Космогонщик (космическая фантастика)

Значит, буду продолжать Космогонщика! Раз читатели есть!

Размещено через приложение ЯПлакалъ

еще как есть. можно меня в рассылку?

хорошо! Продолжения выходят по понедельникам

Глава 17. Это может закончиться плохо

В пять минут седьмого Александр дошел по круговому коридору до своей комнаты. Зеленые стрелки преследовала его уже пятьдесят лет и будто приучали ходить туда, куда нужно кому-то неведомому, кто контролирует всю миссию на Зидале от начала и до конца. Шаг влево и вправо было сделать невозможно. Только так, как того требует распорядок дня и календарь на тысячу лет вперед. Хочешь не хочешь, а подчиняться надо. Поневоле начинает привыкать и уже не помнишь не только, что было год назад, но даже что было вчера — потому что каждый новый день не новый и не старый, а просто такой же.

Может быть невольно и постепенно, размеренно и неотвратимо, сам того не понимая, не догадываясь, Александр превращается в подобии андроида? В некую функцию, пока не выраженную в коде и цифрах, но только пока. Первый шаг уже давно сделан, может быть сделан и второй, и третий шаги. И скоро окажется, что в его ноги продеты спицы, к рукам привязаны нити, и он стал лишь тряпичной куклой, которую водит кукловод так, как ему угодно, и только остается — выполнять команды.

Скоро, совсем скоро он не сможет испытывать эмоции, лицо уйдет под толщу ледяной воды, мозг поработит жесткая рука, а проклятый придумает еще и наказание за то, что пытался, как Космогонщик, противиться сильному и страшному, тому, кого зовут Краж.

Дверь отъехала, и Александр увидел, что свет приглушен, серые стены излучают слабое свечение, по центру комнаты стоит темно-красный диван, на котором сидит Селена спиной к нему. Она каждый раз трансформировала тело. Была то худой с грудями-пуговками, то с аппетитными ляжками и большой грудью, то со светлыми волосами, то с зелеными, красными, синими, черными, разноцветными. Андроид меняла форму носа, щек, бровей и губ, цвет глаз, но одно оставалось неизменным — сама Селена в своей сущности робота. Живая, холодная, странная, не такая, как те андроиды, с которыми доводилось до нее встречаться Александру — была в ней особая эмоциональная глубина, индивидуальность мышления, уникальная черта характера, которая делала ее живой, не мертвой несмотря на то, что она была роботом.

— Милый, я так ждала тебя, — сказала Селена. Она положила обнаженную руку на краешек спинки дивала и медленно развернула корпус и голову, застыв в полуобороте. Лицо было бледным и призрачным, губы тонкие, телесного цвета, желтые глаза смотрели с любовью и нежностью.

Александр вошел внутрь. Он был озадачен. Внутри боролись эмоции. Видеть Селену он не хотел, но и сильного раздражения не испытывал.

— Я бы хотел, чтобы ты ушла. Я так устал, хочу побыть один, — сказал Александр.

По его приказу рядом с диваном из пола поднялась кровать. Старик подошел и сел на краешек матраса, начал стягивать с себя майку, но запутался. Руки дрожали, а сил снять натянутую на голову майку не оказалось.

— Милый, я тебе помогу.

Селена поднялась с дивана, подошла, села рядом, тоже на самый край, приобняла Александра, подцепила руками со спины край майки и потянула вверх. Затем заботливо уложила дрожащего то ли от холода то ли от страха старика на дивал и стянула с него кроссы и штаны.

— Я так устал, — повторил заплетающимся голосом старик. Слезы смочили глаза и по капле покатились на белую простыню.

— А я хотела немного порадовать тебя. Апельсин бы приготовил порочный коктейль, и мы бы с тобой окунулись в страну грез и милых сказок, — проговорила Селена тонкими губами. Голос был тихим, ласковым.

— Скажи еще что-нибудь, пожалуйста, мамочка, — попросил старик.

Он закрыл глаза. В голове мелькали милые моменты из детства. А голос андроида напоминал ему голос мамы. Он вздрогнул, волна покатилась по всему телу и иголки пронзили, как от резкого перехода из мороза в тепло.

— В лесу шумит листва, по тропинке мы идем. Слышны шорохи травы. И птицы нам поют о том о сем. Давай же поиграем в прятки, дружок? Мы радостью полны, а летний ветер нас ласкает, и мы в любви вольны. И лесу солнышко привет передает, мы каждый день с тобой гуляем, навек запомни-сохрани то, что мы с тобою знаем, — напела Селена приветливо.

Она легла сзади, обняла, прижалась всем телом, ногами, животом, грудью, уткнулась маленьким носиком и тонкими горячими губами в шею.

— Чувствую, что ты замерз. Просто поспи.

Александр закрыл глаза и моментально провалился в дрему. И снились ему далекие горизонты и яркие звезды, которые одна за одной вспыхивают на ночном небе Марса. Млечный путь разливается по всему черному небу и постепенно превращается в яркое пятно, забеляет черноту небосвода и слепит глаза. Они стоят вдвоем на песчаном желтом берегу Тихого моря Марса. Он в своем первоначальном теле восьмидесяти лет. А рядом — Селена в ярком красном платье, босая.

Ветер играет с белыми длинными волосами Селены, и кажется, что эта прогулка по берегу будет долгой. Александр подходит ближе и пытается посмотреть в глаза андроиду, увидеть в ней душу. Он чувствует себя молодым и полным жизненной энергии, он вернулся к самому началу своего пути.

Великая Вселенная и он, крошка, крайняя малость в этой бескрайней пустоте. Пугает, что он не часть этого красивого упорядоченного мира, что он не чувствует себя дома. Он гость.

На следующий день Александр проснулся поздно: Таша разбудила. До десяти часов, когда нужно было быть в рабочем кабинете, оставалось пятнадцать минут. В теле чувствовалась приятная ломота. Он отдохнул и выспался, как в детстве. В стене отъехала панелька и из нее вылетел неизменный робот-сфера Апельсин.

— С добрым утром, хозяин! Завтрак готов, но ты, как и всегда, есть его не станешь! Есть омлет, творог, авокадо, бекон, кофе, чай, в конце концов воды с лимоном могу налить! — проговорил Апельсин и пустил по оранжевому пузу светлую волну снизу вверх, а затем сверху вниз.

— Не хочу, — ответил Александр, — знаю, я исхудал. Но мне так лучше.

Он лежал на правом боку и смотрел в сторону парящего над полом робота, но глаза не фокусировались на нем, оранжевый округлый абрис расплывался в неяркое пятно на фоне серых тусклых стен.

И остатки наваждений от сновидений этой ночи живо стояли перед глазами. Но он знал, что еще пара минут пройдет, и он все забудет, эмоции схлынут, сон просочится как песок сквозь растопыренные пальцы, и не останется ничего, даже черточки воспоминаний.

Селена — это теплый марсианский ветер, именно так называют его, вспомнил Александр и улыбнулся.

— Селена, — прошептали сухие губы.

«Александр, я подам кресло. Надо вставать. Рабочий день через пять минут начнется», — сказала Таша.

«Я так долго лежал с открытыми глазами? Так быстро время летит! Так быстро. Я верю, что однажды закрою глаза и когда открою все закончится, я смогу вернуться на Марс и снова пойду гулять по Тарскому парку. А этот в четырех стенах комнаты — он только похож на настоящий, но я знаю, что это не тот парк и не те деревья, что здесь все ненастоящее», — с горечью сказал Александр Таше.

Дверь отъехала, и в комнату медленно влетело белое кресло. Старик с трудом, чувствуя ломоту во всем теле, встал. Из пола выехал гардероб. Подлетел суетливый Апельсин, и начал помогать одеваться. Александр отдавал ему команды, какую одежду взять, и робот подавал майку, штаны. А затем сам надел и застегнул кроссовки на липучках.

Александр встал и опустился в подлетевшее белое кресло и ощутил, как оно мягко обволакивает тело. Серые стены комнаты плавно отдалялись, он закрыл глаза и снова открыл. Постепенно он возвращался к реальности, а встреча с Михаилом и сон в обнимку с Селеной размывались в голове и вскоре совсем должны раствориться в обыденности, в реальности, стать такими же далекими, как его прошлая, никому ненужная жизнь. Он опустил голову и увидел перед собой летящие впереди одна за другой ненавистные зеленые стрелки, а разум бродил далеко за пределами стен, в мире, где его больше нет и, наверно, никогда не будет.

День пролетал быстро. Шел третий час дня. Александр сидел в кресле и смотрел стеклянными глазами в развернутый перед ним на всю стену огромный монитор. Коричневая планета была залита желтыми лучами Альфы Центавра А. Ее меньший брат с литерой «В» прятался за спиной, он не спешил и терпеливо ждал своего часа, чтобы вступить в игру и накормить планету своим обедом из оранжевых лучей. В кабинете было тепло, но Александр чувствовал, как ноги и душа мерзли, а голова кружилась. Сегодня в обеденный перерыв он остался тут, никуда идти или лететь не хотелось. Есть не стал. Апельсин, который прилетел по просьбе Таши, уговорил на стакан сладкой питательной газировки с витаминами и микроэлементами. Александр выпил половинку стакана и вернул со словами «Не хочу!».

Вдруг монитор покрылся розово-красной пеленой, и все происходящее на планете, суета машин и космолетов, тонкие струящиеся струйки дыма из труб заводов, — все это отошло на второй план и оказалось где-то там, за дымкой, а сверху в желтой майке появился глава корпорации «Октополюс».

Это мягкое лицо с яркими голубыми глазами знают все люди на Земле и Марсе. И мало кто это лицо видел вживую.

— Александр! Приветствую! Я телепортировался на Зидал. Как будто вчера был здесь! Но вот оказался снова. Это так волнительно! Решил проверить, как идут дела, и лично убедиться, что все в порядке. Через пять минут жду тебя в центральном зале. А потом мы поговорим наедине. Увидимся!

Александр слушал сообщение с внутренним содроганием. Он был ни в чем не виноват, но было многое, что он хотел и должен быть скрыть от директора, чтобы тот не сделал с ним то же самое, что сделал много лет назад с Космогонщиком.

Красно-розовая пелена медленно растворилась и на экране проявил коричнево-оранжевый грунт Зидала, сизые горы. Вторая, меньшая, звезда выглянула из-за спины старшего брата, показала краешек.

Кресло повернулось на сто восемьдесят градусов и полетело к двери. За дверью зеленые стрелки показали направо, понеслось сначала по круговому коридору, затем свернуло на радиальный, пролетело один пролет и оказалось в новом круговом коридоре, пролетело тридцать метров и остановилось у закрытых широких дверей.

«Дальше пешком», — сказала Таша.

Александр наступил на подножку кресла, оттолкнулся руками от подлокотников, спрыгнул на пол. В тот же миг две створки двери разъехались в разные стороны, и старик услышал странную тишину.

Он оказался в большом зале с высокими белыми потолками. В конце залы возвышался полукруглый помост, по краям которого била сплошным потоком до потолка красно-разовая непрозрачная пелена света, скрывая все, что находилось внутри сцены.

В зале по первому взгляду находилось около сотни человек. Все они стояли с опущенными руками, смотрели в сторону сцены и молчали.

«Олесья сказала, что твое место в первом ряду, займи его немедленно, пройди вперед», — проговорила Таша.

Александр пошел вперед к сцене, лавируя между молчаливыми людьми. Он смотрел налево и направо, мимолетом заглядывал в лица, и не узнавал никого. Где же начальник Михаил, где помощница Олесья, где доктор Дер, где психолог Лаура? Их не было видно. Наверно еще не пришли или он их просто не приметил.

Старик дошел до своего места в первом ряду, оно было между мужчиной лет тридцати и женщиной лет двадцати пяти. Он улыбнулся сначала ему, потом ей, но ответной улыбки или даже движения глаз не последовало, люди смотрели на сцену, ждали. Молчание напрягало. И тут красно-розовая пелена по контуру помоста спала, резко, но не моментально, со скоростью свободного падения.

На сцене стоял краж. Высокий и сильный, с белыми волосами и голубыми глазами. Краж не смотрел ни на Александра, ни на кого-либо другого. Он глядел сквозь толпу. И на лице его застыло выражение уверенности и понимания того, что он все контролирует.

Дыхание Александра замерло на мгновение, а взгляд застыл на Краже, который как властелин готов был по своему желанию изменить этот мир и все другие миры.

Это сообщение отредактировал Choke - 24.03.2024 - 23:48

Короче, старик древний. Пора менять тело...

Я одно время работал со старым стариком, далеко за 60. Мне тогда было 22-23. Дядя Саня, так его звали, о себе критично так говорил:

Старик, одни мощи,
Отрезать хуй и кинуть в рощу...

Как же события будут дальше разворачиваться? Странная планета, которую готовят для заселения 1000 лет. И кем? Андроидами? Краж- он человек или уже нет? Чем больше углубляешься в повествование, тем больше возникает вопросов и чувствуется какая-то обреченность.

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Так и есть. Невыносимая тяжесть бытия)

Размещено через приложение ЯПлакалъ

После книги ЛюЦысиня "Задача трёх тел", про возможное житьё в системе Альфа Центавра. Неустойчивое положение планет.
Мне не зашло.
У Лю более объективное описание .

Спасибо, почитаю! Я фантастику не люблю, в основном классику читаю. Поэтому решил попробовать сделать с нуля некий фантастический мир, как я его себе представляю.

Размещено через приложение ЯПлакалъ

...На сцене стоял краж. Высокий и сильный, с белыми волосами и голубыми глазами.
Таак!сказал страшным голосом директор Краж,где продолжение?)

Все будет прямо сейчас

Глава 18. Краж и серая бездна

— Сердечно приветствую, друзья колонисты! Рад видеть вас на Зидале! — произнес Краж и улыбнулся белыми рядами зубов.

Он стоял на сцене перед сотней сотрудников Иннополиса и смотрел как бы сквозь, пронзал голубыми глазами, которые, казалось, были наполнены любовью и одновременно холодностью, могучим приветом из преисподней. Руководитель был одет по-простому: белые кроссы, серые штаны, белая футболка. Белые волосы развивались словно на ветру.

Его голос был мягким и убаюкивающим. Это был тот же вкрадчивый голос, пробирающий до внутренностей, что и в первую встречу, но память подвела, и Александру показалось, что он видит Кража в первый раз. Старик силился и никак не мог восстановить встречу на сотом этаже башни «Октополюс», когда он сидел напротив начальника в кресле, а тот пил водку и говорил, что он никогда не закусывает. Какие-то обрывки воспоминаний. Плывущие по небу слоны и жирафы казались фантомами, скаты и акулы — мерцающими снами, и казалось, как в явь, что он всю жизнь работает здесь, на Зидале. А то, что было на Марсе, осталось в ошметках памяти, нереальные тени прошлого, фантазмы, перемешанные с остатками воспоминаний, которые, как пенка на кофе, быстро растворяются в горячем напитке.

А была ли та далекая встреча? И рождался ли он на Марсе? Один день сменяет другой, и если оглянуться, то за горизонтом уже не видно начала.

Александр смутно помнил, но если бы память не подводила, то он бы точно знал, что перед ним был тот самый Краж, который как злой волшебник подчинил себе законы физики и теперь мог летать, как дух, между мирами и устанавливать на планетах свои порядки.

Между тем Краж продолжал говорить:

— Правительство поручило нашей компании вслед за Марсом терраформировать планету Зидал. Команда столкнулась с новыми вызовами, которые успешно преодолевает. Все-таки от Земли до Зидала четыре световых года. Но для нашей компании и это не проблема. Пятьдесят лет пролетели как один день. Еще двадцать таких дней — и все будет кончено, Зидал станет пригодным для жизни. Но наша миссия на этом не будет завершена. Она, по сути, только начнется. Мы с вами кладем жизни свои на алтарь будущих побед. Кто придет за нами скажут: они сделали все, что было в их силах и даже больше. Так победим! Помните, соратники, каждый день помните, что наша миссия важна для всего человечества!

Александр стоял в первом ряду, слушал Кража и чувствовал, как сердце бьется сильнее в груди. В каждом слове старик пытался угадать обращение к нему. И тени вокруг стали сходиться и обволакивать его лицо, плечи, подбираться к горлу и душить, душить.

Волнение захлестнуло. Можно долго стоять в тихой воде, пока не начнутся волны и жестокий океан не накроет тебя соленой волной: тяжелой, беспощадной.

Александр скользнул волнительным взглядом по лицам немых зрителей. Все они застыли как немые истуканы, как манекены, и эмоций было не прочитать, наверно, так и было задумано. Глаза чужих отражали свет сцены, но в них не было ни тепла, ни страсти, только холодная неподвижность.

Ему вспомнился сон, один из немногих, который навсегда отпечатался в памяти, в этом сне он идет по красным песчаным дюнам неттераформированного Марса и свободно и с радостью вдыхает углекислоту непознанного мира. В этом сне он чувствовал себя частью чего-то великого, что превосходит его тихие мечты многократно. И когда он вспоминал этот странный сон, чувствовал, что путь в бездну начался давно и никогда не закончится. Ему вспомнился сон, которого никогда не было. Так бывает.

Дежавю прервал Краж:

— А сейчас, друзья, соратники, предлагаю выпить шампанского за нашу встречу. Они так редки. Давайте же радоваться тому, что мы есть друг у друга.

На этих словах в стенах зала раздвинулись десятки панелей и из них вылетели роботы-официанты, такие же, как апельсин. Они разливали в стаканчики из пальцев шампанское и угощали гостей. Краж взял у одного из подлетевших роботов стаканчик и внимательно посмотрел на Александра, тот сразу стушевался и начал смотреть по сторонам, пытаясь найти робота, чтобы на несколько секунд отвлечься. И вот андроид подлетел, поморгал сферическим корпусом, налил в стакан шампанское и протянул Александру. Тот взял стакан, робот взмыл ввысь — и перед Александром оказался Краж собственной персоной. Он смотрел голубыми глазами, губы были сжаты в полуулыбку, натянутую, неответственную, но, казалось, чрезмерно специальную, такую, которая вылеплена губами нарочито, обдуманно.

— А я думал, что мне покрепче нальют, я как-никак тридцать девять триллионов километров пролетел. Но нет, роботы они такие, не умеют предвидеть. Понимаешь о чем? — сказал Краж, внимательным сверлящим взглядом посмотрел на Александра и продолжал, — Ты вот просишь робота налить шампанское. А хочется водки. И робот нальет непременно шампанское, если не попросишь о другом. Полунамеки железяки, верно, не понимают. В отличие от нас, людей.

Краж поднял стакан повыше и сделал движение рукой, которое означало «пью за тебя», поднес к сжатым губам, сделал несколько маленьких глотков.

— Какая гадость! — сказал Краж.

Александр понюхал шампанское. В нос ударили нотки цитруса и яблок. Сделал глоток. Сладко, вкусно.

Почему он так боится Кража? Ведь Космогонщик это только старое воспоминание, затертое другими, более свежими. Память стерлась, но что-то внутри осталось. Нелепое и странное чувство опасности, которое предвидит действия и зашито в голову на уровне инстинктов.

Краж наблюдал и словно читал мысли. Следуя за легким движением его руки, в которой был стакан, Александр вдруг почувствовал себя пешкой на шахматной доске, готовой к смещению под бой.

— Александр, я хочу тебе кое-что показать, — сказал Краж, — ты хочешь это увидеть?

Напряжение в воздухе стало ощутимым. Александр наклонил голову как бы кивнув. Он чувствовал, что что-то важное происходит, что в этом моменте может заключаться ключ к разгадке его внутренних страхов и тайн.

Краж сделал шаг вперед и указал на выход.

«Иди к двери», — сказала Таша.

Александр повинуясь голосу нейронки развернулся и пошел к выходу ни быстро ни медленно. Он боялся повернуть голову вправо или влево, но периферийным зрением видел, что колонисты будто заранее создали ему коридор для прохода — и оставалось только идти прямо. И еще странное и нелепое чувство тишины, звенящей, сырой. Здесь есть кто-то? Наверно есть.

В коридоре был другой воздух. Насыщенный кислородом, приятный. Александр вдохнул и услышал, как дверь за ним закрылась. Краж стоял по правую руку и смотрел сверху вниз.

— Ты так постарел с момента нашей последней встречи. Пойдем.

Так значит встреча все-таки была. И она была последняя…

— Пойдем. Ты же хотел узнать, что там, внизу. Я тебе покажу. А пока Апельсин сделает нам по коктейлю, — сказал Краж. И они пошли по круговому коридору в правую строну.

У пересечения кругового и радиального коридоров их поджидал Апельсин. Он держал в руках-манипуляторах по стаканчику с двумя фирменными коктейлями.

— Одна часть водки. Три части апельсинового сока. Две части игристого вина. Немного лимонного сока. Щепотка соли. И не забыть положить на дно бокала две крупные оливки с пастой из сыра с плесенью, — сказал Апельсин и протянул стаканы.

Краж уверенно взял свой, улыбнулся и сделал небольшой поклон в сторону андроида. Отпил.

— Шикарно! — сказал Краж и добавил: — Ты держишь марку. Я ценю это.

Александр взял предложенный стакан, немного отпил, и они пошил по радиальному коридору. Апельсин пустил волну, которую никто не увидел, и исчез в открытом люке в потолке.

Справа и слева по коридору были двери, горящие по контуру зеленым. Все двери для Кража и его путника были открыты. В конце виднелась дверь на всю ширину коридора. Они подошли. И дверь отъехала в сторону. Открылся проход в залу, в центре которой зияла большая черная дыра. Пятьдесят лет назад Александр уже был тут. Но он не помнил. Для него все это было ново.

Краж подошел к краю пропасти и остановился. Из бездны исходил тусклый серый свет.

— Подойди, — попросил Краж.

Старик подошел и посмотрел вниз, в туман. Его голова моментально начала закружиться. Он сделал шаг назад, чтобы неведомая пустота не давила на мозг.

— Ты веришь мне? Я хочу, чтобы ты сделал шаг первым. Если туда шагну сначала я, то ты не сможешь понять всю глубину того, что я готов сделать ради будущего Марса, Земли и Зидала, — закончил он, голос звучал тихо, но убедительно.

Краж нависал и давил, его фигура загораживала провал. Старик на мгновение задумался. Но тут же сжал кулаки и подошел к краю пропасти. Сердце на удивление билось размеренно, бездна, подсвеченная тусклыми огнями, манила. Иногда нужно рискнуть, чтобы достичь чего-то большего.

Старик поднял правую ногу и решительно наступил на пустоту. На миг показалось, что он начинает падать, но в следующий момент произошло что-то странное. Вместо того чтобы погрузиться в бездну, он словно остановился в воздухе, как будто его тело оказалось подвешенным на тысячах невидимых нитях. Вздрогнул от неожиданности, и сердце, наконец, заколотилось. Он огляделся и увидел, что Краж парит справа, и они медленно, но уверенно и последовательно опускаются вниз. В голубых глазах руководителя, которые теперь в тусклом свете казались черными, была такая же пустота, как в бездне, в которой они утопали. И какие бы страхи и сомнения не одолевали, чувствовалось, что это только начало длинного пути, конец которого давно предрешен.

На самом интересном месте (С)

Ничего там не предрешено. Как автор захочет, так и будет. И надо, что бы этот маленький откат был началом новой главы.

Только недавно думал - а что это "Космогонщик" пропал. А нет, вот она, свежая глава. ТС, спасибо!

Автор становится подозрителен. мне))
Чегой то не меняет тело главному герою. Уж себе сменил бы небось. А тут тянет до последнего
Непонятненько. Опять же никто с героем не связался за такой срок. Будем ждать

ТС спасибо! Продолжай!!!

Глава 19. Великие тайны прошлого

Страха не было. С надеждой в сердце Александр погружался в серую бездну. Тусклые блики желтых огней сквозь дымку застили глаза, туман окутывал. Бедный старик ощущал, как вокруг него пульсировала энергия неизвестного, невидимые руки несли его сквозь пространство и время. И в этом странном путешествии сквозь туманные пределы реальности он осознавал, что есть что-то, что неподвластно его разуму.

Странная сила, что-то неведомое, овладевало им. Как волны и ветер несут лодку по бескрайней темной, мрачно воде, так его нес туман. Он не мог определить, где находится, вокруг не было добра и зла, но с каждой секундой подкатывало ощущение неизбежности, неотвратимости.
«Я пленник силы, что влечет в неведомое, Таша», — сказал Александр.

В этот миг Краж повернул голову в его сторону и посмотрел на него. Старик почувствовал этот взгляд и спину обдало холодом. И вот, наконец, через густую дымку он различил что-то новое, нечто, что не укладывалось в рамки его мышления. Это было призрачное отражение того, что не было и никогда не будет.

Ноги уперлись во что-то твердое, туман рассеялся, внизу был серый пол, справа, слева, сзади — серые стены, впереди — черный коридор, слегка подсвеченный белым. Холод проникает сквозь кожу. Невзирая на страх, Александр поднял глаза и встретился взглядом с Кражем.
— Ты как ягненок, — сказал Краж, — пойдем, я покажу, во что ты превратился!

Руководитель шагнул в темный коридор, за ним потянулся старик. В сердце пульсировала легкость, он сам превратился в пушинку, плывущую в неведомом пространстве. Черная аллея озарялась таинственными огоньками, которые мерцали ребрам стен. Александр торопился, бессмысленно соперничая с неизвестностью, ведь он видел только спину своего руководителя, а что скрывалось в конце пути, оставалось загадкой.
Через минуту Краж остановился и указал рукой на черную стену.
— Вот, смотри, — произнес он.

Стена начала медленно подниматься вверх. За ней была пластиковая прозрачная перегородка, а за ней — небольшая комната с белыми стенами и диваном. На нем сидел мальчик лет семи. Он был одет в белые штаны и белую футболку, серые кроссовки на автоматической шнуровке. Взгляд его был устремлен в одну точку, куда-то вниз. Лицо было странно и отдаленно знакомым. Александр силился вспомнить, но как ни напрягал память, не мог.
«Таша, ты его узнаешь?», — молча обратился к своему компаньону Александр. Но нейронка не дала ответа.
— В одной руке две звезды не удержать, — загадочно проговорил Краж.

Таинственные слова пронзали разум, нити загадок проникали в каждую клетку и вились в сознании. Но скрытый смысл ускользал.

Мальчик на диване поднял глаза и безучастно посмотрел сначала на Кража, затем на Александра. Опустил глаза и упрямо продолжи смотреть в ту же точку, что и раньше. О чем он думал, кто он?

Александр вздохнул, пытаясь прогнать непонимание из своей головы. Таинственный мальчик вызывал в нем странные чувства. Это был призрак давно ушедшего, чего-то, что когда-то было в памяти, но затем безмятежно затерялось в пустоте — и не найти, как ни старайся.

Краж молча наблюдал смотря как бы вскользь. Он полуулыбался белоснежной улыбкой. Его спокойное лицо торжествовало и выражало непостижимый триумф над всем, что происходило.

Чем больше Александр напрягал память, тем сильней погружался в лабиринты фантазий и пустоты. Эта пустота пугала, и надежда пряталась за ней так глубоко, что ускользала, как важный кусочек пазла, который затерялся среди собратьев, таких же, как и он, похожих один в один.

«Две звезды в одной руке не удержать». Смысл этих слов оставался неясным, как звук эха в глухой пещере, он отражался от стен, путался, но не возвращающийся обратно с ответом. Интуитивно старик понимал, что некоторые вещи просто не совместимы, что нельзя держать в руках два могущества одновременно. Это было послание о выборе, о том, что иногда нужно отпустить одно, чтобы обрести другое.

Краж знал что-то, чего не знали остальные, и это знание придавало ему непобедимую уверенность.
— Иногда прошлое возвращается неожиданно и безжалостно, — наконец, сказал Краж, прерывая молчание, — смотри внимательно, ничего не упусти.

Вдруг прозрачная перегородка растворилась в воздухе, открывая перед глазами совершенно новый мир. Между мальчиком на диване и Александром раскинулся лесной пейзаж, тропинка, усыпанная листьями, а по середине резвились два рыжих шпица-близнеца, они сначала играли и друг с другом, купаясь в листве, заливисто лаяли, кидались в улыбке друг на друга, а затем попрощались и побежали в разные стороны, одновременно оглянувшись и на миг взглянув друг на друга: они, верно, думали, что встретятся вновь однажды.

Один пес легко с ходу запрыгнул на диван, затем на ноги мальчика, свернулся клубком и уткнулся носом в ногу. Второй подбежал к Александру, стал на задние лапы, а передними уперся в правую ногу старика, пес настойчиво просился на руки. Старик нагнулся и взял собаку, та ласково замурлыкала, как кошка, лизала руки и как бы пыталась обнять в дружеском приветствии.

Александр закрыл глаза и смутно вспомнил то, о чем давно забыл. Неблизкое, далекое прошлое, погребенное под обломками прошедших лет в череде однотипных дней, светлым краешком проявлялось перед глазами. Этот пес когда-то был его другом в далеком детстве, которое давно прошло и которое не вернуть назад, как ни старайся, будь ты хоть Краж, хоть сам Господь Бог. В этом мгновении в его сердце проснулась забытая нежность и любовь к этому животному, к навсегда утраченному другу.

Александр повернул голову и посмотрел на Кража. В глазах застыли капли слез. Голубые глаза начальника смотрели морем спокойствия.
Старик заплакал. Слезы потекли ручьями, разрывая сердце в радостном осознании, что живой.

Милое чувство захлестнуло, и он с каждым мгновением погружался в его бездну, пытаясь утонуть без остатка, до самой макушки. Стоило ли это чувство беспробудных серых дней жизни, застывших в безвременье? Верно, стоило.

Рыжий шпиц в руках Александра стал невесомым и вскоре растворился в воздухе, словно его и не было. Только в руках остались воспоминания. Лес и тропинка с листвой исчезли, Александр взглянул на мальчика, который сидел на диване. Тот смотрел в одну точку, как прежде, его лицо не выражало ни страха, ни сожаления, ничего. Он был как камень посреди бушующего потока времени и событий. Черная створка медленно опустилась.

— Теперь ты понял? — спросил Краж, — верно нет. Но я попытаюсь тебе объяснить. Мне уже немало лет. И однажды я поймал себя на мысли, что время безжалостно к человеку. Ты можешь менять тела сколько угодно раз, но сознание твое все равно меняется. Ты просыпаешься в новом теле, но год за годом теряешь себя, растрачиваешь душу без остатка. И в конце концов вместо тебя предстает другой человек, ты перерождаешься, как бессмертная медуза туритопсис нутрикула, но теряешь себя с каждым днем без остатка. Это ты, но это не ты. Пятьдесят лет назад мы виделись на сотом этаже башни «Октополис». Ты верно не помнишь ту встречу? А я помню. И знаешь почему?
— Почему? Не помню… — спросил старик сухими зубами.

— Потому что в момент нашей встречи ты был другим человеком, — продолжил Краж, его слова пронзали, как колкий ветер. — Ты был тем, кем тебя сделали жизнь, опыт, поступки. Но с течением времени ты снова и снова изменял свою оболочку изнутри, и каждый раз терял кусочек себя, кусочек своей уникальности. Время и рутина поглощали тебя с головой, вечных хронос разламывал по крупинке сознание и толок в ступе в пыль.

Александр слушал слова Кража, но не мог уловить их истинный смысл. Встреча пятьдесят лет назад растворилась, как обычный сон, и как не пытался он ее вспомнить, как ни старался — только белая завеса и ничего, кроме пустоты.
— Так что теперь? — спросил старик, его голос был наполнен смутной тревогой.

Краж усмехнулся. Он нависал таинственной мумией, темный коридор выпячивал его черты, подсвечивая контуры щек и абрис головы.

— Я не могу дать тебе ответы на все вопросы мирозданий. Но если ты пройдешь до конца весь путь, который тебе уготован, то, возможно, мы поговорим с тобой в последний раз, и может быть мои действия станут для тебя понятны. Ты думаешь, что я зло, которое нависло над человечеством. Но не суди предвзято. Ты уже забыл, кем был. И вскоре забудешь и этот разговор, и эти чувства от объятий твоего пса. Вам ведь так радостно было вместе гулять по Тарскому парку. А теперь та дорожка заросла, ее пересекает иная, и гуляют в парке другие люди, не ты. Сквозь годы и расстояния ты прикован невидимыми цепями к Зидалу — и не вырвешься отсюда никогда, уж поверь мне. Твоя судьба предрешена, верно, и я ее хранитель. Ты боишься поменять тело, потому что на это надо решиться, это сделать нужно в один миг и быстро. Но ты не побоялся и разменял свою душу, потому что этот размен растянут во времени. Ты не помнишь себя прошлого, ты смутно знаешь меня, потому что я твой руководитель и так или иначе информация обо мне постоянно доходит. Но знаешь что? Я остался таким же, как в прошлую нашу встречу. И чтобы у меня это получилось пришлось на многое пойти и от многого отказаться.

Александр слушал слова Кража, внимательно вслушиваясь в каждое из них. В его сердце бурлили смешанные чувства: страх перед неизвестным, сомнения в своей способности сделать правильный выбор, и жажда понять смысл своего существования.

А ведь правда, горькая правда, была в этих словах. Все эти годы Александр плавился под натиском обстоятельств.

— Тебе пора, — мягко и властно сказал Краж, — просто закрой глаза, и ты проснешься возрожденным.

Александр повинуясь закрыл глаза. Он почувствовал, как теряет опору под ногами. И в следующее мгновение провалился в сон. А когда открыл глаза и посмотрел сначала налево, затем направо, то понял, что лежит на кушетке в медкабинете. В глазах рябило, все было как в тумане. Слева на соседней кушетке лежало укрытое простыней бездвижное тело. Предчувствуя недоброе Александр скинул с себя простынку, встал босиком легкими живыми ногами на теплый пол, ухватился за край простыни на человеке и резким движением сорвал ее. Это был он, мертвый, дряхлый.

— Как себя чувствуешь, Александр? — спросил доктор Дер.
Александр повернулся и увидел доктора, с которым он каждые десять дней встречался в этом самом кабинете и который его обследовал и в последнее время рекомендовал сменить тело.

— Ты потерял сознание и умирал. Нам пришлось заменить тело без твоего ведома. Это была экстренная необходимость, параграф восемнадцать твоего трудового договора. Все в рамках протокола.

— Доктор Дер. Ты такой же, как пятьдесят лет назад, Доктор Дер. — только и успел сказать Александр. Он повалился куда-то вправо и упал на вмиг выросший из пола диванчик.

— Да. Такой же, — сказал Доктор Дер и улыбнулся. Он знал, что Александр его не слышал.

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Очень хочется продолжения....

Будет. Меня тут озарило, каким должен быть роман. Уже есть наметки следующей главы. Место действия - Марс, дом правительства... из этой главы читатель многое узнает, зачем вообще решено терраформировать Зидал.

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Ждёмсссссссс

Глава 20. Дом Правительства в Ливандии

На следующий день утром Краж стоял в своем кабинете на сотом этаже башни «Октополюс» в столице Марса городе Ливандия и смотрел в задумчивости на Дом Правительства ؅— величественный черный зиггурат в виде фигуры пирамидальной формы с квадратным основанием и плоской верхушкой. Этажи ступенями следовали друг над другом, каждый следующий был меньше по площади предыдущего. Форма здания была ступенчатой, и по мере приближения к вершине фигура сужалась. С восходом Солнца черный массив зиггурата был переведен в режим поглощения и накопления энергии. Стены проглатывали солнечные лучи, и трудно было различить очертания здания.

Через двадцать минут Краж должен был встретиться в Доме Правительства с премьером Футуром. Они не виделись пятьдесят лет с момента подписания между Правительством и корпорацией «Октополюс» договора о терраформировании Задила. И вот теперь, когда директор проинспектировал планету в звездной системе Центавра, нужно было встретиться и сверить что называется часы. Эта встреча была скорей формальностью, и Краж совсем не переживал. Он давно задумал план, как обмануть Правительство, и шел шаг за шагом к своей цели. Бесчувственный и беспощадный, он действовал наверняка. И даже досадное недоразумение с Космогонщиком он обернул в свою пользу, жестоко наказав того, кто осмелился помешать его планам.

Окно по команде Кража стало матовым, в комнату ворвался океан, бесшумный и беспокойный, он облизывал волнами желтый песок на полу, а на небе — стенах и потолке — в розовом рассвете вставали два Солнца, красное и желтое.

«Входи», — отдал команду Краж.

Широкая дверь отъехала в сторону, и в кабинет вошла адроид Хроника. На вид это была невысокая девушка лет двадцати в строгом синем брючном костюме, белой сорочке и пиджаке. Синие кроссовки на автоматической шнуровке с белыми полосами по бокам гармонично дополняли образ. Длинные волосы были зачесаны назад. Бледные тонкие губы были сомкнуты в полуулыбке, зеленые большие глаза не моргали: Краж не любил моргающих роботов.

— Все готово к вашей встрече с главой Правительства Футуром. Автолет подан.

— Знаю, знаю, Хроника… Впрочем, предлагаю взять с собой Визиона. В прошлую встречу он пригодился мне.

В потолке отъехала панель, и в кабинет влетел Визион. Это был тот самый робот-бармен, тумбочка-экран с руками-манипуляторами. Пятьдесят лет назад именно он угощал Кража водкой в этом самом кабинете на встрече с Александром.

— Пора. Летим! — сказал Краж, развернулся и шагнул в сторону окна, на котором величественно раскинулся океан, розовое небо, желтый песок, два Солнца.

В тот же миг экран расступился, образуя пространство для прохода. Краж зашел в большой автолет, который парил впритык к башне, а следом — серьезная Хроника. Последним влетел Визион, поблескивая огоньками на прямоугольном теле.

— Хозяин ничего не желает! — Продекламировал басом робот, как бы читая мысли Кража, который не хотел пить и есть. Визион занял свой угол в капсуле.

Краж сел в единственное кресло, автоматические ремни стянули живот и грудь. Хроника встала рядом с Визионом и взялась правой рукой за выплывшую из ниши ручку.

Автолет был сделан в виде капсулы овальной формы, напоминающей таблетку. Машина медленно отлетела от стены башни, дверь закрылась. Тут же с разных сторон автолет окружили шесть беспилотных штурмовиков модификации А-598, последнего поколения. Один занял место спереди, два по бокам, еще один сзади, по одному снизу и сверху. Защитники развернули силовой поле в шести плоскостях, которое защищало автолет от любых посягательств извне.

Краж смотрел через полупрозрачный пол и наслаждался видом небоскребов и сияющего в просторах неба. Глаза отдыхали. Он чувствовал себя на как никогда свободно. И только одно тяготило его рассудок — то, что его замысел был растянут во времени и никак нельзя было решить все одни махом. План был действительно хорош, и исполнению могло помешать только беспощадное время.

Автолет летел под синим небом Марса, которое было пропитано золотым сиянием Солнца.

— Эти небоскребы так гнетут мой разум. В будущем на Марсе, быть может уже не мы, а наши потомки, построят другой город, — монотонно сказал Краж, — небоскребы так утомляют. И небо скрыто за ними. А тени от них такие тяжелые, скучные.

Эти слова совершенно не выражали его истинные мысли, но он любил говорить то, что не думает.

— Если хорошо покушать на сон грядущий, то сниться будет бескрайнее небо Марса, господин! — голос Визиона звучал уверенно и властно, словно эхо мыслей самого директора, ясно и точно передавая то, что хотел услышать Краж. Их связь была настолько глубокой, что казалось, робот читал мысли своего хозяина, выражая их в словах.

Постепенно контуры Дома Правительства становились все более различимыми. Черная усеченная пирамида предстала величественной и монументальной. С каждой секундой черный зиггурат вырастал и уже не казался игрушечным, как из окна «Октополюс». Ближе к центру, на пятьдесят пятом этаже, мигали зеленые огни, ворота были распахнуты. Штурмовики, верные стражи, остановили движение в пятидесяти метрах от цели, а сам автолет влетел внутрь, в просторный коридор, стены которого были подсвечены желтым туманным светом.

Дверь автолета отъехала в сторону. Ремни безопасности схлопнулись. Краж встал с кресла и вышел. За ним проследовали маленькая андроид Хроника и вездесущий робот-бармен Визион. Тумбочка окрасилась в зеленые огни, и мерцала, мерцала сверху вниз. Руки-манипуляторы были расставлены в стороны и ходили вверх-вниз, создавая визуальное подобие волны.

— Визион, Визион. Очень умный Визион, — болтал робот.

Нужно было пройти два десятка метров — до большой широкой двери в кабинет премьер-министра Футура. Дверь была открыта. Большой грузный Футур с двумя подбородками на мясистом лице, огромными губешками, толстыми щеками, лысый разваливался в кресле. Рядом завис бармен, напоминающий Визиона, и услужливо держал поднос с различными закусками. Сзади на затемненном экране возвышалась башня «Октополюс». Ее показывали в реальном времени, но она была в несколько раз больше, чем должна быть, если смотреть невооруженным глазом из кабинета Футура.

— Если глядеть на еду, она сама себя не съест, — сказал Футур.

Премьер поднял правую руку приветствуя Кража, пощелкал пальцами и ухватил кусок жирного мяса. Проглотил не жуя, подал руку роботу, тот обтер салфеткой, которую тут же утилизировал, засунув себе в пузо.

— Ты смотришь на меня, а я на тебя, Футур, — сказал Краж, кивнув в сторону окна.

Глава «Октополюсь» прошел в кабинет и остановился в пяти метрах от премьер-министра. Того требовал протокол защиты. Их разделял прозрачный защитный экран. Это было сделано для безопасности главы Правительства. Следом вошла Хроника и влетел Визион.

— Да, только ты смотришь сверху вниз со своей башенки. Мне надо поменять этаж. Все руки не доходят. Да и ленив я безмерно. Я бы предложил тебе сесть, но наша встреча будет недолгой. Впрочем, можешь сесть на андроида. Пусть она встанет на четвереньки, выгнет спину, тебе будет мягонько и удобно сидеть на ней. За волосы придерживай, чтобы не понесла, лошадка!

Футур зло и заливисто засмеялся своей дурацкой шутке.

— Вы профессионал, вашество, — похвалил хозяина робот-бармен, — предлагаю вкусить новых блюд.

— В одной руке две звезды не удержать, Футур, в прошлый раз ты был худей, — сказал Краж. Его голубые глаза смотрели сверху вниз. И премьеру стало неуютно сидеть, он заерзал.

— Я погряз в заботах о делах Земли и Марса. Впрочем, дела государственные, это и мои дела личные. Что благо для Марса и проклятой Земли, то благо и для меня. Как там Зидал? Я уже смотрел отчет. Все идет день в день и без нарушений. Это радует.

Краж посмотрел на Хронику и улыбнулся, она ответила сияющей улыбкой.

— В Иннополисе все в порядке. Колония стабильна числом. Протоколы исполняются. А роботы под полным контролем.

— Это радует. Не хочется повторять войну тысячелетия. Железяк надо держать в кулаке. Это не шутки, один раз мы упустили контроль. Больше этого не повторится, и спуска никому не будет, даже тебе, друг, — сказал Футур.

Он схватил кусок мяса и зажал в кулаке, поднял кверху и потряс над головой, затем разжал и закинул кусок в рот, а жир слизал с ладони.

— Не повторится. Я строго исполняю законы. И выполняю предписания всех параграфов правительственного Акта о безопасности и регулировании робототехники номер 3698-28-КС. Под запретом предоставление андроидам и нейросетям рут прав доступов. И ты видишь, что все в порядке.

— Вижу. Но я строго слежу за тобой, Краж. Я и другие члены Правительства надеемся на новый дом. Ты сам видишь, что Марс превращается в клоаку. Такую же яму, как Земля. Я пытаюсь сдерживать наплыв людишек, но их не остановить. Скоро здесь станет неспокойно. Чернь потопит Марс в своем дерьме. А затем эпидемия перекинется и на Зидал. Этот вирус не остановить, людское море неистребимо. Но к тому времени, как и Зидал падет, уверен, с твоей помощью мы сделаем новый форпост.

— Боюсь, к тому времени я отойду от дел и буду созерцать, как Бог, на копошение муравьев в человечнике. А может сделаю и того лучше — отключу сознание на сотни тысячелетий. Проснусь, а тебя уже нет и твоего довольного лица — нет ни на Марсе, ни на Зидале!

— Ты шути, да не перешучивай, Краж! Вижу, что все порядке с Зидалом, но контроль не помешает. Ты знаешь, я стал мнительным. Прошлый правитель плохо кончил. Бедняга не прожил и триста лет.

Краж усмехнулся. Хроника не подала и виду, но внутри себя тоже засмеялась. И Визион хохотнул про себя.

— Триста он как раз прожил... Умер на 302 году. Такой невеселый был конец. Андроиды, к печали, не успели откачать сознание.

— Проклятые машины! — крикнул Футур, взмахнув правой рукой и тут же грузно положил ее на большой живот.

— Будьте вы прокляты, железяки, — поддакнул робот-бармен, резко и уверенно крутанул подносом по часовой стрелке, плавно остановил с движением руки волной так, чтобы закуска не съехала ни на миллиметр со своих мест на подносе.

— Всегда поражался работе твоей нейронки, — сказал Футур.

— Собственная разработка. Код в рамках разрешенных протоколов, конечно, — ответил Краж.

Но это было неправдой. В его сознании не была предустановлена нейросеть.

— Конечно. Так проблем не будет? Наши договоренности в силе? — Футур улыбнулся.

— Да. Дом Правительства на Зидале будет выше башни «Октополюс».

— Будет выше, выше, — робот Футура медленно поднялся и опустился на свое место, крутя в руке поднос с закусками.

— Люблю, когда он так делает, — воскликнул Футур, — что же, давай отпразднуем. А потом уходи.

Визион соединил указательный и большой пальцы на левом манипуляторе. Из образовавшегося кольца выдавился сверхтонкий прозрачный стакан на двести миллилитров. Робот занес над стаканом указательный палец правой руки, из него полилась белая жидкость.

Робот Футура проделал то же самое, для этого ему пришлось вытащит третью руку-манипулатор.

Краж и Футур взяли стаканчики, поднесли к ртам и одновременно выпили. Это был их давний ритуал.

Добрый вечер, уважаемый Автор! Впереди майские праздники. Ждем продолжения?

Размещено через приложение ЯПлакалъ

В ближайший понедельник уже хотелось бы...

pol2005
vlad4651
Да, пишу 21 главу. Постараюсь завтра закончить и выложить вечером или в понедельник.

Шикарно, в ожидании...