255
Глава 01
Николай Петрович Рокотов, глава администрации области, ехал по Мериовскому шоссе в сторону поселка Новая Ляда. Его новый Lincoln Navigator серии IV L несся по ухабистой, разбитой дороге, глотая ямы и колдобины словно танк. Николай Петрович пребывал в прекрасном расположении духа и тому были веские причины. Полчаса назад в Борчанске, у себя в кабинете, он подписал договор со столичной компанией «Канопус», основным профилем которой, являлся вывоз и переработка бытовых и промышленных отходов. Это был уже третий подписанный с ними договор. По первым двум, «Канопус» три года назад приобрел два участка земли, общей площадью сто восемьдесят гектар. Лес – гордость и богатство края, был вскорости вырублен на корню и расчищен под гигантский мусорный полигон.
И потянулись бесконечные вереницы мусоровозов с соседних областей, и даже с Москвы. Правда, при строительстве полигона возникла небольшая трудность с жильцами поселка, находящегося в нескольких сотнях метров. Люди возмущались, писали в администрацию, тому самому Николаю Петровичу, в узких кругах - дяде Коке.
Не дождавшись отклика чиновников, они круглосуточно стояли живым щитом, препятствуя массовой вырубке леса. Вопрос решился быстро, в поселке, по странному стечению обстоятельств, сгорело несколько дворов, и народ утих, разбрелся по домам, глухо цедя недовольство лишь в общении друг с другом. Как-то летом, проезжая мимо по делам в соседний район, дядя Кока запомнил чудовищный смрад, разносящийся с полигона на много километров вокруг. С тех пор он старался не ездить в те края, а если случались выездные встречи с избирателями или собрания районных депутатов, то посылал заместо себя многочисленных замов.
Согласно третьему договору, «Канопус» получал в долгосрочную аренду шестьдесят гектаров земли, вплотную примыкающую к живописному озеру Синее, что в трех километрах от села Вязовка. Жители Вязовки пока пребывали в праздном неведении о том, что у них под носом планируется застройка пункта подземного захоронения жидких радиоактивных отходов.
- А это так... небольшой презент от руководства – на длинном, из массива миланского ореха, столе дяди Коки звякнули ключи с брелком. Это был неожиданный и приятный бонус к тому, что уже осело на многочисленных офшорах, контролируемых структурами Рокотова. Говоривший - Буянов Глеб Сергеевич, коммерческий директор АО «Канопус» - смотрел на дядю Коку с благодарной, слегка смущенной, улыбкой. Подумаешь машина, экая невидаль, таких презентов у Рокотова был полный гараж, но он всякий раз радовался как ребенок, словно это было нечто особенное, ранее им не виданное.
Дядя Кока встал из-за стола, подошел к бару, искусно спрятанному за одной из фальшь панелей и плеснул себе и Буянову немного виски. Потом он взял в руки ключи от джипа, ловко покрутил их на указательном пальце и спрятал в карман пиджака:
- Тронут... Ну что ж, за наше плодотворное сотрудничество ! – хрусталь откликнулся высоким, чистым звоном. Рокотов выпил жадно, запрокинув голову, а когда ставил бокал на стол, случайно поймал свое отражение в зеркале напротив. Рядом с длинным, худощавым очкариком Буяновым, он казался себе таким надежным, крепко стоящим на сильных, жилистых ногах, что легкую усмешку пришлось спрятать в рыжую с проседью эспаньолку, украшавшую с некоторых пор широкое, в мелких оспинках лицо.
Дяде Коке пару недель назад исполнился пятьдесят один год. Это был коренастый, широкий в плечах, рыжеволосый мужчина. Вся его невысокая фигура говорила о силе и мощи, сказывалось спортивное прошлое. Тяжелый взгляд серых, широко расставленных, глаз выдавал в нем человека жесткого, властного и решительного. Он был родом оттуда, с 90-х, выживший, благодаря своей жестокости, хитрости и животному чутью, оказавшийся в итоге наверху в пищевой цепочке, ну или криминально- иерархической лестницы. Заступив на должность, он быстро взял контроль над финансовыми потоками, подмяв под себя всю экономику региона. С неугодными расправлялся в лучших традициях лихолетья своей бурной молодости. А когда в ближнем и дальнем окружении остались только свои, почувствовал себя полноправным хозяином всего региона. Дяде Коке хватало ума и дипломатии не ссориться с главами соседних областей, а также вовремя и в правильной форме выказывать пиетет и готовность служить вечно тем, кто волею судьбы забрался выше, чем удалось ему, Рокотову, и теперь централизовано курировал работу регионов.
Внезапно зазвонил мобильник чиновника:
- Слушаю...
- Николай Петрович, у нас все готово, ждем вас..
- Едем, – буркнул Рокотов и отключился. Потом, посмотрел на Буянова, прикидывая что-то в уме, и произнес:
- Ну вот, Глеб Сергеевич, позвонили с лесничества, приглашают нас с вами на охоту, потом банька будет... с шашлычками да с девочками. Вы как?
Буянов поморщился, покачав головой:
- Ах, Николай Петрович, я бы с превеликим удовольствием, да главному не терпится договор у себя на столе увидеть, так, что я от вас сразу в Москву, к шести надо быть как штык.
- Мда, не балует вас руководство, – Рокотов вновь смерил собеседника оценивающим взглядом и про себя подумал: «
Брезгуешь, сука... Да пошел ты на хер, хлюпик!»,- ну, не смею тогда больше вас задерживать, Москва мне этого не простит, - на лице чиновника нарисовалось искреннее сожаление.
На улице, перед зданием администрации, мужчины, сердечно пожав друг другу руки, попрощались. Буянов сел в черный мерседес, который вскоре исчез из виду, а дядя Кока отправился придирчиво оглядывать свою новую игрушку. Большой, черный, оскалившийся хромированным радиатором Lincoln Navigator, излучал силу и мощь, спрятанных под капотом пятисот лошадок. Он стоял чуть поодаль, новенький, блестящий, в ожидании хозяина. Дядя Кока мысленно дорисовал так недостающий ситуации большой красный бант на крыше машины. Неторопливой, вразвалочку, походкой бывшего спортсмена - борца, Рокотов подошел к джипу и нажал разблокировку дверей. Lincoln тявкнул, поприветствовав хозяина. Дядя Кока открыл дверцу нагретого под солнцем салона и с удовольствием вдохнул запах дорогой кожи, дерева и еще чего-то непередаваемого, чем пахнет новый автомобиль премиум класса.
Валера, водитель Рокотова, уже стоял на изготовку, чтобы отвезти хозяина, куда тот прикажет. Не оборачиваясь, дядя Кока кинул через плечо:
- Я сам,- после чего, с неожиданной ловкостью, запрыгнул в салон, и запустил двигатель. Мотор утробно заурчал, готовый в любую секунду сорвать тяжелый джип с места, как пушинку. Рокотов закрыл глаза, прислушиваясь к звуку двигателя, как музыкант слушает те или иные пассажи, выверяя звукоряд. Позже он удовлетворенно кивнул и перевел переключатель скоростей в режим «drive». Джип плавно двинулся с места, и набирая скорость повез дядю Коку в сторону Новой Ляды, где располагался обширный лесной массив, превращенный Рокотовым в собственные охотничьи угодья. Все было тщательно приготовлено к приезду дяди Коки – натоплена баня, накрашены девочки, казалось, даже звери стояли на изготовку, чтобы с готовностью лечь под дулом Рокотовского Blazer F3 Imperial. Почему-то именно этому ружью чиновник отдавал предпочтение в последнее время.
Автомобиль мчался по полупустой трассе, все больше набирая скорость. Встречный ветер гулял в салоне, кружа среди белых, кожаных кресел, приборной панели из какого-то, очень ценного сорта дерева, завывая под потолком из нежнейшей кожи цвета какао. Дядя Кока обожал быструю езду, а его гараже были в основном спортивные, с низкой посадкой, плоские, как стол Феррари, Ламборджини, Астон Мартин и другие менее топовые, но от этого не менее дорогие модели. Широким, массивным лбом джип рассекал пространство, а Рокотов с видом собственника обозревал мелькающие за стеклом возделанные поля, лесные просеки, придорожные деревни и поселки, дальние леса, преследующие машину с обоих сторон вдоль линии горизонта бурыми верхушками сосен.
Джураев Файзулло Музаффарович, тридцати четырех летний выходец из дружественной, среднеазиатской республики, работающий здесь по рабочему контракту, совершал уже третий за эти сутки рейс из соседней Саратовской области. Он вез на полигон фуру, под завязку полную смешанных бытовых отходов. Свою спину мужчина уже не чувствовал, ноги затекли и уже на автомате давили педали сцепления, газа и тормоза, взгляд замылился настолько, что глаза различали только движущиеся в непосредственной близости объекты. Нужно было дать себе хотя бы час отдыха, он прекрасно понимал это. Но срок контракта неумолимо истекал в ближайшее время, и не было никакой гарантии, что работодатель готов его пролонгировать, а работа была сдельная, каждый, совершенный им рейс имел свою немалую цену. Там в кишлаке Турушбог, в пятидесяти километрах от Душанбе, его семья – родители, жена Бахора и четверо детишек, очень ждали ежемесячных денежных переводов, так что отдыхать у парня совершенно не было времени. Он доехал до развился и начал совершать поворот налево, чтобы попасть на боковую, проселочную дорогу, которая через пятнадцать километров привела бы его на мусорный полигон.
Рокотовский Линкольн таджик заметил уже на развороте, подставив несущемуся на бешеной скорости джипу широкий, двенадцати метровый бок. В последние, предшествующие чудовищному удару, секунды, дядя Кока, пытаясь уйти от столкновения, взял правее и угодил прямо в сочленение между краем кабины и ребром кузова. Фуру развернуло на 180 градусов, кабину смяло в лепешку, кузов разорвало от удара и содержимое мусорных ведер жителей саратовской области ветер весело подхватил, унося далеко за пределы места катастрофы. Файзулло в момент удара вылетел через разбившееся лобовое стекло и, пролетев добрых десять метров, приземлился в зарослях крапивы, густо разросшейся на обочине.
Линкольн на полном ходу впечатался в фуру, сложившись в гармошку аж до задних пассажирских сидений... Утих металлический скрежет разворачиваемого кузова фуры, отзвенели разбившиеся стекла обеих машин, лопнули с громким хлопком шины. Наступила тишина, и лишь окружающая природа словно бы и не заметила случившегося. Все так же где-то в поле пели цикады, от ветра шумела листва, выстроившихся в ряд молодых берез, разделяющих между собой земельные наделы...
Дядя Кока стоял у правого покореженного бока Линкольна, поражаясь масштабам разрушений. Затем, он поискал глазами водителя фуры и, обнаружив мужчину на обочине, решительным шагом направился к нему, чтобы в присущей ему форме выразить категорическое недовольство сложившейся ситуацией.
(продолжение следует)Глава 02
Экстренный перелет из кабины фуры в заросли крапивы спас таджику жизнь, но не сохранил два правых ребра и левую лодыжку, это без учета многочисленных волдырей от ожогов, которыми немедленно покрылись лицо и руки Файзулло Музаффаровича. Но что были укусы растения по сравнению со страданиями, которое причинял приникший в легкое осколок ребра. Парень лежал назвничь, и, уставившись в пронзительно - голубое русское небо, тихо молился по – таджикски, вымаливая у Всевышнего милости, всепрощения и скорейшего избавления от ужасающей боли за правой стороной грудины.
Дядя Кока, ловко пробираясь сквозь высокую, усыпанную гроздьями соцветий крапиву, громко матерился, проклиная водителя фуры за то, что тот, только что сломал игрушку, которой чиновник еще не успел наиграться.
- Я к тебе, скотина, обращаюсь! Ты почему, мать твою, по сторонам не смотришь???
Таджик никак не реагировал, белый как полотно, от непереносимой боли, он беззвучно шевелил губами, глазами утопая в поднебесье.
Рокотов наконец добрался до водителя фуры, и наклонившись над ним, вкрадчиво заметил:
- А тебе не мешало бы вспомнить правила дорожного движения...
Парень продолжал смотреть в небо, не замечая над собой Рокотова.
- Не вспомнил? Ну хорошо, я тебе сейчас помогу, - ласково сказал дядя Кока, потом отошел на пол шага назад и прицелившись, как футболист, ударил правой ногой таджика по голове.
Этот удар должен был, как минимум, сломать парню челюсть, если не убить. Но каково было удивление чиновника, когда ступня прошла голову насквозь не встретив на пути никаких препятствий. Взмахнув ногой, Рокотов потерял равновесие и плюхнулся рядом с раненым. Переполненный яростью, которой до сих пор не нашлось выхода, дядя Кока одним движением оказался на ногах. В следующий миг он неистово молотил руками и ногами по бессильно раскинувшемуся в позе морской звезды водителю фуры, выкрикивая ругательства. Таджик словно издевался, не обращая никакого внимания на телодвижения Рокотова. Будто кто-то поместил сюда очень реалистичное трехмерное изображение водителя, чтобы еще больше взбесить чиновника. Ослепленному яростью дяде Коке, осознание того,что что-то с этой реальностью не так, пришло далеко не сразу. Он даже успел подустать в безрезультатных попытках наказать виновника ДТП.
Рокотова отвлек громкий хлопок на дороге. Это взорвался бензобак Линкольна, и первые, робкие языки пламени принялись вылизывать покореженный кузов джипа. Резко запахло паленой резиной, кожей, краской, деревом и чем-то еще. Дядя Кока обернулся, с сожалением глядя на, охваченную огнем, машину. Что-то заставило его забыть про таджика и направиться в сторону горящей машины. Чиновник медленно подходил к Линкольну не сводя глаз с того, что осталось в салоне. Неестественно вывернув голову, покоящуюся на выскочившей подушке безопасности, сидящий сурово смотрел прямо в глаза приближающемуся дяде Коке. Окатываемый волнами ужаса, Рокотов протянул руку в попытке дотронуться до того, оставшегося в джипе, и получил тот же результат, что и с таджиком. И тогда неясные подозрения, роившиеся в подсознании Рокотова, оформились, наконец, в четкое понимание случившегося. Так они и смотрели друг на друга – изувеченный аварией труп чиновника и живое, мятущееся, чувствующее, понимающее нечто, называемое коротким словом душа – пока черный дым пожарища не встал между ними.
На месте аварии стали собираться машины. Кто-то пытался потушить, пылающий словно факел, джип, кто-то вызывал скорую, кто-то полицию. Через десять минут место катастрофы было оцеплено. Прибыли все имеющиеся в районе службы: медики, пожарники, полиция и МЧС. Потерявшего сознание, но живого Файзулло аккуратно погрузили в реанимобиль и увезли в районную больницу. Плохие новости, как правило, разлетаются моментально, и вскоре все ближнее окружение дяди Коки явилось сюда, чтобы лично убедиться в том, что патрон покинул их окончательно и бесповоротно.
Народу собралось много: бывшая свита, сотрудники служб ну и просто толпа зевак - сочувствующие и злорадствующие, ведь не каждый день глава района разбивается в роскошном джипе о фуру с последующим мусорным фейерверком! Свита тут же устроила импровизированное собрание, на котором решался вопрос о новом главе. К консенсусу не пришли и поэтому решили назначить временно исполняющим обязанности, находящегося тут же, коротышку Мамонтова. Этого маленького, заискивающего, с вечно бегающими глазками, потного человечка, дядя Кока при жизни недолюбливал и планировал избавиться от него в ближайшее время традиционным способом, да вот ведь незадача – не успел! А то, что эта плесень может занять, пусть даже временно, его кресло, вызвало у Рокотова новый приступ бессильной ярости. В конце концов он успокоился, понимая, что его никто не видит и не слышит, и повлиять на текущее положение дел, он увы, больше не в состоянии...
Особое внимание публики привлек момент, когда обгорелые останки дяди Коки начали извлекать из металлического плена покореженной кабины. Многие, снимали происходящее на телефон, игнорируя предупреждение полиции. Уж слишком велик был соблазн посмаковать потом заветные кадры где-нибудь на кухне, за бутылкой пива, вполголоса понося и проклиная покойного.
В общем народу собралось много, каждый занимался своим делом, и никто из них не подозревал о том, что дядя Кока понуро сидит тут же на небольшом придорожном камне, с тоской взирая на мир, который больше ему не принадлежал.
Примерно через пару часов, когда машины растащили, народ начал понемногу расходиться. Прибыла специальная дорожная служба, чтобы избавиться от мусора, заполонившего трассу на несколько километров. Их было человек двадцать, одетых в одинаковые ярко-оранжевые комбинезоны с эмблемой своей фирмы. Люди, вооружившись особыми захватами для сбора мусора и плотными пластиковыми мешками, методично выполняли свою работу. Дядя Кока продолжал сидеть и смотреть на окружающую действительность, как зритель в кинотеатре.
Вдруг один из рабочих, высокий, плотный мужчина, приблизительно одного с Рокотовым возраста, отделился от товарищей и, глядя дяде Коке прямо в глаза, неспешно двинулся в его сторону. Подошел, и ловко перебрасывая захват из одной руки в другую, лениво пробасил:
- Ну что, болезный, пойдем что ли?
Рокотов обернулся, уверенный, что обращаются не к нему, но никого за спиной не обнаружив, вновь повернулся к незнакомцу:
- Это ты мне? Ты что, видишь меня?!
- И вижу и слышу, вставай, пора....
- Ты кто такой будешь?! Ты знаешь с кем разговариваешь, мразь?! Кто твой хозяин?!
Незнакомец улыбнулся, обнажая металлические коронки, красное, мясистое лицо перекосила гримаса предвкушаемого удовольствия, затем глаза его сверкнули каким-то потусторонним блеском, и он, наклонившись к дяде Коке поближе, вкрадчиво заметил:
- Я мусорщик, мусор убираю, а с хозяином я тебя познакомлю в ближайшее время.
В следующий момент, не дав чиновнику опомниться, незнакомец протянул захват и защелкнул у него на шее. Потом открыл свой черный мешок и с легкостью, словно Рокотов был банановой кожурой или упаковкой от чипсов, поместил туда извивающегося, как червяк дядю Коку.
(Продолжение следует)
yaplakal.com