глава 11
Электронщик Афоня, до того как получил работу в 8-м отделе, считал себя махровым атеистом. Не, ну а чо, бога нет, души нет, потому как нет никаких практических доказательств, а после смерти человек становится трупом, который постепенно разлагается и становится кормом для всяких бактерий. Но так было раньше, сейчас он твёрдо знал: потусторонний мир существует и он не один, их много, а уж куда попадёшь зависит от тебя самого, если ты конечно не работаешь в секретной организации. Тут уж судьба твоя будет определена. Рай, Ад, Вальгалла, поля вечной охоты - ага мечтай. Магические печати, которые ставят на всех сотрудников содержат не только всякие допуски и подписки о неразглашении, но ещё и направление от государства в одно конкретное место. Никто не знает хорошее оно или плохое, но слухи ходят, что там караул как скучно. И потому, когда он увидел кого призвал Фёдор Михайлович то упал на траву и буквально позеленел от страха пытаясь слиться с растительностью.
В центре круга из мусора и камешков появился низенький лысый мужчина лет 50, в белой рубашке с длинным рукавом, поверх которых были надеты чёрные нарукавники. На ногах у него были старомодные брюки тёмного цвета и чёрные лакированные ботинки с широким носом. В правой руке у него была небольшая книжка, а в левой амбарные деревянные счёты.
— Талер! — обречённо простонал электронщик. — Безумец, ты призвал самого Талера.
— Заткнись салага, мне иначе Костомарова не вытащить, — небрежным голосом посоветовал ему пенсионер после чего кивнул мужчине со счётами.
— Доброго дня тебе, ваше сиятельство.
Лысый как-то нехорошо прищурился изучая Достоевского, пожевал губами и потянулся за книжкой.
— Фёдор Михайлович Достоевский; 1937 года рождения, сирота? Опаздываете...Десять лет вас уже дожидаемся... — скучным голосом произнёс он листая страницы.
— Талер, но я же не Достоевский. Ты же знаешь, — ухмыльнулся старик.
— М-да? А ваши метрики говорят обратное... Кстати.
Он посмотрел на электронщика скорчившегося у ног Достоевского и снова уставился в книжку.
— Афанасий Иванович Поляков; 1979 года рождения; город Пермь, угу, м-да...Скончался: сегодня утром в авиакатастрофе под Сасово. Конкретики, к сожалению нет, число жертв всё ещё уточняется. Ну что же.
Он захлопнул книжку.
— Раз уж вы меня сами призвали, то я так и быть, по доброте душевной, лично сопровожу вас, в наш посмертный профилакторий для сотрудников. Уверяю, у нас вам очень понравится. Шашки, шахматы, игры на гитаре, пасьянс и многое другое...
Афанасий едва не заплакал от горя. Не так и не таким он представлял себе своё будущее. Вот говорили ему умные люди - "Иди в сисадмины, в клуб компьютерный - малолеток шпынять, да в любую шарашку иди, всё будет лучше чем в 8-й отдел". А он - повёлся на уникальную должность. Отборы проходил, переживал, старался, но в чём смысл? Гордость жизнь не перекроет! Лучше совсем без гордости - зато живым быть. Бежать! Бежать надо.
Он завертел головой и понял, что бежать бесполезно. Задний двор был отрезан от остального мира множеством призрачных щупалец. Они поднимались прямо из земли, тянулись к небу, они шевелились и извивались. Через них не пройти. Это его щупальца. Его, демона Талера, над которым все смеются и которого боятся до дрожи в коленках. Никто не хочет после смерти попасть к нему, в его маленький загробный мир, более всего похожий на дом престарелых. Там царит забвение и уныние, там всё по расписанию, бесконечный цикл грустных развлечений и душных процедур. Там даже компьютеров нет! Кино, только по выходным, танцы по расписанию под гармонь, потому как Талер с большой неохотой вводит нововведения. Он ретроград! Он бюрократ! Он замшелый скептик и дремучий невежда! Говорят: его назначили заведовать загробным миром в 30-х и с тех пор ничего не поменялось, а ты сиди там, жди, пока срок твоей подписки не закончится. Некоторые до сих пор ждут, ещё с самого основания.
Однако же пенсионер за ноги которого он цеплялся нисколько не испугался.
— Талер, мне нужно забрать на время Костомарова Леонида Исаковича, — сообщил он.
— Что вы говорите? Вы ещё смеете выставлять мне какие-то требования? За руки беритесь и пожалуйте ко мне, иначе я сам за вами приду, а путешествие в моём чреве, оно знаете ли, не из приятных, — посоветовал лысый.
— Мама! — всхлипнул электронщик. — Господи спаси...
— Да чо ты нервничаешь? — Фёдор Михайлович недовольно дёрнул ногой пытаясь освободиться от вцепившегося в его штаны электронщика. — У демона Талера строгое расписание. У него оно настолько строгое, что он позабыл о том, что находится на территории спецхрана. А согласно указу от 2.3.1933...Он тут вообще никто. Начнёт применять силу и его самого затянет в профилакторий, на нижнем этаже у меня есть такой. В клетке посидит тысячу лет и сразу станет как шёлковый.
— Вы говорите сущую ложь, — скучным голосом отозвался лысый. — Согласно официальным данным ваше хранилище КБ-НН-ДК-ФР № 150-04 уничтожено, следовательно...
— А ты это хранилищу скажи, — перебил его Достоевский. — Давай рискни, пошевели щупальцами.
Лысый занервничал. Снова открыл книгу и опустив в неё нос принялся лихорадочно перелистывать страницы.
— Спецхрана по документам нет, а он есть. Меня по документам нет, а я есть, Афанасий Поляков - умер по документам, а этот юноша, который мне на штаны сморкается, это совершенно другой человек.
— Я буду жаловаться, — предупредил лысый и спрятал книжку.
— Хорошо, — пожал плечами Фёдор Михайлович, — но на кого? У тебя нет наших настоящих имён и фамилий, значит ты должен жаловаться на мёртвых, согласно инструкций. Более того, где-то минут через пять...
Пенсионер сверился со своими наручными часами.
— Тебя начнёт ломать, потому как ты выбиваешься из своего расписания, но мы никуда не торопимся. Мы подождём.
И в качестве дополнительного аргумента он принялся насвистывать. Лысый занервничал ещё сильнее и даже погрозил счётами, но на призывателя это не произвело никакого впечатления. Более того, пенсионер помог встать на ноги электронщику, после чего обняв его за плечо принялся рассказывать на ухо анекдот. Анекдот был длинный, с подробностями, а парень всё время переспрашивал и наблюдая за этими двумя лысый начал потихоньку краснеть от злости.
— Вы! Как вы смеете?!! У меня работа! Меня души ждут!
— Ну так и мы ждём. Хотя...Нам торопиться некуда. До утра будем ждать, до следующего, — пообещал Достоевский.
— Это возмутительно! Я не имею права передавать души сторонним и третьим лицам! Я никогда не пойду...
— Вот и правильно. Сиди здесь, с нами. Пусть от тебя там отдохнут, на том свете. А мы тебе песенку споём, — согласно кивал пенсионер. — Ну или душу выдай и вали обратно. Я из неё маяк сделаю. Всё одно он временный, сам должен понимать, а после выполненной работы, его душа, всё равно вернётся к тебе. Хотя, чо я перед тобой распинаюсь? Выбирай песню. "Чёрный ворон" - хочешь? Или вот хорошая есть - "Я сошла с ума". Мы её тебе сейчас, напару споём.
Но демон Талер не желал так просто сдаваться, а молча уселся по турецки и начал что-то считать на своих счётах, только костяшки щёлкали.
— Ерунда, — прокомментировал Достоевский и тоже уселся на траву. — Мы пока в карты поиграем, покурим, коньячку попьём. Солнышко сядет, тут-то он и взвоет как козодой.
— Почему? — спросил Афоня присаживаясь рядом с ним и наблюдая как на траве появляются портсигар, никелированная фляжка и две стопочки, а так же колода игральных карт.
— Он не имеет права покидать свою территорию больше чем на пару часов, а если он тут задержится, то будет отстранён от должности и его место займёт другой демон, — объяснил пенсионер и тут же крикнул в сторону. — Да, Талер? Ты что думаешь, мне на тебя не похер? К вечеру твоё место займёт другой, более сговорчивый и прогрессивный. Сам знаешь: на твоё тёпленькое место желающих полно. А ты сиди-сиди...Щёлкай счётами.
— Если я потеряю своё место, я расправлюсь с вами, самым ужасным способом, который вы можете себе только представить, — не поднимая головы скучным голосом пообещал лысый.
— Да он шутит, — махнул рукой Достоевский и протянул электронщику стаканчик в котором плескался коньяк. — Он бедолага там, на том свете, отстал совсем. Не в курсе, что я таких как он, пачками в своё время усмирял. Поэтому, как только он потеряет свою должность, я его упакую как беспризорника на полном основании, а потом продам...Вздрогнули. Выпьем за увольнение Талера...По собственному.
Демон Талер продержался две партии в дурака, а потом не выдержал. Вскочив на ноги он бросил бесполезные счёты с такой силой, что они взорвались с громким хлопком.
— Хватит издеваться над госслужащим! Я верой и правдой тружусь, стараюсь, ну не имею я права души отдавать! Чего вы ко мне пристали?!! Отпустите ироды!
— Костомарова, во временное пользование и я тебя отпущу. Всё просто, — ласковым голосом пообещал Достоевский.
— Нет! Не просто! Невозможно!
— Ага. Как будто это у тебя первый случай. Чо ты как девственница на оргии? Никогда, ни разу, а у меня всё записано. Все твои разы. Хочешь - расскажу?
— Хрен с тобой! Давай сюда свой кристалл.
Фёдор Михайлович сразу оживился. Отложил в сторону карты и пошарив в карманах кинул в центр круга небольшой камешек на шнурке. Талер поднял камень и с подозрением его обнюхал.
— Не сертифицированный. Не по Госту.
— А тебе сейчас, не всё ли равно?
— Но есть правила, а если кто-то узнает? — запротестовал лысый.
— Ну я знаю, ты знаешь, дальше что? Вселяй душу, падла капризная, у меня работа стоит! — рассердился пенсионер.
Бурча про отсутствие вежливости демон прижал камень к губам, затем отвернулся, а когда повернулся назад электронщик увидел, что камень светится синим.
— Забирай.
— Ага, нашёл дурачка. Кидай, — ухмыльнулся старик. Он ловко поймал брошенный ему камень и тут же повесил его себе на шею. От электронщика не укрылся взгляд полный злобы, которым демон наградил старика. А тот, заполучив своё, сделал несколько шагов назад, помахал рукой Талеру после чего громко щёлкнул пальцами. И всё пропало. Демон, круг из камней и даже коньяк с картами.
Это было так удивительно, что Афоня не поверил. Он оглядывался боясь сделать хоть шаг, ждал подвоха, потом ощупал траву перед собой - нету карт. А где же?
— Я тебя обманул, не было коньяка. Он у меня давно кончился, — покосившись на него сказал Достоевский.
Электронщик оставил поиски и тяжело вздохнул.
— Ну и ладно. Думал коньки от страха отброшу.
— А смысл? Чего тебе его бояться? Он же Афоню жаждет заполучить. Афоню Полякова. А ты больше не он.
Афоня очумело уставился на старика.
— А кто я?
— Сеня Крестовоздвиженский. Сотрудник 8-го отдела, приехал в отпуск в Сасово посетить могилу своей двоюродной бабушки, — не моргнув глазом ответил пенсионер.
— Хера се...
— Я тебе ещё утром печать подправил. Или ты салага, думал, что я не в курсе о приказе 7-40? Нет тебя больше - Афоня. Помер ты. Так что предлагаю за это выпить. Пойдём в дом.
Афоня шёл за ним и не чувствовал ног. Ну ещё бы, не каждый день такое увидишь - Талера, да ещё и живьём. Но ведь если он теперь другой сотрудник, где гарантии, что демон не придёт за ним снова? Чего теперь от судьбы ждать? Чего бояться?
Оказавшись в доме Достоевский равнодушно перешагнул через сеть под которой копошились призрачные человекоподобные фигуры и кряхтя уселся за стол. Афоня замер в дверях.
— Это ещё кто?
— Каракаты, — не оборачиваясь сообщил пенсионер. — но их было трое, а где же третий?
Тут его взгляд упал на книгу и он поморщился.
— Жаль. А ведь хотел за них скидку выбить. Вот Сифон расстроится.
— Какие ещё Каракаты. Это же сказки, — не поверил ему электронщик.
— Сам ты - сказки. Это псевдоматерия для тебя сказки, демонические эманации - сказки, божья благодать всякая... А они настоящие! — неожиданно зло рявкнул старик и тут же осёкся.
— Ты извини меня, парень. Мне, после общения с демонами, всегда трудно. Ты выпьешь? Водка настоящая.
Минут через пять на столе уже стояла бутылка водки, открытая банка говяжьей тушёнки, стаканы - всё как положено, а подобревший хозяин приказывал не чиниться и как следует снять стресс.
Выпили по первой. За день рождения Сени, потом закусили, перекурили, потом выпили за помин души Афанасия Полякова, не чокаясь. Снова закурили.
— Мне ещё статую надо на место ставить, — неторопливо рассказывал Достоевский. — Ну а ты тут, пока сам хозяйничай. Наверху койки есть, топчан. Можешь там отдохнуть, а у меня ещё дел по горло. Каракатов только не трогай. Они хищные. Я их потом сам, в банки запихаю.
— Какие банки? — не понимал его новорождённый Сеня.
— Ну такие. Трёхлитровые. Это же колонии симбиотических организмов. Чайный гриб видел? Ну эту...Комбучу?
Электронщик пьяно кивнул. Развезло его с двух стаканов.
— Во!
Достоевский демонстративно показал рукою на пленников.
— Их вампиры разводят по тому же принципу. Берут подходящего слугу, из тех что самые верные, обещают сделать вампиром, а потом кидают в аквариум к молодой колонии. Каракат кушает человека вместе с костями, перерабатывает, а спустя несколько месяцев начинает верить, что он этот человек и есть. И всё. Начинает служить вампиру. Ты пойми...
Достоевский разлил по стаканам остатки водки.
—...Ты пойми. Сказки - они для детей, а ты взрослый. Ты должен верить фактам. Вампиры не умеют превращаться в туман и никогда не умели, зачем им это надо вообще?
— Не знаю. Девушек соблазнять, в дома проникать.
— На хера? Каждый вампир умеет глаза отводить не хуже меня. Вот помнишь, как ты коньяк пил? Вот точно так же. Я прямо тут могу девушку наколдовать совершенно любую и ты с удовольствием будешь с ней во все места целоваться. Чо застеснялся? Вот то-то... Но сказки про туман, вовсе не сказки. Это каракаты. Их слуги. Они завсегда возле вампиров пасутся. Разведка там, воровство, взлом, мало ли чего? А эти приехали от Сифона. Планировали за мной в хранилище прошмыгнуть. Но это же хранилище!!!
Достоевский многозначительно поднял указательный палец и потряс им в воздухе. Сеня тут же пододвинул ему стакан. Пенсионер опомнился, выпил, после чего продолжил уже более спокойным голосом.
— Я их сразу учуял. когда они ещё в контейнере сидели. Думал их поймаю и Сифону обратно продам. Жаль конечно, что третьего утащило в книгу, но уж что тут теперь...
— А Костомаров как же? — спросил электронщик.
— Да чо. Думаю, за избавление от Талера, он мне поможет, — проворчал старик и медленно поднялся из-за стола. — Ладно. Я пойду через периметральный лифт, отлучусь, а ты тут. Отдыхай пока.
Достоевский ушёл. Афоня допил водку, полюбовался на каракатов, которые и не думали успокаиваться, а всё шебуршились и шебуршились. Не сбегут? Да вроде бы не должны. Проверил ноутбук. Программы установились нормально. На всякий случай он перепроверил всё ещё раз, зашёл в архив, почитал немного, а когда решил размять ноги увидел, что обложка на Неписаной рукописи вновь изменилась. Теперь там был изображён какой-то странный скелет без головы словно собранный из нескольких разных существ. У него было шесть рук и в каждой руке он держал по звериному черепу. Не отдавая себе отчёта Афоня машинально передвинул книгу, чтобы получше рассмотреть детали рисунка и тут она сама вдруг открылась.
"Священное поселение", — прочитал он первые строки текста и дальше уже не смог заставить себя престать читать.
yaplakal.com