Паласатое На Мальдивы!Никто точно не помнит, кто первым крикнул: "А почему бы не строить социализм в отдельно взятых Мальдивах?" Возможно, это был тот самый матрос, который накануне нашёл в библиотеке Зимнего атлас мира и был поражён количеством солнечных дней в году на этом архипелаге.
Революционная толпа на секунду замерла. Оратор на трибуне даже прервал свою пламенную речь на полуслове. В воздухе повисла тишина, нарушаемая только скрипом половиц под напором сотен революционных сапог да редким покашливанием простуженных от долгих митингов агитаторов.
"А что?" — задумчиво произнёс кто-то из задних рядов. — "Товарищ Ленин говорил про власть Советов на одной шестой части суши. Но не уточнял, на какой именно шестой!"
И тут началось. Двести самых убеждённых революционеров, прихватив знамёна, браунинги и один экземпляр "Капитала", отправились в путь. По дороге к ним присоединялись всё новые энтузиасты, включая целый цирковой оркестр из Твери, который решил, что революционная музыка должна звучать и под пальмами.
До Мальдивов добирались кружным путём: сначала поездом до Одессы, потом на реквизированной яхте "Буржуй" через Чёрное море, далее верблюдами через три пустыни (потому что штурман перепутал карту с плакатом "Все на борьбу с разрухой"). В Индийском океане их подобрало китайское торговое судно, капитан которого был так впечатлён пением "Интернационала" в исполнении измученных жарой революционеров, что согласился сделать крюк.
Путешествие революционного отряда к Мальдивам было богато на курьёзы. Особенно много их случалось из-за матросской формы. Вот, например, в турецком порту местные рыбаки приняли группу балтийских моряков за заблудившийся цирковой коллектив (тем более, что цирковой оркестр выпивал с ними) — уж больно бросались в глаза полосатые тельняшки и клёши. Пришлось давать представление: матрос Жмых два часа показывал фокус с исчезновением буржуазии, а кочегар Митрич жонглировал браунингами и маузерами.
А в одном индийском городке и вовсе вышел конфуз: местный махараджа решил, что к нему прибыл британский флот, и срочно отрёкся от престола. Пришлось битый час объяснять, что они вообще-то за равенство и братство, но корона ему и так не идёт.
Но самая забавная история приключилась ещё в Петрограде, перед самым отплытием. Товарищ с усами, стоявший на трибуне чуть поодаль от главного оратора, очень хотел присоединиться к экспедиции. Он даже начал заполнять анкету участника тропической революции, но получил отказ.
"Извините, товарищ, но у нас уже есть один усатый в команде — товарищ Бубнов из Кронштадта. А два усатых на одном корабле — это к беде, примета такая," — объяснил ему главный по кадрам.
Говорят, именно после этого случая товарищ с усами затаил обиду и решил: "Ах так? Не берёте на Мальдивы? Ну, тогда я устрою такое, что вам всем эти Мальдивы покажутся райским курортом!" И действительно устроил. А Мальдивы действительно стали курортом.
А на самих Мальдивах тем временем провели первую в мире пляжную коллективизацию. Частные лежаки были объявлены общенародным достоянием, право первого захода в воду решали на собрании трудового коллектива. Правда, потом выяснилось, что аборигены как-то не очень поддаются коллективизации, а черепаховая конница упорно не хочет ходить строем...
К слову, когда через много лет до Мальдив добрались первые советские историки, они обнаружили удивительный артефакт: пальмовый протокол первого собрания, на котором было записано историческое решение: "Постановили: считать акул буржуазным пережитком и объявить им бойкот. И отменить!" Правда, похоже акулы к протоколу отнеслись без должного революционного энтузиазма.
А того усатого товарища с тех пор на всех официальных портретах рисовали исключительно на фоне снега, знамён и елей. Может, именно поэтому он так и не простил морякам их мальдивскую авантюру. Хотя, кто знает, возможно, всё сложилось бы иначе, если бы в тот день у товарища Бубнова был насморк, и место усатого в экспедиции оказалось бы свободным...
Через месяц на главном острове появился первый в мире пляжный Совет рабочих и крестьянских депутатов. Его заседания проходили два раза в день — на рассвете и на закате, чтобы не перегреваться. Была принята историческая резолюция о равном доступе к кокосам и справедливом распределении тени от пальм.
А через год большая часть революционеров вернулась в Россию. Как объяснил один бородатый матрос: "Оно конечно, товарищи, рай на земле. Но какая же революция без снега и валенок?"
Впрочем, некоторые остались. Говорят, до сих пор на одном из малых атоллов можно увидеть накренившуюся пальму, на которой выцветшей красной краской написано: "Пролетарии всех стран, загорайте!"
А по вечерам, когда солнце садится в океан, местные рыбаки иногда слышат, как какой-то старый попугай тихонько напевает "Интернационал" с явным тверским акцентом.
yaplakal.com