глава 16
В первую очередь Саня собирался помочь компаньону, но старик не позволил.
— Пустяки у меня, Степан Андреевич, царапина. Проверьте лучше: вторая наушница жива или нет?
Парень послушно отодвинул разбитую дверь в сторону и, оставив её висеть на одной петле, шагнул в коридор. Розанна обнаружилась несколько в стороне. Она лежала лицом вниз и сперва он даже не поверил, что такая хрупкая и миниатюрная женщина смогла запугать двух взрослых мужиков и разорвать на части свою подругу. Ну, или сослуживицу.
Но стоило ему посветить на неё фонариком, как всё сразу встало на свои места. Из рукавов платья торчали киберпротезы, но не такие, какие он видел у Гриши, а реалистичные, в точности повторяющие форму человеческих рук. А из ладони правой руки торчал тот самый четырёхгранный клинок, который он уже не забудет до самой смерти. Опасная тётя. Три шланга у неё на затылке и куда-то за воротник платья тянутся, а платье - стандартная чёрная хламида. Саня сделал несколько шагов по коридору и осмотрел вторую женщину, вернее то, что от неё осталось. Тело Изольды застряло в окне, при этом голова торчала в решётке, а само тело полулежало, частично опираясь о подоконник. Платье на спине было разодрано, спина в лоскуты, а внутри рваной раны пульсировало красным некое устройство, явно искусственного происхождения. Саня опустил взгляд на лужу жидкости, натёкшей из тела: жёлтая, похожа на клей. И там же, в луже, лежал кусок позвоночника. Получалось: Розанна воткнула свою товарку мордой в окно, а затем обездвижила при помощи грубой вивисекции.
Саня вернулся к туалету и доложил, что вторая тётя скорее мертва, чем жива. При этом он обратил внимание, что пока его не было - Павел Павлович успел что-то сделать со своим ранением и совершенно спокойно поднялся на ноги. Но штанина-то у тебя промокла от крови, дедушка. Почему же я тебе не верю?
Он ещё раз предложил компаньону свою помощь и старик снова отказался.
— Говорю же, царапина. Лучше давайте-ка нашу добычу переправим в учительскую.
Саня выразил было недоумение, но старикан вытащил из рюкзака шприц с розовой жидкостью и, насвистывая, вышел в коридор. Там он перевернул тело Розанны на спину и вонзил ей шприц прямо в ухо.
— И что это? — спросил Саня.
— Про сыворотку правды слышали? А это - сыворотка подчинения. Её один мой приятель делает, редкой души ботаник. Исключительно растительные компоненты и потрясающий суммарный эффект, — нехотя поведал старик.
— Знаю я этих ботаников... — машинально пробормотал Саня, вспоминая про господина Яда, и добавил уже погромче:
— Не сработает.
— Почему же?
— Так она же в отключке. Тут либо ждать пока она очнётся, либо бросать её и идти дальше.
— М-да? А я всё-таки верю в гениальность моего друга, — промурлыкал Павел Павлович. — Вот некоторые кричат гомеопатия, гомеопатия...
Саня поморщился, а старик подмигнул ему и неожиданно гаркнул на женщину.
— Встать!!!
Парень испуганно отшатнулся. Розанна Черновол зашевелилась и начала подниматься на ноги. Павел Павлович ходил вокруг и продолжал командовать:
— Руки по швам! Убрать оружие! Отключить сигнализацию! Открыть учительскую!
Розанна встала, как вкопанная, и протяжно замычала. Саня услышал за спиной скрежет и, повернувшись, вынужден был ещё раз признать, что дедуля знает своё дело. Металлические панели, покрытые слоем зелёной краски, разошлись в стороны и в стене появилась массивная деревянная дверь.
Павел Павлович дёрнул её за ручку и, заглянув внутрь, остался доволен увиденным.
— Хорошо устроились, заразы. Целый бункер внутри училища. Так, а ну-ка мои дорогие: проходим, не стесняемся. В коридоре для нас оставаться опасно.
Едва Саня и послушная наушница вошли в учительскую и закрыли за собой дверь, как старик снова начал командовать. Он потребовал у женщины, чтобы та снова заблокировала учительскую и рассказала о проекте, который она ведёт.
С первым приказом вышло всё гладко, а вот при упоминании проекта Розанна принялась невнятно мычать и жестикулировать.
— Тьфу-ты! — досадливо сплюнул старик. — Взяли языка, без языка. Парадокс получается. Тело работает, а язык - нет.
И попросил Саню включить в помещении свет. Едва помещение осветилось, как парень понял, про какой бункер говорил старик. В учительской не было окон, а ещё все стены и потолок изнутри были усилены металлической сеткой.
— А зачем? — ляпнул он первое, что пришло в голову.
— Понятия не имею, но это похоже на клетку Фарадея, — рассеянно ответил старик. Он обратил внимание на стол, где стоял компьютер, и сразу обрадовался.
— Pentium 4. Новая модель!
Розанну немедленно усадили за стол и заставили включить компьютер.
— Сейчас он загрузится и ты, гражданочка, откроешь блокнот. Раз ты не можешь говорить, ты мне напечатаешь. Я хочу знать про твой проект. Зачем вы заманиваете молодых мужчин и для каких целей? Креме этого, меня интересует местонахождение молодого человека...Э-м, Алексея Степановича Курамонова, — прохаживаясь у неё за спиной, диктовал свои пожелания Павел Павлович. Саня тем временем обошёл помещение и осмотрелся. Несколько старомодных шкафов, документы и облезлый советский дырокол не вызвали никакого интереса, а вот шест в дальнем углу очень даже понравился. Странная штука, от потолка до пола. Может, в свободное от работы время Черновол на шесте крутится? А чё, нет? Она же там любовь всякую преподаёт, может, под шумок, учит девочек всякому? Стриптиз конечностей, смертельное шоу до последнего позвонка, нет?
— Это подъёмник, — заметив, как он крутится вокруг шеста, сообщил Павел Павлович.
— Да ладно? — не поверил Саня.
— Шоколадно. Круг под вашими ногами - это опора. Держитесь за шест и платформа опускается. К сожалению одноместное.
— Интересно, а куда оно ведёт?
— Сейчас узнаю. Эй, гражданка? Пиши: куда опускается подъёмное устройство из твоего кабинета.
Он склонился над монитором и, когда Розанна закончила щёлкать по клавишам, прочитал вслух:
— Под землю. Х-м. Как мило. А теперь давай пиши, куда конкретно под землю?
— Ну, что там? — нетерпеливо спросил Саня, прислушиваясь к щёлканью клавиш.
— Канализация и старый туннель к институту, — прочитал старик и, почесав нос, добавил уже от себя. — Любопытно, но нам это не пригодится. Нам, Степан Андреевич, сына бы вашего забрать, ну и тех бедолаг, которые с ним, по возможности. У них ведь тоже, наверное, есть родители, которые их обыскались.
— Согласен, — поддержал его Саня и тут же спросил. — А про проект она что пишет?
— Хрень какую-то. Что-то про философский камень и сублимацию избранных... — прищурившись на экран, отвечал Павел Павлович. — Ну что же, видимо придётся задавать более подробные вопросы.
Парень снова начал кружить в поисках интересного, а его компаньон приступил к тщательному допросу. Розанна печатала, как угорелая. Павел Павлович сверялся с ответами и задавал новые. Саня всё-таки открыл шкаф и на глаза ему попалась странная папка красного цвета. Надпись на корке напомнила ему о недавнем видении.
Рыжики
Саня вытащил папку и принялся изучать содержимое. Тут были в основном фотографии и вырезки из газет. Ага, а вот и популярная среди местных газета "Новые горизонты". Фотографии школы и множество детских лиц. Далее, пошли фотографии учеников. Под каждой фотографией имя, фамилия и даты жизни. Смотреть на такое было не очень приятно. Эти дети погибли в результате эксперимента чокнутого учителя. И все в один день - 1 сентября. А когда у нас оно будет? Послезавтра? А при чём тут философский камень? Совершенно не причём. Что мы знаем про него? Мечта всех алхимиков - нужен для изготовления золота и создания эликсира жизни. Где-то упоминалось, будто бы это камень кроваво-красного цвета. И мумии, помнится, из красного металла, да и эти рыжики, которых он наблюдал в видении, уж очень они похожи на тех самых мумий. Вернее, только профан может судить о предмете по внешним признакам, но они могли манипулировать медной проволокой!
"Может, философский камень не такая уж и хрень? — размышлял он, изучая содержимое папки. — Ну, вот же приписка у фотографии: стал рыжиком и вторая дата. Это значит после гибели дети никуда не делись, а их души потихоньку связались с проволокой и с её помощью начали обретать некое подобие человеческой формы. То есть они стремятся восстановить себя, пытаются вернуться к прежней жизни, а взрослые приглядывают за ними и ведут учёт. Так может осталось ещё в этих безумцах что-то хорошее?"
— Дебилы, — прокомментировал очередной печатный ответ Розанны Павел Павлович.
— Что-что? — оглянулся на него Саня.
— Да ничего. Весь этот город взрывать надо! В пекло отправить! К дьяволу, которого они наслушались, — продолжал возмущаться дед. — Вот что бывает, когда безумие становиться нормой.
— Дайте мне прочитать!
— Пожалуйста! Сделайте такую милость! Ознакомьтесь! — компаньон с готовностью отошёл, уступая место. Саня пошёл к столу и тут в помещение заорали сирены.
— Что за ерунда? — подняв голову вверх, проворчал Павел Павлович и потребовал, чтобы Розанна немедленно напечатала ответ.
— Понятно... Гончие пришли. А... Развернуть их можешь? Они же тебе подчиняются?
Женщина указала пальцем на свой рот, покачала головой и развела руками.
— Ну что же, — почесав затылок, решил старик. — Действуем так: Степан Андреевич - отдавайте мне вашу гранату. Розанна Черновол - ты открываешь дверь, выходишь в коридор и снова закрываешь её за собой. После того, как дверь закроется, ты пойдёшь и вступишь в бой с гончими. Будешь с ними драться, пока они или ты не погибнут. Мне без разницы.
Женщина встала со стула и безропотно пошла к выходу, а Павел Павлович уселся за компьютер вместо неё.
— Я не понимаю... — начал было Саня, но компаньон тут же его перебил.
— Нечего тут понимать. Отдавайте гранату и займите своё место на платформе. Я опущу вас вниз и попробую догнать вас другой дорогой. Вы тоже не вздумайте там долго торчать на одном месте, а постарайтесь попасть в институт. Мы либо встретимся там, либо раньше. В любом случае, нам нельзя попадаться на глаза гончим.
— Но, как же мой сын?
— Ваш сын уже там, Степан Андреевич! — рявкнул на него старик. — Его, как и других, готовят к жуткой операции. Его уже нет здесь! Сдавайте гранату!
Саня решил не спорить. Вытащил из кармана завёрнутую в газету гранату и положил на стол.
— На платформу! — приказал Павел Павлович. — Ну же, не медлите. Каждое ваше сомнение уменьшает наши шансы на успех. А у нас их и так...
Их отвлёк грохот, словно бы выше этажом находился спортивный зал и сейчас там кто-то с размаху бросил на пол тяжёлую штангу.
Саня немедленно занял своё место у шеста и помахал рукой компаньону.
— Поехали!
— Тоже мне, Гагарин, — фыркнул старик и крикнул в ответ. — Постарайтесь выжить, Степан Андреевич! Не натворите глупостей!
— И вам того же!
Пол вокруг начал подниматься, а он сам опускаться вниз. Саня очутился в каменной трубе, единственным освещением которой были редкие красные лампочки в стенах.
" Какой странное устройство, — размышлял он, прижимаясь к шесту. — Для чего он этой Черновол? По мужикам бегать? Нееет, она же их вроде не любит. Но глубоко. Еду и еду. Словно Алиса в стране Чудес. Белый кролик отправил меня в сад красной королевы, очень похоже... А если гончие уничтожат Розанну, это что же, те стихи, которые я в туалете прочитал, пророческие? Да плевать на неё, главное чтобы Павел Павлович выжил. Вон он как на Курамонова орал. Испугался не на шутку. И всё же, в чём цель проекта? Зачем пацанов заманивают?"
Минут через пять ему надоело стоять на ногах и он попытался сесть, обнимая шест руками и ногами. Стало немного спокойней. Вокруг ничего интересного не наблюдалось, платформа двигалась с мягким шелестом, отчего его начало клонить в сон. Сон - это хорошо. Заснуть, а проснувшись осознать, что всё это просто кошмар и нет никакого Шепелева с его сумасшедшими жителями и похотливых роботов тоже нет, и детей никто не превращает в послушных кукол. Устал он от всего этого. Постоянно что-то происходит и нет этому ни конца, ни края.
Пока он размышлял, труба закончилась и он оказался в полной темноте. Саня включил фонарик и посветил вокруг себя. Платформа опускалась на дно пещеры. Нехотя он поднялся на ноги и приготовился к высадке. Пещера была явно естественного происхождения, взять хотя бы эти каменные сосульки на потолке. Как они там называются? Сталактиты? Он посветил вниз и обнаружил, что пещера хоть и естественная, но следы человеческой деятельности там присутствуют. По дну тянулись силовые кабеля, толщиною с руку, валялись пустые бутылки и кажется даже рваный сапог. Ну, не сам же он там вырос? Хотя, от этого города всего можно ждать, наверное.
Платформа целилась в большую лужу. Саня ждать не стал. Спрыгнул в сторону, когда до земли оставалось не более полуметра и ещё раз пошарил вокруг себя фонариком. Никакого намёка на натоптанную дорогу, только возле кабельных трасс каменный выступ шириной в стопу. Куда идти? Вглубь пещеры? Но там лужи и, вполне вероятно, не только лужи, но и чего поглубже. Лучше уж идти посуху. Он прошёл по выступу немного вперёд и заметил жестяную табличку с номером, висевшую на рифлёной арматурине, вбитой в землю на уровне груди.
8500
И что это? Расстояние? Из любопытства он пошёл дальше, пока не наткнулся на другую табличку.
8510
— Это очень хорошо, — пробормотал он вслух, — Теперь мне известно, в какой стороне конец, а в какой начало, но как мне это поможет узнать: в какой стороне институт?
Ему никто не ответил. В пещере было тихо и только было слышно, как капает где-то неподалёку вода. Кап-кап-кап. Кап-кап.
— А что это я один решаю? — неожиданно озарило Саню. — У меня же Степан Андреевич есть. А ну, товарищ Курамонов, идите. Идите, куда хотите. Теперь вы тут главный, а я со стороны погляжу.
Тело послушалось, развернулось и затопало в обратную сторону.
Курамонов выбрал начало линии. Это логично, если предположить, что институт генерирует электроэнергию. А если наоборот? Вдруг, он один из главных потребителей? Тогда Курамонов ошибся и будет жопа. Большая такая, двойная, с механическим приводом и хлопушками. А с другой стороны, я же знаю, что он выживет, значит и волноваться не о чем. Иди Курамоша! Вперёд! Да куда же ты в лужу-то лезешь! Аллё? Ну вот, теперь ботинки сырые. Семь километров под землёй, это ведь не так много? Часа за три пройдём? А там и утро. Чёрт, как же спать хочется. Вздремнуть бы сейчас, а?
Пещера закончилась на отметке 8100 и начался тоннель, укреплённый бетонными кольцами.
"А, тяжёлое наследие Советского режима", — хмыкнул про себя Саня, заметив на стене надпись, сделанную красной краской.
1972. Слава Советским шахтёрам!
Дальше шли ещё надписи.
Прокопьевск + Шахты = Смычка! Дружба навек! Помните наш труд - потомки!
"Ага, конечно. Никто не вспомнит ваш труд. Вашу радость от завершения трудного и важного дела, а если потомков переименовать в подонков, то лозунг моментально обретёт новый смысл. Нету больше вашей страны, нет больше дружбы, есть только тоннель, который ведёт к светлому будущему", — расслабленно размышлял Саня.
Курамонов посветил вперёд и парень увидел, что надписи на стенках тоннеля сменились отпечатками ладоней. Видимо праздновали тут шахтёры, веселились, даже завидно как-то. Вот бы сейчас тоннель закончился и он оказался не в 2001, а скажем в 1972 году. И не в Курамоновском теле, а в своём, собственном. Эх, он бы тогда всех ведьм Советского Союза на тот свет, вперёд ногами, а сам бы устроился работать в какое-нибудь интересное место. Ездил бы на картошку и на овощебазу, участвовал бы в субботниках, отдыхал бы по путёвке, радовался бы покупке Югославской стенки и не злился бы каждый раз, когда включал телевизор. Нет, это всё ностальгия. Сладкая сказочка для престарелых. Все мы ненавидели детские сады и школы в детстве, а став взрослыми вспоминаем про них с затаённой радостью. Там было хорошо. В прошлом всегда хорошо, ведь оно уже было, а будущее ещё только произойдёт, и будет ли оно таким же хорошим - никто не знает.
На отметке 7200 — Курамонов начал прихрамывать.
"Нет, ну а чё ты хотел? — выговаривал ему Саня. — Намочил ноги, а потом натёр при ходьбе, а я тебя предупреждал, но ты же у нас взрослый и самостоятельный, так что продолжаем хромать. Хотя бы до 6000. Павел Павлович не велел нам тут долго рассиживаться".
Через сто метров Курамонов дошёл до развилки и остановился. Теперь перед ними было два тоннеля.
"Прикольно. И что мы выберем? — призадумался Саня и, пока он думал, Степан Андреевич покрутил головой, и выбрал правый тоннель.
"Совершенно напрасно. Видно же, что им уже много лет не пользуются", — лениво ворчал в его голове продавец проклятий, наблюдая, как Курамонов вынужден ползти по трухлявым доскам, перелазить через сваленные кучей строительные козлы и какие-то штакетники. Наконец, впереди появилась куча кирпичей и хозяин тела кое-как на неё забрался, а потом сполз с другой стороны, исцарапав пузо.
"Видимо придётся снова узурпировать власть, — расстроился Саня, слушая, как Степан Андреевич охает и ощупывает царапины на своём животе. — Тут никакого здоровья не хватит по мусору этому лазить. Нужно было выбрать другой тоннель. И табличек с отметками никаких нет. Ясно же и ежу, что этот тоннель не используется. Зачем ты сюда полез?!!"
Но Курамонов ему естественно не ответил, а лишь поднял руку и посветил вперёд. Саня узрел ещё одну гору, но в этот раз уже были не кирпичи, а обыкновенная макулатура: книги, журналы, пачки газет. Курамонов подошёл поближе и посмотрел наверх.
"Блин, куча до потолка. Нет, хватит. Предлагаю немного отдохнуть", — запротестовал Саня и, не дожидаясь ответа, перехватил управление. Он прогулялся вдоль горы, пощупал книги, посмотрел парочку и решил устроить на них лежанку.
"Отдохнём немножко, поспим, а там видно будет", — уговаривал он Курамонова и поскольку тот не особенно возражал, Саня сделал всё сам. Соорудил из книжек лежанку, подложил под голову пачку газет и укрылся для тепла целым ворохом. Пару часиков подремать. Никаких же проблем не будет?
yaplakal.com