О самодоставке раненых красноармейцев с поля боя и уборке трупов

27 млн включая гражданских жертв. Не забывайте, что немцы занимались на покоренных территориях геноцидом. Истребив четверть населения той же Белоруссии.

у поцреотов-совкодрочеров я смотрю анусы трещат...не нравится что ли? вот пока народ наш не переосмыслит прошлое,где как и любого народа полно грязи, крови,мерзости,подлости,предательства,и не сделает выводов,мы так и будем в жопе находиться...

Сравните уровень жизни в РФ и уровень жизни в ЕС.

Таким вот боевым связистским составом и плыли чуть позади людской, в воде кипящей каши, поталкивали свои драгоценные брусья, огрузшие под катушками со связью, под оружием и всяким барахлом. Шли, шли, доставая вытянутыми пальцами дно, и разом всплыли, погреблись руками, наперебой успокаивая друг друга: "Ниче, ниче, уж недалече..." Сверху осветили — и началось! На плотик насела орущая куча людей, опрокинула его вниз грузом, разметала связистов. Хватаясь друг за друга, люди уходили под воду, бурлили, толкались. Издали доносились властные крики: "...р-р-ре-од! р-ре-од, р-рре-о-од!" — связисты какое-то время узнавали голоса своих командиров, пытались правиться на них, но завертело, закружило, то свет, то тьма, то промельк неба, то нездешний вроде бы свет, взлетающий снопом в занебье и огненным ошметьем опадающий вниз, все заполняющий вопль: "А-а-а-а-а!" Еранцев, Паша и Шорохов где-то потерялись, командир куда-то исчез. Из последних сил, из последних возможностей держась за плотик, ускользающий во тьму, взмывающий вверх, связисты тоже орали, но не слышали себя. Катушки со связью отцепились, утонули в реке, плотик, сделавшийся ловушкой, затапливало от саранчой на него наседающих людей. Где-то, в каком-то месте плотик еще раз опрокинулся, накрыв собою людей, и тихо, голо всплывал, белея крестиками штукатурных лучинок, но снова и снова человеческое месиво облепляло его, снова огонь или свет преисподней и крик беспредельного пространства, крик покинутой живой души, последний, безответный зов.

У немцев бывало еще и похлеще!!!!
JОднажды мне на глаза попадается группа раненых с тяжелыми переломами бедра и голени. Санитары только что привезли их с линии фронта и выгрузили перед лазаретом. Страдающие от дикой боли, близкие к состоянию коллапса после транспортировки, эти люди представляют собой невообразимо жуткое зрелище. На места переломов наложены шины, но молодые фронтовые хирурги, работающие на передовой, не попытались придать конечностям удобное положение и обеспечить неподвижность поврежденной части тела, после того как стих первичный травматический шок. Лишь у немногих раненых гипсовая повязка. Ошеломляющая картина. Как такое стало возможно? Неужели русским неожиданно удалось прорваться? Неужели возникла такая острая необходимость срочно, раньше времени, погружать людей в машины? Ни в коем случае!

Я обращаюсь к одному из санитаров:

— Объясните, пожалуйста, почему раненых с переломами конечностей транспортируют в неправильном положении, лишь наложив шины?

— Очень даже объясню, профессор, — ухмыляется он. — Дело в том, что у нас нет приспособлений для фиксации и вытяжения конечностей. Винтовые тросы имеются в большом количестве, но к ним не хватает натяжных скоб. Среди нашего оборудования нет средств для скелетного вытяжения, устройств для фиксации таза. Ко всему прочему у нас большой дефицит гипсовых повязок. Гипсовых лонгетов нет и в помине. В настоящий момент мы пользуемся гипсом, изъятым у русских.

У меня перехватывает дыхание.

— Что вы говорите? — Я не верю своим ушам. — У вас нет натяжных скоб и поэтому вы вообще никак не вытягиваете сломанные конечности?

— Ну да.

— В таком случае лечение переломов осуществляется как в Средние века.

— К сожалению, так оно и есть."
http://militera.lib.ru/memo/german/killian_h01/text.html#t5

Это сообщение отредактировал MaxxOltt - 17.04.2019 - 18:50

Или..
"...Форстер обнаружил в одном из лазаретов в Сольцах двоих мужчин, страдающих от каузалгии — страшного состояния непрекращающихся болей, которое наступает после обморожения или ранения и может довести больного до самоубийства. Мы обсуждаем эту странную клиническую картину. Он хочет показать мне пациентов, поскольку не вполне доверяет им, боится, что они симулируют...

...друг один из хирургов между делом замечает, что у некоторых пациентов прижженные раны.

— Как прижженные? Я должен немедленно на них посмотреть. Откуда они прибыли?

Он не знает. Но дает распоряжение, чтобы раненых доставили в перевязочную. С отвращением мы осматриваем результаты этого прижигания. На мышцах отчетливо видны струпья от ожогов. Кожа тоже обожжена и покрыта пузырями. Распространяется скверный гнилостный запах, раны сильно гноятся. Омертвевшие ткани отслаиваются.

— Доктор, это просто омерзительно! Да кто же практикует такой бессмысленный, жестокий метод? Нужно срочно установить, из какого перевязочного пункта или лазарета они поступают. Очевидно, врач не понимает, какой вред он наносит своим прижиганием. Проклятый живодер, — слетает с моего языка.



Оттуда же - http://militera.lib.ru/memo/german/killian_h01/text.html#t5

или еще

"....от передо мной стоит совсем юный солдат с обмороженными, оплывшими руками. Пареньку едва ли исполнилось 17 лет. Он тихонько хнычет, по щекам текут слезы.

— Что с тобой?

— Я отморозил себе руки.

Мы удалили повязку и отпрянули в ужасе. То, что мы видим, напоминает опухшие обезьяньи лапы, с которых клочьями свисает кожа.

— И как же это получилось?

— Господин капитан, я отморозил себе руки, в основном пальцы, во время сражения. Лейтенант отправил меня к санитару, тот сделал перевязку, а потом я снова вернулся на свою позицию.

— Да, но зачем же ты полез обратно в окоп? Почему санитар не отправил тебя в тыл?

Какое-то мгновение он медлит с ответом.

— Лейтенант сказал: возвращайся назад, люди здесь на исходе. Тогда я еще раз отморозил себе руки, вот они и стали такими, господин капитан.

То, что мы здесь видим и слышим, просто ошеломляет.

Теперь к нам подходит человек с перевязанной головой. Очевидно, он отморозил себе уши, они стали бесформенными и оттопыриваются, как у слона, настолько отекли. Кроме того, он отморозил себе губы, даже кончик языка, но это не сильно бросается в глаза. Над ушами видны обморожения в височной области.

— Давайте рассказывайте, что произошло? Откуда такие повреждения?

— Это от стального шлема, господин капитан. Шлем у меня сидит слишком низко, металл соприкасается с кожей головы, как раз эти места и замерзли!

Во время работы ко мне обращается один коллега:

— Господин профессор, подойдите, пожалуйста, сюда. Тут нечто серьезное.

В соседней комнате на носилках лежат несколько человек. У всех новые гипсовые повязки, которые были разрезаны.

— Что здесь стряслось? — спрашиваю я молодого обер-лейтенанта, который привел меня сюда.

— В общем-то ничего особенного. Вот у этого был простой перелом лодыжки, в главном перевязочном пункте его загипсовали. У другого — стреляное ранение икры, рана довольно безобидная. Всех загипсовали позавчера и той же ночью на санях перевезли сюда. В пути у них возникли невыносимые боли. Поэтому я тут же приказал снять гипс.

С этими словами коллега наклоняется и снимает разрезанный гипс, чтобы можно было видеть ноги. Страшное зрелище. Конечности полностью окрасились серо-синим цветом, покрылись пузырями, они абсолютно ледяные, кровь не циркулирует. Несомненно, они в состоянии отмирания.

С наилучшими намерениями доктор на передовой, загипсовав конечности, обеспечил им полный покой, но отправил людей в дорогу по морозу с влажными гипсовыми повязками. Гипс заледенел, и в этом ледяном панцире ногам пришел конец. Ни у кого не хватает мужества, чтобы сказать солдатам правду. Ампутировать, конечно, только ампутировать, что еще тут можно сделать?"

Так что у немцев было ДАЛЕКО не все красиво и хорошо...

Это сообщение отредактировал MaxxOltt - 17.04.2019 - 19:47

все так, но в моем городе было несколько эвакогоспиталей, всех умерших хоронили в братских могилах, а немцы во время оккупации своих хоронили на кладбище, каждого в отдельной могиле и с крестом. Погибших советских солдат при освобождении города похоронили на городском кладбище в братской могиле, погибших командиров похоронили в братской могиле в центре города, в парке. Может это влияние коммунистической идеологии, пусть все и после смерти будут в одном колхозе, а не нежелание копать отдельные могилы и хоронить своих солдат по людски?

Окопных войн уже не было после ВМВ.

Все четко и по делу написал....

А то некоторые давай тут всякие говностоны из себя выдавливать....

Один дед горел в танке, но был доставлен в госпиталь. Дожил до правнуков. Другой пропал без вести, через много лет пришло письмо, что следопыты обнаружили захоронение солдат, где найдены останки деда.

Страшная тема. Но об этом надо знать, чтобы быть человеками.

"Сову на весь глобус" как Вы изволили выразиться,натягивают некоторые современные историки и отдельно взятые урапатриоты,пытаясь представить войну увеселительной прогулкой под патефон,верхом на танке Т-34-85 по Германии и её окрестностям.
А.Сурков вместе с К.Симоновым работал корреспондентом в газете "Красная звезда".Симонов писал об этом в своей книге "Разные дни войны".Кстати,именно Алексею Суркову он посвятил стихотворение "Помнишь Алёша дороги смоленщины".Находясь в командировках по заданию редакции газеты на разных участках фронта,они многое видели,встречались с разными людьми,были очевидцами многих военных событий.Как журналисты и коммунисты они не могли молчать встречая формализм,бардак и разгильдяйство.Так как не обо всём можно было писать в газете,они обращались напрямую в различные партийные органы со своими предложениями.
P.S.
За пиздёж,в те годы спрашивали несколько строже чем сейчас.

Это сообщение отредактировал Adler1965 - 17.04.2019 - 19:52

То, что Алексей Сурков, да и не только он, а многие журналисты, мог описать увиденную им ужасающую правду, я нисколько не сомневаюсь.
И воровали на фронте, и в тылу, и отмазывали своих детей от смерти, и солдат объедали, и детей в интернатах - все это имело место быть.
И с этим нещадно боролись.
Константин Симонов наш городишко освобождал, улице имя его присвоено, Почетным гражданином города назван, часто приезжал к своему другу - главврачу районной больницы.
Крепкий, говорят, человек был.
И, наверное, тоже многое командирам и говорил, и писал.
На то они и писатели-корреспонденты.
Но.
Нельзя опираться лишь на негативные моменты.
Воинам нужна была поддержка, в тылу нужно было поднимать дух, а не ныть, что, мол, у немцев все отлично, даже хоронят в отдельных могилах каждого.
Когда на нашем комбикормовом комбинате в конце 1930-х годов была совершена диверсия и погибло более 200 человек, то их тоже хоронили в одной могиле.
Как братьев, принявших смерть одновременно.
Принято было так в те годы.
И лишь единицы похоронили своих рядышком.

Это сообщение отредактировал Tala13 - 17.04.2019 - 20:35

Здесь нет ни одной персональной судьбы —
Все судьбы в единую слиты ...

И на хрена цитировать ХУДОЖЕСТВЕННУЮ книгу??? Астафьев, в отличие от того же Бондарева, Днепр не форсировал.

Ю.Бондарев на плотике лично грёб через Днепр - но в его произведениях такой чернухи нет.

Астафьев все страсти про Днепр слышал исключительно в тылу - из рассказов раненых. Сам он служил несколько месяцев телефонистом в артиллерии РГК и форсирования Днепра вживую не видел.
Он вообще мало чего видел вблизи на войне и даже как-то обмолвился в 70-е - я, мол, ближе 4 км к передовой ни разу и не был! А большая часть его службы прошла в тыловом автобате Новосибирска.

Это сообщение отредактировал АбрекЪ - 17.04.2019 - 22:48

В годы Великой Отечественной Войны наши советские медики вернули в строй 72,3% раненых и 90,6% больных воинов. Если эти проценты представить в абсолютных цифрах, то число раненых и больных, возвращенных в строй медицинской службой РККА за все годы Великой отечественной войны, составит около восемнадцати миллионов человек, что является абсолютным рекордом за всю историю человеческих войн.

По статистике Великой Отечественной войны, солдат-новобранец воевал в среднем всего около 10-12 дней.
Затем он погибал или получал ранение, эвакуировался для лечения в тыловой госпиталь и, как правило, возвращался на фронт.
В вермахте (армии нацистской Германии) в строй вернулась почти половина раненых, в нашей армии (РККА) около трех четвертей. За годы войны врачи вернули на фронт почти 18 миллионов солдат и офицеров с боевым опытом. Таким образом, разница в составила даже не дивизии — армии. Это значит, что войну выиграли раненые и, в конечном счете, наши военные медики… Что можно добавить на лицо очередная попытка очернить и принизить Думайте сами что может скрываться вроде бы за очередной попыткой донести" правду".

После войны в стране были миллионы калек, без ног, без рук, которым некуда было идти. Они побирались по городам. А потом внезапно исчезли...

А ещё сироты, вдовы. Всех в кровавый студень, именно на этих людях первый раз испыталии гигантскую мясорубку с Лубянки.

Перестаньте сказать!
О всей стране не знаю, а инвалиды в моем городе никуда не исчезали ни бесследно, ни оставляя следов.
Безногие и одноногие ездили на машинах-инвалидках - сосед напротив, например, Шестаков Даниил Нестерович. Он в "Памяти народа" значится.
Один безногий до конца дней своих ездил на деревянном помосте с подшипниками вместо колес. Его на демонстрациях друзья и сыновья повыше поднимали, чтобы торжество видел. Сапожником работал.
Слепой учитель историю преподавал.
Много их было, и семьи не отказывались.
Городок небольшой, все на виду были.
А то, что инвалидов неприсмотренных, побиравшихся, спивающихся и обреченных замерзнуть насмерть в дома инвалидов определяли - так это только приветствовать можно.
Хоть поесть вовремя могли и медицинскую помощь получить.
Ну нельзя же так отчаяться и считать поколение своих предков монстрами: и инвалидов уничтожали, и раненых не подбирали, и умерших не хоронили.


Это сообщение отредактировал Tala13 - 17.04.2019 - 23:34

Всё так. Батя рассказывал примерно то же. Бате верю. Суркову тоже. Они там были.

Читайте:
"У войны не женское лицо"
Светланы Алексиевич
воспоминания фронтовичек.

давайте почитаем мемуары другой стороны ...

.. Однако не только ветер и погода меняют облик этого поля. Сами солдаты посягают на мертвых — друзей или недругов. Если идешь по полю смерти после наступления темноты, то видишь зловещую картину ограбления мертвых.Они, эти солдаты, еще стыдятся друг друга, и они грабят мертвых ночью.

Вот мелькнули тени, пинающие мертвые тела сапогами или тянущие их за руки или ноги. То и дело загорается спичка, когда мародер закуривает сигарету. Вот двое или трое солдат пытаются стащить с мертвого сапоги. Это удается не сразу. Сапог ведь нужен целый, и они действуют ножом или топором, и нога вместе с сапогом отделяется от мертвого тела. Они не отвечают на окрики, крадучись, они поворачиваются спиной и под покровом темноты бесшумно исчезают, ступая по трупам.

Как-то я схватил одного из таких и забрал его с собой. Это солдат средних лет, по профессии приказчик, отец двоих детей. Он стоит передо мной, узкогрудый, худой, В кармане шинели кусок хлеба, пара смятых грязных сигарет, пропитанных талой водой, и сломанный гребешок. Все это он взял у мертвецов! Я отпускаю его...

Через несколько дней и у моего связного появилась пара новых сапог. Бойкий юнец, не стесняясь, рассказывает, что эти сапоги стоили нескольких часов работы на поте мертвых. Затем у другого солдата появляется толстый серый шерстяной шарф с бахромой в узелках. [190]

Правда, в одном месте шарф разорван. И хотя он с поля мертвых, но зато теплый, очень теплый. На третьем — толстый ватник с коричнево-красными пятнами крови на спине. Но он защищает от ветра, и, в конце концов, это именно та вещь, которую он уже давно искал — на поле мертвых.

На поле мертвых остались обнаженные трупы, и оно выглядит еще более страшным. Среди мертвецов стоит во весь рост оледеневший труп, у которого рука и нога закинуты, как у деревянного паяца. Ветер колышет конец перевязки на бедре, которую раненый намотал в надежде на спасение. Издали кажется, что среди мертвых стоит живой.. Да, так оно и есть: трупы живут, напоминают. Гляди на нас, мертвецов, на мертвецов Казачьего Кургана, высоты 129, кладбища танков, оврагов у «Платины» и «Золота», Дона, Клетской. Каждому из нас они напоминают, и каждый, кто идет мимо поля мертвых, наклоняет голову и невольно думает о самом себе. Значит, большего мы не стоим... Значит, большего мы не заслужили. Вот так ограбят тебя, так же осквернят и твой заледенелый труп.

Неверно, будто бы все солдаты становятся бесчувственными и равнодушными к таким переживаниям. Они становятся более замкнутыми, молчаливыми, а вовсе не равнодушными. Просто у них не хватает слов, чтобы выразить свои чувства. Часами молча сидят они у костров, наблюдая, как разгорается и ярко пылает всепожирающий огонь, но никак не выражают своих чувств. И нет разницы между солдатами и офицерами перед лицом смерти.

Теперь она всегда рядом с нами. Вскоре у нас установятся с ней нормальные отношения, по крайней мере, мы так думаем. Думаем, но не говорим, потому что каждый из нас избегает проявлять эмоции по отношению к другому, если слышит, что кто-то убит. Мы обманываем себя. Собственно говоря, все мы дрожим при мысли о том, что нас неотвратимо ждет точно такая же судьба, что и обитателей поля мертвых.

Когда в приказе по дивизии или в телефонограмме упоминается, как превосходно держатся солдаты в своих снеговых окопах, меня охватывает негодование. Все это легко говорить, когда сидишь в бункере, по крайней мере, имея крышу над головой, в тепле, когда можешь есть чистыми руками и, главное, можешь обойти стороной поле мертвых. [191] Но пехотинец на Казачьем Кургане уже несколько недель живет среди трупов. Трупы справа, трупы слева, трупы рядом с ним, трупы под ним или под его винтовкой.

Все попытки похоронить погибших не удаются, хотя у нас уже имеется опыт могильщиков. В середине сентября в северной излучине Дона между Кременской и Ближней Перекопкой, у высоты 199, мы похоронили мертвых прямо в окопах, в которых мы сами сидели пригнувшись. И пока связисты шифровали донесения и стучали ключами, посыльные притаскивали с покинутых позиций тела наших погибших товарищей, втискивали их между радиоаппаратурой в неглубокие стрелковые ячейки и присыпали землей. Уже через несколько часов на нашем командном пункте путали могилы с окопами, а то и садились на тонкий земляной слой, который пружинил, так как под ним лежало еще даже не успевшее остыть тело. А потом горячо спорили, можно ли с чистой совестью сообщать родственникам погибших, что их родные погребены на кладбищах.

Здесь, в котле, все выглядит иначе. Тот, кто не падает сам в свой снеговой окоп, не умирает там и его не заносит снегом, тот остается на поле. Могилы копали только в первые дни, и появилось кладбище с деревянными крестами, надписями и высоким четырехметровым дубовым крестом. Но это длилось лишь несколько дней. Но уже не хватало живых, чтобы копать могилы мертвым и сколачивать кресты, а земля промерзала все глубже и глубже.

То, что на въезде в Дмитриевку устроено кладбище, служит темой разговоров, но кто же в нашем отчаянном положении станет спрашивать, что целесообразно и что нет? На небольших санках, сколоченных из грубых досок, по вечерам в снеговые окопы, которые называются «позициями», привозят продовольствие, а в обратный путь грузят на них окоченевшие трупы.

На огневые позиции минометов и противотанковых орудий на санках доставляют ночью боеприпасы, а увозят тяжелораненых на передовой перевязочный пункт. Проезжая мимо кладбища, смотрят, подает ли еще раненый признаки жизни. В таком случае его волокут до санитарного бункера. [192] Если нет, то без всяких формальностей увозят вместе с мертвецами на кладбище. Так из лежащих рядами мертвецов образуется поле мертвых. Сотни и сотни трупов лежат рядом друг с другом или друг на друге.

И эти штабеля трупов грабят, раздевают, как находящиеся на свалке автомобили, забирая то моторный блок, то шасси, демонтируют то, что нужно. Различия почти никакого. Здесь все бесплатно. Необходимо лишь примириться с пронизывающим холодом и замерзшей человеческой кровью.

Это сообщение отредактировал LondoMallary - 18.04.2019 - 00:34

vwp1976

Они исчезли постепенно, а не внезапно. До середины 60хх годов - 9 мая был обычным рабочим днем. А когда калеки вымерли, постепенно начались парады на День Победы, потом 9 мая стал выходным днем, потом и вовсе -праздничным. Чем дальше страна уходит от войны, чем больше появляется ветеранов, тем пышнее парады, тем героичнее фильмы, тем воинственнее риторика. Когда за ветеранов уже стало трудно выдавать 70-ти летних дедков и бабок, придумали Бессмертный полк. Можно еще лет 50 паразитировать на подвиге того народа. А скоро начнется такое

Держи пять! Скоро всё это забудут..уже почти вытравили.

потому что миф о войне является краеугольным для нашего общества.

нашему обществу не нужна правда о войне, а нужны героические легенды.
еще вернее, этот миф нужен нашим властям, чтобы наши люди не дай Бог не начали задавать вопросы, какого хера мы тах плохо живем, чтобы поддерживать милитаризм в головах у людей.
у нас уже приравняли патриотизм к милитаризму и победобесию, патриотизм это не работа на благо Родины, а лозунги, георгиевские ленточки и надписи на машинах.
извините, но по всем формальным признакам мы имеем дело с культом героических предков, читай, база для религии.
поэтому у нас табуирована тема возможнисти прощения немецкого народа - он виноват по умолчанию и его вина вечна! немцы каются, платят репарации, платят компенсации, а все равно они виноваты в том, что у них к власти в свое время пришел тоталитарный режим. это сакральная ненависть!

кому выгодно, чтобы русский и немецкий народы никогда не примирились?
почему Сталин не велел уничтожить на корню немецкий народ, а наоборот, отделял виноватых вождей от народа?

Давай, договаривай.
Куда исчезли, почему, кто их убил и съел.