Мистика и страшилки от кота с лампой

НЛО в аномальной зоне реки Уркан

В начале 1970 года резко обострился пограничный конфликт на Дальнем Востоке между Советским Союзом и Китаем. Дополнительное напряжение в обстановку на границе внесли НЛО, частые полеты которых весной того же года были зарегистрированы ПВО обеих сторон.

Кроме того, повышенная частота появления НЛО была отмечена и над Монголией, в том числе в пограничной зоне. Монгольские пограничники даже обстреляли эти объекты из зенитных орудий. Они же первыми обнародовали сообщение о появлениях НЛО.

По их данным, все трассы полетов сходились где-то над советской территорией в районе, расположенном на расстоянии 1660 км на северо-восток от столицы Монголии Улан-Батора.

Более точное место пересечения трасс полетов установили советские операторы радаров. На основе собственных наблюдений и сообщений местных жителей на карту были нанесены траектории полетов. Все они сошлись в местечке Уркан, расположенном в глухой тайге на реке Уркан — правом притоке реки Зея. Советские ВВС попытались отыскать с воздуха предполагаемую «базу» НЛО, но безуспешно.

Тем не менее спустя восемь лет в этом районе нашли дискообразный объект, по форме похожий на шляпку гриба, диаметром около 6 м, высотой 3 м и весом 720 кг. Находку вывезли в Тынду, а оттуда — в Новосибирск, где спрятали в районе Академгородка, восточнее станции «Обское море».

То, что этот регион не случайно отнесен к аномальным, подтверждает сообщение с Дальнего Востока, появившееся в печати в 1982 году. В августе того года жители поселка Магдагачи, что расположен примерно в 150 км к северо-востоку от Уркана, А. Кружалкин и К. Литовченко ехали поздним вечером по лесной дороге на мотоциклах.

Вдруг немного в стороне от дороги в лесной чаще вспыхнул яркий свет, и над тайгой взлетел объект, напоминающий автомобильную фару. Немного позже он превратился в «луч-хвост», который, в свою очередь, стал раздуваться и превратился в огромный сияющий шар. Он летел к поселку Магдагачи, продолжая расти в размерах. Мотоциклисты рванули следом за шаром...

Жители поселка выбежали на улицу. В небе висел гигантский шарообразный НЛО. Собаки во дворах жутко выли и лаяли. Шар висел над поселком до четырех часов утра, потом взмыл в небо и растворился в нем.

Следует подчеркнуть, что в то время в районе стояла хорошая сухая погода, не наблюдалось ни гроз, ни молний. Так что «списать» происшедшее на природу невозможно.

Существенными чертами поведения НЛО в описанном эпизоде являются: 1) внезапность появления объекта — как бы «ниоткуда»; 2) трансформация внешнего вида; 3) продолжительность «демонстрации».

Появление рисунков на теле

В 1989—1990 годах у многих людей, отдыхающих в Прибалтике, на Рижском взморье, на коже появились своеобразные рисунки-метки.

Как правило, это были веткообразные рисунки с несколькими широкими листьями, полученные методом прижигания.

На теле они выделялись из-за заметного покраснения кожи. В основном эти метки располагались на спине, плечах, груди. Иногда их обладатели испытывали небольшие болевые ощущения: покалывание, зуд, жжение. Через пять —семь дней рисунки бесследно исчезали.

Не признающие «чудес» отцы науки придумали тогда очень простое объяснение — соприкосновение с борщевиком, способным вызывать ожоги. Можно было бы принять и такую версию, но... рисунки напоминали растения, находящиеся в предельно плоском состоянии, как в гербарии. Кроме того, рисунки появлялись у людей, вообще не выходивших из помещений.

Многие, возможно, еще помнят публикации в ряде центральных газет о девочке из Туркмении. Когда она была одна в квартире, над окном завис шарообразный НЛО, из него вышла женщина, вошла в комнату и пригласила девочку полететь на другую планету.

Та очень испугалась и потеряла сознание, а когда очнулась, обнаружила на ноге, выше колена, рисунок «человечка» в лучах солнца. Как показали специальные исследования, рисунок был выполнен методом тиснения, и стереть его или как-то вывести оказалось невозможным.

Загадочные метки появлялись и у жителей Костромы и, по-видимому, не имели отношения ни к растениям, ни к проискам так называемых инопланетян.

29 января 1993 года жителю Костромы Андрею А. пришлось изрядно потрудиться: он купил старый вагончик-бытовку и перевез его в сад. Домой вернулся поздно, усталый, грязный. Наскоро поужинал, помылся и пошел спать. Ближе к утру Андрей увидел очень красочный, цветной сон: он находится как бы внутри ограниченного, замкну-того пространства, где все залито ярким переливающимся светом.

Сочная изумрудная зелень, кусты, деревья, великолепные цветы необычной формы и невиданных расцветок. Они были слишком крупными, выглядели не по-земному. Откуда-то доносился монотонный женский голос:

— На четвертый день, на четвертый день...

Проснулся, встал, пошел умываться. Посмотрел на руки и увидел... На внутренней поверхности локтевого сустава правой руки выделялся весьма замысловатый рисунок сине-зеленого цвета: тарелка, перевернутая вверх дном, длиной около трех, а высотой — 0,8 сантиметра.

В нижней части справа как бы пристроилась цифра «1», тоже «вверх ногами». Ее высота была 0,5 сантиметра, а ширина — около одного миллиметра. Внизу к ней примыкало кольцо диаметром около 1,2 миллиметра. Слева от «единицы» из тарелки исходило множество тончайших волнообразных линий, часть из них загибалась вправо и проходила через кольцо.

Вверху из перевернутого дна тарелки выходила линия в один миллиметр толщиной. Она спиралью обволакивала руку до самого запястья.

Посмотрел Андрей на левую руку, а там такой же рисунок, как бы его зеркальное отражение. Показал все жене — удивлению не было предела. Уточним — Андрей не испытывал неприятных ощущений, создавалось впечатление, что все было нарисовано. Потер рукой — не стирается. Полил на локти водой — все мгновенно смылось! Так легко и быстро смываются анилиновые или акварельные краски.

Вот и вся история. Кстати, на четвертый день ничего знаменательного не случилось, да и имел ли отношение сон к рисункам — кто знает?

А вот еще один любопытный случай. Произошел он в деревне Иконниково Красносельского района Костромской области. Утром 16 июня Николай Васильевич С., как и обычно, раздевшись по пояс, растирался махровым полотенцем, обильно смоченным холодной колодезной водой. Подошла жена и ахнула.

— Николай, кто же это тебе на спине крест приделал?!

Потом села на диван и заплакала.

— Не к добру!

А Николай Васильевич сдвинул под углом створки трюмо и посмотрел на «чудо». Да, на спине у него белел натуральный крест. Создавалось впечатление, что Н.В. на пляже прилег на живот, обнажил спину, а какой-то шутник положил на нее вырезанный из бумаги крест. Н.В. полежал, спина загорела, а там, где был положен крест, остался белый след.

Но ничего подобного не было. Николаю Васильевичу 58 лет, он инвалид второй группы (ишемическая болезнь сердца), не до загара вроде бы.

Подивиться на чудесное изображение приходили все жители деревни, их родственники, приезжавшие из города на выходные. Н.В. никому не отказывал, закатывал рубаху на лопатки: вот, мол, смотрите, ношу свой крест сам!

На предложение некоторых скептиков сходить к врачу или куда следует, чтобы вывести рисунок, отвечал отказом:

— Не мешает, носить не тяжело!

Действительно, если говорить откровенно, крест особого беспокойства или неудобств не причинял: это место не болело, не чесалось, не было ни жжения, ни зуда. Прошло пять-шесть дней, и крест поблек, уменьшилась разница в цвете между ним и остальным кожным покровом, крест стал как бы сливаться с ним, а затем пропал совсем.

Следующая история произошла с молодой женщиной Анной К., проживающей в городе Мантурово (Костромская область). Анна 26 января 1996 года приехала к В. Дьячкову (как она объяснила, «по чрезвычайному обстоятельству») и вот что рассказала.

Она не работает, занимается домом и детьми. Семейная жизнь сложилась вполне удачно, особых отклонений в здоровье нет. Аномальными явлениями она интересуется, с удовольствием читает различные публикации такого рода в газетах, смотрит телепередачи, но ко многому относится с недоверием. Сама она никогда никаких «чудес» не видела.

В конце октября 1995 года ей приснился сон, в котором она увидела молодую, высокую, очень стройную и красивую женщину, одетую во что-то черное и длинное. Одежда подчеркивала тонкую, осиную, талию и пышные, широкие бедра. Лицо удлиненное, огромные темно-карие глаза, волосы зачесаны назад, локонами, на уровне плеч. Анна уточнила, что воспринимала женщину почему-то как неземную.

Женщина протянула ей руку и сказала:

— Возьми! Этим кремом у нас все пользуются!

Анна увидела на ладони незнакомки маленькую баночку наподобие вьетнамской «Звездочки». На крышке хорошо было видно изображение: что-то вроде подковы или лопаты без ручки. Взяла она крем или нет — не помнит, на том и проснулась.

Рано утром 7 декабря Анна ощутила острое жжение на правой груди. Встала, подошла к зеркалу и обомлела: чуть выше соска она увидела то же изображение, что и на баночке с кремом. Контуры рисунка ограничивались заметным покраснением кожи.

Поздно вечером этот рисунок исчез, но... появился другой, на том же месте, такого же размера. Он напоминал схематическое изображение птицы с распахнутыми крыльями (как бы в полете).

А дальше вообще стали происходить чудеса!

Днем 8 января, затем в ночь на 23 января и на следующий день Анна обнаружила новые рисунки, последовательно появлявшиеся и исчезавшие, — все ту же «птицу», развернутую в полете каждый раз под разными углами, и различные дополнения к ней: полуэллипсы, незамкнутые окружности с закрученными краями, а также достаточно крупные точки на силуэтах птицы и окружностей и ломаные линии, соединявшие эти точки.

Во всех случаях появление рисунков сопровождалось жжением, небольшим покалыванием и даже общим повышением температуры (от 37,2 до 37,5 °С). Ощущались и некоторая слабость, апатия.

Как представляется, Анна К. тестировалась какой-то иной цивилизацией. Не исключено, что с помощью рисунков-символов ей передавали какую-то информацию, вернее, пытались передать.

Сразу же возникает по меньшей мере три вопроса: кто это делает, как и зачем?!

Прежде всего, рисунки, метки и прочее — результат деятельности разумных существ. А на остальные два вопроса пока ответа нет. Да и первый сформулирован пока в самом общем виде.

Молчаливые приведения

У привидений есть одна любопытная характерная черта. Многие из выходцев из могильной тьмы молчат, будто воды в рот набрав.

Нет никакой возможности получить от них хоть какие-нибудь сведения о тех или иных приметах, характерных особенностях загробного существования.

В том, что по ту сторону смерти активно функционирует нечто невероятное, у многих исследователей нет сомнений. Некие грандиознейшие сложнейшие процессы, о сути которых мы не можем даже строить догадки, совершенно определенно протекают там.

И те, кого мы называем привидениями, призраками, выходцами из посмертной реальности, наверняка служат какими-то «винтиками», «элементами» уму непостижимых «загробных» процессов. Они что-то знают о них. Пускай, допустим, знают мало, даже очень мало, но все-таки знают.

Однако, предпочитают помалкивать о своих знаниях. Им наверное запрещено делиться с живыми людьми секретами загробной жизни.

Церковный деятель Вильгельм Нубриг, живший в двенадцатом веке в Англии, рассказывает о частых визитах привидения одного умершего мужчины. Призрак покойного, не произносивший ни единого слова, регулярно навещал свою жену и детей, страшно пугая их при этом.

Он мог появляться не только ночью, но даже и днем. В записях В. Нубрига содержится странная фраза: «Чтобы призрак не причинил какого-нибудь вреда, нужно было поднимать страшнейший шум».

Не следует ли отсюда, что громкие шумовые эффекты, то есть форсированные акустические меры воздействия, могут служить верным средством для отпугивания привидений? Похоже, что это так. В шаманской практике, а также в ритуалах африканских колдунов используется по сей день тот же самый прием.

После смерти человека, того или иного, шаманы и колдуны собирают своих соплеменников вокруг чума или шалаша, в котором лежит тело усопшего. И поднимают вместе с соплеменниками воистину страшный шум, иногда длящийся несколько дней напролет. Цель таких шумовых акустических воздействий — отпугнуть дух умершего, принудить его уйти навсегда в иной мир, не возвращаться снова и снова «в гости» к живым людям...

Вернемся, однако, к истории, рассказанной В. Нубригом. Линкольнский епископ созвал собор для обсуждения, как поступить в данном случае, дабы навсегда отучить привидение покойного от этой его дурной привычки навещать то и дело жену и детей и пугать их своими приходами.

На Соборе было сообщено, что подобные явления вовсе не редкость в Англии двенадцатого века. А единственным верным средством против упрямого, настырно являющегося вновь и вновь призрака считается сожжение трупа покойного.

По неведомым нам причинам епископ нашел такое средство неприменимым. Он поступил иначе. Написал отпущение всех грехов покойному. Могила была раскопана, гроб с телом вскрыт. И епископ лично положил бумажку, на которой было написано отпущение всех грехов, на грудь трупа в гробу.

«После этого привидение перестало появляться», — сообщает В. Нубриг.

Итальянский священнослужитель Турифор лично присутствовал в 1701 году при вскрытии одной могилы. В могиле лежал гроб с телом человека, чей призрак долгое время бесчинствовал, буянил на острове. Учиняя различные пакости живым людям, он не произносил никаких речей при этом. Был столь же молчалив, как и привидение, о котором рассказал В. Нубриг.

«При жизни это был угрюмый и неуступчивый крестьянин, — пишет Турифор. — Он был убит неизвестно кем и найден бездыханным на поле. Его похоронили, но спустя два дня после похорон покойник стал являться в дома местных жителей, производить там различные бесчинства, переворачивать мебель, тушить лампы и так далее. Самые серьезные и уважаемые люди начали жаловаться на бесцеремонного покойника.

На десятый день после его погребения в часовне, где отпевали покойника перед погребением, отслужили панихиду для изгнания беса из тела усопшего. Затем тело было извлечено из могилы. Его вскрыли ножом и извлекли из груди трупа сердце.

И тут вдруг все увидели, как из тела мертвеца пошел во все стороны густой дым! Началась паника. Когда люди немножко успокоились, было принято решение предать вынутое сердце сожжению. Сердце сожгли, а гроб с телом опять закопали в землю.

Однако эта мера не помогла. Покойник продолжал посещать по ночам жилища людей. Он избивал их хозяев, рвал на них нательное белье и попутно беспрерывно опорожнял бутылки с водой, какие только имелись в том или ином доме. Это был очень странный призрак: казалось, его мучает неутолимая жажда. Так странствовал он из дома в дом.

Жители были в ужасном смятении. Целые семейства покидали свои жилища и переселялись с пожитками на городскую площадь. Другие, из тех, кто побогаче, — совсем выехали из города со всем своим скарбом. Горожане ходили процессиями по улицам и взывали к Богу о помощи.

Наконец они решили совсем сжечь труп, призрачный двойник которого не давал им спокойно жить. Был приготовлен смоляной костер на берегу острова. Труп был извлечен из гроба и сожжен на этом костре. И призрак перестал являться».

Видел молчаливого призрака и Могилевский митрополит Платон, живший в прошлом веке.

«В моей жизни, — вспоминает преосвященный, — был один случай, когда я видел тень другого человека живо и отчетливо! Это было в тридцатых годах девятнадцатого века, когда я состоял инспектором Санкт-Петербургской духовной академии. У нас был в числе других студентов Иван Крылов из орловской семинарии. Учился он недурно, был хорошего поведения, благообразного вида.

Как-то раз он приходит ко мне и просит, чтобы я позволил ему, внезапно заболевшему, отправиться в больницу, что имелась при нашей академии. Проходит некоторое время, я ничего не слышу о нем, доктор ничего не говорит. Но вот однажды лежу я на диване и читаю книгу.

Смотрю — стоит Крылов и прямо смотрит на меня. Лицо его вижу ясно, но его тело было как бы в тумане или облаке. Я взглянул на него. Он. Меня передернуло! Призрак понесся к окну и скрылся. Я еще раздумывал, что бы это значило, как вдруг слышу стук в мою дверь.

Входит больничный сторож и говорит мне:

— Студент Крылов Богу душу отдал.

— Давно ли? — спрашиваю я в изумлении.

— Да минут пять назад...

Вот извольте разгадать эту тайну. Все это, несомненно, доказывает нам какую-то таинственную связь между нами и душами умерших».

Фольклорист В. Зиновьев записал в Читинской области рассказ о явлении призрака в наши дни на сороковой день после смерти человека:

«Умер у нас дед. И вот на сороковой день пришел к нам в гости друг деда, чтобы его помянуть. Выпил из стакана маленько, остальное оставил и говорит:

— Это покойнику. Он на сороковой день приходит и смотрит, как тут без него живут.

Сказал это и ушел. А мы все спать легли. Вдруг часа в два ночи слышим: кто-то в дверь, что из сеней на двор ведет, сильно сильно стучится.

Отец встал с постели, подошел к двери, спрашивает:

— Кто?

Никто не отвечает.

Потом слышим: пошел кто-то вокруг дома. Шаги было слышно хорошо. Дело было зимой. Снег под ногами у того, кто ходил, громко хрустел. Пошел он к бане, затем к сараю. Весь огород обошел. Долго-долго ходил. А потом опять шаги послышались возле дома, и опять в дверь затарабанил.

Отец снова выскочил в сени, спрашивает:

— Кто там?

Хотел было выйти на улицу, да мать его не пустила.

Утром пошли все мы следы на снегу посмотреть. А нет ничего! Никаких следов нету! А между тем снегопада той ночью не было».

Обряд оживления покойника в магии Вуду

Американский врач Гарри Райт (1898-1958) в течение ряда лет занимался исследованиями основ «первобытной медицины», применяемой знахарями в Африке и Южной Америке.

В своей книге "Свидетель колдовства" (Witness to Witchcraft) он описывал многие странные для западного обывателя вещи. Одна из глав книги была посвящена обряду оживления умершего человека, свидетелем которого Райт стал.

«Обряд «воскрешение из мертвых» — это, пожалуй, самый мистический и самый непознанный из обрядов, практикуемых жрецами вуду. С помощью изрядного количества десятифранковых бумажек удалось уговорить местного знахаря Нгамбе показать мне одну из церемоний «воскрешения из мертвых».

Мы доехали до ущелья, в которое вела дорога, скорее похожая на тропинку. Извиваясь по склону, она поднималась вверх по крутой долине. В конце подъема была небольшая поляна. Нгамбе предупредил меня, чтобы я соблюдал полную тишину. Не знаю, чего он хотел — то ли скрыть мое присутствие, то ли дать почувствовать, как трудно ему было устроить это «тайное» посещение.

Из разъяснений Нгамбе явствовало, что мы присутствуем на обряде «воскрешения из мертвых» человека, подвергшегося нападению духов, насланных знахарем соседней деревни. Жрецы фетишей деревни несчастного собрались, чтобы уничтожить или нейтрализовать власть духов, убивших их подопечного.

Мы укрылись в кустах примерно в пятидесяти футах от поляны, где собралась группа туземцев. Мне было ясно, что Нгамбе, «устроить» мое присутствие, поделился с участниками церемонии полученными от меня деньгами.

Человек лежал на земле, не проявляя никаких признаков жизни. Я заметил, что одно ухо у него было наполовину отрублено, но это была старая рана. Больше никаких следов насилия видно не было. Вокруг него стояла группа негров, одни были совершенно голыми, на других были надеты длинные неподпоясанные рубахи. Среди них было несколько жрецов, которых можно было отличить по пучку волос на бритой голове. Слышался равномерный шум голосов: шла подготовка к церемонии.

Всем распоряжался старик в старом вылинявшем армейском френче, свободно свисавшем до колен. Он покрикивал на остальных, размахивая руками. На его запястье был браслет из слоновой кости. Старик, очевидно, был главным жрецом фетиша, и ему предстояло сегодня изгонять злых духов.

Вдруг несколько человек быстрыми шагами приблизились к распростертому на земле, безжизненному телу, подняли его, перенесли к центру поляны и весьма небрежно опустили на землю. Можно было полагать, что человек был мертв или весьма близок к смерти. Двое мужчин начали бить в барабаны, сделанные из полых внутри обрубков стволов.

Барабанщиками были молодые ребята, явно не принадлежавшие к числу служителей храма. Их мускулы, как тугие узлы, вырисовывались под темной блестящей кожей, лица были неподвижны. Ритмичные движения их рук производили полугипнотическое впечатление.

Главный жрец, одежду которого составляли только рыжий френч и бусы, начал ритмично приплясывать вокруг распростертого на земле тела, что-то бормоча низким монотонным голосом. Его одеяние комично развевалось в танце, обнажая черные блестящие ягодицы, когда он раскачивался из стороны в сторону, подчиняясь ритму барабанов.

Я наклонился и сказал Нгамбе:

— Я белый доктор. Я хотел бы осмотреть человека и убедиться, что он действительно мертв. Сможешь ли ты это устроить?

Нгамбе решительно отказывался, но в конце концов встал и пошел вперед. Состоялись краткие переговоры: старый жрец прекратил свой танец, что-то резко сказал, остальные согласно закивали. Наконец Нгамбе вернулся.

— Ты действительно доктор? — спросил он.

Я подтвердил, решив не вдаваться в тонкости различий между моей профессией зубного врача и другими областями лечебной практики. Нгамбе дал знак следовать за ним.

— Не прикасаться! — резко приказал он.

Я согласно кивнул и стал на колени около распростертого тела. Танец прекратился, и зрители собрались вокруг, с любопытством наблюдая за мной. На земле лежал здоровый молодой парень, более шести футов ростом, с широкой грудью и сильными руками.

Я сел так, чтобы по возможности заслонить его своим телом, быстрым движением приподнял ему веки, чтобы проверить зрачковую реакцию по Аргил-Робинсону. Реакции не было. Я попытался также пощупать пульс. Его не было. Не было и признаков биения сердца.

Вдруг сзади раздался шум, словно все дружно вздохнули. Я обернулся к Нгамбе. В его глазах сверкала злоба, а лицо было искажено ужасом.

— Он умрет! — сказал он мне по-французски. — Ты коснулся его. Все видели это. Он умрет.

— Он и так мертв, Нгамбе, — сказал я, вставая. — Это преступление. Я должен сообщить французской полиции.

Нгамбе все еще тряс головой, когда старый жрец неожиданно возобновил свой танец вокруг тела. Я встал поодаль, не зная, что делать. Положение было не из приятных. Хотя я и не испытывал большого страха, зная, что страх перед французской полицией защитит меня от любого насилия, однако в действиях этих людей многое было непонятно мне, и они легко могли оказаться опасными.

Я вспомнил историю об одном бельгийском полицейском, которого убили, растерзали на несколько сотен кусков и наделали из них фетишей за то, что он помешал обряду поклонения племени своему фетишу.

Нас окружила группа из тридцати человек. Низкими голосами они запели ритмичную песню. Это было нечто среднее между воем и рычанием. Они пели все быстрее и громче. Казалось, что звуки эти услышит и мертвый. Каково же было мое удивление, когда именно так и случилось!

Мертвый неожиданно провел рукой по груди и попытался повернуться. Крики окружающих его людей слились в сплошной вопль. Барабаны начали бить еще яростнее. Наконец лежащий повернулся, поджал под себя ноги и медленно встал на четвереньки. Его глаза, которые несколько минут назад не реагировали на свет, теперь были широко раскрыты и смотрели на нас...

Нгамбе, обеспокоенный моим присутствием в такой момент, постарался увести меня подальше от круга танцующих. Потом я расспрашивал его, был ли этот человек действительно мертв.

Нгамбе, пожав костлявыми плечами, ответил:

— Человек не умирает. Его убивает дух. Если дух не желает больше его смерти, он живет.

Он говорил на своей кошмарной смеси кисуахили с португальским, французским и английским. Смысл его слов сводился к тому, что человек, над которым только что совершали ритуал, был убит духом, насланным хранителем фетиша, который действовал по наущению его врага.

Этот дух вошел в тело человека и послужил сначала причиной его болезни, а затем и смерти.

Однако в короткий период после смерти еще возможно вернуть душу человека в тело, если изгнать оттуда злого духа.

Дотронувшись до человека руками, я чуть было не испортил все дело...

Позднее, рассказывая одному представителю французской администрации об этом деле, я убедился, что не был единственным белым, присутствовавшим на подобной церемонии. Добиться согласия жреца фетиша не составляло особого труда, естественно, за соответствующую мзду. Хотя официально культ вуду запрещен, французская полиция не желает ссориться с жрецами и смотрит сквозь пальцы на их деятельность».

Гарри Райт (Harry B. Wright) - житель Филадельфии, дантист по профессии и член клуба путешественников США, значительную часть жизни посвятил изучению приемов первобытной медицины.

Начав свои странствия еще до начала второй мировой войны, он продолжил их в послевоенные годы. Ему довелось посетить труднодоступные уголки земного шара - глухие районы Африки, дебри Амазонки и острова Океании. Везде он наблюдал картины тогда еще не тронутой «цивилизацией» жизни туземных общин. Свои наблюдения он изложил в форме записок путешественника.

Истории о столкновении с морскими чудовищами во времена первой мировой войны

Это случилась в 1915 году на морских просторах у атлантического побережья Франции, в то время когда немцы искали способы пробить блокаду, которая угрожала отсечь их страну от остального мира.

Инцидент стал нам известен, когда разразилось дело лохнесского чудовища, по запоздалому рапорту командира подлодки «U-28» (Германского военно-морского флота), корветтен-капитана Георга Гюнтера Фрайхерра фон Форстнера.

«30 июля 1915 года, — рассказывает этот господин, — наша «U-28» торпедировала в Северной Атлантике британский пароход «Иберия» (5223 тонны), нагруженный ценными товарами. Пароход, который был 133 метра в длину, стал быстро тонуть, нос задрался почти перпендикулярно поверхности, а дно под ним находилось во многих тысячах метров.

Когда примерно через двадцать пять минут пароход исчез, из глубины раздался сильный взрыв, причину которого мы, естественно, не могли понять, но который донесся, по разным оценкам, с глубины в тысячу метров. Немного позже из воды показались обломки, и среди них бесновалось гигантское морское животное, которое затем вместе с ними подскочило в воздух примерно на двадцать — тридцать метров!

По описаниям существо походило на давно вымершего мезозавра. Вот только мезозавры были небольшого размера, максимум метр в длину.

В этот момент со мной на башне были вахтенные офицеры, главный механик, штурман и рулевой. Мы все одновременно принялись указывать друг другу на это морское чудо. Так как ничего подобного не было ни у Брокгауза, ни даже у Брема, то, увы, никак идентифицировать его мы не могли!

В нашем распоряжении не было достаточно времени, чтобы сфотографировать животное, так как оно исчезло в воде через десять—пятнадцать секунд. Оно достигало примерно двадцати метров в длину и по форме напоминало крокодила, имело четыре конечности, снабженные мощными плавательными перепонками, и длинную голову, заостренную на конце.

Исторжение животного с большой глубины показалось мне весьма объяснимым. Вследствие взрыва, который и был причиной всего, «подлодочный крокодил», как мы его прозвали, был выброшен вверх действием невероятного давления, и даже поднят над водой, задыхающийся и напуганный».

Сразу скажем: то, что взрыв парохода произошел на глубине в тысячу метров, совсем не доказывает, что данное животное проживало где-то на краю бездны. В воде ударные волны обладают неистовой силой и смягчаются лишь на очень большом расстоянии, что, кстати, и позволяет убивать огромное количество рыбы с помощью одной-единственной гранаты или маленькой динамитной шашки.

«Подлодочный крокодил» плавал, быть может, совсем близко к поверхности и, может статься, именно там искал укрытия от взрывной волны, или, лучше сказать, именно под ее действием, все еще ощутимым в пределах одного километра, был выброшен из воды.

У нас мало шансов еще раз увидеть целиком и с такой ясностью неизвестное морское чудовище. Вот почему это свидетельство представляет для нас значительную ценность: то, что оно описывает нам данное животное как существо, неудержимо вызывающее образ некоего морского крокодила или, может быть, мозозавра (скорее, чем плезиозавра), не должно быть сброшено со счетов.

Примечательно, что капитан Джордж Хоуп с английского военного корабля «Полет», один из немногих свидетелей, которые тоже имели возможность видеть морское чудовище целиком (сквозь прозрачные воды Калифорнийского залива), описывает его довольно похожим образом, как аллигатора с плавательными лопастями морской черепахи. Но он настаивает на необычайно удлиненной шее у зверя. Подробность, которой нельзя пренебречь.

Мишень для британского крейсера

22 августа 1917 года крейсер британских ВМС «Хилари», который участвовал в блокаде Германии, заплыл в воды Северного моря, на сотню километров к юго-востоку от Исландии. Погода была солнечной, море спокойным, и единственный пик горы Ораэфайокулл на севере блистал чистотой на горизонте.

В девять утра командир корабля капитан Ф.У. Дин сидел за рабочим столом в своей каюте, когда до его ушей донесся крик: «Объект сзади по правому борту!»

В несколько прыжков командир ворвался на мостик: «Это перископ? Где?» — «Нет, это не перископ, — ответил вахтенный офицер. — Скорее, это что-то живое, но не кит».

И он указал пальцем на предмет, который смутно напоминал ствол плавучего дерева, у которого только и были видны торчащие с двух концов ветки и корни. Но, нацелившись на него биноклем, командир заметил, что объект действительно живой и то, что он принял за переднюю часть ствола, на самом деле является головой и спинным плавником.

«Мы в то время ни разу не упускали случая потренироваться в стрельбе по субмаринам», - отрапортовал впоследствии капитан Дин, «и мне тут же пришло в голову, что вот, перед нами идеальная мишень».

Итак, он попросил своего второго помощника, капитана Чарлза М. Рэя, немедленно вызвать на мостик три расчета канониров, в распоряжении которых находилось по две пушки в шести точках на каждом борту от кормы до главного мостика.

Прежде чем заняться стрельбой, командир все же счел, что неплохо бы немного поглядеть на эту живую мишень.

«Курс на этого зверя», — бросил он штурману, лейтенанту Фредерику С.П. Харрису.

Когда судно находилось в одном кабельтове от животного, то оно спокойно уклонилось от своего маршрута, и капитан Дин смог насмотреться на него вдосталь, по правому борту, с расстояния едва в тридцать метров.

«Голова была такой же формы — только гораздо больше, — что и у коровы, кроме того, на ней нельзя было увидеть никаких выпуклостей, вроде рогов или ушей. Она была черной, исключая место впереди морды, где можно было очень четко видеть полоску беловатой плоти между ноздрями, в точности как у коровы. Когда мы проходили мимо, животное поднималось два или три раза, чтобы получше рассмотреть наше судно.

За головой до самого спинного плавника больше не было видно ни одной части тела, а из шеи только то, что было над ее гребнем, находившимся точно на одном уровне с поверхностью, и еще ясно наблюдались его змеиные движения. (Оно свивалось почти в полукружье, поворачивая голову, словно чтобы следить за нами взглядом, уточнил впоследствии капитан Дин.)

Спинной плавник был, кажется, в форме черного треугольника, и когда существо оказалось перпендикулярно к нам, то можно было видеть, что он очень тонок и определенно мягок, так как его верхняя часть иногда сгибалась, как кончик поднятого уха у фокстерьера. Высота этого плавника была примерно метр двадцать в тот момент, когда животное максимально вытягивало его над водой».

Желая определить с наибольшей точностью длину шеи животного, то есть расстояние, отделяющее голову от спинного плавника, капитан Дин попросил каждого из свидетелей написать на клочке бумаги, не обсуждая это с другими, свою личную оценку. Это принесло следующие результаты:

Второй помощник: «Длина одной нашей шлюпки».

Штурман: «Не меньше четырех с половиной метров».

Вахтенный офицер: «Длина одной нашей шлюпки».

Командир: «Шесть метров».

Учитывая обычную длину спасательной шлюпки, можно заключить, что шея достигала, без сомнения, от пяти до шести метров. Предположив, что спинной плавник должен был находиться сразу же позади соединения шеи с туловищем, капитан Дин оценил общую длину примерно в восемнадцать метров.

Эта оценка, очевидно, не столь ценна, в силу того, что она возникла благодаря предвзятому мнению о форме животного: чтобы так уверенно утраивать величину видимой части, надо было предполагать наличие длинного хвоста.

Животное, казалось, не было никак не обеспокоено присутствием корабля. Оно продолжало тихо извиваться на поверхности, время от времени ныряя так, что над водой оставались лишь край морды и кончик плавника, а иногда выныривая до того, что последний становился виден целиком.

Миролюбивое поведение «монстра», который искренне излучал жизнерадостность, не помешало командиру начать исполнение своего замысла. Когда животное удалилось на расстояние в тысячу двести метров, в него выстрелили тремя залпами по пять зарядов.

Второй заряд третьего залпа настиг несчастное животное. В течение нескольких секунд оно бешено билось, разбрасывая в разные стороны каскады воды, а затем замерло и исчезло навсегда.

Эта жестокая и бесполезная бойня не принесла «Хилари» счастья. Через два или три дня крейсер был торпедирован немецкой субмариной и пошел на дно. Капитан Дин и его экипаж погрузились на спасательные шлюпки и избежали смерти, и именно это позволило нам, уже после войны, увидеть опубликованным рассказ об этом любопытном приключении.

То, что отчет капитана Дина впервые появился в альманахе для юношества, конечно, не вызвало к нему большого доверия. Что, однако, убеждает? Вся история была тщательно выверена и подтверждена капитаном Рупертом Т. Гудом. Он обменялся по данному поводу целой серией писем с капитаном «Хилари».

Для очистки совести он даже поинтересовался у своего корреспондента, сознавая, что, по его мнению, это полная чепуха: а не принял ли тот за монстра какое-то известное животное, например китовую акулу?

Для этого он даже предложил капитану Дину, дабы просветить его в данном вопросе, рисунок, сравнивающий внешний вид животного, такого, каким его изобразил ранее сам капитан, с изображением этой акулы, какой она видна на поверхности, когда едва высовывается из воды.

На что капитан Дин ответил категорически: «Совершенно точно, что это не была акула».

Это не помешало в 1955 году одному заядлому охотнику за китовыми акулами майору Гэвину Максвеллу, автору нескольких книг воспоминаний, утверждать совершенно обратное. Он поиздевался, впрочем с полным на то основанием, над совершенно фантастическим изображением, которое Гуд дал этому типу акулы, и показал, как необходимо подправить — и весьма легко — силуэт монстра «Хилари», чтобы тот совпал с настоящим силуэтом этой хрящевой рыбы, которая обычно действительно едва виднеется над поверхностью.

Голова морского змея капитана Дина на самом деле, согласно охотнику, была краем верхней доли хвоста китовой акулы, и вообще, как он утверждает, «в этом длинном сообщении я не могу разглядеть портрета никого иного, кроме как своего старого знакомого — китовой акулы».

Однако остается совершенно неясным, где отважный майор встречал акулу, какого бы она ни была вида, чей хвост был бы в форме головы коровы да еще с «полоской беловатой плоти между ноздрей». Ведь, в конце концов, здесь сравниваются не силуэты, а трехмерные объекты.

И майор Максвелл, кажется, вовсе упустил из виду, что капитан Дин и его люди долгое время следили за перемещениями животного и они, конечно же, были способны различить, как оно двигалось — задом или передом.

Животное, которое наблюдали с военного судна «Хилари», совершенно очевидно, не имело ничего общего с тем, которое совершило свой кульбит на глазах немецких моряков с «U-28». Со своей коровьей головой, лишенной и ушей и рогов, своей умеренно длинной шеей и треугольным спинным плавником оно в действительности никак не походит на крокодила.

Мне с вампирами, если можна просить

мимоходом не вижу. и прямоходом - тоже.

Залипла на полдня. Ухх...хорошо! Хочется продолжения банкета

Зашло отличненько,продолжайте в том-же духе.
Люблю почитать ТАКОЕ пернд сном.

Это сообщение отредактировал yurby81 - 26.10.2017 - 22:18