Часть 4 (окончание школы, алкоголь, первая попытка самоубийства).
Наступил 2005 год. Была третья четверть одиннадцатого класса. Я по-прежнему ходил в школу. Друзей уже не было совсем. В классе со мной толком никто не общался. На переменах, когда все одноклассники сидели вместе, я ходил по школе и не знал куда себя деть, эти 15 минут перемены казались капец как долгими. Однажды даже какая-то техничека спросила: «чего ты ходишь постоянно?». Я не ответил. Я просто не мог сидеть на одном месте. Мне не нравилось всё: школа, дом, улица, люди, я. Мне даже не нравилась моя трусость, хотя сейчас я понимаю, что моя трусость – это единственное, благодаря чему я всё еще живой. Не знаю, хорошо это или плохо.
Как-то раз, выйдя на перемену, я увидел, что все парни из класса сидят на школьно скамейке. С краю нашлось место. Я сел. Они все общались. А я не знал как мне вклиниться в разговор. Я не знал, что сказать и как. Я достал учебник и делал вид, что читаю, на самом деле я просто смотрел на буквы и ждал, пока закончатся эти 15 минут. Буквы в учебнике не поддерживали меня, они не расплывались, не водили хороводы, не прыгали. Они как-бы смотрели на меня молча в изумлении, непонимая что происходит. Не понимал впрочем и я.
На какой-то из перемен, на школьной скамейке оказалось только четверо парней. Я сел к ним. Они начали со мной какой-то разговор. Я даже смог поддержать. Поговорили минуты 3, а потом кто-то из них спросил: «почему ты такой грустный и ходишь один?». Я не знал, что ответить, я не знал какой должен быть ответ, чего они хотят услышать и что нужно сказать мне. Но судьба видимо решило дать мне шанс, подставить спину или сыграть очередную злую шутку. К нам подошли две девочки из параллельного класса, они были великолепны: стройные, изящные ноги, весёлые глаза и улыбки, у одной из них был даже румянец на щёчках. «Как тебя зовут?» - спросила одна из них. Они смотрели на меня и улыбались. Господи, это происходит со мной? Это они меня спрашивают? Я еле-еле смог назвать своё имя, при этом я почувствовал, что цвет моего лица стал похож на спелый томат, уши горели, щёки тоже. Я опустил взгляд и они ушли. Больше они ко мне не подходили. А я лишь изредка видел их в школе, с теплотой вспоминая произошедшее.
Почему они ко мне подошли, не понимаю я до сих пор. Ведь я выглядел ужасно: на мне были черные джинсы с какими-то полу-блёсками или типа того; кроссовки; обтягивающий моё асексуальное тело джемпер (или как эта херня называется) с молнией и высоким горлом. Тогда модно было носить такие джемпера. Но только носили их накаченные парни, но я подумал, что можно и мне. Только представьте сутулого дистрофана с искривлением позвоночника, большой головой, прилизанными волосами, прыщами и пакетом с учебниками – это был я. Убожество.
Это чувство стыда перед девочками поселилось во мне надолго. Я считал, что они недостойны меня. Когда на меня смотрела какая-нибудь симпатичная девочка, я краснел и старался отвести взгляд. Так продолжалось ещё очень долго.
Кстати, девочки в классе меня не любили. Они причисляли меня к некрасивым отшельникам. Они даже рассказали классному руководителю, что я постоянно хожу один, подхожу молча на перемене к школьному кабинету и стою и молча жду начала урока. Они называли меня «тень». Классный руководитель рассказала всё матери. Та устроила скандал со словами: «почему ты ни такой как все?». Я заплакал и сказал, что больше такого не повторится. Я её обманул. Не изменилось ничего. Но классный руководитель больше не звонила.
Скандалов с матерью стало значительно меньше. Избиения (дома и в школе) прекратились. Может мать поняла что-то, а может просто устала. Жизнь даже показалась сносной. Но Колян не унимался.
У него появилось желание чинить всю сантехнику дома. Он разбирал смесители и пытался что-то сделать. Но ничего не получалось. Смесители, видимо, хотели сбежать от него. Приходишь такой домой: а воды нет и смесители не работают. Даже руки не помыть. А на кухне сидит пьяный Колян. Матери это тоже перестало нравится. Она запрещала Коляну это делать, они ссорились. Один раз пригласили сантехника, как он матерился, вопрошая: «какой дибил натворил это с сантехникой?».
В этот период я начал активно прогуливать школу под предлогами болезней. Я брал дома градусник, нагревал его от батареи, выдавая это за температуру. Мне нравилось оставаться дома одному.
Тогда я впервые заметил за собой странности. Я включал музыку и кругами ходил по комнате, думая о разном. Я представлял, что пользуюсь успехом у девушек, что хожу на свидания, хожу на дискотеки, что у меня много девушек. Так я мог ходить 15-20 минут. Я не мог думать обо всём этом сидя или просто стоя. Мне обязательно нужно было ходить. Даже без музыки. И мне это нравилось.
Тогда же я впервые узнал о своей фобии – я до усрачки боюсь сука змей. Любых. Я не боюсь крыс, но боюсь змей. Мне даже казалось, что они могут заползти ко мне в комнату, приедут на лифте на пятый этаж, выломают дверь и укусят меня. Или подкараулят под кроватью. Они стали мне сниться. Я просыпался от испуга, дергал ногами, в надежде их оттолкнуть или спрыгивал с кровати и включал свет. Естественно не было никого.
Потом меня перевели на домашнее обучение. Свободного времени стало больше. Учителя приходили ко мне домой. Из жалости вытянули меня на четверки. Ведь эти четвёрки были так нужны моей маме, но не мне. Для меня это всё слишком просто.
Учебный год близился к концу. А я понятия не имел, что делать дальше. Я не знал кем мне стать, что я хочу, как я вижу своё будущее. Мне не хотелось ничего, я не любил всё, что меня окружает. Кроме, своего кота. Мне нравилось его кормить, чесать, спать с ним в обнимку. Может он был единственным, кто понимал меня. Когда я плакал, он всегда приходил, сидел рядом, мурлыкал и смотрел на меня. Становилось легче.
Мать отправила меня на подготовительные курсы по физике. Я делал почти всё, что она говорит. Она заплатила деньги. Я сходил три раза, а всё остальное время я прогуливал, врал ей что хожу, а сам гулял по городу. Однажды ей позвонили и сообщили, что я не хожу. Она кричала, а потом обиделась. Сказала, что могла бы купить на эти деньги себе шубу. Но я до последнего отнекивался, говорил всякую чушь: что я на самом деле хожу, что меня подставили, что это злые языки и прочее. Мне даже показалось, что она поверила, т.к. перестала обижаться. Но потом сама позвонила и всё узнала. Она просто сказала: «я поняла, что с тобой всё бесполезно, ты упёртый».
Дома появился компьютер. Какое-то убожество, подаренное её братом. Там был виндоус 3.11 и какая-то херабора.
Мать постоянно говорила, что мне нужно получать высшее образование. Действительно нужно, только для неё, а не для меня. Я старался угодить ей и попытался поступить на программирование, но с этим тоже ничего не вышло, я сменил профессию, но всё зря.
Про алкоголь:
В тот период я познакомился с наркотиками и алкоголем. Наше свидание с наркотиками было одноразовым. Меня пригласил какой-то знакомый в гости. У меня были деньги. Меня ждала компания из пяти человек. Я отдал деньги. Меня угостили пивом. Тогда я понял, что с алкоголем мы станем самыми лучшими друзьями. Алкоголь меня не бросит, не предаст, не накричит и не изобьёт.
Потом дали попробовать «план». Я покурил, но ничего не почувствовал. Наркотики не для меня. Я налегал на пиво, пока всё вокруг не начало кружиться. Потом я блевал в туалете и меня держали за волосы, потом пытались привезти в чувства под холодным душем.
В мае мой одноклассник пригласил меня к нему в сад, его родителей не было. Мы нашли спирт его бати. Купили газировки и смешали. Это было охренительно. Мы гуляли по садам, ноги не слушались, мы пели песни, говорили о девочках, курили сигареты. Встретили соседей по саду, они смотрели на нас, а мы спрятались за деревья и кричали: «мы ёлочки, здесь никого нет»…
Попытка всё прекратить:
Было 8 марта. Мать с Коляном на 2 дня уехала к друзьям. Оставила мне какие-то деньги. Я рассчитал, что хватит на полторашку «крепкой охоты». Дождался когда дома никого не будет. Купил в киоске пиво и поставил в холодильник. Пить днём мне казалось преступлением. Я ждал десяти вечера. Я не знал куда себя деть. Ходил по комнате, лежал. И наконец дождался.
Я выпил эту несчастную полторашку. Окосел до такой степени, что решил, что выбросить пустую бутылку в окно (чтобы мама не узнала) будет самым разумным решением, а сам оделся и пошел на улицу. До этого у меня были мысли, что лучше бы всё закончилось, но мне страшно и нужно выпить, а в процессе пития мысли сменились на: «нужно допить пиво и идти к маме и по пути нужно купить ей подарок на 8-ое марта» (почему появились такие мысли?). Я помню, что вышел из квартиры. Что было дальше, я не помню. Очнулся я от того, что меня поднял сотрудник милиции из какого-то сугроба в парке и приехала скорая, врачи сказали: «он не мёртвый, он пьяный». Меня забрали в отделение, стали согревать ноги, которые почти превратились в ледышки. Было 4 утра. Менты кричали: «ты пьяный, зачем ты напился, где мать?». А я говорил одно и тоже: «я не пил, я трезвый, я просто упал в обморок». Мать они так и не смогли найти. Я попытался сбежать из участка, но меня остановили и почти дали пизды.
У меня взяли анализы и отправили пешком идти домой. Я шёл и думал: «с алкоголем нужно завязывать». Но так и не завязал.
Я рассказал матери о случившемся, только придумал версию о том, что я упал в обморок, а злые менты меня подставили. Она кричала и ругалась. А потом, как ни странно, она поверила. Она до сих пор верит, хоть и пыталась выпытать правду. А правду знаю только я и, теперь, вы.
Если бы тот мент не нашел меня, то я бы наверное замерз в том сугробе. И не писал бы сейчас всё это. А я, долбоёб, вместо того, чтобы поблагодарить его, просто соврал.
Почему-то я всё еще живой (заслуживаю ли я этого, трусливая лживая скотина). Были ещё 2 попытки всё прекратить, но об этом позже. Просто, я не верю в судьбу, это наверно череда случайностей, зачем же я нужен такой этой вселенной. Или меня спасает моя трусость, только зачем?
Это сообщение отредактировал stoodin - 20.05.2018 - 09:29
yaplakal.com