Требуха - китайский дракон

Завтра две будут.

Глава 23. Полёты во сне и наяву

Они были везде. Они искали его.

Их было много. Они заполонили лес: бродили между деревьев и могил, они шли по земле, пролетали над верхушками деревьев или просто сидели на скамеечках.

Они делали вид что напуганы и растеряны, но он чувствовал взгляды, острые как резцы. Он знал, что они ищут его. Охотничий инстинкт передался ему с кровью матери, а папы воспитывали его хоть и неумело, но исправно кормили материей. Он питался недавно — второй папа позаботился об этом, даже когда ему было плохо. Он не голоден и полон сил. Крылатые не видят его, даже когда он совсем рядом. Сейчас он зацепился когтями за ветку и завис вниз головой, обернувшись крыльями, чтобы не мерзнуть на ветру.

Сейчас он не хочет, чтобы его нашли и его не найдут. Сейчас он должен осмотреться, принюхаться и разыскать, а потом и защитить своего отца. Обоих отцов. А кто из них настоящий он поймёт потом. После сытного обеда.

Он молод, а крылатых много — это опасность, которая кричит так, что невозможно игнорировать. Он должен подумать и осмотреться.

***

Юрий шёл с ними и мужчины невольно вытягивались в струнку, грозно смотрели по сторонам, артистично делали огромные прыжки по лесу, помогая себе крыльями, перекрикивались друг с другом, изображая матерых поисковиков и поглядывали на главного искоса, сами этого не замечая.

Юра Безотчества не обращал на них внимания. После общения с церковным холуем и барменом сил больше строить из себя няшку не было. Уроды нашли резчика и умудрились сразу же его потерять. Дед Игнат умер и висел на оградке как постаревший Иисус.

Юра не показал своих слёз крылатым и немного постоял на коленях перед дедом, шепча молитвы. На самом деле он повторял снова и снова: " Где резчик? Сучка ответит за всё. Где резчик? Где он?»

Он горевал, Юра будет скучать — дед ему всегда нравился, он когда-то первый налил пацану стопку самогонки и показал порнокарты, но где же этот херов резчик? Почему он показался деду, но спрятался сейчас?

Юра отлично понимал, что сытый резчик много чего умеет, в том числе и прятаться, а он недавно скушал левое крыло Игната и закусил правым и значит полон сил.

«Где же ты, резчик? Где же ты где?»

Юра смотрел на деревья, под ветки — на просветы между деревьями — похожий на летучую мышь резчик и вел себя похоже. Мог зависнуть где-то слившись со стволом, а мог метаться вокруг со скоростью ветра и пищать.

Как выманить его? Как заставить раскрыться? Через хозяина должен быть способ. Резчик прилетел за ним. Нашёл его и пообедал Игнатом. Пришло время платить за угощение. Юра резко остановился догадавшись, до него дошло. Бежавший следом бармен только благодаря молодости и реакции не врезался в спину Юры и не пожалел потом об этом.

— Где говоришь, молодой? — спросил Юра, будто продолжая незавершённый разговор.

***

Священник не был так доволен со времен первого причастия. Он прохаживался по берегу, поглядывая на постепенно приходящего в себя мужчину и улыбался в бороду. Разрешение от главного получено чёткое и неоднозначное. Даже не разрешение — приказ утопить лысого в луже. Можно сделать это хоть сейчас, когда он только стонет и слюни пускает, но ведь так не интересно и жажду мести так не утолить. Лысый даже не поймёт, что проиграл и не прочувствует всё разочарование и страх. Нет. Петра это не устраивало.

Он посмотрел на небо, посмотрел вдаль — никого. Он наедине с этими двумя полутрупами. Пнул девку по заднице, но она только замычала, Юра уже рассказывал ей, как себя нужно вести, а он умеет девок учить. Правда эта оказалась особенная — сбежать решилась. Первая из многих, наверное поэтому до сих пор жива — Юра заинтересовался сильнее чем обычно.

Но сейчас она не притворяется и не пытается бежать, поэтому можно уделить внимание лысому утопленнику.

— Эй! — отец Пётр пнул его и лысый открыл глаза. С трудом разлепил и шевельнулся, застонав, но он был в сознании и готов слушать.

— Привет, — сказал отец Пётр почти нежно и предложил. — Помолимся?

— Иди-ка ты на хер, — еле слышно ответил тот и хотел что-то добавить, но отец Пётр успокоил его рот грязным христианским пинком прямо по губам. Он попал хорошо, так что почувствовал чужие губы-зубы на своем носке, но оступился и чуть не упал.

— Урод, — прошипел лысый и попытался встать, но сил не хватило и остался лежать, злобно сверкая глазами. Девка так и не подавала признаков жизни, как бы не сдохла, а виноватый опять будет священник. Он вернулся и похлопал её по щеке, потом ударил её сильнее и толстушка открыла глаза, не понимая вытаращилась на него, потом вдруг дошло и лицо исказилось, будто кричать собиралась. «Тихо, — отец Петр приложил палец к губам, — помнишь меня, девочка? Я ведь тебя не обижал, а ты убегать. А теперь мне мешаешь с другом разговаривать».

***

Андрюха видел, как не терпится попу его убить. Как он кружит вокруг вороном, заглядывает ему чуть ли не в зад и пинает проверяя его на сопротивление. Андрюху хорошо отлупили, голова гудела, все кости болели и кровь только из жопы не текла, но это ерунда. За годы пьянства он получал по шее не один раз и столько же «пиздюлей» раздавал. А как любили менты потренироваться на алкашах в свободное время, где еще подучишь удушающие захваты, удары по болевым точкам и приёмы с дубинкой — на алкашах. Поэтому Андрюха не был так плох, как выглядел. Он умел терпеть удары, а ещё он умел притворяться. Поэтому сейчас он притворялся и ждал подходящего момента.

Когда святоша пнул его, Андрюха подал признаки жизни, совсем чуть-чуть, чтобы не заиграться в умершего. Пусть думает, что он слаб. Не удержался, что бы на хер не послать, но это того стоило. Дед закипел и немного психанул (а бить он хорошо не умеет, в полицию бы не взяли), чуть не упал и Андрюха почти решился его схватить, но отложил. Святоша пошел пинать девку: кричал на неё, что-то говорил и пробовал оживить, но девка никак не поддавалась на провокации и лежала трупом.

Он запыхался и стоял размышляя, руки в боки, когда Андрей сбил его с ног. В последнюю секунду священник что-то почувствовал, услышал шорох и увидел тень на земле, но было уже поздно. Он полетел лицом вперёд, сделал несколько шагов по инерции и споткнулся о девчонку. Кувыркнулся через неё и встать уже не смог, потому что Андрюха тяжело дыша навалился сверху. Отец Пётр подумал об анальном изнасиловании и о том, что пока лысый будет пыхтеть сзади, кто-то из ребят придёт на помощь, но ошибся — Андрей схватил камень. Ударил его по затылку, потом ещё раз и ещё и ещё. Он бил сильно и часто и не мог остановиться, потому что боялся остановиться, пока дед не сдохнет. А ещё он боялся, что если остановится и посмотрит, то не сможет продолжить — убить человека очень трудно и страшно. Даже если этот человек и не человек вовсе.

Ошибся Пётр и в том, что к нему придёт на помощь Юрий или кто-то из мелких — почти все в этот момент были заняты поиском резчика, дед. Игнат повис на заборе, а Юра задумался. Никто не придёт святой отец и в раю тебя не ждут. Так ты и умрёшь мясным мешком с окровавленной верхушкой.

Когда он перестал дёргаться Андрюха отпрянул и отшвырнул окровавленный булыжник. Откинулся на спину и лежал без движения совсем немного, пока не восстановилось дыхание, и он не вспомнил, что сделал. Потом Андрюха вскочил и не глядя на труп осмотрелся — никто не бежал к нему с наручниками и никто не спускался с неба, а поэтому он поднял камень, по-быстрому отмыл его в воде и закинул подальше. Оббежал труп и начал тормошить девчонку. Андрюха был на сто процентов уверен, что она тоже притворялась, но она и правда вырубилась. Пришлось тащить её к воде и освежать прохладой, а потом (когда она увидела окровавленного деда) зажимать ей рот и объяснять ситуацию, и «почему там труп». А потом они ушли.

***

— Будешь еще булочку с клубничным джемом?

Мама смотрела на Костяна и улыбалась, подперев щеку ладонью. Костян понимал, что больше не осилит ни грамма чая и замотал головой.

— Точно-точно?

— Да.

— Точно-точно-точно?

— Да, мама. Можно я пойду?

— Нет, — мама переменилась в лице, — не иди. Сами они разберутся, и вернутся когда нужно будет.

Он услышал сомнение в её голосе и нашёл силы переспросить:

— А они точно вернутся?

Мама закивала и подлила ему молока в кружку. Он видел, как мама прячет глаза. Если бы не тяжелый живот и зевота, которая разрывала рот он бы уже ринулся искать друзей, но короткий послеобеденный сон придаст ему силы.

— Я постелила все свежее, — улыбнулась мама понимающе, — иди приляг.

— А? — зевнул Костян.

— А когда они придут, я тебя разбужу.

Он больше не мог бороться со сном и решил, что сейчас не время бегать по селу в поисках друзей, зевнул последний раз и уже в спальне разделся до трусов, залег под прохладное, пахнувшее стиральным порошком одеяло и с удовольствием заснул.

Мама осторожно почти на цыпочках вошла, полюбовалась сыном и поправила подушку. Костя постарел, но ещё угадывались в его лице знакомые черты.

Юра не соврал насчет порошка — хорошо работает, уложит даже слона. Пусть Костик поспит и не мешает Юрке работать. А то взял манеру приезжать раз в сто лет и ещё мешать брату.

Бабушка Вита разделась догола в своей комнате, достала из шкафа церковное масло, отец Пётр сам его готовил, смазала им корни крыльев (так они лучше росли), смазала дряблые старческие груди, живот, промежность, ягодицы и аккуратно спрятала пустую бутылочку на своё место. На цыпочках, поблёскивая намазанными «мудями», прошла к сыну и ещё раз убедилась, что он спит, а не проснулся или не умер от передоза порошка в булке (сын предупреждал об этом, но она дала чуть больше дозу, чтобы не ошибиться, и сейчас переживала, сын всё-таки, хоть и алкаш). Он спал как убитый, но был жив, и голая крылатая женщина вышла во двор. Закрыла дверь на ключ, ключ спрятала под коврик и взяла метлу, оседлала её и взлетела: пролетела над огородом, там зависла задумчиво рассматривая грядки, кивнула, сделала круг над двором, убедилась, что квочка ходит с цыплятами, петух командует курами с забора и улетела прочь.

***

Костян тем временем видел сон. Костя был молод, мускулист и полон сил. Он обожал тарахтеть с парнями и девчонками и ещё не ушёл в себя. В тот день он стоял в оцеплении в одной из мелких постсоветских стран. Он был там в качестве добровольца, неофициально — парни приехали помочь местному премьеру сохранить власть, потому что люди сильно возбудились в последнее время — нашли иностранных союзников, нашли оружие и поддержку прессы и начали раскачивать спокойную лодку средненькой жизни.

Премьер почувствовал жареное когда горело под носом и попросил помощь слишком поздно — регулярную армию использовать уже было невозможно, поэтому отправились добровольцы. Все они — бывшие военные, офицеры в запасе и уволившиеся в запас агенты спецслужб стояли сейчас в оцеплении.

Народ напирал. Не агрессивно, но упорно — давили и отступать не собирались, как и местный диктатор, так, собственно, и понаехавшие солдаты.

Добровольцам дали щиты, обмундирование, резиновые дубинки и указание не применять силу, только в крайнем случае.

Толпа дышала скрытой агрессией. Это чувствовалось в воздухе. Сначала были красивые девушки, которые вставляли цветы им в петлицы, целовали, рисовали на щитах сердечки и разрисовывали мелками асфальт у ног солдат, но всё это «гребанное хиппи стайл» скоро закончилось. Девочки перестали улыбаться и свалили в неизвестном направлении. Из толпы полетели один за другим злобные выкрики. Взгляды ожесточились. Кто-то с треском что-то разбил. Говорят, что полицейские на улице неподалёку забили молодого парня до смерти, приняв его за митингующего. Говорят, что молодую девочку изнасиловали и задушили, оставив рядом какие-то подозрительные улики. Говорят, что на помощь митингующим уже спешат танки из соседнего государства.

Костя вспоминает ту атмосферу и дергается как в припадке, порошок в еде оживил его воспоминания, точнее вернул их и раскрасил яркими красками. Сам он давно уже забыл о той трагедии, хотя отчасти из-за воспоминаний он и начал пить в свое время. Эта девочка не выходила у него из головы. Эта «хиппушка» с черными волосами, зелеными глазами и ямочками на щеках.

— Ну что, слышь? — сказал сосед справа. Молодой, кучерявый и улыбчивый и толкнул его плечом. — Как там тебя зовут, Костя?

— Так точно.

— Прорвёмся, Костян? Сегодня будет жарко, слышь, чувствует моя жопа.

— Обязательно прорвёмся, — подтвердил Костян, — что нам молодым? Мы этих детей быстро определим куда надо и пойдем дальше страну защищать, на дальних рубежах.

— Слышь, да ты поэт, — кивнул новый знакомый. — меня Андрюха зовут. В случае неприятностей держись рядом, я помогу!

— Хорошо! Только ты пообещай, не говорить «слышь» каждые пять секунд и мы подружимся!

— Слышь, да вообще не вопрос, то есть извини.

Глава 24. А где Юра?

Он учился делить запахи на потоки. Каждый резчик умеет удерживать несколько потоков одновременно. Требухашке нужно держать четыре потока, а с таким даже взрослый не всегда справится.

Первого отца он уже потерял, запах ушел в воду, да там и растворился как капля в море.

Второй отец здесь рядом, хоть и удаляется, но можно его быстро догнать даже с поломанным крылом. Второй отец пахнет страхом и потом — нужно следовать за ним, но за ним идут другие, и их очень много. Молодой не справится. Инстинкт самосохранения не отпускает его, не даёт ринуться за вторым отцом. Опасность. Смерть. Потеря обоих. Нельзя.

Безволосый друг пахнет кровью, яростью, страхом и самкой. Самка рядом, самка чужая и пахнет исключительно паникой. Можно пойти к ним и привести безволосого на помощь, но самка будет мешать.

Последний из друзей, тот что мало издает звуков, пахнет вкусной едой, приятной, ласкающей ноздри химией и чем-то резким, отвратительно удушающим, запрятанным глубоко в приятный аромат. Странно. Он не двигается, но и не мёртв. Дыхание ровное, кровь пульсирует по венам стабильно, он чмокает ртом и пускает слюни как несмышлёныш.

Выбор не простой. Всех нитей не удержать, всех одновременно не собрать. Нужно начинать с кого-то. И самое плохое, что второго отца не удаётся выследить.

***

Конечно уйти мне не удалось. Несмотря ни на что я попытался, но они бежали слева, справа, шуршали ветками деревьев над головой и кидали мне в спину каштаны, издеваясь. А потом я увидел поле, увидел тропинку, которая дальше петляла уже под открытым небом, заканчиваясь на жд-полустанке и побежал быстрее. Вот какое ты второе ды…

Кто-то врезался в правый бок, ещё один под ноги — равновесие потеряно и надежда на жизнь ушла вместе с ней. Меня за ноги втаскивают просто с полуденного солнышка в тьму леса, перемешанного с кладбищенским смрадом. Это было жестоко — крылатые дали мне надежду и как только я поверил сразу же её отобрали. Так себя чувствует внезапно оживший человек, который осознает, что он в деревянном ящике и сверху сыпется земля. А ведь в коме снились такие хорошие сны.

Если бы кто-то в тот момент шел по полю и стал бы случайным свидетелем он бы подумал, что лежащего человечка втянуло в лес, как змея втягивает язык в пасть. А меня тем временем волокли по камням, по корням, по лужам, рытвинам и холмикам. Как будто черти тащили виновную в смертных грехах душу в самые глубины ада.

Не давали отдышаться, не давали выплюнуть траву и землю, не давали подумать и собраться — просто тащили и я подумал, что мысли о захоронении заживо не такие уж и фантазии и забился, паникуя из последних сил. Вырвал одну ногу и лупил вслепую, цеплялся руками за землю, разрывая шоссе и даже уцепился за оградку, но получив хороший пинок по пальцам отпустил её.

Меня швырнули головой оземь и били, пока сверху не спустился ангел. Удары резко прекратились, стало светло и только тяжелое дыхание осталось со всех сторон и хлопанье крыльев сверху. Я лежал закрываясь руками и смотрел сквозь пальцы как спускается белоснежный ангел с ярко-светлыми крыльями. Солнце отражалось от его белого тела и создавало сияющий ореол. Ангел запретил меня трогать и я приветствовал его.

Кровь мешала разглядеть подробнее, но очень хотелось увидеть перед смертью и я перевернулся на бок, сплюнул кровавую сплюну и вытер лоб рукавом.

— Сергей?

«Здравствуйте, тётя Вита», — сказал кто-то.

Мамаша Костяна стояла передо мной неглиже. То есть абсолютно голая и даже не прикрывалась. Обвисшие груди, морщинистый выпуклый живот, серая кожа и прочие прелести женской старости, которую принято скрывать вообще-то. В правой руке она держала метлу и разглядывала меня полубезумным взглядом, таким что в сказках не показывают. Хоть бить прекратили и то хлеб.

— Помогите, — прохрипел я, цепляясь за голую ведьму с метлой посреди кладбища, как за соломинку.

— А где Юра? — голос у нее был такой же безжизненный, как и взгляд. — Где мой сын?

***

Резчики незримо связаны со своими хозяевами. Если причинить хозяину боль — питомец почувствует. Если хозяину будет очень плохо, то питомец придёт, прилетит, приползёт — сделает всё, чтобы воссоединиться, вылечить хозяина, помочь ему. Он ведь не спроста здесь появился, можно было и раньше догадаться — он действует на опережение. Юра уже чувствовал усталость от нескончаемых полетов сегодня, но если сам не сделаешь, никто за тебя не сделает. А вот и пример внизу, опять откладывается встреча, но ненадолго.

Тот, кого он просил уже два раза сделать все правильно опять обосрался. Вон он — лежит раскинув руки, а вокруг башки растекается красное пятно на желтом песочке, а тот, кто должен кормить рыб куда-то тянет любительницу членов.

Юра даже завис на месте бессильно сжимая кулаки, задушить христианина лично уже не получится. Нужно выдохнуть и успокоиться. Нельзя нападать бездумно, обливаясь яростью как бронёй. Желательно делать это хладнокровно, как он делал не один раз, отлавливая тупых девчонок на вокзалах так, что они и сопротивляться не успевали. Холодная голова и сильные руки. А еще вот эти острозаточенные ножницы в кармане.

Юра вздохнул и начал спускаться.

***

— Вы правда не из этих?

— Нет же. Я что лысый? То есть лысый, конечно. Короче, как звать тебя?

— Катя, — она смотрела на него с надеждой. Смотрела как на мужчину, который защитит девушку, как это было всегда во все века. — Вы спасёте меня?

Ну кто бы сомневался. Как бы он хотел оказаться сейчас на её месте, лучше бы его спасали мощные и смелые амазонки, а не он что-то должен кому-то. Ведь он убийца и его найдут друзья жертвы, их много и они будут очень злые и отправят Андрюху прямо в ад (убийцу священника и пьяницу в рай не пропустят), а здесь девчонка на него смотрит овечьими глазами и… Ну и дела, такое получить на старости лет. Дал же бог соседа, лучше бы с ним не заговорил тогда во дворе. Как в песне поётся: «Лучше бы пил, и курил».

— Катя, Катюха. Все будет хорошо, Катюха, но сейчас нужно убегать, если не хочешь вернуться в объятия недружелюбных селюков.

— Не хочу.

— Ну так вставай. Сидеть времени нет. Спрячемся в лесу, а потом уйдем в сторону жд и сядем на электричку. Отвезём тебя в полицию, а я вернусь с подкреплением назад. Всё будет хорошо.

Она вдруг так закричала с таким отчаянием и таким ужасом, что он чуть не проглотил свой язык и понял, что ничего хорошо уже не будет. Может быть и никогда. Тень накрыла Андрея начиная с лысины.

***

Она никогда не переставала надеяться и цепляться за жизнь. Она всегда верила, что папа бросивший маму вернётся, надеялась, что встретит парня, который полюбит её и увезет прочь из этого города, надеялась, что учеба на бухгалтера поможет ей сделать карьеру в последствии, надеялась, что Мишка обратит на неё внимание. И несмотря на то, что большинство желаний и надежд с треском проваливались она цеплялась за следующую и продолжала верить в то, что Миша спасёт её. Он не пришёл, но прислал вместо себя этого лысого, избитого в фарш старика, который обещал помочь. И она даже не успела начать надеяться, когда снова проиграла.

Сверху, как по ступенькам, спускался улыбаясь этот мерзкий тип, дирижируя в такт крыльями. Левой, правой, левой, правой, ступенькой за ступенькой он шёл всё ниже и ниже и страшно ухмылялся. В правой руке, как кинжал, он держал ножницы, а дед всё не замечал его и что-то говорил даже когда очкарик завис над ним и замахнулся. Тогда Катя закричала изо все сил, так чтобы даже безухий услышал, а не только безголосый.

***

Казалось, что девка в его власти. Она смотрела мимо выпученными жалкими глазищами, как сумасшедшая жаба, но отлично его видела и не убегала — просто смотрела. И лысый так удачно не замечал его и он уже наметил точку на шее, чуть пониже затылка. Говорят, что если там ударить, то человека парализует на всю жизнь.

Конечно, Юра не собирался дарить ему жизнь, но поиграть в кошачьи игры был не против, но дура всё испортила.

Закричала так громко и пронзительно, что на кладбище вороны тучей поднялись вверх. Закричала так, что он сам испугался на секунду и замер. Просчитался, привык, что девки слушаются его беспрекословно, но эту он обрабатывал мало и на скорую руку. Вот тебе и холодная голова. Лысая голова с окровавленной шеей пошла в сторону и Юра промахнулся, только оцарапал плечо противнику и тот уже разворачивался, готовясь сопротивляться.

***

Андрюха прыгнул влево под аккомпанемент пронзительного женского воя и только это спасло ему жизнь, но плечо обожгло болью, что-то стальное прошлось крючком, разрывая кожу на теле.

Крылатый человек, тот что приказал его утопить, тот кого боялись все без исключения деревенщины, пришел за ним, наверное решил проверить «крестоносца» и если бы не Катька летел бы уже Андрюха скоростным экспрессом прямо в ад.

Главарь опустился на землю, в прямом смысле встал подошвами и чуть качнулся, снял шляпу, открывая русые куцые волосики (до уровня Андрея ему ещё недолго) и отбросил её в сторону. Девчонка пятилась задом, как рак и подвывала, оказалась у него за спиной спряталась за ногами Андрюхи и всхлипывала оттуда. Маньяк держал в руке ножницы, которые жестко блестели на солнце и острые сложенные кончики были окрашены в красное.

«Не отдавай меня ему», — тихо стонала сзади Катенька, «а ведь она могла быть моей дочкой», подумалось Андрюхе и он сжал кулаки. Убийца улыбнулся.

***

Юра ловко перекинул ножницы из одной руки в другую и назад. Лысый гопник следил не за ними, он следил за движениями Юры. Разумно.

Он решил сопротивляться и защищать самку. Наверное успела его удовлетворить — все ведутся на эти бабские уловки. Ну раз она выбрала не Юру ей будет хуже чем лысому. Его он просто убьет, отрубит ножницами башку, а её заставит нести эту голову за волосы в пещеру и показывать своему другу.

Лысая обезьяна расставила руки, готовая ловить ножницы на грудь. Не нужно отказывать себе в удовольствии. Юра сделал выпад справа и лысый отскочил — мимо. Еще один удар вдогонку и опять ушел.

Они двигались по небольшому кругу медленно, как в танце, а девка отползала подальше.

Лысый следил за его взглядом и руками, Юра делал тоже самое. Два зверя. Один волк, поджарый, откормленный и тренированный годами охоты молодой убийца, второй — старый бульдог, ещё крепкий, ещё хорошо держится, схватка со стаей бездомных шавок ослабила его, но пёс не боится бездомного волка.

Ножницы свистят рассекая воздух. Каждый раз лысому удаётся уйти, но это не надолго. Он устал, он избит, он весь в крови и он боится — он не старый пёс, он просто пьянь. Удар! Мимо. Лучше бы нож взял с собой.

***

Андрюха следит за порхающими ножницами и глазами противника. Сегодня он не умрёт, а если умрёт, то не так быстро.

Главное не попадаться на гипноз мелькающего оружия, противник всегда будет пытаться обмануть в ближнем бою. Следить нужно за взглядом — глаза выдают.

Андрюха расставил руки и прыгал из стороны в сторону как болванчик, готовый отбить удар, уклониться, схватить за руку и повалить. Что угодно, только не нарваться на прямой удар.

Убийца бьёт правой рукой и промахнувшись перекидывает ножницы в левую — опять мимо. Рисуется. Пыжится. Гордится своей силой и преимуществом, на этом он и попадётся.

***

Сердце бьётся ритмично не ускоряя стук — он спокоен и гоняет лысого (Ахахах! Смешно!), лысый уже выдохся и скоро пропустит.

Баба лежит и дрожит, сучечка.

Удар! Еще удар!

В голове бьют тамтамы. Это такие огромные африканские барабаны, они задают ритм схватке. Юра доволен, наносит осторожные уколы, один раз прокатывает, чуть задевает плечо в том же месте, но вдруг лысый как змея выбрасывает жало.

***

Маньячила думает, что контролирует бой. Он наносит удары впустую, но улыбка не сходит с лица, один раз даже хрюкает от удовольствия и Андрюха почти решается прыгнуть, но сдерживается. Дыхания не хватает, но спешить нельзя, хитрый лис может подловить и засунуть ножницы в бок. Тогда всё — конец.

Выпад справа. Еле успел отскочить. Выпад ещё раз — споткнулся и чуть не упал. Мразота хихикает и наступает. Катя сзади охает и Андрюха уводит врага правее. Он довольный, смотрит на девчонку и сразу забывает о ней. Очкастый увлечен атаками, не спешит и хочет играть в свои игры.

Удар! Ещё раз и укол, еле заметный, но зато болезненный в тоже плечо, что и раньше. Больно. Довольная ухмылка на лице и он на расслабоне. Время!

Андрей изогнулся и выбросив вперед руку схватил маньяка за запястье, потянул в сторону, на себя выкручивая. Очкарик изменился в лице и дернул на себя. Что-то хрустнуло и оружие полетело в землю, чуть не воткнувшись в ногу.

— Убей его! — закричала Катя где-то вдалеке, — Убей его сейчас!

Имхо, шикарно конечно ТС, да. А вообще, перед началом чтения табличку нужно вешать:
- Держитесь за поручни, мы взлетаем!
Так-то ко всему привыкнуть можно, но единственное светлое пятнышко в этой деревне, почетного работника сельского хозяйства и мать двоих детей взять и посадить на метлу...
Ээх. Понеслась Маруся за кефиром.

Это сообщение отредактировал a5ja - 4.03.2025 - 14:02

Неудержимо.

Бесит Катька. Дура-дурой. Даже заорать пораньше не смогла.
А схватка очень живо описана, чуть ли не сама уворачивалась пока читала

Ага, пренеприятнейшее зрелище

Тыць пиздиць! Начал с похмелия читать,требухашка в опасности! Я аж инфаркт не получил Бедненький!
Завтра продолжу читать мне хватило на сегодня что прячеться и боиться и отцов аж несколько(Думаю больше чем несколько,и кто выгуливать по ночам будет?)
Ладно завтра,вернее по часовому поясу в России уже сегодня продолжу и с удовольствием.

Автор! Спасибо! Могу море океанов примеров привести.Как вывести человека из равновесия души простыми словами.Через-чур я стар, но! Есть ещё (На моей памяти) Пять (5) Ещё не употреблённых тобой. Дерзай!

Спасибо, мне казалось что не вышло. Очень трудно экшен описывать.

Не оскудеет рука дающего.

Как мне кажется, с экшеном-то у Вас всё в порядке. И бег-погоня, и стремительные перемещения между мирами, и драки - всё прочувствывается.

Спасибки. Ну тогда и другой полюс. Что у меня хуже всего получается (не считая грамотности,тут я в курсе). Где скучно становится? Что откровенно пролистываете? Только правду. Со стороны ведь виднее.

С этим сложнее, вроде ни на чем не спотыкаюсь. Кстати и на грамотности тоже, в последнее время. Быстро влетает. Я помедленнее буду читать, с прицелом на критику.

Может кто другой отпинает?))

Это сообщение отредактировал dragonsha - 5.03.2025 - 17:48

Не надо. Мне просто мнение читателя интересно, а не критика.

Мне, как простому, несильно требовательному читателю, всё нравится и плохих сторон у произведения не вижу. Нууу, разве что одно плохо - история когда-нибудь закончится...

Это сообщение отредактировал МайклФаст - 6.03.2025 - 06:34

Уважаемый Автор! Очень увлекательное и незаурядное получается повествование . Еще одно последнее сказание и летопись окончена моя- надеюсь, что это будет еще очень и очень не скоро!!

Размещено через приложение ЯПлакалъ

О, вы ещё читаете? Ура! И спасибо за мотивацию.

Перехваливаете, но мне нравится.Спасибо.

Глава 25. Слышь-защитник

«Катя! Орать то зачем?! Отвлекаешь же, дура!» — подумал Андрюха и противник сорвался, как рыба с крючка.

Рванулся в сторону, вырвался, упал на задницу, резво отполз и вскочил. Правое запястье он разминал левой рукой и кривился от боли.

На ответ девчонке силы тратить не стал.

Андрей понял, что потерял инициативу и бросился за ножницами — они лежали, слегка покрытые песком, повернувшись к нему рукояткой, будто призывая «Возьми! Возьми меня, я — это сила! Сила — это победа! Победа — это жизнь! Ну чего же ты стоишь!»

И он прыгнул вперёд приседая одновременно и желая только схватить эти прекрасные ножницы, когда тупой удар в лоб, на мгновение ослепил и оглушил Андрея.

***

Юра завыл от разочарования, когда боль победила и заставила разжать пальцы. Единственное оружие полетело вниз, но он не провожал его взглядом, потому что хотел орать.

Сучка вдруг закричала что-то негромко и неразборчиво, да так что лысый обернулся к ней и ослабил хватку. Только на мгновение, но Юрию этого хватило. Он рванул руку так, что пальцы могли остаться у противника, вырванные с мясом из кисти, но тот был слаб и упустил его. Юра не удержался на ногах и упал спиной вперёд, ударился больной кистью о землю и пополз назад, как каракатица, не отрывая глаз от ошалевшего лысача. Тот смотрел то на девку, то себе под ноги, и ртом глотал чистый деревенский воздух перемешанный с кровью из своей же губы.

«Забрать ножницы, — подумал Юра, — забрать пока этот не догадался!»

И вскочил. Левой рукой он разминал запястье, кажется ничего не порвал и не повредил — пальцы работают хоть и адски больно. Но ножницы в животе противника будут вместо обезбола и Юра прыгнул за ними, собираясь левой рукой схватиться за лезвия, как столкнулся лбом с чем-то твердым и упал на бок.

***

Когда они столкнулись лбами как два горных барана, Катя закрыла глаза в ужасе. Треск черепов не нужно было видеть, достаточно было услышать. И она так и осталась сидеть, слушая тишину и были звуки упавшего на землю тела — одного, потом другого. Катя открыла глаза, а затем снова их закрыла.

День опять сменился ночью, она так и сидела с закрытыми глазами казалось, что вечность. Открыла глаза и день вернулся. Юра ворочался и у Кати кончился кислород. Она замерла не дыша и боялась вздохнуть — тело дёргалось, плешивая окровавленная башка поворачивалась, а её лысый «слышь-защитник» лежал без движения.

Голова поднялась вертикально, как поднимается над землёй кобра и крутила глазами не замечая девушку. Маньяк оттолкнулся от тела лысого и пошарив рукой нашёл очки и натянул на лицо то, что от них осталось. Катя и мужчина в треснутых очках встретились взглядами. Это придало ему сил, толчок и он уже сидит на коленях покачиваясь. Тело лысого лежит рядом. Очкастый смотрит на него мельком и безразлично, сейчас он занят своей торжествующей ухмылкой и наблюдением за Катей.

Она уперлась кулаками в землю и встала. Очкастый улыбнулся, во рту у него не хватало пары-тройки зубов.

— Куда бесисшь? — прошипел он что-то неясное и попытался встать, взгляд пошел кругом и он чуть не упал на спину, но уперся одной рукой в труп лысого и удержался. «Сотрясение», — подумала Катя и встала в полный рост.

«Ку — куда, шука».

Сама не соображая что делает девушка пошла к воде. Рядом стояла машина, на которой приехал урод-священник, но она не умела водить, да и не рискнула бы идти мимо дергающего головой маньяка. Тот медленно приходил в себя и еще выглядел очумевшим, но умирать не собирался. А пока он будет жить, он будет за ней идти, как робот в кино.

Именно поэтому Катя пошла к речке, оглядываясь на урода.

«Ккуда шука», — повторил он и расправил одно крыло за спиной. Она уже видела действие этих ужасных тряпок раньше и ждать не собиралась. Схватилась руками за юбку и подвязала края у пояса. Затянула так, чтобы не мешала и шагнула в воду.

— Ссстт, — зашипел он и расправил вторую простыню. Крылья выглядели жалко, уже не такими мощными, как в подвале. Наверное, их сила зависела от жизненной энергии этого урода.

Катя вошла в воду по щиколотку. Он попытался взлететь. Взмахнул крыльями раз, взмахнул два…

***

Девка показала свои белые телеса и собиралась утопиться прямо у него на глазах. Юра обтер кровь со лба и стряхнул капли на песок — мешали смотреть и вообще неприятно. Расправил одно крыло за другим, его шатало как на сильном ветру, в голову будто с размаху треснули тараном.

Девка вошла в воду и погрузилась по пояс, оглядываясь через плечо, когда ему почти удалось взлететь. Ноги оторвались от песка, повисли как селедки, но уже не опирались о твердь земную, когда за ступню уцепилась рука и потянула вниз.

Он хотел сказать «Что?», но только зашипел как змея и дёрнул ногой, активнее заработал одним крылом, второе слушаться не хотело. Тело повело в сторону и, не удержавшись, он упал, плечом ударившись о плоский камень. Лысый держал его за ногу, лежа на земле, не поднимая головы и пускал кровавые слюни сквозь зубы.

— Слышь, ты куда собрался?

Их взгляды встретились и Юра зарычал и забил крылом о землю, почти ломая его. Лысый улыбнулся схватил его за ногу двумя руками, схватил и попробовал подтащить, а Юра всё так же бил крылом и отталкивал его второй ногой.

Что там с девкой Юра уже не видел, был занят, убить этого лысого со стальным лбом намного-намного важнее. Юре выжить помогали крылья, почему этот до сих пор не сдох? Кто помогает ему?

***

Не, Андрюху ударом «на лося» не убить. В армейке и похуже издевались. В противогазах «кроссы» по жаре бегали и ничего никто не умер, а тут, подумаешь, лбом столкнулся с Костиным братом. Звездочки покружили вокруг и успокоились. А когда маньячила решил полетать Андрюха схватил его за ногу и спустил на место, пусть готовится к земле.

Девчонка пыталась уплыть и сейчас оглядывалась на него с надеждой в глазах, дурочка. Задержать Андрюха его сможет, но дальше будущее покрыто кровавым туманом, слишком уж непредсказуем и безумен противник, хоть и лох по жизни.

«Слышь, не тормози», — прошипел Андрюха сквозь зубы, и она его услышала. Резко отвернулась и пошла в воду. Сложила руки над головой и прыгнула, поплыла, загребая руками и ногами. Тут Андрюха получил в глаз ногой и забыл о девочке.

***

Крылья всегда придавали ему сил, дарили выносливость, удачу — они были рядом, всегда. Но этот лысый гном вцепился в него, как удав в попугая, и душил кролика-Юру, заставляя жалеть, что помощников поблизости нет.

Юра ударил ногой вниз, и, на удивление, каблук угодил лысому прямо в глаз. Тот наконец разжал хватку. Тяжело дыша, Юра встал на четвереньки и пополз прочь, но лысый пополз за ним.

Крылья висели рваными тряпками, но Юра сосредоточился, поднял зад, упершись головой в песок, и махнул ими раз, другой, наполняясь энергией.

Он харкнул кровью под ноги и взлетел… когда жирные, потные руки с вонючими подмышками обхватили его за пояс. Крылья забили сильнее, и противники «твиксом» поднялись в воздух: Юра и лысый, обнявший его, как корзина — воздушный шар.

Юра закричал и бил, бил, бил лысого по пальцам, но чаще промахивался и лупил себя. Лысый же болтался под ним, как мешок с мокрым песком, рычал, но не падал.

«Хорошо, что ножницы остались на земле, — подумал Юра. — Иначе я бы в себе наделал дырок».

И вдруг он сложил крылья и рухнул камнем вниз.

***

Хорошо, что очкастый не смог подняться так высоко, как хотел, иначе быть Андрюхе парализованным по пояс. А так просто рухнул вниз и сверху этот упал, мокрый и кричащий, накрыл их обоих крыльями, как палаткой, закрывая солнце. Крылья воняли потом и горелой резиной, а ещё трепыхались с противным шелестящим звуком, который накрыл его с головой, да так, что Андрюха запаниковал и ударил противника двумя ногами в грудь. Тот закаркал, как ворон и отлетев, упал на спину, перевернулся и пополз прочь.

Андрюха лежал на спине, стараясь отдышаться и удивляясь только одному, «почему он ещё жив?» Ангел-хранитель вернулся и решил отработать за все годы, когда его рядом не было? Типа перед смертью не надышишься?

Сил почти уже не оставалось, но Андрюха вспомнил о девчонке, которая плыла где-то надеясь, что её не догонят, подумал о том, что чем дальше отходит «маньячила», тем меньше у Андрея шансов победить, а еще вспомнил о Косте и Сером, которые наверняка где-то рядом и обязательно помогут, нужно только остановить этого гандона.

Андрей перевернулся на живот и встал на колени всматриваясь в спину уползающего на карачках «очконавта». Он нацелился на машину, и если дойдет, то его уже будет не догнать. Андрюха встал и побрёл за ним, оставляя за собой кровавые следы.

***

За ножницами Юра не свернул — каждый шаг был на счету. Цель — авто. Священник наверняка оставил ключи. Нужно только добраться до кабины, нырнуть в неё, завести мотор и отжать сцепление. Дальше два выхода: рвануть за помощью в село, пусть и в таком виде, или сдать назад, врезаться в лысого, сбить его с ног и проехаться колесами по дергающемуся телу. Переехать пару раз — чтобы наверняка, чтобы этот лысый чёрт даже не думал подниматься.

Юра оглянулся — и едва не заорал.

Лысый шёл за ним. Шатался, как расстрелянный партизан, но не падал. Брёл, подволакивая ноги, и ускорялся. Без крыльев. На одной злобе и силе воли.

Юра когда-то и сам был таким. Чисто на инстинктах передушил десятки бездомных девок и ни разу не попался — ни мусорам, ни копам. А потом почувствовал силу крыльев, отдался им без остатка, до последней капли крови. И теперь, когда они не могли помочь, он не мог помочь себе сам.

А этот лысый, окровавленный, шёл за ним, не останавливаясь.

Да он, бля, настоящий маньяк!

***

Очканавт оглянулся и заорал. Очки слетели с носа и остались лежать там где упали, а маньяк резко поднялся и ускорился, волоча крылья за собой как десантник парашют. Чего он испугался неясно.

Андрей похолодел и обернулся, предвкушая дерьмо которое сейчас восстанет за спиной. Никого не было. Андрюха постоял покачиваясь и посмотрел вверх — никто не летел к ним. Чего этот хер испугался? Андрюха развернулся и продолжил погоню.

***

Дверца машины не закрыта и Юра схватился за ручку, когда его цапнули за плечо. Обернулся щурясь, без очков не видно ни черта, только округлое лысое яйцо с красными разводами, которое увеличивается и приближается.

— Отцепись от меня! — взвизгнул Юра плаксиво по-бабски (таким тоном обращались к нему перепуганные бомжихи раньше) и вырвал руку. Потянулся к дверке, когда его схватили за шиворот и потянули вместе с воротником в сторону противоположную авто. Боль и удушение вынудили отпустить дверцу, которую он даже толком не разглядел, глаза без очков долго привыкают работать и прицеливаться. Как в тумане Юра побежал назад, хрипя нырнул вниз выскакивая из верхней одежды и проделал это так ловко, но удивляться времени не было. Лысый остался с носом и с чужой окровавленной одеждой, а Юра прыгнул к машине. Вытянул руку щурясь на солнце, чтобы схватиться за дверцу и врезался в неё всем телом. Удар будто разрезал его на две половины — боль прошла от носа, рассекая грудь и придавила острым железом яйца.

«Ну и дебил» — хохотал кто-то сзади. Юру пнули по почкам, дали два раза по лицу и подняв за шиворот поволокли куда-то. Он попытался вырваться ещё раз, отбиться, но шанса ему уже не дали — лысый маньяк совсем озверел.

***

Когда маньяк со слепу врезался в дверцу Андрюха понял что такое второе дыхание. Именно от смеха оно открылось у него тогда. Плечи расправились, в глазах прояснилось, мышцы окаменели и главное уверенность — она вернулась к нему — бери сколько хочешь, черпай ложкой.

Как он мог испугаться этого слепого крота? Этого задрота с лицом бухгалтера. Разве он воевал? Разве он разгонял митинги? Разве стоял в оцеплении на панкофестах? Убивал он за свою жизнь кого-нибудь кроме беззащитных женщин? Да он не видит дальше своего хера и может издеваться только над слабыми и то, без крыльев не обходится — человек видит эту сверхъестественную черноту и пугается — психическая атака. Но, сука, не сейчас!

Андрюха захохотал когда увидел, как бухгалтер машет ручками и шагает на своих тоненьких ножках-спичках, потеряв ориентацию в пространстве. Потом додик обернулся и продемонстрировал красную вертикальную борозду на морде и расквашенный нос. Подслеповатые глаза сузились до уровня среднекитайских и ни черта не видели вокруг, залитые кровью из разбитых бровей.

— Ну и дебил!

Был страшный маньяк, да весь вышел. Теперь осталось только доставить его в ближайшую ментовку и получить награду.

Андрюха врезал ему пару раз, чтобы успокоить и потащил к машине, в багажнике прокатается. Только такого мощного удара в спину он совсем не ожидал.

Глава 26. Резчик! Выходи играть!

«Не трогай моего мальчика!»

Андрей влетел в противника прижимая его к боку Нивы, а потом улетел назад, отброшенный тяжелой рукой. Так и хрипели оба: он лежал на спине, пуская слюни, а очкастый стоял на коленях у машины, упёршись лбом в бесчувственное железо. А между ними парила размахивая крыльями разъяренная обнажённая амазонка. Реально, голая баба с крыльями. И она была очень зла.

— Ты! Ты обидел моего сына!

— Женщина, давайте не будем нервничать, — Андрюха сплюнул и пополз прочь.

Маньяк отлепился от машины, пошатнулся, постоял на коленях и упал лицом вниз.

— Юрочка! Сынок!

Забыв о ненависти, «голожопая» метнулась к очкастому, а Андрюха пытался сообразить. Сын? Голова не соображала: неудивительно столько принять ударов. Сын? Это мамаша Костяна что ли? Что тут вообще происходит?

Его схватили за ногу и потащили назад, к машине. Чёртова ведьма.

Андрюха пытался сопротивляться, цеплялся за землю, за какие-то щепки, которые разлетались в стороны. Голая старуха была сильнее и волочила его за собой как пустой мешок из-под картошки, потом швырнула рядом с машиной и придавила ногой, как таракана. Очкастый еле ворочался рядом, Андрюха чувствовал его вонь: пот и одеколон.

— Юрочка, как ты? И крылышки не помогли? Почему ты долго восстанавливаешься? Где твоя сила?

Он закашлялся и что-то неразборчиво простонал.

Андрюха попытался вырваться из-под голой пяты, но не осилил, только давление на грудь усилилось.

— Приди в себя, Юрочка! Мама здесь! Мама всегда чувствует, когда родной кровинушке плохо! Я здесь, чем помочь тебе? Хочешь лысого?

— Э, слышь — простонал Андрюха. — Я бы попросил.

— Ножницы, мама. Там. Дай, я сам его прикончу и сразу станет легче.

Нога убралась с груди и воздух редкими потоками прошелся по лицу, как воздушные ладони. Андрей попробовал подняться и увидел очканавта напротив, который сидел прислонившись спиной к машине и смотрел на него, почти безразлично.

Тень накрыла Андрюху с головой и голая сморщенная задница встала между ними.

— Возьми, сынок.

Она протянула ножницы своему сыну. Андрюха сжал кулаки и шарил глазами вокруг в надежде найти хоть что-то чем можно защититься.

***

Мамка вручила ему ножницы и отошла в сторону, чтобы не мешать. Она знает, что в такие моменты его лучше не трогать, даже когда Юра слаб.

Крылья придают силы, но и сами нуждаются в подпитке. Если их долго не кормить, то начинается ломка, хуже чем у наркомана. Слабость, апатия, голод, бессильная ярость и ненависть. Весь этот коктейль ускоряясь до отвращения крутится в желудке и лишает сил, пока не превратишься в безвольного ползущего червяка, обтекающего слюной.

С ним бывало такое и раньше, до крыльев, но не такие сильные были откаты. С крыльями и бонусы ужасающе приятные и откаты почти до безумия страшные.

Лысый уже собирался уползать, испугавшись отблеска стали. Мама вопросительно посмотрела на сына.

— Не надо, — сказал он и поднялся, — я сам.

Для полного целительного эффекта нужно убивать лично, только тогда темная энергия переливается рекой и она чёрная как ночь, только тогда крылья наполняются темно-красной жидкостью и грубеют, как от возбуждения.

Юрий опьянел от чувства власти и хохоча восстал над жертвой, поднимая ножницы, как ритуальный кинжал.

***

«Хрен я тебе на коленях умру», — подумал Андрюха и встал во весь рост, хоть и с трудом. Покосился влево, девчонка уже переплыла речку и бежала прочь. Маньяк забыл про неё, ещё пару метров и она скроется в лесу, найдет станцию или на дорогу выйдет, и всё у девочки будет хорошо.

Андрюха был готов теперь.

— Давай, — сказал он очкастому и грустно улыбнулся. — Не тяни, слышь.

— Не бойся, Юрочка, мама поможет, — проскрежетала старая ведьма, но сыночек только отмахнулся и бросился вперёд. Андрюха закричал и сжал кулаки.

***

Катя вышла на берег задыхаясь и хватая ртом воздух. Никто не плыл и не летел за ней, но эти метры дались ей нелегко.

На том берегу закричал мужчина и она упала, поползла за ближайший куст в надежде скрыться, спрятаться, прижалась всем телом к земле и только тогда осторожно выглянула. Ужасную картину она не смогла забыть до конца жизни. Один мужчина убивал другого равномерными ударами чем-то острым в грудь, а второй только протягивал руки к нему, стараясь закрыться или оттолкнуть нападавшего зверя. За спиной убийцы медленно вырастали крылья — большие, чёрные, похожие на ветки огромного тёмного дерева. Двумя руками он работал как молотом в кузне — вверх-вниз, вверх-вниз. При каждом ударе одинокий фонтанчик крови взлетал и падал. А над этой ужасной картиной парила и хлопала в ладоши крылатая обнажённая женщина.

Дальше Катя не видела, просто выключилась как неоплаченный интернет.

***

Он наливался мощью параллельно тому, как его противник умирал, теряя жизненные силы. На удивление вкусный и питательный, полный сил оказался лысач. Такого нужно иметь в союзниках, а не врагом. Но что есть, то есть. Значит будем есть.

Юра ударил последний раз вытягивая остатки жизни из противника. Тот уже и не дёргался, растекаясь по песку.

«Что ещё?» — подумал Юра.

— Юра? — мама тихо подошла и положила ему руку на затылок. — Юра, хочешь кушать? Пошли домой, там брат приехал. Я приготовила, на всех хватит. Тебе нужно отдохнуть, ты слишком много работаешь.

Он смотрел на распростертое тело и напряженно думал о чем-то своём, но всегда находил время ответить маме. Нашёл и сейчас.

— Мама, ты не замёрзла? Почему раздетая? Быстро накинь что-нибудь.

— Я не замёрзла, сынок. Я могу помочь.

— Второй. сынок… где?

— Дома спит.

— Крепко спит?

— Да, сынок. Хочешь кушать, Юра?

Он уже не смотрел на мёртвую кровавую размазню под ногами. Он думал о том, как всё сделать правильно.

— Поможешь мне мама?

Как же она обрадовалась. Юра разрешает помочь. Мальчик ценит свою маму. Она чуть руки не начала потирать от удовольствия, но сынок был слишком серьезен и не смотрел на неё.

— Конечно. Что нужно делать? Прибрать здесь?

Юра даже не посмотрел на падаль под ногами.

— Оставь… Может быть потом.

Он показал матери на тот берег:

— Видишь там девка? Она сбежала, а у меня нет времени с ней играться. Забери её и держи в сарайчике, а я заберу, как только освобожусь.

Мама только кивнула и бормотала что-то невнятное, когда сын расправил крылья и взлетел вверх как Бубка. «Такой занятой, — думала она с гордостью. — Такой серьезный и люди за ним идут. Настоящий лидер. И не пьёт как брат.»

***

Когда Катя открыла глаза женщина была рядом. Она зависла над Катей, закрывая небо своим отвратительным белым телом и уродливыми крыльями. Взмах за взмахом они поднимали пыль и раскидывали в воздухе мелкие камушки. Это было так неестественно, так хотелось домой, на работу, за любимый прилавок, а не эти кошмары наяву.

— Сбежала, — сказала женщина и лицо её исказилось от злобной гримасы. — Сыну и так тяжело, а ты бегаешь туда-сюда.

— Пожалуйста, — попросила Катя и женщина расплылась в воздухе, когда набежали трусливые слёзы. — Пожалуйста.

Расплывшаяся тень метнулась вниз, увеличилась в размерах, дыхнула потом и запахом старости. Катя закричала от боли, потому что её крепко схватили за волосы и потащили вверх, как Мюнхгаузена из болота.

— Полетим к Юре, там и пожалуешься, если он захочет выслушать.

«Пожалуйста», — бормотала девочка, но её уже никто не слушал.

***

Дракон слился с зеленью деревьев. Он видел как возвращался плохой человек с мясистыми крыльями. Дракон хотел рвать отростки зубами, лапами, часть глотать, часть (перья) раскидывать вокруг, запивая всё это кровью из ран.

У дракона было Желание. Оно туманило голову и призывало броситься прямо сейчас на одном крыле догонять спотыкаясь вкусную жертву, но инстинкт, что-то мудрое и вечное не давало ничего сделать.

Дракон просто наблюдал за взмахами крыльев, вдыхал запах мясистой ткани сухожилий. Ням-ням.

Человек нёс безвольную жертву — он отказывать себе в еде не собирался. Он отдался Желанию до капли и не смущался этого.

Дракон оторвался от ствола и бесшумно скользнул к следующему дереву.

***

Вот примерно такой был расклад, когда я встретил Юру Безотчества ещё раз.

Всё чему меня учил Охотник, все правила и наставления прошли мимо, как цыгане. Только не шумною толпой, а втихаря.

Что он там говорил?

Не расходитесь, как в фильмах ужасов? Где Андрюха неизвестно, Костян тоже, а меня схватили крылатые монстры на кладбище, после того как я потерял дракона о котором должен был заботиться. Ну как потерял, швырнул его как личинку чужого врагу на спину, перед тем как старика местного на железные штыри насадил.

Сидеть мне теперь как убийце с отягчающими обстоятельствами.

Ну так я тогда думал. Короче, рассказ от лица парней окончен, теперь только я. Физрук, алкоголик, «охотник на маньяков».

Что там ещё по правилам? Не оставляй дракона одного, он ещё молодой, бла бла бла. Ну и где он сейчас? Надеюсь у него все будет хорошо.

Он хоть и страшный снаружи, кожаный уродец, но добрый внутри.

Живи, китайчик, живи.

***

Крылатые уроды, те ещё фантазеры. Нашли где-то верёвки. Одну намотали мне на левое запястье, вторую на правое и растянули в стороны как шкуру медведя, которую нужно высушить на солнце.

Боялся ли я тогда? Боюсь ли я сейчас, растянутый, как мученик, среди толпы лесных фанатиков? Не помню уже, если честно. Ну в штаны не наложил и то храбрость. А то, что похолодел весь изнутри, так это нормально — это адреналин морозит.

Девочкам которых этот мудак похищал и убивал страшнее было. В тысячи раз жёстче смерть гада должна быть.

Он не должен ухмыляться и пускать слюни как Чикатило. И никаких интервью и встреч с фанатами, как у Теда Банди. Он должен сдохнуть в муках, если я раньше коньки не отброшу. А все к этому идёт, уже летит падла, приближается. Ты дай мне силы выдержать, кто бы там наверху не был.

Когда он спускался заметившие его чуть на колени не рухнули от счастья, чуть хлопать не начали, как соратники Брежневу. Они смотрели на него с таким обожанием и расступились открывая меня, как Иисуса на иконе.

Юра сильно изменился после нашей прошлой встречи. Грозный, мощный, властный он изучал энергию как атомный реактор. Энергия злая у Юрки, разрушительная. У меня внутри тоже всё тряслось, превращая внутренности в холодец.

Он спускался поднимая вверх землю, пыль, веточки, зелёные и гнилые листья только лёгкими взмахами крыльев.

Крылья — это его гордость. Здесь все были с крыльями, но таких ни у кого не было. Все местные «бандосы» носят перья, как мы шарфы, но такой крутой шарф один. Только у Юрика. Ахаха. Если он киноман то наверняка может сказать, что «такие крылья только у меня и у Гитлера».

***

— Почему он улыбается?

Серая масса. Все эти люди для меня на одно лицо — я сейчас не вспомню никого, кто бы выделялся из толпы. Их было много — человек пять или семь, но я видел только Юру и помню только его, и выражение только его лица. Такое презрительное, равнодушное и высокомерное. Так смотрят менты на пьяниц в вытрезвителе и маньяки на своих связанных жертв.

— Он боится, — сказал кто-то справа.

Юра остановился напротив, крылья медленно складывались за спиной еле слышно шурша. Он рассматривал меня прищурившись, снял очки и осторожно вытер линзы большим пальцем, а потом водрузил обратно на нос. Правая линза уже давно треснула и пошла трещина почти через весь глаз. Грязная, сто лет не мытая, а он только вытирает, размазывая грязь ещё больше. Некогда отнести в оптику на ремонт? Весь в заботах аки пчёлка?

— Почему он ухмыляется?

Тишина. Они не знают, что ответить. Я молчу — жду удара. Они любят бить исподтишка, когда ты не готов. Знаю — плавали. Сначала мент ходит вокруг, многозначительно молчит, что-то говорит успокаивающе, зубы заговаривает, а потом резко наносит удар.

Вообще-то, если улыбаться, ментов это только бесит — бьют сильнее. Но сейчас я не мог удержаться.

Мне бы сюда парочку патрульных. Встретил бы их с цветами и забыл все прошлые обиды. Пусть даже потом посадят — лишь бы этого крылатого взяли, и больше никто не умер.

— Нужно стереть эту ухмылку с его морды. Отведите чужака на берег.

Я ещё не знал, что это значит. Утопят меня? Закопают в песок? Отдадут пираньям на корм? Всё равно — паника сломала наши ряды.

Я начал дёргаться, пытался вырвать руки, отбивался ногами от приближающихся уродов, пытался укусить хоть кого-нибудь, перегрызть горло бармену... но всё это были лишь конвульсии червяка на крючке.

Меня бросили на землю. Теперь не растягивали верёвками, а скрутили ими же — руки прижали вдоль тела, а ноги оставили свободными.

Рывком подбросили вверх, так что я принял вертикальное положение, и потащили вперёд, корректируя путь верёвкой.

Ну, ты понял, как рабов гоняли. Как негров в южных штатах волокли на привязи.

По крайней мере, я был ещё жив.

***

Андрюха — нет. Я помню весь путь, который мы проделали от начала и до конца. По кладбищенской дорожке, между деревьев, по просёлку и в село. По центральной деревенской дороге меня тащили между аккуратных, но кажется заброшенных домиков. По крайней мере никто не вышел посмотреть, почему человека волокут на веревке связанного и босого. Я надеялся, что выскочит случайная бабка и начнёт кричать, возмущаться и даст мне хоть минимальный шанс на побег, но деревня стояла пустая и мертвая.

Мы прошли мимо двора Костяна и я хотел закричать, позвать на помощь, но сразу получил в морду. Юра потряс кулаком и погрозил пальцем. Никто не появился во дворе. Костян не смотрел в окно. Андрюха зевая не вышел на улицу. А на мамашу я и не рассчитывал. «Похоже с парнями беда», — подумал я тогда, и был прав.

Так и прошли через всю деревню, вышли на её окраины и оказались на берегу реки.

Можно я буду курить? Спасибо.

Андрюха не вышел во двор по одной простой причине. Он был мертв. Окончательно и бесповоротно. Один из троицы ушел навсегда. Синей тройки друзей больше не было. Мудак из параллельной вселенной предупреждал «Не разделяйтесь». Раздавал ценные указания вместо того чтобы просто взять своего цепного пса-монстра, телепортироваться сюда и вынести нахер всех крылатых. Зубчик смог бы, я видел как он умеет работать. Но они не пришли…, а мой друг зверски убит.

Я смотрел на ужасную картину у своих ног и поддерживали меня только чужие руки, если бы не они рухнул бы уже в красную лужу под ногами, так ослабли мышцы, так тряслись ноги.

Я видел мёртвых и раньше. Я помогал хоронить соседей и провожал на тот свет начальников и политиков, но никогда не приходилось хоронить друзей. Маму хоронил — друга нет.

— Достаточно, — сказал монстр. — Он дошёл до кондиции. Приоткрой крышку, пока чердак не закипел.

После этих слов за веревки дёрнули, потянули назад и развернули несмотря на мое сопротивление. Андрюху я больше не видел.

— Ну что? Понял, что мы делаем с непослушными? С теми, кто врывается в наше личное пространство размахивая причиндалами и отказывается сотрудничать? Твой лысый друг был очень живучий, не спорю — одолеть его стоило огромных усилий и нервов, но я победил. Я всегда побеждаю.

Он оглянулся на молчаливых соратников и поспешно добавил: «Мы побеждаем».

— Чё те надо? — спросил я, и тоже добавил. — Убийца.

Толпа возмущенно забурлила звуковыми волнами: сопением и ворчанием. Не нравится когда их называют убийцами. Юру это не сильно обидело.

— Скорее чистильщики. Зачищаем свой город от мусора. Нечистоты они везде, много. А нас мало. Мы ушли в деревню, чтобы жить своей жизнью, заниматься своими делами и развлекаться, а вы пришли за нами и принесли свои члены с собой. А кто должен обижаться? Лысый сам виноват — не подчинился правилам сообщества.

— Что ты мне паришь? — вырвалось у меня, но слушать эти речи больного ублюдка много чести для него, больше не было сил. — Ты сраный извращенец и трусливый маньяк, убивающий беззащитных женщин. Что ты мне втираешь про сообщество, падла? Чистильщик засраный. Развяжите меня и проверим твою храбрость на деле — один на один. Или боишься?

Тишина сгустилась. Маньяк побелел и посерел одновременно. Может я перегнул палку и сейчас умру, но если уходить, то стоя, а не на коленях. Серёга не пресмыкается перед убийцами.

— Ты видел что лежит в крови и дерьме у тебя за спиной? — проскрипел мудак, сжимая кулаки. Крышку стоило бы у него снять, чтобы не закипел, я-то себя контролирую, — он тоже любил обзываться.

— Готов поспорить, он попустил тебя пару раз. Андрюха не из тех, кто легко сдаётся.

Я задел его. Маньячила не желал быть униженным перед своими шестерками. Обычное дело.

— Это что у тебя? — добивал я. — Гематомы на морде? У моего друга крепкие кулаки. И крылья не помогли против них, да? Вот почему ко мне толпу послал, а сам зассал приходить… И связали меня, трусы. А ты главный трус, Юра Безотчества.

Он непроизвольно вздрогнул и подошел на шаг ближе.

— Так мы знакомы? Как интересно. Ну, тем лучше. С удовольствием сделал бы из твоего черепа пепельницу, но не курю, как и все мы. Нет времени думать как и выяснять подробности нашей встречи. Толстая девка, которая скоро присоединится к нам — это ведь не твоя подружка? Ты ведь не за ней пришел? А то было бы веселее. Молчишь? Твой дружок тоже уже не говорит.

Я рванулся, но зря, только поджопник словил и Юра улыбнулся.

— Где мой дипломат?

Крылатая, а заодно и усатая, женщина принесла эту рухлядь, которую он называл «дипломатом» и встав на одно колено положила у ног хозяина.

Придурок считал себя архангелом или типа того. Возложил на голову ей свои лапы и важно кивнул. Она прошептала слова благодарности и сдрыстнула. Мы остались одни, толпа тусовалась за моими плечами, контролируя каждое движение.

Юра присел и нежно расстегнул замочки дипломата. Посмотрел на меня нежно и достал нож с длинным лезвием, остро заточенным. Провёл пальцем пробуя остроту и положил на крышку. Достал ещё один, более грубый на вид, таким только мясо рубать в закусочной и его отложил тоже. Так любовно перебирая как игрушки свои орудия пытки он разложил их все. Добавил скотч, упаковку синих мусорных пакетов, рыжие от ржавчины гвозди и суперклей. Там ещё что-то было, но я уже не разглядел. Пот заливал глаза, лилось со лба липкой волной, такой страх испытывал только когда кошмары подростком снились.

Маньяк наверное чувствует страх жертвы, он даже не поднимал взгляд, но ноздри у него раздувались как у быка перед случкой. Или перед атакой, хрен знает этих рогатых монстров.

Как бы я ни старался пыжиться и делать вид, что плевать я хотел — страшно смотреть на инструменты, которыми будут тебя резать. А лучше маньяка никто не знает о с трудом скрываемом страхе, разве что палач может сравниться.

— Ты знаешь зачем ты здесь, длинный?

Я промолчал. Наверное не смог бы ничего выдавить из себя, если бы и захотел. Сейчас мразь начнет все-таки задвигать свою финальную речь, а я ничего не смогу ответить, не смогу его закрыть.

— Ты не нужен мне. Как и спортсмен не нужен. Резчик — вот кого я ищу. Я знаю он где-то здесь — рядом. Может быть он даже сейчас смотрит на меня, наблюдает, выжидает.

Юра огляделся и помахал рукой:

— Привет, Резчик! Выходи играть!

Он подождал немного, но никто не появился. Неудивительно — китайский дракон он мудр, как китайские философы. Требуха лучше посидит у реки пока мимо не проплывёт мой труп, или типа того.

— Не откликается резчик, какая досада. Не хочет выходить.

Юра БезОтчества вздохнул:

— Мне ведь на самом деле много не надо. Домашнего питомца хочу завести, оригинального. С крыльями и с клыками. Ты, говорят, отпустил его. Да сядь уже, не маячь!

Кто-то подбил сзади по ногам, так что я почти рухнул на колени, оказавшись на одном уровне с убийцей, который полировал лезвие ножа о тряпочку и на меня посматривал.

— Вот так. А то я сижу, а ты стоишь. Поговорим нормально, да?

Ему стоит только вытянуть руку с ножом и горло мне проткнёт, как шампуром кусок мяса. Улыбается, в глаза не смотрит, хуже мента. От тех хотя бы знаешь чего ждать.

— Я так понимаю госпожа Фортуна свела нас не случайно. Общий знакомый объединил и даже общий родственник. Я когда со спортсменом договаривался и не думал, что мой брат здесь замешан. А то, что брат приведет вас в деревню, когда мы соберемся здесь дела решать — это вообще мистика уровня Гоголя. Читал?

Конечно я читал «Мертвые Души» и ничего мистического там не помню, но с маньяком спорить — лишнюю дырку в голове получить.

— Не читал, — кивнул Юра Безотчества. — Поколение перестройки. Потерянные и брошенные даже своими хабалками-мамашами, не то, что государством. Ползаете по жизни оставляя спиртовый след, как гусеницы с протухшими панцирями.

— Слышь, — сказал я и выпрямился как мог. Хоть и на коленях, но я стоял. — Ты зачем моего брата убил?

Хоть бы время повернуть вспять, время течет как вода сквозь песок&&До слез!

Размещено через приложение ЯПлакалъ

К сожалению осталось немного глав. И от этого становится грустно уже сейчас...

Попробую вечером медленно прочитать. Может и отыщу за что покритиковать. Ну уж если нет - не обессудьте)

Не очень и хотелось, если честно. Мне критики от Яп уже хватило на всю жизнь только в одной темке. Второй раз могу и не выдержать.

dragonsha
Цитата
/Что у меня хуже всего получается (не считая грамотности,тут я в курсе)

С этим сложнее, вроде ни на чем не спотыкаюсь. Кстати и на грамотности тоже, в последнее время. Быстро влетает. Я помедленнее буду читать, с прицелом на критику./

Я полностью поддерживаю, после тех первых глав, читать стало приятно.

/К сожалению осталось немного глав. И от этого становится грустно уже сейчас.../©

Но мы же не прощаемся, мы говорим до новых встреч). До новых произведений, которые будем узнавать по авторскому стилю, до больших читательских аудиторий Михаила, на ЯПе и в мире, до новых ожиданий рассылок с приветствием автора.
Нам останется немного подождать и пожелать успехов и новых встреч с читателями Михаилу.

В субботу главу выложу. Приходите.

Андрея жаль. Требухашка затаился, а мог бы и помочь. Вырезай всю деревню уже...