Глава 15. Прошло 50 лет
Сердце бешено колотилось, пытаясь выбраться наружу из тесного пространства. Взгляд Александра был неподвижен, прикован к Селене, которая стояла в углу комнаты. Ее широко открытые глаза светились и глядели на него. Он словно находился в тумане, в другом мире, и не понимал, реальность это или новые фантазмы.
— Александр, — прошептала она, в ее голосе звучали как бы две дорожки звука, которые были наложены одна на другую и разделены долей секунды.
Андроид продолжал смотреть светящимися глазами, и Александр медленно глотал сухим ртом прохладный воздух.
Мужчина почувствовал, как странный холод пробежал по позвоночнику, и внезапно осознал, что он находится в непривычном состоянии. Это был и ни сон, и ни явь. Это было что-то глубже, что-то, что заставляло его сомневаться в реальности окружающего мира.
— Что ты делаешь здесь? —спросил он, пытаясь свои мысли в тугую спираль, но они распадались на слова, а слова на звуки, путались, долбили в голову и как бы смеялись над хозяином.
«Космогонщик, космогонщик», — мелькало в его голове, новая реальность застилала сознание, поддавливала изнутри на череп, жгло в груди у сердца, клокотало в желудке.
Селена медленно приблизилась, шаги были легкими и плавными, она как бы скользила по воздуху. Александр посмотрел на голые стройные ноги девушки и с ужасом увидел, что она действительно плывет по воздуху — ее ноги не касались пола. Белая короткая юбка изящно колыхалась, красный топик выделял женственные изгибы тела и подчеркивал маленькую грудь и худой живот. Длинные рыжие волосы были уложены в мягкую волну, которая падала на ее полуголые плечи и грудь. Ее кожа была матовой и светилась изнутри еле заметным светом. Глаза загадочно сверкали, и внезапно Александр почувствовал себя беззащитным маленьким зверенком.
— Я здесь, чтобы помочь тебе, Александр, — проговорила она, ее голос был мягким и утешающим, и добавила, — Ты в опасности, и мне нужно предупредить тебя.
— В чем опасность? — спросил Александр.
До кровати, на которой лежал Александр, оставалось шагов восемь, не больше. Селена остановилась.
— Краж все знает, — ответила Селена, ее слова пронзали, — он вернется и уничтожит тебя.
Александр почувствовал, как ужас захлестнул его, как соленая волна в Тихом море Марса, в котором он однажды купался. Он не умел плавать и чуть не утонул. Робот-спасатель вытащил его из воды и откачал.
— Что мне делать? — спросил Александр.
— Я тебе сейчас помогу, — сказала Селена и сделала оставшиеся восемь шагов.
Залезла на кровать, села верхом, положила теплые руки на грудь Александра, наклонилась над ним и распахнула рот. В тихом ужасе Александр увидел, что рот андроида раскрывается все шире и шире, голова разъединилась на две половины, из каждой части вылезли острые длинные зубы.
— Ты должен умереть, — услышал он в голове. В исступлении он закричал, пытаясь криком прогнать смерть.
И вдруг Селена исчезла, растворилась в воздухе. Александр остался один. Он лежал на кровати, залитый холодным потом. «Это всего лишь сон», — мелькнуло в голове.
Он приподнялся на локтях, окинул взглядом комнату. Сердце бешено колотилось, по комнате прыгали тени от его тела и головы. Тишина пронзала, лишь ритмичное дыхание слышалось в пустоте.
«Это был всего лишь сон», — повторил про себя Александр, он пытался успокоиться и восстановить реальность в своем сознании. Он медленно вдохнул глубоко, стараясь сдержать дрожь в теле.
Но сон казался слишком реальным, слишком жутким, чтобы быть просто произведением его воображения. Страх еще бурлил в груди, и Александр ощущал, что его окружает нечто зловещее, то, что тянет его в свои объятия мертвеца снова и снова.
«Таша, который час?».
«Пять ноль восемь. Еще рано. Я могу повысить мелатонин. Сделать?».
«Давай».
Александр медленно встал с кровати и прошелся по комнате, он хотел найти хоть какую-то опору, хоть какой-то признак реальности. Мысленно приказал комнате поменять постель, а сам принял быстрый душ. И лег в кровать. Глаза налились свинцом, он проваливался в непроглядную тьму, в которой не было ответов, лишь загадочные воспоминания о том, что только что произошло. Селена и ее слова мучили его, как проклятие, из которого нет и не может быть спасения.
И виделись ему, как в тумане, мрачные образы. Непонятное предчувствие давило. Время медленно тянулось застрявшим колесом. А в следующий миг он уже сидел за пультом на рабочем месте и смотрел в развернутый в центре огромный монитор. Роботы-машины монотонно плыли по заданным маршрутам, очерченным нейросетью дорожкам, и каждое их движение было, знал Александр, расписано на тысячу лет вперед. И через тысячу лет, если останется жив, он будет также сидеть в этом белом мягком удобном кресле и смотреть на этот проклятый монитор, а то что было — забудет, как кошмарный сон. Потому что людям свойственно забывать прошлое: оно пугает, тянет назад, волнует мысли и вызывает страх. Его мысли беспорядочно переплетались, а в голове все еще звучали слова Селены, словно отголоски сна, который не хотел таять.
***
Прошло пятьдесят лет. Александр постарел, седина уже давно просочилась в его волосы, а глубокие морщины неровными дорожками испещряли желтое лицо. Воспоминания о былом, словно мучительная мелодия, звучали отдаленно. Доктор Дер и психолог Лаура уговаривали сделать замену тела, но Александр каждый раз откладывал, — он давно привык к новому дому для души и никак не мог понять, зачем менять то, что хорошо работает. Перемещение на Зидал и замена тела д стали глубоким потрясением, которое невозможно было побороть, которое разъедало спокойствие. Совсем не хотелось еще раз испытать те чувства, которые испытал, когда доктор Дер кормил его, как обезьяну, бананом.
Время изменило не только лицо, но и все тело: руки, которые когда-то ловко держали в руках ложку и вилку, теперь дрожали, и Апельсину часто приходилось кормить его с ложечки. Спина ныла и быстро уставала. Глаза стали хуже видеть и пришлось два раза делать коррекцию — чтобы привести в тонус мышцы хрусталиков.
За все время пребывания на Зидале Александр встречался с начальником Михаилом пятнадцать раз. Это были странные встречи. Каждый раз руководитель появлялся в новом обличии, менял тела как перчатки, и казалось, что обновлялись не только тела, но душа. Эти странные разговоры под крепкий алкоголь и закуску быстро забывались, но осадок оставался.
Сам Александр разобраться во всех хитросплетениях не смог бы — ему помогала нейронка Таша, которая пунктуально записывала события и складывала информацию в уголки памяти, чтобы потом сопоставить друг с другом.
Михаил выбирал новые тела по одним и тем же параметрам: красивый, спортивный, высокий мужчина до тридцати лет.
Шел третий час дня. Александр сидел в своем рабочем кабинете и подтверждал команды машинам и роботам. Работа была нехитрая — просто одобрять через нейронку расписанные на день планы и пялиться в развернутые на пульте мониторы. Зидал был все еще в начале терраформирования — безжизненный и неприветливый. Но изменения все же были — их без труда можно было увидеть невооруженным взглядом, просто садись в капсулу и облетай окрестности. Три тысячи заводов, построенные машинами-принтерами и роботами, вовсю дымили. Работа кипела. Часть заводов производила новых роботов и космические корабли для добычи сырья и полетов в космос. Другая часть — изготавливала орбитальные зеркала, их отвозили корабли на орбиту, а роботы разворачивали по периметру. Зеркала уже начали растапливать углекислоту на полярных шапках, которая послужит основой для атмосферы.
Пришло срочное сообщение от Олесьи.
«Тебя вызывает Михаил. Прямо сейчас», — сказала Таша.
«Хорошо, иду», — ответил Александр и спустил правую ногу с подножки парящего кресла на пол, взялся за подлокотники, чтобы оттолкнуться и спрыгнуть.
«Не пешком, держись!», — предупредила Таша. И только Александр успел кряхтя взгромоздиться обратно на мягкую подпругу, как кресло развернулось и полетело в сторону выхода. Дверь отъехала в последнее мгновенье, пришлось резко соединить ноги, чтобы не врезаться коленом в полотно двери.
Кресло повернуло направо и понеслось по коридору-окружности за зелеными стрелками, да так быстро, что замутило. Резкий поворот налево, пятьдесят метров прямо по радиальному коридору, поворот налево в коридор по окружности — зеленые стрелки мелькают, как мотыльки, и вот заветная белая дверь. Красная рамка на двери окрашивается в зеленый цвет, полотно двери отъезжает в сторону.
«Таша, отключайся!», — приказывает Александр — и в ту же секунду белое кресло влетает в кабинет.
В белой комнате, тускло подсвеченным всеми шестью гранями: стенами, потолком и полом, у противоположной от двери стены по центру сидел Михаил. На этот раз начальник предстал в образе двадцати семилетнего мужчины, высокого, мускулистого, гладко выбритого, с зелеными глазами. Он был одет в красные кроссы, черные штаны и черную майку с красным треугольником на груди. Михаил сидел в белом кресле, таком же, как у Александра, и держал пластиковый прозрачный стакан, зажатый между указательным и большим пальцами левой руки. Александр про себя отметил, что раньше Михаил пользовался правой рукой.
По левую сторону от мужчины завис неизменный спутник — зеленый робот-сфера, напоминающий по строению Апельсина. Робот держал перед собой на подносе различные закуски и был готов всячески услужить хозяину.
— Ну здравствуй, Александр! Давно не виделись! Олесья мне доложила, что все идет по плану. Скоро, совсем скоро, подойдет к концу твоя командировка. Да, это шутка такая. Неудачная? Не спорю! Кстати, хочешь выпить?
Кресло Александра подлетело ближе и остановилось чуть сбоку, в пол-оборота, чтобы визави не сидел строго напротив, так будет меньше дискомфорта для обоих.
— Пожалуй, сухого вина! — ответил Александр. Начальник каждый раз при редких встречах предлагал выпить, и каждый раз Александр просил робота налить вина, чтобы не обидеть, но в то же время старался не перепить и не наговорить лишнего.
— Хорошо, хорошо! — сказал Михаил. Он поднес стакан ко рту, сделал короткий выдох и выпил все содержимое — сто грамм виски — двумя смычными глотками.
Затем посмотрел на поднос с закуской, поставил на него стакан и левой рукой взял две оливки и скушал, чмокая. Александр внутренне вздрогнул, но не подал и виду. Эти две оливки были ночным кошмаром, о котором он уже пятьдесят лет пытался забыть, но который снова и снова давил на мозг и пугал каждый раз по-новому.
— Ты наверно заметил, что я теперь левша? И знаешь, это так удобно! Ты бы тоже поменял свое тело. А то на тебя смотреть страшно. Знаешь, ведь рано или поздно это сделать придется. Я поначалу тоже страдал, боялся расстаться с первым новым телом. Прикипел к нему. А потом раз — поменял. Мне так понравилось!
— Каждый выбирает свой путь, — ответил Александр и кашлянул в подставленный кулак.
Робот налил вина и протянул стакан телескопической рукой, которая выехала на полтора метра. Дрожащей рукой Александр взял стакан, но поспешил подставить под дно левую ладонь, чтобы не уронить.
— Ты медленно убиваешь себя! И мой долг сказать тебе, что дальше так продолжаться не может. Поменяй тело, и работай спокойно. Скоро прилетит Краж. Давай встретим его подобающе. Будет неловко, если ты разольешь шампанское себе на штаны, когда мы будем отмечать его прибытие.
Александр спокойно кивнул, но в его голове все переворачивалось. Он вспомнил последнюю встречу Космогонщика с Кражем, и внутренности перекрутило.
А если и его встреча закончится также, и он окажется в лучшем случае в той же клетке, что и несчастный Космогонщик. А в худшем умрет — ведь до сих пор неизвестно, что стало с Космогонщиком, жив он или погиб после той роковой встречи с Кражем?
— Ты волнуешься? Напрасно! Думаю, все идет великолепно. И наша цель будет достигнута в сроки, оговоренные контрактом, — сказал Михаил и пристально посмотрел на Александра.
На морщинистом лице старика выступила испарина, это тело старело не так, как обычно — в ускоренном режиме. Словно так было задумано. Сердце закололо.
— Мне будет жаль, если ты умрешь. Придется откачивать тебя. И доктор Дер будет недоволен. Не валяй дурака! Давай завтра проведем смену, и еще на пятьдесят лет ты будешь есть сам ложкой, — раздался смех.
Михаил закатил голову и засмеялся заливисто, с надрывом широким ртом, полным белыми зубов, — ты знаешь, это так смешно. Наблюдать за тобой, как ты встаешь кряхтя с кровати, идешь в душ, с трудом мочишься, облокотившись на прозрачную стенку и держа свой маленький стручок. Какой же ты болван! Нет, я уверен, с таким дураком Краж откажется встречаться. Я лично, поверь мне, предупрежу его, чтобы он держался от тебя подальше.
Михаил захлебывался в новом приступе смеха.
— Зачем ты говоришь мне это? — спросил Александр. Его губы дрожали, а из глаз текли слезы. Было обидно слышать такие издевательские слова. Раньше Михаил был чрезвычайно обходительным, а теперь будто сорвался с цепи.
Александр смотрел на Михаила с недоумением и грустью. Он не мог поверить, что этот человек обращается с ним таким образом. Заливистый смех не смолкал, лицо визави было искажено жестокой уверенностью в себе, а глаза выдавали что-то иное, что-то темное и мучительное.
— Прости, старик! Ты так мне недоел, если честно, — проговорил Михаил, стирая левой рукой слезы с уголков глаз, — не хочу с тобой дальше нянчиться! Все, баста! Я правда устал притворяться и делать вид, что все в порядке. Скоро прилетит Краж и будет решать, что с тобой делать.
yaplakal.com