53
Говорят, с этим супом много возни. Но если с вечера срезать жир с почек, отварить их в нескольких водах, всякий раз при смене воды обмывая их через дуршлаг… Если замочить на ночь перловку, твердую как картечь... То потом потребуется только одно — терпение.
О, рассольник! Гимн гастрономии, утешение желудка на работе за гонорары...
Когда-то у себя в Москве я потчевал с утра усталых поэтов.
Усталых, потому что не разошлись.
А не уходили они не потому, что дома ждали жены. Не из-за стихов или гитары. Они не находили в себе сил отправиться на метро, пока не выпито всё.
Даже мята на спирту.
Даже "Солнцедар".
Даже нычки в керамике на стене.
И с утреца бормотали строчки, стонали, уныло глядя, как я кромсаю морковь с петрушкой, отвариваю перловку, обжариваю мелкий лук.
Кот смотрел на похмельных поэтов с презрением. Самые совестливые не выдерживали взгляда кота и падали на колени: владыко, прости!
Кипел на плите чугунок с бульоном. Я туда отправлял прежде всего картошку. Кубики мякоти огурцов отваривал отдельно. И даже шкурки огурцов с корнем петрушки отдельно — чтобы потом процедить в главный бульон.
Когда покипит — огуречного рассолу туда, отварные почки кубиками, обжаренные лук, морковь на томатной пасте.
Это сразу делало рассольник пурпурно-золотым. И за несколько минут сверху — зеленый лук.
Бежали за водкой.
Что за чудо, холодная стопка под огненный рассольник!.. Особенно когда никому из вас нет тридцати!..
И что такое снежная Москва за окном!..
Да что вам говорить , сами знаете...
Anatoly Golovkov ©
yaplakal.com