Мистика и страшилки от кота с лампой

Чертовщина

Историю мне рассказала мама, а ей — двоюродная сестра, с которой описанные события и произошли.
У моей мамы есть двоюродная сестра. Живет она в Украине, в небольшом селе, прямо на границе с Молдавией. Дело было лет 15 назад. Свекровь еще была жива. Бабка была совсем не простая, занималась магией, люди ее за это не любили. Жила одна, за три села от своей невестки, на окраине, как положено, в хатенке у леса. Муж ласты склеил давненько, не без ее помощи, а сын у нее был единственный. Работал он на железной дороге, сопровождал грузы, поэтому уезжал надолго.
В один из таких моментов, зимой (это очень важно), когда муж маминой сестры был в командировке, получает она телеграмму, что свекровь умерла, и нужно приехать, забрать тело и похоронить (забрать, чтобы сын попрощался и родственники). А ехать за бабкой километров 50-60 по буеракам, и дупло еще то. Поехала невестка туда с утра на местном автобусе и, чтобы не было скучно и одиноко, прихватила свою подругу.
С этого момента начинается все самое интересное.
Доехали до села к обеду, пошли в сельский совет, получили свидетельство о смерти бабки и пошли к ней в дом за телом. Стали искать, на чем бы перевезти тело. А в селе о бабке такая молва ходила, что все отказываются ее везти. Дело близится к вечеру, уезжать нужно, а трупик-то они бросить не могут. И кто-то сердобольный посоветовал, что в соседнем селе, который не в курсе о репутации бабки, живет дед, у которого есть подвода и лошадь. Если ему посулить хорошее вознаграждение и бутылочку горячительного, то может согласиться. Так все и произошло.
Вернулись за бабкой уже с дедом и на подводе. Старая кляча была не моложе деда, звали ее Ракэль и свое 20-летие она справляла еще под Сталинградом, в 1943-м году. Ну, чтоб вы понимали скорость передвижения.
Зимой, как вы знаете, темнеет рано, вот они практически к ночи до бабкиного дома и доползли. Дед принял на грудь и скомандовал класть трупик в телегу, но предварительно во что-нибудь завернув, поскольку зима, мороз, и он может замерзнуть не в той позе, и в гробике потом придется молоточком рихтовать трупик, либо частями засовывать. Даже согласился девкам помочь, покойница-то была в теле, но роста небольшого. На стене в домике был обнаружен ковер нужного размера. Трупик закатали в ковер и транспортировали на телегу. Процессия тронулась.
Путь предстоял не близкий. Участники похоронной процессии даже не подозревали, какой долгой и страшной окажется дорога.
Луна. Мороз. Сугробы. Ночь. Лес. Ухабы. Буераки. И среди всего этого, в полной ночной тишине старая кляча тащит телегу, на которой трупик, в сопровождении невестки с ее подругой, и дед на козлах (не забывайте, дед принял на грудь, девки — нет). Девкам начинает становиться холодно и страшно, так как они стали замечать, что от ковра пошел пар в том месте, где приблизительно голова покойницы. И ковер стал покрываться инеем. Невестку стали одолевать смутные сомнения: а не завернули ли они свекровь живую в ковер, хотя свидетельство о смерти бабки было в наличии. Тут еще подруга давай стращать, что свекровь-то была колдуньей…
Решили девки посоветоваться с дедом, как объяснить сие явление. Дед остановил клячу где-то на полпути и сказал, что нужно развернуть ковер и проверить трупик. Хоть девкам и было страшно, но пришлось слезть с телеги, размять ноги, не представляя, чем это для них обернется. Лучше бы они этого не делали!
Труп сняли с телеги, положили на землю и раскрутили ковер. С виду, вроде, труп. Приложили к носу зеркало, удостоверились, что труп все-таки действительно труп, только обнаружили, что у нее на лбу испарина крупными каплями пота и румянец на щеках (!). Выглядела, как живая. Дед, увидев такое, послал их куда подальше вместе с трупиком и отказался дальше везти, бросив их на выезде из леса, а впереди — голая степь. И где там ближайшее село — хрен знает. Девки как стали голосить, предлагать деду деньги и все прочие блага мира и он согласился-таки, ну, видно, сумма была приличная. Мама не уточняла.
Короче, завернули бабку обратно в ковер, затащили на телегу, поехали дальше. Дед даже ходу прибавил. С перепугу. Скакал, как раненная рысь, по всем холмам и пригоркам так, что труп норовил упасть с телеги. Так всю дорогу его и держали.
Часам к пяти утра доехали до пункта назначения. Когда предложили деду зайти в дом согреться, покушать, выпить — он их посла еще раз, развернулся и дал дёру. Занесли бабку в дом, уложили, зажгли свечи и стали ждать позднего утра, чтобы пригласить священника на отпевание… Мамина сестра дала телеграмму мужу, поэтому ждала его возвращения.
Девочки, управившись с делами, по христианскому обычаю уселись возле покойницы и тихонько переговаривались. Дома они находились одни. Вдруг подруга маминой сестры как подскочит, как завопит, что ей кто-то прыгнул на спину. Сестра успокоила подругу, сказала, что наверно показалось. В этот момент кто-то прыгнул на спину сестре и вцепился ей в шею. Тогда вопить стала она. Подруга, испугавшись, попыталась смыться из этого дома. Да не тут-то было, потому как это нечто снова прыгнуло на шею подруги и стало ее душить. Она стала хрипеть, и тогда мамина сестра попыталась из глубины своей памяти вспомнить хоть какие-то молитвы и перекрестить себя и подругу. Именно в процессе, когда она пыталась это сделать, вокруг них и покойницы появился странный шум, стали падать предметы, и это нечто стало просто прыгать по их головам, спинам и причинить им всяческий вред. Ничего, кроме слов из молитвы «Отче наш», им больше не удалось вспомнить. Тогда в памяти маминой сестры всплыло, что, если не можешь перекреститься или прочитать молитву — нужно материться. Ну, этого добра в словарном запасе каждого — бесперебойно. Девки были в этом плане не девственницы, их как поперло - трехэтажными, с заворотами, так моментально их и отпустило. Подруга маминой сестры стала рыться в сумке и нашла маленький дорожный молитвослов. Достав его, стала громко читать все, что там написано, не будучи при этом шибко верующей. Когда она начала это громко читать, хотя и давалось ей это очень трудно - и слова не могла произнести, и голос пропадал - вокруг них поднялся такой вой, что волосы вставали дыбом, а по телу бегали мурашки. И тогда это нечто проявилось. Девочки их увидели.
По всем углам комнаты, верхом на покойнице сидели черти. Реальные. Такие, какими их часто описывают очевидцы и многие писатели, например, Гоголь Николай Васильевич. В ужасе обе попытались сбежать из дома. Выйти им не дали даже из комнаты до тех пор, пока не прокукарекали петухи, и не рассвело. Именно так, как писал Гоголь в «Вие». Когда рассвело — черти перестали быть видны, но продолжали издавать шум в этой комнате.
Мамина сестра и ее подруга, опережая друг друга, бежали в церковь за священником, даже бросив открытым дом. Ох, какими же они стали верующими. Перебивая друг друга, стали рассказывать священнику о случившемся и попросили, чтобы он пришел, освятил дом и отпел покойницу. Священник выслушал их, все-таки уточнил, не принимали ли подруги что-нибудь горячительное на грудь, и не поверил им. Взял свое кадило, молитвослов, сменил одежду и пошел с ними в дом, где продолжала лежать покойница.
Совершив необходимые приготовления, зажег большую церковную свечу и начал читать, окуривая кадилом углы этой злополучной комнаты. Девочки стояли у двери, не входя в комнату, оставив попика наедине с покойницей в ожидании, когда он будет вылетать из той комнаты, что, в общем-то, и произошло через некоторое время.
Картина, которая явилась им, следующая: поднялся страшный вой в комнате, и все эти черти прыгнули на священника и вокруг него и гроба стали водить хороводы в буквальном смысле этого слова, корчить рожи. Девки в ужасе попытались смыться еще раз (прошу заметить, что это уже происходило среди бела дня, а не ночью. Видно, свекровь была «коронованная», раз такие экземпляры и в таком количестве явились с ней попрощаться). Смыться не удалось, так как ошалевший сельский дьячок завопил, чтобы его избавили от нечистой силы, и приказал открыть все окна и двери настежь во всем доме, несмотря на то, что на улице была зима. В селах окна еще и заколачивают на зиму, это вам не металлопластиковые, а деревянные.
Мамина сестра стала орать соседу, тот прибежал, с трудом окна открыли. Дьячок обложился всеми необходимыми атрибутами, продолжал орать молитвы, как оглашенный, размашисто осенять себя крестами и махать кадилом. Когда открыли окна — вся эта нечисть стала в них выпрыгивать, опережая один другого. В этот момент у попика сдали нервы, он прихватил все свои атрибуты, послал девок благим матом и дал деру, предварительно сказав, чтобы они эту колдовскую нечисть к нему в церковь не заносили. На вопрос, а как же там душа, ее очищение и все такое, попик ответил, что покойнице уже ничего не поможет. Правда, денег за обряд не взял, но и заупокойную службу о новопреставленной и сорокоуст за упокой служить в церкви отказался, хотя отказываться права не имел.
День прошел в заботах о похоронах. Подруга ушла домой, муж еще не вернулся из командировки, а уже наступили сумерки, и время близится к ночи… Вроде как, оставлять покойницу, по обычаю, нельзя, да и совестно (помним, что рассказывает мне мама, а ей сама сестра рассказывала). Пошла она, бедная, по соседям просить, чтобы кто-нибудь посидел с ней в доме, возле покойницы. Запаслась в церкви свечками и молитвословом. Решила таким образом отбиваться от нечистой силы (смелая, однако, женщина).
Слух по селу, ясное дело, уже разнесся, но не до всех ушей еще дошел. Вот те самые «уши» она и попыталась обработать, чтобы пришли и посидели с ней. Две какие-то бабки согласились. Двери и окна открыты, в доме холод собачий, сидят в тулупах, валенках, мысль одна: как бы пережить ночь и остаться живыми.
Как только пробило 12 ночи, история повторилась: поднялся вой, хороводы, но только они стали еще интенсивней, поскольку на завтра были назначены похороны. Леденея от холода и ужаса, сестры и бабки честно пытались отвоевать душу покойницы, читая молитвы и сжигая церковные свечи в большом количестве. Тут, в этом шуме, что-то большое и темное появляется в дверях! А если учесть, что в доме темень, и эта тень от дверного проема медленно опускается через всю комнату на покойницу, и кто-то громким басом произносит: "Что здесь происходит?!" - бабки проявили не свойственную для их возраста и одежды резвость и попытались выпрыгнуть в открытые окна, но застряли там. Кричали они так, что сбежалось полсела, несмотря на глубокую ночь. Причем, бабки кричали: "Убивают!" - а это всего-навсего домой вернулся из командировки сын покойницы и, по совместительству, муж маминой сестры.
Он подошел к бабкам и попытался их вытащить из оконного проема или протолкнуть на улицу. Состояние бабок описать просто нереально. Сбежавшиеся соседи помогли их вытащить на улицу, так как в дом они категорически отказались возвращаться.
Через какое-то время суета улеглась. Сестре пришлось объяснить мужу, что тут происходит и почему открыты окна и двери, не натоплена печь, и стоит такой холод. Муж сказал, что все это маразмы, закрыл окна, двери, пошел топить печь, а жена пошла с ним, отказавшись сидеть возле покойницы. Покормила мужика с дороги и сказала, что теперь его очередь сидеть с покойницей, потому что она устала, а сама ушла попытаться поспать. Вы же понимаете, как она устала за эти дни, так что даже при всем страхе природа берет свое. Но, не тут-то было.
Вдруг из соседней комнаты она услыхала вопль мужа. Она-то, конечно, знала, что там происходит, но прибежала его поддержать, так как муж все-таки, да и трое совместных детей, неохота вдовой оставаться в столь раннем возрасте. Ну, побежала она не сочувствовать, а, "выставив руки в боки", стала орать, что она не маразматичка, и пусть муж посмотрит, что пришлось ей пережить, и кем является его мама на самом деле, ведь до этого он в эти все разговоры не верил. Насмотревшись на это безобразие, муж сказал, что ночевать они буду у соседей, а мама его пусть остается со всей ее честной компанией и делает, что хочет. Дом закрыли и ушли на ночевку к соседям.
Утром осторожно подкрадывались к дому, чтобы посмотреть, как там покойница. Пришло время выносить ее из дома и хоронить. Соседи отказались заходить в дом, чтобы вынести гроб. Здесь уже обряды не соблюдались как положено, так как местный дьяк сказал, чтобы они заколотили крышку гроба в доме, а не на кладбище. Когда мамина сестра с мужем подошли к гробу, чтобы заколотить крышку, сын нагнулся, поцеловал маму в лоб, и она вдруг издала звук, похожий на глубокий выдох, как будто испустила, наконец-то, дух.… У нее сразу сошел со щек румянец, лицо стало серое, и она резко постарела. Ну, точно, как в «Вие»… Тогда сын взял гвозди и в ужасе постарался побыстрее заколотить этот гроб. Ну, вы же понимаете, что невестка покойницу целовать отказалась. Вынесли ее из дома, там уже до кладбища донести помогли, похоронили-таки. После этого местный попик за большие деньги пришел и освятил их дом .

Маму надо слушаться

Случилось это много лет назад. С четверга на пятницу я увидела странный сон. Моя умершая мама, которую я схоронила очень давно и которая ни разу мне не снилась, явилась мне во сне в том платье, в каком мы ее похоронили. Дословно я не помню, что она говорила в моем сне, но из всего ею сказанного я поняла, что мне не надо сегодня выходить из дома. На мой вопрос почему мама ответила:
- Если сделаешь по-своему, то нынче же будешь у нас!

Я попыталась объяснить ей, что на работе у нас строго и увольняют не только за прогулы, но и за опоздания. Проснувшись, я не могла отделаться от увиденного сна. На душе было очень не приятно и тревожно, но, боясь потерять работу, я стала торопливо собираться, чтобы успеть на спецавтобус, который возит нас на объект.

Когда я уже была готова выйти из дома, неожиданно зашипела и выгнула спину моя кошка, домашнее и очень спокойное существо. Это было так необычно, что я на нее закричала. Когда я подходила к входной двери, кошка бросилась ко мне и когтями повисла у меня на подоле. С треском порвался шелк платья, и я, ругаясь, вынуждена была идти переодеваться. Как только я снова пошла на выход, Муська подпрыгнула и опять выдрала уже из другого платья клок ткани.

Пока я смывала кровь с царапины и переодевалась, опоздала на свой автобус. До места работы нужно было ехать очень далеко. В те годы еще не было сотовых телефонов, и мне ничего не оставалось, как прогулять. Настроение было ужасное. Зато моя кошка сразу же успокоилась, легла на диван и задремала.

На следующий день я узнала ужасную новость. Наш автобус со всеми сотрудниками оборвался и упал в пропасть, все без исключения погибли. Когда я поняла, как близко была от смерти, мне стало плохо.

Меня долго мучил один вопрос: как повлияла моя давно умершая мама на ход событий? Может, это ее дух заставлял кидаться кошку на меня или она вошла в ее тело? Я не знаю, но все же то, что случилось, обошлось не без вмешательства потусторонних сил. Да и сон, который я тогда увидела, уже сам по себе является пророческим чудом!

Улыбающийся мужчина

Я жил в квартире номер 3 еще с самого моего рождения. Отец купил квартиру и еще беременная мать зашла туда. Сразу из роддома меня повезли туда. На первом этаже мне очень нравилось. Я с легкостью мог сбегать из окна играть с мальчишками в футбол, пока мама пила на кухне чай, ничего не подозревая.
Я провел в ней 23 года и так не хотел расставаться. Но поделать нечего.Я уже обменял ее.
С некой грустью, но в то же время с ликованием я зашел в свою новую квартиру. Она была гораздо больше (Да и доплатить за нее пришлось немало). Вместо тесных двух комнат-три, вместо смещенной ванной и туалета-отдельные комнаты для них, вместо забрызганных зелено-бурых обоев-белые с цветочками.
С радостью я достал и телефон и позвонил родителям сказать как тут все прекрасно. А заодно поинтересоваться как там им в селе
-Все хорошо, Костенька, папе твоему очень нравится, давно он мечтал жить в селе. По-нему это.
-Хорошо, мам. Я тогда обставляться буду. На днях к вам заеду
-Хорошо, Костенька, хорошо.
Обставлялся я не долго.На втором часу меня достало все. Я повесил телевизор на стену, подсоединил все проводки, кнопочки-фиготочки, завалился на диван и включил первый попавшийся канал.
Достав из небольшой сумки чипсы я открыл пачку и начал хрустеть вкусной, но чертовски не полезной едой.
Я и не заметил, как день плавно перешел в вечер. Густые сумерки укутали всю улицу. Изредка из окна доносился смех, крики, хлопанья и прочие звуки. Я вышел на балкон и закрыл все окна. Вздохнул и потянулся. Спать не особо хотелось, но все таки чувствовалась усталость, тяжесть в ногах. Руки были будто ватные, а голова уже плохо соображала.
Я выключил телевизор и завалился на диван.
Я уже проваливался в блаженный сон, как услышал тихий стук. Я, еще не полностью проснувшись, подошел к двери и машинально спросил "кто там".
Никто не ответил.
"Хулиганы чертовы. Поспать дайте."
Я снова лег на диван и с головой укрылся одеялом. Стук повторился, но я понял, что стучат не в дверь. Стучат в окно, что расположено в этой комнате.
Я открыл глаза и увидел голову мужчины в окне. Темно-серые распатланные волосы развивались по ветру. Желтые глаза (Таких я никогда не видел) хищно блестели, улыбка от уха до уха открывала, наверное, не 32, а все 42 зуба. Неприятные черты лица, скулы, выпирают. Сколько ему лет - я понять не мог. Около 30-32 наверное.
Все эти мысли пронеслись у меня в голове за пару секунд.
-Иди в задницу, алкаш чертов!
Я укрылся с одеялом и уснул. В окно больше не стучали.
Я проснулся около 9 часов утра. Оглянувшись я обнаружил, что стекло потрескано в одном месте
-Этот урод, что так сильно стучал - разозлился я, и обомлел. Волосы на мне встали дыбом (Я не верил, что такое происходит с людьми когда они пугаются, но это видимо правда), я почувствовал странную несильную боль в районе живота...
Я ведь переехал из квартиры номер три на первом этаже. Сейчас живу в квартире 32 на девятом этаже...

Дневник умалишенной

Эти записи были найдены под половицей одной из камер Второй Психиатрической Больницы города Игнатьево. Все они датированы 1977 годом.

Орфография и стиль сохранены.

5 декабря

Это мой первый день в госпитале. Я решила описывать все, что происходит и произошло для последующего разбирательства. Сегодня меня и Ленку (зачеркнуто) Елену Евгеньевну Власову доставили сюда по подозрению в антигосударственном шпионаже. Регулярных камер не оставалось, поэтому нас поместили в одну из больниц. Слава Богу хотя бы блок изолирован ото всех ненормальных.

Ночь:

Мешает спать непонятное бормотание за стеной.

6 декабря

Они сказали, что Женечку я смогу повидать только через неделю, так как он в отъезде. Буду ждать.
Вечером первый допрос, а я так и не выспалась из-за того шепота.
Чувство голода дает о себе знать.

Вечер:

По ошибке получила двойную порцию, но заявлять об этом не стала, не смотря на споры с врачами пациентки из дальней камеры, о том, что ей не досталось еды.
Я уже два дня ничего не ела.
Фарш оказался на редкость отвратительным. Жутко не хватало соли. В моей сегодняшней порции я обнаружила тонкую прозрачную пластинку, очевидно, упаковка. Соблюдаются ли здесь санитарные нормы? Находку сохранила.

7 декабря

Этот шепот продолжается и уже стал невыносимым. Как будто бы он становится громче с каждым днем (зачеркнуто) ночью.

Допрос прошел как нельзя лучше.
Лейтенант Жуков был очень добр ко мне и угостил чаем. Очевидно, это просто какая-то ошибка.
Этой ночью я заметила слово "Алчность" на потолке прямо на уровне моих глаз. Написано оно было довольно странно, как будто кто-то выцарапал его ножом или ногтями. Как я раньше не обратила внимание? Хотя кто угодно мог быть заключен до меня в этой камере.

Записей становится слишком много, боюсь, как бы не забрали. Придумала прятать все листы под пол. Одна из дощечек вынимается. Туда же и положила драгоценные вещи.
К тому же, соорудила себе небольшой стол из подручных средств. Хочу позвать лейтенанта, чтобы сообщить о вчерашней находке.
Посмотрев на нее повнимательнее заметила небольшие бледные пятна. Жутко напомнила (здесь вместо окончания слова идет длинная линия через всю страницу, как будто бы автор резко дернулась, не прекратив писать)

Решила пока ничего не сообщать, возможно, галлюцинации — побочный эффект недосыпания. Это не мог быть человеческий ноготь.

Второй допрос прошел еще лучше первого. Лейтенант обнадежил меня еще больше и даже поделился, что у Ленки все хорошо, и скоро нас выпустят.

Не хотела даже притрагиваться к своему второму ужину, но голод и здравый рассудок взяли свое. Мясо имело все тот же противный вкус. Но я не думала об этом, вспоминая слова Ивана Сергеевича.

Ночь:

Мне кажется я начинаю улавливать некую связь в этих бормотаниях, как будто бы кто-то что-то напевает в полуголоса.

Под словом "Алчность" появилось новое: "Чревоугодие". То есть не появилось, конечно. Просто я его только заметила. Удивительно то, что на этот раз оно было не выцарапано, а намалевано чем-то красным.

8 декабря

Сегодня меня завели в кабинку, и майор Дубровский поставил ультиматум. Он заявил, что главным подозреваемым проходит Ленка, а я "просто под руку попалась". Сказали, что если не напишу всю "правду" меня здесь закроют навсегда как соучастницу. Я согласилась.

Вечер:

Завели в пустую комнату и оставили. Через пять минут в дверь втолкнули Ленку.
Она бросилась ко мне с криками о помощи. Сказала, что еще собираются на суд за измену.
А я? Что я могла сделать? Прости, Лен, ты была хорошей подругой, но Отечество дороже.
Да и она думает, я забыла, как она Женьку французскому учила в свои-то двадцать? Пришлось показать ей на примере себя как почетной гражданки, что верность надо хранить. На секунду я заметила разочарование, затем обиду и ненависть в ее глазах. Затем, она бросилась на меня как сумасшедшая. Сразу же зашли служащие и уволокли ее под руки. Она вроде что-то кричала про своих детей и Бога.

Ночь:

Получила заслуженную двойную порцию и легла спать. О моих записках никто так и не догадывается.

На стене все в том же месте оказались два новых слова: "Гордыня"и "Зависть". Опять красным. Я не понимаю, что происходит. Как я могла их не заметить! Мне все больше кажется, что они появляются каждую ночь. То, написанное ранее приобретает рыжеватый оттенок.

9 декабря

Ночью слышала крики, доносящиеся из дальнего конца коридора. Такие мучительные и сдавленные, как будто кричавший пытался заставить себя замолчать. Ничего не могла поделать, так что вызвала лейтенанта Жукова.
Он отвел меня в допросную и заверил, что это всего лишь больные, которым снятся кошмары. Я рассказала ему о надписях. Он сказал, что это, возможно, из-за плохого питания и нехватки сна.

Страх спровоцировал мои гормоны, поэтому между мной и Иваном Сергеевичем Жуковым произошел половой контакт. Прости, Женечка, я не хотела. Я не видела тебя уже три месяца.
Оно само как-то вышло.

Проснувшись, я была в ужасе от пятого слова: "Похоть", на этот раз как будто бы выскобленного лопаткой.
Вся область шеи была усыпана цементными крошками.

Вечер:

До вечера просидела не двигаясь на своей кровати.
Вот идет лейтенант..

(После этой записи лист покрыт засохшими капельками крови и влажен. Текст неразборчив)

Сегодня одиннадцатое декабря. Я больше не чувствую страха. Он прошел. Как и боль, гнев и унижение. Теперь только спокойствие.
Позавчера я была изнасилована лейтенантом Жуковым и майором Дубровским. Но я их не виню, ни в коем случае. Они лишь воздали то, что я заслужила.
Той ночью ко мне явилась святая дева и успокоила мой гнев.
Я даже и не догадывалась, как она обо мне заботится. Все эти дни в Чистилище, так я называю это место, она пела мне колыбельные и предупреждала о Них. Но я не хотела слушать. За что она и поплатилась своей правой кистью.

Вкусив святой плоти, мне никогда не попасть на Небеса.

Это последний, Уныние.

Они уже идут за мной. Я слышу шаги. И лязг. Они смеются, они ждут, пока я допишу. Они любят себя. Они хотят, чтобы все знали.
Я исполняю их желание.
Пока, Женечка. Прости, что не дождалась.

Записи кончаются, но на обратной стороне листа можно рассмотреть следы ладони, отпечатанные кровью. Ладонь намного больше средней женской. Удивительно еще то, что длинна ногтей достигает трех сантиметров, а сами они заострены на концах. Добиться такого эффекта с человеческими ногтями практически невозможно .

Вторая мамочка

Дети видят намного больше, чем взрослые. Это знают все уже давно. Но то, КОГО или ЧТО видел мой сын, привело меня тогда в дикий ужас. Я и сама много чего вижу, поэтому испугать меня трудно, я даже не подозревала, что ко мне может подобраться противный, липкий и парализующий страх.
Немного о нашем доме, чтобы понятнее было. Мой муж и его 2 знакомых на 4-ом километре за городом купили огромный участок земли. Каждый построил по магазину. Наше здание - это 1000 квадратных метров в 3 уровня: подвал, склад и 2 этажа под магазин. А после этого, чтоб всё рядом было, муж сверху построил дом. В Греции так обычно и делают. Мне эта затея не нравилась сразу, не люблю большие площади, к тому же я что-то там всё время не только чувствовала, но и видела, и слышала. Но сейчас не об этом. Это другой рассказ.
В полтора года мой сын много не разговаривал, но суть передать мог. И вот как-то утром он начал бегать по всему дому с задранной кверху головой, тыкать в потолок пальцем, смеяться и говорить "пули" (ударение на "и"), что с греческого на русский переводится "птица". Причем "птица" появилась в самой дальней комнате, где спали мы с мужем, там же была и детская кроватка. Бегал сыночка по комнате кругами, как пони в зоопарке, а потом побежал в коридор и холл. Там он сделал пару-тройку кругов, а потом сообщил, что птичка улетела. Меня поразило, как он смеялся, бегая за птичкой, такой чистый, задорный смех был.
Я задавала вопросы, хотела понять как выглядела птичка, но удалось вытянуть только то, что она большая и белая. Вдобавок ребёнок изобразил, как птичка делала крыльями.
На смену "птичке" пришёл "алепус" (ударение на "у"). Подходит ко мне однажды мой ребёнок, делает круглые глаза и шёпотом мне говорит:
- У нас дома живёт Алепус.
- Не "алепус", а "алепу", - поправила я (алепу, по - гречески, лиса).
- Нет, алепус. Он похож на лису, и морда с зубами, но он не лиса. Алепус плохой, он меня укусить хочет зубками.
- Это ж когда он тебя укусить хотел?
- А всё время, он редко уходит.
Потом сын говорил, что алепус его укусил, и иногда начинал плакать и говорить, что боится его, и требовал прогнать.
А вот маму мою, когда она в гости приезжала, эта зверюга за руку тяпнула. Ночью. Ну, маман у меня не робкого десятка, молитву прочитала и алепуса выгнала. Утром всё возмущалась, что след на руке остался, внешний вид ей испортил, и что зверюга разбудила среди ночи, в ухо пыхтела, а у неё, между прочим, давление. Я-то ей не говорила ничего, чтоб не беспокоить. Так она сама мне и рассказала, и описала его: "Вроде как лиса, но не совсем, что-то не так. И зубки острые такие." Как она мне утром доложила:
- Ваша собачка меня укусила, ну или лиса, я не пойму.
И смех и грех!
Эта история продолжалась лет до четырёх. А потом...
Потом я хотела, чтоб вернулся алепус, но только не Это.
Стала я замечать, что ребёнок, когда с ним разговариваю, смотрит не на меня, а в сторону. И так постоянно. Я начала нервничать и спросила:
- Куда ты смотришь?
Сын ткнул пальцем справа от меня:
- Там ВТОРАЯ МАМОЧКА.
Честно? У меня побежали мурашки, начиная с ног и до ушей, а потом я почувствовала, как противно зашевелились волосы на голове. Пряча, как страус, голову в песок, эту тему я решила "проехать". Но... Не получилось. С этого дня я постоянно слышала о "второй мамочке". Например, если я говорила, что нельзя свешиваться с перил на балконе, то сын возражал:
- А вторая мамочка мне разрешает, и она злится на тебя, когда ты ругаешься.
Всё, что я говорила, Она переворачивала с ног на голову.
- А почему эта тётя, которая к тебе приходит "вторая мамочка"?
- А у неё и лицо, и всё-всё, как у тебя. Только она злая.
- Почему она злая?
- У неё лицо злое.
Иногда сын стоял, как приклеенный, у стеклянных дверей на балкон и смотрел куда-то далеко за территорию. Он махал ручкой кому-то. Оказалось, что второй мамочке, ей надо было уйти, но скоро она вернётся. Вы представить не можете, как я радовалась, когда Она уходила.
Последней каплей в этой истории стало то, что эта сущность показала моему сыну, где спрятан ключ, с помощью которого убирают заглушки из розеток. Это для детской безопасности делают. А потом, по словам сына, вторая мамочка показала, как гвоздик в розетку втыкать. В итоге ребёнка шибануло током 2 раза - хорошо, без последствий. До этого сына розетки не привлекали, а ключ от заглушек лежал так высоко, что я без стула достать не могла. Спрашивается, как он к ребёнку попал?
Пришлось привлечь все свои силы и сделать так, чтобы эта мамочка исчезла навсегда. Я не была уверена, что это за сущность, сын говорил, что она в доме не живёт, а обитает "ТАМ" - и показывал пальцем в поля. У нас вокруг фермерские хозяйства. Поэтому я не знала, получилось у меня или нет. Но ответ не заставил себя ждать. Подошёл мой сын, брови сдвинуты к переносице:
- Ты зачем вторую мамочку выгнала? А?
- Почему я-то?
- А она, когда уходила, мне сказала, что её первая мамочка выгнала, ты выгнала. И больше она не придёт. Вон она, уходит, уже далеко.
Сын влип носом в стекло, он смотрел. Он видел. А я даже смотреть не стала, мало ли, а то ещё вернётся.

Какую выбрать?

Тетю Лиду, маму моей подруги, знаю с самого детства, когда я и моя подруга вместе в памперсах ползали. Ну а теперь, с тех пор как мы подросли, видимся очень редко (живу я теперь за 6000 км от родного города), и в эти редкие встречи говорим о всем новом, ну а когда разговор заходит в неизведанные доле русла, тетя Лида иногда рассказывает свои житейские и простые истории. Эта история небольшая, но еще раз доказывает, что человек - не только его телесная оболочка, и что смерть - просто одна из остановок огромного путешествия по имени Жизнь.
Итак, тетя Лида переехала в мой родной город и с собой привезла отца (звали его Яков), на ту пору уже пожилого человека. Время шло, Яков старел, и пришло время, когда его жизнь исчислялась днями. И в один вечер, когда тетя Лида сидела около его кровати, Яков посмотрел на неё задумчиво и сказал:
- Лида, я жениться собираюсь.
- Да на ком же, папа? И кто тебя в мужья-то возьмет?
- Цыц! Есть у меня две невесты, да вот не знаю кого и выбрать, Аннушку или Любушку. Вот лежу и думаю.

Вскоре Якова не стало. Место на кладбище уже было подобрано, справили похороны, и стала тетя Лида навещать отца. В одну из таких поездок она заметила, что справа от её отца похоронена женщина по имени Любовь, а слева - могила Анны. Вот такая простая, нестрашная и правдивая история.

Однажды мы вместе поехали на то кладбище ,я - навестить свою бабушку, а тетя Лида - папу. Они лежат близко, и я своими глазами видела эти три могилы. Не фотографировала, не было такой мысли, да и как я говорила уже, бываю там очень редко, раз в два года.

Мила

Эту историю я вспоминаю чуть ли не каждый день. Да что там вспоминаю, я никогда её не забываю. Не забываю я и Милку - свою лучшую подругу детства.Я и Милка были подругами с самого детства. Я каждое лето проводила в деревне у бабушки, лет этак с 2-х, а Милка была местной жительницей. Дома наши находились по соседству, наши родственники знали их давно и хорошо общались. Конечно, и Милка почти с самого того момента, как я впервые очутилась в деревне, стала моей подругой. Милка была очень озорной и весёлой, жизнерадостной девчонкой. Блондинка с большими голубыми глазами, пухлыми губками. Она невероятно была похожа на ангелочка, но при этом по характеру это была боевая девчонка с мальчишеским характером. Я же была более робкая, стеснительная, зеленоглазая шатенка. В общем, практически полная её противоположность. Но вместе мы были словно одно целое. Нас было не разлучить. Всё лето с утра и до ночи, в течении 12 лет, мы проводили вместе. Я каждый раз, сидя в пыльном скучном городе и общаясь с абсолютно пресными для меня людьми, с нетерпением ждала лета, чтобы вновь увидеть Милу и вновь провести прекрасное лето со своей лучшей подругой. Мы часто ходили к морю. Наша деревня была приморской, так что всё лето мы купались в солёном тёплом море, согреваемым тёплыми лучиками солнца. Когда нам было по 14, мы всерьёз поссорились. Как я сейчас понимаю, причина нашей ссоры была настолько незначительной мелкой и глупой, что будто бы и не должно её быть вовсе. Причина была в Вовке - местном жиголо. Он был старше нас с Милкой на 3 года и буквально сводил с ума всех девчонок. Мы с Милкой по уши были влюблены в него. Но он отдал своё предпочтение Милке, и после этого мы больше не общались. Раньше чем нужно я собрала свои вещи и вернулась в город. С тех пор я не видела Милу целый год. Каждый день в городе мысленно продумывала, как мы помиримся, ведь я уже давно простила Милку и считала недели, дни, часы до того момента, как увижу её вновь. И вот этот день настал. Я приехала в деревню. И хотя был уже поздний вечер, к бабушке я пошла не сразу, я побежала к нашему с Милой месту у моря. Там всегда было немноголюдно, так как там часто бывали сильные приливы, а нам очень нравилось там дурачиться. К моему превеликому счастью, там же я увидела сидящую на берегу Милу. Она не сразу посмотрела на меня. Я, собрав волю в кулак и боясь, что Милка всё ещё дуется на меня за сказанные мной ей перед отъездом слова, крикнула:"Мила!".И Милка взглянула на меня. На её лице появилась улыбка. Такая светлая, лучезарная, что я сразу поняла: она меня простила! Мила встала с места и подбежала ко мне."Я так ждала тебя!"-сказала она. Я попыталась обнять Милу, но она почему-то отошла. Я не стала повторять попытку. Потом я заметила, как Мила стала нервничать.
- Уйдём отсюда, - сказала она.
- Почему? - спросила я.
- Пожалуйста, прошу тебя, - нервно попросила она.
И мы ушли. Мы разговаривали о том, о сём. Я не задевала вопроса о Вове, мы просто болтали о жизни почти до самого утра. А потом Мила сказала, что ей срочно нужно уходить и что мы ещё встретимся попозже. Меня удивило, что Мила пошла другим путём, не так, как мы обычно ходили домой, а по дороге через кладбище. Я же решила идти домой привычным путём.
Дома уже ждала бабушка. Она была немного злая. На её вопросы, почему, приехав в деревню вечером, я пришла к ней только сейчас, я ответила, что встретила Милу и мы с ней гуляли до утра. Всё-таки не видела её почти год. Бабушка замолчала и долго ошарашено смотрела на меня. Затем она подошла ко мне и потрогала мой лоб."Вроде здорова..." - растеряно сказала бабушка. Я была в непонимании. Что я сказала не так? Неужто мне теперь нельзя прогуляться с лучшей подругой? "В чём дело, ба? Ну гуляла, и что? Мне 15 уже, между прочим!"- возмущённо заметила я.
Бабушка села и сказала: "Так Милка-то... умерла осенью... утонула...".От этой новости я просто непроизвольно упала на диван. Так как же... Своими глазами видела её, болтала с ней... Как умерла?! Оказалось, что Милу унесло в прилив в море, а через три дня её тело нашли на берегу соседней деревни.
Потом я узнала, что ночью в том месте, где мы любили гулять с Милой, случился сильный прилив. Меня бы просто унесло в море. Как и Милу... Она спасла мне жизнь. Она вернулась, чтобы спасти меня.
Хотя с того времени прошло уже больше 10 лет, меня до сих пор пугает та фраза Милы, сказанная ей в нашу последнюю "встречу": "Ну ладно, ещё позже увидимся!"

Невидимый, за эту историю - отдельное спасибо.
Я ее читала на другом ресурсе неск. лет назад и очень понравилось, т.к. рассказано отлично и в целом похоже на правду. Потом закладка потерялась и больше найти этот рассказ я не смогла.
А вот он здесь :)

Вообще есть мнение, что военные конфликты особенно привлекательны для всяческих "этих", по многим причинам. Одна из них в рассказе есть - легко охотиться не скрываясь.

Тут же не только истории из жизни принимаются?

Предлагаю читателям одно из моих любимых произведений в жанре "мистика и страшилки".
Кто первым догадается, что тут вообще происходит?

Итак.

Стоит женщина, у её ног детские игрушки. Входит девушка с игрушками, сваливает их на пол.
Девушка
Вот вам ещё игрушки. Я сама их выбирала.
Женщина молчит.
Девушка
Это вашему ребёночку. У вас кто — девочка или мальчик? Я купила и кукол, и машины, посуду, солдатиков. Бывает, что мальчики играют в кукол.
Женщина молчит.
Девушка
У вас сколько ему лет? Или ей? Я купила и для большого мальчика конструктор с реле времени. И для большой девочки набор для вышивания и швейную машинку. Можно шить тамбурным швом. И велосипед для них обоих.
Женщина молчит.
Девушка
Вы можете отдохнуть, садитесь, есть стул. Вы устали. Я понимаю. О, давайте я погуляю с вашей собачкой. Какая интересная! У неё что на голове?
Женщина
Это не собачка.
Девушка
Правда? Это кошка? А что у неё на голове? Можно я её поглажу?
Женщина
Это не кошка.
Девушка
Я подумала только. А что это у него на голове? Какая интересная зверюшка. Можно я пойду с ним погуляю? Как оно называется?
Женщина
Это неважно.
Девушка
А у меня есть верёвка. Я его не упущу. Сделаем такую сбрую на груди, я его поведу. Я никогда ещё не гуляла с таким чудом.
Женщина
Не надо.
Девушка
Оно же должно гадить. Его надо вывести, а то придётся убирать с полу.
Женщина
Ничего.
Девушка
Вам придётся самой, я вас только встречаю. Дальше вам всё придётся самой. Еды я вам принесла, купила кастрюли и посуду для малыша. Манная крупа, гречка, консервы.
Женщина
Спасибо.
Девушка
А зачем оно так делает? А что это у него на голове? Как череп. А когда приедет ваш ребёнок?
Женщина
Не знаю.
Девушка
Там для него кроватка на случай, если он маленький, и раскладной диван на случай, если большой. Диван раскладывается в длину до двух метров.
Ой, что это оно делает? Господи!
Женщина
Зевает, по-моему.
Девушка
Никто ведь не знал, в каком году вы родили. Пять, три года назад или, самое большее, пятнадцать.
Женщина
Плачет, по-моему.
Девушка
Надо же, как много! Убирать придётся.
Женщина
Платочком вытереть слёзы.
Девушка
Как же оно называется? Это там такие водятся? Оно взрослое?
Женщина
Нет, по-моему.
Девушка
Ну, в таком случае, какое же оно вырастет? Господи, что это у него на голове?
Женщина
Как у всех — череп.
Девушка
У всех череп спрятан под мясом, понимаете? Почему оно улыбается?
Женщина
Спит, а не улыбается.
Девушка
Глаза-то открыты. Зубы улыбаются.
Женщина
Во сне.
Начинает петь колыбельную.
Девушка
Вы понимаете, что происходит? Почему у него такая шея?
Женщина
Мы много перенесли.
Девушка
Не до такой же степени. Я просто не понимаю, целый ряд позвонков.
Женщина
Голову-то надо поворачивать, одним позвонком не обойдёшься.
Девушка
Это-то я понимаю. А где ваш ребёнок?
Женщина
Это он.
Девушка
А как его зовут?
Женщина.
Валя.
Девушка
Какого он рода?
Женщина
Это девочка.
Девушка
Значит, игрушки ей подойдут. Куклы, швейная машина.
Может, поиграет в машинки.
До какого состояния ребёнка довели!
Ей сколько?
Женщина
Шесть.
Девушка
Месяцев?
Женщина
Лет.
Девушка
Значит, будет спать на диванчике.
Шесть лет назад… Это от кого?
Женщина
Вы его не знаете.
Девушка
Имя, фамилия, отчество есть? Я же должна записать.
Женщина
Что это, я же вышла на свободу…
Девушка
Да, вы на свободе.
Но ведь я должна оформить документы.
Все с нетерпением ждали, кто у вас: мальчик, девочка, сколько лет.
Женщина
Валентина Валентиновна Валентинова, шесть лет.
Девушка
Я запишу.
Записывает.
Имя, отчество, фамилия отца?
Женщина
Валентин Валентинович Валентинов.
Девушка
Как же вы умудрились? Вы же сидели в одиночке. Это был охранник?
Женщина
Я же на свободе, вы понимаете?
Девушка
Но тут есть пункт: где работает отец?
Женщина
Он не работает.
Девушка
Он тоже заключённый?
Женщина
Я его не знаю.
Девушка
Случайная связь?
Женщина
Я не знаю.
Девушка
Изнасилование? Вы скажите, я буду знать, как писать в документах ребёнка.
Если это изнасилование, то будет не Валентиновна и не Валентинова.
Будет Ивановна Иванова.
Женщина
Я уже сказала, как зовут. Мне больше нечего сказать.
Девушка
Имейте в виду, девочка на всю жизнь будет Ивановна Иванова. Ей пятно на всю жизнь.
Женщина
Она Валентиновна Валентинова.
Девушка
Кто такой Валентин Валентинов? Докажите.
Женщина
Так её зовут.
Девушка
Вы придумали. Зачем скрывать, вы же на свободе?
Женщина
А зачем спрашивать?
Девушка
Вы же на свободе. Это документы.
Женщина
Нам не нужны документы.
Девушка
А без документов опять посадят, чтобы оформить документы.
Женщина
Он ведь не ребёнок. Я его привезла как экспонат. У него кличка Жучка.
Девушка
Тогда вам не полагается двухкомнатная квартира.
Откуда же взялось, что вы едете с ребёнком? Все с нетерпением ждали.
Женщина
Какой ребёнок, вы что?
Девушка
Куда вы его дели?
Женщина
У меня не было. Откуда? Я шестнадцать лет просидела в одиночке.
Девушка
От вас доносился детский плач.
Женщина
Мало ли.
Девушка
К вам было не разрешено входить все шестнадцать лет. И от вас время от времени доносился детский плач.
Женщина
Это случайность.
Девушка
Вы ведь знаете, что за убийство ребёнка полагается шестнадцать лет одиночки. На своём опыте убедились.
Женщина
Опять двадцать пять!

© Людмила Петрушевская,
1970-е гг.

Это сообщение отредактировал Wespe - 19.03.2017 - 17:25

Фиалочка

В этой истории не будет ни каннибалов в подвале, ни чудовищ в лесу, ни жертв, ни убийств. Будут лишь возвратившиеся из детства страхи и какая-то кошмарная неопределенность, которая убивает меня. Все, о чем я сейчас расскажу вам, я считаю чистой правдой. Поэтому, если вы дочитаете мой рассказ до конца, то, надеюсь, поймете, каково мне сейчас, и посочувствуете.

Мне было бы далеко не так страшно узнать, что у нас в подвале действительно живут людоеды, пожирающие жильцов дома. Настоящий ужас, поверьте, берет тогда, когда ты лежишь ночью на кровати в собственной квартире и не можешь сомкнуть глаз, осознавая, что там, в темноте, может находиться что-то, что приходит не через входную дверь. Но давайте обо всем по порядку.

Началось это очень давно. Мои воспоминания о ней являются одними из самых первых. Я не могу назвать свое детство очень радужным. Нет, родители у меня хорошие, и со сверстниками отношения тоже были прекрасные, но что существенно отравляло мне жизнь, так это паническая боязнь моей комнаты. Я жил с отцом и матерью на третьем этаже типичной двухкомнатной «сталинки». Маленькая комната была моей, большая — родителей. Каждая была снабжена балконом.

Меня ужасала лишь одна мысль находиться в своей комнате вечером или ночью одному. Из-за моих постоянных истерик родители позволяли мне спать с открытой дверью. Я благодарил судьбу всякий раз, когда отец или мать выходили вечером в туалет или взять что-нибудь из холодильника. Слыша их перемещение и видя их тени на полу, я мог на время перестать бояться и попытаться быстро уснуть. Иногда мне становилось настолько страшно, что я, не оглядываясь, бежал в их комнату и всеми силами умолял поспать с ними. Но боялся я, разумеется, не самой комнаты и не темноты в ней, а того, кто, по моему мнению, мог там находиться. Я боялся ее.

Она — это Фиалочка, собирательный образ моих детских кошмаров. Скрывающаяся тварь, которая никогда не давала родителям знать о своем существовании, при этом неизменно изводила меня, когда я находился один. Я знаю, что у многих детей есть свои выдуманные монстры, живущие в шкафах, под кроватями, за занавесками. Мой был особенно реалистичным и пугающим. Я боялся ее так сильно, что мог в детстве до полуночи гулять на улице, лишь бы не идти домой. Потом, конечно, все равно приходилось возвращаться. Я изрядно получал ремня, быстро ужинал и отправлялся спать. Оставалось лишь радоваться тому, что я сильно уставал за день, и засыпал практически сразу же, не давая страху полностью поглотить себя.

Фиалочка… Вам это имя, должно быть, кажется смешным и крайне глупым, но у меня каждый раз мурашки пробегали по спине, когда я мысленно произносил его. И как только дети придумывают имена своим персональным чудищам? Я точно знал, что ее зовут именно так, что у нее именно это имя: несерьезное, детское, уменьшительно-ласкательное. И это заставляло меня дрожать от страха гораздо больше, чем если бы я величал ее, скажем, Детоубийцей или Потрошительницей.

У меня была огромная двуспальная кровать. Раньше ей пользовались родители, однако с одной стороны сильно деформировались пружины, и спать двоим там уже было нельзя. Я же, мелкий, мог разлечься на этой кровати как угодно, места было предостаточно.

К несчастью, спастись во сне я мог отнюдь не всегда. Время от времени я просыпался от кошмарного чувства, как будто меня только что кто-то щекотал. Также было стойкое ощущение, что когда я так просыпаюсь, матрас на моей кровати быстро распрямляется, словно еще мгновение назад кто-то находился рядом со мной. Оставалось, не шевелясь, лежать и в ужасе обливаться потом, пока снова не провалишься в сон или не наберешься храбрости побежать к родителям. Моя кровать располагалась боком возле стены, и я боялся поворачиваться к стене лицом. Если у меня затекали другой бок и спина, и я все же отворачивался от комнаты, мне сразу начинало казаться, что Фиалочка уже ползет ко мне по кровати. Мне снова мерещилось, что матрас прогибается под ее тяжестью.

Как видите, спалось мне в детстве невесело. У детей очень бурное воображение, и я очень хотел бы списать все свои детские страхи именно на разыгравшуюся фантазию, но не могу, поскольку потом все стало значительно хуже.

Лет в шесть я впервые услышал ночью этот звук. Его трудно описать словами, но я попробую. Представьте себе высокое блеяние, похожее на козье, но очень искаженное, булькающее, как будто у кого-то сильно повреждено горло. Что-то в этом звуке было даже от детского смеха. Звук был очень тихим и, как мне показалось, несколько враждебным. Я тогда решил, что он слышится с улицы. Дом находится на самой окраине города, поэтому было не исключено, что где-то действительно блеяла коза. Я слушал это с минуту и уже стал снова закрывать глаза, как вдруг у меня в прямом смысле встали дыбом волосы от внезапной догадки. Я резко понял, что звук слышится не с улицы, а с моего балкона. Нижняя четверть балконных дверей была деревянной, все остальное было стеклянным.

Звук слышался именно оттуда, снаружи и снизу. Блеяние было не далеким, а близким, просто очень тихим. Я метнулся из комнаты и разбудил родителей. Они резонно выругали меня и сказали, что в таком возрасте уже стыдно бояться. Я плакал, умолял их все проверить, и мать, в конце концов, согласилась переночевать в тот раз у меня, а я улегся с отцом. На следующий день мать сказала, что ничего в ту ночь не слышала и никто ее не щекотал. В общем, родители мне, разумеется, не верили.

Главный эксцесс случился, когда к отцу и матери вечером пришли гости — их женатые бывшие однокурсники. Так близко ко взрослым эта блеющая тварь еще не подходила. Но я знал, почему она так сделала.

Родители и их друзья сидели в кухне: ужинали, выпивали, разговаривали. Я сперва поел вместе с ними, потом все бегал таскать шоколадные конфеты из принесенной гостями коробки. Мать в какой-то момент сказала, что мне пора спать, ибо завтра надо идти в садик, и я не стал возражать.

Я забыл упомянуть, что маленькая комната в нашей квартире располагается как раз напротив кухни через коридор. Мать попросила меня закрыть свою дверь, однако кухонную пообещала не трогать. В этот вечер мне почти не было страшно идти спать. Взрослые совсем недалеко шумели, веселились, и я особо не боялся. Я зашел в свою комнату, прикрыл дверь, оставив маленькую щель, выключил свет и прыгнул в кровать.

Блеяние я услышал сразу, как завернулся в одеяло. В этот раз оно было куда более громким и страшным. У меня не осталось никаких сомнений, что слышалось оно именно с той стороны балконных дверей. Я пулей влетел в кухню, плакал, что-то кричал, а взрослые начали меня успокаивать. Отец даже разозлился, но мать вкратце рассказала гостям, почему я, по ее мнению, так себя веду, и их друг Владимир (тогда я называл его дядей Вовой) решил пойти вместе со мной проверить, все ли в моей комнате в порядке.

Когда мы пришли в комнату, я показал ему на балкон и попросил посмотреть туда. Дядя Вова отказался, сообщив мне, что я должен сделать это сам, иначе не перестану бояться. Я, понятное дело, стал упираться, но он настойчиво подтолкнул меня к балконной двери и сказал, что будет находиться в двух шагах от меня. Я шел к стеклу и понимал, что у меня просто кишка тонка взглянуть туда, стой за моей спиной хоть вооруженная группа спецназа. Я струсил и закрыл глаза, Владимир этого не мог видеть.

Когда я таким образом вплотную подошел к балкону, я буквально почувствовал ее. Она, согнувшись в три погибели, сидела там и злобно смотрела на меня снизу вверх. Поверьте, я знал это. Сквозь щели балконных дверей дул сквозняк, и я почувствовал трупный смрад, из-за которого меня чуть не стошнило.

«Ну что, пацан? — спросил Владимир. — Я же говорил, тут нечего бояться. К тому же тут все вон закрыто». Я моментально отпрянул от балкона, открыл глаза и попросил на этот раз его взглянуть туда. Я схватил Владимира за рукав и попытался подтащить к балконным дверям, но он освободил свою руку, улыбнулся, пожелал мне спокойной ночи и ушел. Он думал, я сам все посмотрел и, конечно же, ничего не увидел. Из кухни послышался строгий голос матери, требовавший, чтобы я выключал свет и ложился спать. Ситуация, как видите, безвыходная.

Я не придумал ничего лучше, как достать из тумбочки фонарик и включить его. Когда родители в очередной раз крикнули, чтобы я выключал свет, я сделал это. Я буквально прилип к двери. Мои руки дрожали, и свет фонарика неистово метался по темной комнате. Оставаться там было сущим адом, но и бежать к родителям я не мог. Мне казалось, что если я буду так истерить, меня просто-напросто закроют в комнате.

Я услышал, как взрослые выходят из кухни, чтобы пойти покурить в подъезд. Когда они закрыли за собой входную дверь, я быстро открыл дверь своей комнаты и встал на пороге. Свет фонарика в моей руке по-прежнему бегал по стенам, мебели, потолку. И тут я впервые увидел ее… Искренне надеюсь, что подобного ужаса вы никогда в своей жизни не испытаете.

Когда фонарик осветил верхнюю часть высокой стенки, доходящей практически до потолка, я заметил ее лежащей там, сверху. Уверен, спрятаться она не хотела. Она выжидала, пока я увижу ее, точнее ее высунувшиеся руку (если эту конечность можно так назвать) и голову.

У Фиалочки была грязно-голубая кожа, как будто гниющая, отмирающая. Ее лапа была похожа на паука. Конечность была предельно худой, с не менее чем десятью-двенадцатью тонкими и длинными пальцами. Голова — вытянутая, похожая на лошадиную. Два непропорционально огромных желтых глаза с узкими вертикальными зрачками располагались спереди и сверлили меня с невероятной свирепостью. Ее беззубый рот, находящийся в нижней части головы и похожий на черную дыру, улыбался. И эта гнилая вонь, теперь я ощущал ее полной грудью…

Содержимое моих кишечника и мочевого пузыря сразу оказались в пижаме. Я выронил фонарик, захлопнул дверь комнаты и помчался в пустую кухню. Там я залез под большой стол. Сидя в собственных нечистотах и обливаясь слезами, я с ужасом думал о том, что взрослые не вернутся, а если и вернутся, то увидят меня и опять прогонят спать.

Но они увидели меня нескоро. Родители и гости были уже достаточно пьяными. Придя из подъезда, они снова сели за стол и стали разговаривать. Вытяни кто-нибудь из них ноги, и я сразу оказался бы замеченным. Теперь надо отметить, что половина этого большого стола располагалась напротив стены, а другая половина — напротив кухонной двери. Мне стоило огромных усилий немного вытянуть голову и посмотреть на дверь своей комнаты.

И да, вы отгадали: моя дверь была приоткрыта. Фиалочка находилась прямо за ней и смотрела на меня, сидящего под столом. Лишь мельком увидев ее огромные глаза и пасть, я быстро зажмурился. Она сидела там, в моей комнате, и как будто говорила мне: «Смотри, я здесь, рядом. Твоей тупой мамаше стоит лишь повернуть голову, чтобы увидеть меня, но ей нет никакого дела. Я могу подобраться к тебе так близко, как захочу».

Дальше я уже плохо помню, что случилось. Я явно потерял сознание и некоторое время пролежал под столом, прислонившись спиной к стене. Когда я услышал крик матери, гостей у нас дома уже не было. Родители достали меня из-под стола, помыли, одели в чистое, дали какое-то лекарство и уложили у себя в комнате.

Конечно, это случилось уже давно. Кое-что я мог добавить или «приукрасить», однако в целом я в данный момент помню эти события хорошо. Что спасло меня от всего этого ужаса, так это такая нелицеприятная вещь, как развод родителей. Мне тогда было семь. Уверен, свою лепту в разрыв отношений между отцом и матерью истеричный полусумасшедший ребенок в моем лице тоже внес, однако что я мог поделать?

Они расстались полюбовно. Квартира досталась отцу, а мы с матерью уехали жить в дом ее сестры, который находится на другом конце страны. Пару раз к нам приезжал отец, однако чаще ездил к нему я, когда подрос. Он два года назад рассказал, что нашел себе молодую женщину в деревне неподалеку от города, и настроены они были очень серьезно. Когда я приезжал в нему, то мы в основном сидели в баре, а ночевал я всегда гостинице, так как не хотел им мешать (его женщина жила тогда с ним).

Все снова началось в этом году. Я закончил ВУЗ в своем городе, и в начале лета позвонил отец. Он сказал приехать, ибо квартиру он перепишет на меня, а сам уедет с невестой жить в деревню. Я был несказанно рад, поскольку, во-первых, жилье просто отличное, а во-вторых, в этом городе мне будет гораздо легче найти хорошую работу. Там, где я жил с матерью, у меня не было ни нормальной девушки, ни полноценных друзей. Одним словом, переезд ничем не отягощался.

После длительного и вымотавшего все силы оформления документов я оказался в собственной квартире. Многое здесь изменилось. Отец сделал ремонт, обклеил стены натуральными обоями, поменял большую часть мебели. Все это он оставил мне. Спать я решил во все той же маленькой комнате. «Мне двадцать два года, — думал я. — Какие тут могут быть страхи?»

Став студентом, я заимел привычку ложиться спать очень поздно. Все благодаря такому изобретению, как компьютер с Интернетом. Странные вещи, как бы это банально не звучало, начались сразу же. Сперва я всеми силами отказывался связывать их с событиями из детства.

Теперь под прицелом оказалась не только маленькая комната, но и вся квартира. К примеру, в кухне постоянно перегорают лампочки. Постоянно. Я позвонил отцу, но он уверил меня, что с проводкой в квартире все в полном порядке. Похоже, что стоит вкрутить в кухонную люстру новые лампочки и уйти, как кто-то непременно выкручивает их, трясет и ставит обратно.

На полу в ванной и туалете стала появляться какая-то грязная вонючая каша, как будто там кого-то периодически рвет. Хотя бы раз в день приходится ее убирать. Едешь в город — приезжаешь вечером домой — лампочки в кухне не горят, а санузел в этой дряни. Я стал постепенно вспоминать то, чего так боялся в детстве. Бывает, засыпаю ночью и уже кошусь на балконные двери и стенку, которую отец оставил в квартире.

Неделю назад я проснулся ночью от когда-то так хорошо знакомого чувства, как будто меня щекотали во сне. Кровать у меня сейчас небольшая односпальная, и знаете, я готов поклясться, что на момент пробуждения мне показалось, что с меня кто-то только что слез. А на следующий вечер я ужинал в кухне и отчетливо слышал тихое блеяние из маленькой комнаты.

Я перетащил в большую комнату кровать и компьютер, а маленькую закрыл на ключ и больше не открываю. Когда я прохожу мимо нее ночью, я зачастую слышу тихое царапанье с той стороны двери. Самое страшное то, что я, когда сплю, закрываю на ключ и дверь большой комнаты. В последние дни я стал отчетливо слышать это тихое, но настойчивое царапанье уже за ней. Я знаю, что когда-нибудь дверь откроется, и я в этот момент не буду спать…
©Gallows Bird

Иллюстрация Antropos_Mechanicus

Это сообщение отредактировал Wespe - 19.03.2017 - 17:43

Воспитанные дети не искажают лиц

Сначала пропала молодая женщина — провожала мужа в город, обратно шла через лес, но до своего дома не дошла.
Потом — пожилой (по деревенским меркам, 62 года) мужчина, собиравший черемшу.
Сразу же, не успело следствие раскрутиться — исчезли двое детей.

Местные милиционеры решили, что имеют дело с маньяком.
Жителям, рвущимся прочесать лес, велели сидеть вечерами по домам, а сами запросили из города помощь.
Но разве людей дома удержишь?

На следующий же день прибежала девочка — искала козу, которая вечно забирается куда попало, а у брошенного дома на отшибе, за лесной полосой, где трава выше человека, в этой самой траве кто-то дышит. Не как человек и не как зверь, а так, словно воздух через трубку втягивает — с трудом, со свистом.
Тут уже мужики сорвались. Милицейского авторитета остановить их не хватило, так что вместе и пошли.

«Маньяка» нашли первым. Он соорудил что-то вроде гильотины, но вместо лезвия вниз падал тяжелый камень. Этим камнем его голову о плаху и размозжило. Труп, стоящий на коленях перед плахой, держался на лохмотьях шейных мышц.

Остальные трупы были в погребе.
Двое были убиты — забиты до смерти обычной палкой. Двое, мужчина и девочка, как потом выяснилось, умерли от остановки сердца, никаких следов физического насилия на их телах не было.

Он жил там тайно около двух недель. Откуда пришел — установить не удалось. Ничего не ел, был истощен. На теле обнаружились многочисленные синяки, царапины разной давности — очевидно, ежедневно истязал сам себя. Ногти на руках были содраны. В углу комнаты, где он устроил себе лежанку, валялись листы бумаги — целые, скомканные или изодранные в клочья. На каждом листе было по одной или две фразы, иногда попытка написать что-то заканчивалась яростными штрихами. Чаще всего встречались слова «простите», «помогите» и «сдохните».

«Сегодня 4 августа», — разорвано на мелкие кусочки.

«Простите простите она меня увидела я не хотел она бы всем рассказала она так кричала».

«Любое зеркало, любое!».

«Все, все вы, все, пусть вы все вот так».

Из пудреницы женщины, погибшей первой, было извлечено зеркало. За домом была обнаружена куча стеклянной крошки, в которой опознали измельченные зеркала. Не разбитые, а целенаправленно истолченные тупым инструментом в мелкое крошево.

Версия о нарушении психики неопознанного убийцы была вполне логичной, оставалось установить его личность.
Первый звоночек прозвенел в отчете патологоанатома: из раздробленных костей черепа убийцы сложить цельную картину было невозможно.

Будь у наших специалистов в то время техника и программы, которыми обеспечены западные медэксперты, можно было бы что-то соорудить.
Но рисунок, приложенный к отчету — примерная реконструкция черепа убийцы — выглядел просто смешно и нелепо.
И страшно, потому что вытянутые вперед челюсти, сросшиеся в подобие трубы или воронки, никак не могли быть частью черепа человека.
Глазницы, по мнению патологоанатома, были каплевидными, вытянутыми в сторону этого "рыла".

История получила некоторый резонанс, на место убийств периодически приезжали любопытные — есть такая особая порода людей.

Двое из них — студенты, влюбленная парочка, записывали свою «вылазку» на диктофон.
Дальнейшее известно из этой записи.

В пустом доме они обнаружили следы предыдущих посетителей, недавние надписи на стенах и антикварную, XIX века, открытку из серии о хороших манерах для детей.
На открытке была изображена кудрявая девочка в нарядном платье, стоявшая на коленях на пуфике у трюмо и показывающая своему отражению язык. Надпись на открытке гласила: «Воспитанные дети не искажают лиц, ибо есть опасность остаться таким навсегда».

Следующей их находкой было пыльное зеркало на столе.
Последние связные слова на диктофоне были такие:

ОНА: Дурак, ты что рукавом вытираешь, я сейчас тряпку принесу (уходит в другую комнату).

ОН: Слушай, да оно кривое какое-то! Смотри, какой у меня роооооо...

Звук «о» все тянулся, словно парень не мог закрыть рот, становясь все громче, пока не перекрылся визгом девушки.

Девушку нашли на том же месте, причина смерти — остановка сердца.

Он покончил с собой, прыгнув в колодец, предварительно разодрав свое лицо, голову и плечи ногтями.

Кости его черепа были деформированы невероятным образом — верхняя челюсть изгибалась так, что разинутая пасть доходила до надбровных дуг, поглотив отверстие носа и разведя глаза в стороны, к ушам. Нижняя челюсть срослась подбородочным выступом с ключицами.

Лицо девушки было изуродовано только с одной стороны — той, которая была бы видна в зеркале, если бы оно стояло на столе.
В гротескном выражении ужаса правый ее глаз был распахнут и выпучен. Не только глазница, но и само глазное яблоко были увеличены более чем в два раза.

Через четыре дня следователь, который вел это дело, не вышел на работу и бросил мне на почту письмо с просьбой как можно быстрее зайти к нему домой.
Входная дверь была открыта, к двери спальни скотчем был приклеен конверт. На самой двери — надпись: «Я в спальне. Сначала прочитай».

Это был очень краткий отчет о последнем дне его жизни.

«Я скопировал ту открытку.
Не знаю, зачем.
Не знаю, в ней ли дело, но ксерокопию я после сжег.
Зеркало, действительно, подходит любое.

Случилось внезапно, рано утром, в 5:35, когда зашел в ванную бриться. Больно не было. И сейчас не больно.

В зеркало смотреться необязательно, достаточно оказаться в поле его отражения.
Каждый раз все хуже.
Пытался что-то исправить, стоя перед зеркалом.
Еще хуже.
Зеркала завесил.

Зрение в порядке, хотя вижу в основном свой же глаз. Слух в норме. Давление повышенное, пульс учащенный, сердце бьется с перерывами. Температура низкая — 35,4 градуса.

Повышенной агрессивности за собой не заметил, однако мысль взять оружие, выйти на улицу и захватить с собой как можно больше человек — была.
Мотив такой: они не виноваты, но и я не виноват, так почему это мне одному? Но мысль эту отбросил довольно легко.

Не могу не думать о деле ХХХХ-ХХХ.
Испытываю даже удовлетворение от того, что мне не нужно изобретать подобный способ самоубийства.
Приношу извинения за то, что не даю возможности исследовать себя, но существовать в подобном виде не могу.

Завещание написать не успел. Хотел бы, чтобы квартира досталась дочери от первого брака».

Я немедленно вызвал коллег, и в спальню мы зашли вместе.

Он лежал на кровати, подстелив под голову клеенку.
Стреляя в правое ухо, к левому он прижимал подушку, поэтому крови практически не было видно.
Рядом на тумбочке лежали все его наличные деньги и документы.

То, что осталось от лица, напомнило нам его привычку хмуриться, отчего через весь лоб пролегала вертикальная морщина.
Сейчас все его лицо, от подбородка до лба, было разделено вертикальной щелью, в которую провалились рот и нос, а глазницы располагались друг напротив друга.
Стреляя в ухо, он выбил себе оба глаза.

В течение месяца наш отдел был расформирован. Большинство из нас сменили род деятельности.
Новости друг о друге мы стараемся не узнавать.
Каждый раз, подходя к зеркалу, я обливаюсь холодным потом и вспоминаю: «Зеркало, действительно, подходит любое».

© internet

Дизар

никуда не пропали. я тут с семнадцатого числа кирпичи откладываю

ну, дык, надо показать, что за замок отстроен и рассказать, какие злыписи в нём завелись)))))

Коллега, это к чему высказывание?? Уточните, плиз...

Никто никуда не пропалъ.
Шерстим жуткие истории в закладках, выбираем те, что могут вас порадовать.
Терпение, пожалуйста ☠️

Wespe

Ждём-с...

Мумь

Под звонком слева от двери номера не было. Под звонком справа было написано: «144». Мне была нужна 143-я квартира, и я нажал на левую кнопку. В следующую же секунду, как будто хозяйка ждала моего звонка, стоя у себя на пороге, послышались металлические скрипы дверного замка, шарканье ног и щелчок выключателя.

— Ктой-та?

— Здравствуйте! Это Андрей, я вам звонил, насчет квартиры.

Внешняя дверь открылась.

— Заходите.

Общая площадка перед двумя квартирами оказалась здорово завалена всяким барахлом: какие-то ящики, мешки с картошкой и даже старая стиральная машина. Что самое удивительное — машина эта стояла вплотную к двери 144-й квартиры, так, что ни войти в ту квартиру, ни выйти из нее было решительно невозможно.

— Соседское добро, — пояснила хозяйка. — Они на даче живут до конца ноября. А это побросали тут. Мне что, мне не жалко. Пройти можно, и ладно. Дверь, вон, стиралкой забаррикадировали. От воров, поди. Как будто воры стиралку отодвинуть не смогут!

Хозяйка, Валентина Никифоровна, как я и предполагал после нашего телефонного разговора, оказалась женщиной лет шестидесяти. Жилплощадь готова сдавать надолго, сама будет жить у сестры, в другом районе. Квартира в хреновеньком состоянии, зато цена подходящая.

— Надеюсь, безобразить тут не будете? Квартиру разрушать?

— Да что вы, Валентина Никифоровна! Я не такой человек. Я инженер, занимаюсь космической связью...

— Космической. Хорошо. Вы не из Орла?

— Нет, я из Дмитрова. А что?

— Ну как же, — хозяйка внимательно посмотрела мне в глаза, — Орла, ла-ла, ла-ла?

Прочитав на моем лице полное недоумение, она явно удовлетворилась и сказала:

— Живите! Вот вам ключи. Других у меня нет, так что, можете замок не менять. А хотите — меняйте. Только в общей двери оставьте какой есть, а то соседи не войдут.

Мы обменялись телефонами и прочими всевозможными координатами, я заплатил Валентине Никифоровне за первый месяц, и она пожелала мне счастливо оставаться.

* * *

Проводив хозяйку, я еще раз, более внимательно, осмотрел квартиру. Отлично, жить можно! А там, если все будет нормально, и ремонт сделаем. Ну это — поживем, увидим... Я, в общем-то, квартиру снял не для того, чтобы одному в ней обитать. Есть в мечтах определенные проекты. Связанные с Викой. Только пока, к сожалению, ничем особо не подкрепленные...

Сумка с самым необходимым у меня с собой. Так что, здесь и заночую. Завтра еще в общагу к мужикам заскочу, кое-что оттуда заберу. А к выходным постараюсь с кем-нибудь насчет машины договориться, чтобы из Дмитрова все, что надо, сюда перевезти. Без машины никак, там ведь техника всякая: компьютер, усилитель, колонки, телевизор, ну и так еще, по мелочам...

В ванной комнате поставил на полочку стакан с зубной щеткой, пастой и бритвой, положил на раковину мыльницу. Застелил постель. У кровати стоит большой старый трехстворчатый шкаф для одежды. Правда, одна створка закрыта на замок, и где ключ — не известно. Но другие две створки открываются. Повесил туда рубашки. Вскипятил чайник. Попил чаю с бутербродами. Покурил на балконе. За окном красота: высокие деревья, клены, тополя, разноцветная сентябрьская листва...

Ближе к ночи, проходя по коридору мимо двери, посмотрел в дверной глазок. Сам не знаю, зачем я это сделал... Наверно, просто в этот вечер, слоняясь по своему новому жилищу, я всюду совал свой нос, чисто, из исследовательского любопытства. Заглянул в глазок. И вздрогнул! С той стороны двери на меня в упор смотрела квартирная хозяйка.

Ух! Аж, мурашки по коже! Что это она там стоит? Открыл дверь.

— Валентина Никифоровна! Вы вернулись! Что же не звоните? У нас, вообще, звонок работает?

— Орла. Ла-ла, ла-ла, — ответила хозяйка. — Я что давеча забыла сказать... Если не хотите за электричество переплачивать, свет в тамбуре выключайте.

— В тамбуре?

— Здесь, — хозяйка ткнула пальцем в направлении лампочки, освещавшей общую площадку перед двумя квартирами. — Лампочка от нашего счетчика подключена. А эту, которая от подъездного счетчика, вкручивать бесполезно — ее мумь пожрет.

— Что пожрет?!

Хозяйка лишь махнула рукой.

— До свиданья, — произнесла она и вышла за дверь.

А вот интересно, как она, вообще, вошла сюда? В «тамбур», как она выражается... Я ж, когда провожал ее, дверь-то внешнюю закрыл! Или не закрыл? Да нет, вроде, закрывал... Может, врет, что у нее других ключей не осталось? Ладно, бог с ней.

Устал я за этот день, уснул быстро и спал крепко. Снилось мне, будто я еду на поезде, зачем-то, в город Орел. Снился стук вагонных колес. Потом оказалось, что это не колеса, а проводница среди ночи стучится в дверь моего купе. Я поднялся с постели, чтобы открыть, и тогда только понял, что это сон. Хотя стук, кажется, только что звучал совершенно реально, практически, над ухом. Как будто стучали в створку шкафа, ту, что закрыта. Приснилась, конечно. Вокруг висела мертвая ночная тишина. Часы показывали половину четвертого. Я снова заснул.

* * *

Утром, когда я ждал лифт, открылась дверь с противоположной стороны лестничной площадки и вышла девочка с портфелем. Я поздоровался. Девочка отвечать на приветствие не стала, но спросила:

— Вы в 143-й квартире поселились?

— Да, — согласился я.

— Там дядя на паровозиках катается, — сказала девочка.

— Как это?

Тут подъехал лифт. Я вошел в него. Девочка за мной не последовала, осталась на площадке. Хотелось спросить, что она имеет в виду, что за дядя на паровозиках, но надо было спешить, чтобы не опоздать на работу, и я нажал на кнопку первого этажа. Двери лифта стали медленно закрываться. Внимательно глядя на меня, девочка достала из кармана железный рубль, положила в рот и, как мне показалось, проглотила. Лифт поехал вниз.

В этот день на работе меня ждала чертовски приятная неожиданность — мне прибавили зарплату! Немного, правда. Не в таком размере, чтобы скомпенсировать ту сумму, которую я теперь ежемесячно буду платить за квартиру в Москве, но, все равно, дело хорошее!

После работы заехал в общагу, забрал свои манатки. Купил по дороге несколько лампочек. Надо, все же, завернуть лампочку в тот патрон в тамбуре, что не от моего счетчика подключен. Про который мне вчера хозяйка говорила, что там лампочку «мумь пожрет». Смешно. Прикольные, вообще, люди тут собрались — у одной «дядя на паровозиках катается», у другой «мумь» какая-то...

Открывая дверь, я услышал в квартире голоса. Ну, блин, точно, хозяйка наврала насчет ключей! Мало того, что у кого-то есть другой комплект, так они еще и ходят сюда! Надо срочно разбираться с этой Валентиной Никифоровной и замок, по любому, менять. Вошел в квартиру, приготовившись дать вежливый, но твердый отпор незваным гостям... Но таковых в квартире не оказалось. Хотя громкие голоса звучали, явно, с кухни.

Пройдя туда, я установил, что звучат они... из холодильника! Открыл дверцу. Нет, не из холодильника. Из-за холодильника! Поднатужившись, слегка отодвинул этот белый гроб от стены. За ним, вся покрытая солидными клубами пыли, обнаружилась радиоточка. Проводной репродуктор. Раритетная, на сегодняшний день, техника! Оттуда и звучали голоса — шла какая-то радиопостановка. Непонятно только — если эта радиоточка была включена, то почему она вчера никаких звуков не издавала? В общем, я ее выключил. И придвинул холодильник обратно к стене. Пошел в тамбур вкручивать лампочку. Сначала пришлось потрудиться, чтобы выкрутить остатки предыдущей — металлический цоколь с торчащими из него обломками стекла. И все это дело перепачкано в чем-то красном, засохшем. То ли в крови, то ли в томатном соке. Ну, в конце концов, справился, выкрутил эту дрянь и ввернул новую лампочку. Да будет свет!

Ночью, лишь только я задремал, кто-то в квартире громко произнес:

— Старик на дереве хохочет!

На этот раз, не приснилось. Голос в квартире прозвучал, без сомнения, наяву. Опять откуда-то с кухни. Я встал, зажег свет, пошел на кухню, отодвинул холодильник от стены... Так и есть, радиоточка включилась! Я в прошлый раз кнопку на ней отжал, а сейчас она снова нажата. То ли я ее холодильником задел, когда двигал, то ли там раздолбанный механизм уже живет какой-то своей жизнью. Надо ее из радио розетки выключить, да и все. Но не тут-то было! Никакой радио розетки не обнаружилось, провода шли прямо из стены. Обрезать их я не решился. Ведь только вчера обещал хозяйке не совершать в квартире разрушений! Взял спичку и с ее помощью заклинил кнопку так, чтобы уж точно больше не нажалась. Холодильник на место ставить не стал. Вернулся в постель.

Среди ночи проснулся от громкого хохота. На этот раз звук шел не с кухни, а со стороны балкона. Неужели залез кто-то?! Сходил в коридор, к вешалке, достал из кармана куртки газовый баллончик. (Всегда ношу в кармане, на всякий случай). Кто знает, что там за черт на моем балконе? А хохот все не умолкал. Я подошел к балкону, осторожно отодвинул занавеску... На балконе, кажется, никого! А откуда же... Ох, твою мать! На дереве напротив сидит костлявый старик, тычет кривым пальцем в сторону моего балкона и хохочет! Увидев меня в окне, старик хохотать перестал, вперил в меня безумный взгляд и закричал:

— Что? Как там дядя? На паровозиках катается?

Я даже не стал выходить на балкон. Какой смысл разговаривать с идиотом? Ясно, что это или пьяный, или, вообще, сумасшедший. Только вот, что теперь делать? Как уснуть в такой обстановке? И тут зазвонил телефон. Едва я успел поднести трубку к уху, как услышал:

— Долго еще он у вас ржать будет?! Спать же не дает!

— А я-то тут причем?

— Э... А где Никифоровна?

— Она сейчас здесь не живет.

— А ты кто?

— А я у нее квартиру снимаю.

— Ну и что, она тебе ничего не рассказала, что ли?

— Нет. А что она должна была рассказать?

— Это ж муж ее! На дереве сидит. Сумасшедший. Его в богадельне держат. А он оттуда иногда сбегает и сюда залазит, смотрит на свою бывшую квартирку. Звонить надо, пускай за ним приедут! Никифоровна всегда звонила.

— А куда звонить?

— Обожди, сейчас номер найду, скажу.

— Простите, а вы кто?

— Кто, кто! Сосед твой из 144-й квартиры.

— А... Так вы с дачи вернулись?

Но в трубке уже звучали короткие гудки. Видно, сосед пошел искать телефонный номер богадельни. Надеюсь, найдет, перезвонит мне.

Однако, прошло минут десять, мне никто не звонил, а безумный старик на дереве продолжал заливаться истерическим хохотом. Я решил зайти к соседям. Выйдя в тамбур, я с удивлением обнаружил, что дверь их квартиры как была задвинута стиральной машиной, так и осталась. Я постучался. Безрезультатно. Тогда я вышел на лестничную площадку и нажал на кнопку звонка 144-й квартиры. Послышалась звонкая трель. Но никто не открыл.

Вернувшись к себе, я с облегчением обнаружил, что хохота больше не слышно. Неужели старик слез с дерева? Нет, как оказалось, не слез. Но замолчал и смотрит куда-то вниз. Я вышел на балкон и тоже посмотрел вниз. Сквозь густую листву, да еще в темноте, разглядеть что-либо было трудно, но ясно было, что на земле под деревом суетятся несколько человек с фонарями. В какой-то момент, вроде бы, мелькнул оранжевый жилет, типа тех, что бывают у железнодорожных рабочих. И там, внизу, несколько мужских голосов пели какой-то странный полубессмысленный куплет:

— Рука пород древесных,
Река дорог железных
Течет к нам из Орла,
Ла-ла, ла-ла.

Куплет этот они повторяли снова и снова, и снова, и это продолжалось до тех пор, пока сумасшедший старик не стал спускаться по дереву вниз. Когда голова безумца скрылась в листве, пение прекратилось. Фонари погасли, и больше я ничего не видел и не слышал.

Ближе к утру, сквозь тяжелый предрассветный сон, мне слышалось, что, вроде бы, опять кто-то стучится в створку шкафа, но сон оказался сильнее и не выпустил меня из своей пелены.

Проснувшись наутро, я почувствовал себя не очень хорошо. Меня слегка мутило. Завтракать не хотелось. Я заставил себя выпить чаю, после чего меня едва не стошнило. В голове крутился дурацкий напев: «Рука пород древесных, река дорог железных...»

Я вышел из квартиры. Вход к соседям все так же был забаррикадирован стиральной машиной. Заперев все двери, я стал убирать ключи в портмоне, где обычно их ношу в том же кармашке, что и мелочь, и тут на глаза мне попалось несколько рублевых монет, лежавших там. От их вида мне сделалось совсем дурно. Словно повинуясь какому-то инстинкту, я вытащил эти монеты и отбросил их подальше от себя, в сторону мусоропровода. И мне сразу стало гораздо легче! Только очень захотелось поскорее помыть руку, которой я дотрагивался до монет.

Прогулка по улице до метро окончательно привела меня в чувство. В вагоне мне посчастливилось занять сидячее место, я слегка прикорнул и прибыл в офис вполне в бодром здравии. А на работе меня снова ждал приятный сюрприз! На этот раз, на личном фронте.

* * *

Вику я окучивал уже давно. И мне казалось, что я ей нравлюсь. Но при этом дело как-то не двигалось. В смысле какого-нибудь прогресса в отношениях. Даже на мои невинно-интеллигентные приглашения сходить, к примеру, в театр или в кино она, как правило, отвечала вежливым отказом. Не всегда, но чаще всего. А сегодня в середине дня она позвонила мне сама.

— Не хочешь покурить?

— А... Сейчас, только мейл допишу. Давай минут через пять в курилке встретимся?

— Окей.

В курилке мы с Викой оказались только вдвоем, что тоже было как нельзя кстати.

— Помнишь, я обещала тебя своим фирменным яблочным пирогом угостить?

— А как же! Еще полгода назад! Но ведь обещанного три года ждут. Так что, я раньше чем через два с половиной года, не рассчитывал...

— Можно немного пораньше. Можно сегодня. Заедем после работы ко мне?

Вот оно, неожиданное счастье! Но, не успел я что-либо ответить, как Вика, поправляя прическу, отвела рукой свои волосы назад, и я увидел у нее в ухе серьгу в виде серебряной монеты. В ту же секунду меня скрутило. Уронив сигарету на пол, я едва нашел в себе силы промямлить:

— Извини... Плохо себя чувствую... Сегодня не получится.

И побежал из курилки в туалет. До конца рабочего дня за своим столом я досидел, более-менее, нормально. О Вике старался не думать, потому что иначе тут же перед глазами вставала ее серьга-монета и...

По дороге домой, в метро, случился очередной рецидив. По вагону с протянутой рукой тащился нищий. Когда он поравнялся со мной, я увидел, что это не живая рука, а протез. Причем, деревянный. Кисть руки, пальцы — все было вырезано из дерева. «Рука пород древесных», — вспомнилось мне. Протез рассохся, потрескался, и самая глубокая трещина шла через всю ладонь, словно линия жизни. В эту деревянную ладонь нищий собирал мелочь. Я поспешил закрыть глаза, но сознание успело зафиксировать картину: несколько рублевых монет и одна двухрублевая, ребром застрявшая в «линии жизни».

Меня вырвало прямо на пол вагона.

Нищий посмотрел на меня с ненавистью и промычал:

— Мумь!

* * *

Добравшись до двери квартиры, я снова услышал человеческие голоса. Ну все, эта радиоточка мне надоела! Пройдя на кухню, я, что есть силы, дернул за провода, уходящие в стену. Они оказались на удивление прочными, не порвались, а лишь выскочили наружу, при этом обрушив со стены на пол огромные куски штукатурки. Ну вот... А ведь я обещал хозяйке квартиру не разрушать! За слоем штукатурки на стене, почему-то, находились рельсы от игрушечной железной дороги. Часть рельс осыпалась на пол, часть осталась на стене. Ладно, завтра все заделаем и восстановим, а сегодня надо хорошенько отдохнуть и прийти в себя. Кухонным ножом я перерезал провода и направился в спальню.

С наступлением темноты радио спело мне песню про Орел и про реку дорог железных. Я понял, что резать провода было глупо. Это просто какое-то временное помутнение на меня нашло. Я же инженер! Радио инженер, черт возьми! Я ж понимаю, что радио — оно потому и радио, что принимает сигналы из радио эфира! Вот оно и играет. А провода нужны только для того, чтобы радио во время качки от стены не отрывалось. Качка началась позже, около полуночи. Стучали колеса, за окном мелькали огни семафоров, что-то кричали начальники станций... Бабушка через окно протянула ведро орловских яблок... И все время качало.

Проснулся по звонку будильника. Самочувствие неплохое. Сейчас надо быстро умыться, побриться, позавтракать — и на работу! В закрытую створку платяного шкафа что-то настойчиво стучало. Ну, я-то инженер, я же понимаю, что если всю ночь качало, то, соответственно, в шкафу накопилась индукция качки, и теперь то, что там есть, будет еще долго качаться и биться в дверцу. Индукция качки, гортензия энергии. Школьный курс яблок... Я чуть не запнулся о ведро, которое ночью бабушка в окно сунула. Кстати, не помню, заплатил я ей? Наверняка, заплатил. Возьму пару яблок, съем по пути к метро...

Закрытая створка шкафа с треском выламывается, и вместе с ней на пол падает тело. Подхожу, рассматриваю. Это не тело, а только фигура. Манекен. На него тут, очевидно, одежду вешали. Он и сейчас в одежде, поэтому я сначала и подумал, что это человек. А это манекен деревянный. «Рука пород древесных».

На работе, как обычно, все замечательно. Вечером в буфете мой коллега и приятель Игорек проставляется по случаю своего бракосочетания. Всех приглашает. Но я не пойду. Мне домой надо, в квартиру! А лучше я завтра Игорьку свадебный подарок принесу — отпилю руку у своего манекена, сделаю из фольги два колечка, как бы, обручальных, и на пальцы этой руки надену. И подарю. Прикольно будет! И оригинально. Наверняка же Игорек знает эту песню: «Рука пород древесных». А манекен этот деревянный мне не то, чтобы не нужен — нужен еще как! Я его на стене у себя над кроватью закреплю. Уютно получится: снизу я, а сверху он — как крыша над головой. А то, что он без одной руки будет — это, как раз, хорошо, художественно.

Выхожу из лифта на своем этаже и вижу, как от моей двери — детвора врассыпную! Все по лестнице вниз побежали, а одна девчонка, та, которую я в первое утро встретил, за свою дверь спряталась, что на нашей лестничной площадке от меня напротив. А я гляжу: батюшки, они на моей двери красной краской из баллончика написали: «Мумь»! Вот ведь поганцы малолетние! Что я теперь Валентине Никифоровне скажу? Подхожу к двери, за которую юркнула девчонка, нажимаю кнопку звонка. Сейчас я с ее родителями-то поговорю! Пусть они ей уши надерут!

Дверь распахивается. На пороге стоит молодой мужчина. Редкие волосы, водянистые глаза, козлиная бороденка. Острый кадык нервно ходит вверх-вниз. В вытянутой руке, словно пистолет перед лицом врага, словно православный крест перед чертом, мужчина держит белую пятирублевую монету. Он говорит мне:

— Уйди, мумь! Убирайся к себе! Здесь тебе нечего делать. Здесь нет Орла, ла-ла, ла-ла.

От вида монеты я падаю на пол и едва не теряю сознание. Ползком преодолеваю лестничную площадку, добираюсь до своей двери. Отдыхаю. Открываю дверь, вваливаюсь в тамбур. Мне все еще плохо. Но чувствую: тут есть кое-что, от чего мне станет легче! Электрическая лампочка! Та, что питается энергией от общего электрощитка! Выкручивать ее сил нет, и я просто выламываю ее из патрона, разрезая в кровь руку. Сую лампочку в рот, жую, глотаю... И чувствую чудесное облегчение! Все в порядке. Все нормально. Все хорошо.

Захожу в квартиру. Там дядя на паровозиках катается.

Автор: © Алексей Толкачев

Это сообщение отредактировал Wespe - 22.03.2017 - 06:28

Сразу видно, что байка. Мужики спать пошли, а бабы вино допивать

Автор продолжай писать, люблю я эту жуть почитать!

Немного старой доброй жутенькой и забавной классики на ночь.

Призрак-5

— Читает вывеску, — оповестил он.
— Дай-ка гляну, — не выдержал Арнольд. Грегор оттолкнул своего компаньона.
— Сейчас постучит… Нет, передумал. Уходит.

Арнольд вернулся к письменному столу и очередному пасьянсу. Вытянутая сухощавая физиономия Грегора стойко маячила у дверного глазка.

Глазок компаньоны врезали сами, со скуки, месяца три спустя после того, как на паях основали фирму и сняли помещение под контору. С тех пор “ААА-ПОПС” — Астронавтическому антиэнтропийному агентству по оздоровлению природной среды — не перепало ни единого заказа, даром что в телефонном справочнике фирма значилась первой по счету. Глобальное оздоровление природной среды — давний, почтенный промысел — успели полностью монополизировать две крупные корпорации. Это обстоятельство сковывало руки маленькой новой фирме, возглавляемой двумя молодыми людьми — обладателями искрометных идей и (в избытке) неоплаченного лабораторного оборудования.

— Возвращается, — зашипел Грегор. — Ну же, прикинься, будто ты важная птица и дел у тебя невпроворот!

Арнольд смел карты в ящик стола и только успел застегнуть последнюю пуговицу белого лабораторного халата, как в дверь постучали.

Посетителем оказался лысый коротышка, не примечательный ничем, кроме изнуренного вида. Он с сомнением разглядывал компаньонов.

— Природную среду на планетах оздоровляете?

— Оздоровляем, сэр. — Грегор отложил в сторону кипу бумаг и пожал влажную руку посетителя. — Я Ричард Грегор. А вот мой компаньон, доктор Фрэнк Арнольд.

Впечатляюще выряженный в белый халат и темные очки в роговой оправе, Арнольд рассеянно кивнул и тут же принялся вновь разглядывать на просвет старые пробирки, где давным-давно выпал осадок.

— Прошу, садитесь, мистер… э-э…

— Фернгром.

— Мистер Фернгром. Надеюсь, мы в силах справиться с любым вашим поручением, — радушно сказал Грегор. — Мы осуществляем контроль флоры и фауны, очищаем атмосферу, доводим питьевую воду до кондиции, стерилизуем почву, проводим испытания на стабильность, регулируем вулканическую деятельность и землетрясения — словом, принимаем все меры, чтобы планета стала пригодна для житья.

Фернгром по-прежнему пребывал в сомнении.

— Буду говорить начистоту. У меня на руках застряла сложная планета.

— К сложностям нам не привыкать, — самоуверенно кивнул Грегор.

— Я агент по продаже недвижимости, — пояснил Фернгром. — Знаете, там купишь планету, тут ее перепродашь — глядишь, все довольны и каждому что-нибудь да перепало. Вообще-то я занимаюсь бросовыми планетами, тамошнюю среду пускай оздоровляют сами покупатели. Но несколько месяцев назад мне по случаю подвернулась планетка высшего сорта — прямо-таки выхватил из-под носа у крупных воротил.

Фернгром горестно отер пот со лба.

— Прекрасное местечко, — продолжал он уже без всякого энтузиазма. — Среднегодовая температура плюс двадцать пять градусов. Планета гористая, но с плодородной почвой. Водопады, радуги, все честь честью. Причем никакого тебе животного мира.

— Идеально, — одобрил Грегор. — А микроорганизмы есть?

— Не опасные.

— Так чем же вам не угодила планета?

Фернгром замялся.

— Да вы о ней, наверное, слышали. В официальном каталоге она значится под индексом ПКХ-5. Но все называют ее просто Призрак-5.

Грегор приподнял бровь. “Призрак” — странное прозвище для планеты, но доводилось слышать и похлестче. В конце концов, надо же как-то именовать новые миры. Ведь в пределах досягаемости звездолетов кишмя кишат светила в сопровождении бессчетных планет, причем многие заселены или пригодны к заселению. И масса людей из цивилизованного сектора космоса стремится колонизировать такие миры. Религиозные секты, политические меньшинства, философские общины и, наконец, просто пионеры космоса рвутся начать новую жизнь.

— Не припомню, — признался Грегор.

Фернгром конфузливо заерзал на стуле.

— Мне бы послушаться жены. Так нет же — полез в большой бизнес. Уплатил за Призрак вдесятеро против обычных своих цен, а он возьми да и застрянь мертвым капиталом.

— Да что же с ним неладно? — не выдержал Грегор.

— Похоже, там водится нечистая сила! — набравшись духу, выпалил Фернгром.

Оказывается, наспех произведя радиолокационное обследование планеты, Фернгром незамедлительно сдал ее в аренду фермерскому объединению с Дижона-6. На Призраке-5 высадился передовой отряд квартирьеров в составе восьмерых мужчин; суток не прошло, как оттуда начали поступать бредовые радиодепеши о демонах, вампирах, вурдалаках и прочей враждебной людям нечисти.

К тому времени, как за злополучной восьмеркой прибыл звездолет, в живых не осталось ни одного квартирьера. Протокол судебно-медицинского вскрытия констатировал, что рваные раны, порезы и кровоподтеки на трупах могли быть причинены кем угодно, даже демонами, вампирами, вурдалаками и динозаврами, буде таковые существуют в природе.

За недобросовестное оздоровление природной среды Фернгрома арестовали. Фермеры расторгли с ним договор на аренду. Но Фернгром изловчился сдать планету солнцепоклонникам с Опала-2.

Солнцепоклонники проявили осмотрительность. Отправили необходимое снаряжение, но сопровождать его поручили лишь троим, которые заодно должны были разведать обстановку. Эти трое разбили лагерь, распаковали вещички и провозгласили Призрак-5 сущим раем. Они радировали на родную планету: “Вылетайте скорее”, — как вдруг раздался истошный вопль, и рация умолкла.

На Призрак-5 вылетел патрульный корабль; его экипаж захоронил три изувеченных трупа и ровно через пять минут покинул планету.

— Это меня доконало, — сознался Фернгром. — Теперь с Призраком никто ни за какие деньги не хочет вязаться. Сажать там корабли звездолетчики наотрез отказываются. А я до сих пор не знаю, в чем беда.

Он глубоко вздохнул и посмотрел на Грегора:

— Вам и карты в руки, если возьметесь.

Извинившись, Грегор и Арнольд вышли в переднюю.

Арнольд торжествующе гикнул:

— Есть работенка!

— М-да, — процедил Грегор, — зато какая!

— Мы ведь и хотели поопаснее, — сказал Арнольд. — Расщелкаем этот орешек — и все: считай, закрепились на исходных рубежах, не говоря уж о том, что нам положен процент от прибыли.

— Ты, видно, забываешь, — возразил Грегор, — что на планету-то отправлюсь я. А у тебя всего и забот — сидеть дома да осмысливать готовенькую информацию.

— Мы ведь так и договорились, — напомнил Арнольд. — Я ведаю научно-исследовательской стороной предприятия, а ты расхлебываешь неприятности. Забыл?

Грегор ничего не забыл. Так повелось с самого детства: он лезет в пекло, а Арнольд сидит дома да объясняет, почему и впредь надо лезть в пекло.

— Не нравится мне это, — сказал он.

— Ты что, веришь в привидения?

— Конечно, нет.

— А со всем остальным мы справимся. Кто не рискует, тот не выигрывает.

Грегор пожал плечами. Компаньоны вернулись к Фернгрому.

В полчаса сформулировали условия: добрая доля в прибылях от эксплуатации планеты — на случай успеха; пункт о неустойке — на случай неудачи.

Грегор проводил Фернгрома до двери.

— А кстати, сэр, как вы догадались обратиться именно к нам? — спросил он.

— Больше никто не брался, — ответил Фернгром, чрезвычайно довольный собой. — Всего наилучшего.

* * *
Спустя три дня Грегор на грузовом звездолете-развалюхе уже направлялся к Призраку-5. В пути он коротал время за чтением докладов о двух попытках колонизации странной планеты и изучением самых разных свидетельств о сверхъестественных явлениях.

Легче от этого не становилось. На Призраке-5 не было обнаружено никаких следов животной жизни. А доказательств существования сверхъестественных тварей вообще не найдено во всей Галактике.

Все это Грегор хорошенько обдумал, а затем, покуда корабль совершал витки вокруг Призрака-5, проверил свое оружие. Он захватил с собой целый арсенал, достаточный, чтобы развязать форменную войну и победить в ней.

Если только будет в кого палить…

Грузовое судно зависло в нескольких тысячах футов над манящей зеленой поверхностью планеты, причем сократить расстояние хоть на йоту капитан отказался наотрез. На парашютах Грегор сбросил свой багаж туда, где были разбиты два предыдущих лагеря, после чего пожал руку капитану и спрыгнул с парашютом сам.

Совершив “приземление”, он поглядел вверх. Грузовое судно улепетывало в космос с такой быстротой, словно за ним по пятам гнались все фурии ада.

Грегор остался на Призраке-5 один-одинешенек.

Проверив, как перенесло спуск оборудование, он дал Арнольду радиограмму о благополучном прибытии. Потом, с бластером наизготовку, обошел лагерь солнцепоклонников.

Те собирались обосноваться у подножия горы, возле кристально чистого озерца. Лучших сборных домиков нельзя было и желать. Их не коснулась непогода — Призрак-5 отличался благословенно ровным климатом. Однако выглядели домики на редкость сиротливо.

Один из них Грегор обследовал с особой тщательностью. По ящикам комодов было аккуратно разложено белье, на стенах висели картины, одно окно было даже задернуто шторой. В углу комнаты приткнулся раскрытый сундук с игрушками, припасенными для детишек: те должны были прибыть с основной партией переселенцев.

На полу валялись водяной пистолет, волчок и пакет со стеклянными шариками.

Близился вечер, Грегор перетащил в облюбованный домик все свое снаряжение и занялся подготовкой к ночлегу. Задействовал систему охраны — даже таракан не мог проскочить сквозь экран, не вызвав сигнала тревоги. Включил радарную установку для охраны подступов к домику. Распаковав свой арсенал, уложил под рукой крупнокалиберные пистолеты, а бластер прицепил к поясу. Только тогда, успокоенный, Грегор не торопясь поужинал.

Между тем вечер сменился ночью. Теплую сонную местность окутала тьма. Легкий ветерок взъерошил поверхность озерца и зашелестел в высокой траве.

Как нельзя более мирное зрелище.

Грегор пришел к выводу, что переселенцы были истериками. Скорее всего они сами, впав в беспричинную панику, перебили друг друга.

Последний раз проверив систему охраны, Грегор швырнул одежду на стул, погасил свет и забрался в постель. В комнату заглядывали звезды, здесь они светили ярче, чем над Землей Луна. Под подушкой лежал бластер. Все в мире было прекрасно.

Только Грегор задремал, как почувствовал, что в комнате не один.

Немыслимо. Ведь сигнализация охранной системы не срабатывала. Да и радиолокатор гудит по-прежнему мирно.

И все же каждый нерв в теле до предела натянут… Грегор выхватил бластер и огляделся по сторонам.

В углу комнаты — кто-то чужой.

Ломать голову над тем, как он сюда попал, было некогда. Грегор направил бластер в незнакомца и тихим решительным голосом произнес:

— Так, а теперь — руки вверх.

Незнакомец не шелохнулся.

Палец Грегора напрягся на спуске, но тут же расслабился. Грегор узнал незнакомца: это же его собственная одежда, брошенная на стул, искаженная звездным светом и его, Грегора, воображением.

Он оскалил зубы в усмешке и опустил бластер. Груда одежды чуть приметно зашевелилась. Ощущая легкое дуновение ветерка от окна, Грегор не переставал ухмыляться.

Но вот груда одежды поднялась со стула, потянулась и целеустремленно зашагала к Грегору.

Оцепенев, он смотрел, как надвигается на него бестелесная одежда. Когда она достигла середины комнаты и к Грегору потянулись пустые рукава, он принялся палить.

И все палил и палил, ибо лоскуты и лохмотья тоже норовили вцепиться в него, будто обрели самостоятельную жизнь. Тлеющие клочки ткани пытались облепить лицо, ремень норовил обвиться вокруг ног. Пришлось все испепелить; только тогда атака прекратилась.

Когда сражение окончилось, Грегор зажег все до единого светильники. Он сварил кофе и вылил в кофейник чуть ли не целую бутылку бренди. Каким-то образом он устоял против искушения — не разнес вдребезги бесполезную систему охраны. Зато связался по рации со своим компаньоном.

— Весьма занятно, — сказал Арнольд, после того как Грегор ввел его в курс событий. — Одушевление! Право же, в высшей степени занятно.

— Я вот и надеялся, вдруг это тебя позабавит, — с горечью откликнулся Грегор. После изрядной дозы бренди он чувствовал себя покинутым и ущемленным.

— Больше ничего не случилось?

— Пока нет.

— Ну, береги себя. Появилась тут у меня одна идейка. Надо только сделать кое-какие расчеты. Между прочим, тут один сумасшедший букмекер принимает ставки против тебя — пять к одному.

— Быть того не может!

— Честное слово. Я поставил.

— За меня играл или против? — встрепенулся Грегор.

— Конечно, за тебя, — возмутился Арнольд. — Ведь мы же, кажется, компаньоны?

Они дали отбой, и Грегор вскипятил второй кофейник. Спать ночью он все равно не собирался. Одно утешение — Арнольд все же поставил на него. Правда, Арнольд вечно ставит не на ту лошадку.

* * *
Уже при свете дня Грегор с грехом пополам на несколько часов забылся в беспокойном сне. Проснулся он вскоре после полудня, оделся с головы до ног во все новенькое и пошел обыскивать лагерь солнцепоклонников.

К вечеру он кое-что обнаружил. На стене одного из сборных домиков было наспех нацарапано слово “Тгасклит”. Т-г-а-с-к-л-и-т. Для Грегора слово это было всего лишь пустым сочетанием нелепых звуков, но он тотчас же сообщил о нем Арнольду.

Затем внимательнейшим образом обшарил свой домик, включил все освещение, задействовал систему охраны и перезарядил бластер.

Казалось бы, все в порядке. Грегор с сожалением проводил глазами заходящее солнце, уповая на то, что доживет до восхода. Потом устроился в уютном кресле и решил поразмыслить.

Итак, животной жизни на планете нет, так же как нет ни ходячих растений, ни разумных минералов, ни исполинских мозгов, обитающих где-нибудь в тверди Призрака-5. Нет даже луны, где могло бы притаиться подобное существо.

А в привидения Грегор не верил. Он знал, что при кропотливом исследовании все сверхъестественные явления сводятся к событиям сугубо естественным. А уж если не сводятся, то сами собой прекращаются. Какой призрак решит топтаться на месте и, стало быть, лезть на глаза неверующему? Как только в замке появляется ученый с кинокамерой и магнитофоном, привидение удаляется на покой.

Значит, остается другой вариант. Предположим, кому-то приглянулась планета, но этот “кто-то” не расположен платить назначенную Фернгромом цену. Разве не может этот “кто-то” затаиться здесь, на облюбованной им планете, и, дабы сбить цену, запугивать и убивать переселенцев?

Получается логично. Можно даже объяснить поведение одежды. Статическое электричество…

Перед Грегором воздвиглась какая-то фигура. Как и вчера, система охраны не сработала.

Грегор медленно поднял взгляд. Некто, стоящий перед ним, достигал десяти футов в высоту и походил на человека, но только с крокодильей головой. Туловище у него имело малиновый окрас с поперечными вишневыми полосами. В лапе чудище сжимало здоровенную коричневую жестянку.

— Привет, — поздоровалось оно.

— Привет, — сказал Грегор, сглотнув слюну. Бластер лежит на столе, всего в каких-то двух футах. Интересно, перейдет ли чудище в нападение, если потянуться за бластером?

— Как тебя звать? — спросил Грегор со спокойствием, возможным разве только в состоянии сильнейшего шока.

— Я Хват — Раковая Шейка, — представилось чудище. — Хватаю всякие вещи.

— Как интересно! — рука Грегора поползла в сторону бластера.

— Хватаю вещи, именуемые Ричард Грегор, — весело и бесхитростно продолжало чудище, — и поедаю обычно в шоколадном соусе.

Чудище протянуло Грегору жестянку, и тот прочел на этикетке: “Шоколад “Смига” — превосходный соус к Грегорам, Арнольдам и Флиннам”. Пальцы Грегора сомкнулись на бластере. Он уточнил:

— Так ты меня съесть намерен?

— Безусловно, — заверил Хват.

Но Грегор успел завладеть оружием. Он оттянул предохранитель и открыл огонь. Прошив грудь Хвата, заряд опалил пол, стены, а заодно и брови Грегора.

— Меня так не проймешь, — пояснил Хват, — чересчур я высокий.

Бластер выпал из пальцев. Хват склонился над Грегором…

— Сегодня я тебя не съем, — предупредил он.

— Не съешь? — выдавил из себя Грегор.

— Нет. Съесть тебя я имею право только завтра, первого мая. Таковы условия. А сейчас я просто зашел попросить тебя об одной услуге.

— Какой именно?

Хват заискивающе улыбнулся.

— Будь умником, полакомься хотя бы пятком яблок, ладно? Яблоки придают такой дивный привкус мясу!

С этими словами полосатое чудище исчезло. Дрожащими руками Грегор включил рацию и обо всем рассказал Арнольду.

— Гм, — откликнулся тот, — Хват — Раковая Шейка, вон оно что! По-моему, это решающее доказательство. Все сходится.

— Да что сходится-то? Что здесь творится?

— Сначала сделай-ка все так, как я прошу. Мне надо самому толком убедиться.

Повинуясь инструкциям Арнольда, Грегор распаковал лабораторное оборудование, извлек всевозможные пробирки, реторты и реактивы. Он смешивал, сливал и переливал, как было велено, а под конец поставил смесь на огонь.

— Есть, — сказал он, вернувшись к рации, — а теперь объясни-ка, что здесь происходит.

— Пожалуйста. Отыскал я в словаре твой “тгасклит”. В опалианском. Слово это означает “многозубый призрак”. Солнцепоклонники-то родом с Опала. Тебе это ни о чем не говорит?

— Их поубивал отечественный призрак, — не без ехидства ответил Грегор. — Должно быть, прокатился зайцем в их же звездолете. Вероятно, над ним тяготело проклятие, и…

— Успокойся, — перебил Арнольд. — Призраки тут ни при чем. Раствор пока не закипел?

— Нет.

— Скажешь, когда закипит. Так вот, вернемся к ожившей одежде. Тебе она ни о чем не напоминает?

Грегор призадумался.

— Разве что о детстве… — проговорил он. — Да нет, это же курам на смех.

— Ну-ка, выкладывай, — настаивал Арнольд.

— Мальчишкой я избегал оставлять одежду на стуле. В темноте она вечно напоминала мне то чужого человека, то дракона, то еще какую-нибудь пакость. В детстве, наверное, каждый такое испытывал. Но ведь этим не объяснишь…

— Еще как объяснишь! Вспомнил теперь Хвата — Раковую Шейку?

— Нет. А с чего бы я его теперь вспомнил?

— Да с того, что ты же его и выдумал! Помнишь? Нам было лет по восемь — девять — тебе, мне и Джимми Флинну. Мы выдумали самое жуткое чудище, какое только могли представить; чудище было наше персональное, желало слопать только тебя, меня или Джимми и непременно под шоколадным соусом. Однако право на это оно имело исключительно по первым числам каждого месяца, когда мы приносили домой школьные отметки. Избавиться от чудища можно было только одним способом: произнеся волшебное слово.

Тут Грегор действительно вспомнил и удивился, как бесследно все улетучивается из памяти. Сколько ночей напролет не смыкал он глаз в ожидании Хвата! По сравнению с тогдашними ночными страхами плохие отметки казались сущей чепухой.

— Кипит раствор? — спросил Арнольд.

— Да, — послушно бросив взгляд на реторту, сказал Грегор.

— Какого он цвета?

— Зеленовато-синего. Собственно, скорее в синеву, чем…

— Все правильно. Можешь выливать. Нужно будет поставить еще кое-какие опыты, но в общем-то орешек мы раскусили.

— То есть как раскусили? Может, все-таки объяснишь толком?

— Да это же проще простого. Животная жизнь на планете отсутствует. Отсутствуют и привидения — по крайней мере настолько могущественные, что способны перебить отряд вооруженных мужчин. Сама собою напрашивается мысль о галлюцинациях, вот я и стал выяснять, что же могло их вызвать. Оказывается, многое. Помимо земных наркотиков, в “Каталоге инопланетных редкоземельных элементов” перечислено свыше десятка галлюциногенных газов. Есть там и депрессанты, и стимуляторы; едва вдохнешь — сразу вообразишь себя гением, червем или орлом. А этот, судя по твоему описанию, соответствует газу, который в каталоге фигурирует как лонгстед-42. Тяжелый, прозрачный газ без запаха, физиологически безвреден. Стимулирует воображение.

— Значит, по-твоему, я жертва галлюцинаций? Да уверяю тебя…

— Не так все просто, — прервал его Арнольд. — Лонгстед-42 воздействует непосредственно на подсознание. Он растормаживает самые острые подсознательные страхи, оживляет все то, чего ты в детстве панически боялся и что с тех пор в себе подавлял. Одушевляет страхи. Вот это ты и видел.

— А на самом деле там ничего и нет? — переспросил Грегор.

— Никаких физических тел. Но галлюцинации достаточно реальны для того, кто их ощущает.

Грегор потянулся за непочатой бутылкой бренди. Такую новость следовало обмыть.

— Оздоровить Призрак-5 нетрудно, — уверенно продолжал Арнольд. — Без особых хлопот переведем лонгстед-42 в связанное состояние. А там — богатство!

Грегор предложил было тост, как вдруг его пронизала холодящая душу мысль:

— Если это всего лишь галлюцинация, то что же случилось с переселенцами?

Арнольд ненадолго умолк.

— Допустим, — сказал он наконец, — у лонгстеда есть тенденция стимулировать мортидо — волю к смерти. Переселенцы скорее всего посходили с ума. Поубивали друг друга.

— И никто не уцелел?

— Конечно, а что тебя удивляет? Последние из выживших покончили с собой или же скончались от увечий. Да ты о том меньше всего тревожься. Я без промедления фрахтую корабль и вылетаю для проведения опытов. Успокойся. Через денек — другой вывезу тебя оттуда.

Грегор дал отбой. На ночь он позволил себе допить бутылку бренди. Разве ему не причитается? Тайна Призрака-5 раскрыта, компаньонов ждет богатство. Скоро и Грегор в состоянии будет нанимать людей, пускай высаживаются на неведомых планетах, а уж он берется инструктировать их по радио.

* * *
Назавтра он проснулся поздно, с тяжелой головой. Корабль Арнольда еще не прибыл; Грегор упаковал оборудование и уселся в ожидании. К вечеру корабля все не было. Грегор посидел на пороге, полюбовался закатом, потом вошел в домик и приготовил себе ужин.

На душе все еще было тяжело из-за неразгаданной тайны переселенцев, но Грегор решил попусту не волноваться. Наверняка отыщется убедительное объяснение.

После ужина он прилег на койку и только смежил веки, как услышал деликатное покашливание.

— Привет, — поздоровался Хват — Раковая Шейка.

Персональная, глубоко интимная галлюцинация вернулась с гастрономическими намерениями!

— Привет, дружище, — радостно откликнулся Грегор, не испытав даже тени страха или тревоги.

— Яблочками-то подкормился?

— Ох, извини. Упустил из виду.

— Ну, не беда. — Хват старательно скрывал свое разочарование. — Я прихватил шоколадный соус. — Он взболтнул жестянку.

Грегор расплылся в улыбке.

— Иди гуляй, — сказал он. — Я ведь знаю, ты всего-навсего плод моего воображения. Причинить мне вред ты бессилен.

— Да я и не собираюсь причинять тебе вред, — утешил Хват. — Я тебя просто-напросто съем.

Он приблизился. Грегор сохранял на лице улыбку и не двигался, хотя Хват на этот раз выглядел уж слишком плотоядно. Хват склонился над койкой и для начала куснул Грегора за руку.

Вскочив с койки, Грегор осмотрел якобы укушенную руку. На руке остались следы зубов. Из ранки сочилась кровь… взаправдашняя… его, Грегора, кровь.

Кусал же кто-то колонистов, терзал их, рвал в клочья и потрошил.

Тут же Грегору вспомнился виденный однажды сеанс гипноза. Гипнотизер внушил испытуемому, что прижжет ему руку горящей сигаретой, а прикоснулся кончиком карандаша.

За считанные секунды на руке у испытуемого зловещим багровым пятном вздулся волдырь: испытуемый уверовал , будто пострадал от ожога. Если твое подсознание считает тебя мертвым, значит, ты покойник. Если оно страдает от укусов — укусы налицо.

Грегор в Хвата не верит.

Зато верит его подсознание.

Грегор шмыгнул было к двери. Хват преградил ему дорогу. Стиснул в мощных лапах и приник к шее.

Волшебное слово! Но какое же?

— Альфойсто! — выкрикнул Грегор.

— Не то слово, — сказал Хват. — Пожалуйста, не дергайся.

— Регнастикио!

— Нетушки. Перестань лягаться, и все пройдет, не будет боль…

— Вуоршпельхапилио!

Хват истошно заорал от боли и выпустил жертву. Высоко подпрыгнув, он растворился в воздухе.

Грегор бессильно плюхнулся на ближайший стул. Чудом спасся. Ведь был на волосок от гибели! Ну и дурацкая же смерть выпала бы ему на долю! Это же надо — чтобы тебя прикончило собственное воображение! Хорошо еще, слово вспомнил. Теперь лишь бы Арнольд поторапливался…

Послышался сдавленный ехидный смешок.

Он исходил из мглы полуотворенного стенного шкафа и пробудил почти забытое воспоминание. Грегору девять лет, и Тенепопятам — его личный Тенепопятам, тварь тощая, мерзкая, диковинная — прячется в дверных проемах, ночует под кроватью, нападает только в темноте.

— Погаси свет, — распорядился Тенепопятам.

— И не подумаю, — заявил Грегор, выхватив бластер. Пока горит свет, Тенепопятам не опасен.

— Добром говорю, погаси, не то хуже будет!

— Нет!

— Ах, так? Иген, Миген, Диген!

В комнату прошмыгнули три тварюшки. Они стремительно накинулись на электролампочки и принялись с жадностью грызть стекло.

В комнате заметно потемнело.

Грегор стал палить по тварюшкам. Но они были так проворны, что увертывались, а лампочки разлетались вдребезги.

Тут только Грегор понял, что натворил. Не могли ведь тварюшки погасить свет! Неодушевленные предметы воображению неподвластны. Грегор вообразил, будто в комнате темнеет, и…

Собственноручно перебил все лампочки! Подвело собственное разрушительное подсознание.

Тут-то Тенепопятам почуял волю. Перепрыгивая из тени в тень, он подбирался к Грегору.

Бластер не поможет. Грегор отчаянно пытался подобрать волшебное слово… и с ужасом вспомнил, что Тенепопятама никаким волшебным словом не проймешь.

Грегор все пятился, а Тенепопятам все наступал, но вот путь к отступлению преградил сундук. Тенепопятам горой навис над Грегором, тот съежился, зажмурив глаза.

И тут рука его наткнулась на какой-то холодный предмет. Оказывается, Грегор прижался к сундуку с игрушками, а в руке сжимал теперь водяной пистолет.

Грегор поднял его. Тенепопятам отпрянул, опасливо косясь на оружие.

Грегор метнулся к крану и зарядил пистолет водой. Потом направил в чудище смертоносную струю.

Взвыв в предсмертной муке, Тенепопятам исчез.

С натянутой улыбкой Грегор сунул пистолет за пояс.

Против воображаемого чудища водяной пистолет — самое подходящее оружие.


* * *
Перед рассветом произвел посадку звездолет, откуда вылез Арнольд. Не теряя времени, он приступил к своим опытам. К полудню все было завершено, и элемент удалось четко идентифицировать как лонгстед-42. Арнольд с Грегором поспешно уложили вещички и стартовали с планеты.

Едва очутившись в открытом космосе, Грегор поделился с компаньоном недавними впечатлениями.

— Сурово, — тихонько, но сочувственно произнес Арнольд.

Теперь, благополучно распрощавшись с Призраком-5, Грегор в состоянии был улыбнуться скромной улыбкой героя.

— Могло быть и хуже, — заявил он.

— Уж куда хуже?

— Представь, что туда затесался бы Джимми Флинн. Вот кто действительно умел выдумывать страшилищ. Ворчучело помнишь?

— Помню только, что из-за него по ночам меня преследовали кошмары, — ответил Арнольд.

Звездолет несся к Земле. Арнольд набрасывал заметки для будущей научной статьи “Инстинкт смерти на Призраке-5: роль истерии, массовых галлюцинаций и стимуляции подсознательного в возникновении физиологических изменений”. Затем он отправился в кабину управления — задать курс автопилоту.

Грегор рухнул на койку, преисполненный решимости наконец-то отоспаться. Только он задремал, как в каюту со смертельно бледным от страха лицом ворвался Арнольд.

— Мне кажется, в кабине управления кто-то есть, — пролепетал он.

Грегор сел на койке.

— Никого там не может быть. Мы ведь оторвались…

Из кабины управления донесся рык.

— Боже! — ахнул Арнольд. — Все ясно. После посадки я не стал задраивать воздушный шлюз. Мы по-прежнему дышим воздухом Призрака-5!

А на пороге незапертой каюты возник серый исполин, чья шкура была испещрена красными крапинками. Исполин был наделен неисчислимым множеством рук, ног, щупалец, когтей и клыков да еще двумя крылышками в придачу. Страшилище медленно надвигалось, постанывая и бормоча что-то неодобрительное.

Оба признали в нем Ворчучело.

Грегор рванулся вперед и перед носом у страшилища захлопнул дверцу.

— Здесь нам ничто не грозит, — пропыхтел он. — Дверь герметизирована. Но как мы станем управлять звездолетом?

— А никак, — ответил Арнольд. — Доверимся автопилоту… пока не надумаем, как прогнать эту образину.

Однако сквозь дверь стал просачиваться легкий дымок.

— Это еще что? — воскликнул Арнольд почти в панике.

Грегор насупился.

— Неужто не помнишь? Ворчучело проникает в любое помещение. Против него запоры бессильны.

— Да я о нем все позабыл начисто, — признался Арлольд. — Он что, глотает людей?

— Нет. Насколько я помню, только изжевывает в кашицу.

Дымок сгущался, принимая очертания исполинской серой фигуры Ворчучела. Друзья отступили в соседнюю камеру и заперли за собой следующую дверь. Нескольких секунд не прошло, как дым просочился и туда.

— Какая нелепость, — заметил Арнольд, кусая губы. — Дать себя затравить вымышленному чудовищу… Стой-ка! Водяной пистолет еще при тебе?

— Да, но…

— Давай сюда!

Арнольд поспешно зарядил пистолет водой из анкерка. Тем временем Ворчучело вновь успело материализоваться и тянулось к друзьям, недовольно постанывая. Арнольд окропил его струйкой воды.

Ворчучело по-прежнему наступало.

— Вспомни! — воскликнул Грегор. — Никто никогда не останавливал Ворчучело водяным пистолетом.

Отступили в следующую каюту и захлопнули за собой дверь. Теперь друзей отделял от леденящего космического вакуума только кубрик.

— Нельзя ли как-нибудь профильтровать воздух? — поинтересовался Грегор.

— Чужеродные примеси и так потихоньку уходят вместе с отработанным воздухом, но действие лонгстеда длится часов двадцать.

— А нет ли противоядия?

— Никакого.

Ворчучело снова материализовалось, снова проделывало это отнюдь не молча и уж совсем не любезно.

— Как же его изгнать? — волновался Арнольд. — Есть же какой-то способ! Волшебное слово? Или деревянный меч?

Теперь покачал головой Грегор.

— Я все-все вспомнил, — ответил он скорбно.

— И чем же его можно пронять?

— Его не одолеешь ни водяным пистолетом, ни пугачом, ни рогаткой, ни хлопушкой, ни бенгальскими огнями, ни дымовой шашкой, — словом, детский арсенал исключен. Ворчучело абсолютно неистребимо.

— Ох уж этот Флинн и его неугомонная фантазия! Так как же все-таки избавиться от Ворчучела?

— Я же говорю — никак. Оно должно уйти по доброй воле.

А Ворчучело успело вырасти во весь свой гигантский рост. Грегор с Арнольдом шарахнулись в кубрик и захлопнули за собой последнюю дверь.

— Думай же, Грегор, — взмолился Арнольд. — Ни один мальчишка не станет выдумывать чудище, не предусмотрев от него хоть какой-то защиты!

— Ворчучело не прикончишь, — твердил свое Грегор.

Вновь начинало явственно вырисовываться красно-крапчатое чудище. Грегор перебирал в памяти все свои полночные страхи.

И тут (еще чуть-чуть — и стало бы поздно) все ожило в памяти.

* * *
Управляемый автопилотом, корабль мчался к Земле. Ворчучело чувствовало себя на борту полновластным хозяином. Оно вышагивало взад-вперед по пустынным коридорам, просачивалось сквозь стальные переборки в каюты и грузовые отсеки, стенало, ворчало и ругалось последними словами, не находя себе ни единой жертвы.

Звездолет достиг Солнечной системы и автоматически вышел на окололунную орбиту.

Грегор осторожно глянул в щелочку, готовый в случае необходимости мгновенно снова нырнуть в укрытие. Однако зловещего шарканья ног не было слышно, и ни под дверцей, ни сквозь переборки не просачивался оголодавший туман.

— Все спокойно, — крикнул он Арнольду. — Ворчучела как не бывало.

Друзья прибегли к самому верному средству против ночных страхов — забрались с головой под одеяла.

— Говорил же я, что водяной пистолет тут ни к чему, — сказал Грегор.

Арнольд одарил его кривой усмешкой и спрятал пистолет в карман.

— Все равно, оставлю на память. Если женюсь да если у меня родится сын, это ему будет первый подарок.

— Нет уж, своему я припасу кое-что получше, — возразил Грегор и с нежностью похлопал по одеялу.

— Вот она — самая надежная защита: одеяло над головой.

Роберт Шекли.

Кстати, заявки принимаются.

Вам интересны истории с полтергейстом?
Истории с временными петлями?
Вы любите истории про живых мертвецов?
Про мертвых мертвецов и про призраков?
Может быть, вам интересны современные ведьмы и их быт?
От первого лица?

Пишите в теме и я постараюсь найти историю для вас :)

Неужели желтопресса нашла таки выход в интернет?

Один большой косяк всех этих историй - неебические точности в деталях. Смысл которых напугать жертву. А то что в реальности такие истории никогда не будут такими "точными". Предположим ситуацию, где история правдива(бред еще тот. Реальные истории попадают под такой шквал пересказов, что перестают быть "реальностью" и становятся мифами и легендами. Реальность - есть смесь физико-биологических ощущениях индивидуума. В данную эпоху развод идет уже не в индивидуальном психологическом состоянии местных чукчей, а в массовом накале общепринятых страстей.

Запомните - Реальность бьет незаметно в лоб. Она не будет идти на различные ухищрения. Это дело демонов, бесов, шайтанов и ... "магов" человеческого пошиба (Кашпировский, Чумак и т.д.).

Это сообщение отредактировал Gdialex - 23.03.2017 - 03:16

Так, мне весь список три раза!

Ну, как же, единственный случай в мире:
сами напугали, сами построили, сами жутиками населили! И сами же пишем рассказы, о том, что:
сами напугали, сами построили, сами жутиками населили

ПСКОВСКОЕ ОБЩЕЖИТИЕ С ПРИЗРАКАМИ

Плач из пустой комнаты, призраки на кухне и в кровати, загадочное перемещение вещей, гул шагов – вековые загадки, которые беспокоят не одно поколение псковских студентов.

На минувшей неделе я встретилась в кафе со своими студенческими подругами, с которыми я 5 лет делила комнату в педовском общежитии, что на берегу Великой на улице Воеводы Шуйского (раньше Карла Либкнехта, до революции улица Покровская). За чашкой чая разговор перетёк в воспоминания о необъяснимых явлениях, которые пугали нас в тех старинных стенах.

В общежития я заехала в незапамятном 2010 году. Не прошло, как говорится и полгода, как я на собственной шкуре ощутила всю прелесть этого «нехорошего» места в Пскове.

Сентябрьским вечером я пришла на кухню со своей картошкой и сковородкой, накрошила до краёв, крепко посолила, уселась на подоконник и, обдуваемая теплым ветерком бабьего лета, наслаждалась музыкой шкварчащего жарева. Вдруг на кухню вошел парень, примерно моего возраста, симпатичный, и тоже встал у плиты.

Настроение было романтичное и я стала спрашивать, на каком курсе он учится, в каком крыле живет – пыталась познакомиться одним словом. В ответ – ни слова, только склоняется всё ниже над плитой, словно хочет понюхать мою картошку. Вдруг он резко вскидывает голову и смотрит на меня в упор.

Я чувствую сильный порыв ветра, но не с улицы, а из кухни, и едва успеваю вцепиться в раму, иначе бы меня просто сдуло с подоконника на набережную. Я никогда не забуду, какой злобой было перекошено лицо того парня. В ужасе я нашарила на подоконнике солонку и швырнула ему в пустые глаза.

Очнулась я уже на полу под окном от того, что соседки по комнате выплеснули на меня ушат ледяной воды. Вся кухня была заполнена едким дымом – то сгорела моя картошка.

- А помнишь, как мы потом сковородку долго отчищали? – напоминает мне о том случае Ольга. – Так и не отскребли. А потом она куда-то сгинула…

Еще бы такое забыть! Как мне потом рассказали те же студенты, этот юноша, якобы, был призраком выпавшего из окна гимназиста. И случилось это еще в дореволюционные времена, когда в этом здании располагалось «мужская учительская семинария». Геометрия коридоров и «келий», наших комнатушек, не изменилась до сих пор. А я с тех пор к окнам и близко не подходила!

- Я заселилась туда в 2006 году, - вспоминает тем же вечером Наталья из Острова. - И старшекурсницы тоже пытались меня напугать этой же легендой. И знаете, а я верю в призрака. Был ли тот юноша, неизвестно, а вот в военное время в том здании находился госпиталь. И умерших раненых хоронили там же…

Мы учились с Наташей в разные годы, но к выводу пришли одному – тому, что в общежитии на Шуйского периодически пропадают вещи, открываются сами по себе двери, раздаются шорохи и шаги, не стоит удивляться - это обыденность.

- Но кто поверит? – задаётся риторическим вопросом Наталья и сама себе отвечает историей. - Нас в комнате жило трое, все дружили, но не обходилось и без ссор. Отлично помню, как после осенних праздников мы вернулись к себе и обнаружили пропажу мелочей: у кого-то пропала расческа, у кого-то шампунь, а у меня, как у самой младшей, исчез правый кроссовок.

Поначалу мы думали, с кем не бывает? Может, положили куда, и забыли? Искали долго, но безрезультатно. В конце концов решили, что комнату обобрали. А на святки мы сели гадать. Выключили свет, зажгли запрещенные в старом здании свечи и принялись за дело.

До сих пор не могу забыть, что на наш зов откликнулся дух Сергея Есенина. Он-то и указал на то, что мой пропавший башмак пылится на антресолях шкафа. Мы туда не заглядывали никогда, там валялась куча хлама, оставленная выпускниками. И когда утром проверили, то обнаружили пропавший кроссовок. Не спорю, было страшно, еще несколько месяцев не могла спокойно спать, мешали шорохи, то ли мерещились, то ли нет.

А я вспомнила свои святки в комнате № 41. Как занавесили с девчонками зеркало, как запалили свечки и стали вызывать дух жены Пушкина. Блюдце ездило (уж, не знаю, помогали ли ему наши пальцы, я так его не касалась), пламя трепетало, стрелка указывала на буквы, буквы складывались в слова, мы «сдавали» экзамены, «выходили» замуж, «рожали» мальчиков и девочек.

А потом, когда свечки задули и форточку закрыли, мы не спали всю ночь. На меня кто-то наваливался и словно воздух перекрывал, девчонки всхлипывали, форточка хлопала… Экзамен-то мы все сдали, а вот в храм напротив после сбегали, за церковной свечечкой… С тех пор в общаге больше не гадали.

Свою страшную историю рассказала нам Светлана МИРОНОВА из Великих Лук.

- Я жила на третьем этаже, ближе всего к чердаку, входа куда не было. Нет, конечно, может, он и был, но никто не знает, как туда попасть. Рассказывали, что в там находился карцер, комната для наказаний провинившихся семинаристов. И достаточно часто мне слышались шаги сверху и детский плач. Я не раз выскакивала в коридор, в «умывалку», на лестницу и никого не находила. Все спали, даже охранник не совершал обход.

Со слов Светы, ей было страшно, и она ходила ночевать к подруге в другую комнату.

- Я тоже в 2009 году жила на третьем этаже! - вспомнила Екатерина СОБОЛЕВА из Новоржева. - Кто-то у нас жил, и этот кто-то был невидимый. Проявлялся по ночам. Будто по комнате ходит человек и тяжко вздыхает – этакое перемещающееся серое пятно. Мне всегда казалось, что это молодой мужчина. А потом он ложился ко мне на кровать, обнимал, и я ощущала такое приятное тепло. Так и засыпала.

С ее слов, соседки тоже чувствовали присутствие чего-то потустороннего, но их призраки ни капельки не грели.

- А я уезжая из общежития , хотела это нечто забрать с собой, я даже сумку подержала некоторое время открытой, мысленно приглашая его, - призналась Екатерина. -Теперь там, где я снимаю квартиру, живет домовой, которой мучает моего любимого кота: выпивает молоко из блюдца первей его. Приходится ставить два блюдечка. Может, этот домовой жил в нашей общаге?

Допив свой чай, мы разъехались по своим делам, а я, под впечатлением наших воспоминаний, позвонила специалисту по аномальным явлениям Виктору БОБРОВУ, руководителю псковской общественной организации «Мир по исследованию аномальных явлений».

- Мир так велик, что нет ничего такого, чего не может быть, - поделился мудростью Виктор Федорович. - Такие явления имеют различную природу. Это может быть направленной работой магов, в частности, голоса и хохот. Но в вашем месте это, скорее всего, результат переживаний тех людей, кто там когда-то жил и, может, страдал. Подавленные сильные эмоции страшны. В раковых корпусах, местах казней и пыток всегда остаются следы, наполненные негативными чувствами.

По словам собеседника, с точки зрения эзотерического знания, ощущение, что рядом ходит невидимка связано с тем, что когда-то умерший не был захоронен. И такие случаи зафиксированы. Например, в одном из замков во время войны убили мужчину и выбросили в подвал, и только обряд захоронения по религиозным канонам прекратил ту чертовщину, которая там творилась.

- В некоторых случаях нужен специальный ритуал у знахаря, или хотя бы чтобы живущий там читал молитву «Отче наш» и прошел со свечой по комнате, особенно останавливаясь по углам, - посоветовал Виктор Федорович. - Стоит помнить о том, что в последнее время, увы, развелось очень много шарлатанов, хоть и есть ведающие люди.

Собеседник поделился, что в свое время он и его братья жили в одной половине дома, а другая стояла недостроенной. Их было четверо, и к его старшему родственнику приходило нечто и ложилось на кровать. Он как-то раз сказал существу: «Если не будешь беспокоить, то ложись». Так он договорился, и все стало спокойно.

- Такие явления в основном опасны тем, что пугают, выводят из равновесия, - подчеркнул Виктор БОБРОВ. - Происходит отток энергии от человека. А физический вред от таких явлений маловероятен.

В каждом городе и районе Псковской области есть свои аномальные зоны — настоящие загадки для ученых. Верить в это или нет - остаётся за вами.

Фото: Псковское общежитие на улице Воеводы Шуйского
Автор: pskov

Пропажа
(Мистическая история, основанная на реальных событиях)

В 2006 году я работал инструктором по горно-конному туризму в национальном парке Республики Башкортостан. Там и случилась эта удивительная история.

После одного маршрута пришлось гнать табун из 15 лошадей обратно в начальную точку (у туристов дальше была другая программа, без конного маршрута). То ли от нашей усталости, то ли из-за невнимательности, но во время перегона одна кобыла и ее жеребенок потерялись.

Мы заметили это только через 10 километров и решили: напарник гонит табун дальше (благо до загона осталось около пяти километров), а я возвращаюсь назад на поиски кобылы и жеребенка.

Нашел я их в гуще леса. Жеребенок запутался в колючих кустарниках и не мог самостоятельно выбраться, мать стояла рядом. Пока я их искал, пока вызволял жеребенка, начало вечереть. Возвращаться в темноте не стоило, пришлось думать о ночевке в лесу. Недалеко стояла старая лесная избушка, в которой я решил остаться.

Нужно было позвонить напарнику и предупредить, что все хорошо, просто я остаюсь ночевать. Я знал, что связь есть только на высоком склоне хребта. Я привязал лошадей к дереву и пошел на гору.

Пока поднимался по склону, испытывал какое-то странное чувство беспокойства, словно ощущая на себе чей-то взгляд.

Добрался до цели, позвонил, стал спускаться вниз. Но на том месте, где я оставил лошадей, их не было. Трава вокруг дерева вытоптана, а животных нет. Может, отвязались и ушли? Но за полчаса они далеко уйти не могли. Я стал искать их, но все напрасно.

Решил пойти ночевать в избушку, а утром продолжить поиски.

Обратно шел через ту же поляну - и не поверил своим глазам. Лошади спокойно паслись у того самого дерева на привязи! Я подошел, проверил узлы - в точности такие, как я вязал. Как же могло случиться, что животные исчезли, а через некоторое время снова появились? Ближайшая деревня в 30 километрах, так что подшутить надо мной никто не мог.

Этот случай так и остался для меня загадкой. И когда вспоминаю его, иначе, чем чертовщиной, объяснить не могу. Или, быть может, мои лошади на какое-то время переместились в какую-нибудь параллельную вселенную, а затем вернулись обратно?

Ильнур БАЙГИЛЬДИН, г. Мелеуз, Башкортостан