Тайга, страшные истории

Товарищ,ты невнимательно читаешь. Я написал, что запах металла и гари идёт от машины,а не что он кого-то остановит.

Реальная история семьи из Сибири, которая 40 лет не видела других людей.

Неожиданная находка геологов.

В 1978 году группа советских геологов была отправлена для изучения самой труднодоступной и изолированной части этого региона. Пролетая над тайгой на вертолете, они увидели то, что поначалу им показалось совершенно невозможным, — поляну с садом, четкое доказательство человеческого присутствия.

Они были почти в 260 километрах от ближайшего населенного пункта. После приземления геологи решили исследовать эту местность на свой страх и риск. Позже геолог Галина Письменская рассказывала, что они "оставили подарки в пакетах для наших потенциальных друзей", регулярно проверяя, на месте ли пистолет.

Продолжив поиски, они нашли и другие следы присутствия человека: деревянный посох, мост через ручей, а потом увидели хижину и осторожно подошли к ней. Импровизированная дверь со скрипом отворилась, и оттуда вышел старик в рваной одежде с неопрятной длинной бородой. Несмотря на "страх в его глазах", старик тихо сказал: "Ну, раз вы прошли так далеко, добро пожаловать".

Это сообщение отредактировал Marv25 - 12.12.2016 - 00:24

Старообрядцы.

Увиденное поразило геологов. Жилище было похоже на избушку, пол усыпан картофельной кожурой и сосновыми шишками, все было в грязи. Когда они рассмотрели тускло освещенную хижину, обнаружилось, что это дом для семьи из пяти человек — отца и четверых детей, двое из которых начали плакать при виде незнакомых людей.

Как рассказали геологи, старик Карп Лыков когда-то жил в населенной части России. Он был членом фундаменталистской секты, известной как "старообрядцы". Называлась она так потому, что их способ поклонения Богу не менялся с 17-го века. Старообрядцы подвергались преследованиям в России на протяжении веков, еще до Октябрьской революции. Секта возникла во времена правления Петра Великого в конце 17-го и начале 18-го веков, и старообрядцы, которые обязаны носить бороды, были вынуждены платить налог на волосы на лице.

Это сообщение отредактировал Marv25 - 12.12.2016 - 00:25

В полной изоляции посреди непроходимой тайги.

Во времена советской власти Карп решил, что пора уходить в какой-нибудь малонаселенный город в Сибири. В 1936 году во время работы в поле его брата застрелили прямо у него на глазах. Карп сразу же схватил свою семью, которая в то время состояла из жены, сына Савина и двухлетней дочери Натальи, и скрылся в сибирской тайге.

В тайге у Карпа и его жены Акулины появилось еще двое детей, Дмитрий и Агафья, которые до встречи с геологами никогда не видели других людей, кроме членов своей семьи. Все, что они знали о цивилизации, дети получили от своих родителей. Они учили их читать и писать с помощью старинной Библии.

Семья ничего не знала о мире после 1936 года, в том числе о Второй мировой войне. Каждый член семьи научился обеспечивать себя, используя только те ресурсы, которые можно получить в глухой тайге.

Когда дети выросли, они стали охотниками и собирателями. Дмитрий, например, научился убивать животных без оружия. Он делал это, выкапывая ловушки и преследуя животных до тех пор, пока они не падали от истощения.

Семье стало значительно тяжелее, когда, приблизительно в 1961 году, скончалась от голода Акулина. Теперь семья состояла из отца и четверых детей, борющихся за выживание.

Это сообщение отредактировал Marv25 - 12.12.2016 - 00:25

Геологи и дальнейшая судьба Лыковых.

Понимая, насколько их присутствие может быть травмоопасно для психики детей (ведь они никогда раньше не видели других людей), геологи вышли из избы и разбили лагерь неподалеку. Вскоре семья привыкла к ним, Карп и дети стали подходить к ученым, сначала со страхом и любопытством.

Карп Лыков (слева)

Они отказались от всего, что подарили им геологи, в том числе от одежды, еды и хлеба. Карп объяснил, что его младшие дети хлеб никогда даже не видели. Геологи рассказали им о том, что произошло в мире после 1936 года, и показали современные вещи. Увидев целлофан, Карп воскликнул: "Господи, надо ж такое придумать — это стекло, но оно мнется!" Телевизор их напугал и одновременно привел в восторг. В свою очередь члены семьи рассказали геологам, как выжить в сибирской тайге и как вырастить урожай в таких суровых условиях.

Геологи продолжали обследовать тайгу, сосуществуя с семьей в течение нескольких лет. Иногда учёные пытались убедить Лыковых вернуться к цивилизации, но они отказывались. Осенью 1981 года трое из четырех детей (Дмитрий, Наталья и Савин) скончались в течение нескольких дней, двое от почечной недостаточности и один — от пневмонии. Геологи предложили перевезти заболевших в больницу, но их предложение было решительно отвергнуто.

Это сообщение отредактировал Marv25 - 12.12.2016 - 00:25

После этой трагедии геологи еще не раз попытались убедить Карпа, теперь уже старого человека в возрасте далеко за 80 лет, и его младшую дочь Агафью переехать в ближайшую деревню. Они по-прежнему отказывались. 16 февраля 1988 года, спустя 27 лет после смерти жены, Карп скончался во сне, оставив Агафью одну. Переезжать куда-либо она не захотела. Насколько известно, она и по сей день живет в непроходимой сибирской тайге.

Вот тут совсем не страшно, ибо если там никого больше не было, то откель такие подробности про безжизненное тело и страшного деда,м?

Остальное страшно. Понравилось.

Это сообщение отредактировал Кстати - 12.12.2016 - 00:27

Рассказ военврача:
"Случилось это в октябре сорок первого – мы тогда все еще отступали.
Я тогда была в звании военврача третьего ранга. Это означало одну шпалу на петлицах и соответствовало званию армейского капитана. Система такая продержалась до сорок третьего, когда ввели погоны, и мы стали именоваться иначе: капитан медицинской службы, майор… и так далее. Только погоны у медиков были поуже, чем у остальных. Но это, наверное, неинтересно?
Порядок тогда был такой, что командиры должны были дежурить на КП дивизии. Уже не помню, что было написано насчет этого в уставах, но это наверняка тоже неинтересно. Я просто хочу пояснить, почему оказалась в тот день на КП дивизии – дежурила в свой черед.
Отдежурив, возвращалась в медсанбат примерно в час дня. От КП до медсанбата, до окраины деревни, было километров пять с небольшим, дорога одна, не петляла, так что при всем желании заблудиться невозможно. Справа тянулось редколесье, слева – болото. Стоял октябрь, я уже говорила, но погода выдалась теплая, ясная. Я специально подчеркиваю: все произошло в час дня, при ясном небе. Это мне до сих пор… ну, не то чтобы не дает покоя, но кажется каким-то неправильным . Мне всегда казалось: уж если такое бывает на самом деле, то они … ну, эти … Словом, им как бы полагается появляться после полуночи, в сумерках, об этом столько написано… Так вроде бы полагается?
От КП я отошла примерно на километр, когда услышала сзади машину, а вскоре она меня и догнала: обычный «козлик», то есть легковой «газик» повышенной проходимости. «Виллисов» мы тогда еще и в глаза не видели, их стали привозить позже.
Я сошла с колеи на обочину – колея была узкая. Машина остановилась. В ней был только водитель – прекрасно помню, с треугольничками в петлицах и пехотными эмблемами. Вот сколько точно было треугольничков, как-то не вглядывалась.
Лицо… Обыкновенное, знаете. Типичная, как принято говорить, простецкая физиономия, славянская. Такой, как бы поточнее… из весельчаков и балагуров. «Подывыся, дивчина, який я моторный». Отнюдь не первый парень на деревне – просто веселый и незатейливый. Вот, кстати, что любопытно, хотя и не имеет отношения к той истории: именно из ребят с такими лицами с равным успехом получались и настоящие герои, и последние шкуры. Но это не имеет отношения к той истории… В общем, лицо у него было простое, типичное, располагающее. Улыбка хорошая, белозубая, и все зубы – здоровые, белые, отличные, хоть колючую проволоку перекусывай, как кто-то любил выражаться. Наверное, я тогда чисто профессионально обратила внимание на зубы – у нас на факультете была и стоматология, основы…
Вот… Он улыбнулся этак открыто, беззаботно и спросил совершенно непринужденно:
– В расположение, доктор?
Я его не помнила, но подумала, что он мог меня где-то видеть прежде. Или попросту проявил солдатскую смекалку: знал, что в деревне, на окраине, стоит медсанбат, и куда же еще шагать врачу, как не туда? Петлицы у меня были, естественно, медицинские. Одна шпала – это уже не военфельдшер, это уже доктор, то есть военврач…
Я в ответ… не то чтобы кивнула – так неопределенно пожала плечами. Все же какая-никакая, а военная тайна – расположение отдельно взятого воинского подразделения, то есть медсанбата. Тогда с секретностью было строго, все уши прожужжали, да и основания были, нельзя все списывать на время и шпиономанию. Да что там далеко ходить, моим девчонкам пришлось однажды перевязывать самого настоящего диверсанта, немца, не русского предателя. Руку ему прострелили особисты, когда брали…
Шофер покивал, с понимающим видом, потом сказал:
– Садитесь, доктор, довезем в лучшем виде.
Или как-то иначе он выразился? В общем, сказал какую-то банальность – но не пошлость, нет, какую-то банальную прибаутку: мол, доставим в лучшем виде, домчим с ветерком и колокольцами…
Я собиралась к нему сесть, не особенно и раздумывая. Не хотелось тащиться пешком в такую даль. И подозрений на его счет у меня, в общем, не имелось. Завезти меня куда-нибудь не в ту сторону он не мог – дорога, повторяю, была одна-единственная, тянулась вдоль болота. Разведгруппы немцев, что приходили с той стороны за «языком», вели себя иначе – никто из них не стал бы в одиночку раскатывать на машине средь бела дня. Служила я почти год, была обстрелянной в самом прямом смысле. В кобуре у меня был ТТ. Словом, никакой опасности.
И ведь так бы я к нему и села! Знаете, что помешало? Шлевка. Шлевки – это две кожаных петли, на которых кобура подвешивается к ремню. На одной у меня распоролся шов, я давно заметила, но все не собралась починить – и как раз когда я шагнула к машине, шов разошелся окончательно, кобура вдруг провисла на одной петле, в первую секунду показалось, что кобура вообще оторвалась и падает…
Я, чисто машинально, схватилась за нее, посмотрела на ремень. И, так уж получилось, видела теперь водителя как бы искоса, краем глаза, боковым зрением.
Это был уже совсем другой человек. Пожалуй, и не человек вовсе.
Зрачки у него стали вертикальные , как у кошки. У людей таких не бывает. И зубы теперь были какие-то другие. Не клыки, нет, но… Не могу вам вразумительно объяснить, в чем была странность, но в тот миг мне стало совершенно ясно, что зубы у него не те , не человеческие. И с лицом что-то не в порядке: все на месте, но пропорции изменились как-то вовсе уж неправильно . Лицевой угол, челюсти, нос – все стало неправильное . Был румяный, щекастый, а стал похож на череп. Будто череп, обтянутый чем-то вроде кожи – желтоватой, сухой, не скучной человеческой кожей, а именно подобием кожи.
Это была тварь, вот что я вмиг поняла, и лучше объяснить не умею даже сегодня, через столько лет. Не человек вовсе. Чужая, непонятная тварь.
Я шарахнулась, моментально, подальше. Сработал какой-то инстинкт. Схватилась за кобуру, не мешкая, опять-таки инстинктивно, стала дергать клапан, и ремешок, как назло, заело…
А он… Я его теперь видела словно бы прежним – но не совсем. Вроде бы прежний незатейливый парнишка, но сквозь старое лицо что-то как бы проглядывало . То самое, что я видела краем глаза.
Он, видимо, сориентировался – почти моментально. Понял, что я его раскусила . Лицо у него исказилось совсем не по-человечески, прошипел что-то вроде:
– Ишшшь-ты…
Я его интонацию в жизни не смогу повторить. Это уже был не человеческий голос – но и не звериный звук. Просто… Что-то настолько другое , не знаю, как и описать… Тварь прошипела – разочарованно, зло, с нешуточной досадой, что у нее сорвалось :
– Ишшшь-ты…
Я все еще дергала кобуру, отбежала еще дальше, а он вдруг рванул машину с места. Даже не пытался на меня наброситься. Рванул с места, моментально исчез из виду – дорога была не прямая, выгибалась то так, то этак, машина в несколько секунд исчезла за поворотом…
Пистолет я наконец выдернула, загнала патрон в ствол, только никого уже не было. Так и стояла с «ТТ» в руке. Тишина, солнышко, безлюдье полное, и меня колотит крупной дрожью…
Ну, понемножку успокоилась, стала рассуждать уже совершенно спокойно.
И что теперь прикажете делать? Возвращаться на КП и там все рассказать, попросить, чтобы меня свезли в медсанбат? Рассказать, что вместо шофера за рулем «козлика» сидела какая-то тварь? Вы бы на их месте отнеслись серьезно к подобному рассказу? То-то. Подумали бы, что у докторши, вульгарно выражаясь, у самой шарики заехали за ролики (бытовало тогда такое выражение). На войне с людьми это случается…
Словом, я постояла-постояла, собралась с духом – и пошла дальше, прямехонько в медсанбат. Пистолет, правда, так и не спрятала, держала в руке со снятым предохранителем. Только ни этого , ни машины так больше и не увидела, добралась до окраины деревни без малейших приключений. Спросила у часового, не проезжал ли «козлик» с белобрысым таким пареньком за рулем. Оказалось, проезжал. Часовой его, понятное дело, останавливать не стал – он же не в расположение медсанбата ехал, а мимо…
Вот такая история. Я была девушка городская, с высшим образованием, из интеллигентной семьи. Дома у нас никто и никогда не интересовался таким – чертовщиной, мистикой, фольклором. Никаких верующих бабушек, никаких вечерних рассказов в духе «Вечеров на хуторе близ Диканьки». «Вечера» – это было совсем другое, классика, литературный вымысел. А сама я была, естественно, комсомолкой, твердокаменной материалисткой. Как писал кто-то – воспитана временем и страной…
Но это со мной приключилось на самом деле, честное слово! Это была тварь в человеческом облике. Оборотень. Знаете, я и тогда была твердо уверена, и теперь стою на том же: если бы я все же села в машину, к этому – там бы мне и конец. Потому что оно охотилось. Не могу объяснить, почему, но я это знаю совершенно точно. Оно охотилось на людей, на одинокого прохожего. Там бы мне и конец. Не знаю, почему оно не выскочило из машины, не бросилось на меня. Не берусь гадать. Да, я где-то читала впоследствии, гораздо позже – именно так, боковым зрением, глядя не прямо, и можно увидеть истинный облик какой-нибудь нечисти. Так в народе считают. И ведь оказалось, все правильно!
Исчезали ли люди из расположения дивизии? В тех местах? Ну разумеется, случалось. На войне это бывает не так уж редко и официально именуется «пропал без вести», о чем родным отсылается соответствующее извещение. Мало ли что… Одного уволокла неприятельская разведка, другой попросту дезертировал, третий наступил на мину, и его разнесло в мелкие клочки. Всегда находились разумные, привычные объяснения. Чтобы предполагать нечто подобное моему случаю, нужно испытать это самому, а такое, к частью, случается довольно редко.
Я в жизни не слышала от людей ничего подобного, никаких историй о встречах с чем-то подобным… а впрочем, я и сама до-олго никому не рассказывала.
Такие вещи человек обычно держит в себе, нет ведь ни доказательств, ни улик.
Но это было со мной, чем хотите клянусь…"
(С)

Шумит дремучая тайга.
А жить в тайге – совсем не шутка!
Морозы страшные, пурга,
От воя волчьего так жутко!..*

"Я при немцах служил в полиции. Был грех. Давайте избегать крайностей и штампов, ладно?
В общем, я служил в крипо. Оккупация – вещь сложная, вы только поймите меня правильно. Вот вы как думаете: наши завзятые советские уркаганы с приходом немцев что, поголовно подались в подпольщики и партизаны? Держите карман шире. «Совейцкая малина врагу сказала „нет“»? Это только они в своих песенках так лепили. На самом деле любая смена власти, оккупация, все эти резкие переломы – та самая мутная водичка, в которой хищные рыбки ловят своего червячка… Кто гопстопничал при Советах, так и продолжал при немцах. А если такие и подавались в партизанские отряды, то эти отряды были исключительно бандами под партизанской маской. Настоящие партизаны их давили почем зря. Даже смешно порой было думать: с одной стороны – мы, с другой – партизаны… «А ты не воруй» – как Папанов говорил…
И потом, у немцев были свои уголовнички. Обыкновенные уголовные элементы. И они тоже сплошь и рядом перебирались на оккупированные территории, считая, что там им будет рай земной. А хрен в губки! Конечно, на оккупированных теренах и в самом деле не было такого порядка, как в рейхе, но и никакой анархии не было. Все механизмы работали четко, насколько это было возможно.
Но мы не о том… Короче, я занимался чистой уголовщиной, на политике у нас сидели другие. И однажды послало меня начальство в командировку в один небольшой городок, какой именно, никому не интересно. Какая разница?
Там стукнули полицейского. Бабахнули в башку из-за угла и положили на месте. Внешне это вроде бы походило на обычные штучки подпольщиков, но дело было темное . Имелись о том агентурные сообщения. Партизанскую версию, понятно, тоже отрабатывали со всем усердием, со мной не зря поехал Антон из гестапо, но, повторяю, была информация, что это никакие не партизаны, а попросту не поделили что-то меж собой сами местные полицейские. То ли один у другого отбил коханку , то ли тот, кто убил, хотел сесть на место того, кого убили. Вот нам и предстояло провести следствие согласно заведенному немецкому порядку.
Забегая вперед, я вам сразу скажу: как Антон ни дергался, стараясь выслужиться по своей линии, но очень быстро выяснилось, что там и в самом деле чистейший криминаль . Не только баба всему причиной, но и золото. Взяли приличную кучку рыжья вдвоем, один соображал побыстрее и решил не делиться… Я заранее про это рассказываю, потому что в самом расследовании нет ничего интересного, никакой чертовщины. Чертовщина там была в другом совершенно…
Ну, мы приехали, пошли домой к покойному, когда уже стемнело. Шли без опаски – немцы в том районе хорошо почистили округу, и потом, через городок как раз перебрасывали на восток войска, там солдат было столько, что ни один толковый партизан и близко б не полез… Время что-то около полуночи.
Ввалились мы туда в самый интересный момент, когда в доме определенно что-то происходило: я, Антон и двое хлопцев из патрульной полиции, которых мы на всякий пожарный прихватили с собой, только переодели в цивильное. Мало ли зачем понадобятся. Если заранее есть сведения, что дело склизкое , лишняя осторожность не помешает. В то время иногда крутили самые поганые комбинации . Тот, кто его порешил, мог где-нибудь за городом и нашу машину подстеречь, а потом свалить на партизан…
Зашли мы, а там – настоящий бардак. Родные орут, цепляются за попа, а поп выдирается, норовит выскочить из дома и орет:
– Не буду я по вашему покойнику читать, не буду!
Ну, мы этот бардак пресекаем моментально – рявкнули пару раз, все и притихло. Антон – мужичок был прыткий и жадный до карьеры – с ходу хватает этого попа за глотку без всякого почтения к сану и ласково, тихонечко, по своему обыкновению, у него интересуется:
– А объясните, кали ласка, человек добрый, отчего это вы не хотите читать по убиенному служителю закона и порядка? Може, тут политика? Може, вы исключительно по красным читаете? Тогда так и скажите, мы ж не звери, неволить вас не будем, негоже заставлять человека поступать против убеждений…
И, по роже видно, уже защелкала у него в голове машинка, стал прикидывать, как из этого попа сделать партизанского связного. Или по крайней мере сочувствующего лесным бандитам. Ну, гестапо, ясное дело, у них свой порядок и отчетность…
Только смотрю я на этого попика, и начинаю думать, что на идейного он не похож ничуточки. Обыкновенный сельский попишка, зашмурканный, всякого куста боится. У меня такой, прости господи, состоял в осведомителях, и рабочий псевдоним я ему дал – Архангел. Молодой был, любил пошутить…
Попишка обмер окончательно – и давай блеять, что он ничего такого не имел в виду, и никаких убеждений у него нет. А читать он не хочет оттого, что страшно ему. Покойник, мол, так и норовит из гроба вывалиться…
А я смотрю по сторонам искоса, украдкой, как меня учили на курсах. И вижу на рожах скорбящей родни примечательное такое выражение – словно и не удивлены они, а пристыжены, что ли. Полное впечатление, что они прекрасно знают, о чем попик болтает…
И дальше я работаю на чистых, учено говоря, инстинктах. Вежливо отодвигаю моего пана Антона, чтобы не спешил клеить свою политику куда только возможно – у меня ж свой порядок и своя отчетность – столь же вежливо загоняю попа в угол и начинаю его разрабатывать.
Он от страха едва ли не писается, но упрямо твердит, что говорит чистейшую правду: мол, покойник, хвала господу и на том, в его присутствии не ходил и вообще не шевелился. Но вот, стоит только выйти ненадолго, как находишь его, покойного, то есть, в совершенно другом положении…
И вот тут пошли лоб в лоб моя выучка – я к тому времени имел кое-какой опыт – с моими же жизненным установками. С одной стороны, не верю я ни в какую чертовщину. Еще и оттого, что тот, кто видел в работе нашего полицайобермайстера, никаких чертей уже не будет бояться и верить в них не станет…
А с другой – смотрю я на попа, смотрю я на присмиревших родственничков и все сильнее убеждаюсь: стоит за этим что-то, ох, стоит, не все так просто…
Сдаю я попа под присмотр одному из наших и берусь за вдову. Вдова, путаясь в слезах и соплях, мне очень быстро выкладывает, что и в самом деле тут имеет место быть некоторая несуразица: покойник и в самом деле в гробу… того… маленечко ворочается. А поп, вместо того, чтобы отмолить его у нечистой силы, как правильному служителю божьему и положено, сбежать норовит, убоявшись трудностей…
Честно скажу, я разозлился. Не на шутку. Старшим в нашей группе назначили меня, и, понятно, следовало показать себя перед начальством в лучшем свете. А если при этом удастся утереть нос гестапо в лице Антона, то получится совсем хорошо. Самое время начинать работать, качественно и вдумчиво. А мне тут голову дурят ворочающимися покойниками…
Вдова обмерла, как давеча поп, и твердит прежнее – мол, ближе к ночи покойник, того… Ворохается.
Ладно. Я решаю взять себя в руки, не дергаться попусту и вести расследование спокойно. Приказываю, чтобы мне показали этого покойника, из-за которого столько шума. Тем более что мне, как следователю, все равно полагается осмотреть труп помимо тех, кто его уже осматривал…
Входим в соседнюю комнату. Полумрак, только в углу каганец горит – какое в то время электричество в обывательском доме? – посреди комнаты стоит основательная такая лавка, а на ней – трумна.
Пустая.
А покойник лежит на полу вниз лицом, так что превосходно видно входное отверстие в затылке…
Тут вдова рушится в обморок, а кто-то из родственников мужского пола берет меня за локоток и боязливо этак поясняет: когда все сюда заходили в последний раз, покойник лежал в гробу по всем правилам, как им и полагается…
Ну, не бардак? Спокойно, говорю я себе, не заводись. Работай спокойно, как учили. У тебя ж будет время потом с ними со всеми по душам поговорить, если выяснится, что это они шутки шутят над панами следователями из самого Минска…
Начинаю отдавать распоряжения спокойным голосом, с ледяной вежливостью. Мол, не будет ли панство так любезно положить родного усопшего обратно в трумну, где ему самое место? А сам тем временем произвожу визуальный осмотр комнаты. Там и смотреть нечего, практически пустая. Зеркало занавешенное да лавка с гробом, а более никакой мебели. Окно тоже занавешено.
Поднимают они покойника. Зрелище еще то – потому что у него имеется еще и выходное отверстие, отчего вместо нормальной физиономии получилось черт-те что. Выходное отверстие всегда побольше входного, если не знаете…
Ладненько. Убедившись, что покойника уложили нормально, ухожу сам, увожу с собой всю ораву и начинаю работать, не отвлекаясь на всякую чертовщину: опрашиваю родных касательно вещей сугубо земных, материальных – насильственной смерти. Как положено, интересуюсь, кто где был, кто кого подозревает, не замечали ли перед убийством чего-то подозрительного…
Протоколирую. И слышу, что в соседней комнате что-то легонько этак шумнуло . Не особенно и громкий звук, вовсе не похоже, будто упало что-то тяжелое. Просто легонький шум, и все тут…
Вхожу. А покойник опять на полу валяется. Вниз лицом, руки, как и полагается, на груди скрещены, вытянулся весь, закостенел уже..
Думаю: вашу мать! Кто же со мной шутки-то шутит?
Закипаю, но держусь. Снова зову родственничков, велю умостить покойного в гробу. Еще раз осматриваю комнату – никому постороннему тут спрятаться решительно негде. Окошко изнутри заложено на шпингалеты, и держат они, я проверил, крепко. Ну, мать твою…
Решаю провести следственный эксперимент. Ставлю снаружи, под окошком, обоих своих хлопцев с ясным и недвусмысленным приказом: если кто-то попытается лезть внутрь с улицы, брать живьем, но при необходимости применять оружие. Возвращаюсь к родственничкам и продолжаю протокол с того места, где остановился.
И, честно скажу, прислушиваюсь… Даже напутал в тексте…
Потом снова за стеной – шурх! Я – туда.
А он, холера ясна, опять на полу. Распахиваю окошко, высовываюсь – стоят мои орлы на боевом посту и клянутся, что ни единой живой души и близко не было.
Университетов я не кончал, но знаю, что такое летаргический сон. Начинаю покойничка ощупывать и шевелить – служа в полиции, от шляхетной брезгливости отвыкаешь (быстро, приходилось ворошить и не таких чистеньких – уже активно зачервивевших)…
И очень быстро убеждаюсь, что никаким летаргическим сном тут и не пахнет. Самый настоящий покойник, мертвее мертвого. Окоченел, еще не пахнет, но пятна пошли. Застылый. С такой дырой в башке летаргического сна не бывает, а случается только вечный. Но вот поди ж ты, не лежится ему…
Опять командую, чтобы положили на месте. Выгоняю всех, остаюсь с ним в комнатке сам на сам.
Посижу, похожу, опять сяду. Подумал и закурил – авось не обидится, свой брат, полицейский…
Никаких сверхъестественных чудес не происходит. Лежит себе, как лежал. Только чем дальше, тем мне становится не по себе. Каганец коптит, пламешко неяркое, тени начинают по стенам ползать такие… корявые. То ли от моих шагов ветерок, то ли пес его маму ведает. И начинает казаться от этих теней и тусклого огонька, что мертвец пошевеливается, ухмыльнуться пробует, губами дергает, положение ручонок меняет…
Ничего не могу с собой поделать. Мурашки по спине, и все тут. Ночь, мрак за окном, коптилка едва горит, и – этот …
Внушаю себе, что бояться нечего. Все страхи – глупые и беспочвенные. Мертвые наяву не ходят. В кармане у меня пистолет с двумя запасными обоймами и вдобавок граната. В соседней комнате – мой колежанек пан Антон, хотя и сволочь, но мужик отчаянный и вооруженный до зубов. А за окошком, близехонько – еще двое збройных, видавших виды. Нечего бояться. И все равно, заползает в меня какой-то липконький страх, не могу там больше оставаться, и все тут…
Не вытерпел, ушел.
И что вы думаете? Пяти минут не прошло, как в комнате снова зашуршало, и мертвец оказался на полу…
Ни нормальной обстановки для следствия, ни порядка. Родня воем воет, вдова опять без чувств, а попишка рвется наружу, христом-богом молит отпустить его из уважения к сану, твердит, что покойник из-за грехов его по-христиански ни за что упокоиться не может, так и будет кувыркаться до первых петухов…
Не знаю, что и делать. Тупик. Меня все это не так пугает, как злит. Даже Антона проняло, хотя он до того не боялся ни бога, ни черта. Шепчет мне на ухо:
– А знаете что, пан Евген? Давайте-ка всю эту компанию загоним в подвал при местном гестапо и там потолкуем с ними уже не торопясь. А домик сожжем к чертовой матери вместе с этим непоседой. Потом придумаем, как это отразить на бумаге. У меня тут есть камерад в зондеркоманде, возьмем огнемет на полчасика… Покойник все равно уже врачами обследован и для следствия не очень-то и необходим. Не лежится ему, курве… Я ему покувыркаюсь…
А с другой стороны, скулит попишка, опять за свое: мол, грешен был покойник, грешен, гроб его не принимает…
Ладно, я старший. Принимаю решение в духе ясновельможного круля Соломона. Всю родню отсюда и в самом деле убрать, но не тащить их в гестапо – что мы там-то скажем? – а переместить их всех в местную криминаль – полицию. Никаких огнеметов, разумеется, привлекать не будем – как потом отпишемся? Немецкий порядок не предусматривает никаких ссылок на мистические обстоятельства и прочую чертовщину…
Так и сделали. Постановили считать, что ничего мы не видели и покойник при нас из трумны на пол не путешествовал. С какими глазами я бы потом начальству излагал всю эту мистику? Начали нормальное следствие. И к следующему вечеру, как я уже говорил, размотали клубочек, выяснили и насчет той бабы, и насчет золота, которое не поделили. Взяли стрелка , и сознался он у нас быстренько, еще до применения активного следствия…
И уехали. С разоблаченным виновником и грамотно составленным отчетом. Между прочим, начальство мне вынесло благодарность за грамотное и в сжатые сроки проведенное следствие. Я человек великодушный, отметил участие Антона – с гестапо ссориться не следовало, хорошие с ними отношения всегда пригодятся.
Вот… А что там было дальше, как хоронили покойничка и не случалось ли с ним потом чего примечательного… Понятия не имею, не интересовался. Зачем оно мне? И без того хлопот полон рот.
Да, а попик был прав, кончено – грехов на нем было, как блох на барбоске…
Но это уж не моя забота, мне ему цветов на могилку не носить…"
(С)

Это сообщение отредактировал HoriZontR - 12.12.2016 - 00:38

История биологов.

Специфика профессии такая, что мы работаем в отдаленных местах, до которых 10 часов на вездеходе, вертолете, на лодке или рафте, приключения, романтика, но это ещё и работа. Север, тайга и леса. У нас есть небольшие станции-избушки, где хранится оборудование, особенно, если ведутся длительные исследования, за ними приглядывают лесники, но там есть дрова, иногда какая-то еда, но основное всё с собой приносим или на лодках. Стоят такие избушки глубоко в лесу, на реках и так далее, народу нет совсем. Ружей у нас нет почти никогда, а если есть, то не у всех, обычно у зоологов.

Представьте, девочки-ботаники и один мальчик-орнитолог заходят в такую избушку, а она открыта и теплая, что само по себе удивительно. Думают, ну охотники забрели, бывает, радостно располагают вещи, компания будет, а на печке кастрюлька. Девочки радостно бегут к ней, а что, уже и поесть приготовлено, здорово, с дороги-то хорошо. Открывают эту кастрюльку, а в ней человеческая рука отрубленная варится. И теплая.

Понимаете весь страх? Во-первых, значит, тот, кто это сделал ещё где-то рядом. И где он? Все ещё тут? Идти обратно? Ночь скоро. Сколько их? Вооружены ли они? Хорошо, у них был спутниковый телефон, но им пришлось ночевать в этой избушке без ружья и без какой-либо защиты, дверь заперли, а с собой у них был только походный нож да и все. И с этой рукой в кастрюльке.

Потом оказалось, что сбежали заключенные с зоны, видимо, один у них был «консервой», на Севере такое часто бывает, еду трудно добывать в лесу.

Уже, наверное, нет

А истории зачетные, и фотки отличные и в тему. Накинул ТС-у положительную оценку

Рассказал правду...

Эту леденящую кровь историю поведал моему дяде его лучший друг - Леонид. Произошла эта жуть лет 6-7 назад. Леонид - большой любитель рыбалки и охоты - собрался с друзьями в очередную вылазку в лес на охоту. Собирались немного развеяться и подстрелить кое-какую дичь, может, пару зайцев или еще кого-нибудь, если повезет, конечно. Благо с этим вообще проблем не было, потому что их товарищ Сергей был местным егерем (лесником). Его охотничий домик стоял прямиком на опушке леса, и он частенько привечал Леонида и его друзей. Все очень хорошо друг друга знали и дружили чуть ли не семьями. В общем, атмосфера в компании, как говорится, царила чуть ли не родственная. В очередной раз все собрались в домике Сергея, разобрали провизию и боеприпасы. Вечерело, они дружно поужинали, выпили, на охоту решили двинуть ни свет ни заря с самого утра. Оговорюсь сразу: их было человек десять, всех перечислять я не буду, расскажу про Дмитрия, тоже охотника и друга Леонида. Утром, как обычно, они выдвинулись в лес на охоту и немного рассредоточились, чтобы самим же не мешать друг другу. Где-то с полчаса все было спокойно, потом послышались выстрелы, кто-то крикнул, что подстрелил зайца, потом все опять стихло, но ненадолго. Вскоре послышался чудовищный треск и шум деревьев, казалось, что треск доносился отовсюду, из каждого уголка леса, казалось, что некая стая бродит вокруг да около. Буквально через минуту раздался душераздирающий крик Дмитрия, крик длился минут пять и был такой сильный, что Леониду заложило уши. Все всполошились, сбежались на крик, но никого не нашли. Все были в панике, Дмитрий пропал, как сквозь землю провалился. Об охоте не могло быть и речи, прочесывали лес в поисках Димки до глубоких сумерек, но все тщетно. Решили заночевать в домике у Сергея, а днем с полицией и спасателями продолжить дальнейшие поиски Димки. Леониду не спалось, и он все время ворочался, вдруг он увидел, как за окном промелькнула до боли знакомая тень. Леонид соскочил и выбежал из домика, метров в восьми от него стоял Димка, он был бледный, как мел, и словно прозрачный, через него просвечивали деревья. Постояв с секунду, Димка шмыгнул в ближайший кустарник. Оттуда эхом доносились слова: «Мертвец, мертвец мертвец…» Леонид заорал и понял, что спит, проснулся в холодном поту, ему снился кошмар. За окном рассвело, и Леонид, выйдя с Сергеем и друзьями из домика, сразу вспомнил тот кошмар и узнал кустарник, в котором во сне скрылся Димка. Обойдя кустарник, друзья обомлели, они просто впали в ступор: на земле в крови лежал мертвый Дмитрий. Его тело было изуродовано, глаз вообще не было, вместо них зияли пустые, кровавые глазницы. А вот его тело, вот что еще было странным, оно было вывернутое и поломанное, словно кто-то закручивал его по спирали, словно пружину. Сами понимаете, вроде никакой зверь на такое и не способен вовсе. Сергей побелел и сказал: «Мы проходили это место вчера раз двадцать и Димки не было на этом месте». А ведь он егерь и в лесу знает чуть ли не каждую тропку. С чем столкнулся Леонид и бригада охотников в лесу - хрен его знает. По версии Сергея, это нечто, что-то, что убило Дмитрия, просто подбросило тело Дмитрия поближе к их домику. Даже и страшно подумать, что как ПРИМАНКУ для них...

Это сообщение отредактировал Marv25 - 12.12.2016 - 00:43

Необычная собака из леса.

Живет в нашем городке женщина по имени Настя. Муж у нее три года назад пропал в лесу, работал он там на деляне, лес валил. Полиция поискала да не нашла никого. Тайга кругом. Трое детей остались у Настены на руках.

Год назад поехала она в лес по грибы с соседями, и пристала в том лесу к ней собака, крупная такая, справная, подошла там к ней и не отходит. Как она ее ни гнала, смотрит преданно в глаза, ластится. Пожалела Настя собаку и взяла с собой домой.

Детям собака очень понравилась, в школу их провожала, никому не давала к ним подходить близко. В ограду попробуй к ним зайди, так шуганет, что мало не покажется. К родственникам нормально относилась, не рычала даже особо. Мать Настина спокойно к ним ходила, а чужого никого не пускала.

Вдруг Настя заметила, что собака вроде приболела. Вызвала ветеринара знакомого, так-то они не приезжают, они у нас по вызову.

Тот посмотрел собаку и говорит:

— Вы что, совсем обалдели — волка в дом притащили! Никакая это не собака, а волк.

И показал Насте различия в строении челюсти, каие бывают у волков. Не знаю уж, что там за различия. Подлечили волка, он и теперь с ними живет. Вот теперь все голову ломаем, как так волк пошел за ней и жил целый год и вел себя как собака. Может, это одомашненный волк. А может, муж таким образом ее и детей оберегает. Лес забрал защитника, лес и дал.

Это сообщение отредактировал Marv25 - 12.12.2016 - 00:57

Marv25

Истории великолепные,с интересом прочитал все.Но есть вопрос:ведь не из памяти начерпано.А откуда?

P.S. Хотя история про волка...ну вот не могу поверить я,что деревенский житель волка от собаки не отличит.Да даже хвост поленом,и два характерных "волчьих" пятна,на хвосте,должны были насторожить,не говоря уже о желтых глазах,коих у собак (кроме влчака) не бывает.

Хотя у самого в закладках давно лежит вот какой видеоролик...и отчего то хочется верить что это не выдумка...



Это сообщение отредактировал sergeantRRR - 12.12.2016 - 01:09

Собирал на просторах интернета, но большинство с 2-х ресурсов...

Marv25

А ссылочки можно разузнать? Ежли не секрет...

Такая же фигня. Тайга ночная шумит снаружи. И кто-то ходит вокруг избушки...

Это сообщение отредактировал wizardsl - 12.12.2016 - 01:07

Скинул в личку.

Ну спасиб всем, начитался я художественного чтива,давно не читывал))

Ну Агафья Лыкова ( а это она) вроде жива ещё

Marv25

Большое спасибо!

Угу,а еще странно в этом рассказе,то что охотники пошли к берлоге будить шатуна.
Думаю какой то не правельный шатун.

Не очкуй брат.Я на работе,ночь один,на улице ветер завывает.
Кот сука и тот свалил куда то.

ТС - спасибо за новый крипи-тред!!))

Прочитал всё что выложено. Пешыте ысчо! Дико нравится!! Два часа ночи почти, а я вместо того чтобы спать - сижу крипоту читаю