Глава 41.
Все в нашей жизни имеет свойство заканчиваться. Подошёл к концу и срок нашего пребывания в монастыре. Утром понедельника с неба повалили тяжёлые белоснежные хлопья, а под вечер за нами приехал Вовка Письменюк.
Весь вечер и половину ночи я бродил по монастырю в поисках рыжего кота, но пушистая сволочь как в воду канула.
- Похоже, у тебя больше ума, чем у меня, чтобы не загреметь в армию. - Буркнул я в сторону подвальной двери часовни, когда месяц на небе заволокло тучами, и темно стало хоть глаз коли. - Ну и правильно, что ты там забыл?
Письменюк переночевал в моей комнате, а следующим утром, едва на востоке появился намек на рассвет, мы выехали обратно.
Буханка козлом скакала по прикрытым белым ковром ухабам, в окошко врывался зябкий ветерок с ощутимым запахом зимы, парни привычно дрыхли на заднем сидении, а водитель делился со мной последними новостями.
- Присягу вам на субботу назначили, а до нее надо нормативы сдать, зачёты по специальности и на стрельбище сгонять, вот и выдернули вас пораньше. - Ефрейтор молол языком, одновременно мастерски жонглируя сигаретой, рулём, рычагами передач и извлечённым из какой-то нычки сникерсом. - Медичка совсем озверела. Орет на всех, из ее кабинета даже комбат сбежал. На меня волком смотрит. Даже страшно как-то становится.
- А с оппонентами нашими что? - Я спрашивал со сдержанным интересом, но вопрос-то был животрепещущий.
- Ты про чурок этих? - Поморщился Вова. - Я с ними особенно не пересекаюсь, так, видел пару раз в столовой. Ходят на понтах, конечно. А, тот, который мелкий, к поварихе подкатывал, к молоденькой. Звал третьей женой, обещал золотом осыпать.
Я скрипнул зубами. Не то чтобы длинноволосая Светлана так сильно запала в душу, но от таких, как этот азер, добра ждать не приходится.
- Ладно, разберёмся. - Говорить расхотелось.
Я уткнулся в окно и принялся разглядывать проносящийся мимо чёрно-белый пейзаж. Не знаю почему, но эта бесцветная зимняя картинка, будто весь мир прогнали через огромный фильтр, всегда меня успокаивала.
Наконец мы выехали с разбитой грунтовки на более-менее приличную дорогу, и я сам не заметил, как задремал, а проснулся уже от звука взвизгнувших тормозов у ворот родной части.
- Извини, Володь, что-то прибило меня. - Потянулся я всем телом. Вообще-то последнее дело спать рядом с водителем. Если, конечно, хочешь добраться до пункта назначения.
- Фигня. Мы, вон, с ребятами потрепались пока ехали. У вас там, оказывается, без веселья не обошлось.
- Вокруг нас тот ещё цирк. - Согласился я. - И, главное, клоуны такие интересные.
- Клоунов и тут хватает. Спят они там что ли? - Водитель распахнул дверь, высунулся к КПП и крикнул: - Эй, есть там кто живой? На обед не успели, ещё и на ужин опоздаем.
Судя по небу, до ужина было ещё минимум часа два, но в целом я был солидарен с ефрейтором, поэтому вдавил вынесенную на панель кнопку клаксона. Сигнал взвыл сиреной, и из приземистого кирпичного строения тут же выскочил и колобком скатился по ступенькам совершенно круглый боец с автоматом. Обойдя вокруг машины и заглянув внутрь, он махнул рукой напарнику.
- Запускай!
Что-то щёлкнуло, загудел электромотор, и тяжёлая стальная воротина поехала в сторону. Вовка высадил нас у нашей казармы, попрощался и поехал отмечаться, а мы потопали к себе.
***
В казарме торчал ефрейтор Лунёв. Он с интересом перелистывал страницы глянцевого журнала и грыз яблоко.
- О, пропащие явились! - Оживился он. - Не завидую я вам, за неделю надо будет успеть все, что остальные за месяц осваивали.
- Мы до следующей осени никуда не торопимся. - Фыркнул Витёк.
- Это ты так думаешь. - Ткнул Лунёв в сторону белобрысого рукой с зажатым огрызком. - Пока рота не примет присягу, никто в увольнение не пойдет. Рота присягу принимать будет в полном составе и только после того, как пройдет курс молодого бойца. В полном составе. Потому что сослуживцы должны по-товарищески помогать друг другу.
- Не хотелось бы подводить товарищей. - Сделал я единственно возможный правильный вывод. - Где взять конспекты и расписание? И, может, что-то можно упростить?
- Ну... Кое с чем помочь можно. - Хитро улыбнулся чернявый. - Ща, погоди.
- Смотри. - Порывшись в каптерке, он вынес оттуда кипу тетрадных листов в клетку. - Это бомбы. Достаешь аккуратно, читаешь и идешь отвечать. Вариантов всего четыре, и они никогда не меняются.
- Спасибо. - Потянулся я за пачкой. Четыре варианта я и так запомню, а парням может пригодиться.
- Э, нет! - Лунёв отвел руку в сторону. - За спасибо в другом месте ищи.
После короткого торга я лишился трёх пачек сигарет. Взамен мы получили ответы и обещание помочь в решении вопроса с сержантом Кисляком, который, оказывается, должен принимать у нас физическую и строевую подготовку.
- Значит, ФИЗО, зачёт и стрельбище? - Уточнил я на всякий случай.
- Ага, и все до пятницы. В субботу присяга. - Кивнул старослужащий. - Ладно, бывайте, святые отцы!
- Мне кажется, он нас парит. - Высказался рязанец, когда ефрейтор оставил нас в одиночестве. - Никогда не слышал, чтобы кого-то до присяги не допустили. Не в пионеры же принимают.
- Даже скорее всего парит. - Согласился я. - Но вы давайте лучше садитесь и начинайте переписывать то, что он притащил. Береженого бог бережет.
За этим замечательным занятием нас и застали парни, пришедшие собираться на ужин. Нас тут же поглотила атмосфера постоянного суматошного и немного безумного движения, от которой мы порядком отвыкли в монастыре.
На ужине мы, разумеется, встретились с азерами. На этот раз бросаться друг на друга не стали, но от нехорошей улыбки их мелкого предводителя меня ощутимо тряхнуло. Хоть я и не подал виду, настроение у меня упало куда-то ниже плинтуса и болталось там весь оставшийся вечер. Даже вторая шпикачка, заботливо положенная Светкиной мамой, не помогла.
После отбоя я долго ворочался. Сон не шел - надрыхся в пути. Потом тихо встал, оделся и скользнул мимо спящего дежурного в ночь.
Мороз поджимал. Небо развеялось, яркие колючие звёзды весело перемигивались в своей непостижимой дали, серп месяца давал столько света, что можно было читать.
Окно кабинета Софьи Борисовны светилось теплым электрическим светом.
"Скажу, что голова болит. Или живот. Пусть таблетку даст. И вообще, лычки я ещё не спорол". - Думал я, бестолково перетаптываясь перед дверью. Потом все же набрался смелости, вздохнул и постучал.
Короткий перестук шагов, и дверь распахнулась. Прапорщик Козлович молча и неотрывно смотрела на меня с каким-то непонятным выражением.
- Товарищ прапорщик, доброй ночи... - Успел сказать я, отчаянным усилием воли заставляя себя смотреть в глаза женщине, чьи формы никак не хотели умещаться под куцым белым халатиком.
Больше я ничего не сказал, потому что обладательница форм и халатика втянула меня в кабинет, захлопнула дверь и заткнула мой рот жадным поцелуем.
yaplakal.com