Музей Чернобыля в Киеве

ПроФФесор

Посмотрите на сайте "Популярной механики" статью - http://www.popmech.ru/article/4604-damoklov-mech/ в особенности про нейтронное инициирование. Боевой ядерный заряд не так легко подорвать. А реактор всё-таки проектируют для работы в стационарных условиях. Колоссальное тепловыделение в активной зоне реактора, приведшее к взрыву, имело всё-таки ядерную природу. Ну и ядерное топливо не детонирует.

Это сообщение отредактировал Skat - 1.04.2012 - 16:46

Но атолл Бикини-то Вам известен?
Потому, думаю, можно догадаться, почему именно там разворачивается действие мультфильма о сюрреалистических созданиях.

Это сообщение отредактировал Hamster - 1.04.2012 - 16:24

Ога, проФФесор - это главная проблема в связи с "чернобыльской катастрофой".

Утверждаю)

Ога, про аттол Бикини - знаю. И як "тупые америкосы" наземные "ядреные" взрывы через бинокуляры наблюдали - читал. Ступил, звиняйте.

ПроФФесор

Ога! Вы там поаккуратней с рекламой, мы за последствия не отвечаем!

Согласен, в атомной энергетике не силён, хотя и стараюсь восполнять пробелы.
Всё-таки я не физик-ядерщик, а обычный слесарь. )))

В Интернете ходит масса версий, выдвинутых доморощенными "экспертами", причём каждый из них имеет учёную степень не ниже "кандидата каких-то-там наук", и разобраться во всех тонкостях человеку без профильного образования не так-то просто.
Насколько я знаю (своими словами), взрыв произошел из-за того, что в результате теплового разгона реактора (из-за неполного погружения стержней-поглотителей) произошло резкое увеличение давления пара в системе при одновременном уменьшении количества теплоносителя (воды). Не выдержав давления, паропровод лопнул, и перегретый пар пошел в активную зону реактора (т.е. в "котёл" с ядерным топливом), вследствие чего произошло образование гремучей смеси (кислород+водород в определённой пропорции), которая, собственно, и взорвалась.

Подскажите, если я не прав.

Это сообщение отредактировал ПроФФесор - 1.04.2012 - 17:05

LatLeha

Не расстравайся, что не нашел этих фоток в нете.
Но они действительно - афторские. Так что подвоха нет.
Негативы (это пленка такая, - пояснение для тех, кто кто при цифровом фото родился) - у меня.

Слева, который, с ремешком от фотика Зенит - Е
Аэродром Черниговского ВВАУЛ - май 1986 г. оттуда и работали.

Это сообщение отредактировал Цельвен - 1.04.2012 - 17:11

Я тоже был в этом музее в прошлом году



Это сообщение отредактировал dronn7 - 1.04.2012 - 17:12

ПроФФесор
Ну мне кажется самая близкая к реальной версия - взрывов было два http://www.vokrugsveta.ru/vs/article/2649/

Но всё-таки первопричина - это не контролируемая ядерная реакция. И надо было постараться, чтобы довести реактор до такого состояния, не смотря на все конструктивные недочёты это было не просто.

В общем "нормального" ядерного взрыва с миллионами градусов, светящимся огненым шаром действительно не было. Но в результате получили "грязную бомбу". :

До сих пор спорят сколько же именно топлива вылетело в атмосферу, а сколько осталось в саркофаге.

Это сообщение отредактировал Skat - 1.04.2012 - 17:34

Прочёл, спасибо.
Но опять же, оговорюсь, ни один физик-ядерщик со мной даже разговаривать не станет, поэтому всю информацию по сабжу приходится черпать из Интернета. А первоисточник какой-либо статьи найти бывает довольно сложно.
Вот пример : выше я давал ссылку на тему http://www.yaplakal.com/forum2/topic317862.html
Все фоты и текст надёрганы с одного форума, который я когда-то смотрел, но сейчас не нашел. А тема -- больше 80 страниц, и весь текст там от автора фотографий -- человека, непосредственно имеющего отношению к предметам обсуждения.
Дело в том, что многочисленные рерайтеры, не владеющие вопросом, порой так искажают статью в погоне за уникальностью, что иногда бывает трудно даже понять, о чём идёт речь. Даже простая опечатка (непреднамеренная или умышленная), лишняя, или наоборот -- недостающая, запятая или ноль в расчётах или тексте способны кардинально изменить смысл и содержание статьи.
Вот хотя бы пример : однажды в тексте я несколько раз написал "мР" вместо "мкР". Вроде и ошибочка "пустяковая", но после того, как все прочитавшие дружно "выпали в осадок", я понял, какую фигню сморозил...

Насчёт косяков -- да, согласен, во время строительства и обслуживания станции их было прдостаточно, что в конечном итоге и привело к тому, что случилось. Где-то даже читал (опять же, верить-не верить ?), что даже сам реактор был построен так, что стержни не могли погрузиться в него на всю свою длину. Вот я и думаю : ну как такое возможно ? Это же не погреб под гаражом выкопать !

Добавлено в 17:52

Сейчас уже, наверное, это установить невозможно. По самым адекватным оценкам -- 3-5 % от общего количества примерно в 190 тонн. Хотя встречаются и уникумы, утверждающие, что выбросило всё топливо, а один даже утверждал на полном серьёзе, что в ноябре 1986 года всё топливо из реактора забрали... инопланетяне. Блин, опять же потерял ссылку. Вот сейчас обязательно поищу -- пускай все поржут. )))

Вот ещё отрывок. Взято с сайта http://www.sanitars.ru/index.php?showtopic=24479&st=80

В руководстве ЧАЭС не было ни одного человека, профессионально знающего реакторы РБМК-1000.

Эта модель так и не прошла техническую экспертизу главного атомного ведомства СССР.

Проект РБМК-1000 "протолкнул" на Политбюро ЦК КПСС академик А.Александров. После Чернобыльской катастрофы он публично покаялся, а вот автор РБМК-1000 академик Доллежаль так и умер, считая свое детище самым гениальным и самым безопасным.

Еще один парадокс. От эксперимента с холостым выбегом ротора отказались все АЭС СССР. Кроме Чернобыльской. Четвертый блок должны были остановить на плановый ремонт и во время остановки провести эксперимент — сколько времени будет давать ротор электричество в случае остановки реактора. РБМК-1000 называли "самоваром", таким простым он был в понятиях дилетантов. Снизил мощность — поднял твэлы, опустил их в активную зону — поднял мощность. Проще пареной репы. Так думал диспетчер "Киевэнерго", который руководил экспериментом, и начальник смены БЩУ (четвертого реакторного блока).

Реактор стал неуправляемым, пошел в разгон. Что бы снизить мощность, нужно было нажать кнопку "Аварийная защита", опустить стержни с топливом вниз и таким образом остановить ядерную цепную реакцию. Но твэл-каналы расплавились и деформировались, поэтому ядерное топливо застряло в активной зоне. По словам одного из инженеров Чернобыльской станции, в момент первого взрыва мощность реактора равнялась мощности всех реакторов всех действующих АЭС в СССР.

Персонал, работавший на пульте блока щитового управления, ничего не понял: один за другим раздалось несколько взрывов, но по приборам никакой аномалии не наблюдалось. Послали "разведчиков" в реакторный блок искать инженера Владимира Ходемчука, который в момент взрыва был возле реактора… Сегодня на кирпичной стене между саркофагом и третьим блоком висит мемориальная доска с его портретом. Внизу, под развалинами реактора его могила… Он стал самой первой жертвой взрыва на Чернобыльской АЭС.

В первые минуты после взрыва уровень радиофона нечем было измерить — единственный прибор ДП-5 оказался под замком. Директор станции спрятался в бомбоубежище и оттуда доложил в Москву, что произошла авария, один человек погиб, но реактор цел! На самом деле тысячетонная крыша четвертого блока взлетела в небо и спикировала ребром обратно вниз. Образовалась огромная дыра, из которой в небо встал многокилометровый столб огня. Пожар? Но огонь не реагировал на воду из пожарных шлангов, потому что это был не огонь, а свечение Вигнера, возникшее в результате ядерной реакции.

Пожарные в обычных брезентовых робах тушили расплавленный битум на крыше машинного зала. На смену им бросали новые силы. Позже главный инженер ЧАЭС напишет: "На четвертом блоке пожара не было и не могло быть. Что может гореть в огромной металлической бочке, обложенной блоками свинца?" Тем не менее, пожар все же был. Ближе к утру загорелись крыши машинного зала и других помещений. По проекту крыши должны были быть металлические, а не рубероидные. Увы, реальность и проект отличались.

на видео аж вспышки от гамма излучения. жесть...

Я на Ваших вертолетах в Киев летал не раз, в Жуляны. Полковник вроде бы командиром вертолета был, ни фамилий ни лиц уже не помню.

Это сообщение отредактировал ImpulseStorm - 1.04.2012 - 18:20

Вот, нашел ! Читаем и улыбаемся .
Особенно доставляют комментарии в источнике : http://nnm.ru/blogs/dima9333/vzryv_byl_odi...page1/#comments

Взрыв был один, и он был ядерный.

Константин Чечеров, исследователь аварии на ЧАЭС, знает о ней все. Он двадцать лет проработал внутри реактора.

Вы узнаете:
— В чем заключалась главная ошибка Политбюро в первые дни трагедии
— Правда ли, что чернобыльское ядерное топливо поднялось в стратосферу и распространилось над всем северным полушарием
— Кто до сих пор работает на станции и почему эти герои скрывают свои имена

Радиация опасна только для тех, кто ее не любит.
Гомер Симпсон,
герой мультфильма «Симпсоны»

Если измерять продолжительность жизни допустимой годовой дозой облучения для населения, то Костя Чечеров — ядерный Мафусаил. Почти четверть века он отдал изучению причин и процессов аварии на Чернобыльской АЭС, при этом непосредственно внутри реактора проработал лет двадцать.

— А вот ты как узнал, что произошла авария?

— Я работал в институте атомной энергии (теперь более известном как Курчатовский институт) в отделении исследовательских реакторов. И вот уже ночью 27 апреля наши дозиметристы были срочно вызваны на работу для проведения дезактивации грязных автобусов и машин «скорой помощи», на которых в 6-ю больницу привезли из аэропорта первых пострадавших. От дозиметристов мы и узнали, что авария произошла в Чернобыле. Из 6-й больницы через нас отправляли на захоронение радиационно-загрязненные личные вещи, не только мужские, но и женские, количество которых наводило на мысль о действительно серьезной аварии.

— А что вы делали с этими вещами?

— Мы их перепаковывали как радиоактивные отходы и отправляли в могильник в Загорск. То есть к 30 апреля, когда появилось сообщение Совета министров СССР, мы уже вовсю, можно сказать, участвовали в ликвидации последствий аварии на ЧАЭС.

— Участвовать участвовали, но ты понимал, ЧТО именно произошло?

— Были только отдаленные догадки при полном отсутствии информации о том, что случилось с реакторной установкой, какой был характер взрыва, его масштаб, причины… И мне ужасно хотелось попробовать все это выяснить. Уже с начала мая наши сотрудники стали ездить на ЧАЭС для сбора фрагментов активной зоны реактора, и я им ну просто страшно завидовал. В это время Служба внешней разведки раздобыла американский шпионский дистанционный сканирующий термометр. Он так и назывался Heat Spy Photo-scan thermometer. С его помощью можно было измерить температуру в шахте реактора, чтобы понять, происходит ли там плавление. Плавление — это то, чего опасались члены правительственной комиссии, считая, что расплавившаяся активная зона прожжет железобетонные перекрытия, попадет в грунтовые воды и произойдет радиационное загрязнение.

— Что-то мне это напоминает фильм «Китайский синдром» с Джейн Фондой…

— Так и было: Голливуд накатил бочку на ядерную энергетику, пытаясь запугать обывателя фантастическими последствиями аварии на атомной станции. Обыватель, конечно, запугался, а с ним и члены правительственной комиссии. Такое всеобщее оцепенение мозгов произошло.
— И в общем, ты приехал в Чернобыль первый раз, чтобы делать эти шпионские замеры?

— Да. Я подготовил прибор к работе в условиях радиации, летал с ним на вертолете уже в июне 1986-го над четвертым блоком и проводил измерения температуры в шахте реактора.

— И если «Китайский синдром» прав, то температура должна быть очень высокой?

— А она была всего двадцать четыре градуса в шахте реактора, а само нагретое солнцем здание имело температуру тридцать пять.

— А ночью?

— Ночью полетел, здание действительно остыло до четырнадцати, а в шахте — опять двадцать четыре!

— Получается, что никакого плавления там не было?

— Получается, что так, но поскольку мне хотелось удостовериться в этом, я посчитал, что необходимо попробовать подобраться к шахте реактора изнутри здания.

— И что, через два месяца после аварии ты поперся внутрь разрушенного четвертого блока?

— Ну да, иначе же не было никакой возможности проверить «китайский синдром».

— То есть ты добровольно решил стать биороботом?

— Таких слов мы тогда не говорили, да и не думали об этом, просто очень хотелось узнать состояние реакторной установки после аварии. Никак не могу я себя считать биороботом, и прежде всего потому, что я не бездумно выполнял чьи-то указания, а сам ставил интересные задачи и пытался их решать.

— Значит, если я правильно понимаю, вся страна и полмира сидели и тряслись от ужаса, а ты, не испытывая никакого страха, разгуливал по блоку?

— Ну не то что разгуливал, а работал. Мы каждый день старались поставить четкие задачи, подготовиться к их решению, это было настолько интересно, что не нужно было ничего в себе преодолевать, не думали мы о страхе. И я вообще-то не был исключением, в нашем институте около полутора тысяч сотрудников написали заявления с просьбой направить их в Чернобыль, такая была всеобщая готовность прийти на помощь.

— Хорошо. Вернемся к твоим измерениям. Я так понимаю, что тепловые измерения ничего не дали, значит, нужно было переходить к…

— Радиационным. И я перешел. К счастью, в первые походы я ходил вместе с очень опытными инженерами-дозиметристами из нашего института, у которых научился практически всему.

— Например?

— Прежде всего спокойствию и выдержке. Ты представляешь, в каких полях нам приходилось работать?

— В каких?

— Под тысячу рентген в час.

Продолжение :

Вот он говорит «под тысячу рентген в час», и я так медленно начинаю соображать, что острая лучевая болезнь при такой радиации начинается через шесть минут. Это, конечно, еще не смерть, смерть наступает минут через сорок… Мысли мои плавятся, я смотрю в окно на свой переулок с подсыхающими лужами и пытаюсь представить маленькую фигурку человека среди радиоактивных развалин… А он вдруг добавляет, улыбаясь:

— Ну, мы же не за смертью туда пришли! Мы должны были что-то измерить, что-то выяснить, поэтому нужно было тщательно продумывать маршрут, уметь верно среагировать в непредвиденной ситуации, когда надо — бежать бегом, использовать теневую защиту — это когда какой-нибудь угол или выступ, или дверь стальная могут тебя от радиации хоть как-то защитить.

— Подожди-подожди. А как же нормы радиационной безопасности? У вас же была какая-то разрешенная доза, дозиметры?

— Конечно, была. 25 бэр*. Набрал — и уезжай домой, прощай, Чернобыль. А дозиметров у нас было много. С одними мы работали, чтобы понимать, какую дозу на самом деле получили, а другие, для официального отчета, ждали нас в санпропускнике. Нежелание быть выведенными из особо вредных условий труда вынуждало скрывать наши реальные условия работы, а возникающие болячки организм должен был преодолевать сам. Теперь я уже думаю, что это делало организм более устойчивым к вредным воздействиям. Мы считали наши дозы неизбежным условием при выполнении такой работы, мы понимали, что иначе — не получится.

— А вот ты все время говоришь «мы-мы», а кто «мы»?

— Я ведь в реакторе не один день провел, а работал там с 1986 по 2005 год. И не один я там был такой, кто пытался понять, что и как на самом деле произошло. В результате сложился неформальный коллектив ребят из разных институтов Москвы, Ленинграда и Киева.

Я имена тебе называть сейчас не буду, рано еще, большинство продолжает работать на станции, и если только станет известно о наших дозах, конец этой работе придет, но про то, КАК именно работали, рассказать могу.

Ну вот, например, одному теплофизику надо было провести измерения теплового потока, а для этого — лечь пузом в 25 рентген в час. И он, зная мощность дозы и понимая, что это такое, ложится и измеряет. Время идет, доза растет, а он продолжает свои измерения… Родная душа! С тех пор мы работали с ним вместе долгие годы…
— Значит, у вас такой коллектив безумцев сложился?

— Не безумцев, а профессионалов-энтузиастов, безусловно, смелых людей, дорогих моему сердцу.

— И что же вы обнаружили за двадцать лет пристального изучения реактора?

— Удалось попасть практически во все помещения четвертого блока, в центральный зал, во все подреакторные помещения.

— Как ты помнишь, я — тот единственный удачливый журналист, который побывал в центральном зале. Кстати, ровно двадцать лет назад. И у меня осталось воспоминание о каких-то огромных пустых темных пространствах, перекореженном, повсюду валяющемся железе, шатких металлических лестницах, по которым нужно было все время взбираться — и проделывать это в специальном жутко неудобном пластикатовом костюме и маске…

— А по мне, так пластикатовый костюм — очень удобный и хороший. Через горы бетона приходилось ползать, и костюм этот спасал ребра, помимо того, что задерживал радиацию. А если серьезно, то нам удалось обследовать все места скопления топливосодержащих расплавов, и стало ясно, что расплавы попали в бассейн-барботер (емкость, предназначенную для приема пара в случае проектной аварии), никакого парового взрыва, которого так опасалась правительственная комиссия, не произошло. В шахте реактора и в помещении под ним также никаких следов взрыва не обнаружили. Видимые разрушения, то есть те, которые мы своими глазами видели, говорят, что взрыв произошел прямо в центральном зале. Взрыв был один, и он был ядерный.

— А как вы поняли, что не было взрыва в шахте?

— Так мы же туда залезли.

— Прямо в шахту?

— Ну да. И шахта оказалась пуста, более того, в ней мы не обнаружили никаких следов горения, даже краска на металлоконструкциях была цела.

— А что с вертолетной засыпкой, которую сразу же после аварии начали в шахту реактора сбрасывать?

— Да нет там ее, засыпка в шахту просто-напросто не попала, она даже в центральный зал не попала.
— Получается, что вертолетчики зря жизнями своими рисковали?

— Они выполняли приказ, но не забывай, что это были военные летчики с афганским опытом, для которых точность попадания до сантиметра и даже до метра не имела значения. В Чернобыле их опыт не помог: они не выполнили поставленную задачу. Но гораздо важнее, что поставленная задача была бессмысленной, так как шахта реактора была пуста.

— Погоди-погоди. Но это ведь ты теперь знаешь, что шахта реактора пуста, а тогда?

— Тогда, конечно, мы этого знать не могли, но идея «китайского синдрома» так глубоко вошла в сознание членов правительственной комиссии, что они ни о чем другом и помыслить не могли. Это видно из протоколов Оперативной группы Политбюро ЦК КПСС, занимавшейся аварией на ЧАЭС. Все технические решения на четвертом блоке принимались при полном отсутствии информации, значит, главной задачей на тот момент и должно было стать получение достоверных исходных данных. А эту задачу никто не поставил.

— То есть ты хочешь сказать, что ставились задачи, которые не нужно было ставить?

— Да.

— А что же было нужно?

— Да обследовать тщательно реакторную установку и энергоблок. Это могли и должны были сделать добровольцы-специалисты, которых, несомненно, в стране было достаточно.

— И тогда не нужны были бы все те тысячи ликвидаторов?

— Да, не нужны. И мой личный чернобыльский опыт, и моя доза, полученная во время работы внутри четвертого блока, дают мне моральное право так говорить.

Так получилось, что я оказалась знакома не только с Костей, но и еще с несколькими парнями из Костиного неформального отряда. Это — абсолютные герои, люди фантастического мужества, пытавшиеся честно разобраться в аварии. Костя среди них был (и остается!) непререкаемым авторитетом, но каждый заслуживает отдельного большого разговора и благодарной памяти.

Окончание :

— Костя, давай зафиксируем выводы, полученные в результате ваших исследований.

— Давай. Шахта реактора пуста, топлива в ней нет, графитовой кладки тоже нет. Графитовые блоки и фрагменты тепловыделяющих сборок выброшены на крышу и промплощадку.

— А вот я помню, во всех газетах тогда писали, что графит в реакторе горел чуть не две недели. Так это?

— Да выдумки это все от незнания того, что графит реактора РБМК (см. справку) не горит! Эта легенда была нужна, чтобы декларировать существование активной зоны в шахте.

— А это, в свою очередь, подтверждало бы, что почти все топливо осталось внутри, не вылетело наружу. Так?

— Именно так. А мы экспериментально, физически, ценой наших огромных доз доказали, что почти все топливо вылетело вверх.

— И куда делось?

— Поднялось в стратосферу и распространилось над всем северным полушарием.
— Так тогда ведь все получается с точностью до наоборот: выходит, что мы, то есть человечество, гораздо более резистентны. Мы пережили ядерный взрыв реактора большой мощности, (мы — это и флора, и фауна, и люди) и смогли преодолеть его последствия.

— Ну да. Нам — человечеству в целом, конкретным странам и большей части людей, оказавшихся в зоне действия последствий ядерной аварии, — удалось пережить ядерную катастрофу. С трудностями, с потерями, с огромными моральными и психологическими издержками. Но все-таки пережить. Тут ведь еще важно осознать, что это был один из крупнейших реакторов в мире, и, видимо, реакторной аварии, страшней чернобыльской, на планете в принципе быть не может.

— А вот тогда я тебя спрошу: у тебя есть чернобыльский синдром, ты чувствуешь себя жертвой?

— Да господь с тобой! Это были лучшие годы нашей жизни. Сплошное счастье. У нас было очень интересное дело, которое полностью захватывало, каждый день мы совершали какие-то открытия, эйфория познания была поразительная, она, наверное, повышала жизненный тонус. У нас не было ни паники, ни парализующего страха.

— А что было?

— Когда я уходил внутрь четвертого блока, я всегда чувствовал себя свободным человеком, который может делать то, что ему хочется. И так — каждый день.

— Это и было — счастье?

— Ну, назови это так.
Что-то я должна, наверное, еще про Костю сказать. Ну да, он награжден орденом Мужества, далеко не первым орденом в иерархии российских орденов, он и его исследования не пользуются никаким успехом среди российских функционеров от науки, но широко известны среди специалистов и в научных изданиях по всему миру. Костина персональная доза измеряется четырехзначной цифрой, он по-прежнему старший научный сотрудник Курчатовского института (до диссертации руки так и не дошли, в реакторе всегда интереснее было), зарплата — хорошая зарплата, правда, тетенька, сидящая в стакане у эскалатора в метро, получает больше.

Я страшно горжусь, что Костя считает меня своим другом.

* БЭР (биологический эквивалент рентгена) — единица оценки биологического последствия воздействия 1 рентгена. Норма для населения на 1986 год — 0,5 бэр/год.

Справка

РБМК — реактор большой мощности канальный. Серия ядерных реакторов.

Разработка начата в 1964 г. Главный конструктор — академик Доллежаль, научный руководитель проекта — академик Александров.

Первый реактор серии РБМК запущен в 1973 г. на Ленинградской АЭС. Кроме того, установлены на Смоленской, Курской, Чернобыльской, Игналинской АЭС.

Доля реакторов РБМК в выработке атомной энергии в России — около 50%. За рубежом реакторы такого типа не используются.

Очень схематично РБМК представляет собой набор каналов различного назначения: для ядерного топлива, для охлаждения отражателя, для стержней- поглотителей. Ядерное топливо нагревает воду, пар вращает электротурбину.

Преимущества такой конструкции:
— использование менее обогащенного топлива;
— наиболее эффективное выгорание топлива благодаря возможности перестановки тепловыделяющих сборок без остановки реактора.

Кто "асилил" -- жду ваших комментариев ! )))

Это сообщение отредактировал ПроФФесор - 1.04.2012 - 18:35

Читайте дальше.

В том что вы запостили, есть чуть-чуть правды и очень много вымысла (а по человечески говоря - "пиздежа, неразумных созданий"), ИМХО.

Реактор "взорвался" в результате "разгона" (незапланированного и никем не проектируемого) на "быстрых" нейтронах. "Разгон" был вызван системой Аварийной Защиты реактора, которая (в тоже время) использовалась (по Регламенту) для стандартной "остановки" (заглушения цепной реакции, если хотите) реактора.

Взорвался - быстрое ускорение цепной реакции в части активной зоны - вызвало "бурное вскипание воды" в технологических каналах, их "разрывы" (реактор был рассчитан на разрыв 4-х технологических каналов максимум), попадание водяного пара в графитовую кладку реактора. Вода (и ее пар) являются замедлителем нейтронов а графит - поглотителем (примечание). Т. Е. Вода (и водяной пар) - являются в какой-то мере "катализатором" ядерной реакции деления (ядер урана 235) в энергетических реакторах этого типа (и не только этого, ВВЭР туда же, но рассчитан по-другому и водяной пар "глушит" а не "разгоняет" реактор). Произошел "повторный" "разгон" активной зоны. В результате - грязно-радиактивный (а по сути, тепловой) "взрыв" сорвал "крышку" реактора (схему "Елена"), разрушил здание энергоблока и т.д. и т.п.


Никаких "взрывов" ,"дрожания пола" и прочей "фигни", никто там слышать и видеть не мог (из персонала), по определению. Решали все секунды (а точнее - их доли (секунд)) после нажатия кнопки АЗ-5...

И именно Ходемчук - остался там, в саркофаге...
Вечная ему память!

Может и я не совсем правду написал, но старался, блин.

Это сообщение отредактировал LatLeha - 1.04.2012 - 19:18

Спасибо!Прочёл на одном дыхании.....

Добавлю. В те года наверное вообще впервые столкнулись с тем понятием, что есть мирный атом и насколько он мирный. В Кыштыме вроде как дозануло хранилище радиактивных отходов.

Феерично...
Матёрый человечище. Инженер-физик похоже. Но что-то не верится в 4-х значную дозу в рентгенах.

блин сколько раз был в Киеве и ни разу небыл в этом музее... Скоро буду там опять, знаю куда иду в первую очередь) Работа подождёт))) Очень хочу поехать в саму зону... Как-то не выходит пока

LatLeha

Опять же, мопед не мой...
В интернете столько версий произошедшего, что уже просто не знаешь, кому верить. Предыдущую статью я скопипиздил как один из примеров этого.

Представьте себе : человек 20 лет лазил на пузе по разрушенному реактору при дозах под 1000 Р\ч, да ещё жив и здоров. Возможно ли это ?
Далее : топлива в реакторе нет (а где оно ? Где все 190 тонн ? Что, всё выбросило ?). Пожара, значит, не было (а что было ?). Вертолётчики вообще оказались "сбоку припёка"...
Для составления более цельной картины о личности К.Чечерова читаем комментарии к этой статье на сайте http://nnm.ru/blogs/dima9333/vzryv_byl_odi...page1/#comments
Там вся магия, как говорится, с разоблачением...

А не надо "версии" изучать.
Надо физику учить, или, хотя бы - стараться (енту физику) понять.
Как-то так.