Да это мелочи по сравнению с баснописцем Крыловым. Вот тот был знатный обжора, от чего и помер.
"........В последние годы жизни он каждую неделю обедал у Александра Михайловича Тургенева, директора медицинского департамента. Тот был хлебосол и держал отличную кухарку Александру Егоровну. Чтобы угодить Крылову, меню составляли из самых тяжелых, сытных кушаний, а готовили в четверном количестве. В его последний обед в этом доме была уха с расстегаями. Рядом с поэтом сразу поставили глубокую миску с горой расстегаев. Он быстро с ними покончил и после третьей тарелки ухи обернулся к буфету. Лакей тут же поднес ему большое общее блюдо с пирогами, где еще оставался запас. За обедом Крылов не любил говорить, но здесь не мог удержаться. "Александра Егоровна какова! Недаром в Москве жила - у нас здесь такого расстегая никто не смастерит - и ни одной косточки! Так на всех парусах через проливы в Средиземное море и проскакивают! - Крылов ударил себя при этом ниже груди. - А про уху и говорить нечего. Янтарный навар!" Тут подали громадные телячьи отбивные котлеты, которые еле умещались на тарелках: казалось, и половины не осилишь. Крылов взял одну, другую, остановился, окинув взглядом обедающих, и потянулся за третьей. "Ишь, белоснежные какие! Точно в Белокаменной", - счастливый и довольный, поведал он. Покончить он умудрился раньше других и, увидев, что на блюде остались еще котлеты, потребовал и их. Громадная жареная индейка также вызвала его неподдельное восхищение. "Жар-птица, - жуя и обкапывая салфетку, повторял он. - У самых уст любезный хруст. Точно кожицу отдельно и индейку отдельно жарила Егоровна. Искусница!"
А вскоре на столе появились нежинские огурчики, моченые брусника, морошка, сливы… Крылов их очень любил. "Нептуново царство", - радовался он, проглатывая антоновки, как вишни.
Обычно на званом обеде полагалось четыре блюда, для Крылова делали пятое. Три первых готовила кухарка, для двух других приглашался Федосеич, помощник шеф-повара в Английском клубе. Появлялся Федосеич за несколько дней до обеда, обговаривая меню. В тот раз остановились на страсбургском пироге и сладкой гурьевской каше на каймаке (густые уварные сливки с топленого молока, пенки). Федосеич глубоко презирал страсбургские пироги в консервах, приходившие из-за границы. "Это только военным в поход брать, а для барского стола нужно поработать", - негодовал он и явился с 6 фунтами свежайшего сливочного масла, трюфелями и громадными гусиными печенками. Начались перетирания. К обеду блюдо сложили горкой, украсили зеленью и чистейшим желе. "Как было не предупредить? У меня все места заняты", - расстроился Крылов. "Найдется у вас еще местечко", - утешал хозяин. "Место найдется, но какое? Партер занят, бельэтаж и ярусы тоже. Один раек остался. Федосеича в раек - грех…" - и Крылов съел две тарелки. "А местечко для сладкого?" - коварно спросил Тургенев. "Для Федосеича всегда найдется, а если нет, то и в проходе постоять можно", - пошутил баснописец. Вышел он из-за стола грузно и направился в кабинет, где пили кофей. Обычно он выпивал два стакана пополам со сливками. А сливки в то время были - воткнешь ложку, она и стоит. Любил Иван Андреевич покушать…".
yaplakal.com