Что такое рыночная экономика из «Чапаев и Пустота»:
- Господа, - заговорил я, чувствуя, что назревает ссора и пытаясь
увести разговор куда-нибудь на нейтральную территорию, - а вы не знаете,
почему это мы рисуем именно Аристотеля?
- Так это Аристотель? - сказал Мария. - То-то вид такой серьезный. А
черт знает почему. Наверно, первый, кто им на складе попался.
- Не дури, Мария, - сказал Володин. - Тут никаких случайностей не
бывает. Ты ведь только что сам все вещи своими именами назвал. Мы почему
все в дурке сидим? Нас здесь к реальности вернуть хотят. И Аристотеля
этого мы потому именно и рисуем, что это он - реальность с шестисотыми
"мерседесами", куда ты, Мария, выписаться хочешь, придумал.
- А что, до него ее не было? - спросил Мария.
- До него не было, - отрезал Володин.
- Это как?
- Не поймешь, - сказал Володин.
- А ты попробуй объясни, - сказал Мария. - Может, и пойму.
- Ну скажи, почему этот "мерседес" реальный? - спросил Володин.
Несколько секунд Мария мучительно думал.
- Потому что он из железа сделан, - сказал он, - вот почему. А это
железо можно подойти и потрогать.
- То есть ты хочешь сказать, что реальным его делает некая
субстанция, из которой он состоит?
Мария задумался.
- В общем, да, - сказал он.
- Вот поэтому мы Аристотеля и рисуем. Потому что до него никакой
субстанции не было, - сказал Володин.
- А что же было?
- Был главный небесный автомобиль, - сказал Володин, - по сравнению с
которым твой шестисотый "мерседес" - говно полное. Этот небесный
автомобиль был абсолютно совершенным. И все понятия и образы, относящиеся
к автомобильности, содержались в нем одном. А так называемые реальные
автомобили, которые ездили по дорогам Древней Греции, считались просто его
несовершенными тенями. Как бы проекциями. Понял?
- Понял. Ну и что дальше?
- А дальше Аристотель взял и сказал, что главный небесный автомобиль,
конечно, есть. И все земные машины, разумеется, являются просто его
искаженными отражениями в тусклом и кривом зеркале бытия. В то время
спорить с этим было нельзя. Но кроме первообраза и отражения, сказал
Аристотель, есть еще одна вещь. Тот материал, который принимает форму
этого автомобиля. Субстанция, обладающая самосуществованием. Железо, как
ты выразился. И вот эта субстанция и сделала мир реальным. С нее вся эта
еб**ая рыночная экономика и началась.»
Размещено через приложение ЯПлакалъ
yaplakal.com