Как стать легионером

Будет 7 пикчей и столько же кусков текста, разных по объему. Этот – первый. Наслаждайтесь сестрой моего таланта пока…

Сразу должен предупредить, что все упоминаемые здесь законы и правила никогда не существовали вовсе, в отличии от событий и фактов, которые все выдуманы.

Шучу. Просто с того момента, когда я поступал в Легион (начало 80-х годов прошлого века), все это изменилось до неузнаваемости, практически. Я иногда (не часто) читаю сайты Легиона и легионеров, где люди, даже попавшие туда в конце 90-х, начале 2000-х годов, рассказывают СОВЕРШЕННО другие истории. Ничего общего, просто. Они будут уличать меня во лжи. Бог с ними. Их опыт и ИХ право его отстаивать. Старые легионеры что-то ничего не пишут. Да-с… «Полковнику никто не пишет»…

Дело все в том, что Легион за это время превратился чуть ли не в одно из подразделений «Голубых касок», в гуманитарную и неспособную ни к каким серьезным и самостоятельным, а уж тем более жестким действиям, бюрократическую организацию. Стал импотентом, просто. Все это заслуга вонючей и тухлой ООН и маразматического, и подлого мультикультуризма. Заслуга абстрактных, и так и не повзрослевших гуманистов.

В НАТО осталась и НАСТОЯЩАЯ армия (в том числе, и – во Франции), где все ОЧЕНЬ серьезно, никакой импотенции и хилости мысли и действий не существует и в природе… Осталась. И ОЧЕНЬ боеспособная. Только, это уже – не Легион. Все началось с 1988 года, когда Легион подвергся серьезной переорганизации и сокращению. Потом уже потихоньку продолжалось: медленно, ползуче и печально, как проказа, просто. Сначала (и долго) – почти незаметно, потом все быстрее и быстрее, пока не поразило своими метастазами его уже полностью. Только меня, к тому времени, ТАМ уже не было.

Итак. Шаг первый. Поступление.

Я потопал в вербовочный пункт Легиона, которых в разных городах – как грязи. Всего –18, кажется. Я потопал в один из них, где конкретно уже не помню, да и неважно это: они все приблизительно одинаковые, за исключением 3-х, кажется, которые расположены на территории частей Легиона и представляют собой «уютную» казарму на 12-18 разноплеменных идиотов (двухъярусные кровати, умывальники на стене, удобства в коридоре) и туда стоит идти только в том случае, если у Вас нет жилья во Франции. Там Вас примут, дадут анкету, разденут, помоют, опять оденут и заставят заниматься всякой хозяйственной ерундой недели две, пока анкету проверяют. Все же остальные пункты просто сверху донизу увешаны всякими завлекательными плакатами, с мордами сытых и довольных легионеров и с советскими, практически, лозунгами. Не верьте. Все это – сурковская пропаганда.

В вербовочном пункте мне дали заполнить анкету, на родном русском языке. Довольно объемную анкету: страниц 10. После этого я сдал анкету вербовщику, он ее бегло просмотрел, не понимая ни слова по-русски, естественно. Он просто проверил, что она заполнена полностью, и я указал адрес, или телефон по которому можно со мной связаться.
На этом – все. Я пошел себе домой.

Ожидание ответа длилось недели 2-3. Они проверяют за это время, а хотят ли они меня видеть ВООБЩЕ у себя еще, хотя бы раз. Дело в том, что вопреки всей рекламе, россказням и устоявшемуся почему-то общему мнению, в Легион берут далеко не всех. Они не возьмут негров из африканских стран, а только из вполне себе приличных, арабов с Ближнего Востока (и уж тем более – палестинцев!), всяческих типов из гнусноватых стран Юго-Восточной Азии и т.д. Не возьмут излишне худых и жирных, с явно гнилыми зубами и заметными дефектами кожи, косых, кривых и уродливых и т.п. Таких товарищей им не надо и задаром, и они не ответят сами, а если соискатели пойдут добиваться этого ответа, то после долгого-долгого ожидания (персональных компьютеров тогда не было), они получат короткий ответ: «Вам отказано». Добиваться причины отказа – бесполезно.

Мне же они позвонили сами и велели явиться в Обань (Aubagne), на центральную базу Легиона, в Первый иностранный полк (1e RE), расквартированный на базе под Обанью, который занимается набором и первичной подготовкой всех новобранцев. Они сказали, что мне можно взять с собой, а чего нельзя брать категорически. На следующий день я туда поехал. Ехать надо сначала до Марселя (мой поезд пришел туда около 7 утра), потом электричкой до Обани, там я нашел автобус Легиона, который доставил меня и еще 8-х таких же болванов на центральную базу Легиона.

На базе меня первым делом раздели догола, обшманали не хуже чем в тюряге, я думаю, перетряхнули все мои вещи и выкинули все ненужные, на их взгляд, мне более предметы. Больше всего мне было жаль маникюрных ножниц Singer, которые были безжалостно выкинуты ими в мусор. После этого одежду вернули, у меня попросили паспорт, и нас всех оставили в комнате. Там был автомат с колой и водой, жесткие стулья и более ничего. Курить было запрещено, ручки с внутренней стороны двери не было.

Прошло с полчаса, или чуть более и нас повели в здание для новобранцев, где проходит очередной досмотр личных вещей. Одного из девяти завернули сразу. Из личных вещей позволили оставить только туалетные принадлежности, полотенце, шлепки, разговорник и словарик. Все остальное засунули в пакет и уволокли. Все вернут, если сочтут непригодным и выгонят, если примут – вещи пропали навсегда. Паспорт и ВСЕ деньги тоже отбирают, к чертям! Его, правда (как и деньги), отдадут потом в любом случае.

После этого нам выдали самое необходимое. Это две пары трусов, короткие спортивные шорты и футболка (они будут заменять спортивный костюм), теннисные туфли. Также дали пачку одноразовых бритв, пену для бритья, зубную щетку и зубную пасту, два куска мыла — одно для душа, второе хозяйственное для стирки одежды, туалетную бумагу и две простыни. Потом нас провели в комнаты, где каждому показали кровать. Очень часто в одной комнате живут новобранцы абсолютно разных национальностей, после время от времени их могут перетасовывать.

На следующий день наступил АД.
И Ад этот называется ГЕСТАПО. На самом деле это военная контрразведка, но ВСЕ легионеры называют ее именно так. До сих пор, по-моему. В этом аду все организовано предельно эффективно. Распорядок выглядит так: 4 часа – допрос, 2 часа – отдых. И так ДВЕ НЕДЕЛИ подряд, несмотря ни на какие дни и ночи. Допрашивают сразу 2 унтера, или офицера, все пишется на магнитофон, никакие другие технические, или химические средства не используются, тем более, какое-либо насилие. Всем, выше крыши, хватает и этого. Допрашивают на родном языке, вернее на том, который Вы в анкете укажете, как родной.

Вопросы задают самые простые: о Вашей жизни на родине и в других странах, где учились, где расположены эти учебные заведения, где и в какое время Вы жили, отдыхали, с кем отдыхали, и что там было интересного. Их интересуют ЛЮБЫЕ подробности. Вот, только… Не более, чем через неделю такого распорядка, АБСОЛЮТНО ВСЕ теряют всякое представление о реальности, не могут понять НИ ФИГА, им ВСЕ становится неинтересно, они перестают даже пытаться общаться с окружающими. Они становятся ЗОМБИ, ходячими (и совершенно здоровыми!) мертвецами. Не остается ни мыслей, ни чувств, ни сексуальных влечений и желаний даже. Вообще НИЧЕГО от самого человека и его личности не остается.

Во время отдыха Вы можете делать, что угодно: спать, жрать (если попросить, Вас отведут в столовку в любое время и накормят), читать, мыться и т.д. Только все обычно – дрыхнут без задних ног. Перестают бриться и мыться ТОЖЕ ВСЕ. В комнатах живет по 4 человека, там есть сортир, душ, раковина, стулья и телевизор. Нет только опять ручки с внутренней стороны двери. Но это все любому – фиолетово. Его интересует только один предмет в комнате: его кровать. Как бы крепко Вы не заснули, через 2 часа Вас растолкают и опять поведут на Голгофу.

Офицеры каждые 4 часа меняются, а Вы… а Вы – остаетесь прежним. В результате, после двух недель такого издевательства, они будут знать о Вас ВСЕ. Вопросы повторяются и уточняются, через несколько дней, а Вы не можете вспомнить, что Вы говорили 10 минут назад, не говоря уже – неделей ранее. Я помню, что меня иногда посещало мимолетное изумление: а откуда же они знают обо мне ЭТО, когда они задавали на именно ЭТУ тему какие-то уточняющие, вроде, вопросы. А от меня и знали. ЭТО я сам рассказал им несколько дней назад, только совершенно не помнил я этого факта. Я думаю, что утаить от них что-либо, при таких обстоятельствах НЕВОЗМОЖНО, не подготовленному специальным образом человеку.

Там же (на дурную-то голову!) дают заполнять разные тесты: психологические, на сообразительность, на внимательность, на зрительную память и т.п. Увлекательное занятие!

Гораздо позднее, где-то в Африке, когда мы сидели и ждали летной погоды несколько часов: довольно большая куча разных легионеров, направляющихся в разные места, один офицер из Гестапо, рассказал мне вскользь, а чё же во время всего этого безобразия и мягкого удавления личности происходит. Они, оказывается, за это время разузнают о тебе все, что только возможно, и по своим каналам: через Интерпол, шлют запросы во внешнюю разведку и т.п. К тому же допрашивают тебя не только контрразведчики, а непременно присутствует психолог, или психоаналитик, другие разные люди. Они не только проверяют правдивость твоей информации, а и изучают твои свойства и наклонности, думают, где тебя лучше использовать.

Ну, и всякие маньяки, скрытые шизофреники и упыри разные, через этот фильтр не проходят. В любой момент тебе могут указать на дверь. Это продолжается и после Гестапо, вплоть до подписания первого контракта. При чем, Легион действовал очень честно: он оплачивал по 100₣ (что-то между $13 и $15) за сутки пребывания на базе (за выходные дни - 200₣) и билеты, до того адреса в анкете, который Вы указали. Правда, адрес этот мог быть только на территории Франции.

Когда Гестапо для меня закончилось, мне дали отдохнуть сутки, а потом погнали к медикам. Там все достаточно просто и придираются не сильно. Берут все, практически, биологические жидкости на анализ, флюорография, окулист, невропатолог, ортопед и пр. Это заняло весь рабочий день, с перерывом на обед даже – в полчаса. После Гестапо и медосмотра, из 9, приехавших нас в одном автобусе человек, осталось четверо.

После медосмотра началась обычная общевойсковая подготовка: бесконечный бег по кругу, отжимания, подтягивания и прочая хрень. Был, правда, еще и бассейн. Но он меня не мучил совершенно. Распорядок дня был такой: подъем – 5:30; завтрак – 6:00; обед – 11:00; ужин – 17:00; отбой – 21:30. Это продолжалось еще недели две. Из теоретической программы был французский язык (2 часа в день, каких-то хитрых курсов), история Франции и Легиона, его структура и дислокация частей. Жесточайший отсев продолжался и здесь. Нас осталось из 9 уже двое.

…Я с самого детства умел каким-то образом метко стрелять. Из винтовки, исключительно. Любой винтовки: пневматической, мелкокалиберной, а потом и снайперской. На первом же занятии по стрельбе, еще на НВП в школе, в 9-ом классе, когда мы всем классом стреляли из совершенно убитой школьной пневматики, в нашем же школьном спортивном зале на 25 (или 15?) метров, я выбил 96 очков из ста. Тогда наш военрук, бывший фронтовик со слегка отсохшей левой рукой, долго разглядывал мишень, а потом посоветовал мне идти в стрелковый спорт. То же самое повторилось и когда мы все ездили с ним в какой-то тир, стрелять из мелкашки. Последний раз мы в школе ездили зимой, в 10 классе куда-то в Подмосковье на военные курсы «Выстрел» - стрелять из клашаша. Тогда уже были только одни мальчишки. На стрельбище военрук долго шушукался с офицером-инструктором, поглядывая на меня. В результате мне, вместо калаша, как всем, приволокли СВД, и стрелял я не на 100 (или 75?) метров, а на 200.

Инструктор сам отрегулировал прицел, ничего мне не объяснял, а просто дал винтовку, показал мишень и велел стрелять из положения лежа. Я выстрелил пять раз: столько дали патронов. Когда инструктору солдат приволок мою мишень (своей трубе он не поверил), он покачал головой, достал из кармана пятак и велел солдату поставить его на место мишени. Мне он дал один патрон. Я продырявил и пятак. Не совсем в середину попал, но все же. Инструктор записал мою фамилию, адрес и мы все отчалили с Богом.

Видимо, свою историю со стрельбой я рассказал на допросах, только я этого не помню совершенно. Они, естественно, и сами, изучая меня в своем Гестапо, рассматривая меня буквально под микроскопом, увидели такие мои врожденные свойства, как совершенно бесконечное терпение: мне никогда не бывает скучно, я даже не могу себе представить скуку. Невозможность для меня бросить однажды начатое дело, пока я не буду полностью убежден в его ненужности, невозможности, или непомерной цене его выполнения, и т.п.

Одним словом, после месяца всей этой канители, мне предложили подписать первый контракт – на 5 лет. В нем была указана моя зарплата (без надбавок), как легионера, права и обязанности и часть, к которой я должен был быть приписан: 2-й Парашютно-десантный иностранный полк (2e REP), 4-ая рота (4 CIE). Альтернативы предложено не было. Я знал уже, что этот полк дислоцируется в городе Calvi на острове Корсика. На Корсику мне ехать не очень хотелось, но я подписал. Иначе, зачем была вся эта гнусность в течение месяца.

При подписании контракта Вы можете выбрать любое, понравившиеся имя, и все Ваши бумаги будут выписаны только на него. Ваше настоящее имя будут после этого знать только в Гестапо. Но я этой бестолковой возможностью решил не пользоваться: как есть, так и есть. Я дал "La Declaration" – торжественную клятву служить Легиону.

Мне тут же выдали зеленую ежедневную форму и высокие ботинки "Rangers", берет легионера с кокардой (Insigne de beret) и красную повязку на рукав: "rouge". Большой плюс этой формы в том, что ее не полагается гладить. Я стал называться «руж» и Legionnaire 2eme Classe (Легионер второго класса): все новобранцы, которые прошли все проверки и ждут отправку, носят на рукаве красную повязку. После этого мне были предложены сутки (без дороги), чтобы съездить домой. Денег на дорогу предложено не было. У меня были свои и я съездил.

По дороге домой со мной в первый раз произошла забавная история: в поезде ко мне обратилась пожилая француженка приблизительно с такими словами: «Спасибо, что Вы, иностранец, проливаете кровь за Францию!» Было ОЧЕНЬ неожиданно и приятно, хоть и стыдно слегка, поскольку – незаслуженно. После подобное случалось и еще несколько раз, и всегда с пожилыми людьми. Молодым – пох…

Надо сказать еще, что кем бы вы ни были в прошлой жизни, хоть генералом, хоть фельдмаршалом, начать в Легионе Вам придется с Legionnaire 2eme Classe. Мой второй номер, поляк и мой друг, который погиб рядом с Камеруном на заболоченной поляне, при вытаскивании из дерьма бельгийцев. Он был в Польше капитаном, и даже имел польский орден: светлого металла большой крест, с темно-красной вишеной в середине и буквами на ней «PRL» (Polska Rzeczpospolita Ludowa). В легионе он заработал еще один орден, второй по рангу, после «Виктории» (Médaille d'Outre-Mer): «Крест солдата» (Croix Du Combattant), так называемый. Но в Легионе он дослужился всего лишь до Legionnaire 1ere Classe – Легионера первого класса. Когда он погиб, я хотел передать его ордена и личные мелкие вещи родственникам, однако так и не нашел их. Французы, гады, чего-либо о нем мне сообщать отказались категорически. Я ищу этих родственников до сих пор, и все его вещи у меня: мне привезла их потом дочь из Франции.

Шаг второй. Учебка.

После возвращения я думал, что меня пошлют на Корсику, однако, этого не произошло. В тот же день меня отправили в город Castelnaudary во Франции, на специальную учебную базу Легиона. Там расположен 4-й Иностранный полк (4e RE), он расквартирован в казармах Данжу и является "академией" для легионеров, поскольку именно здесь находятся офицерская школа и школа для сержантского состава. Там одновременно учатся около 1000 (из них около 200-от офицеров) человек, самых разных специальностей и званий. К полку прикомандировано около восьмисот стажеров-легионеров. После прохождения курса подготовки, не более чем 120-ти лучшим присваивается звание унтер-офицеров, и они становятся элитой легиона.

Там меня стали учить только двум вещам: снайперскому делу и французскому языку, который занимал опять всего 2 часа в день. Распорядок совпадал с Обанью, условия жизни – тоже. Занятия проводились очень интенсивно, свободного времени фактически не было. Из общеармейского маразма осталась только обязательная утренняя зарядка, минут на 40. Из-за нее подъем был передвинут на 5:00.

Примерно через неделю, произошла одна гнусная история в нашем спальном корпусе, чуть не закончившаяся массовой дракой, человек в 30. Каким-то удивительным образом мне удалось погасить этот конфликт в одиночку, и мне добавили в программу еще и курсы младших командиров. Меня стали называть «велитом»: так называют молодых легионеров, отобранных для обучения на унтер-офицеров. Времени не стало оставаться уже ни на что, кроме учебы. Меня отправили на «ферму Бель Эр», и из этой гнусности я запомнил только, что спать не дают вообще (так показалось: не помню, чтобы я там спал когда-нибудь), что все инструкторы постоянно орут и требуют делать всё в три раза быстрее, чем делаю я, причем – и 4 дела сразу, и что какой-то идиот закинул ночью в кусты мои ботинки, и что этим идиотом оказался сержант, который как раз следующим утром отчитывал меня за опоздание на зарядку, о чем я ему и доложил, естественно…

По правилам Легиона каждый солдат должен быть не просто «штурмовиком», или «снайпером», но и, в отличие от Российской армии, получить вторую специальность (радиооператор, сапер, оператор комплекса доразведки, альпинист, санитар, специалист по выживанию, водитель автомобиля, мотоцикла, бронемашины или легкого танка и т. д.). Только вторая специальность не изучается с той же интенсивностью, что и первая. Т.е. «штурмовик-сапер», например, не будет, конечно, сапером экстра-класса. Он будет иметь просто вполне приличные навыки, чтобы грамотно поставить направленную мину, скажем. Исключение составляет только линейный командир. Тут уж ОБЕ специальности дрочатся на полную катушку. Опять мне повезло, одним словом: меня имели в два ствола по самой полной программе.

Вторые номера у всяких снайперов, пулеметчиков, базучников и иже с ними, берутся из людей первой специализации, которые, по каким-либо причинам, не справились бы возможно достаточно стабильно и эффективно с задачами первого номера.

И еще. Про снайперское дело. В Советской Армии не состояло на вооружении НИ ОДНОЙ настоящей снайперской винтовки. Я, по крайней мере, таких не знаю. И не знаю, как сейчас обстоят дела в Российской.
СВД – не СНАЙПЕРСКАЯ винтовка, несмотря на название. СНАЙПЕРСКАЯ винтовка НЕ МОЖЕТ быть автоматической, поскольку автоматика начинает действовать еще ДО вылета пули из ствола. При работе автоматики внутри оружия перемещаются достаточно массивные части ее механизма, баланс оружия изменяется, и прицел сбивается с неизбежностью. Метров до 300 это почти незаметно, на 500-600 – надо долго приноравливаться, причем к конкретному экземпляру оружия, а на 800 (заявляемая прицельная дальность стрельбы СВД), я думаю, гарантировано точная стрельба, НЕВОЗМОЖНА. К тому же у СВД нет сошек, которые являются СОВЕРШЕННО необходимой частью настоящей снайперской винтовки. Впрочем, я никогда не использовал СВД в поле, а только отстреливал некоторые трофейные винтовки (попадались и экземпляры в очень хорошем состоянии) для ясного понимания ее возможностей, как оружия противника. Ну, и еще считаю так по аналогии СВД с M21«Кэйт», которая совершенно аналогична по идеологии (самозарядная автоматика), только имеет сошки, более продвинутый прицел, и которой я все-таки пользовался.

В НАТО есть хорошее определение такого класса оружия. Практически дословный перевод термина означает: «Средство поддержки пехоты повышенной точности». Все, не более. Боец с таким оружием находится в боевых порядках пехоты (в случае с НАТО – штурмовиками) и поддерживает их более точным и дальним огнем.

Уже в мое время подобное оружие потеряло, практически, свою актуальность. На многие штурмовые винтовки стали штатно ставить коллиматорные прицелы, которые вполне обеспечивали необходимую точность на 200-250 метров.

Снайпер, же со своим оружием действует на гораздо бОльших дистанциях: от 400-от метров. Даже планировать задания снайперу на меньшее расстояние не разрешается при отсутствии непреодолимых к этому препятствий. Он находится вне досягаемости огня штурмовых винтовок и даже пулеметов, действия его максимально скрыты и замаскированы, цели в бою он выбирает сам, выбивая гарантированно офицеров, пулеметчиков, минометные расчеты и наиболее опасных противников вообще. Темп его огня не превышает 5-8 выстрелов в минуту, но эффективность этого огня катастрофическая. Избавиться от него можно либо с помощью другого снайпера, или огнем артиллерии.

Снайперская винтовка, это ВСЕГДА винтовка не автоматическая, с болтовым затвором обычно (вроде Mauser 98, или Мосинки), емкость магазина не превышает 10 патронов, и дается возможность установки менее емкого. Большой магазин тоже негативно влияет на баланс оружия по мере его опустошения: вес его существенно меняется, точность, соответственно, падает. И обязательно присутствуют сошки, поскольку стрелять с рук, без упора на больших дистанциях бесполезно.

Вам, конечно уже надоело читать все эти сомнительные прелести военного дела.

Ладно. Ну что еще рассказать про учебку?
Продолжалась она ровно 3 месяца (12 недель), после этого боец считается достаточно подготовленным для несложных боевых задач. Заканчивается учебка трехдневным рейдом. Отвозят хрен знает куда и бросают на произвол судьбы. За три дня надо вернуться в казарму, т.е. прошлепать 150 км. по пересеченной местности и не заблудиться. Мало того, нужно это сделать так, как это было бы в боевых условиях: устраивают и нападения из засады и внезапные обстрелы, сволочи. Меня вообще заставили вести группу из меня самого и еще семерых таких же болванов, отданных мне в подчинение. Инструкторы за всеми действиями следят пристально, естественно. После рейда торжественно вручают Белое Кепи (Képi blanc) – белую фуражку легионера, которую я куда менее торжественно и прое…л через неделю.
Ни в Обани, ни в Castelnaudary никаких увольнительных нет, и с женой я мог общаться только по телефону. Ну, не считая того случая, когда меня отпустили на сутки между двумя школами.

Впоследствии я учился в Castelnaudary еще дважды, оба раза по 17 недель.

Везде написано, что капралом (наименее возможное звание для командира) можно стать не ранее, чем через год службы. Не верьте. Они присваивают звания, когда им самим захочется и ограничены только французским законодательством. Мне капрала присвоили сразу, после окончания учебки, т.е. через 3 месяца после подписания мною контракта. Правда, офицер, который выдавал мне дополненный мой Carte d’identité militaire, сказал, что за год это только третий случай. Могу гордиться, но не хочется что-то…

Менее чем через две недели я загорал уже в ЦАР.

Такие дела…

На конец 90-х годов прошлого столетия во Французском Иностранном легионе насчитывалось (кроме командования и рекрутских пунктов) 10 частей (позже состав немного изменился). Ниже приводится картинка из польского журнала, где изображены полковые знаки этих частей и другие элементы символики легиона:

Вверху: дуга на рукав, введенная в 90-х годах;

A-D – кокарды на берет (Insigne de beret):
A - кокарда на берет (до середины 90-х) для всех частей, кроме Бронекавалерийского полка и парашютистов;
B - кокарда на берет (до середины 90-х) для 1-го Бронекавалерийского иностранного полка;
C - новый образец кокарды (с середины 90-х, в данном случае - 1-й Бронекавалерийский полк). Внутри гренады располагается номер полка или аббревиатура для командования и подразделения по отбору рекрутов. Кокарда легионеров из 2 REP не изменилась;
D - кокарда на берет легионеров для 2-го Парашютно-десантного иностранного полка (2e REP).

1-10 – полковые знаки подразделений Иностранного легиона (носятся по центру карманов с левой стороны):

1- 1-й полк Иностранного легиона (1e RE);
2 - 2-й пехотный полк Иностранного легиона (2e REI), такую же эмблему, но без цифры и подковы имеет и командование ИЛ;
3 - 3-й пехотный полк Иностранного легиона (3e REI);
4 - 4-й полк Иностранного легиона (4e RE);
5 - 5-й полк Иностранного легиона (5e RE);
6 - 6-й инженерный полк Иностранного легиона (6e REG, в настоящее время переименован в 1-й, символика изменена);
7 - 13-я полубригада Иностранного легиона (13 DBLE, дислоцируется в Джибути);
8 - 1-й Бронекавалерийский полк Иностранного легиона (1e REC);
9 - 2-й парашютный полк Иностранного легиона (2e REP);
10 - Отряд Иностранного легиона на острове Майотт (DLEM, занимается охраной французского космического центра).

Эмблемы рот моего 2-го Парашютно-десантного иностранного полка (2e REP - 2e Régiment étranger de parachutistes), кроме Brevet parachutiste, это знак специализации реальных парашютистов из 1-ой роты (1 CIE) не знаю, зачем его засунули в подборку.
2e REP единственный полк Легиона все роты которого имеют собственную эмблему. Эмблемы рот носятся по центру карманов с правой стороны.

CAS - Compagnie d'Administration et de Soutien (Рота администрации и поддержки);
CCL - Compagnie de Commandement et de Logistique (Рота командования и логистики);
1-я рота (1 CIE) - реальные парашютисты, специализируется на действиях против террористов и ведении боевых действий в городе;
2-я рота (2 CIE) — на операциях в горах, горные стрелки;
3-я рота (3 CIE) — на амфибийных операциях, боевые пловцы;
4-я рота (4 CIE) — на снайперской стрельбе и подрывном деле;
5-я рота (5 CIE) — техническое обеспечение, инженеры, оружейники и техники;
6-я рота (6 CIE) — рота была сформирована в 2001 году, после расформирования 173 RI полка Корсики, как часть полкового резерва;
CEA - Compagnie d’Eclairage et d’Appui (Рота огневой поддержки, артиллеристы);
CRAP - (Les commandos de Recherche et D'action dans le Profondeur) (Группа Commandos. Условно-добровольное соединение из унтеров и офицеров. Целиком, как отдельное подразделение не используется).

Кроме полковых знаков и эмблем рот в Иностранном Легионе используется еще туева хуча всяческих знаков, значков, булавок и заколок. Как совершенно обязательных к ношению в составе той, или другой формы (видов которой тоже немало – 4), так и необязательных полностью.

Знаки специализации и знаки выполняемых функций (Brevet) – обязательны и носятся над карманами выше планки с именем и орденских колодок с правой и левой стороны, соответственно.

На воротнике с обоих сторон обязательно носятся две эмблемы Легиона - граната с семью языками пламени.

Необязательные знаки: знаки пройденных учебных программ, знаки участия в конкретных операциях и пр., и пр…

Звезды на погонах бывают только у генералов (нам не светят, в общем), у остальных – лычки.

Такие дела…

Celluloid - большое спасибо за тему!

Очень интересно написано!

Раньше и трава была зеленее. А каково сейчас новобранцам ,тем кто на год призывается? И как они будут отзываться о грядущих поколениях,которые призываться будут по интернету на 3 дня ?
И да...каждый твой пост читаю "до дыр"

Уважуха! Будь здрав!

Спасибо, каждый раз читаю с удовольствием ваши темы, слог легкий.
Возможно пропустил в прошлых ваших ответах, а как вы попали во Францию? Детство я так понял вы провели в СССР, а уехать в 80-х годах за железный занавес было непросто.

Это сообщение отредактировал doji - 15.06.2018 - 17:46

второй раз пошел бы?

Наёмник на службе чужого государства, грустно кончно это... Был бы приказ - стрелял бы и в бывших соплеменников

Это сообщение отредактировал Maduganga - 15.06.2018 - 18:20

Теперь бы и в первый не пошел...
Поумнел, однако!

ТС, обязательно продолжай, очень интересна твоя история.

Много рассказов ходит о дедовщине в Легионе, о связях легионеров по окончании службы, о самых грязных задачах для Легиона, т.к. его потери не портят статистику "официальным" участникам конфликтов и т.д. - ты ж, очевидно, прошел путь весьма занимательный и про подобные вещи можешь рассказать.

Да и историй своих сослуживцев, наверное, немеряно знаешь. Пиши еще!

Слышь снайпер как ты офицеров собрался определять на дистанции свыше 400 метров? Фуфлогон.
Если ты только на торжественном построении по случаю взятии Бастилии палить не начнёшь. Я так понял очередной набор в легион начался? Ты пиши где нить на хохляцком ресурсе, там киборги может купятся на красивое фуфло.

Это сообщение отредактировал Barmalei74 - 15.06.2018 - 18:51

ТС приходилось ли встречаться с военными советниками и солдатами Советской Армии, наши в Африках всяких до 1991года активно находились, хотя, даже если и было, то вряд ли ты об этом скажешь. Повторюсь, пиши книгу, интересно тебя читать.

добавил в закладки- потом почитаю.
и да....тоже началось с пневматики ,тоз-8,марголина....

ТС, а ты вернулся в Россию? Почему?
Реально интересна судьба пометавшегося по миру...
Сам в свое время о Легионе думал...

Ты б хоть перед тем как ляпнуть, думал, балабол. У снайперов работа такая - стрелять, в первую очередь, офицеров. И вычислять, естественно.

Если у тебя мозгов, как у гусеницы, и ты думаешь, что снайперы вычисляют свои цели по форме с погонами, то не разевай рот лишний раз, не пались.

Коллега!
Вот здесь: тыц, я писал именно об этом.
Конечно, невозможна надежная идентификация цели на таком расстоянии.
Только в весьма редких случаях, когда командира можно узнать по его действиям. Иногда, например, тех, кто пользовался старым советским снаряжением, можно было определить по бегающему за офицером везде связисту.

Это сообщение отредактировал Celluloid - 15.06.2018 - 19:30

Нет, не приходилось.
Легион никогда не посылает солдата туда, где возможна такая встреча даже теоретически.
Я, например, никогда не был в Анголе, Ливии, Югославии и пр.

Немало пацанов 90х хотели в Легион. Сам пару раз писал, первый раз отправил во Францию на оф.адрес, второй раз заколебал дежурного в посольстве Франции и таки вручил ему. Естественно безрезультатно А вот сосед (немец) уехал с родителями в Германию и своими ногами дошел до рекрутского пункта, какое-то время он провел в Легионе. Ему не понравилось.

Интересно...Жду продолжения...

Это в кино так бывает а в жизни тебе скорее найдут другое применение учитывая "биографию" зато твой одноклассник Вася Пупкин живущий в соседнем дворе вполне может стать новым полицаем или пособником

Это сообщение отредактировал NenavigyYAP - 15.06.2018 - 19:59