197
На днях встретился с коллегой-педиатром Юлей. Посидели, покурили, и она добавила в мою копилку несколько историй из своей практики:
«В начале двухтысячных я была молодым специалистом, вчерашним выпускником медицинского ВУЗа. Ещё хотелось работать, спасать людей, розовые очки уже болтались на единственной надломленной дужке, но упорно не хотели сваливаться.
Прихожу на очередной вызов. Предварительный диагноз – «ветрянка». В квартире девочка лет пяти, перепуганный папа под сорок. Мама – в долгосрочной заграничной командировке, что весьма заметно по груде немытой посуды, легкому аромату мусорных пакетов, забитых упаковками из-под пельменей и мастерски уложенной причёской «взрыв на макаронной фабрике», которой девочка очень гордилась, несмотря на своё плохое самочувствие.
Как могу, успокаиваю папу. Рассказываю, что ветрянка – болезнь не смертельная, что шрамов не останется если не расчёсывать. И его принцесса лет через тринадцать обязательно станет «мисс какого-нибудь ВУЗа». Девочка с интересом прислушивается к разговору взрослых. Напоследок даю несколько рекомендаций и напоминаю, что нужно мазать зелёнкой. Папа благодарит, со слезами на небритых суровых щеках, крепко жмет руку и машет вслед.
Проходит несколько дней. И вызовы приносят меня к подъезду, где живет «принцесса зелёных леопардов» и её безутешный отец. Внезапно решаю наведаться, проверить всё ли в порядке.
Дверь открывает яркая блондинка с сурово поджатыми губами.
- Вам кого?
- Я ваш участковый врач-педиатр, - робко улыбаюсь я. – Несколько дней назад…
- А-а, это вы, - губы блондинки превращаются в узкую щель в базальтовом склоне. – Ну, проходите, полюбуйтесь на свою работу.
Что я могла натворить? Мысли мечутся. Кажется всё правильно сказала, каждую рекомендацию, хоть сейчас к прокурору.
- Анечка, выйди к тёте-доктору! – зовет блондинка.
Выздоровевшая Анечка с жизнерадостным криком выбегает ко мне навстречу. И я чуть не сползаю по стенке от смеха. Папа воспринял мою рекомендацию буквально. Доктор сказал – мазать. Значит – мажем. И в коридор, белозубо улыбаясь, выкатился зеленокожий инопланетянин с торчащими в разные стороны косичками. Папа покрыл лицо и руки, а местами и волосы дочери ровным слоем зеленки. Мама вернулась из командировки – чуть не убила отца семейства, поэтому он третий день прячется на работе. Зато Анечка в восторге. Она теперь то ли марсианин, то ли детская разновидность Халка, то ли принцесса Фиона в ночном варианте.
- Жалобу бы на вас написать, - вздыхает блондинка. - Но вы, видимо, не замужем. Запомните, на будущее, девушка. Мужчинам надо давать конкретные указания. От и до. Чтобы не осталось простора для фантазии. Иначе получится… то, что получилось.
Я пулей выскочила за двери. Навстречу мне с виноватым видом и с огромными пакетами в руках торопился отец семейства. С зелёными по самые локти руками.
Через некоторое время я работала в детском отделении больницы. Утром привозят мальчика лет четырех с острой болью в животе, рвотой, но без жидкого стула. Конечно, сразу же подозрение на кишечную инфекцию. Ребенка без лишних проволочек - в отдельный бокс. С ним мать – типичная дамочка неопределённых лет в состоянии легкого подпития. Приходим с лаборанткой в бокс. Надо осмотреть ребенка, взять анализы. Говорю:
- Ложитесь, снимайте штаны.
Пока мою руки, вижу округлившиеся глаза лаборантки. Поворачиваюсь, а мамаша стянула с себя бельё и разлеглась, как на приёме у гинеколога. Ещё и смотрит на меня так недовольно, мол, чего ты там так долго возишься?
Ещё через пару лет решила я податься в неонатологи. И вот уже стою в родзале рядом с сопящей и постанывающей роженицей. Роженица необычная. Доставили её к нам из соседнего корпуса-наркологии, потому что у дамы вовсю развивался абстинентный синдром.
Вместе с последним кряхтением на руки акушерки выскальзывает синюшный младенец, с которым тут же проводятся все необходимые манипуляции. И всего через полчаса ребенок выдает нам опистотонус – судорожное сокращение мышц, изгибается дугой, хрипит, перемежая хрипы пронзительными пугающими криками. Периодически возникает сильный тремор конечностей.
Я – в панике. Один из первых пациентов и я уже не знаю, что с ним делать. На помощь приходит мой куратор – многомудрый и опытный Михаил Иванович. Он успокаивающе кладет руку мне на плечо, потом смачивает ватку спиртом и сует младенцу под нос. На глазах ребенок расслабляется, хрипы исчезают, превращаясь в стандартный младенческий рёв.
- Михаил Иванович, что это было?
- Маму к нам с каким диагнозом привезли?
- Абстиненция.
- Вот именно. А до родов кровеносная система матери и ребенка представляют собой практически единое целое. И мы с вами, Юлия Владимировна, только что наблюдали синдром отмены у новорожденного. Район у нас не слишком благополучный. Привыкайте.
После третьего за полгода случая – привыкла.
© DoktorLobanov
yaplakal.com