Сверхчеловек — Джон Иванович Гридунов

Советские испытатели космической техники определили предел человеческих возможностей, непревзойденный и по сей день. Один из них Джон Иванович, первый из "наземных космонавтов", работавший завклубом при НИИ медико-биологических проблем.

4 фото и 1 видео виа

Когда летом 1960 года из первого отряда космонавтов отобрали шестерых летчиков — Быковского, Гагарина, Нелюбова, Николаева, Поповича и Титова, — не было известно, кто первым из них полетит в космос. И уж тем более никто не знал, какие максимальные нагрузки навалятся на первого космонавта. Рисковать будущими героями — категорически запрещено. Чтобы узнать предел возможностей человеческого организма, требовалось провести смертельно опасные эксперименты на людях «попроще»:
Джон Гридунов, Владимир Пономаренко, Алик Мнацаканян и другие — были первыми «наземными космонавтами», внештатные испытатели, нигде не учтенные «мертвые души» экспериментальной космической медицины.На них испытывали все виды возможных опасностей, поджидающих человека в космосе: запредельные перегрузки и жесткую посадку, кислородное голодание и высокие температуры, бесконечные часы тишины и одиночества. Простой завклубом Джон Гридунов выдержал перегрузку в 19G и невообразимую «ударную перегрузку» в 50G.

Далее воспоминания Д.И. Гридунова:
"В 1960-м я работал заведующим клуба в Институте медико-биологических проблем. Заведовал, значит, всей местной самодеятельностью. В то время у нас тренировались летчики из первого космического отряда, готовились к первому полету в космос. Хорошие, простые ребята. Титова я учил, как Маяковского читать, Быковский прославился тем, что в классе заснул и грохнулся на пол, с Гагариным я в парке Горького пиво пил.
Они у нас в институте жили, врачи им давление мерили, проверяли всеми возможными способами. Ученые хотели выяснить, как человек будет вести себя в космосе, что будет испытывать. Ведь в то время вообще ничего не было известно. Собачки-то погибали в космосе после первых пусков, а мы человека запустить хотели!

По условиям одного из опытов, нужно было просидеть десять дней в барокамере, заполненной кислородом, в полном одиночестве, в полной тишине. Космическую обстановку имитировали. Был в отряде Валя Бондаревский, совсем молодой парень. У него в барокамере стояла электроплитка, еду подогревать. На десятый день, когда пора было выходить, Валя снял с себя датчики, протер кожу ваткой и бросил. Ватка попала прямо на эту плитку. Пламя, кислород взорвался. Валя весь обгорел. Несколько часов пожил, и всё. Когда мы его хоронили, Леонов прочитал стихотворение. Сейчас не вспомню дословно, но суть была такая: "мы полетим, и ты будешь с нами". Генералы со слезами на глазах стояли.
Я и раньше хотел участвовать в испытательной работе, но после этого случая окончательно решился. В испытатели брали авиационных техников и механиков, а я во время войны как раз был механиком на штурмовике Ил-2 и бомбардировщике Пе-2. Надо было только медкомиссию пройти, чтобы стать испытателем космической техники. Меня, правда, еще из-за имени мытарили: почему, спрашивают, Джон? Да все просто: отец, пулеметчик Красной армии, в день моего рождения 6 октября 1926 года, полез в календарь и выяснил, что в тот же день родился Джон Рид. Тот, который написал "Десять дней, которые потрясли мир". Вот отец меня Джоном и назвал.

Я, можно сказать, с рождения привык преодолевать трудности, быть в гуще проблем. Я даже родился в тачанке. Отец отстреливался из пулемета от басмачей, а мать в той же тачанке меня рожала. Так что, когда я начал заниматься испытаниями космической техники, для меня было совершенно естественным выполнить не столько, сколько нужно, а в несколько раз больше.

Прослышали про летчика, который потерпел крушение где-то в северном море и бултыхался в ледяной воде, пока его не нашли. А если космонавт вот так попадет? Значит, нужно испытать, как поведет себя скафандр в ледяной воде. "Джон Иванович, давай".
В Томилино оборудовали ангар без окон, без дверей, поставили туда бассейн - у стенок лед, посередине полынья. В эту полынью меня и сбросили. На каждом сантиметре тела датчики, поверх шелковое белье, снизу надувной матрас. Сорок пять минут гребу, согреваюсь, потом пятнадцать минут отдыхаю. Сначала за этим действом наблюдала правительственная комиссия: все в валенках, в шубах, с ноги на ногу переминаются. Постояли, да через час развернулись и ушли: холодно же. Наутро вернулись и аж руками всплеснули: "Живой!" Удивились, значит, они. Меня вытащили, первым делом дали кружку спирта. Я выпил - вода водой. Еще одну - эффекта ноль. Пошел домой, съел горячего борща - не согреваюсь. Тогда набрал полную ванну кипятка и залез туда, только так и согрелся. Потом все удивлялись, как у меня от перепада температур сердце не разорвалось. 13 часов 25 минут в ледяной воде, по заключению врачей, температура на стопе была 5 градусов, тела - 34,3.

В другой раз меня и еще одного испытателя, Сашу Селезнева, посадили в "шарик" Терешковой и дали такую дыхалочку, чтобы мы дышали тем же, что выдыхаем. Был специальный компрессор для восстановления воздуха и поддержания температуры. Но он постоянно отказывал, поэтому дышал я не пойми чем. И так мы с Сашей Селезневым должны были просидеть пятнадцать суток. Но пятнадцатый день пришелся на воскресенье и, естественно, никто не поперся нас с Сашей из шарика вытаскивать. Так что мы еще сутки сверх нормы просидели. Когда люк открыли, Селезнев позеленел и упал в обморок от свежего воздуха. Его сразу же в госпиталь повезли, а я на работу пошел, в клуб. Шарман, как говорится.
Самым сложным был полет на Луну. Королев сказал, что на человеке, который туда полетит, нужно испытать всё, что может произойти практически и теоретически.

В 1971-м Волков, Добровольский и Пацаев погибли из-за разгерметизации спускаемого аппарата. Эта трагедия пример того, что может произойти с человеком в случае разгерметизации космического корабля или скафандра в космосе. Такого "прямого соприкосновения" с космосом боятся все космонавты. Нам, испытателям, предстояло сымитировать семь суток полета до Луны в полном облачении, то есть в скафандрах. А также испытать резкое раздувание скафандра в ситуации разгерметизации корабля на высоте 30-40 тысяч метров.
Скафандр раздулся, как положено, но меня швырнуло и нога зацепилась за провод, я двинуться не мог. "Джон Иванович, прекращаем эксперимент?" А я думаю - такая ситуация может быть? Может. Значит, надо испытать, продолжаем эксперимент.
Кормили нас через трубочку творогом. Оператор, должно быть, замешкался, и дал мне столько этого творога, что он разлетелся по всему скафандру и начал вонять. Пришлось в вонючем скафандре "на Луну лететь". Потом панели отопительные включили- с меня пот градом. Кислород начали перекрывать. Я спрашиваю дежурного:"Что, и такое может быть?" Может, говорит. Я не выдержал и завопил: ";Да я ж тебя убью, сволочь, фашист ты проклятый!" И, как назло, седьмой день эксперимента опять выпал на воскресенье. Снова пришлось до понедельника терпеть.
Чего еще боится космонавт? Подъема. А это центрифуга. Ее боятся абсолютно все космонавты. Комаров после нее ходил зигзагами. Что такое центрифуга? Такой вопрос задали студентки на встрече в МИИТе космонавту Береговому. "Как бы вам сказать. Это словно попасть в объятья настоящего мужчины". Так Береговой перед студентками шутил, а на самой центрифуге не до шуток. На все тело наваливается страшенная тяжесть. Кажется, сейчас раздавит. А потом тело начинает течь, как вода. У меня было полное ощущение, что нос ниже подбородка съехал.

На спуске тоже могут быть проблемы. Один человек возвращался на Землю в кресле. Но на Луну собирались отправить экипаж из трех человек, а значит спускать их надо в корабле. А если посадочный парашют не раскроется? Какой удар человек сможет выдержать? Давай, говорят, на Джоне Ивановиче проверим. Будто знали, что я всё выдержу. Сделали четырнадцатиметровую вышку и сбрасывали оттуда капсулу с испытателями. Правда, ученые, прежде чем на живых людях это дело испытывать, пробовали сбрасывать трупы. Для этого эксперимента десяток трупов из Склифосовского специально привезли. И у всех покойников позвоночники повылетали. Во время "моего" эксперимента со мной в капсуле были еще три штатных испытателя. На 38G все они вдруг отказались продолжать. Позвоночник боялись повредить, ясное дело.
А я в таких случаях всегда спрашивал: сколько американцы дали? Значит, будет больше. А потом еще больше. Споткнулся я на 43G. Когда тебя сбрасывают, человек инстинктивно старается сжаться в кулачок, а этого делать нельзя ни в коем случае; сразу удар вдвое сильнее. Надо, наоборот, вжаться в кресло, нас даже ремнями специально притягивали. И обязательно надо на выдохе - для этого команду готовности мне в капсулу передавали. На 43G генерал, который вел эксперимент, отдал команду "Внимание! Приготовиться!" Я выдохнул, а команды "Вниз!" нет, я и вдохнул. И в тот самый момент, как я вдохнул и отошел от кресла, они меня и сбросили. Три дня потом голова гудела. Как голова прошла, я до 50G дошел. Дальше установка сломалась.

Не знаю, как я всё это пережил. Наверное, везло сильно. Это геройская профессия - инвалидами люди становятся, часто бывают смертельные исходы. Сами испытатели вам скажут, что всё нормально, всё в порядке. Да как же нормально, если два испытателя из трех уходили с работы по инвалидности? Ни у кого из этих людей нет ни медалей, ни наград. На меня в 2006 году написали представление к званию героя России, перечислили все мои заслуги. Анатолий Перминов (руководитель Федерального космического агентства в 2004-2011 годах) посмотрел и говорит: "Это не герой, это дважды герой!" И что? И ничего.
Хочу вот книгу написать, пока всё помню. Столько впечатлений за восемьдесят шесть лет жизни накопилось. Большая должна получиться книга. Шарман, мягко выражаясь."

Скончался Д. И. Гридунов 12 августа 2015 г. на 89-м году жизни, похоронен на Митинском кладбище в Москве.

10 минут, очень интересно.

Железные люди СССР!
А сейчас?

Гвозди бы делать из этих людей! Не было бы крепче в мире гвоздей!

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Джон Иванович)) Это как Евгений Джонсон. Джонсон и Джонсон короче.

Рогозина можно скинуть в капсуле. Мож даже больше чем 50g выдержит . Главное, чтобы капсулу не спиздили на кануне скидывания

Джон Гридунов был назван в честь американского писателя и активиста Джона Рида[1]. В свидетельстве о рождении он был записан как Джон (Рид), в скобках[1]. В 1941 Гридунов поступил в Луганскую Военно-Воздушную академию. Во время второй мировой войны, он служил механиком в 999-м, 58-м и 80-м авиационных полках. Хотя Гридунов так и не получил диплом о высшем инженерном образовании, он в 1944 году окончил Серпуховское военно-воздушное техническое училище. С ноября 1949 по апрель 1950 он был студентом Военно-воздушной инженерной академии имени Н. Е. Жуковского.

https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%93%D1%80%...%B2%D0%B8%D1%87

Замечательный пост о замечательном человеке! Спасибо автору.
Сам как-то смотрел по Дискавери передачу о подобном испытателе, американце, тоже мужик был отчаянный, сажали его на вагончик, который ракетными движками разгоняли по рельсам, потом резко тормозили его имитируя сверхперегрузки, так у него кровь так к глазам прилила, думали ослепнет. Глаза красные долго были, но вроде отошёл, наверняка и с Джоном Ивановичем подобное происходило при падении с вышки в капсуле.

тоже Джон

Были же ЛЮДИ

Гагарину тоже нихуя нелегко было

Размещено через приложение ЯПлакалъ

А если бы ты посмотрел видео, то знал бы, что его назвали в честь американского писателя Джона Рида.
А вообще, у меня этот человек ассоциируется с Фёдором Конюховым - 96анутость - это у них общая черта.

А сейчас перестали носиться с этим космосом как "дурак с писаной торбой".

И никому хуже не стало.
Если только не брать тучю всяких НИИ, где асиранты и не только имитировали работу.


Размещено через приложение ЯПлакалъ

Сразу видать - завклубом! Хорошо тебя, пиздилка ты трепливая, КГБ уже не слышит, а то б вытащили тебе кишки через задницу, за пиздежь твой паскудный.
Хуительственная комиссия за тобой наблюдала, гнида. Какие генералы и нахуя пойдут на тебя глядеть?!
А вот за показаниями датчиков должны бы круглосуточно наблюдать смена медиков. Отмечая все изменения, кроме всего прочего, это был бы бесценный научный материал, на три докторских сразу!
И можно было стать профессором только на том, чтобы тебя, прямо в датчиках, чистенько реабилитировать после столь глубокого охлаждения. Только ты, пиздливая гнида, об этом не знал, потому и навонял всей этой мерзостью.
Будучи идиотом, этот дядя был не в курсе, что советским ученым не надо было проводить опыты по глубокому охлаждению. Материалы в СССР были, за их получение фашистскими докторами в концлагерях те доктора получили веревку.
А материалы остались.
Короче, все это сраный пиздеж. Это все.

Иж чаго вздумали, космосы им подавай, ученые лодыри, нет чтоб в шахтах работать.

Размещено через приложение ЯПлакалъ

А сейчас максимум перегрузка в баре ,ну кто пожирнее перегрузка в баре ,где нибудь в Турции или Египте

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Вот это человечище!!!
А написал книгу? С удавольствием прочёл бы...

Можно без капсулы!

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Ну совсем уж так не надо.
Но прошел этот период, по мне так здорово.
Исследовать всякую чушь под названием "возможности человека" в стране, где народ из лаптей ещё не повылазил.

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Кто же первым летал на Луну?

Представляю изумление читателя: "Как кто? Американские астронавты!" Спорить не стану: именно так принято считать. Но так ли это на самом деле? Есть на этот счет и другое мнение, к которому склоняются многие наши ученые и космонавты: первым человеком, побывавшим на Луне, был гражданин Советского Союза майор ВВС Джон Иванович Гридунов...

Впервые это имя я услышал от Юрия Гагарина в нашем разговоре 19 марта 1966 года. Он подарил мне тогда свою книгу "Дорога в космос", но там об этой тайне не было ни слова. Тема в ту пору была закрыта.

...Все началось с создания НИИ авиационной и космической медицины, где велись работы по подготовке человека к полетам во Вселенную. Одна из главных проблем - преодолеть притяжение Земли, научиться работать на орбите. Первопроходцами в этом были испытатели.

В команду отбирали добровольцев, самых выносливых и смелых. Не все выдерживали нагрузки. Теперь не секрет: в 60-е годы инвалидами стали 60 человек из испытательных бригад. Но одним из первых, кто прошел все передряги, был майор ВВС Джон Гридунов (имя по воле родителей ему досталось от американского журналиста - друга советской страны Джона Рида).

Это имя я впоследствии не раз слышал от летчиков-космонавтов Германа Титова, Павла Поповича, Петра Климука, Виталия Севастьянова, многих ученых. Все были единодушны: вклад Гридунова в организацию жизнеобеспечения космонавтов неоценим, эксперименты по выявлению человеческих возможностей, недели, проведенные в скафандре на высоте 30 километров, "полет на Луну в барокамере" помогли обеспечить безопасность тем, кто шел за ним следом. Лишь один пример риска: если в обычных условиях нагрузка при работе на центрифуге нарастала постепенно, то при старте "полета на Луну" ее запускали до предела - 19g...

Мне не раз доводилось бывать в том секретном НИИ. Им тогда командовал генерал медицинской службы Ю. Волынкин. Там я и познакомился с майором Гридуновым - молодым, спортивным, жилистым мужчиной.

Прошли годы. К полетам в космос мы привыкли: вроде бы обычное дело - вон уже и туристы туда летают. Но для профессионалов каждый такой полет - это бросок в неизвестность. И по-прежнему начинают его на Земле испытатели...

...Давно не видел я Джона Ивановича. И вот как-то побывал у него в гостях - в обычной "хрущевке". Конечно, воспоминания за рюмкой коньяка и чашкой чая. Я, помимо прочего, спросил хозяина дома: "Дело прошлое, Джон, скажи: бывало ли в той работе страшно?". Он усмехнулся: "Гарантий ни испытателям, ни космонавтам никто никогда не дает. Не страшно бывает только дуракам. Но жить хочется всем. Даже когда прыгаешь с парашютом - и то не очень уютно, хотя за спиной - запасной парашют... Страх в таких ситуациях - это нормально. Но есть такое понятие, как чувство долга. У нас, испытателей, на Земле рядом товарищи. А вот космонавтам вряд ли кто-нибудь может помочь. Надежда только на себя. Вот почему перед реальным космическим полетом все неожиданности должны выявить мы, испытатели".

Спрашиваю Джона: "Правда ли, что американцы видели на Луне инопланетян?" Он смеется: "Я с ними не летал. И все-таки, скорее всего, это из области фантастики. Впрочем, такая версия есть. Понимаешь, неожиданностей в космосе масса. И спрашивать об этом нужно космонавтов. Я - всего лишь испытатель".

"Всего лишь испытатель"... Адская это работа. Но без вклада в нее Джона Гридунова и его товарищей вряд ли поднялись бы в космос теперь уже сотни и сотни космонавтов и астронавтов.

Какие люди! Никогда не читал такого, необыкновенного мужества испытатели!