Шара.
Тирим.
Город Ёярр.Скучать Карлу не приходилось.
Приходилось ему терпеть вещи похуже: он отлично понимал, что его убили. Тот серый парень поднял рыло шмалера и выстрелил в упор. Импульс попал точно в центр груди и проткнул его, словно раскалённый добела металлический прут. Карл отлично запомнил, как это произошло. Как из отверстия в груди вырвалась струйка пара, потом потекла кровь. Как от страшной боли что-то вспыхнуло в голове, позади глаз, и он ослеп. И как после этого умер. Да-да, Карл отчётливо помнил, что он умер!
Но теперь он прогуливался по парку близ клиники, в сопровождении серой цсупа. Фиу, как их тут называют. Свистят, как собаке какой-то. Ещё когда лежал в стерильном боксе, Карл усомнился было, что в него стреляли. И попросил показать зеркало, чтобы осмотреться. Ему показали. И увиденное ничем его не порадовало: грудную клетку явно вскрывали. И теперь кожа и мышцы были стянуты скобками степлера и залиты антисептиком. А по середине разреза красовалась отметина импульсного поражения. Здоровая этакая яма в плоти.
А потом пришло понимание того факта, что его убили. И теперь никак не получается свести концы с концами: его убили, он умер… но сейчас вот прогуливается на свежем воздухе и болтает с этой серой свистулькой. Нет, Карл хорошо знал о реиллюминации. Что погибших людей чаще всего оживляют. Это не было для него новостью на Промглобал, не стало откровением на Геяде, а уж на Шаре, где и была ещё чёрт знает когда разработана эта самая реиллюминация… Просто никогда не думал, что это произойдёт с ним самим.
- Милочка, как тебя зовут? Ты прости, но я что-то не хочу свистеть, чтобы привлечь твоё внимание.
Серая повернула к нему лицо и чётко проговорила по-русски:
- Полина.
- Ох ты…
- Что?
- У меня матушку так зовут.
Цсупа улыбнулась.
- У нас у всех русские имена. О чём ты хотел меня спросить?
- Да… Объясни: зачем тот солдат убил меня?
- Случайно.
- Нет, я точно помню! Он хорошенько прицелился и выстрелил прямо в центр груди.
- А, вон ты о чём. Он ошибся. Понимаешь, ранение цсупа в это место болезненно, но совершенно не смертельно. У нас тут почти ничего нет. Главное — позвоночник не повредить. И тот парень сделал всё отлично — твой позвоночник цел!
- То есть… Он просто не учёл, что я не цсупа?
- Ну да. Костя так горевал, когда понял, что натворил. Видишь ли, у нас два сердца и они находятся вот тут, — Полина показала пальцами на бока, — а у вас — одно и посередине. Разная анатомия. Если бы вот так ранили цака, то это была бы просто дырка между лёгкими. Больно, но не смертельно.
- Вот оно что… А я думал, что он специально убил меня. А он, вон чего, он наоборот хотел, затем и целился так старательно.
- Ну да. Карл, никто не желал тебе зла! Ну сам подумай: зачем ему было убивать тебя? Пойми: Костя никогда не имел дел с людьми, он вас и не видел ни разу. И я вижу впервые!
- Понятно. Ладно, всё нормально. Хоть про это теперь думать не буду.
- И про то, что помер — тоже не надо. — Полина погладила Карла по руке своими неимоверными пальцами с кучей суставов и заглянула в глаза. — Считай, что тебя ранили. Ты потерял сознание. Потом пришёл в себя. Не упирайся в то, что ты помер, постарайся не думать об этом.
Штенке глубоко вздохнул и кивнул.
- Постараюсь. Оно мне, в принципе, не мешает, но раз ты говоришь, что не надо… Постараюсь.
- Сейчас вот ещё немного погуляем и ты ещё ФДБ выпьешь. Не морщись, не морщись! Знаю, что так себе напиточек, но от него все твои швы срастутся побыстрее. А потом посмотрим, может быть, и скобки снимут, чтоб тебе спать легче было.
Карл притронулся к груди и кивнул. Спать с этими железками в теле было реально неудобно. Чуть не так повернёшься — впиваются.
- Карлос!
Он обернулся на крик и остановился. Громко стуча каблучками, к нему бежала Кончита!
- Малёк… Только не прыгай, не прыгай на меня, стой, чучундра!
Королева подбежала к нему и обняла, прижалась и захлюпала носом.
- Карлос, милый… Проклятый космос, как же мы за тебя волновались, Если б ты знал, как мы переживали! — Она чуть отстранилась и заглянула ему в глаза. — Жив? Ну, говори, как себя чувствуешь?
Карл улыбнулся и подмигнул.
- Не дождётесь. Я ещё на свадьбе вашего отпрыска драку устрою! На вашей вон не получилось, а там… Сто процентов учиню скандал, так и знай!
- Вот дурной!
Кончита обернулась, ища мужа. Марко стоял в паре шагов и смущённо улыбался. Смотрел, как его жена обнимает этого чёртова рыжего громилу, и впервые не испытывал при этом ревности. Он и сам бы обнял Карлоса, но не лезть же третьим… Но Карл вдруг протянул к нему руку и кивнул. Обнял, прижал к себе и легонько потискал всю королевскую чету.
- Как же я рад вас видеть, ребята! Такая тоска тут, даже не представлял, что так соскучиться могу.
Мария с Полиной немного отошли и негромко перетрескивались, поглядывая на счастливых друзей. Потом медичка подошла и осторожно, кончиком когтя, постучала Карлу по плечу.
- Товарищ, пойдём в клинику. Пора ФДБ принимать, пойдём. И вы с нами, теперь можно. Идёмте!
Мария тепло попрощалась с Вега, пожала руку Штенке и, кивнув напоследок Полине, отправилась к себе, где её ждала-дожидалась работа. Не то чтоб она считала зря потраченным время, проведённое с гостями, просто она любила свою работу и соскучилась по ней.
А геядцы дружно пошли в клинику, где Карлу первым делом дали стакан с зеленоватой жидкостью.
- Давай, пей, — увещевала Карла Полина. — Пей, пока шевелится, ну!
Несчастный пациент, глубоко выдохнув, залпом выпил живой напиток и зажал рот ладонью. Отдал стакан медичке и, несколько раз дёрнувшись от спазмов, кое-как перевёл дыхание.
- Ох и пакость. Иногда думаю, что лучше б и впрямь помер, чем пить эту вашу проблевайку!
- Ничего, ничего! — улыбнулась серая фиу. — Зато заживёт всё по-быстрому! Пойдём, посмотрим, что там со швами.
Кончита и Марко проводили друга по просторному и высокому коридору. В процедурную их не пустили, поэтому они встали у окна и принялись ждать. Продлилось это недолго: Карл вышел и подошёл к ним.
- Скобки снимать рано. Говорят, что надо несколько дней ещё с ними походить.
- Ты лучше скажи — как себя чувствуешь?
- Нормально, малёк. В принципе, меня готовы отпустить. Дали рекомендации там… Короче! Можно продолжать наши каникулы.
- А скобки? — спросил Марко.
Рыжий отмахнулся.
- Сказали, что дня через три могу или сам их выдернуть, или обратиться в любую больницу, что будет поблизости. Посоветовали ещё хотя бы раз выпить ФДБ, но это необязательно.
Кончита нахмурилась и строго посмотрела на друга.
- Так, ты тут мне не заливай! Надо — будешь пить! Где эту дрянь взять можно? Здесь нальют?
Карл рассмеялся.
- Нет, малёк. Это готовят прямо перед употреблением. ФДБ не хранится! Он как бы живой. Его вот сделали — и надо сразу пить, пока шевелится.
Марко вспомнил, как Карла кормили чем-то живым в Первограде, и передёрнулся от отвращения.
- Всё не как у людей, — проворчал он. — Ни поесть по-человечески, ни попить…
Кончита легонько пнула его в щиколотку.
- Не бухти! Грех жаловаться, Марко. Мы тут за эти дни ели и пили такое, про что и не слыхивали прежде! Ой, кстати, Карлос, ты есть хочешь?!
Здоровяк задумчиво погладил себя по животу и смущённо буркнул:
- Совсем ошарели! Пива бы…
Марко сделал жест, прося подождать, и побежал искать Полину. Не нашёл, остановил какого-то серьёзного цака и обратился к нему.
- Доктор, вот у вас тут пациент, человек, вот как я, только рыжий. Ему после лечения пиво можно?
Цсупа сурово посмотрел на него, потеребил приклеенный к запястью коммуникатор. Потом ответил:
- Я не доктор, я программист. Но я переговорил с завой, она сказала, что можно. Но не до уссачки! В меру, понял?
Марко рассмеялся кивнул и протянул руку. Цак усмехнулся, пожал ему ладонь пальцами и на прощанье слегка поддал под зад хвостом.
- Можно, — громко сказал Марко, подбегая обратно к своим, — можно, я узнал. Сказали, что в меру — можно.
Кончита взвизгнула и погладила Карла по ручище.
- Айда. Нас Мария тут в одно местечко водила, там стойка доставки, и можно как следует поесть! Мы-то с Марко наетые, мы в Жиче пообедали, пойдём, Карлос, мы тебя таким накормим!.. М-м-м! Язык проглотишь!
***
На танцполе негромко работал фонор, парочка цсупа разного пола танцевали. Причём это были пёстрые и явно взрослые шариане. Они стояли бок о бок и, меняя цвет тела самыми странными пятнами, полосами и волнами, ритмично раскачивались на полусогнутых ногах. Хвосты их были подняты и извивались змеями, а пальцами рук они выписывали столь сложные фигуры, что казалось, будто это и не пальцы вовсе, а какие-то отдельные приспособления, наподобие рисовых ручных цепов.
Кончита кивнула танцорам и поспешила к стойке. Цсупа синхронно прицелились в неё вытянутыми пальцами и звонко чакнули, приветствуя. Марко отвёл Карла к столику, подмигнул и повернулся к танцорам. Смотреть, как грудь фиу выписывает сосками восьмёрки в такт музыки. Карл, впервые увидевший пёстрых (Тихона он, собственно, не видел), тоже повернулся. И его-то заинтересовала не фиу, а как раз цак, который двигался столь грациозно и мастерски, что вызывал уважение. Понятно, когда в танце красива женщина: они вообще намного гибче и мягче мужчин. Но вот этот пёстрый умудрялся выделывать такие па, что хотелось аплодировать!
Вернулась Кончита с разносом и принялась снимать с него миски и стаканы.
- Короче, Карлос, вот ёйро, домашний. Вот пай-цу, это с Элэй… нет! С Эйлео. Жиденький такой соус к мясу, но его вот так из пайки пить надо, он с ёйро стечёт, если полить. А вот это — маринованная зелень с этого… Марко, как он?
- А?.. Урудин, милая.
- Ага. Это как наши огурчики маринованные, только совсем не огурчики. Короче, пробуй.
Карл смотрел на свою мелкую королеву и едва не плакал от умиления. Ну вот надо же было им встретиться на той паршивой свалке!
- А пиво?
- Да вот, вот! — Кончита придвинула ему кружку. — Чёрное, твоё любимое. Это местное, шарианское. Как оно… А! Тиримский портер! Годится?
Карл кивнул, поднял кружку и сделал пару глотков. Зажмурился от удовольствия и помотал головой, словно не веря в реальность происходящего.
- Ой, малёк, балуешь ты меня, ой балуешь! Марко, можно я твою жену в щёчку поцелую?
Король насупился и посмотрел на супругу.
- А мне?
Кончита показала ему кончик языка и придвинула маленький стакан.
- На, алкаш. Это то самое, которое не выговорить. Сегодня можно!
Марко отпил глоточек коктейля и блаженно сощурился. Посмотрел на Карла и кивнул.
- Целуй. Она этого заслуживает!
Геядцы громко рассмеялись, а цсупа, не прекращая танца, отсалютовали им рогатинами расставленных пальцев и оглушительно чокнули языками. Карл притянул к себе королеву, наклонился и звонко чмокнул в щёку.
- Спасибо тебе, малая. — Посмотрел на Марко и настрожился: — А ты чего замер, остолбуй?! Целуй жену, сказано!
Кончита взвизгнула от смеха и даже согнулась, держась за живот, а Марко, отпив ещё глоточек джин-тоника, притянул её к себе и смачно поцеловал в губы. Танцоры тоже рассмеялись, видя, что людям хорошо на их празднике. Они обнялись, поцеловались, и цак, придерживая свою фиу под локоток, подвёл её к людям.
- Вы не против? У нас с Верой сегодня праздник, вы согласитесь составить нам компанию?
Геядцы переглянулись. Марко кивал жене, та неопределённо пожимала плечами. Ситуацию разрулил Карл.
- У нас сегодня тоже событие. Если вам не будет с нами скучно, мы, пожалуй, к вам присоединимся. С чем вас поздравить?
Вера ласково посмотрела на спутника и пояснила:
- Саша закончил проект. Мы над этим три года работали, вот… Теперь всё хорошо. Вместе старались, вместе празднуем успех. А что отмечаете вы?
Марко сжал руку Карлу и строго посмотрел ему в глаза. Нашлась Кончита:
- А мы просто оттягиваемся в вашем прекрасном городе! Нам тут так нравится, что и уезжать не хочется!
- Ну и славно, — улыбнулся Саша, — вы умеете танцевать?
- Конечно! — воскликнул Марко. — Не так, как вы, но мы с женой любим ногами подрыгать.
- На фоноре можно выбрать любую музыку, — сказала Вера. — Вам же земную?..
- Геядскую! — поправила её Кончита. — Мы люди, но не с Земли. Геядская музыка найдётся?
Пёстрые недоумённо переглянулись и Вера пошла к фонору изучать репертуар. А Саша, смущённо улыбаясь, проговорил:
- Не сердитесь на сестру. Она хорошая, просто немного заполошная.
- А что такого? — радостно воскликнул Марко. — Если бы все были серьёзными и никто не чудил — да сдохли бы все от тоски!
Кончита рассмеялась и принялась лупить мужа ладошкой. Карл смотрел на них, переглядывался с пёстрым Сашей и пожимал плечами — ну дети, ну что с них спрашивать?
Вернулась Вера и смущённо посмотрела на людей.
- Там только ваши гимны.
- Два или три?
- Три.
Кончита с Марко азартно заорали и побежали к фонору. Гимн королевства Арайя был не просто гимном. Это была прекрасная, волшебная музыка… Под которую можно было отлично потанцевать парочками.
Разобравшись с примитивным интерфейсом фонора, Марко включил гимн Арайи и, взяв жену за руку, вывел её на танцпол. Раздались торжественные звуки вступления, потом потекла плавная мелодия, и Элоис дель Пуэбло запела здравницу Её Величеству, Его Величеству, королевству Арайя и всему счастливому народу указанного королевства. А Марко и Кончита, обнявшись, плавно пошли в танце кругами по танцполу. Что-что, а этот церимониальный танец они отрепетировали на отлично: ночью разбуди, включи гимн — спляшут и ни разу не споткнутся!
Вера посмотрела на Сашу, но тот отрицательно помотал хвостом. И она, смеясь и смущаясь, подхватила Карла под локоть и выволокла на площадку.
- Учи! Давай, учи меня танцевать вот это!
Карл, сам не сильно ловкий в плясках, посмотрел на неё снизу вверх и развёл руками.
- Вера, милая, я как-то…
- Да плевать! Карлос, это же просто танцульки. Ну наступишь ты мне на ногу, ну наподдам я тебе коленом… Давай, я хочу вот как они!
На третью попытку Веры и Карла танцевать в паре смотрели не только супруги Вега и цак Саша. Цсупа, гулявшие в парке, привлечённые к кафе странной музыкой, стягивались на танцпол. Кто-то просто наблюдал, некоторые разбивались на парочки и пытались не запутаться друг у друга в ногах…
Когда гимн Арайи в очередной раз закончился, Вера с визгом подбежала к Кончите и Марко и принялась, сбиваясь на треск и переливаясь всеми цветами спектра, тянуть их на площадку.
- Ребята, миленькие, чпок-трр-трр-пцисс… Идёмте, ну пожалуйста! Карлос! Пок-ссчак-чок! Ну куда ты?!
Штенке, взмокший, подошёл к столику и залпом допил портер. Утёр губы и вернулся.
- Вера, я полагаю, у Саши получится лучше, чем у меня. Я как-то…
Фиу схватила его в объятия, расцеловала во всю конопатую физиономию и потащила на танцпол. Марко с Кончитой переглянулись и, взявшись за руки, торжественно вышли в центр. Вера пнула фонор и поспешила к Карлу. Остановилась, сделала серьёзное лицо. Взяла его за руку, второй он, смирившись, обнял её за то место, где у людских женщин талия. Прогремело вступление, и две пары плавно закружились, перемещаясь по танцполу кругами. Вера уже сообразила, как перебирать ногами так, чтобы не ставить Карлу подножки, и теперь, плывя в танце, пыталась подпевать фонору. И переливалась при этом жёлтыми и оранжевыми пятнами от макушки до кончика хвоста.
А на танцпол выбегали парочки цсупа, быстрее всех понявшие прелесть парных танцев. Цаки и фиу, целомудренно прижимая хвосты, обнимая друг дружку, проворно кружились в такт музыке и гремели когтями по полу. А остальные просто с удовольствием наблюдали за танцем и плавно покачивались и помахивали хвостами.
Совсем стемнело, когда Саша, пёстрый цак, довёл Марко и Кончиту до гостиницы.
- Ребята, спасибо вам. Реально — было здорово! Как вы танцпол зажгли! Это же просто праздник какой-то.
- Да чего там, — смутилась Кончита. — Подумаешь… Ну научили твою Веру в паре плясать. Дел-то куча.
- Саша, ты лучше скажи: куда Вера Карлоса уволокла?
Цак залился оранжевым и смущённо пожал плечами.
- Спариваться. Они же взрослые, что такого?
- Э… — опешила Кончита. — А ничего, что они… немного разные?
- Ничего, — вздохнул Саша. — Люди и цсупа давно умеют находить общий язык в этом смысле. Это вовсе не новость для шариан.
Вега переглянулись и Марко развёл руками.
- Ну что? Карлос взрослый мужик… Не нам ему указывать, с кем ему спать.
Саша улыбнулся и протянул два пальца сперва Марко, потом Кончите. Аккуратно пожал им ладони и попрощался.
- Спокойной вам ночи. Но лучше — неспокойной. Пусть у вас тоже сегодня в спальне будет шумно!
Вега синхронно прыснули смехом и пошли в гостиницу. Они ещё не раз заходились хохотом, представляя, в какой переплёт угодил их друг. И даже пробовали понять — как именно Карл будет справляться с тем самым, но с совсем не человеческой женщиной.
***
Штенке пришёл в гостиницу под утро, когда супруги Вега ещё спали сладким сном. Он пообщался с кибер-менеджером, прошёл к предложенному номеру и там устало рухнул в кресло. Повозился с напястником, заказал ФДБ и стал ждать. Через несколько минут ему по доставке прислали стакан проблевайки. Карл горестно сморщился, но живую микстуру стоически употребил. Произнёс все известные ему нецензурные выражения и пошёл в ванную. Там, у видеозеркала, принялся выдёргивать из груди скобки. Он складывал их в блюдце, поскольку не знал — нужны ли они или можно просто выкинуть.
Закончив с извлечением металла из своей плоти, он вынул из аптечки баллончик с антисептиком (точно такой же, какие были и на Промглобал, и на Геяде), тщательно полил из него рубцы на теле. Дождался, чтобы высохло, и пошёл, на ходу сбрасывая обувь и штаны, к кровати. Рухнул на неё и расслабился в полном блаженстве. Всё, чего ему так не хватало в последнее время, свершилось: давление в тестикулах сброшено, скобки сняты. Теперь можно и отоспаться.
С королевской четой Карл встретился за завтраком. Кафе при гостинице было без живого персонала, гости сами заказывали себе еду в стойке доставки. Столики для гостей и постояльцев располагались на улице, под обширным полевым навесом, защищающим от света Санны. Карл подошёл к стойке, заказал себе глазунью из семи яиц с беконом и овощами. Хотел взять пива, но передумал. И, содрогаясь от предвкушения, заказал стакан ФДБ и кружку чёрного кофе. Собрав еду на разнос, он вышел на улицу и пошёл к столу, где уже сидели и что-то с аппетитом уничтожали Вега.
- Доброго утра, — сказал он и принялся составлять тарелки и напитки на стол. — Не возражаете?
- Не-а, — ответила Кончита. — Садись!
Карл сел, поднял стакан с проблевайкой, отсалютовал королевской чете и залпом выпил лекарство.
- Уф… Ну и дрянь же! Но можно привыкнуть, — он подмигнул Марко и принялся терзать ножом и вилкой глазунью.
- Да тебе чего привыкать? Тебя Ася ещё начала всякой… живностью потчевать.
Против ожидания, Карл не стал вступать в пикировку, и Кончита показала язык мужу.
- Продулся! Теперь ты мне должен, да-да!
Марко притворно расстроился и посмотрел на Карла щенячьим взглядом.
- Карлос, ну скажи, что это неправда. Ничего же не было, да?.. Ты же просто проводил Веру и пошёл в гостиницу?
Рыжий громила прожевал глазунью, запил её маленьким глоточком кофе и подмигнул королеве.
- Мы команда, малёк. И я не могу подставлять ни тебя, ни Марко. Поэтому… Думайте, что хотите. А я и на суде буду отмалчиваться.
Вега переглянулись и дружно расхохотались.
- То есть, ты ни подтвердишь, ни опровергнешь?
- Именно так.
Марко пихнул его в плечо.
- Да брось! Мы с Кончитой поспорили на мелкое желание! Карлос! Давай, скажи уже!
- Не-а, — ответил тот и принялся доедать глазунью.
На самом деле Карл старательно пытался уйти от ночных событий и не думать об этом. Он даже пытался, хоть и не стоило бы, вспомнить, как умер. Лишь бы не думать о случившемся казусе.
Он отлично понимал, чего Вера от него хочет, но никак не допускал, что это всерьёз произойдёт. А потому смело пошёл провожать её домой, потом и в дом зашёл, пребывая в полной уверенности, что сейчас Вера надурачится, дойдёт до определённой точки… И на том всё закончится. Не закончилось! И произошло ровно то, чего Карл даже не собирался делать с нечеловеком!
Допив кофе, он посмотрел на Марко, перевёл взгляд на Кончиту. Откусил край кружки, разгрыз и, причмокивая, спросил:
- Какие у нас планы?
Королева помолчала, потом поинтересовалась:
- Самочувствие у тебя как? Нам тут подсказали, что можно побывать на архипелаге Зига. Там ксенофермы и прочая экзотика. А можно сгонять в Шарополис, там намечается финальный матч по страус-баррелю. На орбиту, я так полагаю, нам пока лучше не надо. Там невесомость и всё такое.
Карл почесал щетину на щеке и неуверенно ответил:
- Самочувствие нормальное. Скобки снял, спорамин принял, проблевайки напился. От спорамина немного таращит, правда, но мне говорили, что это ненадолго. Давайте сперва в Шарополис, наверно. Не знаю, что там за страусы бочковые, но раз финальный матч, то должно быть интересно.
Шара.
Новоазия.
Город Шарополис.
Колизей.Стадион в Шарополисе был огромным. Причём выстроен всерьёз, не какие-то там лёгкие ажурные конструкции — куда там! Мощная каменная кладка, громадные колонны, скамьи организованы так, чтобы зрители никак не мешали друг другу наблюдать за происходящим на арене. Имелись сектора для негуманоидов: для цсупа, скажем, были устроены места, где те могли прилечь себе на пальцы и вволю махать руками и хвостами. Причём публика задних рядов могла видеть арену, но никак не задницы сидящих впереди. Имелась трибуна для сарра, где вместо сидений были насесты, чтобы ящерам было удобно. Причём строители позаботились, чтобы эти болельщики никак не могли бы покалечить друг дружку хвостами — расстояние между насестами было достаточным.
Но самым интересным местом стадиона была именно арена: огромный, глубокий котлован. Когда-то здесь добывали камень для строительства города, но когда первопоселенцы придумали страус-баррель, то в целях безопасности, распинывали стальные бочки именно в карьере.
Собственно, сама игра бесхитростна и правила её совсем просты. Две команды: страусы — двуногие шагоходы — и стальная двухсотлитровая бочка. Спортсмены управляют страусами, гоняя бочку, как мяч. Стараясь наподдать по бочке так, чтоб та врезалась в стену карьера на стороне противника. Кто больше раз добьётся попаданий по стене — тот и победил.
Вега и Штенке заняли место на середине боковой трибуны. Им объяснили, что оттуда и видно хорошо, и риск получить по башке шальной бочкой минимален. Публика понемногу собиралась, синтетики разводили приезжих по местам, не забронированным шарополисцами. Они раздавали гостям напитки, включали полевые зонтики, чтобы болельщики не спеклись в ожидании начала матча. Прибытие же команд и основной массы народа на трибуны ожидалось через пару часов, когда закончится рабочий день в этих широтах. Сам матч начнётся ещё позже, когда Санна чуть присядет, и трибуны стадиона окажутся в тени.
- Марко, а нафига мы припёрлись так рано?
- Лапа, я поговорил с людьми. Во-первых, мы заняли хорошие места, не палясь. Ни к чему всем и повсюду знать, кто мы и откуда, согласись. А во-вторых, как мне сказали, где-то за час до начала на арене начнётся разминка. А это, как я понял, ничуть не менее интересно, чем сама игра.
Кончита посмотрела на Карла. Тот сидел, попивал из бутылочки портер и с интересом разглядывал собирающуюся публику через выданный синтетиком бинокль. Ей стало любопытно, и она приставила к глазам свой прибор. Посмотрела на публику на противоположной стороне трибун и пожала плечами.
- Марко, а почему это место называется Колизей?
- Ай, да это очень древняя история. Колизеями на Земле когда-то называли вот такие каменные стадионы. Там несколько тысяч лет назад что-то похожее строили.
- Опа, первый пошёл! — воскликнул Карл.
Вега умолкли и тоже стали наблюдать за страусом на арене. Тот пока ничего особого не делал, у него даже бочки не было. Страус просто неспешно бегал, поднимая лёгкую пыль, делал прыжки вверх, в стороны, дрыгал ногами.
Страус, двуногий шагоход, больше всего похож на букву П: две мощные ноги и перекладина сверху. Но к перекладине на подвесах прикреплено сидение для спортсмена, он как на качелях болтается между ног машины, управляя ей.
Послышался отдалённый грохот, и часть болельщиков азартно заорали, засвистели и задудели в дудки. А страус добежал до выкатившейся на арену бочки и наподдал лёгкого пинка. Бочка громко ухнула, как барабан, отлетела по пологой дуге и упала, подняв пыль. Она ещё немного катилась по инерции, когда страус догнал её и пинанул уже от души. Стальная посудина, подвывая отверстием от выпавшей пробки, пролетела с десяток метров и с грохотом врезалась в каменную стену котлована.
Ор публики зазвучал в этот момент погромче, и Кончита огляделась. Оказалось, что за считанные минуты на трибунах собралось уже под тысячу болельщиков! Она хотела спросить у мужа — как так-то? Но заметила, что то тут, то там люди выходят из мерцаний т-компактов. Всё просто! Она перевела взгляд на арену и стала с интересом наблюдать за страусом. И вскоре поняла, что он вышел специально, чтобы людям на трибунах поднять настроение. Этот парень на своём страусе выделывал всякие кунштюки, вроде сальто и прочего, изредка попинывал бочку. В какой-то момент он выгнал уже изрядно помятый снаряд в самый центр котлована, поддел его ногой, поддал второй… И минут пять подбрасывал бочку то одной, то другой ногой, не позволяя ей упасть наземь. А по Колизею разносился грохот, словно кто-то лупил по огромному барабану.
На арену выбежал второй страус, и игроки начали перебрасывать бочку друг другу, постепенно усиливая удары. В какой-то момент казалось, бочка врежется прямо в человека, но страус отскочил вбок и вытянул навстречу снаряду растопыренную, когтистую ступню. Раздался громкий, гулкий удар, от которого страус даже слегка провернулся на той ноге, на которой стоял. Болельщики разразились восхищённым воплем. И Кончита вдруг поняла, что тоже орёт.
Собственно, ничего странного в этом не было: темперамент у девушки был горячий. Просто наблюдать за столь интересным спортом ей до сих пор не доводилось. И когда на арену вышли игроки, все шесть пар, Кончита уже просто подскакивала от нетерпения и то и дело тыкала кулаками то мужа, то Карла.
Один из страусов, чёрно-белый, как зебра, подбежал к бочке, покатал её ступнёй, проверяя состояние, и откатил в сторону. Там бочку перехватил другой страус, ярко-синий. Он тоже покатал её, балансируя на одной ноге, затем развернулся и послал снаряд в специальный отсек для использованных бочек. Послышался громкий хлопок, и в небо взлетела свежая, совершенно новая, жёлто-красная бочка. Достигнув апогея, она на миг замерла. Раздалась сирена, оповещающая о начале матча. Болельщики на трибунах взревели! Бочка устремилась вниз, в центр арены, и два страуса — зебра и синий — столкнулись и отлетели друг от друга, так и не добежав до места падения снаряда. Но бочка даже не коснулась поверхности — её перехватил другой синий страус и мощным пинком отправил в сторону стены котлована, которую обороняли чёрно-белые.
Двенадцать двуногих машин стремительно бегали по арене, толкаясь и отнимая друг у друга бочку, грохот от ударов титановыми когтями по стали стоял невероятный! Иногда при ударе высекались искры, и это приводило болельщиков в неистовство. Борьба в Колизее шла, казалось, не на жизнь, а насмерть, но большинство болельщиков знали, что уронить страуса почти невозможно: эти машины оставались на ногах даже при попадании бочки в верхний сустав ноги, в угол перекладины. И даже когда удар оказывался настолько силён, что победить физику не могла никакая система стабилизации, страус делал сальто и не падал.
В какой-то момент полосатый страус удачно отдал пас своему товарищу, и тот, не дав бочке приземлиться, хорошим пинком отправил её в стену синих. Один из соперников высоко подпрыгнул, но промахнулся, и бочка, пробитая когтем полосатого, гудя и подвывая на лету, врезалась в камень.
Болельщики, включая чету геядских монархов, вскочили на ноги и дико заорали от восторга — счёт открыт! Пропоротую и сплющенную бочку закинули в отсек для использованных ёмкостей, а к стене синих подали новую. Игра продолжилась. Синие, стремясь отыграться, носились по котловану, как бешеные. Один из страусов даже пробежался по боковой стене, что казалось нарушением законов гравитации. Но не физики, которая на Шаре работала точно так же, как и везде. И уж нарушением правил страус-барреля такой трюк точно не считался! И болельщики горячо поддержали выходку синего игрока.
Первый тайм закончился со счётом один — ноль в пользу полосатых. Страусы разошлись по углам, к ним подбежали техники и медики. Первые накладывали бандажи на пробитую синтикожу шагоходов, вторые — поливали антисептиками спортсменов. Кое-кому наложили повязки, кому-то впрыснули обезболивающее. Погонщики страусов, особенно синих, были на взводе. Они орали, толкали техников, сами проверяли состояние своих машин. Одного синего, с переломом, сняли с игры под его возмущённые вопли. И заменили на свежего игрока.
Болельщики на трибунах возбуждённо обсуждали игру, пересматривали на развёртках особо острые моменты… Кончита глотала воду и захлёбываясь, теряя части слов, что-то втирала Марко, а тот, почти не слыша жены, делал то же самое. И с тем же успехом. Карл смотрел на них с улыбкой и поматывал головой. Нет, игра ему нравилась, но столь взрывного темперамента у него не было!
- Карлос! — повернувшись, закричала Кончита. — Ты тоже за синих болеешь? Убью к чёрту!
- Нет, нет, — поспешил успокоить её рыжий, — я за полосатых, за полосатых!
На самом деле, Карл так и не определился, за кого болеть. Игра была настолько необычной и увлекательной, спортсмены обеих команд так вели борьбу, что отдавать кому бы то ни было предпочтение Карл считал неправильным. На арене все одинаково старались, никто не был хуже или лучше! И поэтому, собственно, он не кривил душой, отвечая своей королеве.
Дважды прогудел ревун, и страусы выбежали из углов арены. Пневмоподатчик выстрелил в небо свежей бочкой, и игра продолжилась. Страусы носились по арене, рвали бочки когтями, меняли снаряд и продолжали неистово бороться за победу. На какой-то минуте синие таки пробили оборону противника, и бочка, крутясь и подскакивая, докатилась до стены полосатых. Трибуны в едином порыве вскочили, и десятки тысяч глоток исторгли громогласный вопль. Карл, гудя как сирена, скакал вместе с четой Вега и уже почти не отдавал себе отчёта в том, что ведёт себя, как идиот. Просто невозможно было оставаться безучастным!
Третий тайм был решающим. Кто пробьёт больше голов — тот и победил. Тут не было никаких хитростей: если за два тайма никто не достиг преимущества — всё решается в третьем. И никаких уловок, дополнительных минут, пенальти и прочего дерьма! Кто победил — тот и молодец.
Ревун трижды разорвал атмосферу, пневмопушка выплюнула свежую бочку. Страусы кинулись к месту падения снаряда и устроили потасовку. Бочка, никому не нужная и всеми забытая, шмякнулась наземь и обиженно бумкнула, выплюнув пробку. А шесть пар страусов остервенело рубились, стараясь вывести из строя как можно больше машин соперника.
На арену вышли четыре перепрограммированных кибворкера и принялись растаскивать и расшвыривать страусов, не разбирая правых и виноватых. Эти многотонные строительные машины могли противостоять чему угодно! Они ухватывали манипуляторами страусов, встряхивали их, лишая операторов возможности противоборствовать, и отшвыривали подальше. Один синий страус крепко влип в стену котлована, да так и остался там висеть, вбитый в грунт. Когда игроки, придя в себя, разбежались от кибворкеров по своим сторонам и замерли, показывая, что одумались, один из КВ подошёл к прилипшему синему, выдрал его из стены, как морковку, отряхнул и поставил на ноги. После чего кибворкеры с достоинством удалились, а синий рванул к бочке. Поддел её левой и так зарядил с правой, что бочка, разрывая воздух и воя всеми пробоинами, как ракета, прошла над строем полосатых и врезалась в стену котлована.
Над Колизеем повисла мёртвая тишина. Никто не знал, как оценить данный гол. Потом раздался одинокий вопль донельзя расстроенного болельщика, и… И началось. Страусы ринулись распинывать несчастную, ни в чём неповинную бочку, болельщики, азартно вопя, принялись выяснять отношения на трибунах. Карл, стоя на скамье, едва успевал отпинывать и раскидывать тех, кто пытался накинуться на его подопечных. Марко в запале раздавал нападающим плюхи, а Кончита, азартно визжа, драла волосы с головы какого-то бедолаги, упавшего ей на колени.
Кончилось всё, правда, быстро и хорошо: администратор Колизея врубил ревун на полную мощность и дал сигнал сидящим наготове синоптикам. Те подогнали грозовую тучу и залили котлован и трибуны дождём: привычная процедура, тут раз в месяц так делать приходится. Вскоре мокрые болельщики уже смеялись, помогали друг дружке и раздавали беззлобные оплеухи тем, кто ещё не успокоился.
Рассевшись по мокрым скамьям, люди извинились перед соседями и стали с интересом смотреть, как страусы, разбрасывая жидкую грязь и расплёскивая лужи, принялись гонять свежую бочку. Особого азарта уже не было. Страусы вязли ногами, бочка плюхалась в грязь и не катилась, как положено. Впрочем, к финальной сирене всё определилось: полосатые, проведя особо хитрую перепасовку, довели бочку до соседской стены. Там очередной полосатик перехватил бочку и послал её вертикально вверх, откуда та и упала на наклонную стену котлована. Два-два. Ничья!
Проревела финальная сирена, и публика с трибун начала рассасываться — люди пользовались т-компактами. Некоторые собирались кучками, чтобы пойти в бар и там, пересматривая игру на громадной развёртке, снова пережить острые моменты. Карл, сграбастав в охапку подопечных, переместился с ними в Альбион.
Это сообщение отредактировал Rumer - 24.03.2025 - 05:31
yaplakal.com