23
Ласковое августовское солнце и наступившие выходные сулили только хорошее. Больше всего я люблю именно август, когда в воздухе витают флюиды уже созревшей любви без неистовых весенних волнений, но и без осенней грусти по уходящему лету.
Августовским вечером особенно приятно и сладко с утра как следует приголубить подругу и, покончив с делами домашними, отправиться в гости к другу поделиться хорошем настроением и испить коньячку под философские беседы. Что я и сделал, оставив досматривать утренние сны свою тогдашнюю жену и направив стопы к Геннадию.
Вскоре наши дискуссии и возлияния были прерваны звонком нашей общей задушевной подруги Киры, которая, судя по голосу, тоже решила накатить с утра и возжелала к нам присоединиться.
И вот сидим мы уже втроём, наслаждаемся коньяком и жизнью, но чувствую я копчиком, что-то не то происходит. Уж больно быстро наша Кира начинает склеиваться несоразмерно выпитому, хоть и пришла слегка навеселе. Вижу, что язык у девочки как-то неправильно заплетается и рубит её прямо на полуслове. Я иду в коридор, где подруга оставила сумочку, лезу в неё без зазрения совести и нахожу там пару стандартов элениума. Пустых… Интуиция меня, как обычно, не подвела. Кира решила сомоубиться от несчастной любви, но скрасить сей процесс приятной компанией…
Конечно, сейчас кто-то обязательно скажет, мол, хуйня. Уж не больно то и хотела отойти в мир иной, раз пришла туда, где могут спасти. Элениуму с алкоголем – им глубоко насрать на планы мнимого камикадзе. Дай время, и они сделают свою работу на совесть. Хорошо меня чуйка не подвела.
Дальше надо действовать как можно быстрее, поэтому я моментально трезвею, ору Гене вызывать скорую, а сам тащу выключающуюся Киру в ванную. Хлещу по щекам, вливаю в неё воду, сую пальцы в рот по локоть чтоб блевала. А у Киры ещё рвотный рефлекс никакой – мечта поэта. Линда Лавлейс* бы обзавидовалась.
Но я добиваюсь-таки своего. Я настырный. И из девушки начинает хлестать зеленоватая жижа, процесс пошёл. Я рефлекторно начинаю блевать рядом. То ли генетическая память первобытных предков сработала, то ли повышенная эмпатия, от которой я порой страдаю.
В общем весёлая картинка получается. Я вливаю в девушку воду. Она блюет, я блюю, а Гена на заднем фоне прыгает и кричит: «Что делать! Что делать!». Ну его понять можно, ему ссыкотно. У него в доме телка кони двинуть хочет, а ему труп не нужен. Я опять ору: «Звони в скорую». А он лепечет что позвонил, и что его теперь точно убьют родители и отберут квартиру. Переживает, короче.
Пока ехали эскулапы мы промыли Кире желудок как могли и положили на пол и обессиленные сели рядом, чтобы её требушить и не давать уснуть. Тут и скорая подъехала. Зашёл врач. Попинал лежащее тело. Тело ответило мычанием. «Грузите!», – кратко приказал эскулап, и мы понесли суицидницу в машину.
По счастью всё обошлось хорошо. И через день Киру даже отпустили домой даже без принудительной беседы с психологом и постановки на учёт, как обычно делается в таких случаях. Как потом объяснила Кира, свести счёты с жизнью она решила, чтобы «этот пидарас вечно мучился и страдал». Сначала хотела как Клеопатра ядовитой египетской коброй себя в грудь укусить, но рептилии под рукой не оказалось. Зато нашлась бутылка вина и элениум, а потом ей одной умирать скучно стало…
Мы, конечно, пересрали тогда знатно, особенно Гена…
____________________________
Линда Лавлейс* – порноактриса, ставшая знаменитостью после фильма Джерарда Дамиано «Глубокая глотка». (Не смотрел, но не осуждаю).
© Oldloki (Петроff)
yaplakal.com