72
Марко, ссутулившись и запустив пальцы в волосы, сидел на скамейке в саду. Он хотел побыть один, чтобы подумать, решить, как дальше жить и кем быть. Кем он готов быть для Её Величества. Свободным человеком с разбитым сердцем или домашним питомцем венценосной особы. Первое – достойно, но больно. Второе – унизительно, но… но с ней. А может, у неё вообще другие планы, и в них нет места для влюблённого дурачка? Что ж, он переживёт это. Когда всё закончится, он вернётся к семье. Спустит с лестницы отчима – теперь-то у него хватит и сил, и решимости. Будет работать до изнеможения, чтобы не оставалось времени на глупые мечты и пустые надежды.
– Почему вы здесь один?
Марко вздрогнул и поднял голову. Задумавшись, он не заметил, как подошла сеньора, менторша Кончиты. Марко не успел запомнить её имя. Женщина села рядом.
– Кажется, я вас напугала. Прошу меня извинить.
Марко молчал.
– Понимаю, как вам тяжело, – продолжала женщина. – Если хотите, я уйду.
– Это ваш дом, а не мой, – пожал плечами Марко.
– Я лишь работаю здесь. При Её Величестве. Забочусь о Кончите почти с её рождения.
Марко не знал, о чём с ней говорить, и лишь смотрел исподлобья, ожидая продолжения.
– Если позволите, дам один совет.
– А если не позволю?
– Зря вы так, юноша. Я ведь вижу, как вы страдаете. Не по себе вы дерево рубить взялись, вот что я скажу. Забудьте её, пока не поздно. Иначе она сломает вашу жизнь, как тот прутик об колено.
– Это моя жизнь, – вспылил Марко. – Живу её, как умею. А если мне понадобится совет, я спрошу его у своей матери.
– Какой вы дерзкий. Хотите чепса?
– Чепса? Этого сладкого бабского пойла? Фу. Давайте.
73
– Мама, останься со мной! Ну мам!
Магдалена посмотрела на Уго, потом на дочь. Как разорваться между двумя любимыми людьми? Капрал лишь пожал плечами.
– Мама, пожалуйста! – упрашивала Кончита. – Завтра меня отправят вместе с Ханной во дворец. А я только-только узнала, что ты у меня есть. Мамочка! Ну давай ты ляжешь в моей спальне, а я на кушетке калачиком. Только останься!
– Что ж, – сдалась Магдалена. – Уго, сегодня как-нибудь обойдётесь без меня. Забирай Марко, увидимся завтра.
– Не волнуйся, Уго, – затараторила Кончита, обрадованная согласием матери. – С нами ничего не случится, нас Карлос стережёт. А где, кстати, Марко? Кто видел Марко?
– И Ханну, – нахмурился Карл.
– Мамочка, Марко – мой друг. Он классный.
– Родная, я знаю Марко, – улыбнулась Магдалена. – Да, он и вправду классный.
74
Марко и Ханна сидели на веранде за кухней. Марко что-то рассказывал, Ханна хохотала заливисто, как девчонка, и чуть наигранно. Банка чепса стояла на столе, три пустых валялось рядом.
– Ты пила, тупая каракатица? – заорал Карл.
– Что ты, что ты, Карлито! Ни капельки!
– Сеньор Штенке, – вступился за женщину Марко, – она говорит правду. Эта добрая сеньора лишь хотела поддержать меня в тяжёлую минуту.
– А что за тяжёлая минута? – Кончита подошла к столу.
– Ваше Величество… – парень хотел встать и поклониться, но не смог поднять зад от скамейки.
– Да, видать, минута действительно тяжёлая, – усмехнулся Уго. – Как твоя дурная башка.
– Ханна, я же просила по-хорошему. Вот и что ты за сучара после этого?!
– Ваше Величество, я ничего не говорила, – заблеяла Сухейро.
– Ваше Величество, – скроив серьёзную мину, начал вещать Марко. – Прошу вас простить все вольности и бестактности, что я позволял себе по отношению к вам.
– Заткнись! – голос Кончиты звенел и вибрировал. – Не смей со мной так говорить.
– Что же мне, на колени пасть? – ехидно ухмыльнулся Марко.
– Понятно. Мама, я хотела познакомить тебя с другом, но кажется, мы больше не друзья.
– Куда уж нам… – продолжил было ёрничать Марко, но Уго рывком поднял его за шкирку и встряхнул так, что у парня зубы лязгнули.
– Шевели штанами, бестолочь! Дома поговорим.
75
Две королевы — бывшая и будущая — просидели почти до рассвета, укрывшись одним пледом. Смеялись, плакали, утирали друг дружке слёзы, рассказывали и слушали.
– Мам, расскажи про коронацию. Что я там делать-то должна?
– Ничего делать не нужно. Несколько часов постоишь, одетая, как кукла, поулыбаешься и помашешь рукой. Ну заучишь присягу, обращение к народу – несколько предложений. Ты справишься!
– Мам! А может, ты сама останешься на троне? Ну страшно мне. Не хочу. Не знаю я там ничего и никого. Тебя рядом не будет, Карлоса не будет. Будет Ханна-предательница и жирдяй этот гадкий.
– Солнышко, а как же мы привлечем убийцу к ответу?
– Ну как. Выйдешь и объявишь: вот я, живая и здоровая. А потом я скажу, что всё видела. И Марко подтвердит. Неужели только для того, чтобы посадить жирного на кол, я должна разыгрывать драму с плясками?
– Давай сделаем так, как уже решили. Ничего не бойся. Уго будет рядом. Так надо, дочь.
Кончита вздохнула и уткнулась в материнское плечо.
– Меня ещё не короновали, а друзья уже разбегаются, как тараканы…
– Ты о Марко? Зря ты с ним так. Он хороший человек. Ну растерялся немного. Ведь когда вы с ним познакомились, он не знал, кто ты такая.
– А если бы знал? Наверное, только пятки бы засверкали, когда я к нему подошла.
Магдалена мечтательно улыбнулась и скосилась на дочь. И вдруг поняла, что эта девочка так похожа на неё, что и нужды в ДНК тесте нет никакой! Комбинация тёмных волос и серых глаз настолько редка, что тут и к бабке не ходи. Да, по характеру они совсем разные, но это и естественно: сама Магдалена росла во дворце, постоянно на виду, вся такая принцесса-принцесса. А Кончита росла, как дикарка, на закрытой от всего света вилле. Да и влияние этого её рыжего огромного друга в ней сейчас сквозило так, что хоть плачь, хоть смейся.
– Вот тебе пример. Уго и я. Оказывается, он знал меня с детства. Всегда был рядом, а я не замечала. Теперь не знаю, как без него жить. А он простой капрал.
– Уго и ты? – у Кончиты загорелись глаза. – Расскажи!
– Ну… что тут рассказывать. — Магдалена потупилась и немного нервно сцепила пальцы. — Он меня спас.
– Ну и?
– В другой раз, дочь. Давай спать.
76
Марко на пинке вылетел из телепорта.
– Идиот! – бушевал Салазар. – Ты что творишь? Ты знаешь, с кем ты пил? Эта змея работает на де Сантиса!
– Эта добрая сеньора? – вытаращил глаза Марко.
– О чём вы с ней говорили?
– Да так, о разном. Байки травили.
– Тоже мне, стендапер. Байки он травил!
Капрал замахнулся для подзатыльника, но Марко увернулся и закрылся рукой.
- Она тебя о чём-то расспрашивала?
– Да нет же! Жалела она меня. Советы давала.
– Какие ещё советы?
– Чтобы я не общался с Её Величеством.
– Надо же! – заинтересовался Уго. Он усадил Марко за стол и сел напротив. Злость сменилась сочувствием к наивному парнишке. – Почему же, интересно?
– Потому что она королева, а я курьер.
– И что с того?
– Ну и вот. Потому что.
– Логично, – рассмеялся Салазар. – Умеешь доходчиво объяснить.
Поняв, что гроза миновала, Марко тоже улыбнулся, и через минуту хохотали оба.
– Весёлый ты парень, – капрал хлопнул его по плечу. – Глупый, но весёлый.
Проржавшись, Уго объяснил Марко примерно то же, что и Магдалена говорила дочери. Что он – простой капрал, а она – королева. Что они нужны друг другу. По крайней мере, здесь и сейчас. И без перехода добавил:
– Кончиту обидишь – шею сверну! Она только с виду бешеный таракан, а в душе – несчастный ребёнок. И ты нужен ей. Именно ты и именно ей. Кыш спать!
– Подожди, капрал! – вскочил Марко. – Я вёл себя как последний засранец. Я должен позвонить ей и извиниться.
– На часы посмотри. Спать, я сказал! Утром извинишься.
77
Уго разбудил Марко рано утром. Они перекусили на скорую руку и отправились за Кончитой, чтобы доставить её в столицу.
На вилле их уже ждали. Кончита ни на шаг не отходила от матери. Ханна собирала вещи. Карл бесцельно слонялся по дому.
Марко посмотрел в лицо Кончите. Поймав его взгляд, она быстро отвела глаза.
– Кончита, мы можем с тобой поговорить?
– Говори.
– Не при всех.
– Иди, – шепнула на ухо Магдалена.
– Только не на свалку! – погрозил пальцем Карл.
Полчаса спустя капрал объявил, что пора отправляться.
– Ну и где эти разбойники? – спросил он. – Марко! Кончита! Эй, вы где?
Карл выругался и направился на свалку. Он шёл и думал, что сейчас задаст люлей обоим. Но, не дойдя полсотни метров, остановился. У обломков древнего флаера он увидел Кончиту и Марко. Они стояли, обнявшись, возле кабины. Марко бережно держал девушку за талию, как дорогую и хрупкую вазу. Кончита закинула руки ему на шею, обхватив, как любимую игрушку. Карл хотел уже разогнать парочку, но невольно замер и прислушался. Ребята говорили тихо, очень тихо, ничего не разобрать. Смеялись, целовались и снова говорили. Карл хотел подобраться поближе, но наступил на что-то хрупкое и разрушил очарование момента. Они испуганно обернулись, но не разомкнули объятий.
– Карлос, придурок! – воскликнула Кончита. – Не стыдно подглядывать?
– Ой, малёк... Что ж я, деревянный? Не понимаю ничего? В общем, это… Пора.
78
Осмотреть дворец в центре города Каса де ла Роса, что в округе Дистрито Капиталь, Кончите так и не удалось. Ни снаружи (что было терпимо — она сто раз видела фото и видео королевских владений), ни внутри. А это уже начало бесить юную королеву. Впрочем, всё, что последовало за прибытием во дворец, только раздражало. Ну можно же было хотя бы экскурсию по дворцу устроить?! Нет… Её, словно телушку, первым делом заволокли в какую-то кладовую, где принялись немедленно гримировать и наряжать в чёрт знает во что, стараясь сделать из живого человека некий образ мечты. Причём… Мечты какого-то среднестатистического идиота. Или, скорее, идиотки.
Коронация должна была состояться через десять дней. Вместо того, чтобы осмотреть дворец, Кончита была вынуждена половину дня проводить в гардеробной, где её гримировали и наряжали. Вторая половина дня была посвящена репетиции самого действа. Выход, улыбка, речь. Поздравления. Надеть на королеву диадему, символ королевской власти, должен был распорядитель церемонии, милый старичок, короновавший ещё прадеда Кончиты. Но Эво де Сантис решил, что у него это получится гораздо лучше. Каждое его прикосновение вызывало у девушки приступ паники. Будущий регент раз за разом возлагал на голову юной королевы тяжеленную золотую подкову, унизанную гранёными булыжниками, каждый из которых стоил, как целый город. И Кончите казалось, что не корону на неё надевают, а строгий ошейник. Чтобы посадить на цепь. Голову сразу начинало клонить вниз, а распорядитель заставлял держать осанку и улыбаться. Мозг отказывался соображать, слова присяги путались, обращение к гражданам страны вообще было похоже на бред, написанный Ханной Сухейро под чепсовыми градусами.
Поздно вечером приходил Уго. Он отключал камеры слежения и давал поговорить с Магдаленой, Карлосом, Марко. Недолго, всего четверть часа – но Кончита была безмерно благодарна ему за эти драгоценные минуты.
– Мама! – жаловалась она. – Почему ты меня не предупредила, что из меня будут делать не меня? Это же издевательство! На меня напяливают какие-то пошлые тряпки, наклеивают не существующие в природе формы, разрисовывают, будто куклу. Я в таком виде не то что несколько часов, я и пяти минут не выдержу!
– Спокойно, милая, – ответила Магдалена. – Не волнуйся. Я попрошу Уго найти Хаса.
– Кто такая Хаса?
– Не такая, а такой. Увидишь. Он тебе понравится.
С утра всё повторилось. Целая команда гримёрш, стилисток и прочих деловито снующих туда-сюда баб дёргали Кончиту во все стороны, придавая ей вид ростовой куклы. Яркой, притягательно-броской, нестерпимо вульгарной, фальшивой, не имеющей ничего общего с оригиналом.
Когда дело дошло до примерки платья, она застонала и крепко зажмурилась: грудь ей покрыли напылением, чтобы придать объём и совершенно неестественную форму. И чёрт бы с формой, но пенка схватилась и утратила эластичность, сдавив тело, словно ляпа из полицейского спецсредства. На талию наложили широкий пояс, стянули его на пояснице и закрасили краской телесного цвета. А после этого велели надеть те самые — совершенно отвратительные и невыносимо-пошлые — трусы, что виднелись на её образе, созданном искусственным интеллектом. Ничего не скрывающие и при этом ярко выделяющиеся даже сквозь ту тряпку, что здесь почему-то называли платьем.
- Может лучше и вовсе не надевать? Какая разница?
- Надо, Ваше Высочество, — назидательно проговорила одна из тёток, — непристойно, если не надеть!
- Так они светятся так, что глаза режет! И ничего не прикрывают!
- Зато видно, что они есть.
Кончита обречённо вздохнула и махнула рукой.
- Надевай. Я из-за этой хрени на талии и согнуться-то не смогу.
В какой-то момент принцесса сорвалась и громко рявкнула:
– Да какого дьявола?! Можно всё это делать хоть немного деликатнее?
К ней подошёл Уго и прошептал на ухо:
- Терпи, Кончита. Просто терпи. Церемония будет транслироваться в реальном времени! А подданные должны видеть в тебе свою мечту.
– Уго! А ничего, что я тут немного не одета? Выйди. А вы кто такой? Тоже уходите.
Рядом с капралом стоял странный типчик. Немолодой, худощавый, с длинными обезьяньими руками. Одет ярко, даже кричаще, но не безвкусно. Широкая белая толстовка, сшитая из крупной сетки, полосатые брюки в обтяжку, на шее бирюзовый шифоновый шарф. Оранжевые остроносые ботинки. Что-то среднее между клоуном, цыганом и мариконом. И лёгкая безуминка в глазах.
– Это сам Хасинто Альварес! – тихо проговорила одна из гримёрш.
– Для друзей – Хас, – мужчина театральным жестом приподнял шляпу. Под шляпой были продуманно-взлохмаченные седые волосы с зелёными попугайскими прядками. – Личный стилист покойной королевы Магдалены.
– И что мне с вами делать, сеньор Хас? – Кончита удивлённо таращилась на стилиста.
– Со мной – ничего. А вот с этим, – Альварес постучал согнутым пальцем по пластиковой груди, отозвавшейся звонким трескучим звуком, – прими-ка душ для начала. Смой это безобразие. А потом мы выпьем по чашечке кофе и полистаем каталоги. Поверь, детка, тут нет ничего, достойного твоей красоты.
Хас обвёл рукой вешала с одеждой, а потом напустился на онемевших костюмерш:
– Во что вы, клячи водовозные, хотели одеть принцессу? Безвкусица! Вульгарщина! Это же коронация! — он воздел указующий перст едва ли на три метра над собственной головой. По крайней мере, так показалось Кончите. — Официальная церемония, а не вечеринка «последний шанс».
– Вот-вот, – поддакнула повеселевшая принцесса. Она сразу и безоговорочно доверилась чудаковатому дядьке.
Чуть позже Кончита, приняв душ и надев мохнатый, длинный халат, уютно устроилась на гидрокоме и с любопытством и интересом стала наблюдать за личным стилистом матери.
– Какой твой любимый цвет, Кончита? – поинтересовался Хас, прокручивая на развёртке модели платьев.
– Бирюзовый, – ответила девушка, заворожённо глядя на шарф стилиста.
– Отличный выбор, но для коронации не годится. В бирюзовом будешь замуж выходить.
– Стой, стой! Сдвинь-ка назад. Вот это платьице вроде ничего.
– Ничего, милая – пустое место. А нам с тобой надо, чтобы у всех глаза на лоб полезли.
– У меня уже лезли, когда меня этой дурацкой пеной покрыли. Ты же не будешь со мной такое вытворять? Ты обещал.
– Да ну, брось. Ты у нас и без пены всех затмишь.
– А вот это?
– На выпускной.
– А это, голубое?
– На танцульки с подружками. Это – на свиданку с милым дружком. То – в гости к бабушке. В лавку за пивом. В поход по лесам. В Тримурти на чайные плантации. А вот это как тебе?
– Это? На меня? Моей маме подошло бы, а себя я в этом не вижу.
– Жаль Магдалену, – Альварес посмотрел на Кончиту, и она увидела в его глазах искреннюю скорбь.
– Не надо, Хас.
– Понимаю. Просто подбирать для Магдалены наряды… — он сделал понятный жест. — Ладно, давай продолжим.
– Вот это нравится, но если бы другой цвет.
– Отличная модель! А какой?
– Например, бордо, как у того.
– В бордо будешь, как старая дева.
– А ты бы какой предложил?
– Синий. Королевский синий. К твоим глазам подойдёт. Да и с диадемой будет отлично гармонировать. Решено?
– Решено, Хас! Спасибо! Что бы я без тебя делала?
– В пене задыхалась, я полагаю, — Хас скосился на неё и с улыбкой подмигнул. — Подожди, дорогуша. Благодарить будешь завтра, когда наденешь его и встанешь перед зеркалом.
79
– Хас! Это правда я? – изумлённо ахнула Кончита. В этом платье было всё, что нужно юной принцессе для коронации: чуть-чуть торжественности, щепотка озорства, толика кокетства, ложечка сексуальности, зёрнышко целомудрия, остальное – дорогая ткань и мастерство портного.
– Да, детка! Ты великолепна. Но чего-то не хватает.
– Твоего волшебного шарфа?
– Я бы сказал «да», но с диадемой он будет жёстко конфликтовать. Вот тут надо добавить. – Хас ткнул пальцем в декольте.
– Не-е-ет! – заныла Кончита. – Только не пена!
– Лучше. Бюстгальтер.
– Что? Такая древность?
– Не древность, а винтаж. Есть одна мастерская, которая шьёт винтажное бельё. Два-три дня – и привыкнешь. По крайней мере, не сковывает движения и не затрудняет дыхание. — Хас вынул из пакета полупрозрачный бюстгальтер и протянул принцессе. — Давай, надевай.
– Бронежилет какой-то, – ворчала за ширмой Кончита.
– Давай помогу.
– Хас! – девушка возмущённо уставилась на Альвареса.
– Кончита! – пристыдил её тот. – Стилист – как доктор, его стесняться не нужно. Вот так, это сюда, руку туда, здесь крест-накрест, за спину, и тут застегнуть. Теперь надевай своё чудесное платье. Вуаля! Где эта мелкая девчонка? Перед вами — королева!
Платье действительно сидело гораздо лучше, хотя пять минут назад казалось, что лучше уже некуда. Растроганная Кончита поцеловала Хаса в щёку.
В этот день у старичка-распорядителя к королеве претензий не было. Текст присяги всплыл в голове сам собой, и обращение к гражданам уже не казалось таким формальным и нелепым. А когда Эво подошёл к Кончите с диадемой, она не склонила голову, а взяла украшение у него из рук и передала распорядителю.
– Я хочу, чтобы это сделали вы, сеньор.
– А я? – опешил де Сантис.
– А у вас рука тяжёлая. И от вас спиртным разит.
Было это за два дня до церемонии.
В какой-то момент Кончита решила, что не так страшна коронация, как она себе навоображала. Платье выбрано, контакты с убийцей сведены к минимуму. Теперь главное – настроить себя на нужный лад. «Всё получится, – твердила про себя Кончита. – Должно получиться. Не может не получиться… Чёрт побери. А если нет? А если жирный гад что-то заподозрит? А если уже заподозрил, когда я отказалась принимать от него корону? Чёрт! Чёрт, чёрт…»
Сложность была ещё и в том, что Кончита никогда не выступала публично. Она не была трусихой, но долгие годы изоляции не давали нужных навыков. Она и арайнете-то всегда с людьми общалась, прикрываясь анимированной аватаркой! А теперь на неё будет смотреть вся страна, подмечать каждую мелочь, каждый жест, ловить каждое слово, а потом обсуждать с семьёй, друзьями и чужими людьми…
– Не думай о них, – напутствовал накануне Уго. – Делай всё так, как на репетиции. Не бойся, что де Сантис станет действовать не по сценарию. Он бздит не меньше твоего. Ответственность на тебе, конечно, немалая. Но и важность нашего дела огромна! И знаешь… это платье тебе очень идёт!
И вот настал день церемонии. Кончита стояла у входа в церемониальный зал. Там, за тяжёлыми старинными дверями, её уже ждали распорядитель и регент. Ханна приготовилась выводить свою подопечную.
– Не сутулься! – гундела она в правое ухо.
– Не бойся! – звучал в левом голос капрала.
Двери распахнулись. Кончиту выставили на всеобщее обозрение, перед королевским троном. Она оглядела собрание вельмож и, по сигналу распорядителя, громко и чётко проговорила текст королевской присяги. Придворные зааплодировали, а старичок-церемониймейстер возложил ей на голову диадему. А после этого новоявленную королеву повели на громадный балкон, расположенный на фасаде дворца.
Вокруг, словно насекомые, кружили дроны многочисленных медиа, со всех сторон лупили светом софиты, освещая несчастную Кончиту так, что становилось жарко. А внизу почти до горизонта раскинулось людское море, многоликое, многоголосое, страшное.
– Улыбайся, прошу, соберись, — уговаривал стоящий сзади Салазар. — Кончита, нужно потерпеть! Помни: пока не сядешь на трон, мы не сможем взять за жабры того, кто едва не убил твою маму.
Кончита вдохнула, задержала воздух в лёгких. Вспомнила, что говорил капрал: не бояться. Произнесла обращение к народу. Море под ней зароптало, забурлило и, повинуясь невидимому знаку, затихло.
– Ваше Величество! — подала голос Ханна Сухейро, стоящая рядом с капралом. — Диадему поправьте! Просто поднимите руку и так этак… Лёгонько, грациозно.
Будь её воля — Кончита сбежала бы отсюда без оглядки! Забилась бы в подмышку Карлоса… Рыжего, грубого, но такого надёжного! Или к матери под юбку. Но ни мамы, ни друга рядом не было. И приходилось терпеть, терпеть, терпеть… И мысленно проклинать Уго Салазара, не придумавшего ничего лучше, чем эта проклятая коронация!
Но… Уго просил потерпеть. И приходилось скалить зубы, изображая улыбку. Уже когда читала присягу, думала, что ещё чуть-чуть – и грохнется в обморок. Чуть не сбежала, когда присягу читал регент. А теперь этот мерзкий жиробас взял её за руку и подвёл к краю балкона. Люди внизу скандировали её имя, махали руками и флажками, а ей хотелось только одного: срочно вымыть руки
– Поклон – и на выход, – подсказал регент. На негнущихся ногах Кончита покинула балкон.
80
Юная королева, то и дело поправляя на голове диадему, искоса посматривала на своего регента и ждала, что будет дальше. Больше всего ей сейчас хотелось взять кубок потяжелее и швырнуть им в эту поганую рожу. И снять к чёрту трусы, что впились жёстким шнуром в задницу и причиняли жуткий дискомфорт.
А Эво де Сантис, довольный тем, что всё прошло, как по маслу, дал себе расслабиться и глотал чепс стаканами. В церемониальном зале уже почти никого не было, лишь киберы перекатывались, наводя порядок, да сидел в углу, поглядывая на бывшего шефа, Уго Салазар. Присутствие капрала вселяло в Кончиту уверенность в том, что с ней всё будет нормально.
- Ваше Величество, — Эво посмотрел на юную королеву поверх стакана, — шли б вы спать, что ли… Сейчас я эту… Кто она там… Да Грязь эту! Эй, кто там?! Сухейро сюда!
Однако вместо Ханны вошёл какой-то пацан. Он, косясь на Салазара, подошёл к Эво, поглядел на него в упор и громко произнёс:
- Это тот самый тип, капрал! Именно он подменил кубок!
Де Сантис поперхнулся чепсом и выронил стакан, облившись сладким напитком.
- Чего?.. Кто пустил?! Уго, убрать это отсюда! Немедля! В камеру его, завтра разберёмся.
- Заявляю официально, — почему-то продолжил говорить пацан, — это именно тот человек, который подменил кубок. Он предъявил удостоверение начальника стражи, убедил меня отдать ему кубок и сунул в руки другой. И после этого был взрыв.
- Да кто ты такой?! — заорал опешивший де Сантис. — Кто его сюда пустил?!
- Я курьер, доставивший кубок на родео. Меня зовут Марко Вега. А ты — убийца!
Эво оглядел зал вытаращенными глазами и вдруг заметил, что множество официальных лиц сидят вдоль стен на гидрокомьях и внимательно следят за происходящим.
- Да кого вы слушаете?.. Капрал, выволоки отсюда этого щенка!
- Полагаю, меня здесь выслушают, — вдруг заговорила юная королева. — Так получилось, что я была за трибуной в день покушения на королевскую чету. Ты же видел меня, дорогой сеньор регент! Только тебя почему-то больше заинтересовало не моё лицо, а другая сторона тела. Но, в отличие от тебя, я смотрела по сторонам как следует. И хорошо рассмотрела твою поганую рожу. И официально заявляю: Эво де Сантис отнял кубок родео у курьера Марко Вега и всучил ему другой. После этого и произошло несчастье. И организовал этот теракт именно Эво де Сантис! Это установленный факт. Расследование, произведённое королевской стражей и полицией, пришло именно к такому выводу, несмотря на то, что де Сантис, террорист и убийца, всячески препятствовал этому расследованию.
Эво, подобрав отпавшую от неожиданности челюсть, поднялся с гидрокома и поспешил к выходу из зала, опасливо посматривая на присутствующих. Но в дверях его встретила… королева Магдалена! Живая и здоровая. И лицо её не предвещало ничего хорошего…
– Ваше Величество! – вытаращил глаза Хас. – Что это? Голограмма? Фантом?
– Нет, это моя мама! – победно улыбнулась Кончита.
Де Сантис развернулся и, шатаясь и петляя, побежал к другому выходу. Хлопнул рукой по панели управления полевой ширмой. Та свернулась и от удара прямо в зубы голова новоявленного регента взорвалась фейерверком. Он опрокинулся навзничь и рухнул на пол.
А Карл Штенке, потирая рассаженный в кровь кулак, вошёл в церемониальный зал. Оглядел присутствующих, кивнул Уго, подмигнул сидящей на троне Кончите.
- Отбегался, пухлячок. Капрал, прибери его, что ли…
- Успеется, — Салазар поднялся с гидрокома и вышел в центр зала. Протянул руку в сторону Магдалены и ободряюще кивнул ей.
Бывшая покойница подошла и встала рядом. Оглядела зал, задержав взгляд на Кончите, поджавшей ноги и кусающей кулачок. Ободряюще улыбнулась дочери и заговорила:
- Полагаю, никому здесь не нужно объяснять, кто я такая.
Остальные присутствующие, негромко ропща, поднялись с гидрокомьев и стали с любопытством разглядывать воскресшую королеву. А Магдалена, пожав пальцы Уго, подошла к трону и протянула руки к дочери.
- Не бойтесь, Ваше Величество. Я не собираюсь возвращаться на трон, поверьте. Побуду вашим регентом, если позволите. Обнимете матушку?..
Кончита, сорвав с головы и отбросив диадему, вскочила с трона и кинулась в объятия матери.
- Уго, сволочь, — бормотала она. — Убью, гада! Выдумал же такое представление…
- Всё, всё, успокойся, — улыбаясь, гладила дочь по волосам Магдалена. — Всё позади, родная. У нас всё получилось!
- А Уго всё равно убить мало… — Кончита показала капралу кулак и заглянула матери в лицо. — И нечего его оправдывать! Я тут сидела, улыбалась всем, как дура последняя, таращилась, как жаба на болоте… Эво этого поганого терпела.
Магдалена улыбнулась, чуть склонилась и прошептала дочери на ушко:
- Оставь моего Уго в покое, милая. Ему тоже не сладко было, уж поверь! И ещё: он — отец твоего братика, который родится… Не скоро, но родится, уж будь уверена. Этот лягушонок уже растёт у меня в животе. Ну? Чего такая злая-то?
Кончита прикрыла рот ладошкой и захихикала.
- Вот те на! То гроша не было, а тут — целый дублон! То никого родных не было, а теперь мама, да ещё и братик на подходе… Не, так уже жить можно! А что до регентства, то лучше тебя с этим никто не справится. А злая я из-за трусов, они мне натёрли! Погоди-ка…
Юная королева высвободилась из материнских рук и, приняв приличную для ситуации позу, распорядилась:
- Прошу оставить нас! Капрал Салазар, позаботьтесь о сеньоре де Сантисе… Вы поняли. Сеньор Штенке, присмотрите за сеньором Вега, прошу вас. Сеньор Альварес и сеньора Сухейро — не уходите. Остальных прошу удалиться и не доставать меня и сеньору регента!
Придворные, недовольно ропща, покинули церемониальный зал, а Кончита перевела дух и снова улыбнулась матери.
- У меня получается?
- Вполне, — ответила та. — Так и что у нас теперь?
- А теперь, я полагаю, надо решить судьбу сеньора Салазара! И я так думаю, — Кончита с прищуром посмотрела на капрала, — что раз уж мы с ним теперь родня, то следует назначить его начальником королевской стражи. Уго, ты готов?
Салазар подошёл к трону и чуть поклонился.
- Почту за честь, Ваше Величество.
Юная королева взмахнула руками.
- Ну без посторонних-то можно не кривляться?!
- Можно, — с готовностью кивнул Уго. — Просто здесь есть ещё три человека, ожидающих своей участи.
Кончита посмотрела на Марко Вега, скромно мнущегося в углу зала.
- А при страже есть там… Не знаю. Кадетский корпус или что-то вроде школы юных стражников?
- Есть, — кивнул Салазар. — Как раз-таки прям именно кадетский корпус. Я его закончил в своё время.
Юная королева счастливо рассмеялась.
- Сеньора Марко Вега следует определить в этот корпус. И это не обсуждается, это — приказ!
Уго снова кивнул, пряча улыбку.
- Полностью поддерживаю такую инициативу! А что будем делать с вон тем рыжим сеньором?
Кончита рассмеялась и показала новому шефу стражи непристойный жест.
- Он остаётся при мне нянькой. Вместе с Сухейро, если он сам не будет возражать.
Магдалена сделала строгое лицо и поддала дочери под зад.
- Что за манеры?
- Мама, ну не дам я Карлоса на растерзание полиции! Он для меня сделал столько, сколько никто до него не сделал! Всё, чему я в реальной жизни научилась — заслуга Карлоса. Ой, да тут и не пересказать всего, что мы с ним пережили вместе…
Штенке подошёл к трону, погладил ладонью атласную обивку и негромко матюкнулся.
- Сделали ж такое… Тьфу! Будто гидроком хуже, можно подумать! Ой, ладно, малая, я и без твоих забот не пропаду. Ханна вон мне родит… Кабаков в королевстве полно, где хапуги ещё непуганые… Найду я, чем заняться! Дом есть, баба вон… Дитё, опять же, всё такое. Главное — что у тебя всё сложилось! Я теперь хоть на каторгу, хоть куда. Не, если там Ханна за мной пойдёт и всё такое. Тьфу. Насрать на Ханну! Дитё вот… Главное — чтоб дитё. Да.
Кончита взяла Карла за руку и твёрдо поговорила:
- Карлос, ты остаёшься при дворе моим личным наставником! И не спорь даже, возражения не принимаются!
Промец криво усмехнулся и скосился на Магдалену. Подмигнул ей и повернулся к Кончите.
- А по жопе? Малая, ты мне тут не того… Прилетит, как небо светло. Уговор наш помнишь? Я хрен прогнусь! И ты согласилась, вообще-то.
Девушка задорно рассмеялась и показала другу большой палец, как это делали Павло и Марта Баранович.
- Нормально, Карлос. Никто тебя не неволит. Твоя жизнь — это твоя жизнь. Только ты обещал…
- Я помню, малая. И не оставлю тебя без присмотра, пока не вырастешь. Моё слово крепкое, оно не меняется.
Кончита кивнула ему и погладила по руке.
- Что не завершено?
Карл пожал плечами. Но подал голос Уго Салазар:
- У нас тут Эво де Сантис на полу валяется, мешает киберам порядок наводить.
– Так прикажи его унести. И давайте уже хорошенько отпразднуем эту долбаную коронацию!
yaplakal.com