Конкурс Коротких Креативов №23. Основная лента

Конкурс Коротких Креативов (ККК)- это честное соревнование коротких произведений в прозе, написанных на русском языке, участие в котором могут принять любой пользователь портала ЯПлакал.

Просим вас прочитать работы, выбрать три самые понравившиеся (ну, или, три наименее не понравившиеся) и проголосовать за них!

А будет вообще здорово и даже шикарно, если у вас получится оставить небольшой отзыв по каждой или нескольким работам — для авторов это один из самых главных стимулов участия в ККК. Читатели будут отзываться о буквах, не взирая на ники и лица!
Авторов призываем сохранять ледяное спокойствие. Деанонимизация ведет к снятию работы с конкурса. Отвечать нужно так, чтобы никто не догадался, что именно вы автор этого произведения.

Фиксирование результатов конкурса 25.12.2020.
Открытие наградного топика и срыв покровов 27.12.2020

Первые часы топик будет закрыт для комментирования и голосования. Связано это с техническим моментом — мы ждем, когда администрация сделает голосовалку закрытой, чтобы нельзя было посмотреть, за какой рассказ сколько уже отдано голосов.

1. Беляночка с янтарным отливом

Витька, не открывая глаз, сел на кровати и задумался. Слова из песни Владимира Высоцкого: "Ой где был я вчера – не найдешь днем с огнем"! – как нельзя лучше отражали его мысли. И действительно: где и с кем? Судя по состоянию души и сухости во рту, вчера было не хило и наверняка с водкой. Тяжело встав и слегка покачиваясь, проследовал на кухню.
Одного взгляда, брошенного на обеденный стол, хватило, чтобы вспомнить вчерашние события.
"Точно, Лешка – сосед приходил. Вон и кепка его – в клеточку и с большим козырьком – под столом валяется. Такой кепки ни у кого больше нет. Знать забыл, будучи в состоянии, под стать моему или того хуже", – промелькнуло в голове. – Алкаш, одним словом".
Раза два или три в своей жизни они устраивали соревнования на предмет кто раньше отключиться "после литра выпитой". Но удостоиться первенства со сто процентной гарантией при этом никак не получалось по весьма простой причине: когда один уже сваливался от значительной дозы принятого, другой забывал о цели встречи. Как говорится – боевая ничья.
То, что было на столе, подпадало под весьма нелицеприятное слово – бардак.
Тарелка с подсохшими кусками хлеба, рядом точно такая же, но с солеными огурцами, некоторые, судя по их виду, кто-то уже надкусывал, еще две – с остатками жареной картошки вперемежку с вареной колбасой.
Два пустых граненых стакана дополняли картину. Причем один из них, был перевернут, находился на самом краю стола, видимо хотел сбежать от всего этого, но преградившая дорогу вилка не позволила совершить такое.
В центре возвышалась бутылка андроповки. Нет, название-то у нее было совсем другое, но из-за своей относительной дешевизны, как не говори, а на рубль дешевле "Пшеничной", отвратительных вкусовых качествах и получила она в народе такое название. А еще и появилась такая в продаже как раз, после обновления в высших эшелонах власти, в восемьдесят третьем, при новом Генсеке.
От созерцания того, что в бутылке еще имелась водка, Витьку чуть не выворотило.
Схватив со стола первый, попавшийся под руку огурец, он быстро откусил его и тут же, почти не прожевывая, пытаясь заглушить вдруг нахлынувшие потуги, проглотил. Немного полегчало.
"Водка на опохмел точно не зайдет. Рассольчик. Только рассольчик поможет прийти в себя", – промелькнуло у Витьки в голове и заставило поспешить к холодильнику. Но содержание последнего не порадовало.
Наполовину заполненная трехлитровая банка с огурцами и шляпками укропа, но почему-то без рассола, три куриных яйца, купленных бог знает когда, банка с молоком под самое горлышко и две пустые бутылки из под водки – вот и все, что содержалось в чреве этого монстра цивилизации. С какой целью бутылки были помещены в холодильник, не вспоминалось.
"Да, душевно посидели", – руки на каком-то автомате достали банку с молоком.
Крышка не поддавалась.
Не желая вести с ней борьбу, одним взмахом ножа срезал ее, отшвырнул в сторону и сделал первый затяжной глоток. Потом был и второй, и третий. Прошло минуты две, не более, как содержимо банки было выпито.
"Ух-х, хорошо. Спасибо Ленке за молоко и не только, не дает умереть".
Вчера, как и всегда по пятницам, она тоже приходила, Витька это прекрасно помнил. Они с Лешкой как раз уже пропустили по маленькой, настраивая себя на просмотр записей игр с чемпионата Мира по футболу. Как не говори – четверть финала между командами Аргентины и Бразилии – это тебе не хухры - мухры. Такое не пропускается, в таких случаях все дела побоку. Где-то к началу трансляции и появилась Ленка. Молоко принесла, задорная и молодая. Но побыв в компании друзей минут пять и, поняв, что сейчас не до нее, незаметно ретировалась. Собственно никто этого и не заметил, трансляция с матчем уже началась, и острые игровые моменты игры отодвигали сознание сегодняшнего и будничного.
– Вить, смотри, что Марадонна творит, супер. Нам бы парочку таких, из лидеров бы не вылезали.
– Тебе что ли, лично? Да еще и парочку?
– Ну почему лично, нашей команде.
– Наливай, мечтатель, – и, не чокаясь, опрокинул очередную порцию горькой...

"Надеюсь, что не обидится, – проигрывая в голове вчерашнюю ситуацию, подумал Витька, – не маленькая, должна понимать, что к чему". Подумал и успокоился.

Он увидел ее в первый раз в начале сентября, в прошлом году. Лучше сказать в первый раз в своей взрослой жизни. Был субботний день, Витька бесцельно прохаживался по городу и зачем-то забрел на базар.
Там, в торговых рядах и обратил внимание на то, что среди многих торгующих всякой зеленью пожилых продавцов контрастно выделялась одна, с виду совсем молодая.
Может это и привлекло его? Прошелся вдоль рядов, остановился там, где и планировал и посмотрел на молодуху.
И тут в сознании что-то перевернулось
– Если не ошибаюсь, вы Лена? – И замер в ожидании ответа.
Та, к кому обратился, вздрогнула от неожиданности и, чуть помедлив, ответила,
– Да-а, а вы...ты...Витя? – и с удивлением подняла брови.
От осознания того, что его узнали, широко улыбнулся.
– Я. Вспомнила. Знать не очень изменился.
– Нет, Вить, изменился, но все равно узнала. А как иначе, мы же с тобой в одной школе учились, я на четыре года тебя постарше была и...
– На три, на три года, – поправил ее Витька.
– Ну ладно, на три, ты тогда еще таким шкетиком маленьким был, – сказала так и немного смутилась, – а сейчас вон какой статный, удивляюсь себе, как и узнала-то? – Сказало это с теплотой в голосе, как старому другу, так, словно вчера только и расстались.
– Ты тоже похорошела, вернее стала еще краше, чем раньше. Я же помню, как за тобой многие мальчишки в школе бегали, как ты еще меня-то запомнила?
Вспомнил и тут же подумал: "Ты и мне нравилась. Когда я в седьмом учился, а ты уже школу заканчивала, даже подрачивал на тебя иногда и не только глазами".
И освобождая себя от приятных воспоминаний, продолжил,
– А ты, куда после окончания школы-то пропала? Эти восемь лет ни разу тебя не видел.
Она медлила с ответом, чувствовалось, что говорить об этом ей не очень-то и приятно.
– Знаешь, не хочу об этом. Все в прошлом, недавно вернулась в родные пенаты. Пока никуда на работу не устроилась, вот молочком от нашей коровы приторговываю, родителям помогаю.
– Это твои банки с молоком? Да? Лена, а ты можешь мне одну домой занести, я тебе сразу и банку верну, Живу-то, я совсем рядом, дом даже отсюда видел, Вон, видишь голубая крыша? Мой, не спутаешь.
– Придешь? – и, получив кивок головы почему-то улыбнулся.
С тех пор так и повелось, что дважды в неделю, по вторникам и пятницам, Ленка забегала вечером к нему домой, приносила банку с молоком и, пощебетав недолго, убегала.

...Приятные воспоминания отхлынули и вернули в суровую реальность.
"А сгоняю-ка я за пивом, потом совсем хорошо станет, а может и Леха подтянется подлечиться. Думаю, что ему сейчас наверняка тяжело!" – и приступил к исполнению задуманного.
Кафе, а лучше сказать пивнушка с громким название "Нежность", располагалось совсем рядом, в пяти минутах ходьбы от дома. Повезло, посетителей, несмотря на субботний день, не было.
Хотя какой день, считай что утро, чуть позже обязательно подтянутся местные маргиналы.
Ободренный тем, что не придется стоять в очереди, Витька поставил на прилавок свой пятилитровый бидон и
улыбнулся.
Ответа со стороны продавщицы не последовало.
– Сегодня "Жигулевское" по сорок четыре за литр, "Бархатное" будет на следующей неделе.
Наливаем? – И получив утвердительный кивок, добавила, – иди покачай.
Все знали, что это обозначает. Пока Витька усердно работал машинным насосом, хозяйка заведения заполняла бидон. Аккуратно и не спеша, периодически снимая сверху пива пенную шапку.
Увидев, что бидон наполнен и отодвинут в сторону, как бы извиняясь, добавил,
– Кружечку еще налейте и кильки солененькой, грамм так триста, дайте, пожалуйста. – Сказал и положил на прилавок почти немятую трешку.
"Хватит, – просчиталось в голове, – еще и сдача должна быть!"

Витьке похорошело. А как иначе, поговорка "труд – калечит, пиво – лечит" родилась в народе не на пустом месте.
"Выходной день, пиво в достатке, рыбка под него – ну что еще надо, чтоб провести этот день в свое удовольствие и в хорошей компании!
И пусть Леха пока не появился, – прошептала мысль – прибежит, никуда не денется, пива там еще литра два осталось, ему вполне хватит опохмелиться," – с такой мыслью и задремал.
Но ненадолго.
Тревожное бурчание в животе разбудило и заставило встревожиться. Причем, и с большой долей вероятности, и исходя уже из имевшей место жизненной практики, это было только начало чего-то не очень приятного.
Так и получилось: уже через пару минут едва слышимое бурчание в животе напоминало грохот камнепада.
Боясь, что опоздает, Витька схватил первую, попавшую в руки газету и едва слышно произнося никем не услышанное: "Ой, дурак. Молоко, пиво и килька! Вот дурак"! – "пулей" выскочил во двор. Именно там и располагалось то, где он мог получить в данной ситуации свое и спасение и успокоение.

Притчу о том, что такая встреча когда-то обязательно состоится, передавалась из рода в род, из поколения в поколение.
И в семействе Белянок и в семействе Хмеля. И кто скажет, что чудес не бывает? Оно свершилось!
– Я знал, я знал, что такая встреча обязательно состоится. Ждал, надеялся и верил. И не ошибся в своих ожиданиях!
Янтарный крутил многочисленные па вокруг своей суженой, с каждой секундой ускоряя движения.
Кружился, обволакивал со всей сторон свою нареченную и такую желанную.
Она отвечала взаимностью. Также кружилась, ежесекундно превращаясь то во что-то кругло подобное, то во что - то бесформенное, оставаясь всегда красивой и привлекательной.
– У нас свадьба! – басил Янтарный.
– У нас будет праздник! – вторила ему Беляночка.
– Мы с тобой всегда будем вместе, до самых последних своих мгновений! – дуэтом пропела влюбленная пара. И закружалась, и закружила.

2. Торжественный спуск в Ахерон

- Да выключи ты этот телевизор и помоги мне, Саш! Каждый день одно и тоже! Бла бла бла - метан! Бла бла бла - Геи! Достали уже!
- Вот что значит достали Кать!? Ты посмотри, что эти засранцы выдумали. Все смеялись, думали, обойдет мимо. Ага "чичас"! Вот и всё! Теперь и до нас заднеприводные добрались... Просто сдали страну педерастам!
- Выбирай слова. Дома Славка. Так поможешь или нет!?
- Славик. Помоги маме, - папа достал меня из бункера. Я знал, что он постоянно смотрит телевизор, ругается на отцов нашего города и ему просто лень помочь маме развесить бельё.
- Ладно, сейчас иду, - я начал вылазить из шкафа, в котором я мастерил свое бомбоубежище на случай нового выхода ядовитого газа из земли.
- Ты что снова в шкафу сидел? - грозно спросил папа, - Сколько раз тебе говорили не играться в нем! Там пыли сантиметровый слой.
- Он не пыльный! - крикнул дед на папу - Просто немного пахнет от пальто и всё. Слава, помоги маме.
- Помошнички, - мама недовольным взглядом огибала сидящих папу и деда. - Сидят, только целыми днями комментируют, да власти обсуждают. Вот Слава, подавай мне белье из таза. - Мама дала мне полный таз мокрой одежды, тяжелый, как крышка колодца.
К концу года все становились очень нервными, измотанными. Обстановка в городе, да и в стране была напряженной. В прошлый год я пропустил, из-за какого то "китайского вируса" больше половины учебного времени. Со мной приходилось заниматься всем по очереди. Занятия онлайн изнуряют своим простым дебилизмом. Больше всего мне нравилось учить уроки с дедом. Он рассказывал интересные байки и истории, которые приключилось с ним в жизни. Иногда выдумывал очень даже правдоподобно.
В начале этого года вирус продолжал давать о себе знать, но уже не получал такой огласки, как раньше. А вот недавний "сентябрьский разлом" в метро с выходом метана и многочисленные жертвы отравления кружились по телевизору на всех каналах и обсуждались на каждом шагу. Все только и говорили о сериях таких выходов газа сквозь землю, и о том, что мы не можем предугадать возможные прецеденты. Вдобавок, людей шокировали возможным принятием закона о разрешении однополых браков в Москве и Московской области. Патриарх в знак солидарности к папе римскому, выступил с речью к сторонникам ЛГБТ и сообщил им о том, что православная церковь идёт на компромисс ради великой ЛЮБОВИ. Эта тема была платиновой каждый день, вплоть до конца 2021 года.
Люди дрались в телевизорах и на улицах. Буквально за пару месяцев был выстроен храм на Сухаревской площади, который станет "первым оплотом" для венчания таких вот людей и эта местность теперь кипит жизнью круглые сутки. Море митингующих против такой же тучи голубых. Они как на поле битвы, только пенделей получают больше - голубые. Полицейские на машинах и пешими отрядами патрулируют улицы. Что тут еще скажешь. Мир сходил с ума, а я с каждым месяцем находился все ближе к эпицентру этого сумасшедшего мира.

Мой папа водитель - дальнобойщик. В плане профессии он пошел по стопам своего отца, моего дедушки. Мама работает медсестрой на скорой помощи. В последнее время все люди нервные, а моя мама - больше всех. Я всегда стараюсь ей помочь. Редко она просто просыпается по ночам и сидя на кухне плачет. Иногда, я все это слышу из своей комнаты, и мне становится очень печально, но я сдерживаюсь, делаю вид, что иду в туалет, а сам обниму ее посижу с ней немного и говорю, чтобы она шла спать.

Начинались зимние каникулы. Отец был в отъезде, мама работала допоздна. Дома со мной оставался дед.
-Славик! Иди-ка, глянь, чего творится на Сухаревской площади, - забегая в мою комнату, удивленно воскликнул дедушка, - А, уроки делаешь... Может помочь чего?
- Не, спасибо. Математика осталась. Тут немного, - мне нравилось учить уроки в комнате деда.
-Там митингующих слезоточивым газом разгоняют! - кричал он из гостиной, - Козлы! Всё! Просрали всё! Даже праздники новогодние и те обломали! Что мы теперь, новый год с флажком разноцветным встречать станем!? Ох, слов нет... - И так повторялось почти каждый вечер, телевизор вещал одно лишь зло. Вообще мне всё всегда наскучивало быстро, и поэтому я не столь остро реагировал на вокруг происходящее. Я и не мог себя представлять умным, сведущим в политике, двенадцатилетним пареньком...

В Сентябре мама рассказывала, о том, как из земли вышел газ, и им отравилась куча людей, из которых двадцать погибших и еще 150 с тяжелыми симптомами отравления.
- Как это хорошо, что не взорвалось. Что хлопка не произошло, - добавляла она.
В то время я не видел ее два дня и все время сидел с дедушкой. А дед любит рассказывать свои прикольные истории из жизни. Он может найти тему для разговора по любому случаю. Смотря, как по телику показывают митинг возле новомодной часовни для голубых, он завел свою очередную историю:
- Смотри Славик. Когда-то давным-давно об этом месте ходили зловещие слухи. Ничего не поменялось. Там в конце восемнадцатого века была построена башня по чертежам архитектора Чоглокова и простояла она так до 1934 года. А в начале своей бытности в ней располагалась некая "математическая и навигационная школа". Начальником в ней был - Яков Брюс, он и прослыл в те времена колдуном и чернокнижником. Ходили слухи, что он ставил эксперименты на крестьянах. Те, кто входил туда, назад не выходили. Все боялись этого места. Говорили, что была у него некая могущественнее книга, благодаря которой он и творил своё колдовство, - дедушка рассказывал с полной серьёзностью, казалось будто он сам там был и держал свечу во время опытов того самого Брюса. Никто в семье, да и вообще не принимал его всерьёз.
- Говорят из крепостных он и варил зелье вечной жизни! - продолжал он, - Потом он все же умер, а секрет свой забрал с собой. Книгу свою велел замуровать в стенах башни. Так вот, сколько ее не перебирали, книгу так и не нашли. Люди книгу ту искали даже в подвалах под основанием зловещей постройки. Ну, при большевиках ее все же снесли. А вот катакомбы под ней остались, и я там был! - с полной уверенностью заявил он. - Был, серьезно! - дед, повторяя, посмотрел на меня и увидел, что на моем лице появилась дурацкая улыбка, - Я вот нисколько не вру, Славик.
- Ну и что ты там делал? Книгу искал что ли? - сдерживаясь от смеха, спросил я.
- Да какой там, книгу... В девяностых мы пиротехнику китайскую перевозили. Вот как раз там и был один схрон, - деловито так сказал он со всей важностью, - На протяжении столетий то место считалось недобрым: Колдуны, контрабандисты, теперь вот геев женить там собираются. Видимо зона такая "гепатогенная", как по телику их называют.

Мой друг Серёга, позвонил мне вечером тридцать первого декабря. По голосу я понял, что он завладел, чем-то важным и хотел поскорее поделиться открытием. Уговорил меня скорее выйти на улицу. Я спускался и мысли обуревали надо мною, интересно, что же там у него... Он уже ждал меня внизу и протянул правую руку ко мне, разжал кулак и говорит:
- Смотри Славик, - в руке у него лежали три огромные петарды, - Старшаки подогнали. Сказали, нашли целую кучу подобных.
- Ну нифига себе! - я уже представлял разные вариации применения этих шутих.
- У меня были еще две поменьше, но они не сработали. Наверное, они намокли или испортились, - добавил он. В эту секунду, в моей голове будто бы открылся тайный занавес. Я вспомнил про рассказ своего деда и решил спросить об этом Серёгу:
- А где они нашли их? - поинтересовался я.
- Так они мне и сказали ха-ха, - рассмеялся Серый.
- Дашь мне одну петарду? Мы с дедом хлопнем на праздник. - Спросил его.
- Ну, не знаю, - Серёга начал жаться и ломаться, - Я думал, мы вместе с тобой над кем-нибудь подшутим... - с сожалением добавил он.
- Подшутим обязательно, - подбодрил его я, в надежде, что он отдаст мне одну.
- Ну, хорошо, на вот эту, - он протянул мне немного покрошившуюся, мощную петарду, каких я еще не видел, - Я только не знаю, сработает или нет, - ухмыльнулся он.

Не прошло и двух минут, как я вернулся в квартиру. Дед все так же сидел у телика в кресле красного цвета. Он поставил перед собой табурет на него он накрыл ужин из двух блюд: сало с черным хлебом и жареная картошка с соленым огурцом.
- Дедушка, а может, давай прогуляемся к Сухаревской площади? - Спросил я его осторожно. Я очень переживал, что он откажется.
- Чего это ты вдруг забыл там? - спросил он меня настороженно, - Не хватало еще, чтобы нас оттуда с тобой в СИЗО отвезли. Ты вообще видишь, что там происходит?
- Смотри, это не такая про которые ты рассказывал? - Я достал из кармана петарду и протянул ее деду. Он сразу же поменялся в лице, резко выхватил у меня из руки шутиху и, открыв дверь балкона, бросил ее что есть силы.
- Ты что сдурел? - Повысил он голос и отвесил мне смачную оплеуху, - Где ты ее взял? Ты понимаешь, что эта хуйня может дать осечку и взорваться в руке?
- Я подумал, что вдруг это одна из тех, про которые ты мне говорил, и мы сможем пойти и разыскать весь этот клад, - плаксивым голосом пробубнил я. Мне было стыдно, что такой человек как дедушка стал ругать меня.
- Послушай Слава... Та пиротехника, что я возил раньше, абсолютно отличается от той петарды, что ты принес сегодня. У нас там были серьезные фейерверки. Ну, прям очень, - Теперь он говорил снова спокойно и без гнева, - Да и нет больше никаких контрабандистских тайников. Все давно разворовано. И нечего тебе на той площади делать. Вот она, смотри с балкона, сколько хочешь. От нее уже не осталось ничего особо. Только НИИ Склифосовского да новый храм, где говорят, будут женить гомиков.

Мы стояли и смотрели вдаль на площадь. Желтые фонари играли струйками через оконное стекло. Машины бегали по садовому кольцу вперед и назад. Рекламные баннеры - показывали дрочащих футболистов. Едва были заметны маленькие силуэты людей рядом с парком.

Через мгновение я начал ощущать небольшую тряску в ногах.
- Землетрясение!? - дед, согнув колени, схватил рукой подоконник, - в Москве!? Фигня какая-то...
- Смотри дедушка! Часовня! – тыкаю пальцем на новый храм на площади, откуда повсюду бегут напуганные люди.
- Что за свечение? - произнес растерянный дед. Вдруг земля рядом с часовней начала проваливаться, выдавливая светящееся облако тумана, будто подсвеченное зеленым светом. Мы стояли и смотрели, как храм ушел под землю и люди разбегались кто куда. В ночи сверкнула вспышка света, и хлопком чуть не выбило окна в округе. Разлом в земле утащил новую часовню под землю, а сгусток концентрированного метана всё-таки взорвался, сбив с ног людей, которые бежали прочь. Я толком не успел понять, как мы с дедом оказались на полу и он прижал мою голову к полу. Огонь от взрыва разжег старенький схрон пиротехники затерянный в катакомбах контрабандистов, и из ямы, куда нырнула часовня, повалил грандиозный шквал фейерверков, куда круче, чем на день победы. Дед, смотря на всё это, так и сказал:
- Я ебу Бабу Ягу - Пошевелил так смешно ноздрями и повернул голову в мою сторону,- Вот это блять встретили... – Пожамкал кулачком в области задницы и продолжал смотреть неподвижно на эпические вспышки огней, разлетающиеся то по земле, то по воздуху, бьющиеся об машины, струящиеся по дорогам.

На место в течение пяти минут прибыли пожарные, скорая, полиция. Довольно много полиции. Через десять минут вся площадь стояла в оцеплении. Движение по кольцу прекратилось. Мама снова задержалась на работе, ведь она в числе первых прибыла на место катастрофы.

Спустя пару дней, из сводок новостей промелькнуло сообщение о семнадцати погибших гомосеках и нескольких служителях церкви. Погибшие, воспользовавшись шумихой, все же успели провести обряд венчания, свидетелями которого стали сотни человек.

3. Свадьбы

1985 год.

Мой институтский кореш зачем-то решил жениться. Ну, не пень, а?!

- На хрена, Санёк, - говорю я ему – тебе эти брачные кандалы в расцвете молодости, да ещё в такой перспективный исторический период? У нас же теперь новый передовой генсек, у нас ускорение и перестройка, мы счас со всей пролетарской мощью как ускоримся и быстренько достроим коммунизм. А при коммунизме все бабы станут общие: институт брака вообще отомрёт, об этом же Маркс с Лениным ещё когда писали – почитай сам. Хотя и сейчас девки уже дают направо и налево – наверное к коммунизму готовятся.

А он мне:

- Ага, дождёшься этого вашего коммунизма, держи карман! Зато у Катьки, невесты моей, папа - третий секретарь райкома КПСС, прикинь! Большой человек! Могущественная личность в масштабах нашего Краснобухаловского района города-героя Павлокорчагинска. Он с семьёй уже сейчас в коммунизме живет, и меня, мужа своей любимой дочки, туда же пристроит. А ты, как только институт закончим, поедешь «в расцвете молодости» по распределению в какой-нибудь Мухосранск вкалывать инженеришкой за сто двадцать рэ.

Свадьбу отмечали в молодежном кафе с эпическим названием «Как закалялась сталь». Стол был накрыт богато: шпроты, консервированный лосось, копченая колбаска, салат оливье, особенно поражали прохладительные напитки – настоящие американские кока-кола и фанта! Но, при этом алкоголя почему-то не было совсем… что за подстава?! Мы с Юрой, Толиком и Лёхой растерянно шарили взглядами по длинному столу - везде голяк! Тут слово взял тамада: субтильный паренек в строгом костюме с комсомольским значком:

- Дорогие молодожены, Александр и Екатерина, Павлокорчагинский горком комсомола пламенно поздравляет вас с созданием новой передовой ячейки общества! Мы гордимся тем, что вы, следуя Указу Президиума Верховного Совета СССР «Об усилении борьбы с пьянством и алкоголизмом», показываете пример молодежи, отмечая ваше замечательное бракосочетание прогрессивной, комсомольской, безалкогольной свадьбой! Прошу гостей поднять бокалы с лимонадом и выпить за здоровье молодых! Горько!

Что, бля?! Бокалы с лимонадом?!.. Ну, Санёк, ну, ссука, удружил! После удручающе безалкогольной фанты мне кусок не лез в горло, я с тоской оглядел гостей: какие же отвратные рожи у здешних тёлок! Вот, бывало, зальёшь зенки до полного офонарения, и все окружающие барышни кажутся прекрасными нимфами, а сейчас… эх!

Нет, с меня хватит! Я подошел к молодожёнам, они только что закончили очередное слюнявое лобызание под чахлые крики «горько».

- Извини, Катя, - обратился я к невесте, - мне твой супруг на пару слов нужен. Я его на минутку буквально украду.

Ласково схватив паршивца за шкирку, я поволок его прочь.

- Ты что же это делаешь, гад?! – яростно зашипел я ему в ухо – Кто тебе позволил так над друзьями издеваться?! Какая ещё нахрен безалкогольная свадьба?!

- Извини, друг. – Санёк виновато извивался под моим уничтожающим взглядом – Это все тесть придумал, карьерист проклятый! У нас же сейчас всесоюзная кампания по борьбе с пьянством, а он хочет стать вторым секретарем – вот и решил засветиться перед начальством нашей безалкогольной свадьбой. Видишь кинокамеры: он и телевизионщиков пригласил, журналистов всяких… А мне куда деваться?, ведь он же за всё платит.

В общем, свалили мы с ребятами с этой пародии на свадьбу, купили самогона у одного барыги, нажрались, а потом вернулись и дали пизды молодожёну, и гаду тестю его тоже наваляли. После этого нас, конечно, повязали менты и всем впаяли по пятнадцать суток, но зато мы не посрамили честь советской молодежи, показали, что у нас есть гордость, что мы не позволим унижать себя и нагло попирать древние народные традиции!

1992 год.

- Венчается раб божий Эдуард рабе божьей Анжелике. Во имя Отца, и Сына, и Святого духа. Аминь… - раздавался трубный бас батюшки под сводами церкви.

Повезло Анжеле: ещё пару месяцев назад она была такой же стриптизершей как и я, и вертела голой жопой перед похотливыми мужиками, а теперь выходит замуж за «нового русского», которого захомутала не сходя с рабочего места. Её муж – брокер на бирже, он там продает и покупает всё: от авианосцев, до женских прокладок.

Праздновали свадьбу в пафосном ресторане на Арбате. Стол ломился от заграничных яств. Богатый выбор алкогольных напитков поражал воображение. Приглашенные друзья молодожена тоже были брокеры: все в малиновых пиджаках, в черных брюках и черных рубашках с пестрыми галстуками. Под экспортный закусон эти ребята предпочитали виски. Брат Анжелы состоял в группировке: то-ли ореховской, то-ли измайловской, то-ли ещё в какой-то пожиже. Он пришел с коллегами-бандитами, все они были стрижены наголо, носили адидасовские спортивные костюмы и толстые золотые цепи на бычьих шеях. Искренне радуясь за молодых, эти господа интеллигентно жрали спирт Royal. Продвинутые дамочки цедили ликер Амаретто.

На сцене выкаблучивались две певицы, косящие под группу «Комбинация»:

- Два кусочека колбаски
У тебя лежали на столе.
Ты рассказывал мне сказки,
Только я не верила тебе. – жаловались они на мужское коварство.

А в продолжение темы шансонетки оптимистично распевали:
- Амэрикэн бой,
Уеду с тобой,
Уеду с тобой.
Москва прощай!

Дорвавшись до халявы, народ веселился яростно и бескомпромиссно: он жадно пожирал выпивку и закуску, азартно исполнял дикие пляски, парочки целовались взасос, тискались и хватали друг друга за интимные места. Самые хилые уже спали мордой в салате.

Мы с девочками ушли переодеваться - скоро нам предстояло ознакомить гостей с искусством стриптиза.

Работу я свою люблю, к работе отношусь творчески, всю душу в неё вкладываю! Когда на мне остались одни лабутены, я в порыве вдохновения и в ритме танго приблизилась к изрядно уже накачавшемуся молодожену и стала томно манипулировать своей красотой перед его мутным взором. Эдик пьяно ухмылялся и пускал слюни. Молодоженка Анжела тоже была в драбадан: глаза у неё разъехались в разные стороны, помада размазалась по физиономии, фата сползла набок.

- Ах ты, шалава! А ну отлезь от моего мужика! – хрипло заорала она, кинулась на меня, повалила на пол и стала драть когтями мой фэйс.

- Спасите-помогите!!! Убиваюют!!! – отчаянно завизжала я.

С большим трудом Эдуарду удалось оторвать от меня благоверную. Завывая, я уползла прочь и спряталась за портьеру. Дальнейшие события я наблюдала, выглядывая из-за неё.

- Чего зенки вылупил и слюни распустил?! – накинулась Анжела на мужа – Да у этой дуры харя… харя… хареография как у коровы! Счас я тебе покажу настоящий стриптиз!

Мощным рывком Анжела стянула с себя платье невесты и, оставшись в белом, символизирующем невинность, белье, стала энергично извиваться, усиленно виляя жопой.

- Стой! – кинулся к ней Эдик – Ты что, ополоумела?!

- Пошел вон, кобель! – рявкнула Анжела и отвесила мужу оплеуху.

В ответ Эдуард тоже залепил ей по физиономии, после чего молодая улетела под стол, уже в полёте потеряв лифчик.

Раздался безумный рёв раненного в жопу кашалота, это проспиртованный Роялем до невменяемого состояния брат невесты ринулся на молодожена.

- Ты, ссука, ссиструху мою обижать?! – он вынул из-за пазухи здоровенную волыну, приставил её к голове Эдика, оглушительно грохнул выстрел, и башка разлетелась на куски, забрызгав почтенную публику мозгами и кровищей.

Женщины истошно завизжали. Мужики оторопели. Первыми пришли в себя брокеры, они достали из малиновых пиджаков пистолеты различных систем и стали палить в убийцу-головореза. От выстрелов пострадало несколько посторонних людей, но и в брате они понаделали дырок, после чего тот рухнул бездыханный.

Тут происходящее начало, наконец, доходить до крошечных мозгов охреневшей от Рояля люберецкой или балашихинской братвы. В их ручищах появились не только пистолеты, но и пара автоматов…

Немногие из гостей свадьбы уцелели в разразившейся адской бойне. Но мне и молодой жене (теперь уже вдове) повезло. Анжела снова работает стриптизершей в нашем ночном клубе и опять с энтузиазмом разоблачается перед посетителями, надеясь подцепить на брачный крючок ещё одного богатенького нового русского.

2030 год.

Торжественная церемония проходила в великолепном Александровском зале Кремля. Невеста взволнованно трепетала, жених тщетно пытался унять дрожь в коленках. Важный чиновник в парадном, расшитом золотом мундире образца XIX века солидно прокашлялся и спросил:

- Дорогая Елена, согласны ли вы взять в мужья присутствующего здесь Василия?

- Сы… да, согласна.

- Дорогой Василий, согласны ли вы взять в жены присутствующую здесь Елену?

Жених открыл рот и… вдруг исчез. Через секунду он появился, потом снова исчез и снова появился, а затем уже исчез окончательно. Публика в зале озадаченно загудела. Лена растерянно смотрела полными слёз глазами на то место, где только что был её Вася, губы её дрожали.

- Похоже, жених нашей Леночки в последний момент испугался и удрал? – шепнула мне жена.

- А может это какие-то технические неполадки? Давай подождем. – ответил я.

Мы подошли к дочке и стали её утешать: жена обняла и заревела белугой, а я приласкал чадо отеческой затрещиной.

Всё началось ещё в 2020-м году, когда разразилась пандемия коронавируса COVID -19. Тогда были приняты очень хорошие и энергичные меры по борьбе с этой заразой: населению прописаны защитные маски, перчаточки, режим самоизоляции, крупные штрафы для нарушителей и т.д. Достаточно быстро были синтезированы эффективные вакцины против коронавируса. Мудрые ученые гордо рапортовали: 92% эффективность!, 95% эффективность! Однако, несмотря на такую замечательную эффективность вакцин, коронавирус продолжал свирепствовать и уносить все новые жизни. Так прошло десять лет. За это время в мире были разработаны тысячи новых эффективных вакцин, но проклятый COVID -19 по-прежнему не сдается. Сегодня мировая экономика находится в руинах, в большинстве стран свирепствуют нищета и голод, население Земли сокращается, контакты между людьми сведены к минимуму, появление в общественных местах без защитных скафандров карается тюрьмой.

Но мы верим, что грядет, грядет, наконец, победа! На днях сам президент рассказал, что отечественными учеными придумана новая беспрецедентная супервакцина с эффективностью 146%!!! Так что заживем ещё!

Однако даже и в нашем неоднозначном состоянии есть свои положительные стороны: так, например, в прошлом году правительство радостно доложило президенту о блистательном успехе пенсионной реформы, поскольку до пенсионного возраста больше никто не доживает.

А также происходит рост высокотехнологичной электронной промышленности, потому что человечество все в большей мере изолируется от страшного внешнего мира и начинает жить в виртуальном мире интернета.

Вот и наша свадьба проходит исключительно в вирте. Мы с женой в данный момент находимся у себя в квартире, молодые после свадьбы должны будут пройти месячный карантин, прежде чем смогут воссоединиться для начала семейных отношений. Все прочие гости находятся у себя дома перед экранами компьютеров или в шлемах для погружения в вирт, а в виртуальном Александровском зале Кремля присутствуют только наши аватары.

Надо сказать, что виртуальные свадьбы обладают и определенными преимуществами перед реальными: например, они обходятся дешевле, а ещё брачующиеся могут сами выбрать любую локацию для проведения торжественной церемонии и празднования: Кремль, овальный кабинет президента США, любой самый роскошный дворец мира, джунгли, океанское дно, дикую природу времен Юрского периода насыщенную динозаврами, планету Марс, какую-нибудь фантастическую планету из любого кинофильма или игры, или заказать за отдельную плату какую угодно придуманную локацию. Конечно, откушать разных деликатесов и напиться алкогольных напитков на такой свадьбе не получится, зато можно составить роскошную концертную программу, используя аватары лучших мировых звёзд, не исключая даже таких наших неувядаемых гуру, как Филипп Киркоров и Ольга Бузова!

В выборе собственного аватара тоже можно проявить фантазию, правда, мы - старшее поколение, в основном предпочитаем появляться онлайн в своем натуральном виде, некоторые, правда, омолаживаются, или выбирают экзотические наряды: гусарскую форму времен Наполеона, римскую тогу, рыцарские доспехи, роскошное платье какой-нибудь императрицы или звезды. А молодежь, та подходит к созданию аватаров более креативно: они являются в виде героев любимых фильмов, аниме, мультфильмов или компьютерных игр. Некоторые меняют, и не раз, свои аватары в течение вечера, что приводит зачастую к курьезам и неразберихе. Так что, по устаревшим меркам реала, довольно экзотично выглядела толпа людей, зверей, инопланетян, роботов, мультяшек и ещё невесть кого, которая взволнованно бурлила в Александровском зале Кремля, вопросительно погладывала на нас с Леночкой, и гадала – появится жених вновь или нет?

Вдруг рядом с Леной возник Вася, он взял дочку за руку, и, глядя на чиновного дядю в мундире XIX века, выпалил:

- Да!

- Что да? – опешил тот от неожиданности.

- Я согласен. – и, повернувшись к невесте, пояснил – Прости, милая, у меня интернет барахлит. Провайдер – просто сволочь!

4. СВА-БЛЯ!

На дворе стояла затяжная унылая осень. За окном моросил редкий противный дождик, прибивающий к земле давно почерневшие опавшие листья. А снега все не было. Мы со Светкой, моей коллегой сидели в своем кабинете сельского ДК, вяло обсуждая, чем будем удивлять народ на Новый Год.

Неожиданно на старой скрипучей деревянной лестнице послышались шаги и на пороге нашего убежища появились гости. Вернее, гостьи. Сначала ввалилась пышногрудая румяная бабца с копной рыжих волос на голове, за ней робко вошла темноволосая худенькая женщина средних лет.

- Девки! – почти с порога загудела рыжая, улыбаясь во всю неохватность мясистых щек, - Нам надо сыграть свадьбу!

Вполне себе радостное сообщение. Проводить свадьбы мы начали года три назад, когда создали при Доме Культуры эстрадный коллектив. Чуть позже к нам прибился паренек с необычным именем - Парвиз. Его отец был родом из Таджикистана, а мама – русская. Но, семейная жизнь интернационального союза не заладилась и мать с Парвизом вернулась домой, в свое село. Он закончил школу, где-то поучился и стал работать электриком на железной дороге. Однажды он пришел в ДК, заинтересовавшись новенькой купленной аппаратурой, да так и остался подрабатывать ди-джеем и иногда калымить с нами на свадьбах. Денег лишних не бывает!

Пухлая громогласная донна быстро ввела нас в курс дела. Оказывается, она - родственница, а заказчики – мясник с районного рынка и его супруга, которая скромно топталась у двери. Они выдавали замуж единственную дочуру. Быстро договорились о цене, времени и месте торжественного мероприятия – в соседнем районном городке.

В назначенный день мы уже грузили аппаратуру, колонки и костюмы в прицеп автомобиля, за рулем которого был сам отец невесты. Это был небольшого роста, круглый, как шар, огненно-рыжий степенный мужичок.

Свадьбу играли в местной столовой. Нам выделили комнатку для переодеваний с накрытым столом. Все, как и договаривались. Мы со Светкой неспешно развешивали свои наряды, коих было немало – за вечер переодевались по три-четыре раза. Артистки, как-никак. Парвиз ставил колонки и разматывал шнуры.

На пороге неожиданно появилась высокая худощавая брюнетка в темном обтягивающем платье с аляповатыми блестками, представилась свекровью и поинтересовалось – все ли у нас хорошо?

Беды ничто не предвещало. Опыта у нас дофига, с народом работать умеем, программа обкатана сотни раз. Поэтому, когда в комнатенку заглянул Парвиз и сообщил, что в зале всего одна электророзетка и та раскурочена и не работает, мы даже не забеспокоились – починит, он же электрик.

До назначенного времени торжества оставалось еще полчаса. Но, тут вдруг на первом этаже столовой, у входа послышался какой-то странный движ. Светик пошла на разведку и через пару минут уже влетела с выпученными глазами.

- Молодые приехали! С гостями! Они замерзли и требуют начинать!

И такое бывает. Я начала спешно натягивать платье, вешать головную гарнитуру. И тут, неожиданно обломилось пластмассовое крепление, и ниточка микрофона печально повисла. Вот это номер! В зале уже толпились гости с молодыми. Мне надо начинать обряд, а я мечусь по комнате, как сумасшедшая белка.

Но, выход был найден – у Парвиза оказался моточек синей изоленты. Наспех примотали. Не очень эстетично, но, что поделать? В зале уже вовсю хохочут гости, вот-вот начнут без нас за столы рассаживаться. А это не предусмотрено сценарием. Мы должны обвязать молодых платком, поводить по кругу, спеть фольклорную песню, рассадить гостей, потом всех поднять и торжественно под аплодисменты усадить за стол жениха с невестой.

Светка была специалистом по народным песням. Я пела эстрадные. Но, в дуэте мы удачно дополняли друг друга. В народных она солировала, я ей подпевала вторым голосом, в эстрадных - наоборот. Так как Светик была жуткой трусихой и от волнения могла ляпнуть какую-нибудь глупость или скабрезность, было принято решение – все слова от ведущих говорю я.

Вылетаю я взъерошенная в зал. С синей изолентой возле уха, со шпаргалкой стихотворного текста на открытках, хотя к тому времени я уже всю эту лабуду знала наизусть и подсказки были на всякий случай. Наспех оглядываю толпу и начинаю.

- Гости дорогие, не стойте, не грустите, и мне, прошу вас, помогите! Не стойте, не зевайте, и до десяти считайте!

Обычно на этой фразе жужжащая толпа замолкает и начинает организовываться в круг. Но, не тут-то было. В зале стояли бэндики. И все, как положено – золотые цепи, малиновые пиджаки, печатки и смазливые подружки в вульгарных платьях. В принципе, меня мало чем можно смутить, но, наглые хозяева жизни стали риготать, отвечать мне, отпуская сальные шуточки.

Я начала запинаться и заикаться, чего со мной не было даже по началу, когда еще обкатывали программу. Я с трудом провела этот первый блок «встречи молодых». Когда братки вдоволь нарезвились и потянулись к столам, я немного успокоилась. «Ну, - думаю, - сейчас выпьют, закусят, а там и успокоятся!»

Наконец, усадили мы всех за столы, включая жениха с невестой и понеслось по накатанной. Первый тост – за молодых, второй – за родителей, и так далее. В перерывах между тостами, пока гости усиленно поглощали закуски, мы пели. Для этого у нас была масса прекрасных современных аранжировок-минусовок. Их нам делал талантливый звукорежиссер из районного Дома Культуры. Даже народные песни пели по-современному – в эстрадной обработке.

Звучало все задорно и весело. Меня несколько удивило, когда невеста во время нашего пения вскакивала со стула, приплясывала и, размахивая руками, ободряюще орала:

– Девчонки! Давай! Жги!!!

В какой-то момент мне даже показалось, что она сорвет сейчас с себя фату и закрутит ею над головой. В принципе, ну, всякое бывает – просто веселая невеста. После «первого стола» объявлялся танцевальный перерыв-перекур. Парвиз крутил что-нибудь забойное, мы уходили переодеваться. Начинали мы свадьбу традиционно в стилизованных фольклорных костюмах, продолжали в – эстрадных.

- Это дурдом какой-то! – сказала Светка, войдя в наш укромный уголок.

- Да, уж! - ответила я. – Такого со мной еще ни разу не было! Я им слово – они мне десять!

- Давай, водки вмажем! – предложила напарница.

- А, давай! – согласилась я.

Обычно так рано мы не выпивали. Конечно, когда скачешь на каблуках по семь-восемь часов, без допинга выдержать трудно. Но, и лицо нужно держать. Тут мы маханули по две рюмахи. Переоделись, вышли в зал петь.

На удивление братки приутихли. Кто-то радостно скакал на танцполе со своими половинками, некоторые ушли курить. Жених с невестой зажигательно отплясывали под наши песни.

Дальше все вроде пошло по плану. За вторым столом собрали подарки. Снова перерыв. Вышли уже к народу с игровой программой. Народ изрядно повеселел. И у нас появилась надежда, что все вошло в привычное русло.

Наконец, снова усадили всех за третий стол. Начинаю зачитывать молодым очередные игровые поздравления. Мимоходом взглянула на Светку. Та стоит с выпученными глазами и открытым ртом. Оборачиваюсь к молодым и дальше, как в замедленной съемке.

За столом, рядом с невестой свидетельница лежит лицом в тарелке. В буквальном смысле. От неожиданности я замолкаю. Молодые, видя мое недоумение, начинают крутить головами по сторонам. Жених вскакивает, хватает за грудки молодого человека, сидящего рядом со свидетельницей. Тот вырывается и оба убегают на кухню.

Пока стоял грохот тарелок и посуды, Светка мне поведала, что произошло. Оказывается, парень сначала-что-то выговаривал свидетельнице на ухо, потом резко развернул ее к себе и со всей силы вдарил кулаком ей в лицо. Та, заливаясь кровью, упала в тарелку.

Такого у нас еще никогда не было. Все повыскакивали со своих мест, кто-то побежал разнимать драку на кухне, другие повели девушку в туалет умываться. Парвиз включил погромче музыку. Одна шальная парочка пустилась в пляс.

Спустя некоторое время все вернулись на места. Пострадавшая свидетельница и ее парень помирились и даже поцеловались под одобрение гостей. Как я довела этот стол, помню слабо.

В музыкальном перерыве мы, наконец, смогли сесть за стол в своей каморке втроем. Наскоро пили и закусывали, обмениваясь впечатлениями. В комнату зашла свекровушка.

- У вас тут все хорошо? – спросила она заплетающимся языком и икнула. – А там молодые собираются уходить.

- Что???? – взревела я, - Стоять!!! Мы их должны проводить, потом можно остальным догуливать.

Я кинулась в зал. Братки, как по команде вставали со своих мест и, вальяжно пошатываясь, шли к выходу. Я кинулась к молодым.

- А, торт???

- Ну, его на хуй! – весело рассмеялась невеста.

Мне все же кое-как удалось остановить жениха с невестой, на скорую руку организовать коридор и под прощальную песню проводить. Тут даже было не до стихотворных провожательных виршей.

В зале осталась горстка пожилых родственников. Мы со Светкой спустились покурить. Постояли, помолчали. А когда вернулись в зал, увидели, как родители невесты раздают оставшимся гостям куски свадебного торта.

- Да, ну их в пизду! – махнула рукой напарница.

В комнатушке нас застала эпичная картина. Свекруха, видимо, налакавшись уже нашей водочки, лежала прямо на полу, раскинув руки и ноги, аки морская звезда. Пока мы рассматривали это виденье, заглянул Парвиз.

- А, там все расходятся! Что делать? Собираться?

- Смотри, что тут у нас! – раздосадовано ответила я. - Позови кого-нибудь из родственников, пусть ее заберут, что ли.

Мы переоделись и стали увязывать в узел из платков свои костюмы. Гренадёрша похрапывала. Парвиза не было. Я выглянула в зал. Он молча сматывал шнуры, укладывая их в кофр. В зале никого не было. И я поняла, что помощников забрать тело он не нашел.

- Я собралась! – выглянула из комнатки Светка. – Грузимся?

Я молча кивнула. Мы стащили вниз колонки и кофры с аппаратурой. Вернулись за узлом и кое-какой мелочевкой.

- Она ж тут до утра проваляется на холодном кафельном полу. Может, положим ее на лавочку, хотя бы, женщина все же! - предложила я.

Мы сдвинули вместе две узкие лавки. Я и Светик ухватились за ноги, Парвиз сзади за подмышки. Дама, на вид худющая жердь, на деле оказалась неподъемной. К тому же взбрыкивала. Кое-как нам удалось ее уложить вдоль лавок на лопатки. Мадам привычно раскинула ноги, и они с грохотом бухнули по бокам лавок на пол.

- Ну, и хрен с ней! Так даже устойчивее! – я подхватила куртку и узел с костюмами.

В это время свекруха всхрапнула и мы на нее обернулись. С ее головы слетела обмякшая шапочка брюнетистого парика, обнажив полу лысую седоватую макушку. Все заржали гомерическим хохотом, и, утирая слезы ломанулись на выход.

- Свадьба, бля! – только и смогла выдавить из себя Светка.

***

Примерно через год мы снова играли свадьбу в этом славном патриархальном городишке. Но, уже в другой столовой. В разгар вечера в зал ввалилась веселая парочка.

- А, мы вам спасибо пришли сказать! – улыбалась девушка.

Я не сразу узнала в этих веселых молодых людях ту пару с прошлогодней свадьбы.

- Нам родители квартиру подарили! Поехали в гости! – предложил молодой муж.

- У нас была самая веселая свадьба! Спасибо вам! – глаза супруги светилось счастьем.

От неожиданности Светик чуть не проглотила микрофон.

5. Коралловые бусики

Медленно опустилась вниз дверная ручка. Едва слышно щёлкнул замок и дверь в детскую спальню приоткрылась, впустив из коридора узкий жёлтый луч. Он бесцеремонно метнулся по ковру, пересек тапочки в виде улыбающихся пушистых лисичек и, перечертив наискосок подушку, остановился на розовом детском ушке.

- Аня, ты спишь? - раздался громкий шёпот. Спустя пару секунд тишины дверь открылась шире и в комнату, как-то боком, неловко, протиснулся отец. На цыпочках, шумно дыша и немного покачиваясь, он подошёл к кровати и присел рядом на корточки. От него неприятно пахло вином, сигаретным дымом и чем-то ещё, незнакомым и опасным. Глаза его блестели нехорошим, лихорадочным блеском, а руки чуть дрожали, как-будто от сильного волнения. Пару минут он разглядывал безмятежно спящую Аню, затем решительно взялся за край одеяла и медленно стянул его на пол, прямо на тапочки-лисички, полностью укрыв их, словно не хотел, чтобы они стали свидетелями того, что сейчас произойдёт.

Аня разметалась во сне, распростав руки в стороны. Её тонкая, в васильках и ромашках ночная рубашка персикового цвета сползла с одного плеча, приоткрыв едва начавшую оформляться грудь и нежно-розовый ореол соска. Шумно и часто сопя отец протянул к ней руку...

Анина мама резко проснулась в смутном беспокойстве. Во сне ей почудилось, будто невдалеке кто-то приглушённо вскрикнул. Постель рядом была пуста. Накинув на плечи халат женщина выглянула из спальни. В доме царили тишина и темнота, только в коридоре горел свет и дверь в детскую была чуть приоткрыта. Оттуда раздавались приглушённые звуки непонятной возни.

...Находящаяся в полной прострации Аня уже не сопротивлялась, её ночная рубашка валялась на середине комнаты и всё шло своим отвратительным чередом, как вдруг падающий из коридора на детскую постель свет померк. Отец резко обернулся к двери и увидел пристально вглядывающуюся в темноту комнаты жену. По мере того, как та понимала, свидетелем чего становится, выражение её лица менялось от настороженного, к недоумённому, а затем её глаза полыхнули ужасом.

- Что... Что... Что ты делаешь?! - только и смогла выдохнуть она, вскинув ладони ко рту, будто пытаясь сдержать, заткнуть, рвущийся наружу крик дикого ужаса.

Не дав ей прийти в себя, отец спрыгнул с Ани и, сделав два широких шага, изо всех сил ударил кулаком по этим ладоням, затем ещё и ещё раз. Он рычал и бил. Снова и снова. Из под маминых пальцев потекла кровь, её глаза закатились и она рухнула на пол, как мешок тряпья...

***

Жуткие картины прошлого оживали перед глазами при чтении материалов уголовного дела и вызывали тошноту, строчки полицейских протоколов резали глаза, будто бритвой: Анины показания, показания ушедшего в “полный отказ” отца, показания осматривавших Аню врачей, показания учителей из старой Аниной школы. Показания мамы отсутствовали, была только фотография - не выдержав физического и психологического давления несчастная женщина свела счёты с жизнью незадолго до того, как всё открылось.

Боже, как это было чудовищно. Непостижимо и отвратительно. Но моим самым сильным переживанием был стыд. Да-да, меня душило чувство невыносимого стыда. Мне было ужасно стыдно перед Аней за то, как формально я к ней относилась, за то, что ни разу не потрудилась попробовать понять бедную девочку.

В мой класс Аня пришла в начале учебного года. Я ничего про неё не знала, кроме того, что она “приютская” и того малого, что было написано в её характеристике. В целом положительной, стоит отметить.

И внешне и по характеру она была типичной “серой мышкой”, наверно поэтому взаимоотношения с одноклассниками у неё не сложились. В учёбе она не блистала, более того, постепенно скатилась к полной неуспеваемости. На уроках Аня постоянно отвлекалась на непонятные мысли, немедленно замыкалась, если ей делали замечание, как-то по-птичьи нахохливалась и сверлила меня исподлобья угрюмым взглядом. Друзей у неё не появилось, сверстники над ней потешались и дразнили “крысой”. Кончилось всё тем, что я пересадила девочку за последнюю парту и, образно говоря, махнула на неё рукой.

Ближе к концу учебного года я пошла к директору школы с предложением об отчислении. Мы написали формальное письмо в руководство приюта и уже считали вопрос решённым, когда меня, неожиданно, пригласили на разговор в полицейское управление. Там, к моему огромному удивлению, меня встретила куратор Ани, и, по секрету, предоставила возможность ознакомиться с некоторыми материалами, относящимися к Аниной судьбе. Тут-то я и узнала, сколько горя и несправедливости выпало на долю бедной девочки.

Разумеется, с того момента моё отношение к Ане в корне переменилось. Осознав, насколько была слепа, я изо всех сил постаралась реабилитироваться и приложила все усилия, чтобы дать Ане возможность нагнать одноклассников. Я оставалась с ней после уроков, снова и снова терпеливо объясняла материал, прививала любовь к классической литературе и, пусть не сразу, но труды мои принесли плоды. Более всего от меня потребовались терпение, искреннее желание помочь и доброта.

Девочка буквально расцвела. Всего через год она была одной из лучших учениц, демонстрировала недюжинный ум и быстроту реакции, схватывала школьный материал буквально “на лету”. Аня стала любимицей всего класса, но при этом оставалась скромной и незаметной среди сверстников. К сожалению, не обошлось без конфликтов. Нескольких завистников, из числа бывших лидеров класса, пришлось отчислить, несмотря на их уловки и отговорки, ведь дошло до того, что они подстерегли девочку возле школы и жестоко избили.

Заканчивала обучение Аня “с отличием”. В день выпускного бала она подошла ко мне и поблагодарила за то, что я стала для неё лучшим Учителем. Она сказала, что я помогла ей найти свой путь, помогла не потерять интерес к жизни и подарила шанс добиться успеха. Признаюсь, я обняла девочку и, рыдая, ответила ей, что это она, а не я оказалась настоящим Учителем.
Прощаясь, Аня протянула мне подарок: простенькую деревянную шкатулку, в которой лежали россыпью коралловые бусины. Нить, на которой они висели перетёрлась и их просто ссыпали в одно место, чтобы не потерять. Я поблагодарила девочку, но, видимо, вид мой выражал полное непонимание и Аня прошептала, опустив глаза:
- Это мамины.

Конечно, я отказывалась принять такой дорогой подарок, но Аня была непреклонна и бусы остались у меня, как напоминание о самом главном уроке, полученном в жизни. Смею надеяться, эта история навсегда изменила в лучшую сторону и меня, как человека, и моё отношение к профессии.

***

С выпускного балла прошло много лет и я ни разу не видела Аню лично, но регулярно получала от неё длинные, тепло и подробно написанные письма. В них она описывала свою жизнь, делилась переживаниями, рассказывала об успехах. Благодаря её целеустремлённости и незаурядному уму успехи Анны были впечатляющими. Получив экстерном диплом “с отличием” о высшем образовании, она всецело посвятила себя науке в области фармакологии. Удивительно быстро её блестящая карьера привела к научной степени, титулу “Доктор” в подписи, признанию в научных кругах и профессорской должности в университете. Но каждое письмо она продолжала подписывать: “Моему лучшему Учителю”.

Насколько я могла судить из писем, получаемых в университете средств ей хватало на жизнь, но занятие наукой никогда не способствовало быстрому обогащению. Особенно, если ты - женщина и некоторые коллеги считают тебя “выскочкой”. Так что, несмотря на профессиональные успехи, она жила скромной, уединённой жизнью, всё свободное время посвящая работе, а не обустройству личной жизни, чем вызывала у меня определённое беспокойство.

Наконец, в очередном письме Анна рассказала, что познакомилась с молодым человеком и у них начали развиваться романтические отношения. Я была так рада за неё! Но немного переживала. Мне очень хотелось, чтобы молодой человек оказался приличным и случайно или нарочно не обидел наивную и неопытную в вопросах взаимоотношений девушку.

К сожалению, переживала на его счёт я напрасно. Беда пришла совсем с другой стороны. Затянувшуюся паузу между очередными письмами я относила на то, что Анна целиком ушла в отношения, но правда оказалась куда драматичней. Вначале у молодого человека умерла мать, а следом, скоропостижно скончался и он сам. Деталей в своём письме Анна не описывала, но было видно, что трагедия её совершенно сломила. Она писала, что ей нужно побыть одной, поэтому она оставляет университет и отправляется в поездку, где надеется вернуть душевное равновесие . Куда именно едет она не сказала, но пообещала написать, как только соберётся с силами. Боже! Как же я волновалась за неё! За что, за что судьба так несправедлива к бедной девочке?! Я написала несколько писем, но ни на одно из них ответа не было. Так прошёл год.

Очередное, долгожданное письмо от Ани было даже не совсем письмом. Оно оказалось приглашением на свадьбу.

***

В день свадьбы по указанному в приглашении адресу я приехала немного заранее. Это оказался большой, очень красивый старинный загородный дом, окружённый обширным парком с прудами и беседками. В поместье была даже собственная конюшня, мимо которой меня провезло такси.

Анну я узнала сразу, несмотря на прошедшие с нашей последней встречи годы. Время и пережитые несчастья, конечно, наложили на неё отпечаток, но выглядела она просто великолепно. Мы обнялись и я не удержалась - расплакалась от радости. Едва я чуть успокоилась, Анна познакомила меня с женихом. Это был хозяин поместья, серьёзный, аристократического вида мужчина с тронутыми сединой висками. Судя по всему, весьма и весьма состоятельный. Ну и что, что он был старше неё, главное, что смотрел на Анну с любовью и обожанием.

Пообещав, что после свадебного ритуала и официальной части у нас будет много времени для общения, Анна упорхнула заниматься приготовлениями к церемонии.
А я отправилась в дамскую комнату, мне нужно было приготовить свой сюрприз.

Во время сборов на свадьбу мне пришла в голову прекрасная мысль. Достав шкатулку с бусинами, я вооружилась иглой и одну за одной нанизала их на специально купленную леску. Я посчитала, что на Аниной свадьбе обязательно должно присутствовать что-то, что связывает её с мамой. Я была уверена, что Аня по достоинству оценит мой поступок.

***

В дамской комнате, перед старинным напольным зеркалом, я вынула бусы из шкатулки и осторожно надела. Едва бусы коснулись моего тела, как меня что-то кольнуло в шею. Не успела я подумать, что, наверное, забыла в шкатулке иглу, как ледяная стрела пронзила мой мозг, сковав невыносимой болью сознание и тело. Краски вокруг стекли, будто акварель, обнажив серую, грубую, подёрнутую смоляной мутью изнанку. Меня охватила всесокрушающая апатия и чувство полного отвращения к жизни. Обычные звуки исчезли, остались только невнятные шорохи, всхлипы, шуршание, будто бы тысяч паучьих лап вокруг и леденящий кровь, непрестанно бивший по ушам вой, который шёл из зеркала.

Уже понимая, что будет только хуже, я подняла глаза к источнику звука и окаменела от ужаса. Из зеркала на меня смотрела женщина, которую я однажды видела на фотографии в материалах уголовного дела.
Несмотря на то, что вместо глаз у неё зияли чёрные дыры, кожа на лице отслаивалась и висела лоскутами, а из широко раскрытого в бесконечном вопле рта вываливались комья земли, я узнала её. Мать Анны.

В ту же секунду, как наши взгляды встретились, ужасный вопль прекратился и остальные звуки стихли, только шорох тысяч паучьих лап стал, как будто, ближе ко мне. Призрак в зеркале медленно поднял руку, коснулся своей шеи, а затем ткнул почерневшим пальцем, в мою сторону. Бусы!
Внезапно призрак вытянул вторую руку и, проткнув поверхность стекла, ледяная костлявая ладонь привидения легла мне на лоб.
Вспышка! Ещё и ещё одна.

Передо мной замелькали картины, выхватываемые вспышками из тьмы и небытия:

- Мамочка, мамочка, ну пожалуйста! Ну мамочка, подари бусики!
- Анечка, дорогая, ты же знаешь, что это бабушкин подарок и он очень дорог мне!
- Ну маааааааам, ну пожалуйста!
- Анечка, потерпи милая. По семейной традиции я передам их тебе только в день свадьбы!
Девочка громко ревёт, но мама непреклонна. Неожиданно слёзы девочки высыхают, она очень по-взрослому, злобно глядит на мать и шепчет:
- Всё-равно я заберу их себе.

Вспышка: Аня что-то сыплет маме в чай.

Вспышка: Похороны мамы. Убитый горем отец и совершенно спокойная Аня стоят над гробом. Люди шепчутся: “Бедная девочка, видно ещё не осознала, пока не верит своей утрате”. На шее у Ани мамины бусы.

Вспышка: Отец пытается отобрать бусы у Ани, в которых та собралась идти гулять. Аня не отдаёт. Они тянут их друг у друга из рук, но тут нитка рвётся и бусины рассыпаются по ковру. Отвесив дочери пощёчину отец бросается их собирать. Аня стоит и молча наблюдает.
Знакомая спокойная злоба в её глазах.

Вспышка: Аня в наполненной ванной, морщась, что-то делает под водой большим флаконом духов. Вода окрашивается красным.

Вспышка: Аня, горько рыдая, рассказывает подруге о том, что отец уже долгое время насилует её.

Вспышка: Аня в полиции, куда её привела за руку мама подруги, беседует со следователем.
Аню осматривает врач, затем выходит из кабинета и кивает поджидающим полицейским.

Вспышка: Полиция дома у Ани. Отца арестовывают. Он считает всё недоразумением, не понимает, что происходит. Отказывается поверить в происходящее.

Вспышка: Предварительные слушания. Отец убеждает, что это выдумки, просит вызвать свидетелем Аню, не слушает доводы обвинения. Адвокат, почти насильно, заставляет его прочитать показания дочери, отец падает в обморок.

Вспышка: Отца обнаруживают мёртвым в камере, когда приходят сопроводить в зал суда. Он повесился на простыне.

Вспышка: Аню увозят в приют. В её руках шкатулка с бусинами.

Много-много вспышек, каждая из которых обличает обман, предательство, подлог, снова обман. Одноклассники, знакомые, коллеги. Сотни инцидентов. Десятки сломанных судеб. За каждым случаем незримо стоит Анна.

Вспышка: Анна с приятным молодым человеком знакомится с его родителями в их фамильном особняке. Родители вежливы, но видно, что Аня решительно не нравится маме молодого человека.

Вспышка: Анна на дне рождения матери своего молодого человека. Во время салюта в честь хозяйки, Анна незаметно опускает что-то в её бокал.

Вспышка: Больница. Затем пышные похороны. Аня успокаивает бледного, совершенно сломленного молодого человека, очень любившего мать, не сводя спокойных внимательных глаз с его отца.

Её нынешнего жениха.

***

Я пришла в себя на полу у старинного зеркала. Голова кружилась, во рту ощущался металлический привкус, в ушах звучал затихающий шёпот призрака:
- Теперь ты знаешь правду!..

Вокруг меня суетились незнакомые люди, раздавались взволнованные голоса, кто-то звал доктора, кто-то брызгал водой мне на лицо. Превозмогая ужасную слабость я попыталась встать и увидела Анну. Она вошла и замерла, словно натолкнулась на невидимую преграду, едва мы встретились взглядами. Её лицо исказилось от ненависти, а глаза, полные ужаса, были прикованы к бусам на моей груди.
- Кровь, кровь! Глядите: Кровь! - пронеслось по комнате.
Опустив взгляд я увидела, как с бусин скатываются на пол густые красные капли.

6. Свадебные шашлыки

Оксана позвонила мне и сказала, что согласна выйти за Толика, хотя тот и не спрашивал. Толик не сильно расстроился, так как любил её, но ей сказал, что лучше просто расписаться и не тратить деньги на торжества.

Но прознавшие прекрасную новость родители Оксаны настояли на том, что свадьба должна обязательно быть, и проходить мероприятие обязано в их семейной загородной резиденции, располагающейся на южных склонах «СНТ Родничок». Дядя Вова, отец невесты, был прожжённым охотником и потому все званые обеды, ужины, завтраки и полдники проходили исключительно в формате шашлыков. Он начал приготовления с ночи. Надел камуфляжный костюм, налил в термос чай, взял свой знаменитый охотничий нож и отправился добывать мясо в глухие заросли гипермаркета «Лента». По его мнению, свежее мясо продавалось только первые десять минут после открытия, потом на витрины выставлялись несъедобные муляжи и части тел уволенных сотрудников.

По одному только запаху дядя Вова мог понять, как умерло животное: в муках и меланхолии, или моментально и, пребывая в радости.

Сегодня мясо было исключительно грустное, и охотник подумал, что это нехороший знак, но пару десятков килограмм всё же взял, ведь не каждый день дочка выходит замуж.

Гостей решили позвать немного – только самых близких друзей дяди Вовы. Я, как друг семьи и бывший любовник Оксаны, был приглашен на роль фотографа.

Торжество было назначено на вторник, так как по выходным на дачах собиралось много соседей, а это потенциальные нахлебники и завистники.

Галина Петровна, новоиспечённая тёща, была рада больше всех, ведь её кабачки, наконец, пойдут в дело, а не стухнут на балконе, как это бывало каждый год. Поэтому основой всех блюд свадебного стола, включая торт, был благородный овощ. Он же был приготовлен в качестве подарка всем гостям и особенно жениху – как символ мужской силы и плодородия.

Несмотря на жару, Галина Петровна в приказной форме попросила, чтобы все были одеты подобающе, так как будет вестись фотосъёмка. Потому дядя Вова разжигал мангал в костюме-тройке и галстуке. Жених был красив: чёрный смокинг, небесного цвета рубашка, лакированные туфли, позолоченные запонки. Невеста облачилась в купленное в кредит белоснежное платье, высокие каблуки, серебряную диадему – высший шик. Я же, чтобы не выделяться, надел единственные чёрные носки и галстук- бабочку поверх белой футболки. Свадебный эскорт в виде «Яндекс-такси» смог доехать лишь до первых ворот СНТ. Дальше дороги как таковой не было – её размыло два дня назад и до «резиденции» нам пришлось пробираться чужими огородами.

По дороге Толик наелся крыжовника и яблок, от чего у него случился кишечный дисбаланс. Один из огородов охранялся парой доберманов, они-то и помогли ему быстро справиться с недугом, а заодно – решить проблему с удобрением соседских помидор и пары клумб гладиолусов. Были сделаны первые фото в семейный фотоальбом.

Дядя Вова руководил подготовкой территории, стоя у мангала.

— Вот здесь, — указывал он пальцем, — должен стоять шатер с закусками. — Тут будет стоять музыкальный фонтан. А вон там нужно натянуть тент на случай атмосферных осадков.

Гости начали отмечать свадьбу еще до того, как узнали, кто женится. Потому все указы хозяина «фазенды» исполнялись неохотно, и к началу гуляний был развернут только разливочный пункт. На розливе стоял сам дядя Вова.

Жена на секунду отвлеклась от рубки салатов и организовала ещё один стол с надписью: «для подарков молодожёнам», после чего половина гостей скоропостижно отчалила, прихватив с собой подаренные им кабачки.

Когда Толик и Оксана вышли из кустов шиповника, служивших природным забором между двумя участками, от их костюмов остались только хорошие фото из салона и проценты по кредиту.

Новоиспеченная тёща отобрала у закусывающих гостей остатки каравая и поспешила к молодоженам. По дороге она споткнулась, и соль слетела с выпечки. Благо, что Толик как раз тянулся поцеловать новую «маму» и поймал рассыпанную в воздухе соль глазами — плохая примета не омрачила праздник, а я получил пару классных снимков.

Женщины уволокли невесту в дом, чтобы переодеть, так как подвыпившие мужчины уже косились на её изрядно порванный наряд в филейных частях тела и своими слюнями полили половину хозяйского огорода.

Толик решил, что это тот самый момент, когда можно подбить клинья к тестю.

— Перевернуть бы, — посоветовал он дяде Вове.

Рука тестя сама потянулась к охотничьему ножу, но тёща грозно посмотрела на него сквозь стенку дома и тот успокоился на секунду.

— Дядя Вов, у вас вон там подгорает, давайте я пивком полью, — не успокаивался жених и выплеснул на шашлык стакан нефильтрованного. Угли грустно зашипели и начали тухнуть.

Тесть был человеком верующим. Он верил, что как только кто-то начинает лезть со своими советами туда, где он был профессионалом, в особенности, если дело касается приготовления мяса, то все привилегии и родственные связи автоматически обнуляются.

Когда Оксана вышла из домика в мамином сарафане и папиных калошах, Толик брал новую глубину, изучая лицом дно поливочной бочки.

— Папа! Ты что наделал?! — кричала она на дядю Вову

— Парню плохо стало от пива, я предложил ему освежиться, — пожимал плечами тесть, а сам раздувал потухшие угли.

Через два часа начало темнеть. Загорелись первые теплицы.

Виноват был двоюродный брат дяди Вовы, который прятался от жены с сигаретой.

Молодых поздравляли и часто кричали «горько», так как других развлечений больше не было. Приглашенный тамада сломал своим лицом единственный магнитофон, когда подошел к дяде Вове с предложением жарить не только мясо, но и тофу для тех, кто не ест животных.

В полночь начались конкурсы.

Галина Петровна заплетающимся языком сказала: «кто первым принесет мне тую с участка Петрашкевичей, получит главный приз вечера».

Разгорячённые напитками гости, словно ждавшие этой команды, сорвались на поиски злосчастного имения Петрашкевичей. Через полчаса у Галины Петровны было три туи, два кипариса, одна пихта и четыре канадские ели.

К великому сожалению конкурсантов, что отбивались от голодных алабаев, перелезая через колючую проволоку и страдая от солевой картечи, главным призом оказался кабачок.

Для первой брачной ночи молодым была выделена баня, так как все кровати в доме были отведены под нужды жертв конкурса.

Толик был горяч – виной тому давление, скаканувшее под двести из-за коньяка, которым дядя Вова поил его в течение вечера, желая проверить стойкость жениха. Вызвали «скорую».

Машина доехала до первых ворот и застряла в колее. Больного пришлось нести на самодельных носилках, так как сам он был не в состояние даже стонать. Дядя Вова предложил еще раз освежиться в бочке, но там уже сидел его двоюродный брат, которого наказала жена за курение. Я продал ей компрометирующее фото за двести рублей и обещание больше не щипать меня за зад.

Толику сделали укол и посоветовали не вставать с постели до утра.

В этот момент дядя Вова починил магнитофон и всех пригласили танцевать. Первый танец принадлежал молодым и, по настоянию Галины Петровны, это должен был быть вальс.

Для вальса была подобрана наиболее подходящая композиция из имеющихся в коллекции Галины Петровны. Динамики заскрипели, зажглись фонари, жених и невеста взялись за руки и с первыми аккордами Лепса пустились в танец. Гости плакали. Молодые отдавили им все ноги.

Закончилась свадьба салютом и общим фото, которое я делал уже на телефон, потому что камеру мне разбил двоюродный брат тестя. Дядя Вова достал из закромов свою ракетницу и сделал залп. На призыв к спасению прибыла бригада МЧС и осталась до утра.

Отоспавшись в розах, родители невесты объявили о начале второго дня свадьбы. Дядя Вова разжёг мангал и поставил чайник. В кустах малины разыскали дрыхнущего Толика. Я растолкал спящую под моим одеялом Оксану и сказал, что пора вставать.

7. И снова про любовь

В Подходе, посёлке моего детства, я бывал крайне редко. Навестить друзей, кто еще не уехал, посмотреть на огороды и опушку леса, где прошло детство. Несколько старых бараков, тупик и действующая ветка рельсов, вот что осталось он некогда шумного посёлка. Я шёл не спеша, пытаясь разглядеть кого-нибудь из знакомых, но как назло двор был пуст. Я совсем было собрался уходить, как услышал, что меня зовут.

-Володя! Погоди.

Это была тетя Лида, мать старого приятеля Борьки Волова, спустилась с крыльца и шла ко мне.

- Подожди. Вот, Борис передал.

И подаёт мне открытку, оказавшуюся приглашением на свадьбу. Боря и Наташа приглашают меня на посиделки после регистрации брака. Я знал, что некоторое время назад, Борис разошелся со своей Зинаидой, бросил двоих детей и живёт с какой-то новой пассией. Это по версии моей матери. Сам я слухам не очень верил, и ждал от приятеля сообщения, с рассказом о случившемся.

- Это что, жениться собрался Борька? Со своей-то уже разошелся окончательно?

- Да разошелся, - махнула рукой тётя Лида. На глазах сверкнули слёзы: - Быстро всё сделал, подал на суд, всё оставил Зине и живёт где-то в городе. Не знаю где.

Она вытерла передником слёзы.

-Приходи, всё сам спросишь, – помолчав, добавила, - я её даже не видела. Он если приходит, то один. Молчит всё. Сделает что надо, и домой. Да и ладно, хоть так, старший вообще не появляется, года три уж.

Я повертел приглашение в руках, сунул в карман, попрощался и потопал на остановку, где стояла машина. Надо было перейти развязку из шести железнодорожных путей, и нескольких стрелок. За сорок лет, пока здесь жили люди, местные управленцы так и не удосужились построить мост, или хотя бы замостить переход через рельсы. Надо было идти пешком, высоко подтянув штанины, стараясь не затронуть измазанные маслом рельсы.

По пришествии срока свадьбы, собрался и поехал. Один. Жена сказала, что не знает никого, и ей это не интересно. И вообще, меня можно отпускать хоть куда, я же на машине, пить не буду, да я и сам, последнее время, не очень уважал эту чепуху. Оставив машину у остановки, спустился с горушки, осторожно перейдя рельсовую развязку, пошел на торжество, осенённое ангелами. Сам я не первый раз женат, и поэтому без интереса отнёсся к Борькиной рокировке. Со всеми бывает. Приглашенных оказалось немного, несколько родственников, да пара друзей, с которыми росли. Стол не блистал изысками и разносолами. Как обычно, закуски прилично, спиртного ещё больше. Бориса с девицей, теперь уже женой, ещё не было. Мы втроём вышли на улицу, пацаны закурили. Переход через рельсы просматривался хорошо. Время уже поджимало, а процессии всё не было видно. Мы ожидали человек пять, шесть. Сами молодожёны, свидетели и человека два-три в группе поддержки. Смотрю, какой-то мужик спускается с пригорка. Сгорбившись, тащит поклажу на спине, а в руках еще пара приличных сумок. Больше никого. Вот где этот балбес? Регистрацию задержали, что ли?

Я внимательно наблюдал за мужиком. Ему явно было трудно. Не меньше пятнадцати рельсов, стрелки, всё это требовало внимания и здоровья. Я даже за него начал переживать. И вдруг, к своему ужасу, я понял, что это Борис. С красным лицом, растрёпанными остатками волос, взъерошенный, но это был он. Обхватив его за шею, на спине висела женщина. Я рванул к ним, боковым зрением увидев, как за мной увязался приятель.

Я подлетел к Борьке, принял сумки и пошел рядом. Догнавший меня приятель нелепо попытался помочь Борису, но тот покачал головой - не надо. Мы перешли рельсы, Борис присел, и женщина сползла с его плеч. Стало понятно, что она инвалид, ноги изуродованы полиомиелитом. Она стояла, ухватившись за его рукав, чуть присев и разведя стопы в стороны. Оба были красные и потные. Я, оправившись от неожиданности, максимально весело заорал:

- Ну вы чего? Водка же выдыхается, мясо стынет, салаты скучают по чьей-то морде. Ну вы где?

- Автобуса долго ждали, - ответил Борис, - Да и шли долго, сам же видишь, какая дорога.

- Ну да, вижу, – и поняв всю двусмысленность ответа, продолжил наезжать на Бориса.

- Знакомь давай, балбес. И вообще, трудно было меня вызвонить, что ли? Я бы привез.

- А тут? – кивнул он на рельсы.

- Ну да, согласен. Ладно, давайте знакомиться, его хрен дождёшься. Я Владимир, это Николай, - кивнул я на приятеля, до сих пор не пришедшего в себя.

- Наташа, - ответила она, - очень приятно.

Краснота с неё сошла, и остался румянец на очень приятном, улыбающемся лице. Она была в длинной куртке, наброшенной на светлое платье. В руке она держала пакет, в котором просматривалась фата.

- Это Вовка, Володя, о котором я тебе рассказывал, художник, - уточнил Борис, - картинка его у нас висит, потом покажу. Это Никола, он жил в нашем доме, через стену.

Наталья с интересом разглядывала нас.

- Да врёт он всё! – скокетничал я, - никакой я не художник. Так, рисовал иногда. На заводе работаю, делаю лазеры!

Она удивленно посмотрела на меня и кивнула головой. Лазеры срабатывали всегда!

- Ладно, погнали. Мать наверно, рвёт и мечет, командир, блин.

Заметив укоризненный взгляд Натальи, Борис добавил виновато, – пошли, пошли.

Мы двинулись. При каждом шаге приятое лицо Натальи искажалось гримасой, напоминающей судорогу. Она правой рукой держалась за Бориса, а левой делала отмашку в сторону, сжав добела кулачок.

Дошли нормально, не торопясь. У дома Борис помог жене подняться на крыльцо, заставил надеть фату, взял под руку, и они чинно вступили в дом. Мы чуть помешкали и вошли следом. Что Борис говорил матери и гостям, мы не слышали. Но мы хорошо разглядели растерянные лица гостей, и ужас в глазах матери. В полной тишине мы заняли свои места. Борис внимательно и вопросительно оглядел собравшихся, Наталья с интересом разглядывала обстановку.

- Вон, видишь. Вовка рисовал!

Борис указал на небольшой этюдик, который я написал в юности, на день рождения Бориса.

Она опять посмотрела с интересом на меня. Я, как ребёнок, выпятил челюсть и гордо кивнул. Моё!

Что было за столом, описывать не буду. Свадьба напоминала поминки. Гости немногословно поздравляли молодых, ели и выпивали, время от времени поглядывая на невесту. Борису же в глаза старались не смотреть. Если это случалось, быстро отводили взгляд. Борька был крут, заводился с полуслова, и с полувзгляда. Немой вопрос висел в воздухе, болтаясь в пространстве, цепляясь за абажур и головы гостей. Зачем? Как? Что могло случиться, что он бросил, пускай заполошную, но домовитую, правильную и чистоплотную Зинку. Что должно произойти, чтобы мужик бросил детей и, оставив всё, ушёл к инвалиду.

Меня тоже это интересовало, и когда через час застолья Борис сделал движение рукой, будто он держит сигарету, я кивнул и пошел на улицу. За мной вышли приятели. Я не курю, но это не имело значения. Мы понимали, что сейчас Борька расколется, и мы узнаем подробности.

- Не знаю мужики, как так получилось, - после пары затяжек начал Борис, - вот поверьте, не знаю. Как то с приятелем после работы собрались пивка попить, посидеть на заводском стадионе. Взяли по паре банок, и он вдруг вспомнил, что обещал двоюродной сестре посмотреть кран. Инструменты у неё какие-то есть, надо зайти и помочь. Ладно, пошли к сестре. Пришли, сестра инвалид, в основном занимается со студентами, дома. Он возился с краном, я пил пиво за столом, разговаривал с хозяйкой. Не помню о чем. Сделали, пошли домой. Я уж забыл совсем об этом, и вдруг он просит зайти к сестре, отнести продукты, всё равно мне по пути. Да, пожалуйста, делов то. Прихватил по пути пивка, зашел, предложил Наталье, не отказалась. Говорит, что пиво не пьёт, это мужской напиток, но похвалила вкус, понравилось.

В следующий раз шел мимо, вспомнил про Наталью. Дай думаю, сделаю тётке приятно. Купил вина, тортик, несколько гвоздик, благо восьмое марта на носу, зашел. Проболтали чуть ли не до ночи. И так она все здорово рассказывает, как-то гладко у неё получается. И говорит так, что голову обносит, голос бархатный, нежный, в голове моей « мммммм », как струны играют, и хорошо так. Попросила только, что если ещё раз зайду, чтобы вина не приносил и позвонил сначала, она что-нибудь вкусненькое приготовит. В следующий раз так и сделал, ничего особенного, но вкусно. Товарищу сказал, что заходил к его сестре, он был не против. Скучно ей, говорит, заходи. Не часто заходил, но когда вспоминал, что она там одна, жалел её и шел. Отремонтировал в квартире всё, хоть по второму кругу начинай. И как то так прикипел, что прямо хотелось туда.

Борис выбросил окурок, помолчал. Заметив наши вопросительные взгляды, продолжил.

- Вы не подумайте, ничего не было. Вы же знаете, я не кобель, как вы. Да и она не давала засиживаться, отправляла домой. Думал про неё постоянно. Зинка ничего не знала, да там и знать было нечего, дома ночевал. Она же у меня правильная, дома порядок, ребята обихожены, учатся, всё вроде в кассу. Но вот чувствую, не могу я больше без Натальи, как говорят, сохну. Никогда бы в такое раньше не поверил. Пить почти перестал, не хочу. Так, пиво иногда. Но однажды я зашел к ней в субботу, пораньше. Она в ночнушке, халатике, и так от неё вкусно пахло, что мозги у меня съехали, и я почти ничего не помню, что было дальше. Потом только, когда очухался у неё в кровати, спросил, не было ли чего непотребного? Успокоила, нет, говорит, всё было очень хорошо и сладко. И всё, после этого случая со мной что-то случилось. Я решил, что она должна жить со мной, а я с ней. Предупредил Зинку, что расходимся, что на развод подаю. Всё ей оставляю. Вот пацанов жалко. Сейчас не поймут, но думаю, со временем постараюсь объяснить.

Мужики достали ещё по сигарете, помолчали.

- Что, всего один раз? – Спросил Николай.

- Что один раз? – Не понял Борис.

- Ну, переспал. Один раз? И этого хватило?

- Вполне. Сейчас знаю точно, это моя женщина. Моя!

Я хмыкнул, обнял Борьку за плечи.

- Пошли, брателло, хряпнем по рюмочке салата, коли мы тут с тобой одни ущербные.

Свадьба шла своим чередом. Стол напоминал город после землетрясения. Развороченные салаты, рыбные остовы, разливы красного, как озерки из крови. Гости расслабились, пытались петь. Достали старые фотографии, передавали по рукам. Наталья что-то уже рассказывала свекрови, та, наклонившись, кивала головой и исподволь поглядывала по сторонам. Это не свадьба, это жизнь шла своим чередом.

8. Запасная невеста

Из подтекающего крана время капало водой, бумбокс на столе завывал могильным голосом. Ветер с размаху бросал охапки листьев в моё окно, пытаясь разбудить во мне человечность. Но я всё никак не мог вынырнуть на поверхность бытия и начать действовать.
А всё потому что с утра я пытался дозвониться до Юльки и узнать, как прошёл девичник перед нашей свадьбой. Она долго не отвечала, но я был настойчив и в итоге с пятой попытки услышал её недовольный голос: Не звони мне больше, я уехала и сейчас очень далеко от тебя. Свадьбы не будет, прости если сможешь. Если не сможешь, живи дальше с этим!
— Камнем в лоб или молотком по пальцам, наверное было бы не так больно, как после этих слов... Получилось как в песне: "Я спросил у ясеня, где моя любимая?" И далее по тексту. Но это всё мелочи по сравнению с тем, что я теряю в результате. А именно — ходить мне в нищебродах ещё долго, пока мой папаша не оттает и не даст мне ещё один шанс построить семью и родить наследника нашей финансовой империи. Только при таком раскладе у меня появится возможность войти в совет директоров альянса. На душе стало как-то сумрачно и тоскливо.

Минут через пять приходит на мессенджер сообщение: "Да, совсем забыла. Этот брачный контракт, что нарисовал мой несостоявшийся свёкр, сверни в трубочку и засунь ему поглубже в задницу!"
Я ведь не любил её, но почему же так нестерпимо больно? Со стонами и кряхтеньем я слез с дивана и поковылял к зеркалу. Задрал майку и зафиксировал взглядом огромный синяк на правом боку. Где и когда это меня угораздило? Неужто ступеньки лестницы пересчитал вчера, спускаясь с мансарды в лёгкой эйфории? Невесёлые размышления оборвал лучший друг Лёха, ввалившись без стука в мои покои. Притащил ящик пива, что случилось, как нельзя кстати.

— Ты чего такой измождённый, чувак? Тебя, наверное, пытали в застенках целую ночь? — Он откупорил две бутылки и одну протянул мне.
— Да, лучше бы пытали, а потом расстреляли из пушки, как особо опасного врага, чем так жить... Ты будешь долго смеяться, но свадьба отменяется. Юлька свалила в неизвестном направлении и просила больше не беспокоить.
Лёха сидел молча, потягивая пиво, затем почесал бритый затылок и молвил: Так чего делать будем?
— Не знаю, как ты, а я всё равно женюсь. Вопрос только, на ком? Надоело, как бедному родственнику, выпрашивать у отца копейки на пропитание и бензин. Времени в обрез, хоть первой встречной в ночном клубе или в метро предложение делай...
— Нее, первую встречную нам не нать, — друг встал с кресла и подошёл к окну. — А, давай позвоним Матильде, у тебя же есть её номер.

— Какой Матильде? — Я не сразу понял, кого из бывших он вспомнил.
— Ну, этой самой, Недавакиной, что влюблена была в тебя по самые клипсы. Я же помню, как она чуть в обморок не падала, когда сталкивалась с тобой нос к носу в коридоре колледжа.
— Давай попробуем, — неуверенно промямлил я и полез в контакты телефона. Набрал номер и замер в ожидании, не зная, как начать. Она ответила после третьего гудка.
— Мотя, привет! Узнала? Да, я... С радостным известием и предложеним руки и сердца. У тебя через три дня свадьба, хотя ты к ней, возможно, не готова. Но это дело поправимое. Отказ не принимается, потому что это будет свинство с твоей стороны.
— Вот я так и знала, Феликс, прям чувствовала, что не добру был этот сон нынешний. Меня всю ночь волки гоняли по какому-то лесу, еле ноги унесла от них к утру. И при чём тут я, если ты на Юльке Максимовой должен был жениться, как мне вчера донесли.

— Представляешь, моя драгоценная невеста не поняла своего счастья, не оценила особую честь, что ей оказали. Профукала свой шанс попасть в высший свет нашего общества с парадного входа. Короче, убежала не попрощавшись.
— Ни за что не поверю, что она ушла просто так. Ты её обидел сильно или условия кабальные выставил наверное? — В голосе Матильды послышалась усмешка.
— Как ты могла такое подумать, женщина? Я только что пылинки с неё не сдувал, и на руках носил по пять раз на дню! Но в чём-то ты права, видимо ей не понравился брачный контракт, в котором было немало интересных пунктов.
— Вот, вот! Я ещё не читала этот контракт, но мне он тоже заочно противен, — возмущённо заявила подруга моих студенческих дней.
— Так я и не услышал, ты согласна войти в нашу дружную семью и делить со мной все радости жизни, духовные и плотские утехи, а так же прочие ништяки, что ждут нас в медовый месяц?
— Ты сам то понял, что сказал? А где трудности быта, непонимание родственников и нелюбовь свекрови, зависть знакомых и незнакомых людей? Да ещё контракт этот долбаный, без которого, как я поняла, в вашу счастливую жизнь мало кого пускают. Вобщем, я согласная, но деньги вперёд!
— Вот и славно, девочка моя! Хотя, про что ты там обмолвилась, про какие деньги? — Я малость опешил.
— Что тут непонятного? По контракту вы меня, к бабке не ходи, в одних стрингах домой отправите, ежели я вдруг где-то и когда-то оплошаю, а так подушка безопасности мне душу греть будет.
— Хорошо, раз пошёл конкретный разговор, сколько тебе закинуть в подушку? — Мне даже стало любопытно и весело.
— Слушай, Мандрыкин! Я уже давно не та восторженная и влюблённая в тебя простушка из Верхней Манзы и смотрю на жизнь легко и практично. Это у меня к тебе чувства нежные были, а у тебя ко мне одни инстинкты. Поэтому ты должен хорошо понимать, кого сегодня вербуешь в жёны. Кстати, твою фамилию я не возьму никогда, хоть предложи мне всё золото мира! Как ты вапще с ней живёшь, выходишь в свет, общаешься с людьми?
А по деньгам можно прикинуть вот так. Мне сейчас удаётся собрать в год примерно по миллиону. Значит ты приносишь мне три годовых зарплаты и без всяких расписок и обязательств. Вот тогда я ваша навеки... где-то на ближайшие три года, а там как пойдёт.
— О, как! А в какой сфере мадам нынче трудится и умудряется так неслабо грести бабло?
— Мадам сейчас промышляет в сфере эскорт-услуг, если это тебе о чём-то говорит.
— Ну, что же, вполне обоснованный бизнес-план на ближайшие годы. — Я постарался не показать своего удивления от такой информации.
— Приятно иметь дело с такой умной и расчётливой девушкой. Вот только на данном этапе я сразу вряд ли смогу дать тебе заветную сумму. Неограниченный доступ к финансам семьи мне откроют только после свадьбы и рождения наследника. Так что, предлагаю тебе поверить слову джентльмена и пойти со мной под венец, как бы в кредит. Или в рассрочку, что тоже для тебя будет неплохо. Ты ничего не потеряешь, а приобрести сможешь очень многое, в том числе и власть над людьми. — У меня даже в горле пересохло, пока я нёс эту чушь. Несколько глотков пива вернули мне былую уверенность.
— Ха, и ещё раз нет, мой дорогой! Советую тебе обратиться к классикам, и снова перечитать похождения Остапа Бендера. Там один товарищ ему чётко всё разложил: Утром деньги — вечером стулья!
— Но, всё-таки, деньги вперёд в данной ситуации, это перебор. А если товар залежалый? — Я сделал последнюю попытку договориться.
— Мы не на рынке, Феликс и меня сегодня на жалость не возьмёшь. — Матильда была непреклонна.
— Жаль, что мы не смогли понять друг друга, моя незабвенная! Из тебя может получится хорошая жена и мать моих детей. Есть ещё один день на раздумья и два на подготовку к торжеству. Я буду ждать твоего звонка в робкой надежде.
— Я тоже. Найдёшь пиастры, сразу звони. Примчусь за минуту, — она первая нажала отбой.
— Меркантильная сучка, — Лёха еле сдерживался всё это время. Он всё слышал, потому что я включил громкую связь, — Капитализьм, епта! Вот так хорошие, нормальные девчёнки в проститутки шагают стройными рядами, если их вовремя в жёны не взять...
— А, ведь ты чертовски прав, брат! Какой же я был дурак тогда. Сам не знал, чего хочу, перебирал девок одну за другой, а Матильда покорно ждала и всё прощала. Сколько раз прямо говорила мне, давай поженимся, я же люблю тебя, балбеса эдакого! Но мы в себе уверены и не ищем лёгких путей. Какая, нахрен, женитьба, когда тебе девятнадцать, гормон играет, жизнь прекрасна и вокруг столько доступных женщин. Свободная любовь рулит миром и казалось, что так будет всегда! Но "всегда" почему-то быстро закончилось и в самый неподходящий момент.
— Ладно, вставай с колен, "счастливчик." — Лёха потрепал меня за плечо, — ты не первый, от кого невеста сбегала перед свадьбой. Братские конторы Голливуд и Болливуд несколько картин сняли по этому сюжету и создателей фильмов озолотили. Может и мы смогём из этой ситуации выгоду поиметь.

— Да, твой оптимизм иногда прямо зашкаливает, но что ты сможешь выжать из этой безнадёги, я плохо себе представляю... И самое страшное, что свадьбу отменять или переносить нельзя. Всё заказано и оплачено по высшему разряду, гости готовились заранее, закупили подарки, подобрали себе костюмы и вечерние платья. Все они солидные люди, у которых дела и отдых расписаны на месяцы вперёд. А, я такой заявляюсь к отцу и с порога кричу: Шеф, всё пропало, гипс снимают, клиент уезжает, а моя кривоногая невеста рванула куда-то в тундру. Вот это будет фиаско для всей нашей семьи, и меня тут же пристрелят.
Алексей пару минут задумчиво смотрел в окно, потом повернулся ко мне.
— Ты видел спектакль Миктюка "Служанки"?
— Спроси чего-нибудь попроще. Я, что, похож на идиота, не вылезающего из театров? Короче, знаю о нём только по наслышке и что там все женские роли исполняют мужчины.

— Вот, уже в правильном направлении мыслишь. Как ты уже сам понял, бабы — существа крайне ненадёжные и никаких серьёзных дел с ними планировать и претворять в жизнь нельзя. Что она сделает через минуту или через час, не возьмётся предсказать никто и на слово им верить категорически не рекомендуется. Другое дело, мы, мужчины! — Тут мой друг Леонид слегка приосанился и выпятил грудь. — Мужик сказал, мужик сделал!
— Я пока не врубился, в чём твоя фишка, но продолжай, я послушаю так и быть.
— Короче, думаю, что нас спасёт один мой знакомый, а именно Мишка Свистоплясов, — продолжил Лёха, не обращая внимание на мою иронию. — Он у этого Миктюка в "Служанках" пару лет играл и довольно успешно. Их команда со своим спектаклем полмира исколесила, имея большой успех, особенно у гомосячей аудитории. У него сейчас дела идут хреново по части финансов, ролей и спектаклей нет, а кредиты с ипотеками денег просят. Очень может быть, что он даже за еду и шампанское нам роль твоей невесты так сыграет, что Станиславский прослезится где-то там, на небесах! — Теперь настала моя очередь помолчать и задуматься. Я уже ничему не удивлялся, тем более такому предложению.

— Ну, ты, конечно, монстр креатива! Я это знал и раньше, но чтоб такое... Куча вопросов сразу возникает, например, что будем делать с его мужским баритоном, и рост у него какой? Когда гости будут кричать "Горько", ты что ли будешь с ним целоваться? Родители тыщу раз видели Юльку, а тут совсем другая рожа!
— А я отвечу тебе! Таким ходом мы решаем главную проблему, то есть свадьба состоится. Ты выигрываешь время и получаешь шанс всё исправить через неделю-две или через месяц. Привезёшь из глухой деревни доярку Машу, или в тусовке выловишь желающих зайти в ваш круг на халяву. А наш друг Мишель профессионал и гений перевоплощения. По фото беглянки сделаем ему макияж, лицо для страховки прикроем лёгкой вуалью. Накажем ему больше молчать молчать, на вопросы отвечать односложно или кивать головой, да и голос у него тонкий, он может его менять.
Теперь на счёт свадебных поцелуев. Извини брат, но выбора у тебя, практически, нет. Или отменять весь этот цирк, или три-четыре раза изобразить поцелуй с мужиком. Вот, как-то так... Кстати, ещё аргумент в нашу пользу. Даже если твои родители чего и заподозрят, они будут молчать по-любому. Скандал посредине торжества равносилен самоубийству. А потом повинишься, встанешь на колени перед батей и поклянёшься всё исправить не далее, чем к завтрему. Не, ну а чё, нормальный план!

— Как пели два питерских парня в своей песне: "...выхода нет", но у нас выход есть, пусть даже такой стрёмный! — Я как-будто заново родился.
— По крайней мере отец сразу не казнит, а может и оценит красоту игры моей"невесты" и твою креативность. Давай, звони моей ненаглядной Мишель, будем репетировать и обсудим технические моменты. Типа, какой высоты каблуки будут на свадебных туфлях и какой размер сисек она прицепит под платье...

9. У алтаря

Вот я сколько живу, логику самцов никак понять не могу. Стою сейчас перед алтарем, смотрю на этого радостного идиота и удивляюсь. Шевелит своими мелкими зубчатыми мандибулами, лыбится. Счастлив, как последний эмпуз. А ведь все знает... И про моего бывшего, и про мои планы и про детей... Но нет, «выходи за меня замуж», и все тут… Да мне жалко что ли? Я хоть и принадлежу к древнейшему гордому роду полинеоптер, но предки у меня были полифилетические, поэтому не вопрос. Замуж, так замуж.

Мой первый сделал меня несчастной. Он был краса-а-а-авчик. Яркий, видный, большой. Разукрашенный, как гименоподид, впечатляющий просто неимоверно. Судя по расцветке – концентрат силы, смелости и дерзости. Эдакий атавизм сумерек. Некромант, прорицатель и создатель мира.

Треугольная голова подвижная, большие глаза выпуклые, с обзором, пожалуй, градусов двести семьдесят в вертикальной плоскости, да и в горизонтальной, наверное, столько же. А значит, хороший охотник, детки будут славные. Плюс между перистыми стержнями - конический раздвоенный отросток, да еще и приукрашенный тремя простыми глазками – без омматидиев, просто для красоты и понта. Показательно, да?! Ну, чистый Мефистофель.

Обе пары крыльев отлично развиты, хорошо заметны кутикулярные выросты, призванные снимать одну из вредных вибраций при полете, все тело удлиненное, бедра с тремя рядами шипов. Однозначно видно: идеальный любовник и носитель отличных генов.

Я его когда заметила, просто замерла и стояла завороженная, пока он, поблескивая тенториальными ямками, свой акрон ко мне не повернул.

Подошла сама. Говорю: «Можно посмотреть на тебя в деле?»

Думала, он ритуальный танец начнет, показывающий его партнерские качества. А он даже не ответил, хиеродул высокомерный! Оглядел внимательно свои блестящие церки и неспешно двинул по делам, только тельсон перед глазами закачался.

А я мысленно уже все будущее распланировала. Как поженимся, как я отложу в пенистую фибрионовую массу пару сотен яиц, как прослежу, чтобы оотека затвердела, как…

В общем, поплелась, как дура за ним, переполненная мечтами о семейной жизни, как трубчатый эдеагус этого цветастого придурка будущим потомством.

Когда он в очередной раз замер, не выдержала.

- Я красивая?! – спрашиваю.

- Ну да, Мантичка, - отвечает, - вполне себе. Экземпляр достойный.

Экземпляр! Каково?! Где моя гордость?!

- А замуж меня возьмешь?

Он максиллой свои сяжки пожевал задумчиво и пожал плечами.

- Зачем эти ортодоксальные пляски и занудные заморочки? – говорит, - жить надо проще.

И неспешно пошел вокруг, словно изучая меня со всех сторон. А потом вдруг покрыл меня, как хитиназовую дешевку, чуть базальную мембрану не помял.

Дальше у меня с ним как-то совсем не сложилось и больше я о замужестве не мечтала… И даже имени его не узнала…

С Геомантиком Ларвоидом – совсем иначе вышло. Я его и не замечала никогда, хотя он рядом жил. Впрочем, конечно, неудивительно, что не замечала, учитывая, его работу. Геомантик трудился нерядовым засадником. Как вы понимаете, мимезия – его профессиональное качество. Как-то после большой огненной бойни и пожарища я наблюдала, как он невероятно быстро изменил свой окрас на чёрный, просто чтобы гармонировать с пейзажем. Сила привычки.

Так вот, шла себе однажды уставшая домой, и тут голос.

- Добрый вечер!

- Тьфу ты, - говорю, - что же вы со спины заходите?! Я же могла и того! Этого!

- Это вряд ли, - отвечает, - я видел, как вы обедали…

Так вот выяснилось, что он уже давно за мной наблюдает и я ему невероятно симпатична. И он готов передо мной станцевать. И что он традиционалист и сильно хочет на мне жениться. Вот прямо сразу. Или не сразу, а когда я буду готова.

А сам такой… Ну… Невзрачный. Бескрылый. Усики такие нитевидные, многочленистые. Передний отдел груди, конечно, развит, видно, что хищник, но без блеска.

Я бы, пожалуй, его сразу и отшила, но он взялся рассказывать про то, как я затмеваю красотой окружающие виды, и я решила какое-то время потерпеть.

А потом он взял меня на свою охоту.

Его специализацией были дикие наездники из клана хальцидидов и одетые во все черное сфециды.

- Ты знаешь, - спрашивал он шепотом, когда мы в ожидании притаились в засаде, - что наши органы зрения содержат около девяти тысяч омматидиев, в каждом из которых восемь фоторецепторных клеток? Например, твой потрясающий своей красотой глаз – это семьдесят две тысячи фоторецепторов.

Я и не знала, что я такая сложная.

- Нет, - говорю, - не знаю. Расскажешь?

Он аж онемел на какое-то время. Потом понял, что я шучу. Не привык к самочкам с чувством юмора.

- У нас – охотников – кроме обзорного видения еще очень развито бинокулярное зрение. Такая, знаешь, зона захвата добычи. Наше тело натренировано таким образом, что когда что-либо движется по горизонтали через эту область, рабдом улавливает перемену в освещении, зрительный центр мозга передает сигналы к мотонейронам мышц, они мгновенно сокращаются, и мы совершаем бросок в сторону добычи. Чисто на рефлексах, не раздумывая.

Во время всего рассказа Геомантик беспрестанно крутил головой, высматривая жертву. Полезное качество. Слушать его, конечно, было интересно, но не слишком представительный вид меня все-таки несколько смущал.

А затем Ларвоид увидел врага и мгновенно превратился в хищное божество. Его переднеспинка изящно прогнулась, конечности приподнялись и он невероятно грациозными, почти незаметными движениями принялся приближаться к жертве на расстояние броска. Потом мгновенно, словно молния, кинулся вперед, зазубренным краем голени прижал пойманного к желобку длинного бедра и уничтожил. Красиво, эффективно, идеально. Это была просто поэзия убийства. Смертельная и захватывающая.

И я согласилась. И на его прихоть, и на обряд, называемый свадьбой. Стою, красивая, рядом с ним, возвышаясь на голову, а ритуальный что-то бубнит и бубнит. Уже даже скучно стало.

- Фамилию менять будете?

Это он меня что ли спрашивает? Вот дурной служилка.

- Конечно нет! Зачем?! У меня в документе листов на все фамилии не напасешься. Нет уж. Навсегда останусь Мантоптерой Богомоловой!

- Хорошо! Согласны вы выйти замуж за Геомантика Ларвоида?

- Несомненно!

- Что ж… Геомантик, можете поцеловать невесту.

- Пожалуй, лучше я сама его поцелую! Да, дорогой?!

С первым-то красавчиком вкус поцелуя мне узнать не довелось. Только вкус самого красавчика.

- Да шучу, шучу! Иди сюда, мой сладенький!

10. Большой розовый слон

22 апреля
… Тамада - от мамы Серёжи.
Фотограф - жду, когда ответят в инстаграме пара человек.
Видеограф - кто быстрее ответит, из инсты или с работы человечек.

Зачем я вообще это все здесь пишу? Дневник какой-то получается... А сначала ведь просто собиралась записывать этапы подготовки к свадьбе, будь она неладна. Так устала уже, а до нее еще три месяца.
Ладно, раз моему мозгу так проще, и я чувствую себя более спокойной и организованной, значит буду выговариваться здесь, на бумаге. Больше-то негде.
Родителям рассказать, что уже устала и ничего не хочу? Да они меня с обрыва сбросят. Эту свадьбу, по классике, они хотят больше, чем кто-либо другой. Серёжа тоже хорош, я уже поняла, что ему всё равно на ком жениться. Просто нашёл удобную кандидатуру в моём лице. Готовлю, убираю, создаю уют, компанию в играх. А я, дура такая, влюбилась. Глаза, как карамелью сковывает в такие моменты - намертво. И открывать их обратно... И больно, и страшно, что и без ресниц, и без кожи останешься. Не хочется на такие потери идти в трезвом уме.
Вот и дождалась... Когда уже поздно. Не нужна я ему. Мой взгляд влюбленного щеночка, как он выражается, его раздражает. Ладно, не хочу вспоминать всё это, надо подумать, что ещё я могла забыть.

13 мая

… Корзинки с леденцами для детей - 5 шт.
Разноцветный рис в пачках - 6 кг.
Валерьянка для особо впечатлительных - 1 пузырёк.

Родители начинают делать домашние заготовки для продолжения свадьбы, которое пройдет на даче у бабушки с дедушкой. Наливки, помидорчики, огурчики, грибочки маринуют.
Я их не останавливаю. Да и при всём желании не смогла бы. Хотя, папа что-то чувствует... Подходил ко мне недавно, спрашивал, счастлива ли я? Всё ли у нас с Серёжей хорошо?
Не могла же я ему сказать, что Серёжа третий день живет у своих друзей, в пьяном угаре. И Бог знает с чем или кем ещё. Нет, он не скажет, что мой жених мужик и молодец, до семейной жизни отдыхает по полной программе. Но...

02 июня

Вино красное - 15 ящиков.
Вино белое - 10 ящиков.
Фрукты - 30 кг.

Платье сегодня примеряла. Месяц до знаменательной даты.
Нет никаких лямок и рукавов, плотный корсет на пышной фигуре создаёт талию. Грудь подчеркивается и будто на размер больше становится. Бедра плотно охватывает ткань и от середины бедра начинает свободно струиться. Цвет айвори идеально подчеркивает пожар от рыжих волос, которые волной спускаются до груди. Смешно, но сама в себя влюбилась.
Папа какой-то грустный был. Подходил ко мне позже, снова спрашивал, всё ли у меня хорошо. Долго смотрел мне в глаза, потом потрепал по макушке и уперся лбом в мой лоб. Помолчал и сказал, что если что не так, то я должна ему об этом рассказать сразу же.
Я сглотнула в тот момент. Слеза навернулась на глазах, но я промолчала. Серёжа вчера сказал, что до свадьбы съезжает. Ему надо насладиться холостяцкой жизнью. Я попыталась его остановить, но он просто смерил меня таким холодным взглядом... И молча двинулся к входной двери, крепко сжимая в руке ручку чемодана, так, что побелели костяшки пальцев.

20 июня
Без списка.
Папа в больнице. Узнала об этом случайно! Маме он запретил меня беспокоить, знаю, что даже поругались из-за этого сильно. В итоге она сдалась, лишь бы он меньше нервничал. Я себе весь день места не нахожу. Позвонила папе, но он запретил к нему приезжать, сказал, что скоро уже дома будет, а это просто легкое недомогание из-за большого количества работы. В фирме, в которой он работал, были свои трудности, а ещё свадьба эта...
Как же я зла на себя, кто бы только знал. Сижу, уткнувшись лицом в шею любимого лабрадора - Микки. Шерсть уже слиплась от слёз, но он не уходит, а лишь иногда преданно смотрит в глаза и отворачивается обратно. Пишу через раз, бумага промокла насквозь, чернила расплываются, но мне так легче... Мне так лучше...
Главное, чтобы папа не обманул и позвонил, как окажется дома.
Серёже попробовала позвонить и рассказать, что произошло, но он оборвал меня на середине предложения сказав, что ему всё равно. И что я должна звонить ему только в случае крайней необходимости.
Да что ж это такое... Как все хорошо было в начале. Мы познакомились случайно, в онлайн игре попали в одну пати, и так хорошо сыгрались, что решили попробовать дальше проходить всё вместе. Пару месяцев бессонных ночей, постоянный контакт, всегда на связи, сидели в одном клане. Научились предугадывать действия друг друга. Через некоторое время клан решил устроить массовую встречу вне игры, в одном из пабов. Конечно же я полетела туда на крыльях. Встреча прошла волшебно, ребята оказались безумно добрыми и весёлыми. А Серёжа... Серёжа сидел угрюмым, но поддерживал любую беседу. Я подумала, что, наверное, он интроверт, поэтому ему так некомфортно. Тем более, что когда засобиралась домой, а он вызвался меня проводить... Те минуты уединения просто снесли мне голову. Влюбилась полностью и безоговорочно.
А сейчас...

3 июля

Букет для невесты, то бишь меня - 1 шт. Чайные розы с гибискусом.
Мне всё равно каким образом будет составлен этот букет. Но я хочу его именно таким.
До свадьбы есть еще около 2х недель. Флористы должны успеть сотворить это чудо. Я уже представляю, как буду ходить, а меня будет окутывать слабый, приятный аромат...
Папа бодр и весел. Они с мамой кружатся в танце по кухне, пока в духовке запекается курочка, а в сковородке весело шипит картошка на сливочном масле.
Мама отодвигается от папы, бьет его легонько по плечу, называет старым дураком и смеясь отворачивается к раковине, чтобы помыть столовые приборы.
Папа усмехается в усы и довольно жмурится. Внезапно ущипнёт маму за попу и, как подросток, убегает в коридор. Счастливые...
Сижу за столом, а мысли совсем не о том... Серёжа начал играть без меня. Перестал меня звать, а ходит только со своими друзьями. Не нужна я ему, не нужна. Надо было раньше это понять и не доводить до “точки невозврата”.

День X

- Ты серьёзно пойдешь в этом?! Мы же купили тебе шикарный костюм! - Мама зашипела на папу, когда тот вышел в костюме своей молодости.
- А что, собственно, не так? Я в нём на тебе женился. Тогда тебя в нём всё устраивало! - Папа ударил себя ладонями по груди и от этого поднялось небольшое облачко пыли, от чего он и чихнул.
- Ты бы еще надел костюм зайчика из детского сада! - Мама всплеснула руками и отвернулась. - Ладно, делай что хочешь, лишь бы дочери за тебя не было стыдно.
На этих словах у папы опустились плечи и уголки губ. Взгляд немного потускнел. Он повернулся ко мне:
- Мариш, ты же не...?
- Папа, какие глупости вы оба говорите, - я крепко обняла его, - да хоть голые оба идите. От этого моей любви к вам меньше не станет, даже не надейтесь!
В этот момент с улицы донеслись возгласы радости. Я подошла к окну, отодвинула слегка тюль и посмотрела вниз. За нами приехала машина, а соседские дети, весело голося, бегали вокруг неё.
Микки ткнулся в мою ладонь мокрым носом. Куда ж я без него? Конечно, пёсель был тоже при полном параде. Галстук-бабочка смотрелся на нём просто идеально.
Я, как могла, старалась не показывать своё нервное состояние... Приедет ли вообще Серёжа? Я не видела его уже не одну неделю. Господи, как же будет смешно и глупо, если мы придем всем семейством и встретим пустой зал в ЗАГСе.
- Нам пора спускаться и ехать. Если я сейчас начну нервничать и рыдать, то у меня испортится весь макияж. Не зря же надо мной колдовали с утра целых три часа?! - Я приподняла подол платья, обулась и вышла в подъезд.
Внизу меня уже ждали подруги, они давно убежали из квартиры, чтобы полностью насладиться не испепеляюще жарким июльским днём. Фиолетовые платья в пол из легкой ткани и зелень в волосах (и когда только успели из травы и листьев такую красоту слепить?). Следом за мной из подъезда вышли родители. Мы дружно расселись по машинам и поехали в ЗАГС.
Всего то час по пробкам, и мы на месте. Честное слово, мы бы быстрее дошли пешком.
У входа в ЗАГС никого не было. Сердце предательски ёкнуло. Я непроизвольно сжала папину руку, которую он подал мне при выходе из машины. Он вопросительно на меня посмотрел.
Я отмахнулась и улыбнулась максимально ободряюще. Мол, пап, да всё в порядке.
Остановив всех движением руки, я решила открыть двери одна. Если там никого не будет, я просто развернусь и всё.
Вдох, выдох, вдох, выдох... Сердце колотится как у кролика. Открываю дверь, меня пугает темнота в холле, но вдруг зажигается свет, как в стандартной вечеринке-сюрпризе. Гул голосов и криков прокатился по стенам. Внутри были все, родственники, друзья, просто близкие люди. И Серёжа. В самом центре зала. Высокий, в смокинге, черные волосы забраны в хвост. Неизменная серьга с крестом в ухе будто бы ярче блестела от света люстр.
Он улыбался. Вроде бы даже искренне. Взгляд по-прежнему немного холодил, но... Но я ничего не могла с собой поделать. И поэтому просто бросилась к нему в объятия. Как же я соскучилась. Какая же я дура, ему же было плевать на меня всё это время! Но я так соскучилась...
Ком подступил к горлу. Слёзы выступили на глазах. Так, нельзя. Нельзя. Не сейчас.
- Мариш, ты чего дрожишь? Пошли, нас уже ждёт в зале женщина с сиреневым кандибобером. - Серёжка взял меня под локоть и повёл в глубь здания.
Я как в тумане провела всю речь о том, как это чудесно, что мы создаём новую ячейку общества. Как же это радостно и великолепно. И прочие, прочие эпитеты.
Меня прошило током, на том самом моменте...
- Вы согласны?
Я замерла. Мельком оглянулась на гостей. На родителей. Папа стоял и почему-то опирался на руку мамы. Мама обеспокоенно смотрела на нас.
- Да!
- Да.
- Тогда поцелуйте друг друга и скрепите своё согласие росписью на данном документе, подойдите ко мне. - Женщина-регистратор подозвала нас к себе размашистым жестом.
Серёжа наклонился ко мне поцеловал. Я уже успела забыть, что это такое. Чувство того, как же я соскучилась накрыло с новой силой.
- Пошли. - тихо шепнул он и повёл меня к столу.
Я села в неудобное кресло, корсет сделал из меня негнущуюся палку. Но это было мне на руку. Иначе бы я просто растеклась лужицей и больше не приняла нормальное состояние. Я посмотрела на Серёжу. Он молча расписался и посмотрел пристально на меня. Кивнул в сторону бумажки. Я крутила ручку в пальцах. Понимаю, что это вызывает вопросы у гостей, но эта внутренняя борьба сознания с сердцем не давала взять себя в руки.
В конце концов, если что, я же всегда могу развестись? Так? Так.
Короткий взмах ручкой и моя роспись красуется рядом с его.
- УРААА!!! - зал взорвался криками радости.
Дальше было истязание цветами. Иначе я это назвать не могу. Стоим, как статуи, все возлагают, ой, простите, вручают нам букеты. Мой макияж превратился в клоунский. За счет десятков поцелуев родственниц. Серёжка, в принципе, выглядел не лучше. Он с такой мольбой смотрел на меня каждый раз, когда подходила не особо высокая тётушка, мол, пожалуйста, прими удар на себя.
Когда мы прошли все стандартные церемонии поздравлений и вышли на улицу, друзья в голос закричали:
- Мы есть хотим! Мы пить хотим! У нас лапки!
- Вы, конечно, езжайте на запах еды, но у нас ещё фотоссесия. - Я поёжилась от внезапного прохладного ветерочка.
- Да, нам ещё в кочевников-мучеников играть. Так что будем позже. - Серёжка приобнял меня за плечи и развернул в сторону парковки.
Когда мы оказались вдвоём в машине, я не знала, что сказать. Он тоже молчал. Так и провели всю дорогу до конечной точки. Вышли, фотограф над нами вдоволь поиздевался, расставляя в те или иные позы. Сам не забыл в песке поваляться.
Настроение даже немного поднялось. И не только у меня, судя по улыбке моего новоиспеченного мужа.
Мужа... Как это дико звучит.
- Всё, мы можем ехать в кафе. Что-то мне подсказывает, что мы приедем к уже пустым столам.
Я молча кивнула.
Еще час дороги и... О Боги, тамада. Маленькая, юркая женщина в цыганском наряде. Громко кричит в микрофон. Я половину слов разобрать не могу.
Тяну Серёжу за руку, чтобы чуть наклонился ко мне.
- Это та самая мега крутая тамада от твоей мамы?
Он нервно хихикнул и кивнул. В его взгляде, который он не мог оторвать от прыгающей по кругу женщины, читался ужас.
Дальше было как в тумане. Конкурсы, иногда крайне пошлые, собирание денег на будущих детей. Продажа первого куска торта.
Мы с мужем сидели в тихом ужасе. С одним только желанием, скорее бы всё это закончилось.
Внезапно начался этап вручения подарков. Первыми взяли слово родители Серёжи. Они стандартно пожелали нам долгих лет вместе и подарили сервиз на двенадцать персон и пылесос.
Потом микрофон перехватили мои родители. Папа встал, слегка пошатываясь. Заметив мой встревоженный взгляд, он махнул ладонью.
- Дети, мы с матерью хотели бы сделать для вас сюрприз, и отправить вас в путешествие на 2 недели. На море. Вылет уже завтра. Все заботы о том, что будет после торжества, мы с родителями Серёжи берём на себя. - В этот момент его родители согласно закивали.
У меня отпала челюсть. Как? Зачем так тратиться?
Папа передал микрофон дальше и с трудом опустился обратно на стул. Я хотела к нему подойти, но кто-то из друзей уже кашлянул в подготовке к речи, и я вынужденно обратила внимание в другую сторону.
Мне столько счастья и детей не желали даже в день рождения. А уж об оригинальности некоторых подарков я и вовсе промолчу. Чего стоит позолоченный ошейник для Микки. Так много вопросов, так мало ответов.
- Требуем первый танец молодых!
Серёжка встал и взял меня за руку. Вывел на середину зала, прижал к себе, уперся губами в лоб и начал двигаться в такт музыке. Я растворилась в моменте. Будто и не было всех этих недель игнорирования, холода, одиночества. Стук его сердца убаюкивал.
Я практически не помню, как нас посадили в машину и отправили домой. Отчетливо помню только как папа крепко меня обнимал, отстранялся, целовал в щёки и снова крепко обнимал.
Помню, что он вроде бы даже плакал, но я не понимала почему.
Он усадил меня внутрь салона и еще раз поцеловал в лоб. Сказал, чтоб с утра ему позвонили, он отвезёт нас в аэропорт.
Оказавшись в квартире, я не ожидала, что прямо с порога Серёжа начнёт развязывать мой корсет на спине. Помогать раздеться. Убрать все шпильки из причёски... Что так прижмёт к себе...
Утром я проснулась с прекрасным настроением, сладко потянулась учуяв запах кофе. Маленькая чашечка стояла на прикроватной тумбочке. Я перевернулась набок ожидая увидеть мужа, но его там не было.
- Лан, народ, меня пару недель онлайн не будет. У меня типа свадебное путешествие. Гы. Ага, да, до созвона. - Его голос доносился из соседней комнаты.
Понятно, я даже не удивлена. Хотя, мне бы сделать то же самое, но так лееень. И я снова потянулась, завернувшись в комочек состоящий из меня и простыни.
- Это что это за булочка с корицей тут? Ты вставать собираешься? Нам так-то через 5 часов уже парить над землёй, а вещи даже не начинали собираться. Папе ещё не забудь позвонить. - Муж зашёл в спальню и почесал меня по макушке.
Я недовольно забурчала. Глубоко вздохнула и встала собирать чемодан.
Много решила не брать. Два часа и всё готово. Звонок папе, путь до аэропорта. Он плачет, провожая нас, я не могу на него такого смотреть. Обнимаю и не могу его отпустить. Будто с частичкой себя расстаюсь.
- Хорошо вам отдохнуть. Впереди долгий путь, долгая жизнь. Начните её со счастья. - Папа обнял меня до хруста рёбер и подтолкнул ко входу.
… Спустя 3 недели.

… Я не знаю, зачем я вообще вернулась к этому блокноту. Да, писать легче, чем говорить. Особенно когда нет сил произносить слова вообще.
За две недели отдыха мы много говорили. Я выяснила причину его пропажи. Он, оказывается, боялся. Не знал, как себя вести во время всей этой суматохи предсвадебной и начался переживать, что его чувства охладевают. Поэтому просто сбежал. И был максимально груб, чтобы у меня не возникло желания его возвращать. Дурак.
Но... Это всё такие мелочи. Это всё такая глупость. Неделю назад мы вернулись, нас никто не встречал, позвонила мама и сказала, чтобы мы добирались до дома на такси.
Мы так и сделали. Войдя в квартиру мне бросилась в глаза куча коробок с подарками. Я прошла на кухню и увидела листок а4 на столе.
Письмо. Папин почерк.
“Маришка, я ждал того дня, когда ты станешь счастливой женой. Я старался, как мог, чтобы ты была счастлива в этот период. Ты почему-то часто грустила, и я не понимал почему. Надеюсь, что ничего серьёзного тогда не было. Эта свадьба мне практически снилась. Я из последних сил ждал, что передам тебя в руки того мужчины, который станет тебе опорой и поддержкой. Который будет так же, как когда-то я, желать на ночь, чтобы тебе приснился большой розовый слон. Всегда приносить тебе шоколадку в те самые, трудные женские дни. Встречать и провожать, когда на улице темно. Чтобы как и я, был рядом в самую сложную твою минуту и крепко обнимал. Я, к сожалению, так сделать больше не смогу. Я знаю, что меня ждёт и знаю уже довольно давно. Матери я рассказывать запретил. Не плачь. Скорее всего ты читаешь сейчас это, а я уже на операционном столе. Или уже нет. Или только собираюсь на операцию. Я не знаю, как всё пройдёт и в какое время. Мне сказали, что шансы выйти из наркоза практически равны нулю, но твоя мать настояла на этом шансе. Я не хотел. Чтобы ты всё это переживала, поэтому и молчал. Может быть меня уже нет... ”.
Я помню, как отключилась. Помню, как Серёжа подсовывал мне к носу ватку с нашатырём.
Как я на ватных ногах попыталась встать и вызывать такси, чтобы ехать в больницу, любую больницу. Во все больницы. Не важно, сколько их десятков.
Мама. Мама! Она должна ответить мне!
Звонила, сжимая изо всех сил телефон. Пальцы дрожат. Гудок. Первый. Второй. Третий.
- Алло. Да. Мариш?...
- МААААМААААА!!!!!...
- Всё хорошо. Он всё перенёс хорошо... Но пока нам к нему нельзя...
Всё хорошо.
Серёжа крепко прижал меня к себе.
- Тебе надо сейчас лечь спать. Надо. Понимаю, что не хочешь, но тебе сейчас нужен сон. И тебе приснится большой розовый слон...

11. Отчёт синего Энки

Пулковский аэропорт сегодня привычно пустынен и по-аэропортному архаичен, как камзол Петра I, уныло коротающего вечность посреди пустой анфилады залов ожидания. Контраст между камзолом лейб-гвардии Семёновского полка и смартфоном самодержца слишком точно иллюстрирует разницу между технологиями, экономикой, психологией, возможностями Эры Большого Рывка и дорывковыми, чтобы заблуждаться, почему скульптуру так и не убрали. В неровностях раскрашенной бронзы, выглядящей как папье-маше, залегла пыль, от чего Пётр Алексеич выглядит печальным.

Чтобы подбодрить его, я, проходя мимо, слегка касаюсь «сукна» красного отворота императорского камзола и тут же оглядываюсь, смутившись, что этот сентиментальный жест мог показаться нелепым какому-нибудь случайному наблюдателю. Ну вот, блин, так и есть! Хотя наблюдатель вовсе не случайный. Ухмыляясь присущей только ей змеиной ухмылкой, меня нагоняет Таррелка Уишни - руководитель моего текущего проекта.

- Что, старичок, присматриваешь какую бы ещё рухлядь затащить в свою пыльную берлогу? – зубоскалит Таррелка, явно не ожидая ответа на свой вопрос.

Польские, марроканские и, кажется, австралийские корни делают её внешность совершенно неотразимой, а характер абсолютно невыносимым. Кроме того, неизвестно благодаря или вопреки каким предкам, эта долбаная сука удивительно умна и неподражаемо остроумна. Поэтому, не вступая в полемику, я просто советую ей заткнуться, беру из её рук довольно увесистый саквояж и, подавив в себе порыв подколоть её по поводу того, что сама то она, как в каменном веке, волочёт на себе ручную кладь, молча тащусь на полшага позади неё к шлюзу станции первичной и дальней репликации.

У шлюза курит Санчес Кавабайта, по кличке Терабайт – внешне грузный, но подвижный и юркий техник станции. При нашем приближении он не оборачиваясь пинает пяткой створку шлюза и вваливается в него вместе с нами, одновременно пожимая мне руку и отвешивая иронический полупоклон Таррелке.

Стоя в шлюзе, который за минуту сделает нашу одежду, кожу и волосы стерильными я получаю рассылку от Таррелки с описанием схемы контакта. Терабайт подвис, наверняка уперевшись внутренним зрением в проецируемую на псевдосферу техническую информацию и координаты репликации. Я же, скользнув внутренним взглядом по колонкам цифр, графикам и диаграммам скролю файл до текстовой части.

Текст меня удивил. Не то чтобы этого не было в программе контакта - в любой экзографической сессии предусмотрен цикл экспериментов, связанных с верованиями изучаемой цивилизации. Это отзвуки социологии, этнопсихологии и этнографии, на основе которых сформирован базис экзографии. И сформирован он в первые годы Рывка, когда значение верований ещё помнили. Удивляет, что на это жертвуют целый визит. Что-то не заметил я набожности или хоть каких-то признаков религиозного сознания у наших новых друзей. Куда интереснее изучать ритуалы предшествующие или сопутствующие передаче наследственной информации и морфологических признаков между совокупностями чужих особей – «свадебки» по-нашему. Например, у наших ближайших соседей – разумных каменных роёв - Илонийцев (по имени первооткрывателя) из облака Оорта, в ходе «свадьбы» учиняют последовательность спейсоформирующих гравитационных аномалий, при которых разлёт кометного материала достаёт иногда до земной орбиты. Мои коллеги неполиткорректно сравнивают этот кипеж со стрельбой на кавказской свадьбе. Потому что никакого практического смысла кроме «шоп все знали», экзопсихологи в этом ритуале не нашли.

Из задумчивости меня выводит Санчес. Он, похоже, уже несколько секунд безуспешно тянет из моих рук саквояж:

- Вася, йоха-воха, мы сёдня работать будем? Чумадан отдай! – машет он растопыренной ладонью у меня перед глазами.

Вася – это тоже кличка. Вообще-то, я - Ваститас. Индра Игоревич Ваститас. В переводе с латыни, моя фамилия значит «пустота». Поэтому я не стебу Таррелку Уишни, имя которой, кстати, было получено именно путём машинного перевода чего-то там австралийского или марроканского на русский язык и обратной транскрипции. Думаю, что в оригинале оно значило что-то менее утилитарное, чем тарелка вишни, но нейросети тогда ещё не очень хорошо знали все австралийские диалекты, а родителям Таррелки хотелось запечатлеть в её имени что-то древне-народное и одновременно модно-русское.

Мода на всё русское переживала свой всплеск трижды.

Впервые, когда советские учённые запустили в космос (Да в какой уж там космос? Просто на орбиту, в термосферу) сначала SPUTNIK, а потом Все-Святого (ни капли иронии!) Юрия Свет Алексеевича Гагарина.

Вторая волна моды на русское несла в себе, в полном соответствии с Гегелем, все признаки трагедии и фарса. В это время лексикон иностранцев пополнился словами PERESTROYKA, GLASNOST, USKORENYE.

Третья окончательная волна смыла, к чёртовой матери, и фарс и трагедию, вместе с такими понятиями как «иностранный», водрузив на Земле и далеко не только на ней одной, абсолютное, краеугольное и неоспоримое государственное образование – Человечество. Тогда русский язык, впрочем, наряду с китайским и хинди, и стал языком не только международной, но и межгалактической коммуникации.

Эта волна получила название Большой Рывок или просто Рывок. Название уже пообкаталось на языке, вошло во всякие фразеологизмы, исторические и научные термины типа «Эра Большого Рывка», «дорывковый», «базовые условия мультипликативного эффекта рывка» (БУМЭР) и т.д. и стало значить именно то, что значит теперь.

А началось всё чуть больше ста лет назад.

***

Русская мысль, а особенно русская научная мысль никогда не чуралась парадоксов. Именно поэтому Валера Старостин, Славка Коробченко и Ринат Вахитов не видели противоречия в совместном умозаключении, что времена (а именно 2020 год) настали – хуже некуда, а дальше, скорее всего, будет ещё хреновее.

Они только вернулись из командировки в Женеву, где им удалось получить квоту на то, чтобы погонять в хвост и в гриву кварки по трубе Большого адронного коллайдера и грустно обмывали это событие. Грустно потому, что следующей командировки им не видать как своих ушей, так как у Института ядерной физики Сибирского отделения РАН заканчивались деньги необходимые для участия в коллаборации учённых в Европейской организации по ядерным исследованиям (ЦЕРН). А особые эксперименты по уточнению кварковой модели были в той стадии, когда их проще объявить несостоятельными и не принять во внимание, чем перекраивать из-за них стройную и почти не противоречивую теорию, позиции которой защищали такие маститые учёные как… Впрочем сейчас этих учёных помнят только потому, что они были оппонентами Валеры, Славика и Рината. Точно так же как французского поэта Армана Прюдома вспоминают лишь в связи тем, что он «победил» Льва Толстого в номинации на Нобелевскую премию.

Неофициальные биографы не сомневаются, что в тот вечер словосочетания «прелестный барион» и «тяжёлый b-прелестный кварк» звучали несколько реже, чем научные термины «да хрен там ночевал» и «слямзить всё равно не получится». Причём ребята не столько переживали за авторство своей идеи, сколько сокрушались по поводу того, насколько проблематично объяснить спонсорам для чего нужна регистрация однонаправленного спина и смысл жертвы принесённой науке Собакой Павлова, ой… то есть, конечно, Котом Шредингера.

***

- Слушай, Индра, я вчера по диагонали пробежала выводы Локи и его рекомендации для Энки по схеме сегодняшнего контакта. Удивлена не меньше твоего, но эти ребята вроде бы чему-то научились и я думаю, мы ничего не потеряем, если пойдём разок у них на поводу.

- Ну, если только разок.

Как будто ты не проторчала вчера весь вечер в регулиранском лазер-баре, вибрируя на частоте водки «Катя Бобринская» в компании своих милых подружек, и не согласилась с Локи и «этими ребятами» просто потому, что «кто ж будет спорить с искусственным интеллектом?».

«Локи», «Энки» и прочие «эти ребята» - это сегментарно изолированные нейросети – носители искусственного интеллекта (СИННИИ – или просто Синие). Я, кстати, назван в честь одного из них, а ещё точнее, в честь моего деда, который был назван Индрой в честь одного из Синих, по легенде, предложившего алгоритм и впоследствии проведшего операцию по излечению бесплодия моей прабабушки. Ну, вы, короче, поняли.

Довольно пошлая идея называть Синих в честь богов и демонов, несомненно, стырена из какой-нибудь киберпанковской сайнс фикшн, но она прижилась и что-то менять поздно, так как Синие – такое же БУМЭР Эры Большого Рывка, как и технология бозонно-мезонной b-прелестной репликации, которой я собираюсь воспользоваться под чутким руководством Энки, Таррелки и Терабайта.

***

Доподлинно известно, что на следующий день после прилёта, Старостин с Вахитовым разосрались по поводу интерпретации результата ряда экспериментов, в результате которых они надеялись обнаружить строгое доказательство несостоятельности конфайнмента, как феномена противоречащего закону сохранения энергии. Им казалось, что они быстро поставят точку в этом вопросе и перейдут к действительно важным вещам. Тем более, что результаты экспериментов, в общем-то, были ожидаемы в грубом приближении. Но более точные расчёты давали расхождение не позволяющее натянуть сову на глобус, и требовался ещё буквально один короткий эксперимент, который повисал где-то в неясной перспективе, как и продолжение дальнейших исследований построенных на этой теории.

Вдоволь поматерившись, Старостин предложил попробовать выстроить чисто умозрительную модель на основе той «неправильной» или «недостаточно выверенной» базы, которую дали эксперименты. Подставляя свои данные в эту шутейную гипотезу, и сходу, невзначай, подкинув для обхода парадоксальных и противоречивых данных экспериментов 4 допущения, которые впоследствии станут называться «Четыре базовых условия перехода квантовых состояний», ребята втроём, почти развлекаясь, накидали принципы теории, которая опровергала большинство предложенных ранее. Но она была настолько ясна и последовательна, что ребята «крутили стрелки осциллографов» в Большом коллайдере уже через две недели после того, как в общих чертах изложили результаты расчётов коллегам из ЦЕРН.

Ещё через год эта теория дала первые экспериментальные результаты.

Они выражались в том, что в результате использования свойств квантовой запутанности (оборудование тогда занимало объём пары плацкартных вагонов, а сейчас весит и выглядит как ноутбук начала 21 века), можно было передать любое расположение элементарных частиц на любое расстояние с точностью «до атома», без каких либо значимых энергозатрат, если не считать электропитание самого оборудования. Это было главным преимуществом технологии. Реплика ничем не отличалась от матрицы.

Мгновенно «передать» через «нигде» посредством бозонно-мезонной b-прелестной репликации лабораторный пинцет из Женевы в Новосибирск или из Новосибирска в Женеву три килограмма списанных калькуляторов или живую лабораторную мышь, стало так же просто и бесплатно, как в 21 веке отослать фотку по мылу.

Но аналогия несколько хромает, потому что позже выяснилось, что принимающее оборудование не обязательно должно находиться в месте «доставки» груза. Главное знать вектор отклонения. Точная квантовая копия арифмометра возникла сначала в метре от «приёмника», потом в трёх километрах, а потом «передатчик» и «приёмник» вообще запихнули в один корпус в Новосибе, задавая ему лишь рассчитанный суперкомпьютером с точностью до микронов вектор к женевской лаборатории.

Правда для этого требовались просто колоссальные вычислительные мощности, но их через 3 года удалось ужать в вычислительный блок размером с калькулятор. Всё потому, что в его основе лежали всё те же 4 базовых условия. Мощность суперкомпьютеров подскочила примерно во столько же раз, во сколько вычислительные мощности Intel Core i7 превышали мощность деревянных счётов, которыми клацал древнеегипетский инженер, строивший пирамиды.

Ещё через год Большого Рывка индусы скормили репликатору рассчитанную компьютером матрицу несуществующего пластикового стаканчика. Белый стаканчик возник именно там, где и должен был. Сначала один раз, а затем ещё 3 раза подряд, используя для своей самопостройки материал и энергию тех частиц, которые были в наличии на месте прибытия, в полном соответствии с законом сохранения энергии. На пятый раз стаканчик был синий и с холодной газированной минеральной водой в точном соответствии с условиями эксперимента.

Первый человек шагнул в репликатор уже на 9-м году Рывка. Репликатор разобрал его в Гуанчжоу и построил заново в Москве. Выяснилось, что те же законы квантовых взаимодействий, которые «убивают» и, одновременно, «не дают убить», пусть даже и мысленно кота товарища Шредингера, вполне наяву не позволяют передать куда-либо копию живого существа, оставив само существо на прежнем месте. Квантовое клонирование оказалось невозможным настолько, насколько в ньютоновской физике невозможен Perpetuum Mobile.

Но зато, сняв матрицу с одноногого инвалида и рассчитав ему ногу при помощи СИННИИ (кстати, в тот раз это снова был СИННИИ Индра), на выходе из репликатора получили обычного двуногого человека, только слегка охреневшего от того, что с ним произошло.

Технически это был уже не тот человек, а его исправленная копия, точная вплоть до нейронных связей головного мозга. Ошибка квантовой репликации исключалась полностью, а ошибки в корректировке базовой матрицы можно было исправить при второй, третьей, десятой репликации, если они были не летальны.

Человечество стало практически всесильно. Создать любое количество любого вещества – пожалуйста. Передать его и себя вместе с ним сколь угодно далеко – легко. И всё это без затрат энергии.

Человечество, жившее до Рывка в энтропийной клетке ньютонова пространства-времени с вечным дефицитом энергии, расправило крылья. Безграничные вычислительные мощности, небывалая степень свободы перемещения и возможность безнаказанного бесконечного количества попыток репликации буквально выпнули человека сначала в ближний космос, а потом и к самым границам нашего пространства-времени.

Мгновенная связь, единой ноосферой связавшая человечество, возможность в любой момент «сбегать домой за спичками» позволила новым жителям терраформированных и просто пригодных для жизни планет не обособиться от остального человечества.

Появилось и объяснение парадокса Ферми. Так получилось, что первые встреченные человечеством чужие цивилизации, могли бы, в принципе, сосуществовать с нами в Солнечной системе и при этом оставаться сколько угодно долго незамеченными.

На альфе Лебедя СИННИИ Иштар удалось установить контакт с разумными электромагнитными вихрями, которые существовали и думали вполне себе по принципу электромагнитной активности головного мозга, только без биологического носителя. Целый ряд типовых цивилизаций, возникших в толще океанской слизи разных планет, отличающихся лишь деталями, совершенно одинаково совершенно не интересовались нами. Микроцивилизация, все юниты которой уместились бы в спичечном коробке, самостоятельно вышедшая с Синими на связь, кремнийорганические и прочие псевдоживые, но вполне разумные виды - всем им было одинаково насрать несуществующей жопой на существование думающего мяса. Им было нечего взять у нас и нечего нам дать.

Города с мощными научными центрами облюбовали 16-ти мерные твари из окрестностей Арктура. Их присутствие иногда можно было уловить по неясным воздушным миражам, похожим на радужные разводы бензина в воде. Они легко общались с желающими посредством гаджетов, и появилась целая субкультура, которая практиковала особенный секс при помощи арктуриан. При нём тела людей соприкасаются не только в трёх понятных нам измерениях, но и в остальных 13-ти. Полнота ощущений и всё такое. Как сравнить касание пальцем с жаркими объятиями.

Но это лишь исключение подтверждающее правило: мы с «зелёными человечками» друг другу вообще никуда не упёрлись.

Правда, последние полгода мы очень осторожно общались с человекоподобными ребятами из района Столпов творения. Но они не слишком нас привечали, а мы не слишком спешили с ними подружиться. Синие осторожничали, выдвигая одну странную версию за другой. А сегодня решили загнать меня знакомиться с чем-то вроде их религии, как они думали. С согласия столпян, естессна.

Везде, где уже обосновались люди, есть координатная разметка, позволяющая выбрать адрес репликации так же легко, как в 21 веке выбирали адрес окончания маршрута пользователи спутникового навигатора.

Несколько сложнее с местами, которые отдалены на расстояния в тысячи световых лет. Квантовые взаимодействия происходят мгновенно, но расчёты осложняются небесной механикой, которая не знает состояния покоя. С ними Синие справляются за несколько минут. А для того, чтобы отправить человека впервые на очень отдалённый объект, необходимо предварительно запустить пару зондов. Для меня не будет разницы, ошибётся Зевс или какой-нибудь Ра на пару парсек или пару сотен метров. В любом случае мне трындец. Погрешность в пару микрон при расстояниях в тысячи световых лет – вот качество современной навигации.

Такие прыжки, до тех пор, пока на том конце дальнего маршрута не поставили надёжный «буёк», готовятся на станциях первичной и дальней репликации, расположенных в старинных аэропортах. Не так уж много теперь тех, кто пользуется этими станциями. Человечество растёт слишком медленно, чтобы освоить те пространства, которые нам стали доступны, поэтому Терабайт таскается в Питер не чаще пары раз в неделю, да и то на пару-тройку часов.

Я думаю об этом, пока подключаюсь к репликатору.

Старт. Моргнув, я через полсекунды, безо всяких спецэффектов открываю глаза в другой галактике. Наши новые друзья из Столпов встречают меня как обычно группой в 3 особи. За полгода я убедился, а Синие подтвердили, что я не страдаю прозопагнозией или болезнью ксенофоба. Мои «зелёные человечки» действительно все на одно лицо. Впрочем, они не зелёные, а серые, вполне антропоморфные, имеют несколько непривычные пропорции, но я видел землян и поуродливее. Сегодня я возник в месте, которое указали сами столпяне, и которое, как считает СИННИИ Энки, курирующий наш проект, может быть неким культовым сооружением.

Правила дорывкового общества учат, что то, что связано с религией самое болезненное и взрывоопасное. Поэтому я, вхожу в мягко пульсирующую, будто живую пещеру, изобразив почтение.

Признаюсь, накаркал я сам. Моя первая мысль - интересно, позовут ли меня принять участие в каком-нибудь, блин, ритуале?

Больше ничего подумать я не успеваю, потому что таки внезапно принимаю участие.

***

В захватывающем фильме, скомпилированном из съёмок которые вёл Синий (микродроны или что у него там?), в слоу мо смакуются кадры, на которых мои серые друзья подхватив меня за лодыжки резко смещают центр тяжести, позволяя моему лицу со всей долбаной силы долбануться в долбаный пол долбаного святилища.

Нет, конечно, существуют протоколы защиты, используя которые я мог бы довольно долго продержаться против небольшого танкового соединения времён Великой Отечественной. Но эти сволочи полгода изображали отсутствие всякого интереса, и мы с Таррелкой расслабились.

Энки эвакуировал меня через 7,0306 секунды. Времени, чтобы добить меня или сделать что-то ещё, хватило бы, но столпяне просто потеряли ко мне интерес после моего сальто. Мне почти не больно – как получить по морде футбольным мячом. Пол и спецовка закапаны кровью, которая пошла носом и только то.

Вернувшись, я проигнорил медблок, в который усиленно пихали меня Таррелка и Санчес, только просканировал наличие чужой микрофлоры на всякий. Ничего на мне не было.

Текстовый отчёт о происшествии от СИННИИ Энки, подготовленный им за 219 минут на основе данных от 173 зондов и 3245 анализов весит где-то 18 тыщ знаков без учёта пробелов. Но мне кажется, что он балабол и всё знал заранее, если не сам всё подстроил.

Вкратце суть отчёта такова.

Цивилизация столпян появилась из единственного случайно возникшего или попавшего на планету элемента органической протоматерии. Иными словами, всё многообразие имеющейся на планете жизни представляет собой один клонированный переклонированный организм, имеющий один и тот же долбаный набор ДНК. Морфологическая изменчивость даёт лишь видимость видового разнообразия, впрочем, довольно скудного. Это долбаные клоны, просто разной формы. А их псевдочеловеки вообще все на одно лицо. Для запуска процесса достижения настоящего видового разнообразия этому организму был необходим долбаный новый, отличающийся набор ДНК, который эти сволочи и добыли из моего носа. Моя кровь запустит процесс создания видового разнообразия, размножения и эволюции у целой, блин, цивилизации. Я таки поучаствовал в ритуале, и это была, йоха-воха, целая долбаная межгалактическая свадьба. Да вот только я был на этой свадьбе не почётным гостем и даже не всем женихом.

Знаете, чем обычно передают новый генетический набор прямо в тёплую пещерку?

На этой долбаной межгалактической свадьбе я был долбаным межгалактическим хуем, йоха-воха, как бы долбаный Синий Энки не старался завуалировать это в 18 тысячах знаков без учёта пробелов.

12. Мотор! Поехали!

Никогда особо не нравилось, когда меня называли оператором. Поснимать всякую ерунду я действительно любил, но это всё так - баловство. Правда, со временем, это переросло в неплохую подработку, особенно во времена позднего студенчества, когда я смог довольно неплохо набить руку в монтаже и съёмке видео. Иногда друзья рекомендовали меня своим знакомым и близким: если вам нужно было за приемлемую цену запечатлеть свадьбу, день рождения или, не дай Бог, похороны (а обращались и за таким), то милости прошу ко мне. Только сейчас это всё в прошлом и я ни за что в жизни больше не возьму в руки фото или видеокамеру.

Если вы ещё не зеваете от скуки и вам интересна короткая история обычного, ничем не примечательного человека, то милости прошу читать дальше. В противном случае, просто перелистните страницу. Чего мне, увы, уже не удастся сделать.

***

Его звали Александр. Обыкновенный мужик тридцати восьми лет, с достатком выше среднего, зам.начальника в какой-то там конторе, всегда приятный в общении и умеющий вовремя и хорошо пошутить.

Он позвонил в среду днём и сразу же, как обычно, приступил к делу:

-Лёха! Привет! Не ожидал меня снова услышать?

-Добрый день,- ответил я.- Если честно, то не ожидал, но и не сказать, что сильно удивлён.

Тут я должен немного пояснить: Александр единственный мой клиент, который уже трижды нанимал меня снимать свою свадьбу. Так что его следующая фраза не стала для меня откровением:

-А я снова женюсь! И хотел бы видеть тебя не только в качестве оператора, но и своего гостя.

-Ты же знаешь, что я пару лет уже этим не занимаюсь. Могу порекомендовать тебе хорошего парня. Он всё, как надо сделает,- попытался отвертеться я, зная, что из этого мало что получится - Александр обладал даром убеждения.

-Не, Лёха. Мне нужен именно ты. Я тебе доверяю. Дело в том, что это будет не обычная съёмка: я хочу, чтобы после торжества, ты запечатлел мою первую брачную ночь с молодой супругой.

Я поперхнулся чаем.

-Что?- невозмутимый тон мне слабо удался.

На том конце рассмеялись:

-Брачную ночь. Мы хотим видеофиксацию этого события. Понимаю, что просьба необычная и я естественно доплачу. Давай, братан, не тушуйся. Я рассчитываю на тебя.

Мы поговорили ещё какое-то время и договорились встретиться в субботу в кафе, чтобы обговорить детали. Я уже говорил, что он умеет убеждать? Да и чего греха таить - мне было крайне любопытно самому взглянуть на это действо.

Торжество состоялось через две недели в пятницу. Не было никакой шелухи связанной с выкупом и прочим мракобесием. Мы просто заехали за невестой в её дом и забрали её вместе с родителями. Должен заметить, что молодая была хороша и действительно молода - как я узнал позже, ей едва исполнилось девятнадцать.

После ЗАГСа все с удовольствием угостились шампанским возле фонтана и мы поехали в небольшой, но очень хороший ресторан на берегу городского пруда.

Надеюсь, что столь схематичное повествование ещё не отвратило вас от дальнейшего чтения? Сейчас будет попроще и побыстрее.

Ведущий и его напарник, что ставил музыку, были прям отличные: грамотно распределяли время перекусов, танцев и тостов. Лично мне было забавно наблюдать, как родители Александра уже в четвёртый раз на моей памяти говорили, как они счастливы, что у них наконец-то появилась дочка и они желают им долгих лет счастья.

Неладное я почувствовал, когда по окончанию очередной танцевальной паузы, один из гостей (изрядно набравшийся), поднялся из-за стола и заголосил:

-А не потерял ли жених невесту?

Я посмотрел на ведущего, но тот лишь пожал плечами. Дело в том, что “похищение” было запланировано чуть позже. Невесту должны были вывести из ресторана на берег пруда, где её должен был найти жених и там они бы выпустили в небо заранее подготовленных голубей - сюрприз молодой для мужа, который придумали подруги. А мне что? Бери да снимай. К тому же я и сам уже успел перехватить горячительного, но лёгкое замешательство на лице подружек от меня не ускользнуло.

Половина гостей остались в зале, а другие, с весёлым пьяным гиканьем ринулись искать невесту. Я шёл рядом с Александром и снимал. По нему было видно, что всё это его не особо веселит, но ничего не поделаешь - надо развлекать гостей. Веселье полностью покинуло его, когда мы всё же нашли его супругу…

Мы и ещё трое гостей отделились от основной группы и случайно наткнулись на закуток с неприметной дверью, где, как потом выяснилось, был туалет для персонала и техническое помещение. Там мы и нашли молодую с каким-то мужиком, действия которых не оставляли двусмысленности.

Александр медлить не стал: мощным ударом он отправил мужчину в противоположный угол, затем схватил свою жену за плечи и начал её трясти.

-Ты опять? Опять?!- зашипел он отвесив ей звонкую пощёчину. Затем перевёл глаза на сопровождавших нас гостей, которые стояли в замешательстве, не зная, как реагировать на эту сцену. Взгляд его слегка смягчился, но появился блеск, который мне не очень понравился. -Скажите всем, что мы желаем им прекрасного вечера и пусть едят торт, а нам не терпелось остаться в одиночестве и мы их покинули. Ты идёшь с нами,- последняя фраза предназначалась мне, во время которой он ткнул мне двумя пальцами в грудь, отчего я чуть не выронил камеру, которую до сих пор так и не выключил.

-Саша, Саша…- пыталась что-то сказать девушка, но тот не обращал на неё внимания, а просто потащил к запасному выходу.

Я решил не оставлять их одних и пошёл следом. К тому же меня пригласили. Ведь так? Пусть и в весьма грубой форме. Выйдя из ресторана, мы двинулись в сторону гостиницы, которая находилась рядом и принадлежала тому же владельцу. Весьма удобно, скажу я вам.

В гостинице мы поднялись на четвёртый этаж и зашли во вполне просторный номер, окна и балкон которого выходили на пруд. Александр швырнул супругу на кровать, отвесив ей ещё одну пощёчину.

-Может не стоит…- попытался я вступиться, но меня пресекли.

-Заткнись, пожалуйста, и лучше выпей,- он достал из небольшого холодильника бутылку водки и два стакана, налил по половине и тут же осушил один из них. -Пей,- пододвинул он ко мне второй.

-Я не хочу,- ответил я.

-Пей,- повторил Александр и неожиданно достал из-за пояса пистолет. -Пей и заводи свою шарманку,- кивнул он в сторону камеры.

Мысли крутились в моей голове. До сих пор не знаю, правильно ли я поступил, решив всё же включить запись. Чем я себя оправдывал? Эта запись могла помочь в будущем расследовании, если что-то произойдёт. Пистолет - это уже серьёзный поворот.

Одним глотком я осушил стакан. Так, молча, мы допили бутылку за каких-то три минуты.

-Пошли,- мужчина махнул пистолетом в сторону кровати.- Вставай у изголовья и снимай.

Кровать стояла почти посреди комнаты, изголовьем к балкону, что отрезало мне путь к выходу. Хотя оставался сам балкон, но я сомневался, что удастся быстро развернуться, открыть его и позвать на помощь. Прыгать мне отчего-то не хотелось, да, к тому же, ствол был всё время направлен на меня.

Я занял позицию и навёл камеру. Девушка на кровати всё это время сидела смирно и тихонько плакала. Волосы её были растрёпаны, а на левом глазу растеклась тушь, но выглядела она весьма мило. В голове от водки начало шуметь и тут я понял, что к страху примешивается какое-то новое, непонятное мне чувство.

-Видишь ли, Лёша,- начал Александр, доставая из тумбочки наручники (стоп! наручники?! откуда… а. не важно),- есть твари, как твари, а есть неразумные твари, к коим, видимо, и относится моя благоверная. Я в буквальном смысле со дна её поднял, отмыл и даже вот жениться решил. Думал, что образумилась девочка, но нет. То, что слаба на передок - это я знал. Причина меня не устраивала - распущенность в ней просыпается только под кайфом. Как нюхнёт или по вене пустит, так ебите меня семеро! Правда, солнышко?- он поцеловал жену в лоб, схватил ладонью за лицо и с силой толкнул назад, чтобы она завалилась на подушки, а затем пристегнул её к спинке наручниками.- А ведь я в клинику её определял. Думал, покончили с этой заразой и вот опять. Кто это был-то хоть? Старый знакомый или первый встречный курьер? Впрочем, не важно. Но на свадьбе? На нашей свадьбе?! Чего не хватало, дура?

-Я стресс снять хотела,- прошептала девушка. - В последний раз. Не думала, что так получится.

-Стресс снять? А почему не со мной и без отравы? Не подхожу? Тогда чего же стоили твои слова раньше? Ладно. Сейчас я буду стресс снимать.

Он вытащил из-под неё простынь и разорвал вдоль на две части. Скрутил жгутом и привязал разведённые ноги ко второй половине кровати. Всё это он проделывал периодически бросая на меня взгляд и не выпуская пистолета из рук, дулом которого показывал, чтобы я не забывал снимать. Потом встал, достал из холодильника ещё бутылку водки. Налил. Мы опять выпили. Подошёл к девушке, звездой распластанной на койке, и попытался влить ей водку прямо из горлышка. Она попыталась сопротивляться, но Александр опять ударил её по лицу и схватил одной рукой за щёки, отчего губы вытянулись рыбкой. Сквозь небольшое отверстие и стиснутые зубы, ему удалось совершить задуманное - девушка закашлялась, когда водка попала ей в горло.

-А сейчас, друг мой Алексей, снимай очень внимательно,- прошептал он, достав из той же тумбочки небольшой нож.

Сказать, что я сильно напрягся, это не сказать ничего. Ножиком Александр отрезал свисающий кусок простыни, которая удерживала его жену и двинулся к изголовью. Девушка закричала, но не надолго - этим куском ткани он заткнул ей рот, так что той оставалось только невнятно мычать и повизгивать.

-Сука укусила меня,- сказал мужчина, посмотрев на руку, но тут же забыл об этом.

Он уселся ей между ног и точным, неторопливым движением распорол платье, бросив его на пол.

-Тебе понравилось, как он трахал тебя?- последовал вопрос, после которого на пол полетели срезанные трусики и бюстгальтер. Женщина осталась одетой лишь в одну подвязку на правой ноге, если можно так выразится.

И тут произошло то, чего я никак не ожидал: меня неожиданно возбудил вид беспомощной, обнажённой девушки. Я подошёл к столику и уже сам налил себе водки, чтобы сбить эту волну, хотя и был уже изрядно пьян.

Александр рассмеялся, глядя на меня:

-Входишь во вкус?

Свободной от пистолета рукой, он водил по изгибам тела, грудям и промежности своей жены. Достал сигареты, закурил и глубоко затянулся.

-Но мы же не будем забывать её грехи?! - воскликнул он и с силой затушил сигарету о живот девушки. Она закричала, насколько позволяла тряпка и заплакала.

Я дёрнулся к ним, но направленный пистолет остановил меня.

-Не надо, Лёш. Давай лучше выпьем.

На столике ещё стояла водка, но Александр прошёл к холодильнику и достал бутылку виски. Рукой залез в морозильник и взял несколько кубиков льда, которые бросил нам в стаканы и затем разлил напиток. Мы стояли и потягивали виски.

-Хороша козочка,- прервал тишину Александр, указывая на жену. -Жаль, что дефективная оказалась.

Одним движением, он вместе со льдом закинул в рот всё, что оставалось в стакане и уверенно направился к кровати.

-Мотор! Поехали! Снимай!!!- крикнул он мне и стал стаскивать с себя брюки вместе с трусами.

Когда он остался в одном пиджаке и рубашке, я увидел его торчащий под углом вверх член, вполне себе хороших размеров. Его-то Александр и стал запихивать в свою супругу, навалившись на неё сверху.

-Шлюха, шлюха, шлюха…- приговаривал он, яростно трахая свою суженую.

Алкоголь и возбуждение вновь накрыли меня. Я не знал куда девать неуместную эрекцию. Когда оцепенение немного спало (но не всё остальное), я подошёл поближе и уже в открытую старался запечатлеть всё в подробностях. Александр заметил это и отбросил пистолет в сторону (на который мне уже было наплевать), схватил девушку за волосы и как бы старался натянуть её всю на себя…

Минут через пять он кончил. Вытер член об её груди и закурил. Молча взял нож и перерезал простынь, неволившую ноги. Отстегнул наручники и вытащил кляп. Молодая сползла на пол и свернулась калачиком. Этот вид возбудил меня ещё больше, но в тот момент я не чувствовал себя скотиной, хотя чувство подавленности сидело где-то внутри.

Александр молча докурил, посмотрел на мою ширинку, хмыкнул, увидев, что она топорщится и сказал мне только одно слово:

-Уходи.

Вроде и понятная команда, но я был в растерянности. Поставив камеру на стол, я уже сам, по-хозяйски, налил себе виски в стакан и неспеша выпил, поглядывая на эту парочку. Заявить в полицию? Ведь я был свидетелем настоящего домашнего насилия. Да и меня в какой-то степени тоже неволили. Не скажу, что мне прямо всё не понравилось, но… Или произошло ровно то, для чего меня и нанимали? Я просто стал свидетелем каких-то безумных любовных игрищ? Ответа на это у меня до сих пор нет.

Оставив камеру на столе, но прихватив остатки виски, я вышел на улицу. Сел под деревом в парке и дожидаясь ночи допил бутылку. Помню, что по дороге домой, я подцепил какую-то девку, но до моей квартиры мы не дошли - я трахнул её прямо на первом этаже в подъезде, среди бычков и чьей-то блевоты (да - я живу не в престижном районе). Сунул ей каких-то денег, поднялся к себе и отрубился.

Александра я больше не видел и не знаю, что произошло у них дальше. И к видеокамерам я больше не прикасаюсь.

13. Необычная история

Необычная весьма эта история, а началась обычно. Шли по летней дороге по мирскому делу два мужичка. Один молодой да статный, лица приятного, второй пожилой, кривоватый, да с прищуром. Старик спокойно идёт, словно шагами землю мерит, а молодому все не терпится, семенит да притопывает от нетерпения.
- Дядь Макар, может лучше по старому тракту пойдём? Короче ведь будет.
- Знамо дело, что короче. Только не напрасно люди новый путь проложили, и запомни, Егорка, что глупость да поспешность всегда водят по кривым дорожкам.
- Дык не успеем же. Ярмарка начинается завтра с утра. А по новому тракту только завтра к вечеру, дай бог, поспеем. А ежели по старому двинуть, так и к утру управимся. Бугаёв хороших с утра всех разберут. А нам последки останутся.
- Денег у нас с тобой на тех бугаёв, что с утра продавать будут, нету. Наши с тобой продавцы настоятся за день на ярмарке, а к вечеру готовы будут уступить в цене хорошо. Захочется им погулять, да водки попить. Вот они и опустят цену.
Про старую дорогу много всяких историй и небылиц рассказывали. Но, с чем никак не поспоришь, так это с тем, что плывуны, ни с того ни с сего, появлялись и снова исчезали в самых проверенных и сто раз уже хоженых и езженых местах. Бывало, что целые подводы, прямо с лошадьми и товаром, без следа топли, словно в море.

Вот она и развилка. Вправо уходит широкий, разбитый колёсами телег и оттого чёрный и блестящий, новый тракт. Прямо лежит узенькая и почти заросшая травой дорожка. Это и есть старый тракт.
- Дядь Макар, пошли прямо. Ближе ведь, - не переставал конючить Егор, вглядываясь в приближающуюся развилку. Но Макар мерно двигал ногами и больше на увещевания своего молодого спутника не реагировал.
Перед самой развилкой, послышался шум. Макар с Егором разом повернулись и увидели весьма необычный для этих мест, совершенно новый экипаж, запряженный четвёркой, новой породы графа Орлова, рысаков. Дормез остановился подле них, немного постоял и из него вышел богато одетый господин.
- Далече собрались, любезнейшие?
- Так это, барин, на ярмарку мы идём.
- Садись подвезу.
- Да мы пешим ходом. Негоже господ отягощать.
- Экий ты дурак старый. Я ж не даром катать тебя собрался. Дорог местных кучер не знает, а люди раньше сказали, что есть здесь какая-то старая дорога. Покажешь дорогу, ещё и заплатим хорошо.
- Есть барин! Есть! Вот она как раз прямо идёт. Дядь Макар короткую дорогу в уезд верно знает, - затараторил Егор, понимая, что не использовать такой шанс нельзя, на таких лошадях они до ночи до места доберутся. А если им ещё и заплатит этот господин, то денег хватит на самого лучшего бугая на ярмарке.
Егора прервал Макар:
- Барин. Дорога эта худая, утопнуть можно. Да и карета у Вас больно знатная, а на старом тракте говорят, разбойники промышляют. Такой добычей точно не побрезгуют. Ну а, если уж ничего не боитесь, то заблудиться там мудрено. Все время прямо да прямо. Помощи провожатого там и не требуется вовсе.
Егор поторопился перебить Макара:
- Барин. Неловко просто как-то. Больно легкие деньги выходят.
- Ну, ежели только неловко, то не нужно тушеваться, полезайте скорее. Только на запятках багажом всё занято. Так что, старый, ты к кучеру полезай, дорогу будешь показывать, а ты, молодой, пожалуй в карету.
- Барин. Да я на важах, на крыше устроюсь. Как так в карету?
- Я тебе устроюсь! Помнёшь да испачкаешь там все своими сапожищами.

Егор неловко забрался в шикарный дормез и устроился в углу, с любопытством оглядывая убранство. Кроме беседовавшего с ними господина, в карете оказалась молодая барыня и при ней ее нянька или служанка.
- Как тебя звать? - доброжелательно спросила, одетая по заграничному в лёгкое и совсем не дорожное платье, молодая госпожа.
- Егорка, - выпалил Егор, одновременно с ответом досадуя на себя, из за того, что так глупо представился. Сказал бы Егор Костюра или ещё лучше, Егор Ефимович Костюра и совсем бы по-другому прозвучало. А Егорка, ну что за имя? Как пацан сопливый.
- Егорка, - повторила барыня не вопросительно, а скорее нараспев, не отводя от него взгляда, - А куда вы со стариком шли?
- Бугая, барыня, покупать идём. На ярмарку. - Егор теперь старался говорить весомо и основательно, - Старый у нас в деревне по зиме ногу подвернул и совсем плох стал, коров не кроет. А отёлки прошлогодние на это дело не годны ещё.
Егор хотел ещё рассказать, что именно его из всей деревни выбрали в напарники к Макару, но карета неожиданно остановилась. Внутрь заглянул кучер и сказал, что приехали.

Егор вылез из кареты и подошёл к Макару. Тот стоял посреди обширного мощеного гранитной плиткой двора и недоверчиво осматривался вокруг.
- Дядь Макар, что случилось?
- Дорога куда-то пропала. Раньше была тут. А теперь нету. Как будто и не было никогда. И усадьбы такой тоже не было в этих краях никогда.
- Может, повернули куда не туда?
- Да мы и не поворачивали ни разу. Прямо все время ехали.
Барыня также вышла из кареты и, улыбаясь, сказала:
- И кто это тут говорил, что дорогу знает? Не гонял ещё сюда телят, а, Макар Гаврилович?
- А Вы барыня не смеялись бы над старым человеком, - задумчиво произнёс Макар, - Сам не понимаю, как тут оказались. Ехали точно правильно. Я ещё ребёнком по этой дороге хаживал и каждую кочку знал. Должна тут быть дорога. А нет ее.
- Да не шучу я вовсе. Мы на место приехали. - она легко хлопнула в ладоши и со всех сторон к карете начали выбегать слуги и нарядные господа и дамы.
- Ох и заждались уже вас, милая Абель. Все уж давным-давно готово.
- Да мы не могли никак наших провожатых найти. Чудом уже, перед самой развилкой догнали. Вот кстати и главный провожатый. Макар Гаврилович, ты иди, отдохни с дороги. Устал, наверное? А для Егора у нас есть ещё работа.
К Макару шустро подбежали лакеи и, не принимая возражений, под руки потащили его в сторону одного из дальних строений.

- Ну, Егор Ефимович, теперь к тебе вопрос, все ещё хочешь отличиться перед своей деревней? Если готов, предлагаю тебе хорошую работу. Заплачу щедро.
- А то ж за работа такая?
- Работа простая. Сестрицу Лили под венец нужно сегодня вечером будет вести.
- А мне что делать нужно будет?
- Ну, так ты и поведёшь.
- Под венец, это всем ведомо, отец вести должен. Если нет отца, то крёстный отец, если и того нет, то дядя или брат. В крайнем случае, посаженный отец, но и он чужим человеком быть не должен. А я к чему здесь?
- К тому, что вести под венец молодую нашего племени, может только крестьянский сын, женской ласки доселе не ведающий.
Егор покраснел. Откуда они знают про его робость перед девками? В деревне конечно все над ним по этому поводу потешались. А тут господа, ему до сих пор неизвестные, так бесцеремонно о таком щекотливом деле разговаривают. Но возражать не стал.
- Ну, если надо, значит надо. Только покажите свою сестрицу. И как ее звать? А то, как же я ее узнаю.
- Ко времени все увидишь. Зовут ее Лили.
- Имена у вас какие-то мудрёные. Как будто не русские.
- Мы с сестрой родом не из этих мест. Сейчас вот из Франции приехали.
- А чего ж свадьба тогда тут? Или жених местный?
- Не забивай голову. Пока иди и поспи немного. Силы тебе ночью понадобятся.
Егора проводили в какое-то странное строение, вроде юрты. Пол был устелен очень мягким мехом, а потолка почему-то не было видно. Очень быстро пришёл сон.

Проснувшись, Егор вышел на улицу, при этом он себя чувствовал так, как будто проспал целую ночь. Но на вечернем небе только-только начинал показываться острый серп Луны. И это означало, что он не проспал и часа. Юрта стояла перед узкой и длинной песчаной косой, которая уходила почти на середину, невесть откуда взявшегося, озера. По обе стороны от юрты молча стояли какие-то люди. Лиц видно не было. Должно было быть видно, светло ещё было, но, сколько не вглядывался Егор, ни одного лица так и не увидел. Позади послышались тихие шаги, словно кто-то не торопясь ступал по мягкому сену. Егор повернулся и увидел Лили. Он сразу понял, что это она. Она была похожа на Абель, только при этом совсем на неё не походила. Глаза у неё, как будто светились тем же, что и у Абель, мягким светом, только не тёплым, а другого оттенка, наверное, нежно-голубым.

Лили прошла мимо и стала перед косой, ожидая его. Он мягко дотронулся до ее предплечья и, на секунду, закрыл глаза. Не открывая глаз, он взял Лили за запястье и вдруг все увидел. Он увидел, что небо вовсе не голубовато-серое, каким было всего минуту назад, а полностью чёрное, не стало и деревьев, которые были вокруг до сих пор, вместо них, докуда только хватало глаз, видно было как будто бурое болото, увидел он и лица людей вокруг них. Хотя нет, никакие это были не люди. Это были какие-то доселе невиданные ему существа. Совсем не похожие на людей. По их лицам, если их так можно было назвать, никак невозможно было бы понять, что они выражают. Но от Лили ему передалась способность их как-то чувствовать. На него они не реагировали вовсе, а вот в адрес Лили, совершенно точно, источали жуткую ненависть. Так же, как их самих нельзя было назвать людьми, нельзя было назвать ненавистью, то страшное чувство, которое эти странные гости питали к Лили. Какое-то незнакомое, но очень враждебное чувство.

Егор почувствовал, как по спине пробежал озноб. Ноги подкашивал страх. Отвращение, которое внушали окружившие их с Лили создания, могло соперничать только с ужасом, который они же внушали. Он посмотрел на Лили и увидел, что она тоже не такая, какой он увидел ее раньше. Она была прекрасна. Нет. Она и до этого момента показалась ему красивой. Но сейчас он видел, что она прекрасна какой-то неземной красотой. На Лили хотелось смотреть и плакать. Невозможно было бы описать ее на картине. Дело в том, что Егор почувствовал, что теперь он может не только видеть слушать и обонять. Сейчас у него как будто открылось ещё сто тысяч новых глаз, ушей и носов, которые видят, слышат и обоняют во многие тысячи раз острее, чем имевшиеся ранее, но совсем иначе. Однако тут Егор увидел, или точнее почувствовал, что толпа вокруг, начинает медленно смыкаться и отвратительные существа, хоть и очень медленно, но заметно, приближаются к ним. Егор вдруг почувствовал, что пахнет смертью. Явственно чувствовался запах тлена и ещё какой-то неизвестный ему, но очень сильный запах. Так пахнет смертельная опасность, догадался он. Нахлынуло новое чувство, он теперь точно понимал, или точнее чувствовал, что нельзя, чтобы кто-то из них дотронулся до него или Лили. Он сделал первый шаг вперёд и повлёк ее за собой.

Держась за руки, они в полном молчании ступали по уходящей вдаль косе. Толпа у ее начала уже сомкнулась и теперь наползала вслед за ними. Что их удерживало от того, чтобы наброситься и растерзать Лили, Егор не понимал. Но, однако, чувствовал, что он к этому как-то причастен. Вдруг над озером прокатился громкий треск. Такой, какой бывает, когда трескается лёд. Только льда на озере никакого не было. Треск повторился ещё раз, и затем ещё много раз. Каждый последующий раз, он был как будто громче, но и не такой звонкий как предыдущий. Последние разы он напоминал уже не треск льда, а звук рвущейся живой плоти. Вода в озере стала похожа на густой, достаточно прозрачный, но заметно розовый кисель, покрытый плотной прозрачной пленкой. В глубине озёра мелькнула быстрая тень, словно невиданная рыба стрельнула из глубины на поверхность. За ней метнулась вторая. И через какие-то минуты озеро наполнилось мечущимися со страшной скоростью в толще воды тенями. Озеро начало как будто бы светиться изнутри оранжевым цветом. Все сильнее и сильнее, пока не стало похоже на ярко освещенную комнату. Тени перестали быть неясными и, даже если смотреть издалека, обрели форму вполне похожую на человеческую. Вдруг хаотичное движение прекратилось и Егор почувствовал, что на него смотрят. Поискав глазами по сторонам, чтобы отыскать смотрящего, он обнаружил, что на него смотрят сотни существ из глубины озёра. Их бы можно было назвать людьми, во всём они на людей походили, но их глаза не позволяли этого сделать. Глаза были совершено чёрные и, если попытаться передать их выражение, то можно сказать, что глаза были похожи на глаза собаки, которая тебя боится, но укусит, как только ты отвернётся.

Озеро сейчас тихонько пульсировало в своём ритме. Существа с двух сторон подплывали ближе к узкому перешейку, проскальзывали вперёд, среди себе подобных, чтобы быть ближе. Одно из них у самой земли попыталось порвать пленку, покрывавшую озеро. Пленка натянулась, но не поддалась. Тогда тварь ушла на глубину и на полной скорости ударилась о поверхность. Снова неудача. Пленка вытянулась до середины тела и отпружинила настойчивую тварь обратно. То поодиночке, то собираясь в единый кулак, пытались они проделать себе дыру в этот мир. Егору подумалось, что, видимо, не так было все просто для этих тварей задумано. Чтобы, вот так вот запросто, могли они из своей клоаки выползти. Потом он спросил сам себя. Кем и для чего все это было задумано? Что вообще происходит? Где жених? Где алтарь? Между тем, те, кого он про себя называл гостями, приблизились по узкой косе совсем уж близко. Пришлось потащить Лили подальше от них, в сторону середины озера. Немного дальше, коса расширялась и, выходило подобие острова, соединённого с берегом этой самой косой. Назад пути не было. Оставалось только идти туда. В середине этого острова оказалось озерцо, напоминающее небольшую купель. Никаких признаков того, что купель имеет сообщение с основным озером не было, в озере вода будто светилась, а тут была вполне обычной. Да и вообще, жидкость в озере не очень была на воду похожа. А тут тебе обычная вода. Как в колодце или копани, где бабы в деревне белье стирают. По-прежнему удерживая Лили за руку, Егор подошёл поближе и стал всматривается в глубь этого странного водоема. Он вдруг почувствовал, что там кто-то или что-то есть. И этот кто-то гораздо страшнее всех тех тварей, что окружили их со всех сторон. Те, что шли по перешейку к острову, дошли, и теперь смыкали кольцо вокруг маленького озера. Подводные, тоже кишели вокруг островка. А вода в маленьком озере вдруг начала бурлить, от неё пошел пар и капли разлетались во все стороны, но в глубине никого видно все равно не было. Егор почувствовал, что рука Лили крепко сжала его руку и, увлекая его за собой, она шагнула в озерцо. Вода оказалось вовсе не кипятком, а просто тёплой. Неожиданно он почувствовал, что Лили прижалась к нему. Потом было странное чувство. Он никогда не чувствовал себя так хорошо, как в этот момент. Вокруг все сияло и переливалось мириадами цветов и оттенков. Было легко и приятно, как никогда прежде. А ещё не было чувства времени. Непонятно было, все это продолжается одно мгновение или вечность. И вдруг чудовищная сила откуда-то снизу вырвала из его рук Лили и все закончилось. Никакой косы, озера и юрты не было. Он встал с земли и, шатаясь, совсем без сил, побрел к стоящей рядом карете.

В карете в тех же позах и нарядах, что и раньше сидели Абель и, пригласивший их с Макаром показывать дорогу, барин. Или, какая она Абель? Наверное, его просто в карете укачало и разморило, и сон этот странный приснился. Все было, так же, как и раньше. Хотя нет. Отличие было. Нянька держала на руках младенца. Егор не мог раньше его не заметить. Его точно раньше тут не было. В этот момент он встретился взглядом с Абель. Ее взгляд изменился. Он был усталым и печальным, глаза больше не светились. Карета остановилась и Егор увидел в окошко, что леса вокруг нет, а стоят они на той же развилке, где их с Макаром подобрали. Абель начала ровным голосом:
- Нет, Егор. Ты не спятил. Я, правда, доподлинно не знаю, что именно с тобой произошло. Но знаю, что ты вёл к алтарю саму жизнь и искупление. А тот, другой, что был там, воплощение зла и ненависти ко всему живому. В этот раз жизнь снова дала новый росток и на свет появилась Мари. Так же, очень давно, появилась я, а до меня Лили. И Мари ждёт та же судьба. Ты принёс большую жертву. Что ты хочешь за неё?
Егор осмотрел себя. Вроде целый. Руки, ноги и все остальное на месте, только на руке странный красный след. Губы и лицо горят. Ещё было какое-то странное чувство. Но оно приятное. Как будто сделал что-то очень важное и сделал это очень хорошо.
- А что за жертву я принёс? Вроде весь целый. Может дома что случилось?
- Нет. Дома у тебя все по-прежнему. А жертва действительно большая. Ты ведь был невинен до сих пор. Как дитя. А теперь нет. Если понимать все, как вы привыкли, то Мари твоя дочь. Ты ведь был с Лили, хоть до сих пор и не понял этого, только почувствовал. И, конечно, ни одна земная женщина тебе не сможет дать того, что дала Лили.
- Так выходит, что это я, женихом был? Или тот, что в озере сидел?
- В озере? Значит, так ты все увидел. Он не был с ней. И не будет никогда. И Лили больше нет. А женихом на этой свадьбе был ты.
- А это моя дочь? - Егор показал на спокойную малышку на руках у няньки.
- Она родилась от твоего семени. Хотя отец не ты. Это не объяснишь так просто. Да и если сложно объяснять, все одно сейчас не поймёшь. Лучше проси чего хочешь. Только вначале подумай хорошо. Афанасий Никитич вон, в своё время, захотел все понять, что с ним там произошло, как жизнь устроена и ещё и вечной жизни пожелал. Теперь сожалеет. Обратно дар уже отдать нельзя будет. Желания ведь не я исполняю.
- А кто же их исполняет?
- Это сложный вопрос. Я бы могла сказать, что мой отец. Так тебе проще понять будет. Не вдавайся в это. Просто скажи что хочешь.
- Ну, так это же просто. Хочу все, что было со мной, или то, что мне привиделось, если такого не было, забыть навсегда. И Макар пусть тоже забудет.
- Мудрое желание. Очень мудрое. Хоть и неожиданное.

Шли по новому тракту с ярмарки два мужика. Бодро шагали. За мужиками на веревке лениво топал огромный белый бык с чёрным пятном на носу.
- Егорка. Ты где так научился торг вести? Вся ярмарка на этого быка облизывалась. А ты один договорился, да ещё и за такую небольшую цену.
- Да я случайно разговор продавца с батраком подслушал. Хозяин этот, своего быка любил очень. Боялся, что на мясо его пустят. Вот я и пообещал, что лично буду его кормить и уход вести. Обижать не дам. И что на мясо не пойдёт бугай. Тем и договорились.
- Повезло, стало быть, просто. Ну, ты в деревне-то особо не рассказывай что повезло. Да на расспросы не отвечай. Лучше улыбайся про себя, будто знаешь что-то, да помалкивай. Мол, чем вам бык не угодил? Если что, то давайте поменяю. А я тоже промолчу. Скажу, что только один Егор знает, как купить за рубль, то, что десять рублей стоит. Уважать тебя начнут в деревне. А уважение, оно никогда лишним не бывает.

Необычная весьма эта история, а закончилась обычно. Женился Егор Костюра вскоре. Жил счастливо. Большим уважением во всем уезде пользовался. А старый тракт так и забросили люди. Никто по нему в уезд больше не ездил. Люди ведь всегда стараются верную дорогу в жизни выбрать.

Откуда я все это знаю? Так ведь и я был там. Отвергла меня в этот раз Лили-забава. Могу объяснить для любопытствующих. Свадьба эта так устроена, что в назначенный день невеста должна явиться к проходу между миром вашим и моим. Проход этот для меня и моей армии закрыт, но если она не явится в назначенный день, то откроется. Невеста в этом месте глуха и слепа, только может чувствовать находящихся с ней рядом. И потому, когда окажется между мной и избранным из вашего мира, должна будет сделать выбор. Если он чист, то она это почувствует и от меня к нему отвернется. С ним и девку очередную зачнет. Так в последние разы и случалось. Но то не беда, теперь уж совсем недолго осталось до моей свадьбы с Абелией-пастушкой и родится тогда на свет мальчик моего рода, который в ваш мир двери и откроет, а не очередная девка из их племени. Еще немного и не останется на вашем свете смелых, честных и чистых душой, женской ласки до часа не ведающих. Чем больше вы творите дела гадкие, тем скорее копится на свете сила страшная, которая моим войском будет. Так всегда было. Я не зло, я равновесие.

14. Дипломная работа

Дипломная по теме «Российская федерация конца двадцатого века» была дописана и отправлена на проверку руководителю. Через два дня уже защита. Егорыч был крайне доволен моей работой и, так как планировал на основе моей и других работ его подопечных писать докторскую, во всем мне помогал.
Последнее дежурство... Не знаю, буду ли я скучать по этому суточному сидению на Реке, как мы называли Объект, когда даже нельзя позалипать в мобилу или поделать халтуру. Правда, Егорыч вчера предупредил, что ИИ Гефест впервые за пару лет выдал обновления алгоритма поиска и чтобы я не расслаблялся.

Размышления прервал резкий толчок в спину от кресла, а на экранах замерцало нарастающие оранжевое свечение. Ключевое. Новое, ранее не фиксировавшееся! И еще и статус Альфа! В РФ? Там же ничего выше Бетты никогда и не регистрировали... Метеорит что ли упал? Черт, ну ведь дописал уже... Так, что там по регламенту: ”Незамедлительно сообщить дежурному”. Я уже выбрал нужного сотрудника, подсвеченного в листе контактов, когда активировалось окно коммуникатора – дежурный оказался расторопнее.
– Что там у тебя?
– Здравствуйте, класс Альфа, входное окно через семь минут, Российская Федерация, тысяча девятьсот девяносто шестой год, Бекетов Александр, студент шестого курса Института реальной истории.
Он меня не слушал, уставившись в свой экран.
– Альфа... Хм... Откуда там Альфа...
Было слышно как он сопит. Глаза его бегали по экрану и на меня он внимания не обращал.
Таймер показывал уже четыре минуты. Три.
– Простите, там уже время реакции... Вы уже отправили кого-то?
Он отвернулся и покричал что–то за спину.
– Черт. Оперативники на вылете. Тебя же уже к полевке подготовили?
– Да...
К полевой практике мы и готовились весь шестой курс, параллельно с написанием диплома. Гипнокурсы языка, изучение обычаев, подробное устройство механизмов и устройств, локальная география, локальная геополитика, локальная биология, даже основы боя на характерном оружии, включая рукопашный. Пять лет мы изучали историю человечества в общем, последний год – для выбранной в качество основной эпохи углублённо. Готовили нас серьезно. Ведь там, в прошлом мы ничем не должны выдать себя и выжить, до открытия пути домой.
– Беги к девятым воротам – их уже готовят.
– Я???
– Да ничего там нет, ошибка. Новые алгоритмы. Третий день разгребаем. Но проверить нужно – регламент. Прошвырнешься, позагораешь – там август. Не, ну если боишься...
– А полный полевой дадите? – я обнаглел, видя, как таймер перешагнул двухминутную отметку.
– Там событие максимум часов десять! Куда тебе полный?
– Ну чуточку–то страшно, – признался я.
– Ладно.

Минута бега до зала отправки.
– Тридцать секунд, – орал у меня над ухом техник, пока я запутавшись в штанине, пытался втиснуться в тесные непривычные штаны. С ботинками в руках и спортивной сумкой меня практически впихнули в ворота.

***

И меня сразу же цапнул комар. Окно обычно открывалось за несколько часов до начала События, но в непосредственной близости от точки его начала. Иногда, это доставляло некоторые трудности. Но не в этот раз.
Меня выкинуло в сельской местности на краю редкого леса. Метрах в ста посредине пустыря находилось длинное ветхое здание со следами ремонта, около которого стояло несколько машин, а по двору сновали люди. Намечалось какое-то мероприятие. Событие!
Так, что там было в регламенте... Экипироваться, соориентироваться, залегендироваться.
С горящими глазами я полез в сумку. Полный походный!!! Сколько тут всего... Так, линзу в левый глаз, управляющий мод в левое запястье, шокер – в правое предплечье. Малый щит в плечи и сразу активирую его – а то насекомые уже успели достать. Широким взмахом рассыпаю в воздух горсть дронов, тут же включивших мимикрию. Именно они снимут всё самое важное, даже без моего приказа. Пока хватит.
Теперь посмотрим где мы. К спутникам подключиться труда не составило. Деревня Лебедевка. Ближайший крупный город Новосибирск. Так, население, производства – неинтересно. Вроде всё.
Перекинув сумку через плечо, я потопал к дому, где крупный мужик в белой расстёгнутой на груди сорочке и черных выглаженных брюках командовал с грузовика, нагруженного горой стульев, двумя мужиками, таскающими столы из большой груды, сваленной рядом. Мужики явно никуда не спешили, что дирижёра сильно бесило.
– Шевелитесь, вашу мать, – скоро приедут уже!!!
– Не шуми, командир, – пожевал не прикуренную сигарету один, скрываясь в доме с очередным столом.
– Дармоеды, – сплюнул он и стал примериваться сбросить с кузова стул. Потом он заметил меня.
– Эй, ты чего тут трёшься?
– Да я... – я лихорадочно осмотрелся по сторонам.
Из распахнутого окна высунулась дородная тетка в белой косынке:
– Петрович, когда каравай ставить?
– Через часик.
– На свадьбу я, – быстро сориентировался я.
– С чьей стороны? Чего–то я тебя не припомню. Неважно. Как звать?
– Саша.
– Поможешь?
Я молча снял так и не застегнутую рубашку и аккуратно повесил на гвоздь.

Втроем с водителем мы быстро разгрузили грузовик, и он уехал за “звуком”, как выразился дядя Миша. Потом мы таскали и расставляли стулья, разгружали огромные, нереально тяжелые аудио–колонки. Марья Степановна, та самая женщина в косынке, которая тут была за главную, припахала меня еще поздравительные плакаты вешать, за что мне перепал кусок хлеба с колбасой и титул “хороший мальчик”.
Звук настраивал полноватый парень моих лет с круглым неприятным лицом. У него что–то не получалось и он злился. Завидев меня и бросив косой взгляд на мою объёмистую сумку, он кинул на стол отвертку и подошел ко мне.
– Ты чё, тоже снимать будешь?
Я лихорадочно прокрутил в голове возможные значения этого слова.
– Да. Маша просила тебя подстраховать.
Я блефовал, но был уверен, что всегда найдётся какая-нибудь Маша, которая могла меня попросить, а парень не вызывал ощущения профессионала. Он хмуро осмотрел меня с ног до головы, сплюнул сквозь передние зубы и буркнул:
– Я у нее еще спрошу про тебя. Будешь мешать снимать мне или к Машке лезть – вот, – и продемонстрировал кулак.
Я закивал головой и уверил, что мешать не буду и к Маше лезть тоже. Нужно будет узнать, что за Маша, чтобы не случилось инцидента.
Итак, залегендироваться удалось – теперь я приглашенный оператор и хороший мальчик. Быстро нашел укромный уголок за домом и достал из сумки еще одну вожделенную вещь – синтезатор. Быстро найдя в базе данных понравившуюся мне модель камеры, набросал в приемник веток, листьев и песка. Через минуту я уже держал в руках Sony HandyCam – я же оператор, как никак. Поигрался с обновкой. Внимание привлекло шуршание кустов за спиной. Дроны показали засевшего там мальчика. Надеюсь, он ничего не видел.

Солнце уже основательно скатилось к закату и уже не пекло так сильно. Сидя на скамейке и привалившись спиной к горячей стене, я наблюдал за подготовкой. Прибывали гости не поехавшие на регистрацию. Тяжело просевшая машина привезла сразу пять бабушек разной степени дряхлости, которые сразу ушли в дом.
Что-то громко взвыло, захрипело и раздался голос: “Раз, раз, раз...” Снова засвистело, заухало, потом раздалось достаточно мелодичное: “Там где клён шумит, над речной волной, говорили мы о любви с тобой”. Потом снова свистнуло и наконец заиграла музыка.
Молодые девушки, которые позвякивая стопками тарелок сервировали уже расставленные большой буквой Пэ столы, приободрились и пританцовывали при ходьбе.
Работа спорилась и вскоре все было готово. Женщины переоделись в простые, но явно не повседневные платья и сейчас лихорадочно красились у единственного зеркала, передавая друг другу косметичку. С кухни уже давно аппетитно пахло свежим хлебом.
– Где их черти носят?
Рядом плюхнулся дядя Миша.
Я не удержался и глянул через спутник – кортеж из пяти машин уже съезжал с шоссе на ведущую к деревне через поля дорогу.
– Да вон они, – я ткнул в пыльное облако на горизонте.
Тут же мои сведенья подтвердил пацаненок на велосипеде, влетевший во двор и вопящий: “Едут, едут”.
Все забегали, засуетились. Двор тут же наполнился людьми. Дядя Миша быстро застегнулся, заправился и накинул пиджак. Затем оценивающе глянул на меня. Мне стало стыдно за мои линялые светло-голубые штаны и клетчатую рубашку, но он ничего не сказал.
Возглавляла колонну большая белая машина с зубастой решеткой и двумя золотыми кольцами на крыше. За ней ехали разномастные автомобили, украшенные ленточками и воздушными шарами. Замыкал процессию пузатый желтый автобус с распахнутыми окнами из которых торчали пассажиры громко кричащие и машущие руками.
Машина, качнувшись, остановилась и с задней двери тут же выскочил крупный мордатый парень в сером костюме, отдаленно похожий на дядю Мишу. Он подскочил к двери с другой стороны и распахнул ее, помогая выбраться крупной девушке в белом платье и пустой бутылкой шампанского в руках, которую у нее отобрала подбежавшая женщина. С кресла рядом с водителем вышла девушка в серебристом открытом платье и встала рядом с невестой. Я сразу обратил на неё внимание. Огромные печальные глаза, совсем не соответствующие поводу, короткие, чуть выше плеча, выбеленные волосы, минимум косметики. Этим она разительно отличалась от присутствующих. Она заметила мое внимание и посмотрела прямо мне в глаза. Меня будто окатили ледяной водой – очень уж у нее был проницательный взгляд. Я быстро отвернулся и стал демонстративно снимать, как две румяные тетки в платках приторно-весёлыми голосами попеременно что-то вещали раскрасневшимся молодым.
Из дома выскочил Витька, на ходу сдергивая крышку с камеры, и подбежал к девушке. Она ему что-то строго сказала, он ответил, а потом указал в моем направлении. Она нашла меня в толпе, помедлила пару секунд и неуверенно кивнула.
Ага, а вот и Маша. Легенда затрещала по швам.
К молодым вышла Марья Степановна с караваем на белом полотенце и серьёзный дядя Миша.
Я старался не смотреть на девушку, чтобы не привлекать внимания. Хотя, это было тяжело – чем-то она меня зацепила. Я мысленно сделал себе отметку проследить за ней – она единственная выбивалась из общей массы, а значит, могла быть как-то связана с Событием.

***

Пока все рассаживались, пока здоровались... Сперва все просто ели. Как и я. Перепробовал всё, до чего смог дотянуться. Алкоголя избегал, только излишне любопытным и болтливым соседкам подливал, чтобы не докучали вопросами.
Мое место с краю, позволяло и снимать, и крутить по сторонам головой, и вести вежливую беседу, и безнаказанно рассматривать Машу. Она заняла почетное место около невесты и, как я заметил, больше пила, чем ела. Витька крутился около нее, но она его довольно грубо отшивала, оставаясь все такой же мрачной.

***

С начала празднования уже прошло два часа. Градус веселья неизменно повышался. Речи вокруг становились все громче, тосты откровеннее, а “Горько” орали так, что уши закладывало. Раскрасневшиеся жених с невестой неумело, но пылко целовались под громоподобные “Один, два, три”. Тосты шли один за другим и батарея пустых бутылок уже почти заполнила один из широких подоконников.
Я задумался, есть ли шанс успеть пригласить Машу потанцевать до того, как это сделает кто-то ещё. Когда я опомнился, я понял, что мы уже несколько секунд смотрим друг другу в глаза. Какие это были глаза... Умные, блестящие, наполненные глубоким смыслом. Когда я смог оторваться от них, я увидел пробирающегося ко мне Витька и предпочел ретироваться и спрятаться в туалете – к открытому конфликту с этим уже набравшимся двухметровым кабаном я не был готов.
Выбравшись из деревянной будки в углу двора, я не стал возвращаться в дом и остался на улице, присев на скамейку наслаждаясь прохладным чистым воздухом.
– И когда это я просила тебя снимать?
Я вздрогнул. Она стояла рядом, прикуривая тонкую сигарету.
– Прости, мне очень нужны деньги, – этот вопрос я предвидел. – На любой свадьбе есть Маша, как и желающие выкупить запись.
– Хочешь, Витьке тебя сдам, и он тебе нос сломает? Или Валере?
– Не хочу.
Я по-новому на нее посмотрел – такая злость была в её голосе. А еще обида и горечь. И я зачем-то спросил:
– Расскажешь, что у тебя случилось? Ты весь вечер грустная. Из-за Валеры?
Я давно подметил, что именно жених влияет на её настроение.
– И чем это я ваше внимание заслужила, что весь вечер глаз не отводите, – она была сама едкость.
“Ты тоже на меня смотришь весь вечер”, – чуть не вырвалось у меня, вслух же я сказал:
– Да так.
– Какое тебе дело до моих проблем? – она бросила недокуренную сигарету под ноги, – свои решай, пришелец.
Дыхание на секунду перехватило – откуда она знает? Но потом понял, что это просто игра слов.
Её уже рядом не было, но я был почему-то уверен, что она меня никому не сдаст.
На душе стало муторно. От хорошего настроения не осталось и следа. Рядом опять крутился мальчик с серьезными тёмными глазами. Он неизменно оказывался около меня при любом случае. Сперва я не обращал на него внимание, но потом его постоянное присутствие стало утомлять.
Я подмигнул прячущемуся пацану, давая понять, что я всё вижу, и вернулся в дом.

Было довольно поздно и большинство пожилых гостей уже разошлись. Но в зале всё ещё оставалось много народу, сгруппировавшегося по интересам и степени выпитого. Я вновь непроизвольно нашел глазами Машу – она танцевала с Витей.
Напиться что ли? Все равно никаких событий похоже уже не будет.
– Санёк!
По спине словно ударили лопатой.
– Ты чего как не родной?
– Я это... – прохрипел я.
Дядя Миша перехватил мой взгляд и проницательно кивнул на Машу:
– Угу?
– Угу, – повесил я нос.
– Не стоит, – серьезно посоветовал он мне, – пошли, накапаю пару капель датского короля – помогают от душевных ран.
Капли оказались ледяной водкой, ободравшей горло. Пожар в груди уже горел, теперь к нему добавился пожар в животе. Кто-то сунул мне огурец. Не успел я прожевать, как моя рюмка снова оказалась полной, а под носом появилась тарелка с нарезанным салом.
– Горько! – заорали под самым ухом. Пришлось пить. Потом – за любовь, за женщин, за родителей...
Мир быстро наполнялся радостью и беззаботностью. Какая–то симпатичная аборигенка утащила меня на белый танец. Картинка сначала стала плавной, потом стала замедлятся, а потом просто рассыпалась на цветные стекляшки. Они крутились и вертелись перед глазами, иногда собираясь в цельные картинки.
– Вот такую поймал, – усатый мужик махал руками, – не бывает таких? Да я тебе фото покажу!
– А у тебя девушка есть? – опять эта аборигенка.
– Вот это откидываешь. Видоискатель, называется. Сюда нажимаешь для просмотра, сюда для записи, – паренек с темными глазами серьезно кивал, записывая мои объяснения в тетрадку.
– Ты очень красивая Маша. А Витька твой лошара. Давай сбежим.
Она прижимается ко мне в танце, у неё невкусные горькие губы, пахнущие сигаретами.

Потом меня бьют. Сильно. Почему выключен щит? А, я же честный. Бью в ответ.
Кровь на губах, кровь на руках. Но я стою, а он лежит. «Она теперь моя», – ору ему в разбитое лицо, брызгая кровью, он только мычит, не пытаясь подняться.
Меня куда–то волокут. Снова бьют.
Потом меня окатывают ледяной водой и я прихожу в себя. Маша стоит с пустым тазиком в руках. Она бросает его на землю и уходит.

Вызываю интерфейс, который обрушивает на меня россыпь красных и желтых предупреждений. Помечаю все как просмотренные и смотрю на время.
Меня не было почти полтора часа...
Я встаю с земли, вода течет с меня ручьями. Дико саднит лицо и костяшки запястий. В голове пронзительная звенящая пустота и абсолютное чувство всемогущества – видимо система все таки усмотрела угрозу жизни во время драки и вколола что-то из боевой аптечки. Иду за ней.

Она сидела на лавочке, куда не доставал свет из окон, и опять курила. В полной темноте только огонек выдавал её местоположение. Я сел рядом. Она тут же встала. Сигарета улетела в песок, но она не ушла, а села ко мне на колени и обняла за шею. Холодные губы ткнулись в лоб.
– Ну ты и псих, пришелец.
– Прости.
– За меня никто еще не дрался, – я чувствовал, как она дрожит на холодном ветру.
Я включил щит и растянул его в сферу, повысил температуру внутри. Сразу стало тепло и тихо. Подкачал энергии в кончики пальцев правой руки и они вспыхнули красивым голубоватым светом, освещая ее красивое лицо.
– Ты знаешь, я и правда пришелец.

***

– Вот и получается, что ничего не произошло.
Мы парим в воздухе на высоте десяти метров – пришлось сбегать за десантным комплектом к моей сумке. А у меня случился натуральный словесный понос. То ли химия так подействовала, то ли просто накипело. Я рассказал ей всё – она была прекрасным слушателем. Ей было интересно всё. А еще точно знал – она никому никогда про это не расскажет.

***

– Может Витьку нужно было убить? – она лежала на моем плече и смотрела на небо, густо усыпанное звездами.
– Маша!!!
– Я шучу. А эффекта Бабочки не боитесь, юные исследователи?
– Нет, – я усмехнулся, – давно доказана ошибочность этой теории. В две тысячи двести двадцать шестом фанатики с граммом антиматерии прорвались в день вступления Цезаря в Рим. И ничего не изменилось! Самое лучшее доказательство теории Петрова о том, что основной базис постоянен, а любые изменения лишь создают параллельные ветки развития.
– А может вы просто не заметили... Тебе когда улетать? – перевела она тему.
– Не знаю – обычно за два часа до окна предупреждение вылазит. А его пока нет.
– Еще успеем значит.
– Что успеем? – подобрался я. Мысли в голове заметались обезумевшей птицей.
“Точно! Вот оно! Сейчас мы переспим, она забеременеет от меня. Родится какой-нибудь великий ученый или политик, которые изменят весь мир! И пожалуйста – Ключевое событие!”
- Долларов мне на твоем ксероксе наделать, – она всмотрелась в мое мечтательное лицо, а потом начала ржать.
– Ты что, подумал, что мы сейчас?
– А почему бы и нет?
– Ага, скажи ещё, что я забеременею и родится великий ученый, который изобретет этот твой эол раньше на триста лет и изменит мир, и это и будет твое ключевое событие.
– А почему бы и нет, – с обидой повторил я.
– Во-первых, мы знакомы пару часов. Во-вторых, это на твой базис не повлияет – сам сказал, в-третьих, – она вздохнула, – я уже беременна.
– Ам...
– Ага, от Валеры. Варька опять на него наорала, и он ко мне пришел пьяный плакаться в общагу. А меня Витька накануне избил. Вот и утешали друг друга...
– Ну, пошли делать доллары, – я посчитал тему исчерпанной и спустил нас с небес на землю.
Мне показалось, что я заметил, как кто-то убегал к дому – опять этот паренёк?
– Маш, а че за пацан с темными глазами все крутиться около меня?
– Варькин младший брат, Степан. Очень сообразительный парнишка – на всех олимпиадах побеждает. А что?
- Да ничего...

Окно открылось в четыре двадцать, когда небо над лесом уже начало светлеть. У Маши на руках к тому времени была целая коробка с долларами, фунтами, йенами, рублями и пакет с золотыми украшениями. Она пошутила, что окно открылось, так как мы напечатали достаточно для изменения истории человечества.
Мы тепло попрощались, она пообещала себя беречь, поцеловала меня в щеку и я ушел.

***

Я резко очнулся и обнаружил себя пристегнутым к креслу. Дернулся встать, но мужчина в спецформе техника придержал меня.
– Саш, полежи, – расстроенный Егорыч стоял рядом и качал головой. – Саша, Саша, что ж ты...
– Глеб Егорович, что происходит?
Техники быстро сняли с меня обруч, вытащили из рук и ног моды и разрешили подняться.

– Саш, ну самый же простой сценарий – “Свадьба”. Ну как ты его умудрился завалить?
Мы сидели в конференц-зале и смотрели запись моих похождений. В зал набежало еще человек десять персонала и даже пара хроников, периодически ржущих и громко комментирующих происходящее. Мне же хотелось умереть.
– Начал же хорошо, все по уму, по регламенту. Залегендировался идеально. А потом-то чего случилось? Сразу в примитивную ловушку влез, наломал дров, сам, по своей воле, раскрылся, еще и использование спецоборудования в личных целях. И вот еще, – он промотал вперед на момент, где я соловьем заливаюсь о принципе Боровикова, технологии получения эола и устройстве машины времени.
Я покраснел и попытался вжаться в кресло.
- И вот, - картинка приблизилась и стало отчетливо видно, как тот самый паренек Степан, держа в зубах еле тлеющий фонарик, старательно конспектирует весь мой рассказ в основательно исписанную толстую тетрадь.
– Мда.
– Вот тебе и мда, – Егорыч грузно встал и пошел на выход из зала.
– Глеб Егорович, то есть этого ничего на самом деле не было?
– К счастью, не было. Зайди в деканат – документы об отчислении уже готовы. И не попадайся хотя бы недельку мне на глаза – потом что-нибудь придумаю.

***

Девушка внимательно меня рассмотрела, перед тем как выслать документы – я уже стал местной знаменитостью.
– Где подсвечено – подпись. Там еще обрати внимание, что тебе стипендию придется вернуть за все шесть лет. Доступен кред...
Я её не слушал, уставившись на дату. День был правильный – второе июня. А год был указан две тысячи девяносто шестой вместо две тысячи триста восьмидесятого.
Я залез в Сеть и лихорадочно вбил в поиск “Создание машины времени”.
“... теория Степана Ельцова была полностью подтверждена на практике в две тысячи тридцать пятом году...”. Запрос “Степан Ельцов”. “Степан Иванович Ельцов (1995–2085). Родился в д. Лебедевка, Новосибирская обл. Физик, создатель машины времени (МВ) и технологии получения эола. За изобретение МВ в две тысячи тридцать шестом году номинирован на Нобелевскую премию по физике, став самым молодым лауреатом за всю историю премии. В две тысячи сороковом номинирован на премию за изобретение технологии производства эола”.
С фотографии из Стокгольма с вручения премии на меня смотрел возмужавший, повзрослевший, но узнаваемый младший брат Вари и победитель олимпиад Степан с тёмными умными глазами.

15. Клетка из обручальной стали

… - И теперь в честь этого события положите руки в аппарат вечности – прозвучал голос венчального автомата. Моя невеста, с довольной улыбкой просунула руку в отверстие поблескивающего хирургической сталью куба. Я начал мысленно отсчитывать десять секунд. На Аргоне-12 серьезно относились к процедуре заключения брака, на шестой секунде прекрасное личико моей суженой омрачила боль. В воздухе разлился запах горелого мяса – автомат вплавлял обручальный браслет намертво, разводы на этой планете не приветствовались. Невеста сквозь слезы с улыбкой посмотрела на меня, я поднял руку в ободряющем жесте, одновременно вставляя в нос микрофильтры.

Хлопушки, стоявшие по периметру зала, дали торжественный залп. Гости заулыбались и начали мягко оседать на пол. Газ, заряженный в конфетти, действовал мягко, но быстро. Я поймал свою невесту за свободную руку, одновременно раздавив между пальцами «патентованную смазку Гатлинга» с ее помощью можно открутить даже очень старую гайку, не то, что стащить практически не снимаемое кольцо с пальца.

Я оглянулся, прошло всего десять секунд, а я уже стоял посреди украшенного в честь моей очередной свадьбы зала, и в моих руках был знаменитый на всю галактику бриллиант «Черная звезда»

- Прости, любимая, – бросил я своей невесте, лежавшей без сознания на полу в обнимку с «ящиком вечности», - но мне пора. Я подошел к дверям, у меня в запасе было еще около шести секунд, чтобы скрыться из дворца, пока не сработала охранная система.

Видимо, мой потенциальный тесть, владелец практически всего на планете и увы, бывший владелец бриллианта «Черная звезда», не даром платил такие большие деньги своей охране. Двери, больше похожие на гигантские резные ворота какого-нибудь замка, взорвались мне в лицо. В проеме возникли две огромные фигуры.

Mishka и Grishka – вспомнил я, двое страшных русских наемников из охраны семьи. Один из гигантов сразу подбежал к лежавшему на полу тестю, и проверив ему пульс, что-то вколол -. Другой найдя меня взглядом, сразу оценил ситуацию, и бросился на меня с диким криком.

Сталкиваться с русскими наёмниками у меня не было никакого желания, поэтому я нажал большим пальцем ноги кнопку в ботинке. Прозвучало два небольших взрыва. В одном из них исчез бежавший ко мне наёмник, провалившийся под пол, другой же, пробил дыру в потолке и выбросил меня на этаж выше.

Я подошел к окну, полиции внизу еще не было, а мои преследователи пока отставали. Все-таки люди традиционно пытаются ловить жуликов внизу – подумал я, прилаживая термитный заряд к бронестеклу на окне. Но межпланетный вор – Дмитрий Грязнов, всегда будет идти на шаг впереди- подумал я, глядя как выгорает в тысячеградусном пламени закаленное стекло. Досчитав до десяти, я выпрыгнул из окна сто двадцать восьмого этажа дворца бракосочетания Аргона-12. Костюм «летяга» хлопнул, расправляясь в режим полета, и я взял курс в сторону космопорта. Еще час полтора и я оставлю эту планету позади, унеся с собой чуть больше двухсот миллионов кредитов.

Аккуратный, точечный удар лазера в крыло костюма, вывел меня из равновесия. Второй удар, показал, что стреляют не вслепую, не насмерть, а режут костюм по долькам, чтобы аккуратно посадить живым.

Обернувшись, я увидел все тех же Mishky и Grishky. Чем ужасны недавно присоединившиеся к лиге миров планеты. На них поступают все новейшие технологии, а благодаря коррупции, даже те, которые запрещены попадают в руки таких вот бандитов.

Русские наемники были облачены в новейшие десантные костюмы, о которых в здешней глуши и слышать-то не должны были. Они, словно парочка коршунов вокруг воробья, кружили вокруг. Один из них пролетая с каждым разом все ближе и ближе показывал какой-то странный жест – проводил рукой с поднятым большим пальцем около горла. Я вспомнил, что у русских много странных традиций, а большой палец вроде как означает удачи, подумал, что они мне желают удачи в бою. Я тоже поднял большой палец и глядя на них провел им по горлу.

Кажется, это послужило сигналом к бою, потому что они сразу начали изрезать мой костюм по частям. Увидев внизу густонаселенный район, я решил, что хватит играть с наёмниками и пора использовать самый мерзкий вариант из всех имеющихся. Дернув стропу аварийного выхода, я вывалился из костюма, и пока мои преследователи разбирались в показаниях своих радаров и прочей техники, оказался уже на уровне крыш многоэтажек внизу. Главное в данной ситуации, было вовремя дернуть предохранитель антигравитационного парашюта.

Я успел! Эти парашюты редко использовали по двум причинам, во-первых он просто прекращал ваше падение и все. Не гасил инерцию, не смягчал. А просто останавливал. Во-вторых, он это делал ровно в том месте, в котором срабатывал. У меня получилось, что я очень жестко ударился о невидимую преграду примерно в трех метрах от земли. Превозмогая боль, стараясь не смотреть на кружившие в воздухе над домами фигуры наёмников, я отстегнул ремень и свалился на землю. Кости трещали, голова болела. Я посмотрел на часы, с момента моего бракосочетания, прошло всего десять минут, в космопорт я еще успеваю.

По дороге к линии подземки, я выкинул в мусорное ведро контактные линзы, изменив цвет глаз на голубой, снял подушечки из-под щек и накладки с носа изменив форму лица. Небольшое пузико, скрывающее в себе кроме всего еще и часть нужного оборудования тоже пошла в мусор. В общем из подземки, вышел уже не недавний жених первой невесты на планете Серджио Мерцалло, а вполне законопослушный турист с Терры Дмитрий Грязнов. Розовые шорты, крашенные волосы, серьги в обоих ушах. Я прекрасно знал, что на планетах с традиционной моралью подобный вид вызывает отвращение, и местные пограничники постараются как можно быстрее от меня избавится.

Как я и думал, таможенник брезгливо посмотрел на меня и махнул головой, не задав не единого вопроса – проходите. «Черная звезда» скромно красовалась у меня на пальцах, среди десятка других побрякушек яркого стекла.

После всего пережитого очень хотелось виски, я глянул на табло, до отлета корабля оставалось чуть более часа и направился в бар. Зайдя внутрь, я осмотрелся и мой внутренний голос ни разу не подводивший меня за долгие годы, просто завопил – надо бежать. Срочно! Внешне, все было в порядке, но все мои инстинкты опытного межпланетного вора кричали – Дмитрий, беги!!

Стандартный бар космопорта в два часа дня был пуст. Я бросил аккуратный взгляд сквозь тонированное стекло на зал ожидания. Роботы стюарды аккуратно, по одному-два человека выводили народ.

Ко мне подъехал робот бармен – будете что-то заказывать?

Я внимательно оглядел его. Точно! Это же переделанная боевая модель Т400. И дело не в том что, эта модель не может быть барменом, для этой отсталой планеты, слишком много роботов.

Я оттолкнул робота ногой, и прыгнул за стойку. Если бы это был бармен, он бы с грохотом упал на пол, а потом долго извинялся бы передо мной. Вместо извинений, в стойку застучали пули. Хорошо, что бар был еще старый, и все вокруг было не из современного пластика, и добротное дерево и сталь.

Чертыхаясь, прикрывая глаза от щепок, выбиваемых их тяжелых панелей, я пополз к выходу. Как только я пересек невидимую черту бара, перед моим носом вспыхнули фонтанчики выбитой пулями из каменной плитки пола. Это открыли огонь роботы зала ожидания. Оглянувшись назад, я увидел бармена поднимающего тяжелый пулемет. Понимая, что меня словно зайца гонят куда им нужно, я нырнул в единственную открытую дверь.

Это оказался длинный служебный коридор. Выстрелы позади затихли, сменившись монотонной поступью стальных шагов. Кольцо сжималось, и судя по интенсивности обстрела переговоров со мной никто вести не собирался. Я на четвереньках, пригибаясь мимо окон, побежал по коридору. Двери все были заперты. Открыть любую из них было делом секунды, но даже её сейчас не было. Шаги позади приближались, и я затылком чувствовал, как вот-вот засвистят тяжелые пули роботизированных пулеметов.

Наконец, одна дверь поддалась, и я ввалился внутрь. Дыхание сбилось, и я, дыша словно утопленник, обессиленно привалился к двери.

- Дмитрий? - Голос принадлежал маленькому лысому мужчине в форме полковника полиции сидящему за столом – он нервно протер лысину платком и повторил – Дмитрий! С вами хотят встретится!

Я захохотал. – Вы хотите сказать, что мой несостоявшийся тесть разнес аэропорт и купил кучу боевых роботов и пойдет на конфликт с лигой, только из-за того, что я сорвал свадьбу с его дочерью? Или… - я сорвал с пальцев «Черную звезду» и кинул на стол - пусть подавится!

Полицейский взял кольцо и с удивлением покрутил перед глазами – так это вы обокрали сегодня… он рассмеялся – нет, вас ищет специальный корпус!

- Это слухи!- я вжался в дверь – их не существует. Этими байками пугают непослушных мальчиках по ночам.

- Корпус Яжематерей!- Впечатал в мой мозг полицейский – они пришли за тобой, бежать некуда!

Я прыгнул с места, без подготовки, оттолкнувшись от стола, попытался выскочить в окно. Не важно какой этаж, и что там внизу. Все что угодно было лучше, чем попасть в лапы специального женского корпуса Яжемать. Десяток дротиков со снотворным воткнулись в мою спину еще до того, как я ударился о стекло. Свет померк, клетка захлопнулась.

Открыв глаза, я увидел перед собой двенадцать фигур в тяжелых скафандрах десантного образца. Тонированные забрала шлемов скрывали лица, и тяжелые, выщербленные от частого использования турели плечевых орудий были нацелены на меня. На рукаве у каждой фигуры был нарисован символ, пугающий большинство мужчин в галактике. Две красных полосы взятые в круг.

- Дмитрий Грязнов, вы обвиняетесь в преступлении высшей степени тяжести – голос лишенный интонации загремел под сводом огромного зала. – Оставление потомства и Матери! Приведите доказательства вины!

Фигуры с металлическим лязгом расступились и из дверей скрытых в темноте, выкатили криокапсулу. Точнее сначала я подумал, что, судя по слухам о корпусе, это может быть что угодно, начиная от электрического стула и кончая кротом пенисоедом с Венеры.

Капсула с шипением раскрылась, и в ней показалась страшненькая девица лет двадцати с крысиным личиком.

- Узнаете? – прогремел голос в скафандре, и плечевая турель с недвусмысленным жужжанием снова нацелилась на меня.

Я внимательно посмотрел на девицу, напряжение последних минут постепенно отпускало. Нет, я понятия не имею кто это такая. Меня начал разбирать нервный смех, - возможно вы ошиблись!

- Дмитрий Грязнов! – Мы корпус Яжемать! Мы не можем ошибиться! – меня схватили закованной в броню рукой, и встряхнув, как котенка поднесли к капсуле – Смотри внимательно! Это Оксана Топцова, она беременна твоим ребенком, а ты уклоняешься!

Находясь в полуметре от земли, когда тебя трясет какая-то оголтелая феминистка, а в лицо пышет жар не остывшего после стрельбы орудия, не самое удобное место для воспоминаний, но при упоминании фамилии у меня в мозгу что-то щелкнуло.

Топцова! Ну конечно, это же моя одноклассница. Только девушки, это было двадцать лет назад, ну какие дети, что там за преступление? Сроки все вышли. Я до того обнаглел, что пнул бронированную фигуру ногой, о чем тут же пожалел, баюкая отбитую ногу.

Корпус Яжемать, обладает технологией замороженной беременности – произнес все тот же голос ставя меня на пол. Какое наказание ты выбираешь, двадцать один год каторги или мгновенную смерть?

- А каторга где будет? – спросил я, в конце концов, отовсюду можно сбежать

- Каторгой будет ваша жизнь с Топцовой! – припечатал голос

Я посмотрел на барышню, сидевшую в криокапсуле, вспомнил историю наших с ней взаимоотношений. Стреляйте! Или что вы там хотите?

Фигуры встали вокруг меня полукругом, турели зажужжали, набирая энергию. В какой-то момент, у меня мелькнула дикая мысль, что глупые бабы при такой расстановке просто начав стрелять попадут друг в друга, я закрыл глаза и начал молиться.

Жужжание турелей прервало тихое хныканье. Это горько рыдала сидящая в капсуле Оксана. – не хочу, чтобы его убивали, нам с малышом нужен папа – рыдала она, гладя себя по впалому животу! Сделайте так, чтобы он вернулся! Вы же можете.

- И что, чем кончилось? Тебя убили? – детские голоса вырвали Дмитрия из далеких воспоминаний – ты же был супергероем, как ты спасся?

Как-как, никак! - Дмитрий погладил мальчишку по голове взъерошив светлые волосы – отменили казнь, провели курс психокоррекции, чип этот в голову вставили – он провел рукой по шраму на затылке – и сюда, женится, детей растить. Каторга, двадцать один год!

— Это что значит, ты с нами как на каторге? Один из мальчишек со страхом посмотрел на отца.

- Не, парни, вы единственное, что мне эту каторгу скрашивает. Быстро удочки прячьте! Мать идет!

Из кустов вышла грузная женщина с крысиным лицом – опять, алкаш, детям байки свои травишь, дождешься пожалюсь верховной теще, она кнопку то на пульте нажмет – женщина постучала себя по затылку – когда вы уже все свалите от меня, достали! Иди детей домой отведи, и грядки вскопай, тунеядец!

Дмитрий шел, и смотрел в небо. Голос жены он воспринимал как шум моря. Просто он был и все. Он огляделся, внизу под холмами лежал городок. Беленькие домики с аккуратными палисадниками, от каждого шла дорога в город, где была ежедневная работа и гигантские магазины для походов с женой по выходным. Корпус хорошо знал своё дело и выстроил идеальную клетку из обручальной стали, но Дмитрий знал, там, наверху, где-то в тысячах световых лет есть дикие, неосвоенные миры шлюшьего пояса, он обязательно туда попадет. Вот только дети вырастут...

Коротких, лять...

Размещено через приложение ЯПлакалъ

16. Икра любви

Маша сидела напротив меня, покусывала пухлую нижнюю губу и с нервно цокотила ярко-красными коготками по столешнице. У меня всё внутри сжалось от предчувствия нехорошего: когда женщина говорит, что у неё к тебе серьёзный разговор, то в девяти из десяти случаев дела твои хреновы. Неужели решила бросить?

- О чём ты хотела поговорить, зай? - наконец решился я начать разговор.
- Ладно, не буду тянуть кота за яйца, - выбивавшие дробь пальцы замерли. - Мышонок, я беременна!
- От меня? - спросил я и тут же захотел отвесить самому себе хорошую затрещину.

Ну вот зачем рот открыл? Даже если и не от меня, это же Маша! Та самая, которую я добивался почти два года. Не спал ночами, рыдал в подушку и сходил с ума от ревности, когда я видел, что к ней подкатил очередной ухажёр. Влез в кредиты на подарки и даже сломал руку одному хмырю. Ну как сломал. Этот мудила пытался дать мне в морду, но я успел пригнуться и он со всей дури засветил в лоб. Меня вырубило, зато урод сломал два пальца. А я теперь возьми, да ляпни такое. Ведь если женщина говорит, что беременна, то в девяти случаях из десяти она намерена выйти за тебя замуж. Мышонком же назвала! Моё сердце чуть не сбилось с ритма и тут же затарахтело, как троящий движок, готовое на радостях выпрыгнуть из груди.

- Козёл! - выпалила Маша и нахмурилась. - Разумеется, от тебя!
- Прости, зай, глупость сморозил, - я почувствовал, как губы сами собой расползаются в дебильной улыбке. От Машки это не укрылось и взгляд её заметно потеплел.
- Я так поняла, по поводу свадьбы ты возражать не будешь, раз уж так удачно отстрелялся? - поинтересовалась моя умница и красавица.
- Нет конечно!
- Значит так, - тон Маши сменился с обиженного на деловой. - Заявление едем подавать прямо сейчас, рожать уже скоро.
- Мы же всего четыре месяца... - в голову сразу полезли дурные мысли, вдобавок смущал абсолютно плоский живот моей заиньки.
- Херню не думай, - строго посмотрела на меня Мария. - Это у нас семейное, потом всё объясню. Кого собираешься пригласить?
- Родителей, бабушку, Германа. Может еще...
- Не может! - отрезала Маша. - Только родителей. Твоего дружка-мудака чтоб и духу близко не было. А после регистрации мы сразу отправимся ко мне на родину, бабушка может не перенести полёт.
- Как скажешь, зай. А куда полетим?
- Ко мне. На родину. Паспорт с собой?
- Ага.
- Ну тогда чего сидим? Иди греть машину, я пока соберусь.

Месяц до свадьбы был настоящей сказкой. Машуля не выпускала меня из постели, показывая там настоящие чудеса. И это не считая наваристого борща котлеток с пюрешкой и домашних пирогов. Я моментально набрал почти пятнадцать килограмм, хотел уже было идти в спортзал, но зая сказала, что я её медвежонок и нечего себя истязать. Я и не возражал.

Сама регистрация прошла как в тумане. Старая толстая тётка с папкой рассказала про отплывающий к каким-то берегам корабль, мама тихонько плакала в уголке, папа улыбался в предвкушении банкета. Потом расписались мы, затем свидетели (которых я не знал, Маша обо всём побеспокоилась сама), обменялись кольцами и вышли из ЗАГСа. На заднем сиденье машины я потянулся обнять новоиспечённую супругу, как почувствовал укол в плечо и отрубился.

В себя я пришёл на огромной роскошной кровати в позе покойника — вытянутым в струнку и сложенными на груди руками. Рядом сидела Маша в свадебном платье, перебирала пальцами краешек фаты и внимательно меня разглядывала.

- Очнулся? - констатировала моя зая очевидное. - Низшие расы могут перенести гиперпространственный прыжок только в бессознательном состоянии.
- Какие расы? Какой прыжок? - не понял я.
- Наверное так объяснить будет проще, - Маша встала с края постели, подошла к окну и поманила меня рукой. - Смотри.

Я с некоторым усилием встал, размял затекшие мышцы и проследовал за ней. За окном раскинулось чёрное, густо усеянное звездами небо. Я глянул вниз и обомлел: подо мной виднелся подёрнутый пеленой облаков шар планеты, где посреди тёмно-синего океана расположилось коричневое пятно континента в форме вытянутой кляксы.

- Что это? - спросил я внезапно осипшим голосом.
- Моя родная планета. А мы сейчас на орбитальной базе отдыха. Все подробности позже, а сейчас нас ждут гости, у нас же сегодня свадьба. Пойдём, я познакомлю тебя с мамой и родственниками.
- А мои родители?
- Они тоже здесь. Идем. Хотя подожди, есть еще кое-что, - Маша усмехнулась. - Раз уж я теперь замужем, то можно и расслабиться.

Моя зая закрыла глаза, запрокинула голову и издала сиплый рык. Вздрогнула, шумно выдохнула, опустила голову и открыла веки. Вместо голубых глаз с карими искорками на меня смотрели два вставленных в глазницы стеклянных шарика с ярко-золотистыми радужками и узкими вертикальными зрачками. Слегка смуглая кожа на лице и шее сначала резко побледнела, затем начала зеленеть и пошла пупырышками, превращающимися в мелкие чешуйки.

- Пиздец! - только и смог вымолвить я. Нет, доводилось слышать, что получив штамп в паспорт, женщины резко изменяются, но чтоб так — не ожидал. Ощущение реальности окончательно покинуло меня и когда Маша улыбнулась, продемонстрировав два ряда мелких треугольных зубов, взяла меня под руку и потащила из комнаты, мне оставалось только переставлять ноги, стараясь не запутаться в них. Пока шли, у меня было время подумать. В принципе ну и ладно, что зая превратилась в ящерицу. Всё равно бы растолстела после родов.

В банкетном зале было шумно: Машина родня активно общалась на своём языке, наполняя помещение шипением, клёкотом и пощёлкиваниями. Вроде всё, как на обычной свадьбе, кроме одного: мужиков не было, только дамы в вечерних платьях. А ещё морды у всех зелёные и чешуйчатые. При нашем появлении шуршание стихло и гости начали выстраиваться в подобие очереди. Рядом с двумя пустующими местами за столом в самом центре, я увидел жмущихся друг к другу бледных родителей. В наступившей тишине я услышал папин шёпот, что-то вроде «Блядь, послал бог родственничков!».

Первым делом я был представлен тёще. Строгая старушка в чёрном платье, фиолетовым «вороньим гнездом на голове» и глубокими морщинами на шее молча и бесцеремонно оттянула в стороны мои отъеденные за месяц обжорства щёки, сжала когтистой пятернёй складку на животе и похлопала по загривку. Посмотрела на дочь, снисходительно-удовлетворённо кивнула и отошла. Затем потянулась целая вереница остальной чешуйчатой родни, которая подходила к Маше, что-то ей клокотала, супруга шипела им в ответ. Меня же почти полностью игнорировали, одаривая лишь оценивающими взглядами змеиных глаз. Меня это задело, но с другой стороны может у них традиции такие?

Когда поздравления закончились, Маша потащила меня за стол и усадила рядом с родителями. Папа посмотрел на невестку, потом на меня и тяжело вздохнул. Воспользовавшись тем, что Машуля с тёщей принялись шипеть друг на дружку, батя наклонился ко мне и прошептал:

- Сынок, я всё понимаю и не осуждаю твой выбор... Мог вообще цыганку какую-нибудь в дом привести. Но, блядь, как так-то? А внуки теперь чего, а?
- Я люблю её, папа. А ксенофобия вообще удел пещерных людей! - меня покоробило его отношение к Маше.
- А ты сразу знал, что она... Хммм... Ну такая?
- Нет.
- Значит на роду у нас так написано. Совсем как с твоей матерью, только она хоть не в прямом смысле жабой оказалась.
- Папа!
- Да ладно, молчу.

Отец подвинул к себе графин с прозрачной жидкостью, сковырнул пробку и осторожно принюхался. Удовлетворённо крякнул, наполнил до краёв длинный узкий стакан и залпом влил его содержимое в глотку. Мать укоризненно посмотрела на него, но промолчала.

Тем временем подали еду. Мама испуганно разглядывала странные столовые приборы, отыскала среди них двузубую вилку и нож. Подняла с тарелки крышку и озадаченно уставилась на горку зелени. Ткнула вилкой в лист, напоминающий земной салат и отшатнулась, когда под ним что-то шевельнулось.

- Это укизы. - подсказала ей на русском с шипящим акцентом соседка. - Свежие. Смотрите, как надо.

Ящерица взяла со стола какой-то стержень и ткнула им под лист салата. Раздался треск, пахнуло озоном, что-то пронзительно взвизгнуло.

- Ешьте быстрее, пока он парализован, - улыбнулась помощница.
- Спасибо, что-то не хочется, - сдавленно произнесла мама, не решившись посмотреть, кого там парализовало. - А чего-нибудь вроде оливье тут не найдётся?
- Найдётся. Только в нём горошек не очень. «Красная цена», гадость редкостная.

Тем временем, свадебный банкет набирал обороты. То тут, то там хлопали парализаторы, гости с удовольствием чавкали укизами, оказавшимися чем-то вроде слизняков, от одного вида которых меня замутило. Я потянулся за графином, но Маша перехватила мою руку и покачала головой. Ну нельзя, так нельзя. Я теперь человек женатый и кое в чём придётся себе отказывать ради семьи. Папа же намахнул уже третий стакан и теперь злобно зыркал по сторонам, приговаривая: «Одно бабьё кругом, морду набить некому!».

Я вяло ковырял вилкой какое-то мясо, аппетита не было. Зато Маша уплетала за обе щёки, ну оно и верно — ей за двоих теперь есть надо. Мне было скучно, но ради любимой я бодрился, улыбался и терпел, когда пьяненькие дамы принялись по очереди подходить к нам и теребить мои складки на пузе и разглядывать затылок. Ну когда там уже первая брачная ночь?
Видимо Маша уловила мои мысли, встала из-за стола, что-то громко прошипела и, схватив меня за руку, потащила из зала. В след раздались аплодисменты.

В апартаментах моя зелёненькая зая сказала мне раздеваться и ложиться в постель, а сама шмыгнула в ванную. Я разделся и нырнул под одеяло. Минут через десять появилась облачённая в полупрозрачный пеньюар Маша.

- Перевернись на живот, - прошептала она.

Меня немного смутила её просьба, ведь с учетом новых обстоятельств мало ли в каком русле могла пойти первая брачная ночь. Но отказать я, конечно, не мог и послушно перевернулся, хотя ягодицы непроизвольно все-таки сжал. Но как оказалось, с той стороны мне ничего не грозило. Горячая промежность опустилась мне на шею и с влажным хлюпаньем присосалась к ней.

- Зая, ты чего? Может как обычно, на лицо мне сядешь? - прокричал я в подушку.
- Помолчи и не двигайся! - скомандовала Маша.

Она заёрзала у меня на шее, видимо пристраиваясь поудобней, затем прижалась как можно плотнее, принялась двигать тазом взад-вперёд, наращивая темп и вдруг запела:

- Неси меня, олень, в свою страну оленью!

В тот же миг затылок пронзило дикой болью, один раз, другой, третий. Я выл и кусал подушку, пытался вырваться, но шершавые бёдра любимой крепко удерживали меня в захвате. Через минуту Маша со стоном свалилась с меня и пробормотала:

- Поздравляю, у нас тройня.

Я попытался потрогать саднящую шею, но мои пальцы наткнулись на покрытый слизью тёплый, едва пульсирующий мешочек размером с куриное яйцо, чуть повёл ладонью и нащупал ещё два.

- Маш, чего это было?
- Наша раса состоит только из женщин и размножается с помощью партеногенеза. Самооплодотворение, если проще. Но донашивать потомство приходится вот таким способом. Раньше мы образовывали пары, но это занимает три года по земным меркам. Прибавь жуткий токсикоз, ожирение и проблемы с психикой. Тогда высшая форма устройства общества — матриархат, была не совсем полноценной. Когда мы освоили межзвёздные перелёты, то столкнулись с вашей расой. Оказалось, что люди прекрасно подходят для вынашивания наших детей, особенно мужчины. И вступили в симбиотические отношения.
- Но подожди зай, если мне память не изменяет, то симбиоз — это взаимная выгода, а какая...
- Сейчас покажу! - воскликнула Маша, приоткрыла рот и выпустила наружу длинный раздвоенный язык и провела его кончиком по груди, потом животу и спустилась ниже.

Прошёл уже год со дня свадьбы. Живем у Маши на её планете. Почти как дома, только уровень кислорода чуть выше и животные с растениями несколько отличаются. Этот грёбаный токсикоз — жуткая вещь. Причём, я умудряюсь набирать вес, накинул ещё тридцаточку сверху. Машуня говорит, что так надо: когда наши детки подрастут, кушать будут очень много и мне нужно накопить для них запасов. Да, это именно наши дети, ведь как говорит зая, не важно, кто отложил, важно кто выносил! Еще меня периодически мучает вопрос, почему так мало мужчин, видел только парочку тоже с мешками на шеях и всё. Но моя ящерка тут же произносит слово «Симбиоз!» и пускает в ход свой невероятный язык, так что я постоянно забываю расспросить подробнее.

- Зай! - позвал я Машу. - Хочу укизов в клубничном сиропе!
- Ну так собери жопу в горсть, доволоки свою тушу до кухонного телепортатора и закажи! - откликнулась любимая. - А я не нанималась!

Ну что поделать, придется брать жопу в горсть, зая во всём права, у нас с ней матриархат всё-таки!

17. Дракорион

— Можете поцеловать невесту!
До меня не сразу доходит смысл сказанного, несколько мучительно долгих секунд стараюсь понять, чего от меня еще хотят?
— Падре, меняйте текст! — Гнетущую тишину нарушил звонкий голос, а затем мне на плечо легко ложится рука.
И только тогда меня начинает отпускать и, вместо болезненной пустоты, тревожности и страха появляется радость. “Я смог, я сделал это! Победил!” Смотрю в ее глаза, чувствуя, как губы непроизвольно складываются в улыбку.
— Вот так лучше, — произносит она и тоже улыбается, а затем берет инициативу в свои руки и жарко целует меня. Так, что я на миг забываю обо всем остальном.
Церемония завершена, самое время переходить к застолью. Беру невесту за руку, бросаю взгляд на гостей. Кого тут только нет! В глазах рябит от смокингов по цене самолета и вечерних платьев по цене субмарины. И, видя все это великолепие, вспоминаю, как выбрался из грязи в князи.

***

— Следующий!

Невысокий паренек, худощавый и бледный поднялся, неуверенно осмотрелся, словно сомневаясь, что обращаются к нему, и подошел к стойке.
Я лениво проводил взглядом потенциального конкурента. Нет, этот вылетит на первом этапе, не интересно. В ожидании очереди я глазел по сторонам. Стены приемной украшали плакаты с изображением Принцессы. Ну а чего можно было ждать в таком месте? Красотка, что сказать. Они с братом – единственные наследники недавно отъехавшего в верхнюю тундру владельца заводов, газет, пароходов. Небожительница, светская львица, королева тусовок и прочее.
Скорее всего, для простых обывателей она так и осталась бы мажоркой, избалованной муклой, поводом для обожания или неприязни, но неожиданный каприз молодой девушки стал сенсацией. В СМИ было объявлено, что красотка ищет жениха. Пусть она была некоронованной принцессой, суть от этого не изменилась – девушка сказала, что отдаст сердце и руку с миллиардом долларов тому, кто станет победителем рыцарского турнира, а затем спасет ее от дракона.

— Следующий!

Я подошел к владелице голоса, неприятной тонкогубой особе в квадратных очках, с нелепой прической и очень бледной кожей. Не такой я представлял себе секретаршу богатой наследницы.
— Итак, Джейсон, — протянула она скрипучим, неприятным голосом, под стать внешности, — тут написано, что вы воевали. Где?
— На войне, — коротко ответил я, глядя прямо в очки.
Взгляд у грымзы был тяжелым, но я и не такое видел. Тонкие губы сжались, превращая рот в прорезь на лице. Некоторое время она молчала, затем сухо бросила:
— Ваш номер Д-04, проходите. Следующий!
Вскоре я шел бесконечным коридором, рассматривая портреты потенциальной невесты: на пляже, на яхте, на каком-то званом вечере, на лыжном курорте. И бесконечная череда ее прелестных ликов сливалась в один.

***

— Мои поздравления!
Пожилой мужчина с благородной проседью церемонно целует в щечку мою жену, а меня удостаивает прямого взгляда и крепкого рукопожатия. Да, высоко я взлетел, раз жму руки миллионерам, а пию с нефтяными магнатами и сенаторами.
— Сюда! — жена увлекает меня к боковому выходу из банкетного зала.
Покорно плетусь за ней, думая о том, как утомляют великосветские пустые разговоры, фальшивые улыбки, шаблонные поздравления, снисходительные взгляды.
Через неприметную дверцу мы попадаем на узкую лестницу для персонала. Не останавливаясь, Ирма ведет меня наверх. Один пролет, второй и, наконец, мы на крыше. На вертолетной площадке – легкий прогулочный вертолет, нарядный и яркий. Весело крутятся легкие лопасти. Моя принцесса-жена спешит к этому чуду инженерной мысли, я тороплюсь следом. Ветер треплет фату, подол белоснежного платья. Она вся – будто птица. Миг – и мы взмываем ввысь. Хлопок, шампанское льется в бокалы. Механически поднимаю бокал, мысленно возвращаясь в прошлое.

***

Дверь закрылась с хищным чавканьем. Я оказался в просторном, роскошно обставленном помещении с мягкими креслами, между которыми уютно устроились столики с напитками. Пол покрывал мягкий ковер, а стены – живописные портреты. На них тоже улыбалась Ирма, центр этой маленькой вселенной, хотя что в этом удивительного?
Кроме меня в помещении сидело примерно двадцать мужчин, будущих участников рыцарского турнира. Странно, мне казалось, нас будет намного больше. Шанс жениться на принцессе выпадает крайне редко, а крепких и жадных до денег парней кругом хватает.
Все молча оценивали друг друга. Несколько парней мне показалось опасными соперниками, но большинство не вызвало никакого интереса.
Среди напитков на столиках хватало и разнообразного алкоголя, но только идиот стал бы пить перед неизвестными испытаниями. Взяв бокал с минералкой, я уселся в кресло и приготовился ждать.

***

— О чем задумался, дорогой? — От воспоминаний меня отвлек голос жены.
Улыбаясь, думаю о том, что начнется, если я сейчас выброшу ее из вертолета? Напишут ли в газетах о самом коротком и драматичном браке в истории?
— Устал, подготовка к свадьбе была сложной, — отвечаю я, отставляя в сторону шампанское и наливая скотч.
— Ты был великолепен на турнире!
Жена наклоняется, обдав меня запахом духов, ее рука нежно ложится мне на шею, дыхание щекочет щеку, и я ненадолго забываю о том, что произошло, как и о желании выбросить ее из вертолета. За непроницаемыми стеклами темных очков мне мерещатся золотистые искорки.
Ловлю себя на мысле, что хочу увидеть ее глаза, тянусь к дужке очков, но Ирма легко отстраняется, словно угадав мои мысли.
— Скоро, — мурлычет она, игриво улыбаясь мне.
Спорить нет желания, откидываюсь на спинку кресла и прикрываю глаза. Не так я представлял себе свадьбу с самой богатой невестой мира, совсем не так…

***

— Позвольте представиться, меня зовут Джамиль, я брат красавицы-невесты и я введу вас в курс дела.
Он появился словно из ниоткуда, и все в комнате повернулись в его сторону. Высокий модный парень, с хищным острым носом, узкой бородкой по краю лица и в солнечных очках.
— Рад сообщить, что свадьба начинается прямо сейчас, и вы все женихи! Да-да! — его лучезарная улыбка затмила освещение, — именно женихи, а не претенденты, ибо таков каприз Ирмы!
Выдержав паузу, Джамиль сказал:
— Хотя, если подходить формально, женихами вы станете после подписания брачного контракта.
В помещение вошло несколько молодых парней, в похожих светлых костюмах, с похожими протокольными улыбками на холеных лицах. Они разложили на столиках бумажные папки и бесшумно скрылись.
— Советую ознакомиться с текстом контракта, - продолжил Джамиль, - а я расскажу его суть.
Он вновь выдержал паузу. На этот раз тишина прерывалась шелестом бумаги – «женихи», включая меня принялись изучать договор. Пока мы читали, Джамиль объяснял:
— Ирма желает выбрать мужа согласно древнему ритуалу под названием “Дракорион”. Ее счастье составит лучший, прошедший все испытания. Но и те, кому не повезет, не уйдут с пустыми руками! Согласно контракту, каждый проигравший получит сто тысяч долларов компенсации.
Удивленные возгласы быстро затихли, все внимали. Не дождавшись вопросов, Джамиль продолжил:
— А если жениху не посчастливится, и он погибнет, тот, кого он укажет как своего наследника, получит полмиллиона компенсации…
— Погибнет? - переспросил хлипковатый очкарик.
— Такой вариант возможен, — с чувством в голосе и лучезарной улыбкой произнес Джамиль. — Отбить невесту у дракона дело ведь нелегкое? Все это описано в контракте, как и то, что ваше участие добровольное, несогласные могут уйти прямо сейчас, без каких-либо претензий. А вот после подписания придется участвовать до конца.
Снова повисла тишина. Я смотрел на конкурентов – некоторые из них сомневались, но никому не хватило силы духа подняться и уйти.
— Если вы решили участвовать, - вдруг обратился Джамиль прямо ко мне, протягивая листки и ручку, - укажите, кому достанутся деньги в случае вашей смерти, и подпишите два экземпляра договора.
Мне некого было указывать в качестве наследника. Поколебавшись, я вписал имя вдовы своего сослуживца, хорошего парня. Да и сама она всегда казалась мне славной женщиной...

— Итак, — сказал Джамиль, когда договора были подписаны, — прошу всех проследовать в следующий зал. Испытание начнется там.
Торжественно воздев руку, он указал на широкие двери, и они в тот же миг распахнулись.

Потолок в огромном круглом помещении был так умело раскрашен под звездное небо, что, казалось, мы сразу перенеслись куда-то в ночные тропики.
— Сейчас состоится первый раунд, — произнес механический, безжизненный голос, — это простой розыгрыш, в результате которого один из вас получит специальный приз.
Кажется, тогда мне впервые показалось, что зря я в это влез. Меня тревожили смутные предчувствия, хотя, на первый взгляд, не было повода для страха. Быть может, проснулась старая добрая интуиция, выручавшая меня не раз во время заварушек? Что ж ты, тварь, так долго дрыхла…
Рисунок звездного неба исчез, на его месте появилось огромное колесо, круг, разделенный на сектора, и в каждом секторе – имя одного из участников. Заиграла торжественная музыка, колесо раскрутилось, а мы все пялились вверх, гадая, кто же станет первым счастливчиком и что за приз его ждет?
Прошло несколько мучительно долгих минут, пока барабан остановился. Раздался гулкий удар гонга, изображение снова изменилось. Теперь потолок украшала черная надпись: Джеймс Раск.
Свет потух, в наступившей темноте луч прожектора осветил крепкого мужчину с небольшим шрамом возле левого глаза. Когда я оценивал других претендентов, этот Джеймс показался опасным малым.
Раздался выстрел, и голова Раска превратилась в кровавое месиво. Тело еще не упало, а я уже бросился на пол и перекатился в сторону, выработанный рефлекс, не раз до этого спасший мою жизнь. Еще несколько «женихов» последовало моему примеру, остальные нелепо замерли, оглядываясь.
— Неудачник выбыл! — произнес тот же механический голос, и помещение погрузилось во тьму.

***

— Прилетели, — голос Ирмы отвлекает меня от невеселых воспоминаний. Вертолет приземляется посреди огромной лужайки. Спрыгивая на траву, ловлю смеющеюся Ирму. Пытаюсь прижать, мне хочется то ли поцеловать ее, то ли шею свернуть, но она легко выскальзывает из моих рук, звонко смеется, оправляя струящееся шелковое платье.
Она все-таки удивительная женщина. Подробности свадьбы не укладываются у меня в голове. Конечно, у богатых свои причуды, часто непонятные простым смертным, но тут отчетливо пахнет безумием.
Тем временем Ирма уже далеко, и я медленно иду следом. Иду, осматриваюсь, прихлебывая скотч из горла прихваченной с вертолета бутылки.
Горный воздух свеж и чист, до пряности. Видимо, вертолет привез нас в горную резиденцию моей благоверной. Бежать нет ни моральных сил, ни желания, я медленно иду за Ирмой, а воспоминания медленно кружатся в моих мыслях.

***

Когда свет снова зажегся, я с удивлением увидел, что в зале появились столики с выпивкой, бутербродами, тарелочками с какими-то овощами. “Откуда?“ — мелькнула мысль, но развится не успела, вновь раздался механический голос.
— Поздравляем прошедших во второй тур. Сейчас время расслабиться и набраться сил, они вам скоро понадобятся.
— Вот жеж сука! - произнес крепкий, бритому наголо парень с перебитым носом.
Он взял бутерброд и быстро сжевал его, поглядывая по сторонам. Перед моими глазами все еще стояла картина взрывающейся головы. Повидал я в жизни всякое. Но чтоб такое?! Разумеется, аппетита не было, но неизвестно что нас ожидало теперь. Нужны были силы, и я последовал его примеру. Может, это и не поможет, но всё равно надо держать ухо востро.
— Рик, -— представился бритый, протягивая руку.
— Джон, — ответил я.
— Знаешь, что думаю? — Рик склонился к моему уху, — думаю, что все это туфта про сто кусков, думаю что…
Договорить он не успел, неожиданно раздался звон, словно ударил большой колокол, и свет в зале снова потух.
Я замер, обратившись вслух.
— Уважаемые женихи, — произнес приятный женский голос, сменивший механический, — мы просим вас покинуть гостевой зал. У вас есть пять минут, те кто останутся в зале по истечении этого времени, будут уничтожены. Спасибо за внимание.

***

— Эй! Не отставай! - Ирма дергает меня за рукав, отвлекая от мрачных мыслей. — Что-то ты слишком печален для человека, у которого свадьба!
Она целует меня в губы и быстро отстраняется, заставляя меня думать, а был ли мальчик? Ну в смысле, поцелуй.
— Догоняй, у нас еще дела! - и она снова убегает вперед, будто девочка на прогулке.
— Женат на миллиардерше, — бормочу я, чувствуя, как внутри растапливается некий ледяной ком, и на смену ему приходит чувство сродни ликованию. — На красивой, сексуальной, молодой и слегка сумасшедшей миллиардерше! Ох и попал же я!

О замке в горах ходит множество баек. Якобы тут жили оккультисты, поклонявшиеся древним темным богам. Потом их сожгли, замок передали высокому церковному чину, но темные силы не покинули это место, и все последующие хозяева погибали при странных обстоятельствах. Думаю об этом, слегка улыбаясь. Ведь некоторые умирали в возрасте лет этак ста, странным кажется лишь то, что кто-то вообще доживает до этого возраста.
Дворецкий распахивает двери, мы заходим внутрь и сразу ныряем в праздник. Просторный холл забит ликующими гостями. Тосты следуют один за другим, оркестр играет классическую музыку, услужливые официанты меняют опустевшие бокалы, столы ломятся от изысканной еды, даже в фонтанах сегодня не вода, а нечто подороже и покрепче.
В какой-то момент усталость исчезает, тревоги остаются в прошлом, я пью, веселюсь, и постепенно начинаю понимать, что это все на самом деле. Я выиграл этот приз, теперь можно расслабиться и действительно получить удовольствие.
Вечереет. В обнимку с Ирмой выхожу на балкон. Некоторое время мы самозабвенно целуемся, и я уже задумываюсь о нашей брачной ночи, как вдруг жена отстраняется, на миг замирает, словно прислушивается к чему-то, и тихо шепчет, проводя рукой по моей щеке:
— Я скоро!
Поправив очки, она касается пальцами моих губ, а затем исчезает, словно ее и не было.
Тихо ругаясь, я облокачиваюсь о перила, смотрю на ночное небо. И снова вспоминаю первый день свадьбы.

***

Все будут уничтожены. И это явно не шутка! На противоположной стене загораются три красных прямоугольника, над которыми вспыхивают такие же красные буквы “Выход”. Я с трудом подавил желание броситься туда, интуиция шептала, что тут что-то не так. В темноте мелькали тени тех, кто бросился к выходам, я же отсчитывал про себя секунды – тянул время.
Гонг! И справа от меня открылись другие три проема, на этот раз желтые, с такими же надписями. Со стороны красных выходов слышится треск, затем раздаются вопли боли и проклятия. Ловушка! И в этот момент слева появились зеленые прямоугольники выхода. Со всех ног я бросился туда, надеясь, что “светофор” работает как надо.
Зеленый коридор казался безопасным. Я сделал двадцать шагов, пока не уперся в новую дверь.
Я оглянулся, не спеша заходить. Со мной все еще оставались Рик и субтильный парень. Надо же, парень оказался не дурак, хоть и выглядел лохом.
— Писец, — сказал Рик и сплюнул прямо на пол.
Субтильный хмуро молчал, мне тоже было не до разговоров.
— Идем, чо ли, — Рик толкнул дверь, и мы оказались в шумном зале.
Тут во всю шла вечеринка, играла музыка, официанты с подносами сновали между группами людей, повсюду болтали, веселились. Это настолько не вязалось с тем, что с нами произошло, что мы на некоторое время замерли, не веря в реальность происходящего.
— А вот и наши герои! — восторженно приветствовал нас Джамиль, на лице которого сияла неизменная лучезарная улыбка.
Разговоры прекратились, на нас отовсюду смотрели. Кроме нашей тройки, спаслось еще семь женихов, они вышли из других спасительных коридоров. Неужели остальные выбыли?
— Ах ты, гнида! - расталкивая гостей, Рик быстро вышел вперед и схватил Джамиля за грудки. — Что за дерьмо вы тут устроили?!
— Это свадьба, — улыбнулся распорядитель, — вам понравились наши конкурсы?
— Да уж, и тамада хорош, и конкурсы интересные! — зло вставил субтильный.
Говорил он с каким-то незнакомым акцентом, но в следующий миг стало неважным, кто откуда и я забыл об этом.
Рик ударил Джамиля в лицо, но тот с неожиданной ловкостью увернулся и, отбежав от разъяренного жениха, закричал:
— Какая же свадьба без драки! Присоединяйтесь!
Музыка изменилась, стала громче и динамичнее, в то время, как свет померк и помещение погрузилось во мрак. Гости прижались к стенам, а официанты как по команде сняли пиджаки и бросились на нас. По тому, как они двигались, я понял, что эти парни не только еду разносят.
— Мочи козлов!
Субтильный с ревом бросился вперед, ушел под ноги одному из “официантов”, тут же вскочил, резкий, будто змея, и другого перебросил через себя. А парень оказался с сюрпризом! Но раздумывать об этом было некогда: на меня несся мордоворот, и не будь за моими плечами учебки, остался бы я валятся на этом полу.

***

— Пойдем… — Рука Ирмы ложится мне на плечо, она ведет меня за собой.
Мы минуем гостей, заходим в роскошный лифт, мгновенно возносимся куда-то под крышу и выходим на пустом безлюдном этаже.
— Тебе не темно в очках? — спрашиваю с нотой раздражения. — Никогда не видел тебя без них.
— Скоро увидишь, — смеется она, распахивая дверь в спальню.
— Красиво, — бормочу, глядя в огромное окно на иссиня-черные тени гор, покрытых лесом.
— Помоги, — шепчет Ирма, поворачиваясь спиной.
Я расстегиваю молнию на платье и она, переступив белый шелк изящными точёными ногами, остается в кружевном нижнем белье.
— Я сейчас, — говорит она и, не слушая ответа, скрывается за дверью.
Слышится шум воды, я подхожу к окну. Никакого возбуждения, только усталость, честно говоря, я бы предпочел поспать. Смотрю в окно и вспоминаю финальный рывок к победе.

***

С “официантами” мы справились, я лично сломал шею одному и перерезал горло куском битого стекла второму. Однако потери были с обеих сторон: убили Рика и еще двоих, одному сломали ногу, и тот стонал в углу комнаты, стараясь найти положение поудобнее. Я отделался разбитым носом и несколькими порезами. В сущности, пустяки.
— Конкурс завершен, — сообщил бесстрастный голос и помещение погрузилось во тьму. — Просим на выход, вас ждут танцы и последнее испытание, — добавил невидимый диктор, и в кромешной тьме снова загорелась табличка “Выход”, под которой возник светлый прямоугольник.
— Мля, - прошептал субтильный, — как же хочется сохраниться!
Должен признаться, с каждой секундой он все больше мне нравился. И дрался паренек жестко, хорошо ножом завладел, и вообще видимо был совсем не прост.
— Оружие прихвати — прошептал я, продолжая сжимать осколок стекла и жалея, что не обзавелся чем-то посущественнее.
Тот не ответил, да это и не требовалось.

***

— Соскучился? — Ирма возвращается, забыв одеться после душа, и я могу полюбоваться прекрасным телом. На ней нет ничего, кроме очков, и я понимаю, что обязан снять их прямо сейчас.
Ирма впервые не отстраняется, когда я берусь за дужку. Миг – и очки у меня в руках. Закусываю губу, делаю шаг назад. Вместо человеческих глаз у нее золотые глаза рептилии, без радужной оболочки, с вертикальным зрачком и холодным взором.
Я не могу оторваться от них и, почему-то, вспоминаю последний этап турнира.

***

В следующем зале нас встретило несколько девушек в легкомысленных нарядах, веселых и жизнерадостных.
— О, мальчики, — произнесла девчонка, по виду еще не достигшая возраста, когда можно самостоятельно купить выпивку. — Потанцуем?
Она приблизилась к субтильному. Только сейчас я понял, что так и не спросил его имени.
— Спасибо, откажусь, — тот отстранился.
Я посмотрел, что девушки подошли ко всем женихам, и начал пятится от идущей в мою сторону. Почему-то она пугала меня больше всех остальных испытаний, и я попятился, высматривая пути к отступлению.
В этот момент субтильный начал странно дергаться, он оттолкнул от себя красотку и тут же скорчился в судороге. Краем глаза я отметил, что плохо и другим и, не дожидаясь, пока ко мне приблизится выбравшая меня девица, опрометью бросился туда, где на стене горели знакомые, спасительные буквы.

***

— Ты разве не знаешь, что нельзя смотреть в глаза дракона? — тихо спрашивает Ирма.
Я не в силах пошевелиться. Она проводит рукой по моей щеке. Чувствую боль, когда ее ногти с легкостью вспарывают мою плоть. Но даже эта боль не может вывести меня из ступора, паралич не отпускает.
Ирма толкает меня на кровать, а когда я падаю – садится сверху, разрывая на мне одежду и кожу под ней.
— Финал нашей свадьбы, милый, — шепчет она, наклоняясь ко мне.
Ее ногти скользят по моему лицу и шее, кромсая плость. Боль странным образом смешана с острым наслаждением, а я по-прежнему неподвижен и нем, только воздух ртом хватаю, да смотрю в золотые нечеловеческие глаза. Вскоре весь окружающий мир залит этим расплавленным золотом. Она открывает рот, полный острейших зубов. А потом приходит темнота, в которой уже ничего нет.

***

— Подготовьте вертолет!
Мажордом склонился в поклоне и бесшумно исчез за дверями. Приказ будет выполнен без заминки. Завибрировал телефон, и Ирма взяла трубку.
— Привет, братик! Всё отлично. Ну да, рано мне еще потомством обзаводиться! Что делать буду? Как и положено нашему виду – над златом чахнуть. Тебя конкретика интересует? У нас какие-то проблемы в Токио, так что лечу туда. Может и следующего жениха там поищу, а то местные хлипкие пошли, больше чем на одну ночь не хватает.

18. Свадебный подарок

- На, почитай! – сквозь окошко в железной двери конвоир просунул мне вырезку из газеты.
«Сумасшествие за гранью или смертоносная любовь», - прочитал я название статьи и усмехнулся. Откуда вам знать, что такое сумасшествие и какой должна быть любовь?! Мы грешили как все и просили не больше остальных. Мы не держали зла на Бога и не желали бессмертия. Почему именно мы?

Мы с женой неслись по проспекту в роскошном авто, опаздывая на официальную часть нашей свадьбы. В ресторане «Круговерть» нас уже ждал накрытый стол и гости. Отведав свадебного каравая, мы взошли по ступенькам на второй этаж и вошли в просторный зал. Заиграла музыка, затараторила тамада. Мы вошли и встали в центре зала, ожидая поздравления гостей и подарки. Не мы так задумали, так было запланировано. Родственники, друзья и знакомые – все потянулись в поздравительной веренице.

В какой-то момент появилась она: незнакомая женщина непонятного возраста. «Ты ее знаешь?» - спросил я у жены. Жена отрицательно замотала головой. Женщина подошла к нам и протянула маленький кулон в виде ленты Мебиуса. «Круг времени», - сказала она и удалилась. Больше эту женщину мы не видели.

Свадьба закончилась, и потянулись серые будни. Серый день за серым днем, серый год за серым годом. Детей у нас не было, ярких воспоминаний – тоже. Просто серая жизнь. Время состаривало нас, листая календарь серый дней и ночей, и неумолимо продвигало дело к неизбежному концу. Старые и немощные, мы сидели на диване и смотрели на выключенный телевизор. «Пора?» - спросил я у жены. Она утвердительно моргнула и отошла в мир иной. А минутой позже не стало меня.

Смерть… Да что вы знаете о смерти, несчастные?! Ты закрываешь глаза, будто бы забываясь во сне, и все просто исчезает. Все темнеет и глохнет. Но стоит открыть глаза – и ты снова в мире полном красок и звуков.

Я открыл глаза. Черт возьми, я же в машине! Я в роскошном авто мчусь по проспекту, опаздывая на собственную свадьбу, а рядом со мной сидит моя жена. Мы тревожно переглянулись с женой. «Как такое возможно?! – спросил я у нее. – Мы же минуту назад…». Жена в непонимании пожала плечами. Накануне мы не принимали никаких лекарств, не бились головой и не были ни у какого шамана. Как?!

Двадцать минут спустя живые, здоровые и молодые, мы стояли в центре зала и принимали подарки с поздравлениями. Снова эта женщина, снова кулон. «Я знаю, что будет дальше, - сказал я тогда жене, - смотри. Сейчас подойдет дядя Боря с тетей Верой, а Мишка с Димкой перевернут тарелку с «Оливье». Смотри!». Все так и произошло.

Решив для себя, что это было наваждением, мы стали жить так, будто всего этого не было. Снова потянулись серые будни. Украдкой друг от друга мы пытались как-то раскрасить нашу серую жизнь. Что-то получалось, а что-то – нет, как в жизни. Одни, сидя на диване перед выключенным телевизором, мы снова исполнили мечту всех безнадежных романтиков: прожить жизнь вмести и умереть в один день. Мы снова закрыли глаза.

На третьей попытке мы договорились во что бы это не стало изменить все. Увы, третья попытка получилась никак не лучше второй. Единственное, что нас утешало – это то, что будет следующая попытка. Снова мгновение тишины и темноты.
От попытки к попытке появился какой-то азарт. Было забавно снова и снова проживать жизнь, пытаться что-то изменить, не боясь ошибиться, исчезать и снова появляться в образе жениха и невесты. «Мы с тобой – вечные жених и невеста!» - в шутку сказал я жене. Жена улыбнулась и кивнула в знак согласия.

Ах, вечность! Да что вы знаете о вечности, глупцы?! Однажды мы с женой решили сбежать, разорвав порочный круг серого времени. Не сговариваясь, мы остановили свадебное авто прямо посреди проспекта и умчались прочь бегом. Мы взялись за руки и помчались к краю мира как беззаботные дети. Мы бежали и радовались счастливому времени, самому яркому моменту в нашей серой вечности. Примчавшись в городской парк, мы как двое проказников спрятались в густых кустах. Мы молча просидели там до глубокой ночи, поглощая друг друга влюбленными взглядами. Мы наслаждались!

Боже, какой был скандал! Какие речи и обиды! Ей Богу, такую проказу не грех и повторить! Очень жаль, что через неделю свадьба состоялась, дав отсчет беспросветным минутам нашего серого бытия.

Раз от раза мы честно пытались изменить нашу бытность. Мы кутили и веселились, бросались во все тяжкие и брались за ум. Мы скитались обездоленными пилигримами по миру и купались в золоте, сколотив неплохой капитал. Изменчивый мир рисовал картинки жизни, обозначая лишь контуры, а мы их раскрашивали. Мы прожигали наш безлимитный абонемент на жизнь как хотели. Нет, как могли. Мы ведь всего лишь люди, а люди далеко не все могут. Как бы не закончилась очередная попытка, нас неизменно ждала свадьба, чертов кулон и мгновение с закрытыми глазами.

В какой-то момент мы с женой сбились со счета. Попытки шли одна за другой, не отличаясь друг от друга практически ничем. В прошлый раз я торговал лекарствами, а в этот раз – золотом. Какая к черту разница, чем я занимаюсь сейчас и чем маялся десяток жизней назад?! Какой смысл в бесконечном беге по кругу?! Краски жизни выцветали, облачая все наше существование в беспросветную серость.

«Я устал! - однажды сказал я жене. – В этот раз у нас ничего не получится. К чему ждать старости, если можно начать все сначала прямо сейчас?». Жена кивнула в ответ, согласившись со мной. И тогда я раздобыл яд. Среди ночи мы вышли с женой в городской парк и уселись на лавочку рядом с густыми кустами, в которых мы были счастливы. «Когда это было? - спросил я у жены. – Сотню, две или тысячу жизней назад?». Жена виновато улыбнулась и пожала плечами. «Я тоже не помню», - с грустью сказал я и протянул жене капсулу с ядом. Она одобрительно моргнула и безропотно приняла смертоносную отраву. Я последовал ее примеру. Мы сидели на лавочке и смотрели на луну до тех пор, пока наши глаза не закрылись.

Со следующей свадьбы мы решили положить конец этому безобразию. Бесконечные жизни сильно утомили нас. Как только незнакомая женщина приблизилась к нам, мы наотрез отказались принимать ее проклятый дар. Она развернулась и ушла. А потом мама тихонько вложила мне в карман пиджака этот чертов кулон. Как оказалось, незнакомая женщина подошла к моей матери и передала для новобрачных роковой подарок.

Разозлившись, я выбросил к чертовой матери эту адскую игрушку. Вылетев в окно, этот проклятый кулон скрылся с глаз долой. Мы с женой таили призрачную надежду на то, что теперь наша жизнь измениться к лучшему. Как же мы ошибались! Все, что осточертело нам за многие жизни, повторилось. Отправить кулон в окно было не лучшей идеей. Мы уже приняли этот дар, мы взвалили на плечи это груз и теперь вынуждены нести его до следующей свадьбы.

Немного поразмыслив, мы с женой пришли к выводу, что остановить этот безумный бег можно лишь убийством проклятой незнакомки. Жена с трудом согласилась с моей идеей. Лишить кого-то жизни – не самое простое решение. Пусть даже и того, кто лишает тебя права уйти навсегда. Решение было принято, и мы, не дожидаясь старости, снова закрыли глаза.

По прибытию в ресторан, я ненадолго отлучился под самым обычным предлогом. Я пошел по коридору и свернул налево, в сторону кухни. Заскочив в кухню, я беглым взглядом окинул железные столы, на которых суетливые поварята варганили какую-то снедь. Мой взгляд остановился на заточенном ноже с черной ручкой. Не медля ни секунды, я схватил нож, спрятал его под пиджак и вернулся к гостям.

Когда к нам подошла эта женщина, я выхватил нож и вонзил ей прямо в горло. Женщина захрипела, повалилась на пол и умирая, достала из сумочки проклятый кулон. Клянусь, я не притрагивался к нему! Я лишь только взглянул на него. Этого было достаточно. Меня сочли чокнутым и упекли в психушку. Десять долгих лет я провел в белых стенах среди сущих сумасбродов! Меня пичкали лекарствами и били током, крепко связывали и избивали. Эта попытка мне совсем не понравилась.

Совершенно разбитый, я вернулся домой, где меня ждала верная жена. Она всегда меня ждала. В горе ли, в радости, в свадебном ли платье или в своем последнем наряде. Она всегда была со мной. «Я устал!» - сказал я жене. Она улыбнулась и погладила меня по голове. Мы уселись с ней на диван перед выключенным телевизором, она протянула мне капсулу с ядом и все снова повторилось.

Мы пытались разрушить чары проклятия всеми доступными человеку методами. Мы срывали свадьбу, избавлялись от чертовой незнакомки, сжигали и выбрасывали кулон. Мы делали все, но, увы, напрасно. Мир извивался вокруг нас, закручиваясь в бесконечную ленту Мебиуса, и закручивал нас в беспросветную серость бытия.

Мы с женой до смерти устали от жизней и до чертиков утомились от смертей. На склоне лет я пришел домой, сел на диван и вдруг понял. Мы, все дело в нас! Будь мы порознь – не было бы никакой свадьбы. Не было бы незнакомки, проклятого подарка Дьявола и всей этой круговерти. Кто-то из нас должен уйти в самом начале. Я поймал на себе усталый взгляд жены. «Нам нужно расстаться, - сказал я ей, – кто-то из нас должен стать свободным». Она улыбнулась и взяла меня за руку. В этот раз мы так и ушли, крепко держа друг друга за руки.

Снова проспект, мы снова в машине. Мы напряжены, впереди ответственный момент. Ресторан. Я ненадолго оставляю гостей и мчусь на кухню. Нож. Да, он сгодится. Он прекрасно входит в плоть, кромсая жилы и лишая жизни. Я беру его и возвращаюсь к своей любимой. Она уже ждет меня, как ждала тысячи жизней подряд. Я приближаюсь к ней, смотрю в ее бездонные, полные любви глаза. Для меня они вскоре закроются навсегда. Это больно! Но так надо.

«Ты готова, любовь моя?» - шепчу я ей. Она улыбается и утвердительно моргает в ответ. Нож вошел в юную грудь как по маслу. Алая кровь окропила белоснежное платье, а моя ненаглядная тихо опустилась к моим ногам. «Ты свободна, любовь моя!» - прошептал я ей и отпустил с миром, взвалив все тяжесть проклятия на себя.

«Ты лишил человека жизни!» - на последнем допросе кричал мне следователь, грозя упечь меня за решетку до конца моих дней. Лишил жизни… Да что ты знаешь о жизни, юнец безбородый?! И по какому праву, сосунок, ты берешься учить жизни того, кто прожил бесчисленное количество смертей?! Глупец! Возможно, я проведу остаток моих дней за решеткой, грея холодные бетонные стены своей спиной. Это, пожалуй, худшая из всех наших попыток… моих попыток и надолго я здесь не задержусь.

Но это не важно! Круг времени. Возможно, мне удалось его разорвать. Возможно, я состарюсь как все и уйду в мир иной, не боясь вернуться через мгновение. В рай ли я отправлюсь или в ад – мне не ведомо, на то воля Божья. Я грешил как все и просил не больше остальных. Я не держал зла на Бога и не желал бессмертия. Все, чего я хотел – это дать свободу самому дорогому созданию на этой земле. И если мне это удалось, я готов принять адские муки.

А если нет? Если все повториться вновь? Что ж, пусть будет так. Будем думать дальше. В конечном итоге, впереди вечность для раздумий, времени хватит. И если все повториться, я не расстроюсь. Ведь рядом со мной будет она, та женщина, лицезреть которую я не устану ни за одну вечность! Любимая, я уже по тебе скучаю!

19. Туман над Темзой

День свадьбы

— Вот и настал тот час, когда Господь соединит священными узами брака две одинокие души! Согласна ли ты, Мэри Джейн, урожденная Келли, стать моей женой, делить со мной радости и горести, жить по заветам Господа нашего и умереть со мной в один день?
— Да!
— Я, преподобный отец Уильям, выражаю свое согласие взять в жены девицу Мэри Джейн Келли, делить с ней радости и горести, жить по заветам Божьим и умереть с ней в один день! Властью, данной мне Господом, объявляю нас мужем и женой! Аминь.

Дик Тряпичник, несколькими днями ранее

Чёртов туман, прости Господи, в двух шагах не видно ни зги. Фонарь светит, как свечка за полпенни, одна на весь Кентерберийский собор. Захоти я отлить, даже конец свой не увидел бы.

Ох ты ж, крыса жрёт чего-то и не боится!
— Пшла вон, стерва! — Крыса увернулась от брошенного кирпича и недовольно пискнув, исчезла в канаве. Совсем потеряли страх, гнусные твари.

Сегодня у меня был легкий день. Аж шесть шиллингов упали в карман на углу Чансери Лейн и Стренда. Некий молодой проповедник был столь щедр, храни его Господь, вечерком выпью за его здоровье.

Я взял у толстухи Молли четвертинку пойла, выхлебал на три фартинга похлебки и пошел на боковую. Сейчас постою немного, допью и поплетусь дальше, домой.

Домом для таких, как я, всю жизнь были трущобы Уайтчепела, куда не суют нос ни полицейские шныри, ни правильные, но суровые ребята вроде Джонни Мясника с его бандой.
Одни за свою шкуру боятся, а другие опасаются подцепить какую-нибудь заразу. Брезгуют, чего уж там. Нами все брезгуют. Ну да мы не в обиде, глядишь, иной денди зажмет нос и подкинет побольше деньжат, чтоб отвязаться от такого вонючего попрошайки, как я.

Миазмы, так один умник сказал. В Уайтчепеле миазмы повсюду, в них-то всё и дело.

А нам всё равно, хоть миазмы, хоть ладан поповский.

Мы привыкшие. И жить тут у нас можно неплохо, если знать как. И пожрать есть где, и выпить. И женщину найти. Как раз завтра загляну к Красотке Салли, занесу ей немного монет, ну и побалуемся маленько. Красотка-то она та ещё, потому как прошлой зимой клиент из богатеньких сломал ей нос и выбил три зуба. А костоправ заломил такую цену, что можно год жить припеваючи, вот и пришлось Салли остаться как есть. Но баба она добрая, понимающая. Не просто покувыркаешься, а еще и сытый уйдешь. Если знать подход, конечно.

Вот и допил я последний глоток. Пойду гляну, на что там крысюк нацелился, да и домой.

Ох ты ж, Матерь Божья, да это труп!
Похоже, сильно не повезло кому-то из наших дамочек… Глотка-то от уха до уха перехвачена, вон оно как! И голая вся, как индейка на Рождество!
Иисус милосердный, а это как? Ее ж выпотрошили, прости Господи, как свинью какую!
Брюхо порезано, словно мясник поработал и все потроха наружу! Я прямо на кишках ее и стою.

Тут-то меня и вывернуло похлебкой. Еле отвернуться успел, чтоб не забрызгать несчастную, дай ей Господь Царство Небесное.

Пастырь

Чудесный день! Солнце светит с небес, пташки Божии поют, славя Создателя.

Но я никогда не забываю, что Враг рода человеческого не спит и строит козни детям Божьим, искушая их и низвергая в пучину вечных мук. По мере своих слабых сил я противостою ему, наставляя прихожан своих на путь истинный.

Но и сам я не могу назваться безгрешным. С утра сегодня снова проснулся от сладкого томления и там опять все было мокро и липко, увы!
Снова Враг искушает меня блаженством. Увы, над снами я не властен, хоть и молюсь ежечасно.

И никак Господь не пошлет мне избранницу, дабы скрасить дни и облегчить мне войну с Врагом.
Сколько раз уже я ошибался, следуя за благоуханием прекрасной розы и потом напоровшись на шипы! Или пуще того, вместо божественного аромата вдруг обонял мерзостный смрад душевной гнили. Глубоко в души человеческие пустил корни Враг Его, мало в них чистоты.

Конечно, я наказывал тех грешниц во искупление вины, а потом отпускал им грехи. Но сомневаюсь, что даже после этого они смогут войти в Царство Его.

Но я не отчаиваюсь в поисках, ибо сказано в Писании - и в навозе гнусном можешь найти ты жемчужину.

Я несколько раз уже беседовал с молодой особой, которая вполне может статься и подойдет нам. Завтра после проповеди снова отведу ее в сторонку для беседы, и если ее помыслы будут чисты, то… Боюсь даже думать о том, какой радостный путь ожидает нас обоих!

Красотка Салли

Ох и вкусная похлебка у меня получилась, даром что из кишок говяжьих. Ну да что удалось раздобыть на скотобойне, из того и готовлю. Уж Дик-то всяко порадуется, любит он у меня поесть. Да и выпить не дурак, но по пьяному делу рук не распускает, только поболтать любит. На этот случай есть у меня немного джина, налью ему стаканчик, как придет, так и быть. Да и пора уж ему предложить сойтись, что ли. Вдвоем-то всяко легче, особенно у нас в Уайтчепеле.

Тут в дверь легонько постучались, как воробышек поклевал.
Дик вроде вечерком обещал зайти, тогда кто это пожаловал? Кому Красотка Салли с утра пораньше понадобилась? Пойду-ка гляну.
Ба, да это девчушка Мэри Джейн, она у нас новенькая, славная такая, вот она и правда красотка, не то, что я.

— Тетушка Салли, доброе утро! — Мэри Джейн, щебеча соловьем, впорхнула в мою комнатушку и в ней сразу будто солнышко зажглось. Щечки розовые, глаза сияют. Нравится мне эта поскакушка, есть в ней что-то такое, от чего всем вокруг улыбаться хочется. Чмокнула меня в щечку прямо с порога и плюхнулась в кресло, аж юбки взметнулись.

— Мэри, девочка моя, чего это ты вся сияешь, словно майская роза? Ну-ка, делись радостью! Никак клиент щедрый попался и комнату тебе снял, да еще и подальше от наших миазмов?
Мэри прыснула от смеха и замахала рукой — Лучше, тетушка Салли, лучше!
— Неужто наследство получила?
— Не в деньгах счастье, тетушка Салли, — посерьезнела вдруг Мэри и замолчала на миг. Но надолго её не хватило. — Замуж я выхожу, тетушка Салли! — Подруженька моя выпалила эту новость и аж сама покраснела.

Вот это дела! Нечасто пташки улетают из наших трущоб. Чаще всего они тут спиваются и помирают, превратившись в старых облезлых ворон. Или не старых, но тоже помирают здесь, на Флауэр-и-Дин, в самой грязной язве Уайтчепела.

Видать, есть Господь на свете, раз такой чистой девчушке так повезло. Ну дай Бог ей счастья, раз уж так вышло.

— И кто этот счастливчик, Мэри? Тебя только принц достоин, смотри не продешеви! — поддела я подружку.
— Он, конечно, не принц, тетушка, но очень достойный человек! Новый священник церкви, что на углу Хенбёри и Дил. Отец Уильям. Очень праведный и набожный. И такой красивый, аж в животе мурашки! Я бы отдалась ему прямо на службе, если бы он хотя бы намекнул. Мы мило беседовали несколько раз после проповеди, он на меня смотрел, не отрываясь, а третьего дня он опять отозвал меня в сторону и вот, смущаясь, предложил соединить наши души. Немного странноватый он, тетушка, в глазах как будто огонь горит изнутри. Но добрый и честный. Поведал мне, что долго выбирал себе невесту, но ни одна не подошла, а во мне он искру Божью почуял, вот и решился!
— Ну что ж, повезло вам, юная леди. Смотрите, не разочаруйте его в первую брачную ночь! — тут мы обе не сдержались и прыснули. Уж в чём-чём, а в постельных удовольствиях девочки с Флауэр-и-Дин любой леди фору дадут, она и в подметки им не годится.
— Ну уж нет, я его сразу захомутаю, не беспокойтесь. Побегу я дальше, тетушка Салли, заскочу к Лизбет, Кэтрин, повидаюсь, заодно и порадую их.
— Беги, солнышко, беги. На свадьбу-то позовешь? — я подбоченилась и подмигнула счастливице.
— Конечно, тетушка Салли, обязательно! Ну всё, я побежала! — и с этими словами упорхнула на улицу. В комнатушке моей сразу как будто темнее стало.

Что ж, надо Дика тоже уговорить сегодня. Надо и нам с ним свою капельку счастья поймать.

Пастырь, несколько дней позже

Ну вот, слава Господу, и свершилось! Обрел я невесту себе и ему!
Я чувствую необычайное возбуждение, ибо избранница моя чиста и невинна, аки агнец Божий. С ней рука об руку будем мы противостоять искушениям и возвращать блудных овец в стадо Господне.

Я помолился и надел чистую одежду. Скоро я пойду встречать Мэри Джейн и поведу её под венец. Таинство будет происходить, как и всегда, в помещении, которое я снял специально для этого. После того, как я наказал там последнюю грешницу, комната нуждалась в очищении, но я всё сделал и привел комнату в надлежащий вид.
А сегодня зажег там свечи, с Земли Святой привезенные. Правда, не помню, запер я комнату потом или нет, но отнесу это на счет своей слабой памяти. Думаю, всё-таки запер.

Сегодня над городом опять висел легкий туман и не было видно небеса. Ну да это не помеха воину Господню, я знаю, что Он всегда смотрит на меня даже сквозь облака и туман.

Я много думал о том, где сейчас обретаются мои прежние несостоявшиеся невесты, но к ответу так и не пришел. Раскаялись ли они в своих грехах или происшедшее не научило их ничему, неизвестно. Ну да Бог им судья, моя маленькая роль состоит лишь в том, чтобы сделать этот мир чище.

А вот и долгожданная невеста, в дверь стучат, хоть и рано еще.

Но на пороге стояла не Мэри Джейн, а жалкий оборванец, один из многих бродяг, живущих поблизости. Впрочем, стоит обуздать гордыню, он тоже создание Божье и тоже нуждается в поддержке.

Я благословил его и дал несколько медяков. Не сомневаюсь, что он их спустит на выпивку, но Господь завещал быть милосердным к нуждающимся.

Итак, ждем невесту.

Дик Тряпичник

Чертов туман, и холодрыга пробирает аж до кишок, а выпить нечего. Дал я Салли слово, что только по вечерам за стакан браться буду. Ишь, рядом идет, за локоть уцепилась, нет-нет да и глянет на меня, а у меня сразу как перышком по брюху почесали, аж хорошо становится. Да и смотримся мы солидно вместе, сразу видно, не попрошайки какие, а почтенная семья идет!

— Мое почтение, Салли, мистер Тряпичник! — зеленщик Бобби ухмыляясь, приподнял замызганный котелок, — сразу видно, солидные люди к нам заглянули!
— И тебе доброго дня, Бобби, хоть и ужасная нынче погодка!
— Точно подмечено, Дик, давненько такой не было.

Идем мы нонче комнату получше смотреть, а как же, мы ж вроде пара теперь. Салли шить будет, ей посветлее надо чтоб было. С ремеслом-то завязала она, раз я теперь есть.

Ух, крысюк прошмыгнул, напомнил мне кое-что, аж коленки ослабли. Сколько дней прошло, а меня снова замутило. Перед глазами всё та дамочка под фонарем, так и мерещится, что потроха её с башмаков до сих пор не счистил.

Опознали её, а как же. Это Лиззи Страйд, по кличке Ломовая Лошадь, прозванная так за то, что по дюжине мужиков в день осиливала. Ну да теперь отдохнет, бедолага. Видать, кто-то из недовольных клиентов её и разделал, что с людьми творится только.

Своей-то я ничего не рассказал, чтоб не пугалась, а то будет переживать еще. А так и ей спокойно, и мне от этого хорошо.

С утра-то повезло мне удачу за подол ухватить.
Постучал в первую попавшуюся дверь с тележкой своей в надежде воды испить, ты глянь, а дверь открыл тот самый поп, что шесть шиллингов давеча отсыпал. Весь в белом стоит, нарядный, серьезный, что твой епископ. Поди, к службе готовится.
Благословил и дал аж полфунта, вот это свезло.
Отложу на потом, подруга моей Салли замуж выходит, пару шиллингов-то подкинуть надо. Хоть и не позвали нас с Салли на торжество, но после Мэри Джейн все равно заскочит, вот и порадуем её немного. Девчушка-то хорошая, светлая, как не порадовать.

Вот и пришли, угол Варден-стрит и Тёрнер, место спокойное, тихое. И комнаты за недорого.
— Ну что, красотка моя, раз уж раньше пришли, давай сами посмотрим, что ли. Вот хотя бы сюда, тут как раз не заперто вроде…
Открыл я дверь, значится, а там, Боже мой!..

Пастырь, тем же вечером, позднее

Встретил я невесту свою на пороге, как и полагается.
Господь милосердный, как же хороша она в подвенечном наряде! И снова я сладкое томление почувствовал, член мой отвердел — увы, никак не оставит Враг попытки получить мою душу.

Отринув искушение, призвал я невесту помолиться вместе и пошли мы к счастью своему, комната для церемонии рядом, не успеешь молитву прочесть еще раз, как уже на месте будем.

— Вот и пришли мы, Мэри Джейн, — как же сладостно даже произносить её имя, — не передумала ли ты, дитя моё? — Мы остановились на пороге.
Красавица зарделась, скромница моя. Нет, на этот раз я ошибку не совершил, видно, что чиста она и душой и телом.
— Нет, я готова, преподобный отче! — Щечки заалели, но взгляд тверд. Как же мила она!
— Ну что же, шагнем в блаженство вместе, дитя мое! — с этими словами я открыл дверь.

Красотка Салли

— Бог мой, Дик, да тут, похоже, занято уже, поп живет какой-то! — едва мы с Диком порог перешагнули, как тут и обомлели. Распятия на стенах, на полу, картины какие-то страшенные, Святые Писания всюду лежат.
И свечи, свечи везде. Горят, как в соборе перед Рождеством!
— Ну и дела... Ладно, Дик, пойдем отсюда, а то не ровен час, хозяин заявится, скажет, что обокрасть хотели.
— И то верно, пойдем… Стой, голоса!
— Ох, накликала! Не стой столбом, Дик, давай сюда, в чулан этот! Как уйдет, так и выскочим.

Только успели дверку прикрыть, как в комнатку вошел кто-то. Вот невезуха-то, ну да ладно, подождем немного, перетерпим.
А голосок-то знакомый, звонкий…

Пастырь

— … и умереть в один день?
— Да!
— Аминь.

Какое счастье для измученной души моей! Я провел церемонию, ни разу не кашлянув. Значит ли это, что недуг отпускает меня? Тянусь к невесте для отеческого поцелуя, как вдруг…
Что это?
Её рука у меня внизу?!
Не может быть, она же чиста и невинна мыслями, я же не мог еще раз ошибиться!
— Мэри Джейн! Что ты делаешь? Остановись! — в ужасе закричал я.
— Теперь ты муж мне. Хочу сразу показать тебе рай земной. Тут же нет никого, не смущайся! — Жена моя рассмеялась, как будто небесные колокольчики рассыпались, её руки залезли под сутану, — Ого, какой он у тебя большой и твердый!

Мой разум затмился, впал я в грех гнева и оттолкнул её.
— Ты тоже сосуд греха, как и те, кого я выбирал раньше! Ты грязная тварь, создание Врага рода человеческого! Но ничего, я накажу тебя на земле, а уж Господь определит твою судьбу далее!

Глас мой гремел, как трубы ангельские с небес, ибо велики были гнев мой и сожаление.
— Восплачь же, ибо властью, данной мне Господом нашим, я отлучаю тебя от Святой Церкви! И сим обрекаю на вечные муки! Ступай, грешница, не желаю тебя больше видеть! — я указал ей на дверь и с отвращением закрыл глаза рукой, твердя про себя молитву. Ноги мои ослабели, я сел прямо на пол, припал губами к тяжелому распятию, которое я надел специально для свадьбы. Не хочу даже видеть ее больше, как и прежних. Не хочу знать, что она сейчас чувствует. Нет у нее души, нет и чувств.

Тишина. Слышны только всхлипы этой падшей женщины. Потом прошуршали шаги и дверь, тихонько скрипнув, затворилась. Вот и всё. Посижу немного в тишине и всё-таки помолюсь за грешницу. В глазах вдруг потемнело, я пошатнулся и потерял сознание. Такое случалось и раньше.

***

Когда я очнулся, почти стемнело. Голова еще побаливала. Я встал, прошелся по тесной комнате и задул все свечи, ни к чему они теперь. Разговору с Иисусом не нужен свет. Я опустился на колени перед телом Господа и начал было молитву, как вдруг в спину потянуло сквозняком. Неужели она посмела вернуться? Пусть ждет, не следует мешать моей беседе с Ним. Повернулся ключ в замке, или показалось?

— Молитесь, отче? — Странно знакомый шепот в темноте. — А я снова исправляю ваши ошибки. Вы слабы, отец Уильям. А я так надеялся, что вы на этот раз пойдете до конца. — Еле слышный смешок.
Я обернулся, но в полутьме был виден только смутный силуэт в капюшоне. Озноб пробежал по спине.
— Кто это? — мой голос дрогнул. Снова смешок, дробный, как перестук чёток.
— Я тот, кто выполняет вашу работу, отче. Тот, кто избавляет этот мир от грешников. А это должны делать вы! — сорвавшись на крик, гость глухо закашлялся и замолчал. — А делаю я! Почему вы не избавили мир от девицы Страйд? От язвы, которая называла себя Энни Чепмэн? Вы позволили жить Кэтрин Эддоус, грязной шлюхе с Флауер-и-Дин! Вы отпустили безнаказанной Мэри Энн Николз, хотя в ней одной грехов больше, чем во всем чистилище! Они же все шлюхи, орудия Сатаны! Я надеялся, что смазливость вашей последней девки, Мэри Джейн, заставит вас спасти хотя бы ее душу, но нет, вы снова обделались! — человек опять закашлялся.

Я пробормотал — Но я наказывал их! Я же отлучал их от церкви и прогонял с глаз долой! И больше я их не видел. Может, они вняли гласу Божьему и удалились в монастырь?

Снова хихиканье, перешедшее в кашель. — Вы не от мира сего, святой отец. Таким, как они, отлучение не помеха. Такие будут продолжать ввергать во грех всех, кто рядом.
Поэтому я убил их. Убил их всех и еще многих других во имя благой цели. Спасти мир. А должны были вы. Вы, вы-ы-ы-х-кха-кха! — Снова натужный кашель.

Я онемел, еще не осознав до конца сказанное незнакомцем.
— Вы сделали… что? — Губы почти отказались мне повиноваться. Моя Мэри мертва?
— Убил, отче. И эту вашу последнюю тоже. — Визитер утер губы и глянул на ладонь. Подошел вплотную, капюшон скрывал его лицо. Этот голос, где же я его слышал? — А потом вытащил наружу всю их гнилую суть, вот что я сделал! Хе-хе-хе-кха-кхм… Кхм.
— А теперь и вас убью. Надоели вы мне, нет в вас силы духа, неподходящий вы человек для служения Богу. И мир станет еще ближе к Царствию Господню! — с этими словами человек снял капюшон. На груди закачалось тяжелое распятие, а в руке блеснул острый нож.

Странно, но страх вдруг прошел. Я узнал его!
Боже, как я мог его не узнать раньше? Это же всё равно, что… И тут я почувствовал, как холодная сталь вошла прямо в сердце. Я схватился за крест чудовища и из последних сил, чувствуя, как утекает жизнь, сорвал тело Господне с его груди. Стой, а где же мой собственный крест? Как странно все это.
Тут пришла долгожданная боль, как искупление. Я восславил Господа и вознесся к свету.

Дик Тряпичник

Только бы не услышали, как Салли зубами стучит, иначе хана нам обоим. Ну и дела творятся, спаси Господи! И я весь дрожу, аж взмок.

Там вроде поп кричал страшно и вроде еще кто-то. И кашлял непрерывно. А потом как будто тело на пол свалилось. И тишина. И больше ничего.

— Красотка, ждем еще немного, вдруг затаился кто. И выходим, — шепчу я Салли.
— Ага.
Подождали. Вышли. Наощупь свечку зажгли.

На полу лежал священник. Тот самый, щедрый. Не видать мне больше его шиллингов, жаль! Господи Исусе, а в груди нож торчит! И рука священника за рукоять уцепилась, да так, что поди разбери, вытащить он хотел или глубже засадить. И кровища кругом!
— Глянь, Дик, он вроде крест с себя сорвал. В руке зажал, смотри. И цепочка порвана. А тот, второй, где?
— Убежал, наверно. Хотя странно… Смотри, дверь заперта изнутри, вон ключ торчит!
Салли глянула мне в глаза. — Знаешь, что, милый мой, давай-ка отсюда ноги делать, да побыстрее! Не наше это дело, и все тут.

Выбежали мы в туман, да и дали деру.
Слава Богу, живы. А что да как, это лучше не знать.
В Уайтчепеле и за меньшее знание в канаву угодить можно.

Такие дела.

Все указывает на то, что дальнейшее обсуждение в этой теме может привести к хорошим последствиям.

Тема открыта.

Читаю первую работу. Нравится.
А ведь заходил с мыслью что из-за темы и усидеть в топике не смогу.

Не знаю как пойдёт дальше, но надеюсь, что так же
Единсьвенное, очень боюсь что наемся Витек. Лёшек, Верок и Толиков-алкоголиков в каждом грядущем произведении

Ах да. Как и принято в мобильном клиенте, - картинка отображается не между вступлением и первым креативом, а после него

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Дочитал «Беляночка с янтарным отливом»


Начиналось и шло всё в духе соц. реализма, с очень лёгким налётом романтики
Я думал, что это будет долгая и нежная история о том(зпт?) как познакомились родители. Потом, видя очень уж большой налёт иронии, стал подозревать, что о родителях так писать автор бы не стал. Наверное, повествование ведёт взрослый и опытный человек. Рассказывает то ли о жене, которую встретил 30 лет назад, то ли об измене

Вот сейчас автор пойдёт в уборную - а там - героиня с другом спят. Пьяные. Или он медленно осознает что женился. Или что обидел девушку, пойдёт извиняться, - а там - приятель его, паршивец. Женился на ней, допустим, - и это его свадьба была. Или автор придёт извиняться и вот тогда поймёт что влюблён.

Но все герои внезапно идут к чёрту. Соц. реализм сменяется авангардным описанием свадьбы рыбы, пива и молока.
Герои кланяются. Овации. Цветы летят на сцену.

Я расстроен. Мягко говоря. Извините.

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Дочитал фантастический опус о недалёком будущем «Спуск в Ахерон»

Довольно быстро по стилю понял, что от произведения можно ждать любого ошеломляющего развития сюжета. Не ошибся.
Немного удивило что, оказывается, гг всё это время так несколько отстранённо описывал площадь, находящуюся у него под боком. В отстальном, вроде, ничего. Нелогичность не напрягла - я её и ждал.

Снова свадьба прошла по касательной. Ну, не знаю. Наверное, это хорошо? Или нет

Не понял смысл последнего предложения - какой шумихой успели воспользоваться погибшие?
Улетая в Ахерон, что ли? А свидетели - выжившие потерпевшие и зеваки?

Заметил в тексте пару невычитанных обшибок. Но ничего ужасного

Размещено через приложение ЯПлакалъ