Народ состоит из отдельных, никак почти не связанных людей, а власть это
сплоченный коллектив с массой рычагов воздействия на одинокого гражданина,
и не один коллектив, а много, за каждым лидером - его клан, сложный, чуткий,
жадный. Эти кланы - конкуренты, они в постоянной борьбе, и обычный народ
для них - фон, задник на сцене, декорация. Как может одиночка влиять на стаю?
.
Вот для прикола текст из Резуна ещё, из другой книги, Аквариум, о борьбе
таких кланов кусочек.
-----------------------------------------------------------------------------------
Опять изменения в руководстве 13-й армии. В каждойармии по
два генерал-майора артиллерии. Один командует
ракетными подразделениями и артиллерией, второй — ПВО.
В 13-й смещены оба.
В Прикарпатском военном округе грандиозные изменения.
Скоропостижно скончался командующий Прикарпатским военным
округом генерал-полковник Бисярин. Ещене прошло и года с
того времени, когда он командовал
Прикарпатским фронтом в Чехословакии. Он был бодр
и здоров, и правил четырьмя армиями своего фронта легко
и свободно. Говорят, что он никогда не болел. И вот его
нет.
Командование военным округом принял генерал-лейте
нант танковых войск Обатуров. И тут же в штабе военного
округа произошло массовое смещение людей Бисярина и
их замена людьми Обатурова. И тут же волна изменений
покатилась вниз в штабы армий. В округе их четыре: 57-я
воздушная, 8-я гвардейская танковая, 13-я и 38-я. По м яг
ком у ковру нашего коридора быстро прошли два новых
генерала — новый командующий нашей 13-й армией и но
вый начальник штаба.
В этот день броневую дверь разведывательного отдела
всем посетителям открывал я. Звонок. Через танковый
триплекс я вижу незнакомого лейтенанта. О, я знаю кто
это.
— Пароль?
— Омск.
— Допуск?
— 106.
— Заходите, — тяжелая дверь плавно отошла в сторону,
пропуская лейтенанта.
— Доброе утро. Товарищ старший лейтенант, мне нужен
начальник разведки.
— Я доложу ему. Одну минуту подождите пожалуйста. —
Я стукнул в дверь своего шефа и тут же вошел :
— Товарищ подполковник, к вам адъютант нового к о
мандующего армией.
— Просите.
Лейтенант входит:
— Товарищ подполковник, вас просит командующий.
Я знаю наперед, что будут учения, что шифровки будут
сыпаться, как из рога изобилия, что молодые адъютанты
устанут смертельно, у них будут красные, воспаленные
глаза, когда ночами мы будем вместе с ними работать над
большой картой. Я знаю, что после первых учений два но
вы х адъютанта и я напьемся до зеленых чертиков и станем
друзьями. Я буду рассказывать им похабные анекдоты, а
они мне — смешные истории из интимной жизни их по
кровителей. Но и сейчас уже, после самой первой встречи,
уже по тому, как адъютант приветствовал меня, и по тому
как он входил в кабинет моего шефа, я понимаю, что мы
фигуры одного цвета. Новые генералы в штабе армии —
люди Обатурова. Новые начальники отделов, включая
и Кравцова, — люди Обатурова. Новые адъютанты, новые
офицеры в штабе — все они люди Обатурова. Я осознаю
впервые, что и я член этой группы. И я знаю, что сам новый
командующий Прикарпатским военным округом гене
рал-лейтенант Обатуров — человек какой-то мощной группы
стремительно и неудержимо идущей к власти.
Все, кто пришел в этот штаб и в другие штабы округа
раньше нас, все они — фигуры другого цвета. И их время
кончилось. Тех, кто стар достаточно, будут вышибать на
пенсию, остальных — в раскаленные пески. Старая группа
под мощным, но невидимым со стороны, ударом рухнула
и рассыпалась, и ее осколкам никогда не быть верными слу
гами воротил этого общества, никогда не нежиться в лучах
могущества...
В секретной библиотеке я столкнулся с бывшим адъю
тантом бывшего начальника штаба. Он сдавал документы.
Он едет куда-то очень далеко командовать взводом. Он
более двух лет уже офицер, но никогда не имел в своем
распоряжении недисциплинированных, полупьяных, совер
шенно неуправляемых солдат. Если бы с этого началась его
служба, то все было бы нормально. Но его служба началась
с мягких ковров. В любой обстановке он сытно ел и был
в тепле. Теперь все ломалось. Человек привыкает быть на
дне пропасти. А если он всегда там находился, то и с трудом
представляет, что может быть какая-либо другая жизнь. Но
лейтенант был вознесен к вершинам, а теперь снова падал
в пропасть. На самое дно. И это падение было мучитель
ным.
Он улыбается мне. А улыбка его кажется собачьей. Когда-
то очень давно на Дальнем Востоке я видел двух псов, при
бившихся к чужой своре. Но свора рычала, не желая прини
мать чужаков в свою среду. И тогда один из этих псов бро
сился на своего несчастного товарища и загрыз его. Их
борьба продолжалась долго и свора терпеливо следила за
исходом поединка. Один ревел, а другой более слабый жут
ко визжал, не желая расставаться с жизнью. Убив своего
товарища, а может быть, и брата, весь искусанный и изо
рванный пес поджав хвост подошел к своре, демонстрируя
свою покорность. И тогда свора бросилась на него и разо
рвала.
Почему-то бывший адъютант мне напомнил того пса с
поджатым хвостом, готового грызть кого угодно, лишь бы
быть принятым в свору победителей. Дурак. Будь гордым.
Езжай в свою пустыню и не виляй хвостом, пока тебя не
загрызли.
yaplakal.com