в подшефных школах, тоже была полезной. Тем более, на пятом году афганской войны. Да, хороший из него офицер получится: ведь он не только предлагает толковые идеи, но и успешно реализует их на деле.
В дверь постучали.
─ Разрешите войти?
─ Входите, ─ Владимир Сергеевич отложил личное дело в сторону и посмотрел на входящего в кабинет курсанта, словно пытался понять, не ошибся ли он в своем выборе. ─ Присаживайтесь!
─ Нет, не ошибся, ─ удовлетворенно подумал он, а вслух произнес. ─ Завтра в 16.00 вам нужно прибыть в бюро пропусков издательства «Правда» по адресу: улица Правды, дом 24. Позвонить по этому телефону Александру Александровичу.
Полковник протянул небольшой лист бумаги с телефонным номером.
─ Вы получите предложение по поводу вашей дальнейшей службы после окончания училища. Считайте это предложение партийным заданием. Увольнительную получите у ротного. Все понятно?
─ Так точно, товарищ полковник. Разрешите идти?
─ Идите!
Сказать, что я был в шоке, когда вышел из кабинета начпо, значит, не сказать ничего. Я с детства мечтал стать разведчиком, окончил школу без четверок и поступил в прославленное Московское высшее общевойсковое командное училище, четыре года учился на «отлично», чтобы стать хорошим разведчиком, но теперь получалось, что моей мечте не суждено сбыться. Перспектива работать после окончания училища в газете, пусть даже в такой известной, как «Правда», меня совершенно не радовала. Но и отказаться от этого предложения я не мог, раз это было партийное задание. В общем, я был в печали и в полной растерянности.
Почему-то вспомнилось, что отец был категорически против не только моего поступления в военное училище, но и против моего вступления в партию. С училищем все понятно, когда я учился в десятом классе, где-то далеко на юге уже два года шла афганская война. Оба моих дедушки погибли в годы Великой Отечественной и мои родители, пережившие все тяготы безотцовщины, почему-то были уверены: если я стану офицером, то непременно попаду в Афганистан и погибну. Как мой прадед ― донской казак Данила Лаврович Паршин, отличившийся в Русско-японскую и в Первую мировую и сгинувший в смуте Гражданской войны. Или мой дедушка Карцев Егор Петрович, бывший царский офицер-артиллерист, умерший от ран в годы Великой Отечественной.
Что же касается моего вступления в партию, отец всегда говорил, что в партии есть коммунисты и члены партии. Коммунисты ― это те, кто в мирное время выполняют самые опасные и тяжелые задачи, а во время войны поднимают своих бойцов словами: «За мной в атаку, вперед»! Члены партии в мирное время говорят красивые и правильные слова, а в военное время поднимают бойцов в атаку словами: «В атаку вперед»! И чаще всего, поднимают, сидя в глубоком тылу. В этом есть небольшая, но принципиальная разница.
По его словам, с каждым годом коммунистов становится меньше, а членов (после этого слова он всегда делал небольшую паузу) партии больше. Я же никогда не смогу и не сумею быть членом партии, а всегда буду коммунистом, как и мой дедушка Иван Васильевич Чураков, первый председатель колхоза в селе Теплое, который в 1941 году вместе со своими братьями ушел добровольцем на фронт погиб в боях подо Ржевом. И долгие годы числился пропавшим без вести.
Потому что я — копия своих дедов и прадеда. Так что шансов уцелеть на войне у меня нет.
Когда же я пытался с ним спорить, отец, в сердцах, говорил в ответ: «Уж лучше бы ты был пастухом, чем офицером»!
Я же был уверен, что обязательно уцелею на войне, к тридцати пяти годам быстренько отслужу двадцать пять лет в льготном исчислении, выйду в запас, получу земельный участок в 25 соток, построю дом, женюсь, буду плодиться и размножаться, жить долго и счастливо. И мои родители всегда будут гордиться мною и понимать, что они были неправы.
На следующий день мы встретились с Александром Александровичем, поднялись на этаж, на котором висела табличка «Агитатор. Журнал ЦК КПСС», прошли в его кабинет. Александр Александрович был краток и задал мне лишь один вопрос: не передумал ли я после окончания училища продолжить службу в разведке?
Мое сердце готово было выскочить из груди от этого вопроса. Но я нашел в себе силы не прыгать от радости, а просто ответить:
─ Не передумал.
На оформление необходимых документов и выбор моего нового красивого «имени» ушло совсем немного времени. После этого мы прошли в соседнее помещение, в котором художник Михаил Емельянович Кузнецов начал рисовать мой портрет. Я почему-то был уверен, что меня будут фотографировать для личного дела. Но портрет, да еще нарисованный не масляными, а акварельными красками показался мне явным авангардизмом.
А когда три месяца спустя этот портрет разместили в журнале «Агитатор» (там же была опубликована моя статья о нашем училище и спортивном взводе), я понял, что абсолютно ничего не знаю о настоящей работе военных разведчиков. На мой вопрос: для чего это нужно, Александр Александрович ответил иносказательно, что темней всего под фонарем. И попросил меня посмотреть на последней странице тираж этого журнала.
─ 1 миллион 559 тысяч экземпляров.
─ Умножь это число хотя бы на два ─ это более трех миллионов человек, готовых тебе помочь, если у тебя возникнет в этом необходимость. И о помощи не нужно будет просить, тебе будут её предлагать. Поэтому запомни девиз бывшего агента Отдела международных связей Коминтерна Рихарда Зорге: «Чтобы узнать больше, нужно знать больше других. Нужно стать интересным для тех, кто тебя интересует». Так что твои главные задачи на ближайшее время ─ многому научиться и стать интересным для тех, кто нас интересует. После выхода журнала ты начнешь получать письма от читателей, заведи себе записную книжку, в которую записывай их адреса. Но размещай их в алфавитном порядке не по фамилиям или именам, а по странам и городам.
И действительно, когда в мае 1985 года журнал «Агитатор ЦК КПСС» вышел из печати, я стал ежедневно получать множество писем с предложениями приехать в гости, познакомиться поближе ─ практически из всех городов Советского Союза и многих стран Варшавского договора. И авторы этих писем на долгие годы стали моими хорошими друзьями и товарищами, которые не раз выручали меня в трудные минуты.
Весь последний семестр, два раза в неделю, под видом общественной работы, я приезжал в издательство «Правда», в котором со мной проводились занятия по разведподготовке. Формально я выезжал проверять проведение нашими старшекурсниками занятий по НВП в подшефных школах, но проверять тех, кто проводил эти занятия на самом высоком уровне, смысла не было.
Самым трудным на этих занятиях для меня, с моей травмой позвоночника, было научиться длительное время сидеть на полу, скрестив ноги (оказалось, что в подготовке разведчиков не бывает мелочей и позднее эти навыки помогали мне успешно проводить переговоры с афганцами). А занятия были интересные ─ по изучению фарси, характеристик лидеров афганской оппозиции, традиций и обычаев афганского народа, трудов древнекитайских мудрецов, по военно-медицинской подготовке, организации национально-освободительного движения в зарубежных странах и ряду специальных предметов.
Единственное, недосып в это время у меня был ужасный, ведь помимо занятий по разведподготовке, мне нужно было готовиться к училищным занятиям и к выпускным экзаменам. Время для этого было только ночью. Хотя, что такое ужасный недосып, я узнаю немного позднее, на войне.
После окончания училища, когда все мои однокурсники сразу же получили под командование мотострелковые или разведывательные взвода, оказалось, что я еще не готов командовать взводом. Видимо, плохо учился? На одни только двойки…
И прежде, чем стать командиром взвода, я почти целый год проходил дополнительную подготовку в 197-м отдельном батальоне резерва офицерского состава (акклиматизацию, горную, минно-взрывную подготовку, вождение боевой техники на горном танкодроме, огневую подготовку на горном стрельбище). В том числе, два месяца исполнял обязанности помощника начальника оперативного отделения дивизии в пригороде Чирчика (поселок Азадбаш), месяц исполнял обязанности начальника разведки полка (во время развертывания, учений, боевых стрельб и выполнения учебно-боевых задач), выезжал с проверкой разведбата в Кушку.
Лишь после этого, уже в Афганистане, в первых числах августа 1986 года наконец-то принял под командование мотострелковый взвод и горную заставу под Баграмом. Затем два месяца командовал отдельным разведвзводом. В феврале 1987 года получил назначение на должность заместителя командира мотострелковой роты (по бою) и приступил к своей основной работе ─ «почтальона Печкина». Хотя до того, как наша «почта» заработала, понадобилось еще больше года. Увы, в разведке не все делается быстро.
В свободное от основной работы время, мне пришлось командовать еще одним отдельным разведвзводом, но уже в рейдовом батальоне, работать переводчиком на станции радиоперехвата, ходить проводником с нашими спецназовцами, арткорректировщиком ─ с афганскими. И выполнять другие задачи.
Но благодаря работе нашей «почты», получилось организовать устойчивую связь с одним из лидеров афганской оппозиции ─ Ахмад Шахом Масудом, подготовить и провести вывод наших войск из Афганистана с минимальными потерями.
После Афганистана я получил направление в разведуправление Краснознаменного среднеазиатского военного округа. Оказалось, что двадцать шесть месяцев, которые я провел в Афганистане, были не войной, как я тогда думал, а всего лишь стажировкой перед выполнением других, более опасных и интересных заданий.
Мне предстояло снова засесть за учебу. Не на словах, а на деле усвоить главный жизненный принцип героя Советского Союза Рихарда Зорге: всегда учиться и всегда возвращаться в строй. После этого была работа во многих зарубежных странах, участие в антипиратской компании в Индийском океане и в Красном море. И успешное выполнение других заданий.
Александр Карцев,
http://vk.com/alexandrkartsev(продолжение следует)
P.S. На фото: с одним из моих наставников - Героем Советского Союза, легендарным разведчиком Владимиром Васильевичем Карповым.
P.P.S. Мое интервью о подготовке разведчиков для телеканала "Россия 1" (передача "Лабиринт Карнаухова" -
https://www.yaplakal.com/forum3/topic2869685.html
yaplakal.com