5
"Живем. Сквозь Пыль"
"Буцефал" ревел низким, хриплым басом, разрывая вечную тишину Пепельников. Не автобус – бронированный ковчег на шести массивных, самонадувающихся колесах, ощетинившийся приваренными листами сплава, снятыми с корпусов докризисных "Скай-лифтеров". Его дизель, сердце, перебранное Артемисом из обломков древних реакторов и допотопных генераторов, пожирал синтетическую солярку, выпариваемую из пепла в кустарных ретортах. Внутри пахло маслом, озоном от старых контуров, вечной гарью и пылью – прахом цивилизации, ставшим почвой для нового ада.
Артемис сидел за штурвалом, его руки, похожие на корни древнего дуба, уверенно вели машину по разбитому хайвею. Линии когда-то скоростной магистрали теперь угадывались лишь под метровым слоем серой взвеси. По бокам высились не руины – скелеты титанов. Остовы небоскребов, оплетенные черными, пульсирующими жилами мицелия Пожирателя. Колоссальные арки мостов, прогнувшиеся под тяжестью времени и спор. Вездесущий пепел, "Великая Пыль", как звали его выжившие, был не просто осадком. Он был символом, плотью и кровью нового мира, порожденного Катаклизмом – тем днем, когда небеса треснули не от бомб, а от пришествия.
Хтоническое вторжение. Не инопланетяне, не ядерный огонь. Разлом. Пробуждение или прорыв. Из глубин космоса или из-за грань реальности хлынули споры Пожирателя – микроскопические сущности, пожирающие не плоть, а саму материю органики, превращающие все живое в серую пыль за часы. И с ними – тени. Существа полуматериальные, порождения разлома, которых звали "Шепотами Тьмы". Они не нападали открыто, но их присутствие выедало волю, навевало безумие, искривляло пространство в очагах их скопления. Мир стал жертвой космической хтони, божества разрушения и энтропии, для которого Земля – лишь случайная питательная среда. Пожиратель Пепла – вот его имя в молитвах отчаяния.
Но были и другие голоса в эфире, редко и слабо. Слухи о "Лойяльных". Не о всемогущих спасителях, а о… наблюдателях? Помощниках? Сущностях другого порядка, возможно, древних, связанных с самой планетой, пытающихся стабилизировать разлом изнутри или минимизировать ущерб. Их называли по-разному: "Хранители Узлов", "Плетущие Паутину Стабильности", "Серая Мать". Некоторые утверждали, что именно их слабые сигналы иногда пробивались сквозь шипение Пыли, указывая безопасные маршруты или источники чистой воды. Верить было сложно. Но кое-кто верил.
Артемис? Он верил в лом, дробовик и "Буцефала". В свои шестьдесят с лишним, с лицом, как топографическая карта адских земель, он давно отринул надежду на богов. Он видел, как Пожиратель за час обратил его жену в кучку теплого пепла. Видел, как "Шепоты" свели с ума лучшего друга. Его божества – это законы выживания в мире, где само небо враждебно. Его молитва – скрежет шестерен.
Рядом, на сиденье, свернувшись калачиком, спала Лиска. Восемь лет, но глаза – огромные, цвета забытого неба – видели слишком много. Ее светящаяся кукла, "Мама", тускло мерцала в полумраке кабины. Сзади, в кузове, переделанном под жилой отсек, храпел Гора. Мутант. Его тело, подарок Катаклизма, было невероятно сильным и живучим, но мозг работал медленно. Зато верность Артемису – абсолютна. Там же копошился Сыч, его нечеловечески острые глаза сканировали мрак за бронированными щелями. И Марго, с вечно нахмуренным лицом и ножом на поясе, готовила на крошечной плазменной горелке что-то съедобное из сублимата и кореньев.
Они двигались на север. К слухам. К "Новому Рассвету". Не утопии, а просто месту, где Лойяльные, возможно, помогли создать стабильный купол, сдерживающий Пожирателя, где была надежда на антидот или хотя бы на жизнь без постоянного страха превратиться в пыль.
Конфликт: Не глобальная война, не осада. Дорога. Постоянная угроза на маршруте. И вот она материализовалась."Буцефал" миновал гигантскую, полузасыпанную "ферму" вертикальных гидропонных башен – призрак докризисного изобилия. Впереди дорогу преграждал обрушившийся виадук. Объезд вел через долину, усыпанную остовами докризисных летающих авто – "Скай-лифтеров", похожих на гигантских металлических жуков. Место называли "Кладбищем Жуков". Оно кишело мутантами-падальщиками и… бандами.
– Арти! – голос Сыча, резкий и тревожный, прозвучал в переговорной трубке. – Слева! За бугром! Тепловые пятна. Много. И... что-то большое. Очень большое. Не похоже на человека. Идет по нам. Артемис сбросил газ. "Буцефал" зарычал, замедляя ход.
– Гора! К бою! Марго, Лиску в глубь кузова, под броню! Сыч, что за "большое"?
– Не знаю! – паника прокралась в голос Сыча. – Масса... Кибернетика? Органика? Черт! Оно... светится изнутри! Тускло, как тлеющий уголь!
Из-за гребня развороченного грунта выкатились фигуры. Не Когти. Другие. "Пылающие Колеса". Банда, промышлявшая на этом участке. На самодельных багги и мотоциклах, сварганенных из обломков, с устрашающими флагами – горящее колесо на фоне черного солнца. Но не они заставили кровь стынуть. За ними, ломая бетонные плиты, шагало Оно.
Три метра ростом. Гуманоид, но лишь отдаленно. Тело – сплав грубой, ржавой кибернетики и живой, пульсирующей плоти, пронизанной черными жилами мицелия Пожирателя. Голова – шлем из панциря какого-то докризисного боевого робота, из глазниц которого струился тусклый, зловещий багровый свет. Вместо одной руки – огромная гидравлическая клешня, вместо другой – ствол энергетической пушки, явно докризисного образца, но искрящий и нестабильный. Из швов между металлом и плотью сочилась серая слизь. Это был Химергон – мутант, впустивший в себя и техно-мусор, и споры Пожирателя, ставший их рабом-носителем. Оружие и символ власти "Колес".
– Автобус! – заорал вожак "Колес", тощий тип в очках ночного видения, сшитых из трех разных пар. – Сдавай железку и уходите пешком! Или "Жнец" вас в пыль превратит! – Он ткнул пальцем в Химергона.
Артемис не ответил. Он включил внешние динамики. Сквозь треск помех прозвучал его голос, как скрежет камней:
– Убирайтесь с дороги. У вас есть десять секунд.
Химергон издал звук – нечто среднее между скрежетом шестерен и бульканьем гниющей плоти. Багровый свет в глазницах вспыхнул ярче. Он поднял руку-пушку.
– Гора! Левый борт! Сыч, целься в "водителя" на главной тачке! Марго – гранаты! – скомандовал Артемис, резко бросая "Буцефала" в сторону, за прикрытие огромного корпуса разбитого "Скай-лифтера".
Энергетический заряд шипящим сгустком плазмы пробил воздух там, где только что был автобус, оставив в бетоне дымящуюся воронку. Одновременно заработали двигатели багги "Колес". Они рванули вперед, пытаясь окружить.
Бой вспыхнул яростный. Огнестрел "Колес" (дробовики, самопалы) против брони "Буцефала". Пули цокали по листам сплава, как горох. Сыч, высунувшись из верхнего люка, точными выстрелами из длинноствола бил по водителям. Один багги перевернулся, взорвавшись от попадания в топливный бак. Гора, стоя у открытой амбразуры в борту, строчил из крупнокалиберного пулемета, снятого со старого джипа, поливая свинцом наступающих. Марго метнула самодельную гранату – банку с порохом и гвоздями. Взрыв отшвырнул двух бандитов.
Но главной угрозой был Химергон. Он методично, не спеша, шел сквозь огонь. Пули Горы оставляли вмятины на его кибернетике, но не пробивали. Энергетические залпы его пушки были редки, но каждый раз заставляли "Буцефал" уворачиваться или принимать удар на броню, оставляя глубокие, оплавленные отметины. Багровый свет его глазниц гипнотизировал, навевая волны паники – работа "Шепотов", вплетенных в его существо.
– Арти! Броня не выдержит еще двух таких! – крикнул Гора, перезаряжая пулемет. Его лицо было в копоти.
Артемис видел. Видел, как Химергон поднял клешню, нацеливаясь раздавить кабину. Видел, как вожак "Колес" перезаряжал дробовик, ухмыляясь. В этот миг он заметил два знака. Над головой Химергона, в вечном пепельном небе, на мгновение проступил бледный, едва различимый символ – переплетение линий, похожее на стабилизирующую сеть. Знак? Или игра света? А второй – у основания шеи Химергона, там, где кибернетика врастала в плоть, пульсировал особенно яркий узел черных жил. Слабое место? "Узел" Пожирателя?
Расчетливая ярость, его вечный двигатель, сфокусировалась до острой точки.
– Гора! Весь огонь – в шею монстру! В пульсирующую точку! Сыч – вожак! Марго – прикрывай Горюху! – Он сам рванул рычаг экстренного пуска дымовой завесы. Из труб под днищем повалил густой, едкий дым.
"Буцефал" рванул из-за укрытия. Гора, рыча, вцепился в пулемет, ведя бешеный огонь по указанной точке на шее Химергона. Свинцовый ливень ударил по пульсирующему узлу. Металл треснул, черная слизь брызнула фонтаном. Чудовище взревело – звук скрежета и боли. Его движение замедлилось, багровый свет в глазах погас, сменившись хаотичными вспышками. Сыч всадил пулю точно в голову вожака "Колес". Тот рухнул.
Внезапно Химергон дернулся. Не от боли. Как будто его дернули за невидимые нити. Он развернулся, его пушка бессильно опустилась. Он издал странный, скрежещущий вой – не ярость, а... растерянность? И шагнул не к "Буцефалу", а прочь, в сторону разлома между плитами, словно следуя невидимому приказу. "Шепоты Тьмы", контролировавшие его, потеряли связь? Или "Лойяльные" вмешались, перехватив управление?
"Пылающие Колеса", потеряв вожака и видя бегство своего "Жнеца", дрогнули. Оставшиеся багги рванули прочь, скрываясь за дымом и руинами.
Тишина. Только пыхтение "Буцефала" и треск остывающего металла. Дым рассеивался, открывая поле боя: дымящиеся обломки багги, трупы бандитов, следы энергии на броне автобуса. И уходящую в пепельную мглу гигантскую фигуру Химергона, шагающую неуверенно, как марионетка с перерезанными нитями.
Гора тяжело дышал, облокотившись на пулемет.
– Черт... а что это было, Арти? Он... ушел?
Артемис вытер ладонью капли пота и пепла со лба. Он смотрел туда, где мелькнул странный символ.
– Не знаю. Может, "Серая Мать" ниточки подергала. Может, сам Пожиратель передумал тратить ценного урода. – Он тронул газ. "Буцефал" заурчал, объезжая препятствия. – Неважно. Дорога свободна. Гора, проверь ствол. Марго, Лиску глянь. Сыч – пеленг на Новый Рассвет, ищи помехи от разлома.
Лиска выглянула из кузова. Ее лицо было бледным, но глаза горели.
– Арти... а это правда? Что боги... помогли? – Она сжимала свою светящуюся куклу.
Артемис посмотрел на нее, потом на вечный пепел за бронированным стеклом. Внезапно, сквозь толщу серой мглы, пробился один-единственный, слабый луч солнца. Упал на капот "Буцефала", осветив медную табличку с выбитым именем машины.
– Не знаю, птенчик, – сказал он хрипло. – Может, и помогли. А может, просто ветер пепел разогнал. – Он повернул штурвал, выводя ковчег на чистый участок дороги. Луч солнца скользнул по его обветренной щеке. – Но раз путь есть – едем. Потому что мы живые. И пока дышим – будем жить. Сквозь пепел. Сквозь шепоты. Будем. Живем.
Рев дизеля слился с воем ветра в скелетах "Скай-лифтеров". "Буцефал" двинулся дальше на север, в сердце Пыли, оставляя позади "Кладбище Жуков" и мимолетный луч света – знак, или иллюзию, того, что даже в аду хтонических богов, лояльные силы, возможно, еще не спят. Артемис не молился. Он вел машину. Этого пока было достаточно.
Вот мой рассказ уже опубликованный:
https://author.today/work/480451Размещено через приложение ЯПлакалъ
yaplakal.com