глава 20
Вечером Костомаров затеял совещание прямо в костнице. Нужно же всё обговорить, обдумать, а потом выработать совместное решение, как вы считаете, товарищи? Ага, конечно. Достоевский, который скептически относился к пустой болтовне, принёс с собой водки и всякую нехитрую закуску, организовал стол и не смотря на возражения учёного принялся разливать на троих.
— А как же протокол совещания? — протестовал Леонид Исакович.
— Нас же трое, — кивая на Афоню отвечал пенсионер.
— Он будет стенографировать, — предупредил Костомаров. — Ему нельзя пить.
— Кому нужны эти записки? Для чего? Или ты хочешь их предъявить своим товарищам с прошлого места работы? Не забывай, что ты теперь представитель подполья, как и все здесь присутствующие, — Фёдор Михайлович обвёл рукой помещение.
— Действительно, это глупо, да и архаично, я бы сказал, — поддержал пенсионера Афоня желавший выпить и закусить, а не возиться с бумагами.
Костомаров попыхтел, поважничал, потом махнул деревянной рукой - что уж с вами делать? Давайте выпьем. Они молча расселись за столом, взяли в руки стаканы и не сговариваясь стали смотреть на фиксатор. Из чего попало делали, а получилось хорошо. В качестве робота использовали другого буратину, не такого качественного как у Костомарова, но крепкого и сделанного из бериллиевой бронзы. В голову буратины вмонтировали аналоговые видеокамеры передающие изображение на устройство записи, где вместо жёсткого диска был специальный рубин из иного мира. Запись с рубина воспроизводили на проектор Sharp за которым Достоевскому пришлось лично ездить в Рязань, по заявке Афони. Кроме того фиксатор был снабжён периметральной охранной сигнализацией. Читать мог только буратино, а если кто приближался к устройству, чтение прекращалось и робот закрывал книгу. Более того, Костомаров самостоятельно нахимичил с головой своего собрата и теперь мог дистанционно управлять им в пределах костницы.
Выпили не чокаясь.
— Столько слов хотел сказать, столько всякого, а вы мне момент испортили, — прожужжал Леонид Исакович покручивая в руках опустевший стакан.
Афоня почесал бровь и задумчиво покосился на этого воскресшего чудака. Надо бы ему голосовой аппарат поменять, а то в ротовой полости стоит какая-то механическая машинка с зубчиками и иногда совершенно непонятно, что говорит учёный. Зато пить и курить может, если захочется. Внутри брюшной полости у него специальные меха и ёмкости имитирующие дыхание, а сам Костомаров утверждает, что будто бы может вкус еды и напитков, хотя его тело в еде и не нуждается. При всём при этом, он обычный чемодан, правда с парадоксальной внутренней геометрией пространства. Внутри его тело больше чем снаружи, а снаружи деревянная оболочка. Всегда было интересно, как это у ведьм получалось? Особенные колдовские печати искривляющие пространство? Наверное так. Да он всё равно не поймёт, это вон, Достоевского надо спрашивать. И чего собственно замолчал Фёдор Михайлович?
— Леонид Исакович хочет сделать пробный запуск, — прочитав мысли электронщика сообщил пенсионер. — Как я понимаю: одна минута?
— Да, — подтвердила кукла. — Посмотрим, что нам это даст и какие новости мы получим оттуда. В дальнейшем, нам, возможно потребуется больше рубинов, а вероятно, что и все ваши запасы. К сожалению, после окончания эксперимента, нам придётся их уничтожить. Сама запись на рубины может стать причиной множества неконтролируемых парадоксов и создать кучу проблем. Не уверен, что спецхран выдержит, если мы проявим беспечность.
— Во. А ты ещё стенографировать хотел, — упрекнул коллегу Фёдор Михайлович.
— Да ведь я, не в том смысле, я для порядка. Налейте мне ещё и кстати, что вы выяснили по хтоническим тварям?
— По сёстрам-то? — пенсионер повернул голову и посмотрел на статую богини Акесо охранявшую сон и здоровье его подопечных. — Херовенькие с ними дела.
Он разлил по второй и начал рассказывать всё, что удалось узнать благодаря доступу к архивам. По его словам выходило, что о так называемых "сестёр Сидхе" удалось найти мало полезного. Он изучал источники касающиеся истории Авалона, нашёл много упоминаний о похожих тварях, но конкретно о Присцилле и Наине - ничего, потому как скорее всего они предпочитали обитать внутри своего анклава, где по сути, были богинями и обладали безграничной властью. Но то что они хтонь - это однозначно. Тут ведь как: если хтонь не высовывается и спокойно сидит в своей норе, не вредит человечеству, то и человечество про неё не в курсе. Ну попадёт, условно, человечек в нору, его схарчат, но если нет свидетельств о появлении чудовища, то значит и чудовища-то нет. А хтонь, это не гибриды и не титаны, они намного хитрее и живут стократ дольше всех остальных. Первые из этого народа появились на Земле сотни тысяч лет назад, приползли из другого мира, с тех пор нет-нет да и появляются. Но опять же, редко. Так же были проверены источники страны Лайонесс и острова Хай-Бразил. Вместе с Авалоном они образуют Хтонический треугольник - местность где плотность этого, условно, народа всегда была максимальной, но поскольку о родне сестёр ничего не известно, поэтому кто такие Присцилла и Наина - пока загадка. Ясно одно: они не публичные персоны.
— А вот реакция Наины на байки, эмм, Валеры о Сцилле и Харибде? — припомнил Афоня.
— Ну и такое возможно если тут поучаствовала Акесо, — кивнул старик. — Эти самки могут быть потомками упоминаемых чудовищ. Но опять же проблема с достоверностью и нельзя судить по одной реакции на конкретное происхождение. Греческая хтонь, практически вся была уничтожена, по разным причинам, вдаваться в которые я не вижу смысла. Это всякие междоусобные войны, эпидемии, изменения в экологии, а часть из выживших, позднее перебралась на Запад, там, насколько я знаю они поселились либо в Хтоническом треугольнике, либо отправились дальше в сторону Нового света. В Саргассовое море например. Но если сестрички действительно потомки Сциллы и Харибды, то у моих ребят нет шансов на победу над ними. Добром - они не выпустят их из своей норы, им останется либо ждать смерти, либо сражаться и они конечно же проиграют, как изначально и предполагал Костомаров.
— А ещё меня беспокоит каракат. Его надо убрать из Неписаной рукописи, — прожужжала кукла.
— Каким же образом?
— Обычным. Вы ведь у нас лучший ликвидатор 8-го отдела. Были. Запрограммируете посланника вампира на задание и я отошлю его туда. Второй каракат убъёт первого и у нас больше не будет причин для паники, а повествование придёт в норму и станет более стабильным.
— Какой ты умный! — с сарказмом в голосе похвалил коллегу пенсионер. — А второй потом, должен будет самоубиться, так? Как в фильме терминатор, устаревшая модель и всё такое, а мои пацаны как же? У тебя, по твоим же словам, есть расхождение в рукописи где сказано, что они добрались до Выродка, что же тогда получается, снова парадокс, да?
— А вы прямо образец нравственности и щепетильности, Фёдор Михайлович. Накосячили с опаснейшим артефактом, а теперь боитесь пальчик порезать? Грубейшие нарушения техники безопасности, посторонние оказавшиеся внутри объекта, искажение реальности, которое уже кстати привело к изменению мировой истории, а вы, мне что-то про парадокс? Где Верхотурье, а? И это я ещё подробно не изучил, как это повлияло на всё остальное. А надо бы почитать, сравнить так сказать, мою собственную память и учебники мировой истории за три века. Это же сколько народа не родилось, благодаря вашему чтению? Молодец - почитали книжку. Поздравляю!
— Мировую, давайте выпьем! — вклинился в разговор Афоня почуяв, что дело идёт к крупной ссоре. — Выпьем и включим на минутку фиксатор. Мы же этого хотели, проверить, как у них там дела? Может, этот Серебряник что-то полезное расскажет? Давайте - за успешные испытания.
Кукла и Достоевский обменялись подозрительными взглядами, но послушались. Зазвенели стаканы, загуляли кадыки, застучали вилки о банку с шпротами.
— Снова без хлеба, да где же его взять, ржаного-то? С чёрной корочкой, — посетовал Фёдор Михайлович.
— Ржаной да из печи бы, — мечтательно прожужжал Костомаров, затем поднес руку к голове и предупредил:
— Ну что же, с вашего позволения я начинаю... Запуск.
*****
— Моя вира, три-десять дюжин молодых мужей, — нехотя рассказывал Засада. — Сёстры пошлют весть ватаге и те будут гнать им полонян каждую осень. По дюжине в год, чаще они не пожелали. Выходит, что томиться мне в погребах каменных предстоит ещё долго. Но волю-то, я, всё одно увижу, а вас в статуи обратят. Или ещё в чего. У них тут много разных диковин, что когда-то мужами были. Так что, я больше заглянул к вам от скуки, приятно принести своим погубителям, недобрую весть.
Денис вопросительно посмотрел на своего напарника. Валера уже допил вино и теперь задумчиво чесал подбородок.
— Наслаждайтесь, — продолжал издеваться волчий пастырь. — Из сей золотой клетки вам не сбежать. Будьте счастливы.
— Ну-ну. И какой, позволь спросить ты породы, Засадушка? — нарочито сладким голосом поинтересовался Валера. — Мой дружок об тебя дубинку сломал, а тебе, хоть бы хны. И секрет ты его разом разгадал, с продажей фамилии, и вообще, проницателен да мудёр. Слышал я про таких, вас ещё титанами называют. Не потому ли тебя не убили девочки? Ась? Не могли или не по закону им своих убивать?
— Мысли, что хочешь, офирская блудня, а я тебе более, ничего не скажу, — скривился в ответ волчий пастырь. — Будешь знать как в меня всякие гадости плевать.
— Угу.
Валера многозначительно глянул в сторону.
— Ты что-то задумал? — обрадовался Денис.
— А как же, но сначала разведка, — белобрысый кивнул в сторону сизого дыма. — Каракатушка, скажи мне: вот этот дядя с большими зубами, у него руки-ноги, связаны? Или чегось?
Денис перевёл взгляд на облако. Каракат начал рисовать в воздухе дымные загогулины.
— Сидит на цепи. Руки и ноги в кандалах из металла. Прикован к колонне из драгоценного камня. Длина цепи, чуть больше ярда. Длинна цепи на кандалах, чуть больше фута, — перевёл он.
— Ой! И что же, бедненький не может разорвать свои кандалы? — ироничным тоном полюбопытствовал Валера.
— К чему вы спрашиваете? — немедленно насторожился Засада. — Это не просто цепи. Вы не знаете из чего они скованы.
— Да и ладно. Ты ведь тоже оттуда не сбежишь. Посему голосую: убить.
С этими словами ушлый махинатор демонстративно поднял правую руку.
— Эм? — удивился Денис странной кровожадности своего напарника. — Он же пленник, как и мы. Вроде бы, это не этично.
— Да ты дослушай... Мы убьём его и скушаем его сердце, как предлагал наш проводник Максимильян. Тогда мы станем немножко титанами и девочкам придётся освободить нас.
— Но...
— Если ты сырым брезгуешь, можно пожарить с луком. Сёстры вернуться, а мы мол, так и так, гуляли по подвалам, заблудились и от голода скушали Засаду. А чо ты на меня, так глазёнками хлопаешь? Он бы нас к примеру, не пожалел. Так ведь?
Валера свирепо глянул на пастыря. Призрачное лицо плававшее над блюдом побагровело от гнева.
— Только троньте меня ублюдки! — пригрозил он. — Я и в путах стальных, дам вам такой смертный бой - мало не покажется!
— Надо же - ужин нам угрожает. Деня, а ну айда жрать Засаду. Нам нужны его полезные свойства. Он всё равно будет с нами, вернее в нас. Никуда не денется. На нашей стороне мелкое бытовое колдовство и думаю, я найду способ чем лучше расковырять эту старую устрицу. А каракат нас проводит.
Денис всё ещё сомневался, а его друг нисколечко. Вопрос выживания стоял выше какой-то там этики. Он даже с кровати спрыгнул и наколдовал себе золотую вилку.
— Драться с ним опасно. Можно попробовать его издали поджечь, — задумчиво произнёс Денис.
— Отроки - одумайтесь. Вы чего удумали, душегубцы проклятые? — испуганно закричал Засада Серебряник.
— Отвечу словами классиков...Homo homini lupus est, — демонстративно облизнулся белобрысый мерзавец. — Ну или присоединяешься к нам и помогаешь сбежать. Нам знаешь ли бояться надоело, мы сейчас идём к тебе, а ты пока подумай, в каком виде ты к нам присоединишься. Хочешь в живом, хочешь в жареном...
*****
Минута истекла. Фиксатор закрыл книгу. Некоторое время все сидели молча, потом Костомаров проверил оборудование и доложил, что новая запись успешно добавлена и начнётся с нового места. Достоевский сухо поблагодарил его за успешно проделанную работу и снова разлил водку по трём стаканам.
— Поможет? — с надеждой в голосе спросил у него Афоня имея в виду вовсе не водку, а предстоящий акт каннибализма персонажей Неписаной рукописи.
— Сомневаюсь. Насколько я помню тела титанов обладают высокой токсичностью, — задумчиво почесав нос отвечал пенсионер.
— Не совсем так. У титанов вместо крови ихор. Высокое содержание серы и тяжёлых металлов. Вспомните легенду про Прометея - ему орёл каждый день печень клевал, а тот отращивал её за ночь заново, — поправил его Костомаров возвращаясь к столу.
— Так ведь Засада, не похож на натурального титана, скорее он вымесок в третьем поколении, — справедливо возразил Достоевский.
— Поэтому рекомендовал бы подвергнуть его сердце термической обработке, прежде чем приступить...К-хм, непосредственно к трапезе, но так поступил бы я, а что это им даёт? Если и существуют там полезные клетки то они скорее всего погибнут при обработке. Даже если они вскроют Засаду живьём, а он, я уверен, наверняка не умрёт от потери сердца, то...
— Да пей уже, — посоветовал ему Достоевский.
— С превеликим удовольствием, — кивнула кукла. — Знаете, задумался. При всей моей уверенности о невозможности ваших сноходцев обыграть хтонь, а всё же я за них болею, хочется знаете ли, чтобы наши победили. Ну вы понимаете меня?
— А если взрыв? — предложил Афоня. — Они сейчас одни в этих подземельях. Намешать побольше пороха и подорвать этих тварей, а? Ну или вместе с каракатом взрывчатку туда послать?
— Ага. Ящик пластида и детонаторы, — фыркнул пенсионер. — Забудь. Против хтони не поможет.
— Верно, — подтвердил Костомаров поглядывая на стакан. — Хтонические существа обладают способностью к регенерации. Причём не к такой, как у гибридов и у титанов, их регенерация противоречит самим азам биологии.
— Но хуже того, это их масса тела. Таких взрывчаткой не взять, пули бесполезны, а использование ядов не даёт никакой гарантии. Хтонь - это всегда гиганты. Образы девушек, это скорее всего наведённый морок, а может и отросток от основного тела. Настоящие тела они всегда прячут, маскируют, а у иных, может быть и несколько тел, — задумчиво добавил от себя Достоевский.
Выпили как следует. Закусили. А потом дружно закурили.
— Товарищи! Давайте ещё включим. Минутки на две. Так любопытно, что будет дальше? — заикаясь предложил Костомаров. После новой порции выпитого у него появились некоторые проблемы с координацией.
Афоня тут же насторожился и на всякий случай обнюхал опустевший стакан. А чой-то, у деревянной куклы признаки опьянения? Каким образом? Ну ладно тело, но ведь это же просто оболочка, сосуд, но душа же не может опьянеть? Или может? Он выразительно глянул на Достоевского и тот ему подмигнул. Как показалось парню с самым заговорщицким видом, а Костомаров уже никого не слушая начал новый отсчёт.
*****
Перед тем как идти к волчьему пастырю друзья сменили одежду. Валера наколдовал себе льняную рубаху и крепкие кожаные портки, кои подпоясал плетёным ремнём с жопы дракона. Вернее, он заказывал себе такой, но получил обычный зато с золотой бляхой где дракон всё-таки присутствовал, но китайский, а вместо глаз у него были маленькие красные камушки. Денис пытался было впарить товарищу стёганый чёрный дуплет в который нарядился сам, но Валера обошёлся серенькой безрукавкой, которую надел поверх рубашки. Больше всего пропутались с обувью ибо как они не пытались им не удалось наколдовать ботинки. Всё время выпадали либо сапоги, либо тапочки на восточный манер. В результате Валера психовал, а Денис смеялся, но громче всего он начал ржать, когда его друг выбрал лапти вместо приличной и мягкой обуви. Сам-то он сапоги себе взял из замши, он же не дурак, как некоторые, у которых подозрение на грибок.
— Хошь как хошь, а маловато, — жаловался по дороге Валера. — В лаптях мне спокойнее, а от этих двубортных, однобортных, у меня пальцы чешутся. Разнашивать опять же...
— Чо ты мне врёшь? На нас же всё моментально заживает, ты просто мнительный.
— Вот кстати об этом, об заживлении, тебе не кажется это странным? Мы съели немножко пресвятой человечины и обрели новые свойства. Ну как эти - самки светлячков, такие бывают в природе, я в "Мире Животных" смотрел. Жрут значит, самцов другого вида и приобретают их флуоресцентные свойства. Что же будет, если мы его сердце съедим? Выть на луну начнём? Чесать ногой за ухом, не снимая лаптя? А если не дай бог, лохматость повысится?
— А может волками управлять начнём?
Их сообщник каракат в разговоры не лез. Он услужливо превратился в большую стрелку и летел впереди указывая направление. Друзья миновали множество коридоров, спускались по каменным лестницам, проходили через залы заваленные различной рухлядью и предметами старины, а потом и вовсе стали попадаться сокровищницы. Как вам зал где была целая гора золотых монет? Когда они только зашли в него, потревоженные монеты посыпались, гора начала оплывать, а им пришлось быстренько пробежать мимо иначе бы обоих засыпало. А Валера потом ещё долго оглядывался и утверждал, что видел в этой куче золота настоящего Скруджа Макдака, но скорее всего у него случился лёгкий приступ золотой лихорадки.
Наконец каракат замер перед большими тяжёлыми дверьми выкованными из черной бронзы. Пришли мол. Друзья оглядели двери на предмет ловушек и признаков указывающих на проклятия, ничего не нашли и Валера требовательно хлопнул в ладоши. Створки зарокотали и начали медленно открываться. Валера снова хлопнул в ладоши.
Теперь в его руках была медная сковородка и половник на длинной ручке. Каракат превратился в некое подобие длинного плаща и прицепился к его к спине. Валера не возражал. Хочет прикрывать спину - пусть прикрывает.
— Засааада, — зловеще позвал он проходя в двери. — Ку-ку.
Денис ради интереса тоже похлопал в ладоши, но ни пистоль ни самострел получить не удалось. Зато топор и трезубец видимо не входили в перечень запрещённых предметов и вооружившись ими он пошёл следом за остальными.
*****
Две минуты истекли. Фиксатор захлопнул книгу.
— Ставлю тыщу, на то что они его скушают, — прожужжала кукла.
— Долларов? — обрадовался Афоня. — Тогда я ставлю против вас. Я не верю, что они будут убивать пленного.
Достоевский разлил остатки из бутылки по двум стаканам, после чего сообщил, что выпивка закончилась и надо бы принести ещё.
— А вы разве не будете? — удивился Костомаров и кивнул на пустой стакан.
— Нет. Мне надо терминатора подготовить. Вы же сами просили. Сегодня же и отправим.
— Разве? — удивлённо зажужжала кукла.
— Ну-да. Ты сказал: отправить второго караката убить первого, а потом самоуничтожиться. Мне нужно забрать одну из банок, чтобы провести необходимый ритуал, это займёт около часа.
Костомаров озадаченно посмотрел в угол где стояли прозрачные ёмкости с пленными слугами вампира.
— Но зачем куда-то ходить, когда вы можете провести кровавый заговор прямо здесь? Это же логичнее и быстрее. Они привыкли к такому обращению, а уж мы, с Афанасием, ради такого дела потерпим.
— Заметьте - не я это это предложил, — буркнул пенсионер, а Афоня вдруг почувствовал резкий укол страха. Кровавый заговор - Костомаров точно был пьян и судя по его поведению находился под пассивным контролем у Достоевского. То что он сейчас предложил сделать было грубейшим нарушением техники безопасности. И такое точно не мог ляпнуть учёный, который постоянно ратовал именно за безопасность. Но почему? Разве они не товарищи? Ах-да, хитрожопый Леонид Исакович завязал управление фиксатором на себя. Значит ли это, что Достоевский задумал отправить вместе с терминатором и некую контрабанду? Спрашивать вслух нельзя. Так и язык может случайно отсохнуть. В любом случае, он тут ничего не решает, его дело маленькое: подай-принеси. Так может его сейчас отошлют за водкой? И тогда никаких проблем. Он ничего не видел.
Хрена с два. Его никто никуда не посылал, а подозрения только усилились, когда Костомаров вновь начал предлагать продолжить чтение. Учёный сам долил водку из двух стаканов в третий, так чтобы у всех было поровну и начал зазывать Достоевского выпить всем вместе иначе мол, это не по-людски. При этом куклу мотало, как судно во время шторма, а жужжание стало невыносимым и неразборчивым. Достоевский недовольно бурчал стоя над банками с каракатами и посылал коллегу к чёртовой матери, а тот не унимался, начал куражиться, бить по столу кулаком так что подпрыгивала посуда, и петь.
Ну-ка товарищи грянем застольную
Выше стаканы с вином
Выпьем за Родину нашу привольную
Выпьем и снова нальём.
— Да включи ты уже фиксатор! Задолбал жужжать! — взревел из угла пенсионер. Афоня увидел, что у него в руке нож.
— Сей момент. Эйн. Цвей. Дрей. Не томите Фёдор Михайлович, выпить охота!
Фиксатор включился. Книга открылась. Началось чтение и в тот же момент Достоевский полоснул ножом по ладони.
yaplakal.com