эх ты, сволочь... историю надо знать! И запомни- С НАМИ ПРАВДА!
О чем не любят вспоминать в Вильнюсе
В прошлом любого народа обязательно найдутся такие события и даты, вспоминать о которых не хочется. В России, к примеру, никогда не любили писать о наших поражениях в русско-японской войне 1904 – 1905 годов. Особенно много таких нелюбимых страниц в истории Литвы.
Щедрость Сталина, или как Вильнюс вновь стал литовским
В марте 1938 года Адольф Гитлер, не встретив противодействия со стороны так называемых «западных демократий», осуществил аншлюс Австрии. Почувствовав безнаказанность и войдя во вкус, фюрер сразу же нацелился на присоединение к Германии Судетской области Чехословакии — государства никому не угрожавшего.
29 – 30 сентября 1938 года состоялась печально знаменитая Мюнхенская конференция, ставшая прологом Второй мировой войны. Добившись согласия Великобритании и Франции на расчленение Чехословакии, Гитлер стал развивать успех и на других направлениях, в том числе, на литовском. А в государствах Прибалтики, отмечает эстонский историк Магнус Ильмярв, «сделали собственные выводы из Мюнхенского договора и сложившейся после него в Европе ситуации: гарантии, выданные Англией и Францией лимитрофам, больше не имеют значения. В результате разрешения чехословацкого кризиса властная мощь Германии, ее военный и экономический потенциал выросли невероятно; плацдарм в виде Судет существенно выправил стратегическое положение Третьего Рейха; французская помощь Польше стала еще более сомнительной, а влияние Советского Союза на европейскую политику существенно ослабло. После Мюнхена в прибалтийских странах еще более укрепили свои позиции те круги, которые видели в Германии единственную антисоветскую и антибольшевистскую силу в Европе».
23 августа 1939 года СССР и Германия подписали Договор о ненападении. Судя по всему, Берлин не стал скрывать от прогермански настроенных дипломатов Эстонии, Латвии и Литвы сути своих договоренностей с Кремлем относительно трех государств Прибалтики. На эту мысль наводит сообщение латвийского посланника Едгарса Криевиньша в Берлине, которое он отправил министру иностранных дел Латвии Вильхельмсу Мунтерсу уже 26 августа. В нем говорилось, что Германия и СССР «согласились уважать балтийские страны и будут стараться уравновесить свои интересы следующим образом: 1. Пока Германия и Россия не будут предъявлять этим странам территориальные претензии; 2. Россия признает право Германии рассматривать балтийские государства в качестве экономической базы; 3. Германия оставляет за Россией право на защиту своих жизненных интересов в балтийских портах; 4. Не планируется ограничивать суверенитет стран Балтии».
Как показали события 1939 года, ограничивать суверенитет прибалтийских государств СССР в то время не собирался. И удивляться здесь нечему: в 1930-е годы советское руководство последовательно выступало за нейтралитет прибалтийских стран, который был бы гарантирован ведущими государствами Европы. Вся беда в том, что далеко не все «цивилизованные европейцы» разделяли позицию советского руководства.
Более того, в ходе советско-литовских переговоров в Москве Сталин сделал Литве поистине царский подарок: 10 октября был подписан советско-литовский договор о взаимопомощи. Тогда же СССР передал Литве Виленскую область и Вильнюс, который был объявлен столицей Литвы. Стоит заметить, что данное решение не понравилось руководству советской Белоруссии, которое также имело виды на Вильнюс. Учитывая тот факт, что среди населения тогдашнего Вильнюса литовцев было мало, претензию белорусов нельзя назвать беспочвенной. Однако «вождь народов» сделал выбор не в их пользу.
Впрочем, неблагодарные литовские политики никогда не вспоминают о том, что ни кто иной как истошно проклинаемый ими Сталин дважды — в 1939 году и после окончания Второй мировой войны — возвращал Литве ее столицу! Сами литовцы сделать этого никогда бы не смогли.
Извращенно толкуют эту страницу истории Литвы и тамошние националистические историки. Они акцентируют внимание на то, что Вильнюсский край был возвращен Литве «после долгих лет дипломатической борьбы на международной арене». Так пишет А. Каспаравичюс, подчеркивающий, что «вследствие заключения этого договора литовское общество переживало смешанные чувства. С одной стороны, после долгих лет дипломатической борьбы на международной арене Литва опять воссоединилась в единое целое со своей исторической столицей Вильнюсом. Но с другой стороны, радость возвращения столицы была явно омрачена созданием на территории страны советских военных баз…».
Каспаравичюс сгущает краски. Никаких проблем и неприятностей населению Литвы советские военнослужащие не доставляли. Напротив, отзывчивые и бескорыстные бойцы Красной Армии всякий раз приходили на помощь местным жителям, когда у тех возникали бытовые и хозяйственные проблемы. Нельзя забывать и о том, что в отличие от политиков, значительная часть населения Литвы симпатизировала Советскому Союзу, а не гитлеровской Германии. Но официальный Вильнюс делает вид, что ничего такого никогда не было. А ведь было!
Антипольская политика Сметоны
Ритуальные завывания литовских пропагандистов на тему сталинских репрессий в Литве (речь о них ниже) звучат не только для того, чтобы в очередной раз облить информационными помоями Сталина, СССР и путинскую Россию. Крики о советских репрессиях призваны отвлечь внимание от репрессий против поляков, проводившихся литовскими властями с ноября 1939 по июнь 1940 года. Заметим, что сначала были сметоновские репрессии, и только потом — сталинские!
Отношения литовцев и поляков, некогда входивших в Речь Посполитую, никогда не были дружественными. Поляки всегда относились к литовцам свысока, считая тех людьми «второго сорта». В этом плане ничего не изменилось и в наши дни — польский снобизм и польское хамство не лечатся. Подтверждением тому служат и лживые статейки в польской прессе, и осенний погром в Варшаве, и огромный баннер со словами «Литовский хам, на колени перед польским паном». Он был вывешен польскими болельщиками перед футбольным матчем в розыгрыше европейского кубка с участием команд двух государств ЕС. Такова «толерантность» по-польски.
В 1939 году, когда благодаря Сталину, литовцы смогли вернуться в Вильнюсский край, они столкнулись там с поляками, которые считали себя более цивилизованной нацией, чем литовцы. Об этом прямо пишет литовский историк Чесловас Лауринавичюс. Он же затронул тему литвинизации Вильнюсского края в 1939 – 1940 годах:
«Литвинизация Вильнюсского края насаждалась, прежде всего, полицейскими средствами, в частности следили за тем, чтобы на улицах Вильнюса люди не разговаривали по-польски. Те, кто не владел литовским языком, увольнялись с работы. Жестокость правления проявлялась и в высылке из края не только военных беженцев, но и так называемых "приезжих", то есть тех, кто по литовскому пониманию не был коренным жителем. Кстати, из края высылались не только в другие районы Литвы, но также в Германию и СССР, по договоренности с последними… В результате на практике гражданства лишились не только военные беженцы, но и многие из тех, кто проживал в крае в период польского правления».
Однако это были еще «цветочки». «Ягодки» появились после того, как между Департаментом государственной безопасности МВД Литвы и гестапо было заключено секретное соглашение. После этого спецслужбы Литвы стали передавать в руки германских спецслужб польских подпольщиков и подозрительных поляков, от которых литовцы по разным причинам хотели избавиться. Что ждало их в нацистской Германии, догадаться совсем несложно.
С подробностями сотрудничества спецслужб Литвы и Германии можно ознакомиться в книге Александра Дюкова «Протекторат "Литва". Тайное сотрудничество с нацистами и нереализованный сценарий утраты литовской независимости». В ней опубликованы материалы следственного дела Аугустинаса Повилайтиса, который в 1935 - 1940 годах возглавлял Департамент государственной безопасности МВД Литвы и занимался контрразведкой и борьбой с противниками режима Сметоны. В июне 1940 году Повилайтис пытался бежать в Германию, но был задержан. Материалы его следственного дела позволяют узнать о неформальном зондаже президентом Сметоной через отправленного в Берлин Повилайтиса возможности установления германского протектората над Литвой.
Только благодаря стечению обстоятельств и быстрой реакции Кремля этот сценарий удалось предотвратить. Весной 1940 года, в преддверии немецкого наступления на Францию, Берлину было не до Литвы. Правда, и тогда нацисты дали понять литовским коллегам, что уже осенью к этому проекту можно будет вернуться. Однако Кремль, встревоженный быстрым разгромом Франции в мае ‑ июне 1940 года, а также получивший от своего агента Пятраса Витульскиса информацию о тайных контактах литовского руководства со спецслужбами Третьего рейха, вынужден был советизировать государства Прибалтики. Иначе очень скоро они бы оказались под пятой Третьего рейха, став плацдармом для нападения на СССР.
Об этой странице истории в Литве молчат. Изучению документов там предпочитают пропагандистскую ложь о том, что якобы еще 23 августа 1939 года Гитлер отдал Прибалтику на растерзание Сталину. Однако западные и прозападные пропагандисты много лет не могут внятно ответить на логичный вопрос, почему же тогда с советизацией Литвы, Латвии и Эстонии Сталин тянул почти год?
Фронт литовских активистов и советские репрессии
Присоединение Литвы к СССР в июне 1940 года и начавшаяся советизация вызвали противоречивую реакцию местного населения. Были и радость, и ненависть, и равнодушие. На этом фоне Сталин продолжал осыпать Литву щедрыми подарками. Литовской ССР были переданы не только Клайпеда (Мемель) и Клайпедский край, но курорт Друскеники (Друскининкай), Свенцяны и железнодорожная станция Годутишки (Адутишкис) с окрестными деревнями, которые прежде входили в состав Белорусской ССР и где только четверть населения являлись литовцами.
В ноябре 1940 года бывший посол Литвы в Германии полковник Казис Шкирпа создал в Берлине Фронт литовских активистов. Его социальной базой стали антисоветски и прогермански настроенные группы литовцев. Фронт сразу же заявил о своих претензиях на роль «единственного выразителя и исполнителя» чаяний литовского народа. Возможность составить представление об идеологии и деятельности этой организации предоставляет сборник «Накануне Холокоста: Фронт литовских активистов и советские репрессии в Литве, 1940-1941 гг.», подготовленный и опубликованный фондом «Историческая память».
Ключевыми идеями Фронта литовских активистов стали литовский национализм, антисоветизм, русофобия и воинствующий антисемитизм. Евреев они называли тварями, «для которых Литва была лишь дойной коровой». В Инструкции «Указания по освобождению Литвы» от 24 марта 1941 года сказано: «Цель — заставить всех евреев бежать из Литвы вместе с красными русскими». Этот и другие документы ориентировали литовских националистов на нацистскую Германию. В 1940 – 1941 годах они активно сотрудничали с германскими спецслужбами и готовили вооруженное восстание, которое должно было начаться сразу после нападения Германии на СССР. И хотя руководство Фронта вряд ли располагало информацией о точной дате вторжения Германии в СССР, оно было осведомлено о том, что ждать войны оставалось недолго.
Именно с нацистской Германией националисты связывали надежды на восстановление независимости Литвы. Заявляя, что в своей деятельности оставляют «совсем немного места романтике и никакого — иллюзиям», литовские националисты упорно не желали замечать того, что в планы Третьего рейха дарование какой-либо формы государственности прибалтийским народам не входило, а в расовой шкале гитлеровских идеологов литовцы находились даже ниже эстонцев и латышей. Летом 1941 года они смогли убедиться в том, сколь оторванными от реальности были их расчеты и сколь бредовыми — утверждения о том, что «Гитлер придет в Литву и принесет ей счастливое будущее» и «Свободу и благополучие нам может дать только ГИТЛЕРИЗМ».
Документы сборника дают богатую пищу и для размышлений о причинах, масштабах и динамике репрессивной деятельности органов госбезопасности в Литве. К примеру, материалы об итогах оперативной работы НКГБ Литовской ССР по состоянию на 19 мая 1941 года констатируют то, что к оперативному учету «начальники уездных отделов и их заместители и начальники отделений центра относятся безответственно. До настоящего времени на оперативный учет не взято руководство важнейшей базы повстанчества — шаулисты, вольдемаристы, таутининки, полицейские, бывш. работники криминальной полиции, тюремщики, бывш. работники охранки, бывш. офицерство и т. д.». Поскольку таковой была ситуация через десять месяцев после присоединения Литвы к СССР и всего за месяц до начала Великой Отечественной войны, возникают серьезные сомнения в обоснованности навязываемых пропагандой официального Вильнюса представлений об изначальном наличии у советских властей планов проведения массовых репрессий.
Интересная иллюстрация к широте диапазона методов борьбы с «вылазками» против советской власти содержится в докладной записке наркома госбезопасности ЛССР Петра Гладкова заместителю наркома НКВД СССР Виктору Абакумову от 12 мая 1941 года. В ней говорится о том, что с июля 1940 по 5 мая 1941 года «органами государственной безопасности по республике арестовано враждебного контрреволюционного элемента — 4137 человек».
Примечательно и решение по шести старшеклассникам (15 ‑ 18 лет) Шадувской неполной средней школы ЛССР, изготовлявших и распространявших антисоветские листовки. Все они были отпущены «как несовершеннолетние под ответственность своих родителей, которые нами предупреждены, что в случае вторичного задержания их детей, они наряду с ними понесут уголовную ответственность».
По данным НКГБ СССР за период с 14 по 17 июня 1941 года, то есть за считанные дни до вторжения нацистской Германии и ее сателлитов на территорию Советского Союза, в Литве было арестовано 5664 человека и выселено из республики 10187 человек. Всего же, согласно докладной записке НКГБ СССР № 2288/М в ЦК ВКП(б), СНК СССР и НКВД СССР от 17 июня 1941 года в трёх прибалтийских республиках с 14 по 17 июня арестовали 14467 и выселили 25711 человек. Таким образом, всего репрессировано было 40178 человек. И это — включая 670 проституток и 2162 уголовников.
Крайне важно и то, что большинство «пострадавших» являлись активистами националистических организаций, работавших на фашистскую Германию. В качестве примера можно привести тексты донесений, которые исправно отправил в Германию ее агент в Литве Васайтис (под этой кличкой скрывался Праинас Друктейнис):
«Донесение №7. 2 апреля 1941 г. 15 час.
25 и 26 марта из Вильнюса проследовал эшелон по направлению к Варене с 25 самолётами и 40 средними броневиками».
«Донесение №15. 4 апреля 1941 г. 15 час. 10 мин.
31 марта радиостанция Каунаса получила совершенно секретно 10 передатчиков для глушения радиопередач. Они предназначены для глушения немецкой радиостанции в случае войны».
«Донесение №17. 7 апреля 1941 г. 15 час. 10 мин.
4 апреля на аэродроме Кейданяй было 88 бомбовозов, 14 истребителей и 3 резервуара — 150 тыс. литров бензина».
«Донесение №24. 1 мая 1941 г. 13 час.
Вблизи аэродрома в Вильнюсе выстроили завод для монтажа самолетов».
Что должны были делать советские спецслужбы, перехватывавшие такие послания в Берлин накануне войны с Германией? Быть может, продвигать «пятую колонну» на высокие должности в госаппарате и СМИ? Но при Сталине так поступать было не принято…
Германскую разведку накануне войны очень интересовало расположение советских аэродромов и состояние нашей авиации. Донесения агента Васайтиса и его коллег свидетельствуют о том, что не только просчёты советского командования стали причиной крупных потерь нашей авиации в начале войны. Успехам врага немало поспособствовали и литовские «борцы за независимость».
Поэтому перед тем, как лить крокодиловы слёзы по этим «жертвам сталинских репрессий», стоит вспомнить об их шпионаже в пользу Германии, а также поинтересоваться тем, что творили избежавшие ареста их единомышленники буквально с первых дней Великой Отечественной войны. Впрочем, это — предмет отдельного разговора.
Олег Назаров, доктор исторических наук
Это сообщение отредактировал IСанчесI - 12.01.2015 - 09:25
yaplakal.com