Глава 12,
в которой мы оставим город
Залом П и проедемся по стране.В ноябре семейство Бессоновых пополнилось новорожденной Шурочкой. Иван отпросился у Шура на ближайший рейс гравилёта и, наменяв у знакомых зэчек разных диковинных деликатесов, набрав в лавке оленьей колбасы и красной икры, вылетел в Якутск.
Зима в этом году взялась за свои стылые дела заранее и уже в октябре дала всем хорошенько прочихаться, а в ноябре и вовсе пошла вразнос. Пока Иван пробивался в машине через снежные заносы из аэропорта на монорельсовый вокзал, он вспомнил все маты, которые знал с детства, почёрпнутые в КЛЮЧе, и от попутчиков (пары солдат, ехавших в отпуск на материк) узнал парочку совершенно новых, которых прежде слышать не доводилось.
В Невере Иван сошёл, чтобы продолжить путь на восток, а попутные солдаты, убитые водкой, так и поехали дальше, через Сковородино на запад, где их ждали родные, друзья и волшебные деньки беззаботного отпуска. А именно здесь, в Невере, останавливался трансроссийский экспресс, до прибытия которого было без малого пять часов. Чтобы скоротать время, Иван по Карте забронировал себе место в вагоне через терминал, затем забурился в вокзальное сетевое кафе и связался с женой.
Светлана выглядела изрядно растрёпанной, но счастливой. Новорожденная орала у неё на руках, вокруг носились Женя и три брата, поглядывая на папино изображение и маша ладошками.
- Орёт, зараза?
- Ой, Вань, да это разве ор? — Светка с улыбкой посмотрела на кроху и показала ей язык. — Так, пищит, как котёнок. Развернутся лёгкие, тогда даст дрозда. Забыл, что ли, как оно всегда бывает?
- Не забыл. Просто связь звук толком не передаёт. Крик слышно, а какой он — не понять. Свет, покажи-ка её рожицу!
Жена повернулась боком и приподняла ребёнку голову. Иван долго вглядывался в крохотное личико, потом резюмировал:
- Ни в мать, ни в отца. Дай ты ей сиську, чё человек надрывается!
Светлана рассмеялась и, вынув полную грудь, принялась затыкать крикуше ротишко. Шурочка сперва плевалась, потом раскушала и, прекратив вопить, занялась делом.
- Вань, вот как ты так определяешь, что пора кормить? Даже вон по видеосвязи. Я, мамка, и то не всегда понимаю, чего им надо.
Говорить о том, что ляпнул наугад, он не стал. Вместо этого состроил умную мину и многозначительно закатил глаза — типа знай наших. На самом же деле Иван просто соскучился по виду женских округлостей и нашёл повод убедить жену оголить сиську.
- Надеюсь, когда Саня напрудит, ты сразу сообразишь что к чему.
Светка рассмеялась, дочь выпустила дёрнувшийся сосок и громко чмокнула, чем вызвала у матери очередной приступ смеха.
Проболтав едва ли не час, супруги ненадолго попрощались и Иван выключил связь. Выйдя в зал ожидания, он отыскал свободное место в углу и, оглядев отпускников, собравшихся встретить новый год в более тёплом климате, опустил подбородок на стоящий на коленях рюкзак и закрыл глаза. Ещё три часа ожидания, час в поезде и, при удачном раскладе, полчаса на поездку от царёвского вокзала до дома. И он обнимет свою любезную Светлану Артуровну, и расцелует родных своих бесеняток…
***
От управы он пробирался по снежным перемётам и немного употел. Дойдя до дома, на минутку остановился, снял перчатку и погладил ворота, которые изготовил собственноручно, под чутким руководством сельского столяра, Димки Сучка. На крыльце снова остановился и погладил дверь. Её он не делал, то было стандартное изделие, доставшееся семье Бессоновых вместе с домом. Глубоко вздохнув, Иван вошёл в сени, а оттуда уже и домой, где и был всесторонне охвачен набежавшей детвой.
Светка, завернув поноску с Шуркой на бок, крепко обняла мужа и изо всех сил прижалась к нему всем телом.
- Проходи, папаша, давай, поскорее. Заждались мы тут тебя, все глаза в окна проглядели.
Иван чуть отстранил супругу и внимательно присмотрелся к её счастливой моське, слегка украшенной лёгким макияжем. Притянул к себе, поцеловал в губы и только после этого отпустил.
- Тьфу на тебя, бестолкушка такая, намазалась своими помазами. Вот же делать нехрена.
- Ваня, я для тебя старалась!
Он снял рюкзак протянул его старшей дочери и принялся стаскивать толстый и лёгкий костюм-полярку. Потом присел на одно колено, сгрёб в охапку всех трёх сыновей и расцеловал их в белобрысые макушки. Обходя стол, погладил Светку по заднице и прошёл в девичью детскую, где поднял на руки и расцеловал подросшую Соню, а потом прижал к себе и зарылся носом в волосы старшей Женьке. Пошлёпал её легонько по попе и снова вышел к столу, где хозяйка уже накидала в расставленные загодя тарелки тушёной с мясом картошки.
- Куда лезете?! Руки кто мыть будет? Отец, а ну гони это стадо копыта полоскать!
Ужинали все каждый по-своему: Алёша выковыривал из картошки лук и свешивал на край тарелки; Тимка с Артуром разглядывали кусочки мяса, тщательно выискивая на нём хоть грамм сала; Женя клевала сама и помогала Соне, не умеющей пока что пользоваться вилкой. Светлана внимательно провожала глазами каждую стопку водки, что опрокидывал в себя Иван. Ей тоже хотелось принять немножко на грудь, но появление в этот мир крохотной Александры Ивановны исключало алкоголь из рациона кормящей матери.
Пока Иван с Женей мыли посуду, Света уложила спать мелкоту и присела покормить Шурочку. Вытаскав тарелки из машинки и расставив их на просушку, отец проводил притворно похныкивающую дочь в кроватку, поправил на ней одеяло, чмокнул в лоб и, оставив тлеть ночник в виде лучины, ушёл. На цыпочках подкрался к раскачивающейся люльке и встал рядом с женой. Та скосила на него глаза и хитро подмигнула.
- Поделишься новыми навыками?
- Поделюсь. Только сначала секс, а потом уж покажу, как научился грушу лупить.
Светка фыркнула и пультом, из кармана, пригасила освещение.
- В душ пойдёшь?
- С тобой — да.
- Пошли!
***
На следующий день, с утра, Иван пробежался по селу, разнося друзьям гостинцы и остаграмливаясь в каждом доме в честь прибытия на побывку. Даже Чепур обнялся с гостем и велел супруге налить им зубровки. Опрокинув горькой и закусив привезёнными из северных краёв маринованными с молодой еловой шишкой и лиственичной хвоей обабками, мужики наскоро обменялись какими-то новостями, похлопали друг дружку по спинам ладонями и с облегчением расстались.
Вернувшись с этого забега, Иван засел чаёвничать. Детям, то и дело подбегавшим к столу, он совал в рот кусочки кедровой халвы, приготовленной на меду. Мальцы лопали сладость и почти тут же убегали по своим непоседским делам, чтоб через минуту-две вернуться с раскрытыми ртами.
Света, готовящая обед, копошилась у плиты и то и дело вытягивала шею, заглядывая в люльку с крохой. Допив чай и скормив детям всё, до крошки, лакомство, Иван заговорил.
- Света, в Заломе сейчас дубарина лютая. Думаю, придётся отложить ваш переезд туда до весны. Тут и так, пока доберёшься с нашим детским садом по всем этим вокзалам-аэропортам, с ума сойдёшь, а тут ещё и холодрыга эта вдобавок.
- Ой, Вань, что они, морозов не видели, что ли.
- Света, сейчас в Якутске минус пятьдесят пять, а в Заломе — минус шестьдесят два. Ни погулять, ни носа высунуть. Ни у тебя, ни у детей тупо нет одежды на такой колотун. И здесь такой не найти даже.
Светлана подошла к столу и присела на краешек стула.
- Нам тут ждать весны, да?
- Наверное. Света, мне самому всё это не нравится, но поезд, на котором я выехал из Якутска, был последним. При таких морозах велик риск разрушения мачт монорельса.
- А как же ты назад поедешь?
- До Нерюнгри. Оттуда антигравом. И то, если полёты не отменят.
- Так это что получается? Вся твоя затея прахом, что ли? Зря сам там промучился и меня тут промытарил?
Иван улыбнулся и помотал головой.
- Света, у меня законный отпуск. Он ничего не отменяет и ничему не противоречит. Зато можно сделать вот что: ты с Шурочкой съездишь в Крым, а я тут на хозяйстве с остальными побуду. Как смотришь?
Словно услыхав, что её помянули всуе, в люльке заорала малявка. Светка подорвалась к ней, вынула, перепеленала и принялась расхаживать, бормоча ласковым голосом, словно сказку рассказывая:
- Шуранька, доченька, поедешь с мамой в Крым? Там тепло, там море, там яблочки везде растут. Поедешь с мамой, маленькая? Поедешь, куда ты нафиг денешься, даже и не сомневайся…
- Давай, лапа, собирайся. Две недели у тебя есть точно, а там посмотрим, что да как. Я вас в Царёв на вокзал отвезу, провожу.
Светлана остановилась посреди комнаты и, насупив брови, посмотрела на мужа.
- Что, прям сейчас ехать, что ли?
- А чего тянуть? Ехать не сейчас, а собираться — начинай. — Иван усмехнулся и подмигнул ей. — Надеру тебе как следует все места, да и езжай себе…
***
Светлана никогда в жизни не ездила никуда дальше Царёва. Она родилась и выросла в Ц-Южном. Собственно, все её мечты и разговоры о том, чтобы жить у моря, вовсе не были не то что планами, но и даже идеями на уровне бреда. Муж спрашивал — чего б ты хотела в жизни? Она и говорила — жить у моря. На самом деле, она не собиралась ехать даже и в Приморье, не говоря уж ни про какие другие губернии России.
Весной, когда Иван, вернувшийся с шерифом из Царёва, вдруг заявил, что её мечта скоро сбудется, Света даже немножко испугалась. И в то же время, затаила в душе какую-то странную, никогда прежде её не посещавшую, мысль: уехать из Ц-Южного. Не куда-то конкретно, а просто вот раз — и уехать. Чтоб все удивились. Хоть и сама не могла определиться, хочет ли этого на самом деле или это минутная блажь.
И вот теперь ей предстояло совершить то, чего она совершать не особо и хотела — поехать в этот неведомый, неизвестно где находящийся Крым. Нет, Светлану это мероприятие совершенно не пугало, напротив, ей внезапно пришло в голову, что двухнедельный отпуск — совсем даже и неплохо. Отличная возможность побывать где-то, причём в компании со всего одним ребёнком. Который даже и болтовнёй докучать не будет.
И всё-таки она изрядно мандражировала, садясь в машину, которую Иван подогнал прямо к крылечку их дома. Почему-то хотелось сказать что-то очень важное, но Шурочка, внезапно возмутившаяся тем, что к ней давно не было никакого внимания, сказала всё за маму и той стало просто не до чего.
Машину Иван вёл неспешно, потому как выехали с запасом времени. Света знала, что муж любит прохватить с ветерком, поэтому сначала даже подумала, что неисправна машина.
- Ваня, а мы точно не встанем посреди дороги?
Тот с недоумением посмотрел на неё в зеркало и хмыкнул.
- С чего ты взяла?
- Да машина еле ползёт.
- Это я её еле ползу, лапка! Всё нормально, мы никуда не торопимся.
У вокзала пришлось попетлять, ища место для машины — вся привокзальная площадь была ими просто забита. Создавалось впечатление, что половина Царёва решила покинуть город в этот день, да ещё и со всех трёх сёл народ подтянулся.
На поезде Светлана никогда не ездила, но видела в кино, как это происходит. Да и Ваня, уже опытный в этих делах, сразу пошёл на второй этаж, там сориентировался и подвёл к нужному выходу. Ведь поезд монорельса висит над землёй высоко, посадка со второго этажа по переходам производится. И когда женский голос громко и внятно сообщил, что поезд, следующий до станции Невер, прибывает, муж помог Светлане надеть рюкзак, подал сумку с дочкой, поцеловал на прощание и сказал:
- На входе в вагон Карту приложи к сканеру. И в Невере так же, там трансроссийский экспресс будет. Смотри, не перепутай — тебе нужно на тот, что следует до Севастополя, на запад.
Света кивнула, ощупала специальный кармашек на рукаве, где лежит Карта и смущённо посмотрела на Ивана. Потом состроила строгую мину и сказала:
- Смотри, баб в дом не води! Я Женьке наказала, она мне всё расскажет, понял?
Иван рассмеялся и, развернув жену за плечи, поддал ей слегка коленом под зад, направляя на посадку в подошедший вагон.
- На связь выходи почаще, Свет! Мы с ребятнёй ждать будем.
***
В Невере Светлана первым делом определилась, с какой платформы посадка на поезда западного направления, как и научил её муж. Народу там было побольше, чем на поезда на восток, да и в Царёве отъезжающих было куда как меньше. Покормив в специальной комнате Шурочку, Светлана снова вышла в зал ожидания и расположилась на скамейке. Её сосед, взрослый дядечка лет шестидесяти, подвинулся сам и попросил потесниться тех, кто сидел с другой стороны.
- Куда направляетесь, если не секрет? — вежливо осведомился он, дождавшись, когда она трансформирует сумку в качалку.
- В Крым.
- Ого! Далековато… Неужели до самого Севастополя?
- Ну да. Экспресс же в Крыму только в Керчи кроме конечной останавливается.
- Ах вон как… А вам куда нужно?
- А нам туда и нужно, — ответила Света, раскачивая сумку с дочкой, — там мы и начнём круиз по южному берегу. А вы куда, если не секрет?
Дядечка улыбнулся и махнул рукой.
- Да какие секреты? Ездил в гости к сыну, он в Царёве работает, сейчас вот домой возвращаюсь, в Белгород.
- Тоже неблизко. А сын где работает, кем? У меня муж из Царёва, я как раз оттуда сюда и приехала.
- Серёжа врач, травматолог, работает в центральной городской больнице.
- Давно? Работает он там давно?
Дядечка задумался на минутку и неопределённо пошевелил пальцами.
- Лет десять точно, но могу на год-другой ошибаться. А что?
Света улыбнулась и тоже махнула рукой.
- Муж мой, Иван, шесть лет назад ногу сломал, лежал в царёвской ЦГБ. Он батареи у самосвала менял и одна выскользнула, ступню ему раздробила.
Мужчина сочувственно выслушал её, а потом вскинулся.
- А давайте проверим! Я Серёже позвоню и спрошу — помнит ли он вот такого пациента.
- Ну позвоните. Только вот я вам могу сказать, что ваш сын почти наверняка Ваньку не запомнил. Ну мало ли за все эти годы у него таких растяп побывало?!
Дядечка вынул телефон и сделал вызов.
- Вот и проверим. Алло, Сергей, это папа. Нет, ничего не случилось! Да, всё хорошо, я в Невере. Серёжа, рядом со мной сидит совершенно очаровательная молодая мамочка… — Он надолго замолчал, слушая собеседника, потом укоризненно продолжил: — А я и не прошу тебя давать консультации по телефону! Попытайся вспомнить пациента по имени Иван, он был у вас в отделении шесть лет назад, доставлен по скорой с раздроблением ступни. Примерно твоего возраста, чуть моложе. Ну поднапрягись! Нет, это ты фамилию вспомни, Серёжа! Для чистоты эксперимента! Да, ступня. Он батарею от самосвала на ногу обронил. Так… Ц-Южный… И?.. Как? Бессонов. Подожди! Бинго, Серёжа, молодая мамочка — это его жена. Светлана? А я не спрашивал… Ты-то откуда знаешь?! Ах вот как. Ну и славно. Всё, Серёжа, спасибо и извини, что приставал с такой ерундой. Хорошо. До свиданья!
- Как тесен мир, правда?
Мужчина, довольно улыбаясь, убрал телефон и повернулся к собеседнице.
- Всё так, Светлана. Серёжа запомнил вашего Ивана потому, что у него на глазах Карта вашего мужа перешла с зелёного на синий баланс! А вас он запомнил потому, что вы приезжали к ним в больницу, к доктору Штильману. И как вы танцевали джигу в коридоре, задрав, простите меня, подол на уши.
Светка рассмеялась и кивнула.
- Я так обрадовалась за Ваньку, что реально там чуть брейк не крутанула на голове.
- И это замечательно! Я счастлив, что до самого Белгорода у меня будут две вот такие замечательные попутчицы. Держитесь поблизости, Света, я готов составить вам компанию и помогать по мере сил.
Она кивнула и спросила:
- А как зовут моего помощника?
Мужчина на миг замер с раскрытым ртом, потом хлопнул себя ладонью по лбу и представился:
- Владислав Седых! Зовите меня Владом или Славой — как удобнее.
***
В экспрессе Светлане очень понравилось. Останавливался тот нечасто, поэтому летел по монорельсу с какой-то совершенно немыслимой скоростью. Влад деликатно покидал купе, когда приходило время кормить Шурочку, а всё остальное время развлекал Светлану разговорами на самые разные темы. Однажды он даже поделился, как лет пять назад отдыхал в совершенно замечательном, по его словам, месте — хуторе Космонавтов, расположенном в сотне километров от Севастополя.
- Там постоянно живут всего несколько человек, но, право же, мне никогда не было так хорошо и покойно. Хозяйский дом стоит обособленно, на берегу моря, там разбит прекрасный сад, деревья растут самые что ни на есть разнообразные: хвойные, плодовые, декоративные. Чуть на отшибе выстроен трёхэтажный пансионат. Собственно, в нём я и отдыхал. Ещё чуть дальше от берега расположен аэродром. Да-да, самый настоящий! И там, Светочка, можете себе представить, не только площадка для антигравов, там стоит самый настоящий ангар, а в нём — старинный вертолёт на керосиновом турбомоторе. И эта странная машина летает! Скажу больше: в ангаре есть ещё более древняя летающая нелепость. И она тоже летает! Это какой-то совсем ископаемый реактивный самолёт. Причём военного назначения!
- Это там что-то вроде музея, наверное?
- Вот именно. Но только там вся эта техника, летающая и не летающая, не просто так стоит. Она работает! Можешь представить себе грузовик с цистерной?
- Конечно. Ваня на молоковозе регулярно ездит.
- Вот! А там, на этом аэродроме, в отдельном гараже, стоит такая автоцистерна, предназначенная для перевозки керосина — это такая горючая жидкость — и заправки им самолёта и вертолёта! Они же не на антигравах и не на электротяге, там моторы, в которых жидкое горючее работает. Это же позапрошлый век, Светочка! Так вот, та автоцистерна была изготовлена в пятидесятых годах двадцатого века! Представляешь? У этого грузовика мотор на жидком топливе. Он рычит и жутко воняет при работе.
- Здорово. Ване там, наверное, было б интересно. Я-то женщина, мне такое зачем. Но посмотрела бы, наверное.
Влад всплеснул руками и закатил глаза.
- Света, даже не сомневайтесь! Раз уж вы собрались в турне по ЮБК, то непременно побывайте на хуторе Космонавтов! Сейчас не сезон, поэтому отдыхающих будет мало, у вас все шансы на то, чтобы совершенно необычно и замечательно провести время и отдохнуть. Там тебя покатают на бензиновом мотоцикле, если захочешь. Или на бензиновом автомобиле, хоть разница с нынешими машинами и не сильно заметна. Зато есть шанс полетать на реактивном истребителе и вертолёте! А оно того стоит, я тебя уверяю!
- Ой, вряд ли. Я такая трусиха, — смущённо улыбнулась Света. — Я на поезде-то впервые в жизни еду, а вы мне про полёты на антикварных аппаратах говорите.
Влад примирительно махнул руками и продолжил:
- Старый хозяин хутора может вывезти в море на древнем-предревнем кораблике! Или устроить прогулку на небольшой субмарине.
- На чём?!
- Это такое подводное судно, похожее на кита. Как антиграв, только не в воздухе, а под водой.
- Ужас. Но интересно. А в космос оттуда нельзя слетать?
Влад рассмеялся и показал жестом, что шутку оценил.
- Нет. В космос на прогулку только за границей летают. В России с этим не шутят. Хотя, недавно где-то видел сюжетец о том, что на низкую орбиту вывозили группу студентов, в ознакомительных целях. Там какой-то особенный антигравилёт создали для этих целей. Ребята трое суток работали на орбите, как самые первые космонавты, ещё в двадцатом веке. Какие-то несложные учебные задачи там выполняли… Интересно было посмотреть.
Почувствовалось замедление движения и Света вызвала голограмму с лобовой камеры головного локомотива поезда. Вдалеке виднелся какой-то мегаполис с высоченными зданиями.
- Влад, это мы куда прибываем?
Он мельком глянул на изображение и махнул рукой.
- Новосибирск. Середина маршрута нашего экспресса. — Мужчина вздохнул и скуксил кислое лицо. — Стоять будем полчаса!
- А потом снова над тайгой поедем?
- Нет. Тут начинаются степи и так почти до Урала — лес, степь, снова лес, снова степь. А потом будут горы!
- Красиво?
- Да. Но мы спать будем. Ночью всё равно ничего не видно.
- А в Москву заедем?
- Нет. ТРЭ проходит южнее, а из Москвы в разные стороны другие поезда ходят.
- То есть, если я из Царёва в Москву захочу, то только с пересадками?
- С одной. Царёв пока что тупик, монорельс на восток в процессе, там нужно мосты и всё такое. А потому, до Невера хоть как на том чумном поезде, что мы с тобой уже ездили, а в Невере нужно пересесть не на ТРЭ, а на поезд Владивосток — Москва. Он идёт много медленнее, остановок имеет много больше, но дней за пять, по-моему, доезжает…
- Влад, а можно где-то с экспресса сойти, чтобы сделать пересадку на Москву?
Мужчина обезоружено рассмеялся.
- Ну вот что тебе далась та Москва? Там же гектары брошенных районов. Квадратные километры! Десятки квадратных километров заброшек с бомжами, картлес и прочей подобной публикой. В столице же кроме правительства и вот этих отбросов никто жить не соглашается!
- Как так?
- А что там делать? Ни работы, ни сельского хозяйства, ни производства, по большому счёту. В Москве сейчас заселены окраины — тоненьким штрих-пунктирным пояском — там живут фермеры, что работают на земле за городской чертой. Ну и в историческом центре жизнь идёт, но там и миллиона человек вместе с гостями столицы не наберётся. Промышленность как-то ещё кормит людей, но сколько её там, той промышленности? Слёзы! Реформация прошлась по Москве страшнее мамаева нашествия, Светочка. Все эти почти двадцать миллионов дармоедов вдруг поняли, что никому не нужны, и что никто их кормить не будет. И люди рванули из столицы, опережая собственный визг.
***
Полчаса в Новосибирске промелькнули незаметно, благодаря тому, что пассажиров пригласили на экскурсию по вокзалу Новосибирск — Главный и окрестностям. Радушные привокзальные лавочники снабдили путешественников местными деликатесами, выпивкой и сувенирами, а те, в свою очередь, щедро пополнили баланс Карт этих замечательных и гостеприимных сибиряков и сибирячек. А Светлане, носящей в перевязке дочку, силком напихали в руки сумочек с молочкой и сладостями, причём совершенно за просто так и грозили поколотить, если откажется брать.
- Вот тебе и Новосибирск, вот тебе и мегаполис, — приговаривала Светка, трамбуя продукты в холодильник купе, — как в родном селе на рынок сходила! Влад, будешь выходить в своём Белгороде — заберёшь половину. Нам же с Санькой за неделю столько не сожрать.
- Да, мегаполис, — мечтательно проговорил мужчина, любуясь в окно на убегающий город, — миллионов пять или шесть народу. Подумать страшно! И что характерно — все при деле.
- Надо думать, — Светлана уселась на свою кровать и заглянула в сумку, где после прогулки дрыхла без задних ног мелькая бесенёнка, — Ваня рассказывал, что тут промышленности столько, что пришлось термоядерную электростанцию строить. А это же всё рабочие. И их всех кормить, поить, развлекать, обслуживать, обстирывать…
Влад согласно кивал ей, потом жестом прервал.
- Примечательный факт! Наш президент родом из этих краёв. И Реформация началась именно здесь, в центре России. Царёв в своё время всерьёз собирался перенести столицу в Новосибирск, но сибиряки дружно выразили своё категорическое «фи» и наотрез отказались.
- Правильно сделали. От начальства подальше, к кухне поближе, как говорится.
Собеседники дружно, но негромко рассмеялись, поглядывая на качающуюся сумку.
***
В Белгороде Владислав попрощался со Светой, помахал пальцами над спящей в сумке Шурочкой и покинул купе, гружёный сумкой сибирских гостинцев. А его место тут же заняла какая-то костлявая особа в сопровождении молчаливого мальчика лет трёх. Светлана с любопытством наблюдала, как новоприбывшая распихивает по всему купе свои манатки и размышляла о том, когда сообщить женщине, что в этом купе два места и в нём уже находятся два человека.
Кое-как справившись с оккупационными мероприятиями, дамочка вместо приветствия изобразила на передней части головы любезность и заявила:
- А не могла бы ты поменяться с моим мужем местами, чтобы мы могли все вместе ехать?
Такой наглости Света не ожидала, но решила не накалять атмосферу и вызвала на голограмму состояние загрузки купе в своём вагоне. Нашла нужный номер (свой) и молча показала на него пальцем. Костлявая особа, выяснив, что вломилась в полностью укомплектованное пассажирами пространство, немедленно обиделась и надула то место, где у людей находятся губы. И до самого Крыма молчала сама и не разрешала и без того тихому мальчику издавать ни звука. Но и чужое купе так и не покинула, предпочитая терпеть дискомфорт моральный, но в тишине и с обслуживанием.
Проехав по керченскому мосту, переоборудованному под движение монорельсовых поездов, экспресс сделал остановку в Керчи; часть пассажиров покинула его гостеприимные вагоны и Светланина непрошеная соседка, сграбастав барахло и ребёнка, молча свалила, по-видимому, к тому несчастному неизвестному, имевшему неосторожность быть её мужем. Судя по всему, для того, чтобы встречающие не искали её по всему поезду.
Выйдя в Севастополе, Светлана дошла до вокзального сетевого кафе, связалась с мужем и, поболтав с полчасика, принялась строить планы пребывания в Крыму. Первым делом она, естественно, планировала добраться до моря и помочить свои натруженные ноги в его солёных водах. Купаться в ноябре, само собой, она не собиралась, а вот обмакнуть пятки — святое дело.
После этой малоприятной, но знаковой процедуры, Светлана нашла экскурсию по городу и горько пожалела, что подписалась: Шурочку, в отличие от мамы, во время обзорного полёта на антиграве рвало, как перебравшего пьянчугу. Несмотря на то, что обе летали впервые. Совершенно расстроенная этим обстоятельством, Света решила в Севастополе больше не задерживаться и ехать сразу на хутор Космонавтов. Сказать честно, ей вообще в этом городе не понравилось, ей и в Царёве всё казалось суматошным и сумасшедшим, а уж в таком большом городе — и подавно. Света надеялась, что на хуторе ей будет более комфортно.
Выбрав на площадке машину, она пристроила на полу сумку с дочкой, вставила Карту и дождалась разрешения на поездку. Табло позеленело, но моторы упрямо отказывались пускаться! Сделав ещё пару попыток, Света плюнула в сердцах на бестолковую технику и пересела в другую машину. Но там история повторилась! Моторы упрямо отказывались пускаться, а на табло моргал какой-то символ. Приглядевшись, Света поняла, что с не пристёгнутым пассажиром ей с места не сдвинуться. Чертыхнувшись, она переставила сумку с дочкой с пола на заднее сиденье и закрепила её ремнём. Села за руль и моторы послушно загудели, готовые везти куда угодно. Она наклонилась к навигатору и, выбрав голосовой ввод, назвала конечную точку маршрута.
И только уже подъезжая к хутору Космонавтов, вспомнила, что так даже и не попыталась узнать — а ждут ли её там. Несколько обнадёжил её чудовищный рёв промчавшегося прямо над головой самолёта, заходящего на посадку. Это говорило о том, что на хуторе, по крайней мере, есть кто-то живой. Света прислушалась к дочке, но та, похоже, спала и пролетевшего над ними чёрта в ступе даже и не заметила.
Возле и впрямь небольшого здания пансионата на площадке обнаружился всего один электромобиль, что вселило в сердце нашей путешественницы ещё толику надежды на благополучный исход мероприятия. Приткнув свою машину рядом с той, что стояла, она решила предварительно сходить в пансионат в одиночку, не таскаясь с сумкой.
На крыльце её встретила кутающаяся в тёплую кофту немолодая женщина.
- Здравствуйте! У вас найдётся номер для меня и моей дочки?
- Привет, — со странным акцентом поздоровалась женщина, — вам следовало позвонить, а не ехать сюда вот так.
Светлана, сдаваясь, подняла руки и сделала покаянное лицо.
- Простите бестолковую! Севастополь настолько меня расстроил, что я бежала оттуда, закатив глаза.
Женщина рассмеялась.
- Хоть мы сейчас и не принимаем гостей, но не гнать же несчастную беженку. Где ваша дочь?
- В машине, сейчас притащу.
- А что с ней? — встревожилась хозяйка.
- Ничего! Просто родилась совсем недавно.
Женщина всплеснула руками и засуетилась.
- Вам помочь? Вещей много у вас?
- Нет, зачем? Сумка с дочкой, да моя сумочка.
***
Как оказалось, Светлана просто чудом угодила в нужный момент: к хозяевам хутора приехали родственники из Америки и для них открыли пансионат, расчехлили технику в ангарах и вызвали из Севастополя старшего сына, умеющего управляться со старинными машинами. Сами хозяева, пожилая супружеская пара, действительно бывшие космонавты, давно не занимались ведением туристического хозяйства. Просто в силу возраста.
Хозяин, генерал-лейтенант ВКС России в отставке, бодрый сухой старичок девяноста лет от роду, изредка ещё садился за руль, но хозяйка, бывшая майор US Air Force, тоже космонавт (они и познакомились на МКС), уже мягко укоряла его за такие безумства. Последние годы техникой, пансионатом и туристами занимался их старший сын, Зенон, а помогали ему в этом, по мере надобности, жена и младшая сестра.
Вот и сейчас, после устройства нежданных гостей в номер, за столом собрались семейство Дорогиных — Андрей, Рэйчел, Зенон и его жена Таня, а с ними сестра Рэйчел, Сара, с мужем Томасом, да обе Бессоновы. Рэйчел лихо переводила с английского на русский и обратно, приводя этим в восторг не только Светлану, но и своих американских родственников. Старик-генерал, размешивая в кружке чай, посматривал на новоприбывших и слегка хмурился.
- Света, а откуда вы прибыли в наши края? — вдруг спросил он.
- С Дальнего Востока, Амурская губерния.
- А город?
- Село, Андрей Степанович, Царёв-Южный.
Пока Рэйчел переводила, все молчали, потом Сара удивлённо посмотрела на гостью и что-то прочирикала.
- Это ведь очень далеко? — перевела хозяйка.
- Да. Но путешествие не было утомительным. Сказать честно, меня больше утомила экскурсия по Севастополю.
- Почему?!
Света пожала плечами и улыбнулась.
- Выяснилось, что я себя неважно чувствую в городе, только и всего.
- Теперь понятно, почему вы оказались здесь, — проговорил генерал. — А что вас вообще привело в Крым? Сейчас не то время года, чтоб наслаждаться Чёрным морем.
- Если честно, то я и сама толком не знаю, почему именно Крым. Просто с рождением шестого ребёнка появилась возможность беспрепятственно поездить по стране, вот я и решила побывать для начала тут. У нас ещё так совпало, что мужу дали отпуск и он решил побыть дома с детьми, а меня отпустить с Шурочкой. Мы хотим поменять место жительства, вот я и… Вроде как на разведку приехала.
- Могу вас заверить, что Крым — идеальное место для молодой семьи. Особенно, если вы с супругом — сельские труженики. Здесь есть множество замечательных посёлков, где будут весьма рады таким переселенцам.
- Если вас не смущает соседство с татарами и украинцами, конечно, — добавил Зенон.— Эти люди бывают порой несносны.
Света рассмеялась и сказала:
- Не знаю насчёт татар, а моя девичья фамилия — Клименко.
Присутствующие вежливо рассмеялись, потом Рэйчел перевела американцам. Те ничего не поняли и только глупо улыбались. Рэйчел на минутку задумалась и что-то добавила. Сара с Томасом переглянулись и громко заржали, чисто по-американски, от души.
- Я заменила татар и хохлов на латинос и индейцев, — пояснили хозяйка по-русски.
- А я тогда кто? Латинос или индейка?
Тут заржали уже все, включая американцев и даже сдержанного Зенона.
***
Полторы недели на хуторе Космонавтов пролетели незаметно. Татьяна любезно согласилась нянчиться с Шурочкой, пока старый генерал возил Свету по окрестным сёлам на древнем бензиновом джипе, полученном ещё во время Великой Отечественной по лендлизу из США. Смешной экипаж потешно тарахтел, но исправно вывозил из всех дыр, в которые его загонял Андрей Степанович.
Зенон убедил Светлану полетать на вертолёте, а после этого коварно завлёк в кабину истребителя и поднял в небо и на этой страшной машине. После пары фигур высшего пилотажа над гладью Чёрного моря, Светлана благополучно потеряла сознание и была счастлива, что не оскандалилась в полёте. За эту выходку Татьяна как следует выругала мужа и попросила Андрея Степановича запретить полёты вообще.
На подводной лодке гостья погружаться отказалась наотрез, а вот на большом деревянном боте в море вышла с удовольствием и даже дочь с собой взяла, несмотря на довольно-таки холодную погоду. Мужчины рыбачили, таская спиннингами разных рыб, а Светлана рассказывала им, как Иван ходит на охоту.
- А кем работает ваш муж? — спросил Зенон, крутя ручку катушки.
- Вообще-то Ваня механизатор, но справляется с любой техникой. А сейчас у него командировка и…
- И?
Света улыбнулась и закончила:
- И говорить нельзя, что он и где делает.
- Вот как. Впрочем, в жизни, порой, случаются разные странности.
Расплакалась и задрыгалась Шурочка и Светлана поспешила в каюту, чтоб переодеть и покормить кроху. И там, сидя на раскачивающемся от волн рундуке, она поняла вдруг, что хочет домой. Что вся эта Крымская эпопея ей уже до чёртиков надоела. И что она скучает по мужу и детям. Смешно, но так! Если бы месяц назад ей сказали, что она будет скучать по этой безостановочно орущей и гадящей компании, она рассмеялась бы.
Сборы были недолгими. Зенон попросил Татьяну доставить Свету с ребёнком в Севастополь и та, ничтоже сумняшеся, усадила их в небольшой антиграв и меньше, чем через час, проводила на платформу экспресса, который через пару часов отходил на восток.
Глава 13.
Снова в КЛЮЧе.Пилот шлюпки, пару раз промахнувшись мимо посадочной мачты, испросил разрешения посадить машину на территорию колонии. Шквалистый ветер со снегом, сменивший нечеловеческие морозы, не позволял нормально перемещаться даже антигравам. Договорившись с Лосевым, пилот приземлился на территории ИСР, против всяких правил. В любом другом месте риск столкновения с посторонними объектами был слишком велик.
Бес, пригибаясь под натиском ветра, добежал до вольера и, дождавшись сигнала, распахнул калитку. В КПП он ворвался, залепленный снегом с ног до головы и едва дверь за ним закрылась, с облегчением перевёл дыхание.
- Привет, служивый! Пропустишь нарушителя?
Дежурный протянул распознаватель и Иван, стянув перчатку, приложил к сканеру палец. Зажужжал привод и дверь раскрылась, пропуская Беса на территорию КЛЮЧа.
- С приездом, Иван Дэцыч.
- Ух и погодка! Думал — расшибёмся к чёрту, пока к мачте прицеливались! В Якутске тоже буран, но взлетать-то проще: рванули свечой кверху и всё. А тут…
- Да, задувает знатно. Опять нам сугробы разгребать потом.
Иван постоял ещё немного и с улыбкой похвалился:
- А у меня третья дочь родилась, Александра.
Охранник склонил голову к плечу и тоже улыбнулся.
- А вы, небось, мальчика ждали?
- Не! Пацанов у нас уже трое, теперь и девок три.
- Ого! Ну тогда поздравляю, поздравляю…
Мужчины обменялись рукопожатием и Иван, зябко передёрнувшись, выскочил из тёплого помещения и побежал к административному корпусу.
Шур встретил Ивана объятиями и едва не поцелуями.
- Ваня! Как вовремя ты вернулся! Тут такая жопа назревает — просто страшно смотреть. Мы тут икру мечем, как перепуганные русалки!
Как выяснилось, в колонии образовалась большая группа ребят, наотрез отказавшихся интегрироваться в население Залома. И это были, в общем-то, не самые плохие воспитанники. Но когда всплыла информация, что часть колонистов будет дечипирована, спонтанно и начался этот протест: ребята требовали, чтобы дечипировали либо всех, либо никого.
Собственно, мнение тех, кого не жалко, никого не интересовало. И им это было хорошо известно. Да и протест этот нелепый никаких особых трудностей не вызывал: особо активных на момент переселения в Залом следовало тупо усыпить, а подлежащих дечипированию так и так придётся усыплять. Эту операцию под местной анестезией не сделать.
Но воспитательский корпус, всё-таки, имел намерение переломить ситуацию и не доводить до крайних мер. А времени до января, до момента закрытия КЛЮЧа, оставалось всё меньше и меньше. И директор колонии ежедневно проводил видеотрансляцию для воспитуемых, надеясь убедить тех не выпендриваться.
Иван прибыл как раз ко времени очередного видеосеанса. Чисто теоретически, заключённые могли не смотреть и не слушать эти обращения, но Шур делал ставку на то, что сидящие безвылазно в бараках (по погодным условиям) воспитанники, будут смотреть просто от нечего делать.
И вот, расположившись за столом и настроив камеру, Шур принялся читать очередную проповедь, взывая к здравомыслию, намекая на крутые меры и суля мир, покой и благорастворения в воздусях, в случае повиновения. Закончил он выступление такими словами:
- Ребята! Девчата! Мы, воспитатели КЛЮЧа, несём за вас моральную ответственность. Это не служебная наша обязанность и не исполнение приказа, это наш собственный, личный моральный долг. И мы готовы бороться за каждого из вас, чтобы ваши жизни не оборвались в самом начале, чтобы вы имели шанс принести пользу стране и народу. И мы будем бороться за каждого из вас!
Бес похлопал директора по плечу и жестами попросил пустить его к камере. Шур с готовностью кивнул и откатился в своём кресле в сторону. Бес встал на его место, поправил камеру и коротко резюмировал сказанное:
- Да, всё это так: мы готовы бороться за вас всех. Кроме тех, кто не хочет, чтобы за него боролись. Часть из вас заявили, что сразу после выхода в город покинут зону действия геосетки. Ваше дело. Я предлагаю не затягивать с этим! Завтра ворота в зоопарк будут открыты настежь, охрана оттуда будет выведена. Все желающие сойти с дистанции могут проделать это, не выходя за периметр КЛЮЧа. Спасибо за внимание.
Шур ткнул пультом в камеру и недоумённо уставился на Беса.
- Ты это всерьёз?
- Да. Хватит с ними цацкаться! Чем лучше мы с ними обращаемся, тем больше они наглеют. Переговори сегодня с Лосевым, пусть снимает пост с ворот ИСР и оставляет двери зверинца и бараков открытыми.
Шур закусил губу и устремил взгляд за окно, где из-за бурана не было видно ни зги. Бес понимал, что он хочет возразить, что ему есть что сказать, но здравый смысл велит ему всё тщательно взвесить.
- Давно придумал?
- Нет. Сейчас из изолятора сюда пробирался, вот и клюнуло.
- Хорошо клюнуло, — Шур натянуто улыбнулся и полез в сейф за коньяком. — Давай приезд ополоснём и помянем тех, кого не жалко. А потом пойдём в казарму и обсудим всё с майором, Курой и Китом.
- Ополоснём. И помянем. И ничего обсуждать не будем. Нечего тут больше обсуждать, надо вытаскивать тех, кто хочет быть вытащенным.
***
Новый год решили встречать всей кучей в КЛЮЧе. После открытия портала на тот свет, Шур прекратил свои проповеди, а Лосев усилил посты охраны и чуть ли не каждый час проверял ГБР. Обстановка в колонии была тревожной. Подростки кучками перемещались из барака в барак; парни засылали делегатов к девчонкам, девчонки ломились в мальчуковые бараки, как мартовские кошки.
Тридцатого декабря заключённые одного из бараков попросили аудиенции у администрации. Пришлось облачаться в латы и под усиленной охраной идти к ним. Шур и воспитатели прошли в рекреацию и, дождавшись делегатов, приготовились держать оборону. К ним подошли четверо парней и, немного помявшись, попросили разрешить им выйти за периметр колонии, чтобы умереть на воле.
- Вы нас не уговаривайте, не надо. Мы уже решили: если не выпустите, то мы в двенадцать часов завтра зайдём в зверинец и сделаем вам новогодний салют.
- Ребята, хватит уже. Администрация сделала для вас всё, что было возможно сделать. Не хотите жить — дело ваше, — Шур устало махнул закованной в латы и бронеперчатку рукой, — но делать вам какие-то поблажки, тем более столь нелепые, мы не намерены. Вас списали со счетов ещё в зале суда! И мы честно пытались и пытаемся сохранить вам жизнь, но раз вы этого не желаете… Дело ваше.
- Дядь Саша, — жалобно протянул один из подростков, — мы ж ничего не требуем. Мы просто просим… Если можно, пожалуйста, дайте нам умереть на воле!
Внезапно Кура подняла забрало и спросила:
- Вас только четвеþо?
- Да, тёть Галь.
- Подождите, — она прижала рацию и вызвала мужа. — Лосев, тут четвеþо суицидников. Надо þешить вопþос. Погоди, я попþошу их уйти на минутку.
Она выразительно посмотрела на зэков и те проворно исчезли с глаз.
- Кура, что ты задумала?
- Шуþ, отстань! — Галя снова прижала рацию и быстро заговорила: — Они пþосят þазþешить им умеþеть на воле, за пеþиметþом. Есть возможность добить их из пулемёта, чтоб они в снегу там не коþчились? Хоþошо, þаспоþядись, я их сейчас выведу!
Кит попросил одного из солдат окликнуть ребят и вскоре тот вернулся с заключёнными. Кура опустила забрало, жестом велела пацанам встать цепочкой и следовать за ней. Солдаты взяли парней в коробку и процессия прошла на выход. Ни единая дверь в бараке не приоткрылась даже на самую малость…
Шур, дойдя до административного корпуса, извинился и оставил компанию. Остальные дошли до ворот, где дежурный латник, предупреждённый начальником охраны, пропустил троих воспитателей и четырёх подростков через калитку наружу. Взрослые остановились у ворот, а подростки, прижавшись друг к другу, совсем по-детски крутя головами, пошли по заметённой снегом дороге прочь от колонии. Они даже не успели выйти за пределы действия геосетки. Сверху, с вышки, жёстко прогрохотала длинная очередь, разорвавшая их тела едва ли не напополам.
Пятеро чёрных, как антрацит, латников вышли из ворот и, развернув мешки, похлопали по белым латам воспитателей, приглашая их с собой. И восемь взрослых людей пошли собирать останки четверых детей, которых никому не было жалко. Только почему-то плакала Галя Лосева.
***
Салют в новогоднюю ночь всё-таки был. Первого января в зверинце нашли восемь промёрзших насквозь тел. Семеро истекли кровью и один умер от переохлаждения — наложил тугой жгут и не дополз до спасительного тепла проходной совсем немного. Впрочем, там он всё равно бы умер, поскольку спасать его просто никто бы не стал.
Ближе к обеду, устав бесцельно торчать в КЛЮЧе, Шур, Бес и Кит решили ехать в город. Чета Лосевых оставалась на страже, просто потому, что квартиры в Заломе у майора не было. С самого начала службы в колонии он жил в казарме и женитьба никак и ничего не поменяла в этом плане.
Бес развёз друзей и, покружив по южному району, подался до дому. Он накормил и погладил Гада, но сидеть в одиночестве совершенно не хотелось. Мелькнула мысль позвонить Юрке с Людкой, но что за дело тем людям до его маеты? Зачем портить им праздник своей кислой мордой? Положение усугублялось тем, что геосетка в их районе уже была демонтирована, а потому пригласить в гости кого-нибудь из тех, кого не жалко, тоже бы не удалось.
Чисто теоретически, у Жоры в мастерской валялась парочка блок-излучателей с демонтированными замками. С такой игрушкой, меняя батарейки, можно уйти из Залома достаточно далеко. Но как долго это будет продолжаться — определяется количеством батареек. Впрочем, посидеть в доме Заломова Жора с этим блоком вполне нормально сможет…
Бес велел Гаду вести себя хорошо, на всякий случай добавил в автоматическую кормушку гранул, погладил хорошенько кота ещё раз и пошёл в гараж. Не захочет Жора идти к нему — посидят в мастерской. Выгонит (а тот мог) — вернётся домой. Усевшись в не успевший остыть вагон, Иван выехал из гаража и повёл машину вглубь северного района. Здесь его знали уже достаточно хорошо, если кто и недолюбливал, то агрессии не проявлял. Основная масса местных жителей держала Беса за своего, кто-то побаивался его вспыльчивого характера, а кое-кто искренне уважал воспитателя.
Жора был, что называется, никакой. Ехать к Бесу он отказался категорически, пить продолжать собирался только ближе к ночи, а разговаривал пока что с большим трудом.
- Жор, кончай выламываться. Мой рожу, цепляй излучатель, да поехали. Бля, ну совсем мне тоскливо, пойми.
- Отстань. Видишь же, что я до половины деревянный. Нужна компания — давай подскажу адресок. Шмара там добрая, ей ебать никому не жалко… Страшная, но то кому когда мешало?
- Да не нужно мне бабу, Жора. Просто бы посидеть, попиздеть. Или помолчать в компании.
- Бес, я сейчас не компания. Меня не встряхивать — я и выпаду в осадок. Ты возьми блок, батареек пару и поищи кого-то, а? Или вон в больничку сгоняй, там, говорят, какая-то молодая родила недавно, скучает.
Придя к грустному выводу, что Жора ему действительно не помощник, Бес встал и пошёл на выход, а хозяин мастерской, вынув из сейфа блок-излучатель и початый блистер батареек, с извиняющейся мордой проводил его до дверей.
- Ты возьми блок. Ну хуй знает, вдруг чего. Не пригодится — не пригодится. Потом вернёшь, чё.
Они попрощались. Жора с облегчением припустил к дивану, а Бес, посидев пару минут в машине, вынул телик и позвонил Лосеву. Тот дал добро и Иван поехал в КЛЮЧ выбирать себе компанию в девичьем бараке.
***
Дикая сидела на пассажирском сидении и испуганно таращилась на лес, на дорогу, на весь окружающий мир. В руках она судорожно сжимала блок-излучатель, словно так до конца и не веря в его чудодейственную силу. Годы, проведённые в КЛЮЧе, сделали эту девушку совершенно диким существом, она напрочь отвыкла от открытого пространства и посторонних людей. И теперь глядела сквозь стёкла машины испуганными глазами и слегка тряслась от страха и возбуждения.
- Тебя как зовут-то, Дикая? Имя же есть у тебя?
Та вздрогнула и вытаращилась на Беса. Потом кивнула и с третьей попытки смогла сказать:
- Есть. Ира.
- А фамилия?
- Дикая! Ира Дикая. Это не погоняло, это фамилия.
Иван усмехнулся и чуть сбросил скорость перед постом контроля. Опознователь пискнул, но моторы затихли и пришлось остановиться. К машине подошёл солдатик, козырнул, поздравил с Новым годом и спросил:
- Товарищ Бессонов, кто у вас в машине?
- Вот бумаги. Я вывожу совершеннолетнюю из колонии в Залом.
Постовой проверил документы, убедился, что дата рождения заключённой Дикая действительно первое января. Потом вернул бумаги и поинтересовался:
- А с каких пор заключённых вывозят на легковой и без спецсредств?
- А с каких пор постовые проявляют неуместное любопытство? С Новым годом, служивый, сними блок, да мы поедем уже. Если зэчка всё ещё при обеих ногах, значит спецсредства всё-таки имеются, не так разве?
Солдатик пожал плечами и кивнул. Вернулся на пост и моторы вагона ожили.
- Дядя Ваня, а куда вы меня теперь?
- Заедем к автолавке, возьму тебе вкусняшек. Потом покатаемся по южной части, посмотришь на город, вспомнишь, как люди на воле живут.
- А потом?
- Ко мне в гости поедем, Ира. Я излучатель на блок питания поставлю и он будет тебе вместо геосетки.
Дикая немного успокоилась, поняв, что прямо сейчас её не выгонят в северный край Залома Проклятых.
- Дядь Ваня, а правда, что всем девкам чипы вынут?
- Посмотрим на ваше поведение. Но тебе точно вынут, у меня предписание доставить тебя для дечипизации в срок до пятого января. Думаю, поживёшь у меня эти дни. Потом вернёшься в КЛЮЧ.
- Зачем?!
- Да не бойся, ненадолго. Пусть девчонки посмотрят на тебя, поговорите там по-своему, по-девичьи. А то вы там этого Залома боитесь пуще дубинки Майи Марковны. — Бес притормозил у перекрёстка и покрутил головой. — Ну просто так совпало, что я забрал именно тебя, если б у кого-то ещё был день рожденья сегодня, то мог бы и не тебя забрать.
- Так вы меня поэтому?! А я-то думала, что вам просто потрахаться надо!
Бес с улыбкой посмотрел на Дикую и помотал головой.
- А что, не дашь?
Иринка замерла в ступоре и немного нахмурилась. Потом поджала губы и, отвернувшись к окошку, пожала плечами.
- Типа у меня выбор есть. Но уж драться не стану, чай не полная дура. Лишние пиздюлины завсегда лишние.
- Не кисни, Дикая. Мне не бабу надо, мне компания нужна. Очень уж мне тоскливо сегодня. Сейчас вот наберём сластей, да домой поедем, а то у меня там кот неглаженый…
- Это Гад, что ли? — оживилась девушка.
- Он самый! Сходишь в душ, помоешься. Я тебе что-нибудь из своих шмоток подберу, чтоб в цивильном тебе. А там посмотрим, чем заняться. Поужинаем, можно выпить чуточку.
- Вино?
- Можно вино, можно пиво, — Бес почесал макушку, вспоминая, — вроде, ликёр ещё остался, можно кофе с ликёром. Коньяк-то точно есть, я его не люблю, но с кофе ничего так, сносно.
- Дядя Ваня а можно мне мороженого? Пожалуйста! Хоть самое малюсенькое… Я жизнь отдам за мороженку!
- Ир, да ты чего, дурында?! Конечно можно, мы же на воле! Пирожные какие любишь?
- Ой… Я и не помню уже. Такие, как трубочки!
- Эклеры?
- Да!
Бес кивнул и свернул в проезд, ведущий к автолавке, где можно набрать продукты, не покидая машину. Оставлять Дикую без присмотра он не хотел, а выводить в этой части города из машины — не имел права.
***
Иван прихлёбывал кофе, в котором коньяка было больше, чем воды и наблюдал, как Дикая лопает мороженое. Она отделяла от брикета ложечкой небольшие кусочки и клала в рот. И долго, закрыв глаза, мусолила холодное лакомство, пока то полностью не растекалось у неё во рту. Лишь после этого Ира открывала глаза, снова отделяла небольшой кусочек и повторяла процедуру.
Отмытая, причёсанная и одетая в термобельё, Дикая больше ничем не напоминала постоянно злую зэчку, готовую в любой момент кинуться в драку. Сейчас это была самая обыкновенная девчонка, празднующая в домашней обстановке свой восемнадцатый день рожденья. Иван накормил её спагетти с сыром и обжаренными сосисками, напоил чаем с эклерами и налил стакан белого полусухого вина. Та отпила пару глотков, но было видно, что из вежливости. Ведь её ждал трёхсотграммовый брикет сливочного пломбира!
- Дядь Вань, а у вас музыка есть какая-нибудь?
- Радио. Годится?
- Да! Можно я настрою?
- Конечно. У тебя сегодня день рожденья, тебе всё можно.
Дикая нашарила в эфире нужную волну и вопросительно посмотрела на воспитателя. Бес пожал плечами и кивнул: пусть будет.
- А почему вы решили всех наших девочек дечипить, дядь Вань? Раньше же всех просто вот выселяли сюда, в город Проклятых, да и всё.
- Хотим дать вам шанс жить по-человечески. Я тебя потом на обменник свожу, глянешь, что тут с вашей сестрой происходит. А ещё попозже съездим в таверну — посмотришь альтернативный вариант.
- Какой вариант?
- Хороший, в данном случае. Ты закончила с мороженым?
- Ага…
- Кофе-то будешь?
- Не, дядь Вань, надо ж и на потом хорошего оставить! А то всё сегодня перепробую, а потом нечего будет. Пойдёмте спать!
- А не хочешь это на потом оставить? — с подначкой спросил Бес.
Дикая сморщила нос и покрутила головой.
- Я секс люблю, дядь Вань. Лучше от еды откажусь, чем от этого дела!
Утром, перекусив тем, что нашлось в холодильнике (готовить накануне было некогда) и напившись кофе с оставшейся парой эклеров, Бес с Дикой уселись в вагон и поехали петлять по северной части Залома. Иван местами снижал скорость, местами останавливал машину и рассказывал.
- Ну тут вот больница. Единственное место, где постоянно солдаты и вольные находятся. Заведение хорошее, чистое, не хуже, чем в КЛЮЧе. И точно единственное цивильное заведение, расположенное в центре района. Это чтобы с любого угла быстро сюда попасть было можно. Все остальные конторы вдоль бульвара стоят, для безопасности. Там же милиция патрулирует постоянно.
Дикая вежливо покивала, с интересом посмотрела на больницу целых две секунды и снова насупилась. Бес едва сдерживал смех, но продолжал экскурсию на серьёзных щах: ночью он ограничился тем, что погладил Ирину по голове и поцеловал в лобик и теперь та дулась. У менщиц они остановились и вышли из машины. Иван подвёл девчонку к паре женщин, там стоявших, вежливо поздоровался, угостился предложенной пастилкой из лиственничной хвои и попросил дамочек рассказать Дикой, что они делают и зачем. А сам отправился в аптеку за куревом для рассчёта за услугу.
Вернувшись, он застал троицу весело болтающими и жующими ореховый жмых. Дамочки ехидно подмигивали новенькой, а та ржала и диковато косилась на воспитателя. Он отдал женщинам по пачке сигарет и вопросительно посмотрел на девчонку.
- Ну что? Готова ехать в таверну?
- Готова, дядь Вань!
- Проверь блок-излучатель. Включен?
Ирина вынула из кармана прибор и показала Бесу:
- Посмотри сам, я не разбираюсь.
- Нормально. Видишь же — горит зелёным.
Одна из женщин завернула в бумагу плитку халвы и протянула Ивану.
- Отдай Людкиному Коленьке, Бес. Скажи, что от тёти Лярвы.
Он взял свёрток и укоризненно посмотрел на тётю. Та щербато улыбнулась и развела руками — типа а что делать? Лярва она Лярва и есть.
- У тебя что, память отшибло или никогда ничего кроме погоняла не было?
- Бес, да иди ты в пизду! — завелась с пол-оборота зэчка. — Погоняло ему, блядь, не нравится… Лариса меня зовут! Ты посмотри — каким, блядь, боком я на Ларису похожа?!
- Да иди ты вслед за мной, шмара! — взвился в ответ Бес. — А Кольке ваша поганая заводина ни к чему, неужели обязательно хорошего пацана в это говно с детства тащить?!
Лярва поджала губы и засопела. Потом махнула рукой и процедила сквозь зубы:
- То-то ты поганым шмарам за куревом вон и бегаешь, сам-то давно от говна отмылся? Ладно, я с тобой сраться не собираюсь, просто передай малому гостинец. Можешь и не говорить, от кого.
- Скажу, Лора, обязательно скажу. Что это от тёти Ларисы с бульвара Строителей. Пойми ты уже, солнышко: мы с тобой вот перемазались, но вовсе не обязательно мазать окружающих.
- Отъебись, Бес.
Иван упрямо набычился и спокойно продолжил:
- Да, я отмылся, Лора. И вот её, — он кивнул на Дикую, — тоже отмою. И других. Сколько смогу, столько и выволоку на свет божий. И никому, слышишь, никому не позволю марать их снова.
Лярва вдруг всхлипнула, разревелась и побежала куда-то от прилавков, а вторая менщица, не обронившая до сих пор ни слова, тихо, с упрёком, сказала:
- Дурак ты, Бес. Сам же знаешь, зачем мы тут торчим в мороз и в жару. Мы не меньше твоего из говна выбраться хотим. Вот и барахтаемся, в силу ума и возможности. Идите уже, ну вас. А ты, дочка, держись Иван Дэцыча, он человек правильный.
Пока ехали к таверне, Ира несколько раз порывалась о чём-то спросить, но так и не решилась. Ивану надоело смотреть, как девчонка мучается, припарковался на площади у мэрии и с улыбкой, но твёрдо проговорил:
- Ты или говори, или не хлопай клювом, да? Чего сказать хотела?
- Дядя Ваня, а почему ты меня ебать не стал?
- Иринк, ты меня извини, пожалуйста. Мне правда не это вчера было нужно. И если ты этого не поняла, то и… ладно.
Дикая насупилась и с минуту молчала. Потом стёрла выбежавшую слезинку и пробубнила:
- Это ты меня извини, дядь Вань. Я и правда думала, что ты меня для поебушек из КЛЮЧа вывез. Ну пойми, ну чего вот ещё зэчке от вольного ожидать-то? Тычка в рожу, да хера в жопу, чтоб не залетела часом.
Иван протянул руки и девчонка, всхлипывая, уткнулась ему лицом в плечо.
- Не плачь, Ира, не надо, — приговаривал Бес, прижимая её к себе и поглаживая по спине ладонью. — Ничем ты передо мной не виновата. Давай, лапка, утирай сопли и поедем к добрым людям. Я ж звонил, они нас ждут уже, вон — текстовые шлют из одних вопросов.
***
Выйдя из таверны, где Дикая вволю наелась и наговорилась с Людмилой, Иван недоумённо оглядел парковку: кто-то уехал на их машине! Он с тревогой повернулся к Ирине и закричал:
- Ирка! Что на блоке?
Та испуганно вытащила прибор и посмотрела на индикатор.
- Зелёный, дядь Вань!
- Дай посмотрю.
Он повернул излучатель к себе и прикусил губу — индикатор был уже белёсым. Следовательно, до конца работы блока оставалось не так уж и много времени! Батарейки и документы на зэчку остались в машине, бежать через весь город к бульвару Строителей было уже сильно рискованно, могли и не успеть. Бес вынул сотовый и с быстрого набора несколько раз вызвал такси по маячку. По идее, ближайшая машина должна была подъехать, но, учитывая нравы местных таксистов, особо на это рассчитывать не стоило. А уж второго января — тем более. Он покрутил головой, ища какого-то выхода из ситуации и, вспомнив про то, что НИИ, расположенный на берегу реки, намного ближе бульвара, схватил Дикую за руку и рявкнул:
- Бегом!
- Бля!.. — только и успела мяукнуть та, сорванная с крыльца взбесившимся воспитателем.
Бежали они, как будто за ними чёрт гнался. Иван знал, что в институте работает локальный, довольно мощный излучатель, поскольку с теми, кого не жалко, там работают постоянно. В этом и была вся его надежда. А что и как он будет потом объяснять, его сейчас совершенно не волновало.
Они не успели совсем немного. Метрах в ста от здания НИИ послышался глухой хлопок, Дикая жалобно вскрикнула и повисла на руке Ивана. Он в отчаянии закричал, сорвал с шеи шарф и, упав на колени, принялся перетягивать бедро девушки повыше быстро распухающего от внутреннего кровотечения места.
- Терпи, Ирка, терпи! Я сейчас… Сейчас! — Упершись ногой в лобок несчастной, он изо всех сил потянул вверх концы шарфа, пережимая порванную артерию. — Держись, родная!
Закрутив шарф, он ухватил Дикую за руки и, втащив себе на спину, побежал к институту. Охранник в вестибюле долго не хотел открывать дверь орущему что-то мужчине, потом таки оторвал жопу от стула и, поигрывая шокером, вразвалочку вышел в остеклённый тамбур.
- Чё надо? Иди отсюда!
- Открывай, блядь, она ногу сломала! Да живее ты, свинья ебаная!
- Я щас открою! Я те покажу, блядь, свинью!
- Да открывай же ты, сука, хоть убей меня потом — открыва-а-ай!
Смущённый таким напором, тот откинул перекладину и толкнул дверь.
- Да чё тут у вас за хуйня-то такая?
Бес ломанул с места в карьер, внося в холл безжизненное тело. Охранник посмотрел на здоровенную лужу крови на крыльце и припустил следом.
- Давай за мной, блядь! Чё, сука, сразу не мог сказать, что вам доктора надо?!
Иван, задыхаясь, бежал за трусящим по коридору жиробасом и шептал на ходу:
- Держись, родная, держись… Только держись, умоляю…
Они добежали до медицинского отсека, где охранник постучался, приоткрыл дверь, заглянул внутрь и спросил:
- Можно?
- Открыва-а-ай! — снова заорал сорванным, охрипшим голосом Бес.
Мужик испуганно отскочил в сторону, распахивая дверь, Иван ворвался в кабинет, положил Ирину прямо на стол, под нос сидящему там мужчине и сбивчиво, срывающимся голосом, зачастил:
- Спасите, доктор… девочка совсем… нога, доктор… спасите…
Тот оскалился, буркнул что-то себе под нос и зло посмотрел на Ивана.
- Зэчка?
- Умоляю… спасите… да, детонировало… машина… не довёз…
- Чёрт!
Зло ударив кулаком по столу, врач подскочил, вынул рацию и принялся коротко и чётко отдавать распоряжения невидимым собеседникам.
Бес обессиленно упал на колени и кончиками пальцев провёл по щеке Дикой.
- Держись, девочка… Только не умирай, прошу, не умирай.
- Охрана! Уведите мужчину и опросите. Вызовите там милицию, давайте, давайте, валите отсюда оба к чёртовой матери!
Толстый, но изрядно сильный охранник сгрёб тщедушного Беса в охапку и потащил к себе в караулку, уговаривая на ходу:
- Да всё, всё, браток, всё! Успокойся, всё пучком будет, чё ты… Щас они всё сделают, тут врачи знаешь какие!..
yaplakal.com