Прчитать всё прочитал, проголосовать -за всё проголосовал... Осталось пожабить маленько.
У Кружкина появился Бандит.
Ну всё, читатель, раз уж ты дочитал до этого места, то хана тебе, не оторвёсся больше. Забудь о жизни на ближайшие полгода – и то, если ты быстро читаешь. Я уведу тебя в дебри своего головного мозга. Пшли!
Бандита Кружкину подогнал странный мужик, которого Кружкин спас от маршрутки. Мужик, длиннобородый, в сером балахоне, с буквами WTF? стоял на проезжей части и махал посохом на несущуюся прямо на него «Газель». Кружкин крикнул, «Газель» услышала, повернулась и завалилась на бок.
- Ай, дурная твая баран- кабина! – крикнул бородач маршрутке, подошёл к Кружкину и положил ему под ноги мычащий свёрток.
- На, вазми. Мне нэкогда, я тарапыться буду. Новый мир строить.
- А что мне с ним делать?
- Скоро узнаешь. Жди меня с первым лучом солнца, я приду на пятый день, с востока! – крикнул длиннобородый, закурил трубку, из которой потянул щупальца светлый прозрачный не то дым, не то так, сияние, и исчез.
На пятый день он не пришёл, впрочем, и в последующие тоже.
Но Кружкин не переживал. С Бандитом он быстро нашёл общий язык, тот оказался смирным человекообразным, доходившим Кружкину до пояса. Всё понимал, говорить только не умел. Кстати, Бандитом его прозвали соседские шестнадцатилетки, завидев их, мирно играющих в песочнице, Бандит ярился, подбегал и начинал взметать тучи песка, выкрикивая: «Бах! Бабах!» Кружкин хватал его за розовый ошейник, подсовывал верёвочку, тот успокаивался и начинал плести узелки.
Отец привычно не замечал ни Кружкина, ни Бандита, годами, пока однажды не споткнулся о человечка в коридоре, где тот с ворчанием переплетал шнурки обуви. Отец начал ругаться, Бандит встал на четвереньки и поскакал на него задом, стараясь лягнуть ногой в грудь.
-Дочь! – крикнул отец. – Забери свою страшненькую собаку!
- Вообще- то, я сын, - сказал Кружкин.
- Дак и я так- то мать… Да, мало мы с тобой общаемся…
И они упали в объятия друг друга.
-Отец твой геройски погиб в гаражах, делая девушке искусственное дыхание. Неправильно делал, не туда попал ротом… В общем, присосало их друг к другу, так и задохнулись… Так и на вскрытие ко мне привезли, так и похоронили… Прямо в зелёной «девятке»… - рассказывала мать Кружкину.
- Короче так, сынок. Раз уж ты мужчина, то поезжай- ка к бабушке в тайгу, в Чаттанугу. Мне вас кормить нечем, я простой патологоанатом, а времена сейчас такие, всякий следователь норовит себе кусок оттяпать пожирнее, что я домой принесу? А там грибы, собачки – кошечки, не пропадёте! Опять же вещи на тебя жалуются, одна штора чего говорит… Для этого ванна есть, сынок!
Кружкин покраснел и пошёл на вокзал.
- Стой! – крикнула мать и протянула требовательно руку. Кружкин покраснел ещё сильнее и достал из кармана брильянтовые запонки, швейцарские часы и фамильный кинжал.
Матерящийся поезд всю дорогу пробивался сквозь снежную метель, переходящую то в малоснежную, то в многоснежную, и другие гололёдные явления, но в деревне был август. Тайга стояла стеной, воздух был тёплым, повсюду росли грибы и шишки. Везде долбились дятлы и сновали зайцы. Кружкин сошёл на минуту с тропы, и сразу поймал двоих. Держа их за хвосты, он вернулся и увидел, что Бандит уже выкопал себе нору на склоне пригорка и сидел там. Кружкин кинул ему одного зайца, другого оставил себе. Пора было перекусить.
«Бабу бы, - думал Кружкин, жуя зайца. – Она бы счас и зайца поджарила, и водки налила. А я где тут водку возьму? А дрова? Штаб бы себе построили и жили. Свобода!»
- Привет! – раздался рядом женский голос. Обладательница его весьма походила на Настасью Кински, только губы были как у Клауса Кински.
«Откуда я только знаю, какие губы у Клауса Кински? – подумал Кружкин. – Я же мужик, мне это неинтересно должно быть. Ладно Настасья…»
- Я Машенька. А ты?
- В-ваня.
«Почему я так сказал? Я же не Ваня. А почему она спросила?»
- Я вижу, ты, Ваня, баб- Зинину Муську поймал? А бильба твоя Черныша Мальковского доедает? Моих- то котиков не передавите? А то я вас живо изведу!
- Это заяц. А почему «бильба»? И сколько у тебя котиков?
- «Заяц». Городской ты, сразу видно. А котиков у меня тридцать девять.
«Нормальная ещё деваха.» - подумал Кружкин.
- А бильба?
- Потому что в норе и полурослик… Хотя нет, подожди.
Маша подошла поближе к норе и отшатнулась.
- Да там демон! Я по образованию политолог – демонолог, я точно знаю! Давай его изгонять! Ты имя его истинное знаешь?
- Да откуда? Ник сетевой знаю, Па…
- Молчи! Нельзя его всуе произносить! Надо его к экзорцисту, у нас есть в деревне, совершенно случайно.
- Может, позже? Он смирный, так- то.
- Ну хорошо, - сказала Машенька. – Тогда у меня к тебе вопрос по существу. Ходил ли ты, Ваня, с девушкой на медведя?
- Н-нет, только за грибами…
- Да что грибы! Девушка, понимаешь ли, хочет, как медведь бороться, а ты про грибы поёшь… А жизнь, она, Ваня, штука такая, жизнь, она, Ваня, как туалетная бумага, когда надо, так её нету! Можно и лопухом, но ведь лопух-то, он какой ширины? Весной маленький, осенью жёлтый, зимой нету! Идём со мной, на полянку. С тропы только не сходи.
Полянка появилась быстро. И тут же взгляд Кружкина упёрся в небольшой меховой бурый шарик. Шарик был приделан к меховой же бурой жопе, а из неё вырастал и весь медведь. Он ходил по краю поляны и пинал кедры, потом сгребал что- то в кучи.
- Шишкует! – охнула Машенька. – Накаркала, про медведя. Лучше сейчас к нему не лезть, шишка сейчас в цене… Задерёт. Эх, и я дура, а ещё таёжница… Кочергу не взяла, ща бы кочергой его между глаз… Ладно, он скоро уйдёт, тогда и бороться будем.
Кружкин подобрал одну шишку, покрутил.
- А как её есть- то? – спросил он во весь голос.
Медведь обернулся и увидел их. Зло рявкнул, вздыбился и попёр горой.
- Бросай, Ваня! Шишку бросай! Да не в него, в сторону!
Поздно. Медведь и Маша сцепились, Кружкин бегал вокруг, бестолково всплёскивая руками.
«Что делать, что делать? – думал он. – Как помочь? Под корягу, что ли, залезть?»
- Снотворное, Ваня! – изнемогая, хрипела Машенька. – Снотворное в су… Сумочке! Пихай ему в пасть!
Но тут на полянке появился Бандит. С ходу рванул в сторону дерущихся, воздух вокруг него странно замерцал, уплотнился, затем тело, как пустая оболочка, упало в траву, а прозрачный многоногий сгусток пролетел и прилепился к Машиной голове.
Маша рявкнула, не хуже медведя, рывком освободилась из могучего захвата и влепила противнику кулаком в ухо. Медведь взмахнул лапами, упал и остался лежать, поскуливая.
- Вот что, Кружкин, - сказала Маша басом. – Тебе здесь делать нечего, поезжай обратно в город. Там скоро веселье начнётся. А у меня здесь дело есть. Пойду экзорциста давить, он мне, сука, денег должен. Ступай!
И Кружкина накрыла тёмная пелена.
Я сидел в шезлонге, попивал какую- то сладкую, но вкусную хрень и поглядывал с облака вниз.
- Вот, а ты говоришь, плохой мир, оставить надо, - сказал я своему тёмному оппоненту. – Нет, игрушка хоть и старая, но прикольная. Теперь второй уровень, способностей добавится. Где там вход, на двадцатом этаже, в новой квартирке? Погнали, ты за сестру играешь!
yaplakal.com