Однажды видел, как здоровые лбы лет по 15, с прическами и в закатанных штанах, собирали цветочки на пустыре. Мы собирали цветочки в одном случае: когда надо было срочно изготовить карбидную бомбу (а ее надо было срочно изготовить всегда). Ну как собирали... Рвали клочьями растительность, потому что она нужна для правильного течения реакции, чтоб не прибило раньше времени. Главной проблемой было найти подходящую бутылочку: советская индустрия тогда еще не научилась выпускать нормальные закручивающиеся крышки. Ради флаконов я все материнские духи повыливал, она до сих пор думает, что испарились. Ну, не я один...
Бутылочка, пучок травы, секретный ингредиент, кусок карбида. Ты заряжаешь. Бросаешь в кусты. Ждешь. А потом бежишь изо всех сил проверить, почему ничего не происходит. И в этот момент оно, конечно же, происходит.
Значительная часть наших игр по нынешним меркам была незаконной и опасной. Но тогда это считалось нормальным, если не поймали. Статистики не знаю, но все это порой заканчивалось плохо и страшно. Тогдашние газеты не писали про несчастные случаи, только про израильскую военщину. К счастью, сегодня наши опыты сложно повторить из-за дефицита ингредиентов.
Но выросло поколение, которое вообще не в курсе, для чего нужны монеты! Думают, ими можно только платить. Секреты утеряны. Я один их помню.
Про мелкое, но увлекательное хулиганство с копейками в ленинградском метрополитене, — пропускаем. Про эксперименты с рельсами — тоже…
А вот это можно: необходимо играть в «чука» за школьными мастерскими. Похоже, даже Google не помнит эту игру! Нацбанку не мешало бы организовать тренинги. Нас учителя гоняли, но, если повезет, можно было выиграть жменю монет. Или проиграть. Странно, что приходится это объяснять… Игра проста, участвовать могут от двух человек до бесконечности. С криком почему-то «Чук!» все вытягивают вперед кулак, в котором зажато любое количество копеек. Одновременно раскрывают. У кого больше — тот собирает всю мелочь, трясет, высыпает. То, что лежит вверх орлом, — его выигрыш. Затем бросает следующий и так далее (возможны варианты).
На уроках химии тогда учили действительно полезным вещам. Например, как медную двухкопеечную монету с помощью нитрата ртути сделать «серебряной», похожей на гривенник. И потом пытаться в школьном буфете за эти 2 копейки купить коржик и еще получить 2 копейки сдачи, чтобы их тоже превратить в 10 копеек, и так постепенно разбогатеть.
Стоит ли говорить, что сельскохозяйственная селитра, которая весной поступала в хозмаги, никогда не доходила до дачников. Поскольку мгновенно раскупалась на нужды ракетостроения. А ведь еще были прекрасно дымящиеся пластмассовые линейки, резина от метеозондов, крыши, стройки, свалки… Также мы умели с помощью карандаша и иголки издавать удивительно противные звуки.
Однажды мы обнаружили, что кирпичная стена какого-то строения за 38-й школой бьется током. Утром в классе прилежно собирали последовательные и параллельные цепи. А после уроков бежали за школу закреплять тему на практике. Приличный ребенок держался бы от этого места подальше, сообщил бы родителям… Приличных в нашем классе не отыскалось, никто не хотел так позориться. Один брался за стену, остальные за руки, последний — за железный забор. Современные органы системы образования при виде этого зрелища разорвало бы в клочья (и правильно). Электролиты в нас бурлили, красные галстуки трепетали на ветру, жизнь била ключом, все остались живы, но теперь понимаю, что это случайность.
Вообще же членовредительство считалось тогда довольно почетным занятием, развивающим ум и закаляющим тело. Формально перестав быть детьми, мы продолжили остервенело развиваться и крепчать в армии.
«Страйкбол еще не изобрели, но надо же что-то делать!» — так рассуждали мы. И вырубали автоматной гильзой круглые пыжи из кожаного солдатского ремня. Затем надлежало вынуть пулю из патрона, аккуратно, не растеряв порох, заменить ее кожаным кружком. И потом бегать за товарищами по душман-городку, паля друг в друга. Такие снаряды оставляли на теле красивые круглые отметины, по которым ротный определял, кто этой ночью отправится на марш-бросок.
…Сейчас все гораздо более чинно, стерильно, многое запрещено — и правильно. Хорошо — безопасно же. Несмешно становится как раз тогда, когда мы сталкиваемся с крайностями. От них не уйти, всегда будут за организованность с одной стороны и безалаберность, любопытство, дурость с другой. Бывало, такое самообразование дорого обходилось, некоторые из нас заплатили. В любом случае читать нам мораль было бесполезно.
Подростки поменялись. Им уже все неинтересно, они разучились читать (ладно, за исключением одной девочки из Гомеля), творчески изворачиваться, ввязываться в бессмысленные авантюры, терпеть боль, обходить запреты. Однако нас улица не только убивала и калечила, но и готовила к жизни. Начиналось все с относительно безопасного двора, год за годом ареал нашего обитания расширялся, мы сами нащупывали, что опасно, а что — смертельно опасно. Некоторые нынешние дети, иногда не пройдя даже этап двора, доживают до возраста, когда родители им говорят, что пора на работу. Встав из-за компьютера, они внезапно попадают в чужой мир, где нельзя сохраниться.
При Брежневе такого не было! Уж лучше карбид и шифер.
©
Андрей Новиков
yaplakal.com