Литературный конкурс "КОКОС" 2025, читаем работы

25. Выпускник

Он пришел на участок выпускником ВУЗ. И пофиг было всем, что он женат и гордился обручалкой на пальце. Всё равно ее надо снимать по ТБ. Попал сразу на пьянку. И там сразу пересёкся взглядами с НЕЙ. Она была прекрасна. Маленькая, косичка, красивые ножки. Танцуя, она спросила: "Я нравлюсь тебе?" Что он мог ответить?

И даже жена, что осталась за много километров не могла быть помехой. ОНА приходила к нему в слесарку, он приходил к ней в программистскую и они предавались там сексу. Их тянуло друг к другу на уровне инстинктов. Все вокруг это видели, но никакие доводы на них не действовали. Они как рабы похоти. Видимо, это были те самые пресловутые "две половинки", которые нашли друг друга,

Приезд его жены не изменил ничего. Разве что более частыми стали встречи в слесарке. И это было прекрасно. Сосед её по программисткой, Роберт Моисеевич, был в запое. И уже давно. Обычно он приезжал, выпивал стакан и сидел. Но в один момент всё закончилось. Она увлеклась слесарем с соседнего участка. Он был в ужасе и панике, он ведь уже подал на развод. Но ему пояснили, что время неумолимо, а сама ОНА глубоко замужем и двое детей.

Пичалька. Но он всё равно развелся. И замутил с Наташей. Вот такая она жизнь.

26. Сила искусства

- Куда ты хочешь? - переспросил Архангел Михаил.
- В отпуск - повторил херувим, приставленный к вратам Эдема. - Я быстро, одно крыло здесь, другое там.
- Шустрый какой - нахмурился Михаил. - А как же пламенный меч? А за Змием кто следить будет? Гнать, в конце концов, сэм, то есть, делать нектар из плодов райского сада?

- Меч я апостолу Петру сдал на хранение, под расписку - херувим помахал небольшим свитком. - Он мужчина обстоятельный, играться, как некоторые, в джедаев не будет. Змия так вокруг Древа Познания обмотал, что сам он до Страшного суда не распутается, а нектара восемь бочек готово, протянешь до моего возвращения.
- Предусмотрительный - Михаил почесал кончик носа. - И я тогда не в джедая игрался, в ситха. А чего вдруг приспичило -то?

- Фильм хороший посмотрел - мечтательно улыбнулся херувим. - На небе только и разговоров, что о море и о закате... Короче, или отпускаешь, или я за себя не ручаюсь!
- Да лети, лети, отдыхай - замахал руками Михаил. - Только второго Люцифера мне не хватало! Не забудь привезти ракушку и магнитик!

- Пятый за год - дождавшись, когда херувим улетит, задумчиво сказал Михаил. - Найду эту сволочь, которая им "Достучаться до небес" подсовывает - удавлю!

27. Ирочка

Вопреки наговорам на женский пол, Ира любить умела. Его она любила беззаветно, преданно и навсегда. И даже в самых сокровенных мыслях не могла представить рядом с собой другого мужчину так близко. Он был самым первым, самым лучшим, самым любимым.

А Он... Он променял ее на другую. И было бы на кого: если б рядом с ним оказалась какая-нибудь красавица и умница, тогда Ира как-то поняла бы, как-то притерпелась бы к боли. Но новая избранница Любимого была глупа и некрасива: низкорослая, с блеклыми волосами и такими же ресницами, с невыразительными глазами и вечно открытым требовательным ртом, которым Он почему-то особенно восхищался. А эти постоянные капризы! Нет, Ирина тоже могла покапризничать, но не настолько же. И Он не спешил выполнять ее желания, а с этой носился как с писаной торбой. Он совсем забыл об Ире!

Брошенная смотрела из-за угла на счастье, которое еще недавно было доступным, а теперь казалось далеким и несбыточным. Она сжимала кулачки и глотала злые слезы. Ну как? Ну почему?

- Они еще узнают, они еще пожалеют, что так со мной!
Ирочка посмотрела по сторонам, подумала и вдруг резким движением схватила бутылочку младшей сестры и в секунду опустошила ее. Будут знать!

28. Сорок лет спустя

В тонированные окна машины заглянула юность Игоря Ивановича. Она приветствовала его солнечными зайчиками, игравшими на окнах здания архитектурного института.

- Останови, - приказал он водителю.

- Катя, у вас есть мечта? Только не говори какая, — спросил он у своей помощницы.
- Есть. А почему нельзя говорить?
- Не сбудется.
- А у вас есть мечта?
- Была. Мечтал строить города.

Он вышел из машины и подошел к корпусу института. Нахлынули воспоминания. Сорок лет назад у этого крыльца он стоял рядом с Евой. Первая любовь. И все было бы хорошо, но Ева мечтала о семье и ребенке. Ему же хотелось построить первый дом, но она этого не хотела понимать.
Игорь слушал Еву, соглашался с ней, но думал о побеге и пытался пересчитать деньги в кармане. «До Владивостока не хватит». В общем вагоне он доехал до Уфы. Здесь не было архитектурного, но и Евы тоже.

«Изменю мечте с прозой жизни, поменяю кульман на буровую», - произнес тогда Игорь и шагнул в двери института нефти и газа.
Еву он не вспоминал до этого дня, а не построенные дома и города снились каждую ночь.
- Игорь Иванович, звонит премьер-министр, - сообщила Катя.
- Подождет. Скажи ему — ушел к своей мечте, - и открыл дверь архитектурного института.

29. Спутница

Я иду рядом с ним с самого утра. С того момента, как он медленно оделся в пустой квартире и сказал: "Пора". В его руке покачивается авоська с яблоками для детей, которых нет рядом, для внуков, которые забыли дедушкин голос. Но память упрямее времени, и он несёт свою любовь к морю, как нёс всю жизнь.

В Новороссийске он пересаживается, и девушка предлагает помощь. Добрая. Не знает, что участвует в проводах, что её участие - тоже часть ритуала. Так люди заботятся друг о друге на пороге неизведанного.

Автобус до Кабардинки почти пустой. Он ставит авоську на соседнее место, где раньше сидели близкие. Теперь сижу я - невидимая попутчица. За окном кипарисы, белые домики, но звук прибоя становится всё отчётливее.
Он достаёт яблоко, крутит в руках, не ест. Думает, что там, у воды, вкус будет особенным.
Он глубоко вдыхает ворвавшийся в автобус солёный ветер, не понимая, что это — освобождение. От тяжести дней, от одиночества, от боли, которую не хочет замечать.

Мы выходим вместе.
Он идёт по тропинке к синей бесконечности, а я - рядом. Люди видят в море конец земли, а для меня оно - начало того, что за гранью. Место, где волны встречают небо и растворяются в нём. Дорога к морю - это дорога домой.

30. Песчаные замки

Я всегда любил море. Оно и вечное, и непрерывно изменяющееся одновременно. На берегу моря всегда хочется подумать о чем-то значительном. О том, что человеческие жизни похожи на реки. Они где-то начинаются, текут, переплетаются. И впадают все в море смерти. Но ведь вода из океана испаряется и проливается в те же реки. Может, и с нами будет так же?

Так что не переживай, дружище, все мы окажемся... в море. Я отвезу тебя на берег, и ты полюбуешься волнами в последний раз. Помнишь, как мы пацанами бегали по берегу, строили замки из песка, которые смывало волнами, строили планы, давали друг другу клятвы? Их тоже смыло. Как те замки.
Я буду скучать. Но у меня останутся о тебе воспоминания. Приехали. Пошли, друг.

Старый причал, где мы когда-то сидели с тобой и клялись в вечной дружбе. Но в жизни людей не бывает ничего вечного, это не море. Когда-то ты готов был пожертвовать ради меня жизнью. Но люди меняются.
Я бы понял, если бы ты меня сдал из-за страха, ради кого-то, женщины, в конце концов. Но не из-за дерьмовых же денег! Ты думал, я не вернусь. Но я вернулся.

Предательства нельзя прощать.
Садись друг. Ставь сюда ноги. Вот так. И давай полюбуемся вместе ночным морем. Пока застывает цемент.

31. Диалог, растворившийся в вечности

- Куда Он теперь?
- К морю. Там сядет в лодку. Иначе толпа Его раздавит.
Солнце нещадно палило, но из-за горизонта расползались чёрные тучи.
- К вечеру заштормит.
Едкий дым глиняной трубки смешивался с пылью тысяч проходящих мимо ног.
- Меня снова наставлял Голос. Я не хочу! А отказать не в силах. Без меня Ему не справиться, и Он это понимает.
- Страшно?
- Очень.

Молния озарила силуэты далёких гор.
- Помню нашу первую встречу: Он шёл мимо и просто взглянул на меня. Тогда я спустил дочь с колен, взъерошил волосы сыну и ушёл за Ним. Жена сначала смеялась, затем звала, потом к её крикам присоединился плач детей, но я так и не обернулся.
- Понимаю.
- Я люблю Его больше жизни, брат! Жизнью мне и придётся расплатиться за свою любовь. Его и своей.

Упавшая под ноги капля тут же растворилась в песке.
- Как поступишь?
- Приведу старейшин, когда Он останется один.
- Поверят?
- Попрошу денег – поверят. А после швырну монеты им же в лицо!
- Кровавые деньги изменника? Не возьмут.
- Возьмут! Показательно возмутятся, а потом, не моргнув глазом, купят на них лавку, скот или землю. Это же евреи, брат!

Горький смех двух обречённых утонул в раскатах надвигающейся грозы. Казалось, будто сотрясается сама Земля.

32. К-О-К-О-С

Красивая Обвораживающая Картина! Ослепительное Солнце
Касается Огромного Ковра Океана. Светило
Кажется Обновленным. Кружит Оживившийся Сапсан -
Крики Опережают Корабли. Оживают Сосны ,
Колышущиеся Около Крутых, Обрывистых Скал
Краски Огромной Картины Океана Смешиваются,
Как-то Образуя Кажущееся Ощущение Счастья,
Которое Откроется Каждому, Однако Спустя
Краткие Ожидания. Край Облака Словно
Клокочет, Отдаляясь Кометой От Солнца.
Краски Океана Коричневеют, Отдаваясь Сумраку,
Который Образовал Клочок Облака, Скрывший
Картину От Крапин Ошеломленного Солнца,
Краснеющего Опунцией, Как От Стыда.

Корабли Открыты К Очередным Странствиям.
Космос Океана колеблется, Отражая Страсти:
Купание, Открытия, Кораблестроение, Обогащение, Скитания.
Как Океан Кипит! Он Суров,
Красив, Опасен, Капризен, Обширен, Спокоен!
Как Он Крутит Обнаглевшие Суда,
Которые Открывают Края Очень Самоуверенно!
Кладбища Океана, Которые Обычно Скрыты:
Кораблекрушения, Одинокие Купальщики. Однако Сейчас
Корабли Ожидают Круизов, Открытий, Свершений
Когда Океан Кажется Очень Спокойным -
Картина Обманчива. Каждый, Обнажив Сердце,
Кричит: «О Коварный Океан, Смилуйся!»

33. По кривому руслу

Море Владик любил. Его дом стоял на холме, и когда Владик станет птицей (обязательно станет), он прямо из окна чайкой-охотницей рухнет с восторженным клекотом в волны цвета стали и золота. Но, оставаясь человеком, Владик почти каждое утро несся к морю по кривому руслу давно высохшего ручья, сбивая мелкие камешки и обгоняя вальяжных жаб. Не снижая скорости, кидался в воду и смотрел сквозь толщу воды на игру солнца и тени.
Влад не торопился.

Он просто шел к морю по тропке, почти наступая на ящериц и насекомых и совершенно их не замечая. Дойдя до пляжа, приглядывался к волнам, и только потом заходил в море, размеренно греб к буйку и там, раскинув руки и закрыв глаза, лежал на поверхности.
Владислав спускался осторожно. Тревожно спускаться, когда старое русло перечеркивают корни деревьев, а мимо снуют ящерки и змеи. Но на море что-то есть такое, что ждет его.

Владислав уже и сам не знал – не помнил что, наверное, потому и брел, старательно огибая кочки и ямки.
Дойдя до кромки прибоя, Владислав остановился. Море поблескивало тусклым золотом и грязной сталью. А над водой колебалась тень. Внезапно она ухнула вниз и, тут же взмыв обратно, устремилась к берегу. Владислав вспомнил все.

34. Старушечий Плей-дом

Пришла мне в голову идея:
Решил на старости тайком
Сыграть я с жизнью в лотерею —
Открыть старушечий плей-дом

Собрал старушек я немало,
Одна досталась без ноги.
Другой же в тот же день не стало:
Её на кладбище снесли

Но как бы ни было — отрылся
Мой лучший дом, старушки в нём...
И слоган на дверях крутился:
«Мы вам любую подберём!»

И вот под вечер лисапеды
Подъехали, скрипя рулём.
А за рулём сидели деды,
Кряхтя и охая притом

«Пенсионеры, здраве буде!» —
Так оголтелых я встречал.
Собрал я пенсии на блюде,
А после в двери провожал

И вот в сияющую залу
Герои старые вошли.
И, улыбаясь, по три раза
Они ту залу обошли

Столы ломились: фрукты, каши,
Всё, что в Пятёрочке нашёл.
И даже эту... простоквашу
В бутылках ставил я на стол

Деды припухшие скучали...
Старушки вышли из кулис,
И сразу пенсы закричали:
«Какие дамы! Браво! Бис!»

Бабульки спорили у бара:
«Играть в очко иль преферанс?»
И две на две, четыре пары
Играли, словно в первый раз

Один ловил крюком старуху,
Другой орал: «Я дал аванс!»
А третий, выпивши для духу,
Кричал: «Сударыня, я — пас!»

В углу рулетка завертелась,
В другом картишки, домино.
И крик раздался между делом:
«Поставлю честь я на зеро»

И понеслось: очко, бура,
Такая началась игра!

35. Прыжок к морю

Сбруя, автомат, БК плотно упакованы за спиной, в распахнутый люк видно июльское небо, ты приближаешься к распростертой бездне, что-то ледяное внутри касается диафрагмы, бросаешь взгляд вниз на квадраты полей, кудряшки деревьев, ледяное перышко мягко скользит по диафрагме, потом, будто вращается колесо - перышко раз за разом обжигая холодом, сбивает дыхание и колесо вращается все быстрее, ледяное перышко скользит внутри тебя, сливаясь в одну обжигающе-ледяную полосу, шаг, и под ногами пустота, холод внутри тебя взрывается, заставляя оцепенеть, замедляя время, заставляя кровь вскипеть от адреналина, хочется кричать от восторга, туман в голове, в это мгновение мир великолепен, но ты начинаешь короткий отсчет, и по завершении его над головой хлопает купол парашюта, наступает тишина, холод внутри отступает, возвращаясь лишь при взгляде вниз, почти полная тишина оглушает и есть несколько волшебных минут , когда нет ни боли ни крови ни забот, только сейчас чувствуешь какой огромный мир у тебя под ногами, земля ждёт тебя, плацдарм на побережье требует крови и пота, но это потом, сейчас лишь пустота вокруг и пустота внутри тебя, все потом...

Нормандия, июнь 1944 г.

36. Йобжиковое море

Одним чудесным летним утром, допив кофе, Йобжик вдруг подумал: «А почему бы не сходить сегодня к морю?»
Взял полотенце и пошел.
А вокруг – хорошо! Всё зеленое. Птички щебечут. Благодать!
«Лишь бы не встретить зануду Зойобца» – промелькнуло в голове и…
– Ты куда идешь такой мерзко счастливый?
Зойобц, весь мятый и невыспавшийся, сидел на пне и дергал за щепку.
– К морю. Искупаться и позагорать.
– У нас нет моря. И не было никогда. Ты идешь к Озеру – оно есть.
– Нет, к Озеру я пойду завтра. Сегодня я иду к Морю.
– Глупец! Ты зря потратишь моё время.
– Твоё?
– Да, потому что я иду с тобой. Я хочу посмотреть на тебя, когда ты поймешь, что пришел к Озеру!
И Зойобц, непрерывно ворча и причитая о бессмысленности путешествия, поплелся за Йобжиком.

Гладь Озера раскинулась перед ними, когда солнце почти достигло зенита.
– Море! – обрадовался Йожик, кинул полотенце на песок и ухнулся в прохладную воду.
– Это озеро! – крикнул ему Зойобц с берега. – Слышишь?! Эй, Бёбёр, это же Озеро, а не Море?
– Ни то и ни другое. Это Пруд, – отрезал проходивший мимо Бёбёр.
– Не важно! Эй, Йобжик! Слышал? И Бёбёр уверен, что это не море!
Но Йобжику было плевать и на Зойобцовое Озеро, и на Бёбёров Пруд – он купался в Йобжиковом Море.

37. Неправота

Я ей изменил.
Впервые в истории наших долгих отношений.
Она сейчас - в гипсе и бинтах, последствия травмы. А я - не удержался. Не утерпел.
Говорят – привычное приедается. Верность и неизменность – пережитки прошлого. Просто удобство, механистичная привязанность.
Но не в нашем случае. У нас то была гармония. Умение плавно и искусно доводить до оргазмического восторга.
А что я получил взамен? Стоило ли пробовать?

Не могу сказать, что испытываю угрызения совести. Если бы я верил, что между правым, правильным, и левым, таится сакральная разница – наверное, этот опыт мог бы оставить расщелину в душе, разделившую жизнь на до и после. Но я ведь не верю, не правда ли? Ведь это просто досада?
И ведь получилось то весьма неуклюже. Надо было бы остановиться, но - проклятое упрямство. Не на полпути же, а то еще заронишь зерно неуверенности в своих силах. И так это все тянулось вяло, все не так, с ней мне хватало увлажнения, а тут даже пришлось прибегнуть к смазке. Гадость, потом еще и смывать

Как же все несуразно выходит, даже побриться толком нельзя!
Я взглянул в зеркало – физия в потеках крема для бритья, бинт через шею удерживает загипсованную правую руку, прижатую к голому торсу.
Кошмар.

38. Разум писателя склонен к исканиям


Автор популярных женских романов Даниил Севрюгин, пишущий под псевдонимом Венера Московская, поставил точку и довольно улыбнулся.
- А хорошо получилось! - сказал он.
- Да не скромничай, Даня, какое там хорошо - гениально! - сидевшая прямо на столе крепкая, мужеподобная дама разлила коньяк по бокалам. - Начало эпической серии!
- Тоже так думаю - Даниил взял бокал. - Ну, вздрогнем!
- Что здесь происходит, Даниил?!

В дверях, скрестив руки на негодующе вздымающейся груди, стояла изящная, миловидная брюнетка и гневно хмурилась.
- Здравствуй, Эраточка - пролепетал Севрюгин. - Это не то, о чём ты подумала!
- Ага, конечно, я же полная дура - презрительно фыркнув, брюнетка подошла к столу, спихнула с него ухмыляющуюся даму и склонилась над ноутбуком. - Придя в себя, получивший между командировками три высших образования и научившийся виртуозно играть на виолончели спецназовец Иван сразу же понял, что находится в другом мире... Как низко ты пал, Даниил!

- Прости меня, Эраточка! - взмолился Севрюгин. - Мне было скучно, и я просто хотел попробовать что-то новенькое!
- Нет уж, Даниил - брюнетка начала растворяться в воздухе. - Я многое тебе прощала, но союз с другой Музой - никогда!

39. Плохиш и Кибальчиш

В одной стране, теперь уже далёкой,
Где было много и полей, и рек,
Где каждый к солнцу мог взлететь высоко,
Дышал где так свободно человек,

Рожь сеяли отец и с ним два сына —
Один был прям совсем ещё малец,
Паслась беспечно на лугу скотина,
И жизнь была спокойной шопесец.

И вот уж много лет не знали горя,
И водку пили лишь в честь именин —
Вдруг из-за океана, из-за моря
Напал на них проклятый Буржуин.

Тому буржую не спалось, не елось,
Коль кто-то не носил его оков,
Но сокрушить страны той волю, смелость
Не мог он — сладу нет на мужиков!

И вставши, как обычно, спозаранку,
Едва умывшись и поевши щи,
Пошли на фронт, взяв саблю и берданку,
Отец, старшой, и с ними Кибальчиш.

Рубились в битве той с ордой огромной
Велик и мал, но был один мальчиш,
Что подпалил снаряды и патроны —
Стать буржуином захотел Плохиш.

Раздался взрыв, и тут же крик: "измена!",
И полегли бойцы все, не дыша.
Случилась в битве разом перемена:
Буржуи взяли в плен Кибальчиша.

Его подвергли пыткам и мученьям,
Но тайну им не выдал Кибальчиш.
А за кустом варенье и печенье
Собой довольный уплетал Плохиш.

История страны той стала тленом,
Но знают с той поры все плохиши:
Коль хочешь жрать от пуза — непременно
Предать свою страну ты поспеши!

40. Старуха и море

Эмма Эммануиловна Изергиль сидела на растрескавшейся деревянной лавочке возле своей глинобитной лачуги. Она смотрела на голубое небо сквозь помутневшие роговицы, пытаясь разглядеть летящего между облаками ясного сокола. Зачем нужно небо, если в нём не летает сокол?
Семь лет назад она похоронила мужа. Одиночество угнетало её, и, в то же время провоцировало на философские мысли.

Внезапно Эмма услышала шарканье старушечьих шагов. Это была соседка, Ума Васильевна Турман. Подойдя к Эмме, Ума бесцеремонно спросила.
- Ну что, старая, пойдёшь, наконец, к морю?
- Окстись, Умачка. Пешком, с больными ногами? Дорогу ведь ещё не построили.
- Вот вы пижонки, бывшие городские. Вам пять километров пешком влом прогуляться. Размять старые кости. А вот бывало, в наше время и не такие концы отхаживали.

- Ну, так ваше время оно и наше. Ты ж всего на три года меня старше. А мозги мне умываешь, как девушке малолетней. Лучше скажи, что там за шум был вчера со стороны посёлка? Вроде похоже на строительную технику.
- Так ведь дорогу начали строить. Как раз к посёлку.
Эмма закрыла веки усталых глаз. Посёлок находился в противоположной от моря стороне.
Зачем нужна дорога, если она не ведёт к морю?

41. Исповедь

Отец Макарий после заутрени сел откушать завтрак, дабы восстановить усталые силы. Несмотря на постный день, завтрак был весьма хорош. Рассыпчатая гречка, заправленная грибами, морковкой, луком и авокадо удачно легла в желудок Макария и зарядила божественной энергией. Завершив трапезу крепким чаем со свежеиспечённой ватрушкой, Макарий направился к выходу из храма божьего.

На пороге перед дверями церкви стояла красивая женщина со стройной фигурой и печальным лицом. Аристократская бледность только усиливала её чары. Отец Макарий сразу взял быка за рога.
- Что привело тебя сюда, дочь моя?
- Святой отец, я хочу исповедоваться. Моя душа грешна, не говоря уже о теле. Не могу больше жить с этим. Я замужем и полюбила другого. Мы можем поговорить об этом наедине?

- Конечно, дочь моя. Жаль, в нашем храме нет подходящей комнаты для этого таинства. Спонсоры, построившие церковь, решили, что это лишняя деталь. Но мы можем встретиться сегодня вечером в моей скромной трёхкомнатной обители в человейнике Новой Москвы.
- Я согласна. Диктуйте адрес.

Собираясь на встречу, она надела платье чуть выше колен, тонкие прозрачные колготки и повязала на голове шёлковый платочек.
Аминь.

42. Москва - Порт всех морей

Москва, умытая шампунем,
Порт всех морей и город-царь,
Давай общаться на «акульем»,
Кто здесь король, кто божья тварь?

Давно ли, спросишь, понаехал?
Давно ль так модно «акать» стал?
Пилить бюджет — в Москве потеха!
Нам жмет лишь МКАДа пояс-вал…

Налей скорей бесплатный кофе,
Всем, кто родился: дали рубль…
Давай, до встречи! Ночью в лофте,
Или покатим лучше в клуб?

А, может, в Сити? Красно-пресно!
У Шелепихи погрустим,
Снобистски глянем на неместных:
Дед-лайн, франчайзинг, билдинг-тим…

Болеешь? Рак? Все, как в том фильме?
Не видел моря? Так, езжай!
Не все ж валяться на Олимпе,
Мешая с водкой бабл-чай.

Тогда быстрее! Срочно в «Шарик»,
Берём билет на дирижабль!
Куда помчимся? Кура с кари?
Иль скал восторженный ансамбль?

Алло! Нам к морю! Дайте денег…
Подходит только бизнес-класс!
Поедем, ждёт нас теплый берег,
Шезлонг, дайкири, ананас!

Не можешь? Больно? В онкоцентре?
Рентген, таблетки и диван…
Мне завещай квадратных метров!
Привет там всем передавай!

Хотя бы Цою и бабулям,
Егору тоже! (Я про ГрОб!)
Ты не грусти. Стоишь на стуле?
Верёвки слышен громкий хлоп.

Хотя в Москве не верят в дружбу,
Француз, спали тут всё огнём!
Прощай, мой друг, пора на службу…
Тебя мы точно помянём!

43. Охотник на охотников

Тихое море всегда его успокаивало. Мягкий шелест волн помогал бороться. Сегодня море бушевало, как и его голод. Раскаты разбивающихся волн яркими красками рисовали в голове агонию жертвы. Сегодня к морю он пошёл тропой крови. Глаза дико рыскали в вечерних сумерках. Голод почти полностью взял его под контроль. Охота началась.

По тропе с моря шла женщина. Она зазевалась, и, не оценив скорость изменения морской погоды, вышла с пляжа запоздало. Ветер растрепал её длинные волосы. Лёгкий сарафан постоянно поддувало. Вид стройных ножек «сорвал чеку». Она лежала связанной у дерева. Он размышлял в слух: «Начну с пальчиков. Нужны кусачки».

Он был обездвижен. Рядом лежали инструменты, его инструменты!
— «Я воплощу твои желания, друг. Начинать же ты хотел с кусачек?».

Он смотрел в окно. Море уже готово бушевать. Пора выходить.
Он знал маньяков изнутри, он мыслил как они, он действовал как они. Избавляя человечество от этих нелюдей он и сам стал маньяком. Он убивал абсолютно идентично их же методам. Получал ли он при этом удовольствие? Был ли он добром, или уже стал злом? Ответа на этот вопрос он еще не нашел.
Он закрыл дверь старого деревянного домика. Охота на охотников началась.

44. ИЗМЕНА

Сколько мелких измен на коротком веку
Совершается нами без боли и плача!
А потом из души своей по медяку
За молчание собственной совести платим.

Вроде сущая мелочь. Какой-то пустяк.
Невеликая подлость. Простая уступка.
Но о душу ударился грязный медяк,
Обозначивши цену людского поступка.

Море дышит, размерено в скалы стуча,
На прибрежный песок набегая игриво.
Совесть прячет украдкой топор палача
И глаза на грехи закрывает стыдливо.

И от собственной подлости не закричав,
Тихо делает вид будто голос утрачен.
Скорбный ангел-хранитель сорвался с плеча,
Даже каясь и тихо молитвы шепча,
Даже если поставлена в храме свеча.
Это вовсе не значит, что долг наш оплачен!

Даже память свою заперев на засов,
И любви ни на миг не давая очнуться,
Убивая сомненья, как бешенных псов,
Ты услышишь не гул бесовских голосов.
Тихо падают капли на чашу весов,
Что однажды предательски всё же качнутся

И душа почернеет, как старый пятак,
И собьются на миг ритмы жизни Вселенной.
Это чашу наполнил последний медяк.
В этот миг наступает Большая Измена.

Это значит пришёл торжества её час!
Предаём мы кого-то, за себя беспокоясь.
Вроде мы продаём. Но по сути то нас
Продаёт за бесценок задолжавшая совесть!

А теперь далее будет несколько внеконкурсных работ. Они попали туда по желанию самих авторов:

1. Моё море

Пробирающий ветер.
Дождливо насквозь.
Чтоб не тоскливо было
Иду к нему вновь.

Там, за углом горизонта
Рай.
Впереди – ад.
В морской пучине
Покой.
В душе навсегда камнепад.
Волнами накатывает.
Солёные капли.
Зной

Мы море любили.
И оно нас ласкало
Лучами
Сквозь толщу воды.
Звёзды всё ближе.
Вершина мечты.

Черта невозврата.
Каждый сам по себе.
Слишком поздно узнала,
Что ты – на дне.

Ощетинились камни
Пальцами чёрными ввысь.
Все мне кричали –
Остановись

Наконец я дошла.
Берег мой.
Здесь в ущелье морском
Покой.

В этом месте цвела жизнь.
Миллион лет назад.
Оборвал её –
Камнепад.

Я сажусь рядом.
Аллювиальный слой.
Взглядом ласковым.
Ты вновь со мной.

Нас уже не спасти.
Там на дне – воздух не чист.
Им не понять.
Мы выбрали жизнь

На вершине мечты.
Застыли ввысь.
Звёзды всё ближе. К нам
Не стремись

2. 1001 Шахерезадина (ночь без пробелов)

- Я Вас любил мальчишески несмело и ждал той ночи с исключением пробелов. Распад полисемии-это семантическая дивергенция. Иди ко мне!
-А я уж думала, ты мне всю ночь синхронную лексико-семантическую систему описывать будешь, а хотелось бы коленно-локтевую. Ну наконец-то на конец!
«И он вложил заряд и зажёг фитиль и, нацелившись по компасу, приложил огонь и сбил башню
со всех четырех столбов и была это загадка, о которой не спрашивают, и девушка вскрикнула криком, который неизбежен»
- Молилась ли ты на ночь, Дездемонова? Опять уходишь мне изменять? С кем в этот раз? Конечно, весьма глупо было втюриться в девушку, которая в каждой аудитории писала на парте, что она шлюха, но номер телефона не писала. Пришлось поискать ножками.
«И его поднявшийся зебб вел себя как бешеный»
-Там во дворе машина какая-то стояла, позвали, я и села к ним, классные ребята, отлично провели время.
-Я так плох?
-Нет, пока ты лучше всех!
«И он вошел через потайную дверь»
-А фингал тебе поставил кто?
-Муж.

3. Любовь расслабляет

Хорошее заданьеце заимел.
Простой вытягивает из тебя опыт.
А тут санкция на Средиземном море.
Отлично. А то опыт альпинизма на пике Эйгера хотелось бы забыть.
Гарри Поттер. Тот самый?
Её смех отвлёк от планирования нового отдыха.

Она всё больше растапливала его душу.
Нет, в нашем деле такое чревато.
Но, после того, как она спасла меня от полёта с того самого злосчастного пика, я выделил для неё местечко в своём каменном сердце.

– Почему ты оступился тогда?
– Всё не просчитать.
– Ты прав.
Она позволила себе погладить ёжик его уже наполовину седых волос.
Я ей позволяю это? Женщины. Непредсказуемый фактор.
Но может для встречи с такой персоной это будет и к лучшему.

Что-то забарахлило в машине. Исключено! Я всё проверил накануне.
Тем не менее стук увеличивался и они заглохли на краю горной дороги.

Он вышел, чтоб разобраться.
– Милый?
– Что?
Бросил он, не поворачиваясь.
– Мне кажется я набралась достаточно опыта, чтоб самостоятельно ликвидировать Поттера.
Что?! На его каменном лице впервые стала проступать эмоция объекта. Он начал понимать. Он начал оборачиваться.
Но поздно.
– Сссуукаааа!!!
Только и услышала протеже от своего бывшего учителя, летящего в альпийскую пропасть.

На этом разрешите откланяться! Можно комментировать и голосовать!

Куда пошел?