65
От автора. Пытаюсь написать хоррор. Небольшая повесть или большой рассказ, поэтому публикую частями. За ошибки извиняюсь заранее. Иногда 18+
Часть 1. Марек.Марек «проснулся», когда услышал стук лопаты о крышку гроба. Наконец-то всё закончилось. Ловцы пришли — теперь не нужно отгонять нечисть и ждать пока сгниёт дерево и не провалится ему в лицо, забивая пустые глазницы кладбищенским чернозёмом.
— Работайте, воины света, делайте своё дело!
Марека похоронили неожиданно глубоко. Для обычных людей роют могилы на три локтя, а этот гроб опустили на целых пять. Теперь придётся ловцам постараться, чтобы откопать его последнее убежище. Это не в склепе двери выбивать — бедняков в склепах не хоронят.
Он почти не оставил накоплений Зоряне, не собирался так рано уходить, наверное поэтому заказали недорогой гроб, положили холодного, ещё не проснувшегося Марека и закрыли навсегда. Двое работников кладбища опустили ящик на дно и забросали землей после того как люди разошлись.
А сейчас лопаты били в землю, разрывая её на части, прорываясь туда, где спокойно ждал мёртвый хозяин временного убежища. Теперь он слышал лучше, даже чем когда был молодым и красивым парнем, который только присматривался к расцветающей Зоряне и считался завидным женихом. Сейчас он лежал в дешёвом плохо выструганном гробу и надеялся, что сегодня его упокоят навсегда. Но проскакивала ещё одна мысль.
Там сверху пошли в ход ругательства, дыхание у копателей становилось всё тяжелее, силёнок не хватало. Кто-то покрикивал на них, значит, был и главный, тот, кто не напрягает себя физической работой.
Выкопанную землю, наверное, скидывают в корзины и относят дальше, чтобы не мешала. Почему не пригнали мини эскаватор? Справились бы за полчаса.
Марек вздохнул бы, если бы лёгкие работали, но похоже хорошо у него сохранились только клыки: выдвигались взад-вперёд, как суслики из норок. Адски хотелось пить; перед глазами мелькнула как живая белая шейка бухгалтерши со стройки, пальчик её в крови, отрубленная конечность, из которой хлещет алая жижа. Можно облизать рану и присосаться, поглощая ароматное горячее пойло.
Марек попытался отогнать видение и затрясся от ненависти — к себе, к этой ситуации, к своей слабости и главное к жажде.
Кровь не уходила из мёртвого воображения: лилась потоками, мочила губы, красным одеялом растекалась по лесу, он нырял в алое озеро, полное аромата и пил не в силах остановиться.
«Нет! — закричал мертвый строитель и замолотил кулаками в грубую крышку изнутри. — Нет! Только не это!»
Шум наверху вдруг прекратился, работа остановилась. Марек тоже замолк, сжимая кулаки. Прислушался, испуганно. Голос сверху хрипловатый, как у курильщика.
— Ты слышал, шум из-под земли? Вурдалак бесится? Значит правду аноним сказал? Нечисть возрождается с помощью наших ресурсов?
— Не думай об этом — голова лопнет. Рано тебе. Разговорами страх перекрывают — ты боишься что ли? Ты не трясись, днём они слабые как цыплята, только пищат и крылышками махают. Шею свернешь и конец. Или может домой? Передумал Ловцом становиться? Ну так отдавай лопату и домой к мамке шуруй, а мы с Янкелем доделаем дело.
— Не боюсь я, — обиделся голос сверху. — Просто спросил. Ради информации.
— Вот это верно. Учиться никогда не поздно. Ну ты копай-копай.
Марек глаза закрыл и приготовился ждать, но воспоминания сами набежали, как черви подземные, со всех сторон.
***
Он умер на работе. Ничто не предвещало скорой кончины.
Ему не снились умершие родственники. Ни мама, ни отец к себе не звали. Ночью рядом с домом не завывал волк. Любимая кошка не бегала за хвостом, не пряталась по углам и не царапала руки в кровь, а, наоборот была ласковой и нежной. Туман не являлся посреди дня, и ночью огонь в доме не погас.
Лёжа в гробу, Марек пытался вспомнить хоть что-то неестественное, хоть какой-то признак скорой погибели, но ничего не приходило в глупую башку помощника каменщика.
Глупо и помер — раствор для кладки мешал, сосредоточился, чтобы вышло как нужно и мастер не расстроился, да так и рухнул лицом в поддон с извёсткой.
Мгновенно в сердце кольнуло. Был Марек — и не стало его.
Теперь красавица Зоряна и маленькая Златка совсем одни, без мужской поддержки. Только и надежда на то, что брат Демьян поможет — не чужие ведь.
Марек вздохнул и, в сотый раз пощупал вещицу, которую нашёл в кармане брюк чуть раньше.
Небольшой нож — кто-то подкинул эту вещь ему в гроб. А с какой целью, уже объяснили. Знать бы, кто это сделал, да наверное не узнает Марек. Вот так жил, работал, ни с кем ни ссорился, а страшного врага, оказывается нажил, который его и после смерти мучить захотел.
«Не выйдет у тебя, гад,» — подумал Марек. — «Сейчас только ловцы доберутся, вон уже по крышке лопатами стучат.»
***
Кто-то спрыгнул сверху и топтался задевая крышку. Хозяин жилища покорно ждал и заодно вспоминал тот день, когда прилетел ворон.
Но сначала пришли нечистые и они тоже рыли. Их задача была выкопать две ямки от поверхности к гробу, чтобы подготовить вурдалака к воскрешению. Они сделали свою работу быстро и деловито. Два глубоких отверстия, две норки, как два глаза, протянулись сквозь толщу могильной земли. Потом небольшая маскировка отверстий травкой — и так же молча они исчезли.
И уже после явился ворон.
Марек к тому времени почти пришёл в себя, успокоился, перестал царапать деревянный безжалостный потолок, перестал кричать и задыхаться и больше не плакал. Теперь он только дрожал и прислушивался к тому, что происходит на поверхности. А там птичьи лапки меряли землю коготками, оставляя смешные следы.
Кто-то склонился над отверстием и позвал Марека, смешным, сухим и тонки голоском:
— Эй, мёртвый! Эй, человек! Обычка! Там, на глубине! Как слышимость?
Ворон потоптался ещё немного, ожидая ответа, и, не дождавшись, продолжил:
— Я знаю, что ты слышишь меня. Ты уже должен был прийти в себя. Скорее отвечай, или я дальше полетел. Работа работой, но и уважение должно быть.
Марек молчал, его так трясло, что, наверное, по земле волны пробегали, как по морю, которого он уже никогда не увидит.
— Я — Безымянный. Прихожу, чтобы сделать последнее предложение меченым. Я чувствую таких, как ты. Мы все слышим потенциальную нечисть. Тебя пометили, теперь ты можешь вос…
— Что значит «пометили»? — спросил человек из-под земли. Карканье ворона внезапно успокоило его. Пальцы разжались, тело расслабилось, он закрыл глаза и внимательно слушал. Но теперь мертвец спрашивал.
— Что значит «меченый»? Кто меня пометил?
Ворон клюнул червячка, неосторожно высунувшегося из земли, проглотил его и, довольный, продолжил беседу.
— А ты поищи в гробу то, чего там не должно быть. Под головой, в ногах или даже в кармашке на груди. Поищи, а я подожду.
— Приятного аппетита, — ответил Марек. — Ещё одна вкусняшка застряла в комке сухой земли справа от тебя.
Пока ворон охотился за червяком, покойник обыскивал свой гроб и нашёл кое-что.
— Нож? — спросил он. — Что это значит?
— Подклад. Тебя сделали вурдалаком, когда подкинули ритуальный ножик с твоей кровью на похоронах. Ну, почти сделали. Людишки знают не всё. Недостаточно, чтобы принадлежавшая жертве вещь лежала в гробу, нужно ещё и согласие мертвеца чтобы обратиться.
— Для этого ты здесь, птица?
— Да. Если согласишься жить вечно, то я призову чертей, они раскопают могилу, напоят тебя свежей кровью, которой в деревне достаточно, и всё — вечная жизнь твоя. Вся бескрайняя Земля твоя! Питайся где хочешь и кем хочешь! Наши везде, помогут, если что! Обустроишься как-нибудь, работу найдешь, друзей, если ловцы раньше не достанут. А если будешь придерживаться законов этого Мира, то и никто не тронет. С обычками можно жить.
Ворон прошёлся взад-вперёд, выжидая. Он никуда не спешил, впрочем, как и Марек. Тот вертел ножик в руке и жалел, что не может рассмотреть получше — слишком тесно было в могиле. Почему-то мысль о том, что он похоронен заживо, над ним несколько локтей земли, и домой ему уже никогда не вернуться, теперь не вызывала паники. Он не задыхался, не плакал, не бился о деревянные стенки своей тюрьмы, не кричал и даже поджилки не тряслись, как во время первой брачной ночи.
Смерть подготовила Марека к этому выбору. Но готов ли он по настоящему? Ничего не забыл, работяга?
— Нет.
Ворон чуть не подавился пойманным жуком и поднял голову, вращая глазами.
— Что-то сказал?
— Нет, — повторил Марек. — Останусь лежать в сырой земле. Не хочу быть вурдалаком. Ты уж, птица, лети отсюда подальше, дай человеку умереть спокойно.
Ворон был возмущён, удивлён, и ещё много эмоций вертелось в его маленьком мозге. Но вида нечистый не подал — только всё быстрее и быстрее расхаживал взад-вперёд по земле над Мареком.
***
— Стянули крепко, — сказал кто-то наверху, — надёжно упаковали вурдалака, чтобы не сбежал. Ещё и колышки забили как следует. Придётся попотеть, дольше чем думали, мастер.
— Ну так вскрывай уже. До рассвета ещё далеко. Только смотри, не дай себя за руку цапнуть. Ханка прошлой весной не заметил, что крышка гроба не прикручена, сел отдохнуть после копки, крышка в сторону поехала, а он задом прямо на морду упыря свалился. Теперь вот ты вместо него. Так что никогда не расслабляйся рядом с покойником. Понятно?
— Ясно, мастер. Буду осторожен.
— Вскроешь и позвони. Пойду в село, воздухом подышу, с девками весёлыми пообщаюсь — голова что-то разболелась.
Марек напряжённо прислушивался, но так и не уловил шагов Ловца, несмотря на свой острый слух. Зато тяжёлое дыхание его напарника само било в уши, как рыба в сетке.
Тот постучал рукой по крышке гроба, потряс временное убежище Марека и с чувством пнул ногой.
— Упаковали тебя, как графа Дракулу! Кто же так делает с вурдалаком внутри? Тупые селюки. Ну ничего, я тебя достану. Ты только не уходи.
Марек закрыл глаза.
***
«Ты только дождись меня,» — говорил он Зоряне, когда уходил на охоту с братом. «Ты немного потерпи, и будет свадьба,» — говорил, очередной раз уезжая в Город.
«Ты подожди немного, и мы разбогатеем,» — обещал он каждый день. — «Ты будешь счастливой и богатой, когда я выучусь и стану мастером своего дела. У меня будет много денег, как у брата. Мы будем счастливы».
И Зоряна ждала его. Ждала и верила в своего мужчину. А теперь он уже не вернётся. Дочь не дождётся отца. Марек не увидит, как рождаются внуки, каким будет добрым и работящим его зять. Он не смог сделать жену богатой и счастливой. Не успел.
Мертвец зарычал от бессильной ярости и ударил кулаком по дереву.
***
— Ни хрена себе! Эй ты, нежить, спокойнее будь! Дождаться не можешь упокоения, так мы сейчас устроим! Женщина твоя перестаралась, попросила могильщиков гроб надежнее в землю вбить, а нужно было наоборот. Уже бы закончили, понимаешь?
Копальщик говорил и чем-то тяжелым стучал по крышке гроба. Так, наверное, успокаивал себя перед встречей с вурдалаком. Ловцы — они тоже люди, и кровь у них тоже красная. И умирают они часто, Ханка не даст соврать. Вот только Марек не вурдалак.
***
— Как это так? — чирикал ворон, превратившийся на мгновение в курицу, ко-ко-ко и всё такое. — Не хочешь быть вурдалаком? А я? А я зачем пришёл?
— Я тебя не звал, уходи.
Если бы мог Марек отвернуться, он бы так и сделал. Или хотя бы на бок перевернулся, но он мог только смотреть на жёлто-коричневый потолок перед собой и считать ускорившиеся шажки злой птицы.
— Я пролетел сотни километров, я вывел в ночь десятки вурдалаков ещё когда ты учился зернышки клевать у мамы из клюва, а теперь ты мне говоришь «уходи?»
— Уходи, птица, — повторил Марек, — я в печали.
— Сдохнешь тогда. Между небом и землёй останешься. Не нашим и не вашим. Наши не заберут, но и свои откажутся. Будешь ни рыба ни мясо, ни живой ни мёртвый. Неприкаянная душа. Подумай, мертвец.
— Путешествовать отправлюсь! Бесплотному духу помех нет на этом свете.
Ворон засмеялся, ужасным диким смехом, напоминающим вопли чаек, перемешанные с криками умирающих людей.
— Ты останешься, лежать в этом гробу, мертвец, и не сможешь его покинуть, пока не сгниёшь вместе с ним! Путешественник! Червь, который будет жрать твою плоть, увидит больше достопримечательностей.
Марек содрогнулся, когда представил эту картину. Вечно лежать под землей ни живым и не мёртвым, смотреть на оббитый материей деревянный потолок и думать, думать, думать. А сможет ли он о чём-то думать через сотню лет или просто сойдёт с ума и будет только вращать зрачками? Изрядно напугал дьявол пернатый.
Как же это так получается? Вечно живой и навсегда мертвый? Почему? Что он сделал настолько ужасного в этой жизни? Кому он навредил? Кому в помощи отказал? Может, цыганке не подал грош и она наложила проклятие, или ребёнка оттолкнул в сторону и не заметил, как покалечил? Не было такого.
— Как альтернатива тебе даруется вечная жизнь на поверхности в компании единомышленников, тёмная сила и вечная охота! А также жажда и возможность отомстить…
— Кому? — прервал его Марек, и голос у него сорвался на писк, как говорят в деревне, «дал петуха». — Кому я обязан этим лежбищем? Кому нужно мстить?
Ворон смущённо прокашлялся и пробормотал что-то о весне, свободных полётах, Улье, Касьяне Строгом.
— Назови имя, и я, может быть, соглашусь.
Птица перестала бегать и остановилась прямо над ним.
— Этого я сказать не могу. Потому что не знаю.
«Врёт», — подумал Марек.
***
Гроб трещал под ударами железа. Крышка поддавалась слишком медленно, словно упрямый зуб не хотел выламываться из челюсти, но Марек слышал ловцов — каждый вдох, каждое ругательство и чувствовал не страх — злость. И решимость сделать что-то.
Он не двигался, как и подобает усопшему. Он просто ждал, чтобы. На поверхности еще были дела. Нужно только попробовать.
Наконец крышка сорвалась с глухим скрипом, и холодный воздух обжёг бы мёртвое лицо. Если бы он мог чувствовать. Только воображение, вот что осталось.
Двое мужчин стояли над ним: один — массивный, широкоплечий, со штыковой лопатой воткнутой в землю, у второго была дренажная с узким длинным полотном и острым лезвием- он держал ее наперевес как рыцарь копьё целясь прямиком в гроб. Совсем как в фильме про Ван Хельсинга. Если бы не один нюанс.
— Шевельнётся — руби башку, — приказал широкоплечий — И возьми в руки чертову лопату. Ты не на курорте.
— Мертвецам не положено двигаться, — ответил сухощавый и выдернул лопату, но его пальцы заметно дрожали.
Марек продолжал лежать, безразлично рассматривая посеревшее предзакатное небо мертвыми глазами. Единственная тучка там сверху напоминала бороду Ноя из христианского мультика.
— Начнём, — буркнул широкоплечий, поднимая своеобразное оружие.
В этот момент ворон, сидевший на ветке неподалёку, сорвался с места. Крик птицы разрезал тишину, заставляя Ловцов вздрогнуть. Здоровяк вздрогнул, и не нанёс удар. Ошибка.
Марек не двигался. Ещё рано.
— Это просто ворон, дурак! — рявкнул широкоплечий, бросив короткий взгляд на спутника.
Этой паузы было достаточно. Одно мгновение и Марек получил свой последний шанс. Мертвое тело не подведи. И оно хрустело, но слушалось. Марек ожил, неожиданно даже для себя и схватил за ноги, того что послабее. Дёрнул резко на себя и не давая сообразить потянул уже обе конечности. Всё произошло так быстро, но молодой ловец успел пискнуть как девчонка и ломая колени рухнул прямо в гроб, открыв беззвучно рот в полете — крикнуть он уже не успел.
Второй выругался и ударил лопатой, целясь в Марека, тот еле успел прикрыться сопляком и тот булькнул от удара в спину и харкнул кровью, когда Марек инстинктивно укусил его в шею, а потом кровавый туман в глазах будто навсегда отодвинул прежнюю жизнь от нынешнего багрового существования.
— Это восставший! — крикнул копальщик, размахивая лопатой. — Оттолкни его!
Но было уже поздно.
Марек пошатнулся, отбрасывая в сторону безвольное тело и вытер рукавом пиджака губы. Ворон вновь закричал, пикируя вниз, целясь в Ловца. Тот закричал, отмахиваясь, а мертвец рванул вперёд, всем своим весом навалившись на мечника, как насильник на кричащую женщину.
Они упали вместе на краю ямы и лопата свалилась вниз. Ловец не сдавался и удерживая его за горло обеими руками бил головой целясь в нос и шерудя задом по земле, пытаясь вывернуться и оказаться сверху, но когти мертвеца сомкнулись на его горле. Не хватало силы, чтобы задушить, но достаточно, чтобы замедлить.
— Убей! — каркал ворон, кружась над головой.- Убей наёмника! Дай я сам! Дай!
— Он нужен мне живым, — прорычал Марек, утаскивая ловца вниз в своё новое жилище
***
— Тогда ты мне не нужен. Я ищу того, кто положил нож в гроб. Всё, улетай, птица, оставь меня.
Он думал, что больше никогда не увидит пернатую тварь после удаляющегося шума крыльев, но не так легко отделаться от пернатой нечисти.
***
На следующую ночь явился Хозяин Кладбища.
— Эй, обычка! Ты слышишь меня?
— Слышу.
— Знаю, что соскучился по разговорам. Я Хозяин местного Кладбища. Можешь называть просто Погостник. Ты чего здесь устроил, а?
— Что я устроил? — удивился Марек.
— Безымянному отказал. На уговоры не поддался. У меня такое первый раз. Ты это… Не шути. Не устраивай всякое-якое в моём владении. Давай, соглашайся и врывайся в новую жизнь. Мне здесь такие не нужны.
— Я не просил об этом, — резко ответил Марек, — мне и здесь теперь не плохо. Я ведь умер — моё место в гробу. Я — человек, а не из ваших. Уйди старик, дай подумать.
— Тьфу! — плюнул Погостник, и Марек услышал как тяжело упала слюна на землю и как быстро втянулась и растворилась между комочками земли.
«Я говорил — каркнул третий голос, — я говорил, ты видишь?»
— Нехорошо, — сказал Хозяин Кладбища напоследок, — со своими так не поступают.
— Вы мне не свои, упыри.
— Это ты так думаешь.
***
— Давай быстрее, — нервничал ворон, расхаживая вокруг могилы, — белый день на дворе. Не дай бог вернётся главный, они называют его «мастер». С ним не справимся даже втроём. У тебя мало времени, непослушный.
***
После старика явились черти. Безумные ребята скакали, хихикали, пытались копать и одновременно просить Марека об услуге.
— Гафф-гафф. Снифф-снифф. — урчали они, — пойдём с нами. У нас весело.
— Не трожь землю. Ты не закапывал, не тебе и раскапывать. А ну пошли вон, черти, а то крест возьму, так врежу, что рога посыпятся. Они продолжали топать наверху, как стадо взбесившихся экскаваторов.
— Жжж-пфф. Ффф-фьють Где же ты его возьмёшь, упрямый работяга?
— Не слушаетесь, черти. Ну ладно.
Марек напряг память.
«Эх, мало меня бабка в детстве била молитвенником. Ещё и смерть своё даёт, совсем глупый стал Марек».
— Копай-копай, — бормотали черти над головой, — сожрём твоё мяско, выплюнем косточки. чтобы Хозяину не перечил.
— Слушай сюда, кладбищенская братва! — рявкнул Марек. — «Господи Боже, Отче небесный, избавь меня от всякого зла и нечисти, которая населяют этот мир. Да не приблизится ко мне ни один злой дух, ни один черт, да не войдет в дом мой никто, кто будет нести вред. Да сойдёт с небес светлый Ангел Твой и прогонит всю тьму. Силой Твоей, Господи, изгнать всех демонов и нечистую силу. Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.»
Что потом началось…
Марек никогда не слышал как «гоняют чертей», но примерно так он этот ад и представлял. Два голоса завыли в унисон, будто просили деньги у Самого, да только уговоры не сработали и милостыню никто не подал. Вой поднялся такой, что Хозяин Кладбища проснулся и в ярости вышвырнул на поверхность две тысячелетние могилы, речка в лесу вышла из берегов, на макушке церкви вдвое согнулся крест, а Ванда-давалка выбросила свой седьмой плод, хотя и не собиралась этот раз.
А ещё жена Марека Зоряна вздрогнула и выпрямившись посмотрела на небо. Ей показалось, что она услышала голос любимого.
— Что это? — спросил Демьян. После смерти брата он иногда помогал вдове на огороде. — Ты слышала?
Зоряна пожала плечами и ничего не ответила. Вечером навестит могилку мужа, это он злится, думает, что забыла.
***
— Ты зачем чертей напугал? — спросил ворон, который вернулся как ни в чем ни бывало. — Нельзя такое вслух читать. Мы к тебе по хорошему, а ты…
— Кто заклад подкинул? Скажи или буду каждый день Писание цитировать.
— Да хоть три ночи подряд. На меня это не действует. Кроме рогатых никто молитву и не боится. Вот если бы ты крест взял в руки или святой водой плеснул, тогда да. Ты мне лучше другое скажи. Будешь обращаться? Согласен вступить в наши ряды? Ты хоть и упрямый, но мы все тут не ангелы. Подружимся.
— Кто меня уморил, ворон? Тот же, кто упырем хотел сделать?
— Каар! Да не знаю я! Я только проводник в ряды особенных!
— Тогда не будет разговора.
— А согласишься?
— Нежитью стать? Обещаю. Узнаешь кто меня сюда спровадил — дам тебе ответ.
— Давно бы так, крестьянин. Я полетел. Никуда не уходи.
***
— Один жив, как и договаривались. Это твой ключ — спрашивай.
Марек уселся сверху на того, кого оставил жить и взялся руками за шею. В гробу двоим было тесновато и выглядели они смешно со стороны, если бы ситуация не была страшной.
— Кто вас к могиле этой направил? А ну отвечай?
Марек чувствовал силу. Он мог одним движением вырвать глупую башку ловца из плеч и зашвырнуть окровавленный мяч куда-то в сторону ворот. Он только что убил человека, однако не испытывал угрызений совести. Совсем никаких чувств — ярости, страха, угрызений совести, отвращения — ничего не было, будто рубильник дернули. Но и этот под ним лежит, совсем как робот. Два мертвеца.
Ловец не шевелился и не спешил отчитываться. Просто смотрел Мареку в глаза, будто что-то прочитать в них хотел. Так судья тишину дразнит перед тем как приговор объявить.
— Отвечай! — закричал Марек и затряс пленного. — Кто тебя нанял!
Воин не отвечал и это было достойно уважения. Он только смотрел будто…
— Погодь-ка, — Марек посмотрел наверх. — А он хоть слышит меня?
— Проблема, — согласился ворон, — должен. А вообще у него спроси.
***
— Я не боюсь тебя, вурдалак. Меня зовут Янкель и только что ты убил моего напарника. Убей меня сейчас и за тобой всё равно придут Ловцы. Или помоги мне встать и обрети покой.
— Каар! Не слушай его!
— Не знаю почему, но тебя не обратили. Первый раз вижу неупокоившегося. А еще я вижу сомнение твоих в глазах. Отпусти меня, упырь и я сделаю всё быстро.
— Только отпустишь и останешься без головы! Не слушай его, мертвец. Ловцы — враги наши. А ты с нами хочешь того или нет.
Марек держал охотника за горло и чувствовал его запах, чем дольше держал, тем сильнее чувствовал и ему не нравилось, как вкусно тикает пульс на шее охотника, как нежно пахнет его огрубевшая белая кожа, как хочется…
Марек отбросил противника и застонал, откинувшись на спину.
— Живи пока.
— Что ты говоришь, мертвец? Я не слышу тебя.
Охотник попытался встать, но только охнул и лёг на спину, схватившись за края гроба.
— Скажи мне, — прорычал Марек бессильно сжимая кулаки, — скажи мне, кто он.
Тот, кого называли Янкель очень внимательно смотрел на него, поднявшись на одном локте.
— Хочешь узнать, кто нас вызвал? Так домой сходи, узнаешь.
***
— Мало времени, — каркал испуганно ворон, пока Марек выбирался из ямы, — очень мало времени, друг. Прими решение и делай что хочешь, но не порть мне статистику, прошу.
Воин лежал не двигаясь, там где упал, и только следил за действиями мертвеца.
— Наверное спину повредил, не смотри на него, не жди. На ловцах заживает как на оборотнях. Или добей его или уходи.
— Что-то эта птица много каркает, мертвец! Твоя подружка? Сверни ей шею пока не поздно, а то сядет на твою и уже не сорвёшь!
Ловец ухмылялся там, на дне могилы. Несмотря ни на что он улыбался и умудрялся кричать. Кремень, а не воин. Никогда не сдаются Ловцы.
— Ты упрямый, мертвец. Идёшь куда-то, будто потерял что-то на нашей стороне. Иди, быстрей, только живых больше не тронь! А я приду за тобой и завершим разговор.
Он обессилев замолчал и смотрел в небо, будто ждал кого-то. А Марек побрёл к выходу.
— Стой! — кричал ворон, кружа вокруг. — Стой! Куда же ты? Ты же обещал!
— Почему он сказал мне идти домой? Зачем? Кто сделал подклад? Кто вызвал Ловцов?
— Карр, да не знаю я! — возмущенно закричала птица.
— Врага ищи ближе к дому, — вмешалась в разговор третья сторона и Марек обернулся.
Хозяин Кладбища стоял у креста, опираясь на посох.
— Говорят, что если мертвец вернется в мир живых и одной рукой укажет на своего убийцу, то вторая рука укажет на клад.
— Брехня, — каркнул ворон, — никогда такого не было.
— Неупокоённых я тоже никогда не видел, — кивнул высокий старик и отмахнулся от рвущейся в лицо бабочки, — Никто не отказывается от предложения нечисти, а вот Коракс не смог покойного убедить.
— Не называй мое имя, при посторонних старик. Я ещё никогда не…
Окончания фразы они не узнали, Марек выбросил вперед длинную как змея руку, схватил и притянул себе птицу, а потом сломал ей шею.
— Слишком глупый и самоуверенный проводник.
Он настороженно посмотрел на Хозяина Кладбища, ожидая нападения.
— Интересно. Очень интересно.
— Что тебе интересно Хозяин Мертвых?
— Очень хотелось бы знать чем всё закончится. Обещай, что если сможешь, вернешься и расскажешь мне. Здесь иногда так скучно, а это может быть зарождение новой кладбищенской легенды. И я присутствую при этом. Как же интересно.
— Может быть я вернусь, демон.
Марек побрел к выходу не оглядываясь.
***
Чтобы дойти до кладбища из Заречья нужно выйти из села, по дороге пройти к лесу, пересечь его и тогда взгляду откроются ряды крестов, на старом погосте. Похоронная процессия неспешно преодолевает этот путь за сорок минут. Бодрым шагом здорового человека можно пройти быстрее, но не подволакивающей походкой мертвеца.
Да, Марек принял что он мертв, понял, что больше никогда не состарится и не сделает жену счастливой. Время ушло, как вода сквозь пальцы, просыпалось как земля в свежую могилу, время — было его врагом, но понял он это только когда проиграл. А теперь он брел подчиняясь какому-то древнему инстинкту, чтобы только узнать перед забвением. Посмотреть в лицо тому, кто мог уничтожить его жизнь.
Он не успел тогда, но обязательно успеет сейчас. Он должен постараться. Иди, Марек, иди.
***
Правая нога не хотела слушаться. Наверное Ловец ударил так что лапа онемела и слава всем мертвецам на неё ещё можно наступать, но колено уже не сгибалось.
Идти предстояло ещё долго и лучше поспешить, чтобы не встретиться с односельчанами.
Солнце на западе — значит сейчас примерно шесть вечера. Скоро пойдут коровы по хатам, маленькие пастухи могут быть рядом, а могут и разбежаться по лесу в поисках ягод, пока довольные животные сами, как корабли, плывут по домам.
Большие коровки, полные крови и теплого мяса. Идут, переваливаются и хвостом отгоняют мух с жирных боков. Если только подступиться незаметно к одной и нежно прокусить горло… Нет, может боднуть. Укусить за бочок? Упасть на спину и грызть хребет? Или поднырнуть под живот и схватиться зубами за вымя?
В глазах помутнело и Марек чуть не свалился рыча от наслаждения.
Инстинкты мертвеца просыпаются, всё как рассказывали по телевизору. Хочется крови — хочется рвать и пить, как из кувшина — хлёсткую, красную, тёплую струю. Но надо потерпеть. Сейчас нужно идти.
yaplakal.com