90
Сейчас малые пошли — сплошь бесстрашные — воруют как негры в Америке, и по барабану им всё. Телефонами вооружились, наглость отрастили — попробуй тронь, сразу крайним окажешься. Тут уже жалко сотрудников мелких «Магнитёрочек» в спальных районах, там вообще жесть случается.
Как-то в командировке я сразу банду таких наблюдал. В обед выскочил в магазинчик, который располагался на первом этаже двухэтажного здания, пристроенного к типовой девятиэтажке. Кажется, там в былые времена комбинат бытового обслуживания был или что-то типа того. Широкий холл, оттуда раздвижная стеклянная дверь в магазин, а рядом лестница на второй этаж. Типовой такой «Пятернит», а над ним на втором этаже всякие арендаторы, от парикмахерской до салона йоги для собак.
Стою, значит, пытаюсь на йогурте срок годности найти, и вдруг влетает чернявая ватага — шесть рыл, с воем и улюлюканьем. Пока двое самых старших носятся друг за другом, едва не опрокидывая стеллажи, четверо других, что поменьше, оперативно пакуют за пазуху олимпиек колбасу, красную рыбу и вообще всё, что подороже, до чего дотянуться смогут. Натурально лутинг, как в новостях, только звездюки не совсем чтобы афророссияне, но местами с Гангских берегов, кажется прикочевали.
Две продавщицы к такому тоже готовы не были. Одна за бегунами ринулась, а вторая только и смогла, что грудью перед стеллажом с алкоголем встать, чтобы коньяки с вином не разбили хотя бы. А свинюкам мелким хоть бы что, ржут и гребут дальше.
— Людмила Андреевна! Дверь! Дверь закройте, уйдут! — заорала та продавщица, что пыталась сохранить алкоголь.
— Не могу. Люди. Я сейчас, девочки! Девочки тут. Держитесь, бегу... — кричала откуда-то с касс третья тётка, товаровед, кажется.
Я, конечно, от такого налёта знатно обалдел. Вот это беспредел, ничего себе! Попытался ухватить ближайшего мелкого налётчика за рукав, но он тут же заверещал, как резаный.
— Снимай, Мага! Снимай! Педофил! Помогите!!! Он меня схватил! Он педофил!!!
Старшие тут же прекратили забег и подскочили ко мне, выставив включенные телефоны. Причём с двух разных сторон, гады, так, чтобы я не смог схватить двоих сразу. Мелкий свинюк тем временем продолжал орать и дёргаться, пришлось его куртку отпустить.
— Пацаны! Все валим! — скомандовал старший, и банда тут же рванула к выходу, опрокинув напоследок полку с консервами так, что по полу разлетелись осколки стекла вперемешку с огурчиками и грибами.
На бедную продавщицу было страшно смотреть. Она, по-прежнему раскинув руки, прижималась спиной к стеллажу с бутылками и смотрела на разгромленный магазин. Я осторожно двинулся следом за налётчиками, стараясь не поскользнуться на мокрой от рассола плитке. Да уж, вот времена. Все эти свинюки явно несовершеннолетние, уверенные в своей безнаказанности. Попробуй такого тронь, потом от нападок их долбанутой родни не отмажешься. И каково теперь этим продавщицам? Может у них теперь это всё из зарплаты вычтут? А что они могли поделать? Тут даже охранник-мужик бы, наверно, не справился. Ведь явно у них всё спланированно. Наверняка не первый раз такую дичь...
— Ай! Пусти, сука! Больно! Ой... Бля...
Из холла перед магазином донеслись истошные крики и глухие хлопки. Я выскочил туда и застал финал эпического сражения: пятеро налётчиков валялись на полу, а поверх сидели и лежали... девчонки, может чуть постарше, лет 10-12, в странных белых костюмах и разноцветных носках. Их было кажется человек десять и они умело использовали численный перевес. Мелкие воры пытались сопротивляться, но большинство тупо орали, а девочки прижимали их к полу, выкрутив кому руку, а кому ногу. Самый старший налётчик был зажат в угол и пытался брыкаться, размахивая кулаками, но рослая девчушка с тугими бубликами косичек ловко поднырнула под удар и короткой подсечкой уронила свинюка на бетонный пол. Прежде, чем он вскочил, она ухватила его за ногу и выкрутила на болевой так, что тот с криком замолотил ладонью по полу.
— Ай! Мама! Пустите, больно. Ааа! Оо... — налётчики продолжали верещать и пытаться вырваться, но девчонки держали крепко.
— Маша, Рита, помогите! Надо забрать всё что забрали. И кроссовки. Все кроссовки снимите! — скомандовала Бубличная Валькирия. — Пусть теперь по лужам босиком фигачат!
Две свободные девочки шустро взялись за дело, и в считанное мгновенье всё украденное оказалось на полу, а налётчики скрылись, сверкая дранными пятками. Товаровед присела на корточки и со скорбным видом принялась перебирать пострадавший товар. А девочки расставили вдоль стены добытые трофеи и принялись фотографировать. Я так и стоял на пороге магазина, пытаясь понять, что тут вообще происходит. Тут меня толкнула в спину винная продавщица.
— Пропустите, пожалуйста. Людмила Андреевна! Я уже полицию вызвала, но сказали, что скоро приедут... Ой, у вас получилось всё-таки? У нас там три банки разбилось или четыре. Таня уже собирает стёкла.
— Не надо было, Юль. Я сама... — отмахнулась товаровед. — Сейчас Иван Михайлович спустится, мы всё решим. Ты же новенькая, не знаешь. А у нас это третьи за полгода. В этот раз прямо много. Никогда столько не было. Повезло, что девочки тут сегодня... Если бы вечером, хуже было бы.
— Подождите, это что, была засада? — не выдержав, вмешался я. — Это вы что тут... Извините, я просто видел и, если честно, в шоке.
— Ну не совсем, — улыбнулась пышная товароведка. — Просто у нас тут секция рукопашного боя на втором этаже и вот девочки нам помогают с малолетними хулиганами справляться иногда. Знаете, несовершеннолетние против несовершеннолетних — никто не виноват. Но в прошлые разы всего по двое-трое было, а тут видишь, целый отряд залётный. Сто процентов не местные. Обычно, правда, старшая группа попадала, они с пяти занимаются, но сегодня и малышки справились.
— Ничего себе... А обувь? Это зачем?
— Не знаю, это вон их спросите.
— А это, чтоб неповадно было. Ловить и держать их бесполезно. Там и родители ещё хуже. А так они люлей получили, ещё и от родителей прилетит за то, что без обуви. Может в другой раз не сунутся, — гордо заявила Косички-бублики.
— А вы не боитесь, что они вас потом толпой подкараулят? Или не они, а те, что постарше? — спросил я.
— Ха, уже пытались! Приехали на двух машинах, как раз за кросы предъявить. Тут уже папины ученики разминались. Двоих укатали совсем. Их кроссовки у нас тоже на крыше теперь лежат.
— Ага, да. Вот, Наденька. Её папа как раз секцию ведёт, — кивнула товаровед. — Он подполковник, в ОМОНе служил, потом в управлении. Теперь вот на пенсии по выслуге, детей тренирует, чтоб форму не терять. Моя старшая тоже ходит вторник и четверг.
— У него два ордена есть! — поспешила похвастаться девочка. — И он десять блоков кулаком пробить может!
— Так что, вы, получается магазин этот сторожите?
— Не, это мы так... Просто по соседству. А вообще не только магазин. Если по дворам кто девочек обижает или там в школе, мы командой собираемся. Нас Носочницами дразнят, может слышали? От нас только босиком уйти можно. И мы носки разные носим, типа прикол как форма... А тапки мы вон на ту крышу забрасываем. Там уже целая коллекция. Хотите, в подъезд зайдите, там из окна видно, даже можно посчитать!
В этот момент на лестнице появился здоровенный седогрудый мужик в спортивном трико и майке-борцовке. Оглядев поле боя, он спросил:
— Значит справились? Люда, дорого обошлось?
— Ещё считаю. Но не меньше десяти мне кажется. – вздохнула товаровед.
— Надежда, я же говорил — старшего не отпускать! Надо было наряду сдать. Опять устроила тут обувную выставку. Надо их было привлечь как положено. Там хоть один наверняка был, кому четырнадцать. А теперь, если за тапками не приедут, с кого ущерб требовать?
— Извини, па! Держать неудобно было, они орут и вырываются. В следующий раз, если попадутся, я не отпущу! Обещаю! А ты попроси по камерам посмотри, может так найти получится?
— Ладно. Люда, дай мне список потом что пропало. Я с ребятами в отделе поговорю, утрясу если получится.
— Хорошо, Иван Михайлович. Я проверю что испорчено, и обязательно.
Мужик окинул меня цепким взглядом и спросил недружелюбно:
— А вы что тут? Чего-то хотели?
— Да я... Я нет в общем, так просто... Восхищение выразить разве что!
Конец
yaplakal.com