Неприкаянный. Конец и концы в воду.
Демьян.
Он посмотрел на часы и бросил взгляд на шагающего рядом Петра, так что тот аж поёжился, будто вину чувствовал за что-то.
— Что смотришь, Петька? Погорячился я с шаманом?
Тот плечом дёрнул и не ответил. Стесняшка колхозный.
— Сам знаю, что погорячился. Проблемы будут с заказчиками, но мы и не из такого дерьма вылезали, верно, Петя? Чего молчишь? Или свалить хочешь?
Длинный посмотрел укоризненно, как на младенца и промычал отрицательное:
— Обижаешь, Демьян. Мы с какого класса вместе?
— Ага, бригада. Да заткнись лучше, давай думать, что дальше делать.
Он опять сверился с часами и покачал головой. Сделал знак остановиться и свернули к забору. Остановились под кроной яблони и зашептались, хотя окна в доме все равно не светились. Хозяева все равно в город свалили уже лет пять.
— Десять вечера. И что я ей скажу? Зачем припёрся?
Пётр молчал и только плечами пожал — молодец. Без сопливых разберёмся.
— Точно не зря парням вискарь оставили? Не наделают глупостей?
— Всё нормально будет. Там же поллитра. Хоть не скучно будет брательника вашего охранять. Что им будет с поллитра, шеф?
Демьян всё ещё сомневался. Теперь импульсивная выходка казалась просто дебильной и невыгодной в первую очередь ему.
— Не нужно было шамана валить.
— Он говорил, что не шаман…
— Да заткнись уже ради бога, — в сердцах сказал Демьян и покосился на работника, но тот не обижался. — Лучше скажи… Мертвец-то не убежит? И как мы его заставим слушать нас? Он может не захотеть крови девки попробовать. Бль, нахера я его послушал. Нужно было к…
Он замолк не договорив, потому что длинный извлек из нагрудного кармана длинную иглу. Длинная, почти в палец, покрытая коричневым как ржавчиной и с пятнышком на кончике и с кусочком тряпочки с другой стороны. «Винтажно и грубо смотрится», успел подумать Демьян отшатываясь и поднимая руки.Ему казалось, что Пётр сейчас одним замахом вонзит этот ужас ему в глаз. Но тот только рассматривал иглу при свете телефона поворачивая вокруг оси. Кажется он не успел заметить приступ паники у шефа или сделал вид, что не заметил.
— Это мне знахарь дал, для ритуала. Сначала не хотел, думал что не справлюсь, а понял, что сам может напороться и дал поносить за собой. А теперь вроде бы как и наше.
— Какая мерзость, — скривился Демьян.- Выбрось. А в чем она вымазана?
— Прах мертвеца, толчёная кость мертвеца и ещё что-то. Кровь, наверное.
— Чего ждать от шамана, — скривился Демьян, — вечно какие-то плевки с менструациями смешивают. Выкинь это нахер, чтобы я не видел. И Так, чтобы не наступил никто, а то начнется этот как его… колхозный зомбиапокалипсис.
Длинный не спешил выбрасывать и всё ещё крутил в руке иглу, как зачарованный.
— Что?
— Пересвет сказал, что это для того чтобы сделать мертвеца послушным. Уколоть в шею и он всё, что прикажешь, выполнит.
— Вот как, — понял Демьян и посмотрел на иглу уже другими глазами. — Тогда спрячь поглубже и не доставай пока. Послушай шамана, хоть и нет его с нами, аминь.
Они уже почти дошли и бедная халупка брата появилась впереди. Свет в окошке горел, Зоряна не спала.Скорее всего занималась чем-то по хозяйству во дворе, а девчонка смотрела глупые мультики.
Здесь то Демьян и засомневался. Не слишком ли далеко зашло всё? Можно ли будет вырулить потом? И получится ли сделать по красоте? Нужно было оставить ведьмака, но студент начисто вывел его из себя, так что взорвались мозги и кровь в глаза бросилась, отнимая разум. Теперь придётся самим.
Пётр молча следил за ним, всегда наготове как верный пёс.
— Что?
— Может все-таки подумаем до утра, шеф? Остынем? А то на эмоциях можно прогадать…
— Не лезь, — отмахнулся Демьян. — При всём уважении… думать будет папа.
На самом деле думала кровь, приливавшая к одному месту, а после похорон так данное место уже раскалывалось от боли. Боль мешала думать, возбуждение мешало спать, окружающие не давали мечтать, и всё это нужно было прекратить, разрубить одним ударом, раз и навсегда. Нужно перестать ощущать её запах, чувствовать её тепло, аромат дешевых духов и богатого тела. Он вожделел Зорянку со школы, с того времени, как физически смог вожделеть, но брат всегда оказывался на шаг впереди. Он не тратил денег, не дарил дорогих подарков, даже не дрался из-за неё, но как-то незаметно раз… и они уже встречались, а Демьян остался третьим лишним. На какое-то время он даже забыл её, но…
-И как же мы все сделаем без последствий? Я в тюрьму не хочу. — слегка подстанывал трусливый длинный, всё больше раздражая. И без него нехорошо.
-Сделаешь работу правильно — разбогатеешь. Или в болото захотелось? Так могу устроить, у меня там свои люди.
Конечно он не захотел.
***
Пришло время для инструктажа.
— Значит так. Я отвлекаю мать и отвожу на дорогу. А ты быстро в дом и мелкую забираешь. Не церемонься с ней, назад она уже не вернётся, но не убивай, пристукни, чтобы не кричала. И рот завяжи, тряпку найдёшь. Только быстро и чётко, чтобы без единого звука. Знаю, дело грязное, но отблагодарю, так как умею, брат. Мамаша услышать ничего не должна, как и соседи.
— А если зайдет кто?
— А ты быстро. Сопли не размазывай. Зайдешь с левой стороны, заглянешь в окошко. Если девчонка там сидит за ноутбуком, то позовешь тихонько. Как подойдёт, то ты её хвать и вытаскивай. Если спать будет вообще идеально — запрыгни тихонько. Только не играй в один дома, под ноги смотри. А то наступишь на лего и завоешь на весь дом. Не тупи, короче. Награда ждёт героя.
— И долги?
— Полное списание. И братом моим будешь, старшим над своими поставлю. Если не сопьёшься от радости — большим человеком на деревне станешь.
Демьян умел говорить нужные слова, длинный растаял как мороженное на солнце, потёк как девка… Тьфу…только не об этом сейчас… Прочь из моей головы, прочь!
— Всё нормально, шеф? Тебя как от напряжения дёрнуло.
— Нервы, старею. Вот и станешь со временем на мое место, если поможешь. Не Златку же мне наследницей бизнеса делать. А ты уже в курсе дела. Короче, готов?
Пётр поёжился.
— А если не получится. Я хоть и здоровый, но навыков таких нет. Если закричит она?
— Стукни посильнее, напугай. Если что — придуши, но чтобы ни звука.
— Нужно было вискарь не отдавать, — простонал Пётр и за уши руками взялся, как за рычаги — длинновязый дурак. Неужели и тут самому придётся все делать? Подведут под срок, алкаши.
Демьян остановился и Пётр аистом завис рядом.
— Я не смогу, — стонал «деревня».- А если она вырвется и убежит? Мелкие эти крутятся, как червяки. А если закричит? Они же как сирены воют, в городе даже услышат, не то что мать во дворе.
— Я был лучшего мнения о тебе. Хорошо. Тогда ты отвлекаешь Зоряну. Вымани её из дома, а я девчонку сам отведу куда нужно.
— А потом? — включил мозги алкаш. — Подозрение на меня упадёт. Я мамашу позвал и ребёнок у неё пропал. Как насядут полицаи — расколют быстро.
— Чёрт, — выругался Демьян. — Что же делать с тобой?
Пётр мялся. Слишком неумело скрывал, выглядело это трепыхание по идиотски.
— Что? — спросил Демьян. — Говори.
Пётр сомневался и еле выдавил из себя супер ценный совет.
— Может обратимся к нечистому?
— Сами справимся. Хочешь, чтобы надо мной весь Улей смеялся?
— Я просто предложил.
— Сами справимся, — повторил Демьян, но уже не так уверенно.
— Вам решать, шеф, но у меня плохое предчувствие.
Марек
Сил сопротивляться больше не было. Он пытался вырваться из солевого круга, но плоть мертвеца не слушалась, замирала. И всё равно он попытался ещё раз. И ещё раз. И снова пробовал пока не услышал шаги. Кто-то появился в гараже, но Марек уже затих, прислушиваясь к новым звукам.
Сдавленные крики ужаса, хрипение, топот ног, звуки падения. Потом тишина и открылся гараж. Холод побежал по мертвым жилам Марека. Крупицы соли поднялись вверх, как капли дождя в обратной съемке — поднялись и рухнули. Мертвец скосил взгляд, чтобы найти малюсенький проходик. Он бы просочился сквозь иголочное ушко, если бы Бог дал ему шанс. Но это был не бог. Большой, тёмный, страшный — но не всевышний.
Об пол что-то ударилось, совсем рядом, задевая Марека, и он увидел руку с грязными ногтями, она безжизненно легла рядом, разметав в стороны кристалики соли. Это был один из тех, кто бил его. Кузьма или Мойша теперь тоже превратился в труп, только ему подклад в карман не сунули, второго шанса не предложили. Просто кусок мяса.
Второй удар об землю и кто-то практически обнял Марека мёртвой рукой, разметав ногами белую защиту — путь был открыт, но Марек лежал не двигаясь.
Запахло кровью, пульсировала жилка в голове, хотелось есть. Марек незаметно макнул пальцы в лужицу и сжал кулак. Он всё ещё был связан.
Затопали-забегали шажки над головой. Кто-то зачастил по ступенькам, спустился вниз, забегал вокруг, трогал мертвые тела, задевал слегка и Марека, а тот изображал мёртвого, пытаясь сообразить, что делать.
— Гафф-гафф. Снифф-снифф. Жри, глупый крестьянин. Ешь, пока погостник даёт.
— Как же он есть может когда под грудой хлама похоронен и связан? А ну-ка быстро картон разобрали и неприкаянного развязали. Зубы имеете? Лапы шустрые? Бегом пока по рогам не получили.
Марек зажмурился когда суета вокруг ускорилась и стала практически невыносимой. Шуршание, писк, рычание, топот множества ножек и вот уже на грудь перестала давить бумажная масса. Существа размером с кошек побегали по груди и вокруг тела и лопнули веревки. Свобода пришла вместе с тёмной личностью которая наблюдала за движением сверху, а Марек все не не решался открыть глаза. Почему-то ему казалось, что если он увидит, то что не нужно, то назад пути уже не будет.
Кто-то смотрел на него сверху. Вокруг одной большой тени крутились, прыгали, вертелись две маленькие. Марек перестал притворяться и облизал пальцы с огромным удовольствием. Он узнал собеседника.
— Интересно. Очень интересно, — сказал Хозяин Кладбища — Я жду новой интересной истории, а ты здесь прохлаждаешься, аки солевой наркоман в раю.
— Можно нам чуть-чуть? — прыгали и просили тени.- Хозяин можно куснуть? Только лапки вымазали, только губки помочили вкуснятиной.
Он только отмахнулся и смотрел на Марека сверху вниз, снова как в открытую могилу.
— Что делать будем, неприкаянный? Так и останешься здесь гнить в ожидании брата? Он ведь уже на полпути к твоему дому. Ты знаешь? Чувствуешь?
Марек зарычал и черти с показным страхом повизгивая бросились в рассыпную. Полетели наземь инструменты со стен, покатилась запаска, что-то ударилось глухо оземь и потекло, растекаясь по цементу.
— Или всё-таки к нам? В дружную компанию нечисти, или нечистых, как вы нас называете. Насколько я знаю ты обещал Кораксу, но верить обычкам нельзя — все это знают.
Марек открыл рот, но не смог выдавить ни слова и устало закрыл опять. Чтобы говорить нужен хотя бы язык и целые связки, а он давно их потерял.
— Накормите его, — приказал Погостник — пусть поест, пока свежее. И сами откушайте, так и быть.
Черти, довольные словно дети на празднике, ринулись вниз.
Демьян
— Ну что, я первый. Увожу Зоряну, как увидишь что мы на дороге то выходи из тени — негромко сказал Демьян, разглядывая серый домик братика. Ещё горел свет в окне, красавица засиделась допоздна. Может быть только что вымыла голову и сейчас тёплая, пахнувшая шампунем и молоком сидела перед зеркалом и расчесывала густые, шелковистые и мягкие волосы.
Пётр молчал и пришлось его мотивировать ещё раз пообещав все блага деревенской цивилизации. Иначе чем подарками этих не подкупишь, как индейцы с бусами и огненной водой. Сначала швыряешься благами, подминая всё под себя, а потом можно и скальп снять с красножопого, если будет наглеть.
— Не хочешь? Или нужно план повторить?
— Зачем, я не тупой, — буркнул тот в ответ.
— Забери девчонку так, чтобы нам за это ничего не было. Понятнее объяснить?
Пётр достал иглу и со вздохом повертел у носа.
— А может этим? Пересвет колдовские дела хорошо знал.
— Нет. Он сказал для мертвеца, значит для мертвеца. Может оно одноразовое, не рискуй. Я увожу Зоряну — девочка на тебе. Ты же знаешь её — поговори, заговори, отвлеки. Вымани на улицу, напросись в гости — придумай что-нибудь. А потом раз и конец — концы в воду. Пасть заткни, мешок на голову, девчонку на плечо и ко мне. Только чтобы жива была.
Пётр затравленно оглянулся по сторонам и неохотно кивнул. На тёмной-тёмной улице светились только окна покойного Марека — деревня пустовала. Большинство или удрало в город, или работали там безвылазно, про молодёжь уже нечего и вспоминать. А те, кто остались, ложились спать очень рано и ночью на улицу даже не смотрели, а то ведь можно лишнее увидеть и пожалеть об этом. Шансы провернуть всё конечно были, но гадкое ощущение не проходило, будто гнилой воды из болота хлебнул.
— Всё понял. Сижу, курю. Как только ты с бабой отходишь в романтическую прогулку я во двор за девочкой. Силу применять — шею не ломать.
— Вот молодец, — удовлетворённый отчётом кивнул шеф и добавил. — Запевай!
yaplakal.com