Гибель «Москвы»: это был не «Нептун». Что на самом деле погубило флагман Черноморского флота?
Минобороны России 14 апреля сообщило, что ракетный крейсер «Москва», получивший повреждения из-за детонации боезапаса, затонул во время буксировки. А представители украинских властей заявили о поражении ракетного крейсера «Москва» двумя ракетами «Нептун» украинского производства (потомок советской противокорабельной ракеты Х-35). С технической точки зрения это последнее заявление выглядит малодостоверным (попросту говоря, фейк). Но что тогда могло стать причиной пожара и гибели корабля? Попробуем разобраться в возможных вариантах — и в том, какой из них наиболее вероятен.
На момент написания этого поста никаких официальных разъяснений Минобороны России по поводу причин пожара на крейсере «Москва» нет. Как известно, представители государства рекомендуют «руководствоваться заявлениями наших военных». Но нельзя руководствоваться тем, чего не существует, а никаких заявлений российских военных по этому вопросу именно что не существует. Поэтому нам придется руководствоваться исключительно военно-технической стороной случившегося и логикой.
Все высказанное ниже — частное мнение автора и его позиция, в этом случае они вовсе не обязаны совпадать с мнением редакции. В то же время они никак не противоречат заявлениям российских властей: повторимся еще раз, у них просто нет никаких заявлений о причинах пожара. Итак, приступим.
Могла ли «Москва» загореться сама, как «Отважный» в 1974 году?
Тридцатого августа 1974 года на большом противолодочном корабле «Отважный» произошел самопроизвольный запуск двигателя зенитной ракеты. Соседние полтора десятка ракет тоже загорелись, а затем взорвались. Пожар продолжился, часов через пять он достиг отсеков с авиабомбами и авиакеросином, после детонации и горения которых БПК и затонул. Погибли 24 человека из 266, множество получили ранения: экипаж боролся за живучесть, но не покидал корабль примерно пять часов, до момента, когда пошла детонация авиабомб.
Вероятность аналогичного события на «Москве» в теории не исключена, но сомнительна. Хотя корабль провел на воде 40 лет, последний раз его серьезно ремонтировали в 2020 году, когда заменили значительный объем кабелей и многое другое. Кроме того, само событие на «Отважном» случилось из-за невключения мичманом, который первым заметил горение зенитной ракеты, системы пожаротушения. Вообще, человеческий фактор — часто главный в гибели кораблей от пожаров. В Соединенных Штатах десяток лет назад так погибла АПЛ типа «Лос-Анджелес»: один из ее ремонтников решил пораньше уйти домой, для чего поджег отсек, где работал.
Однако такие события — все же далеко не норма. Кроме того, вероятность их именно в тот момент, когда «Москва» находится рядом с украинским берегом, да еще во время боевых действий, — исключительно низка. Как правило, если одно редкое событие произошло во время другого редкого события и между ними, на первый взгляд, нет связи, то вы что-то упустили. И связь, с высокой вероятностью, на самом деле, есть.
Наконец, если пожар на «Москве» был самопроизвольным, то непонятно откуда о проблемах корабля узнали представители украинских властей, заявившие о поражении крейсера якобы «Нептунами» еще 13 апреля. Напомним: Министерство обороны России сообщило об этом только в начале суток 14-го числа. У Украины серьезные проблемы с авиацией (включая беспилотную), способной вести разведку на море. Разведка американских военных могла бы прояснить им вопрос, но проблема в том, что сами представители Пентагона даже гораздо позже украинских властей отмечали, что для них причины пожара неясны.
Тем более маловероятна другая версия пожара на «Москве» — от морской мины. Крейсер не загоняли на мелководье, то есть его могла поразить только плавающая мина, сорванная с якоря. Однако такие устройства у украинской стороны довольно маломощные. Начать пожар морской миной вообще непросто: она наносит ущерб днищу, в пробоину сразу устремляется много воды, способной потушить любой пожар. Ну а маломощной миной, да еще на крупном корабле, это тем более сомнительно.
Как и вариант самопроизвольного пожара, исключить полностью его нельзя, но он маловероятен.
Почему «Нептуны» (а равно и «Гарпуны») не могли поразить русский корабль?
Ракетный крейсер «Москва» был крупным кораблем еще советской постройки — 11 490 тонн водоизмещения. Из его технических особенностей вытекают сразу два вывода. Первый: держать его в 150-200 километрах от украинского побережья не было смысла. Второй: к нему не могла прорваться пара противокорабельных ракет ни украинского, ни даже американского производства. Начнем с первого.
Основное вооружение «Москвы» — 16 огромных, по меркам противокорабельных ракет, П-1000 «Вулкан», каждая массой более семи тонн. У них большая боевая часть с 500 килограммами взрывчатки. Это, возможно, самое мощное в мире неядерное ракетное средство поражения кораблей. Вариант с ядерной боевой частью у него тоже есть, на 350 килотонн. Такая ракета предназначена для больших — или очень больших, как авианосцы и их группы — целей. Под стать мощности и ее дальность: тысяча километров. Причем преодолевает она их со скоростью двух с половиной тысяч километров в час.
Взглянем на карту: от Севастополя, где стояла «Москва», до Одессы всего 300 километров. Это значит, что для использования главного калибра «Москве» не надо было подходить к украинским берегам: она вполне могла сделать это из родной гавани. Или из Новороссийска — да, собственно, из любой точки Черноморского побережья России. На близком расстоянии российский крейсер мог работать разве что 130-миллиметровой пушкой — откровенно говоря, реликтом XX века. Уже полстолетия практически все результативные атаки военных кораблей совершают не морские пушки, а ракеты разных типов. То, что мировые флоты вообще имеют не мелкокалиберную артиллерию, — такой же пережиток прошлого, как возможность поднимать паруса на броненосцах Русско-японской войны.
Второй момент: вооружение и оснащение «Москвы» таково, что ее не мог успешно атаковать украинский «Нептун», как об этом зачем-то заявили в Киеве. «Москва» имела довольно мощный набор РЛС и средств радиоэлектронной борьбы, позволяющих обнаруживать и мешать наведению крылатых ракет. «Нептун» имеет только один вариант головки самонаведения — активную радиолокационную. Это значит, что на финальном участке «голова» ракеты небольшим радаром ищет корабли-цели и иным путем навестись в них не сможет.
Любая противокорабельная ракета при включении такой головки самонаведения как бы говорит кораблям-целям: вот она я. И говорит громко: мощность излучения там приличная, не заметить его нельзя. Сразу после этого корабль-цель включает средства радиоэлектронной борьбы, которые слепят ракету. Впервые такие средства (сперва очень примитивные) массово применили против противокорабельных ракет еще в бою при Латакии, в далеком 1973 году — и уже тогда ни одна из ослепленных ракет не смогла попасть в цель.
Но и это еще не все. Если бы средства РЭБ «Москвы» (довольно внушительные) не сработали бы, у нее были средства ПВО. Начиная с корабельной версии очень неплохой С-300 (С-300Ф) и заканчивая «Осой», чьи зенитные ракеты сбивают цели на удалении до 15 километров. Общее число зенитных ракет этих систем на «Москве» — 104. Кроме того, у крейсера было шесть 30-миллиметровых пушек, предназначенных как раз для поражения крылатых ракет и иных воздушных целей. Каждая из этих пушек имела темп стрельбы в сто выстрелов в секунду. Все вместе они выпускают 0,3 тонны снарядов в секунду.
Вывод прост: прорваться через все эта пара дозвуковых (в западном мире нет сверхзвуковых ПКР, как у России) противокорабельных ракет не могла бы. Пара десятков — да, вероятно (вот только тогда попадания были бы не только в «Москву»). Но пара — нет.
Как же тогда мог возникнуть пожар на российском крейсере? Наиболее вероятный ответ прост: его системы РЭБ и ПВО либо вовсе не увидели ракету в штормовых условиях, либо заметили ее уже слишком поздно, когда ничего не успели сделать. Тут ничего нового нет: именно так 40 лет назад, в 1982 году, случилось с британским эсминцем «Шеффилд», который заметил легкую аргентинскую ракету за секунды до попадания и в итоге утонул.
По-настоящему внезапная атака на русский крейсер была возможна только в одном случае: ракета была норвежской.
Почему ракета небольшого северного государства смогла то, что было бы не под силу другим западным ПКР?
В западном мире основные противокорабельные ракеты легких классов — американский «Гарпун» и норвежская NSM. Первая, если брать запускаемые не с самолетов варианты, имеет такое же «радарное» самонаведение, как «Нептун». Вторая — нет, и это делает ее намного опаснее.
NSM, созданная норвежской компанией Kongsberg, летает без «радара в голове». Сперва в нее вводят первичные координаты цели, полученные, например, с разведывательного беспилотника. Затем ракета идет в район этих координат, ориентируясь по комбинации инерциального наведения (очень упрощенно — сложной версии гирокомпаса) и GPS-навигации. Но на конечном участке, самом важном для попадания, норвежская ракета активирует инфракрасную головку самонаведения. Увиденные на горизонте образы ракета сравнивает с библиотекой из своей памяти и выбирает наиболее важную цель (если их больше одной).
ИК-матрица норвежской ракеты практически не излучает ни в каком диапазоне. Поэтому ее включение не предупреждает корабль противника о нападении. Чтобы усугубить это преимущество, Kongsberg сделал свое детище из композитных материалов, не отражающих радиоволны, да и форма у NSM соответствующая. Это еще очень маленькая ракета, что дополнительно усложняет ее обнаружение. Правда, за малый размер пришлось заплатить дальностью — около 185 километров.
Все это резко отличает ее от «Нептунов» и «Гарпунов». Примерный аналог у нее — разве что российский Х-35 «Уран» в версии с тепловизионной головкой самонаведения (есть и такая). Но «Уран» заметно крупнее: ведь его дальность 260 километров, да и боеголовка там мощнее.
В итоге NSM на сегодня — самая малозаметная противокорабельная ракета из доступных противникам России. Чтобы дать ракете первичные координаты цели, достаточно наведения с беспилотника. (Благо тот может увидеть крупный корабль с дистанции, заметно большей, чем крупный корабль может увидеть его). У цели же норвежская ракета наведется сама — не привлекая внимание противника.
В обычных погодных условиях это не было бы приговором для «Москвы». У ее систем ПВО есть и оптические каналы: NSM просто увидели бы с помощью оптики, а затем сбили.
Однако, судя по всему, украинская сторона рассчитала все верно: удар нанесли в штормовую погоду, когда эффективность оптических каналов регистрации противокорабельных ракет минимальна. Их банально сложно увидеть на фоне штормовых волн и брызг.
Единственный плюс у норвежской ракеты, с точки зрения российского флота, в том, что у нее очень небольшая боевая часть, суммарным весом всего 125 килограммов. Значит, если крейсер был поражен ею, число жертв среди экипажа «Москвы» должно быть умеренным. Если попадание было достигнуто только одной ракетой NSM из двух (а в шторм это вполне реально, он иногда способен помешать и крылатой ракете), то совсем невелико.
А как же версия «Медузы» о том, что «Москва» просто не была оснащена радарами, позволяющими увидеть NSM?
Возможно, авторы «Медузы» недостаточно хорошо разобрались в этом вопросе. В своей публикации они написали: «Москва» <…> при модернизации не получила новых радаров, способных эффективно засекать низколетящие цели вроде противокорабельной ракеты «Нептун».
Что тут можно сказать? В основном одно: не пишите на темы, которые плохо понимаете. Противокорабельные ракеты вроде «Нептуна» или «Гарпуна» невоздушного базирования сами выдают себя всем военным кораблям, оснащенным даже наиболее древними системами обнаружения угроз. Просто потому, что включают радиолокационную головку наведения. «Москва», конечно, имела радары, позволяющие заметить довольно крупные и цельнометаллические «Нептуны» (впрочем, как и «Гарпуны»). И, в отличие от «Шеффилда» в 1982 году, у ее РЛС не было крупных мертвых зон.
Как быть со ссылкой «Медузы» на слова «при модернизации не получила новых радаров, способных эффективно засекать низколетящие цели вроде противокорабельной ракеты «Нептун»? А никак. Ссылка «Медузы» ведет на материал, где ничего не говорится о том, что радары «Москвы» непригодны для обнаружения низколетящих противокорабельных ракет. «Медуза» просто «подкрепила» свои слова ссылкой, которая никак не подкрепляет ее слова.
Отдельно отметим: в реальности радары начали учиться обнаруживать низколетящие противокорабельные ракеты еще при СССР, благо «Томагавки» морского базирования тогда и появились, а советский флот видел в них основное противокорабельное оружие противника. Тем более радары «Москвы» находились на заметной высоте, что также облегчает задачу обнаружения низколетящих целей.
Другое дело, что все имеющиеся РЛС всех флотов мира недостаточно эффективны для обнаружения в шторм композитной малоразмерной ракеты без активного радиолокационного самонаведения. Вода в верхушках волн все еще поглощает радиоволны, а полимеры неплохо пропускают их — и вряд ли эти базовые физические факты изменятся в обозримом будущем.
Если кто-то применит NSM в ту же погоду против американских кораблей, эффект будет аналогичным. Штаты не просто так стали закупать норвежскую ракету, хотя она стоит 2,2 миллиона долларов за штуку. Американский «Гарпун» в полтора раза дешевле, но не способен атаковать корабль противника столь же внезапно и потому результативно.
Что это значит для войны на море?
На морскую часть военной кампании наличие у Украины NSM практически никак не влияет. Российских кораблей на Черном море немало, и после потери «Москвы» их способность надежно блокировать что украинские порты, что, при желании, черноморские проливы особенно не изменилась.
Черное море мало, дальность российских ракет велика. Даже малый ракетный корабль с водоизмещением миноносца Русско-японской войны несет несколько «Калибров», способных к сверхзвуковой атаке морских целей на дальности до 500 километров.
Иными словами, их досягаемость кратно выше, чем у NSM. Малые ракетные корабли на порядок меньше «Москвы», но блокировать украинское побережье могут практически так же эффективно. Причем благодаря дальности их ракет — из той же Севастопольской бухты при желании. Достаточно иметь российский воздушный патруль у украинского побережья, чтобы уведомить наши корабли о наличии там целей.
Впрочем, «Москве» такое воздушное наведение тоже требовалось: в одиночку сотни километров береговой линии одним кораблем не отследить. Да и какой смысл, если воздушная разведка эффективнее, ибо с высоты банально дальше видно?
Что из этого следует
Вооруженные силы России уже наверняка ищут пусковые установки NSM. Но далеко не факт, что все небольшие мобильные установки на пару 407-килограммовых ракет вовремя обнаружат и уничтожат. ВСУ, как это видно на выкладываемых ими видео, стабильно используют для перевозок гражданские машины и даже машины скорой помощи. ВВС России не уничтожают все транспортные средства, еще двигающиеся по Украине
А значит, гарантированно обезопасить от атак NSM может только одно: избегание сближения с украинским побережьем на 200 километров и менее. Особенно в штормовую погоду. Дальность «Нептунов» и «Гарпунов» выше, но, как отмечено, они, в силу активного самонаведения и больших размеров, заметно менее опасны, чем норвежская разработка.
Александр Березин
Вчера, 16:54
yaplakal.com