Ведьмины сказки

Глава 11. В трактире «Талый теленок»

На следующий день проклятый мертвый лес, наконец, закончился, и к полудню путники прибыли в городок Задар. Айрис посылала теплые приветливые лучи. И путникам казалось, что все страшное позади. Но в душе каждый из них понимал, что впечатление это обманчивое, и впереди их ждут новые козни проклятой ведьмы.

Задар был обнесен каменной стеной. У больших деревянных западных ворот стоял стражник-старик. Он тут находился скорее для порядка и при всем желании не мог оказать сопротивления в случае чего.

— Здравствуйте, путники, вы откуда и куда путь держите? — спросил стражник. Он сидел на деревянном ящике и даже не соизволил подняться при приближении Гаррета и Кесо.

— Здравствуй, стражник! Мы воины короля, охотники за чудовищами! — сказал Кесо, ерзая на седле: задница гудела и просила отдыха.

— Чудовищ не держим! У нас все хорошо, — обрадовал стражник, но в его голосе чувствовалась какая-то неуверенность, — воинам короля наш город всегда рад.

— Нам бы поесть и отдохнуть. Посоветуй хороший трактир, стражник, — сказал Гаррет.

Кесо достал из кармана серебряный флорин, показал и кинул монету. Старик выставил правую руку вперед и с ловкостью поймал.

— Трактир у нас один. «Талый теленок» называется, вверх по главной улице. Городок у нас небольшой. А с приходом ведьмы жителей становится все меньше и меньше, — старик о чем-то задумался, как будто вспоминая.

Кесо прищурился и посмотрел на Гаррет, который в ответ слегка качнул головой. Намек был простой: не надо дальше мучить стражника.

— Так вы надолго к нам в город? Если дальше по улице ехать, там будут восточные ворота. Там мой брат Юрий дежурит. Передайте ему от меня привет, — прохрипел стражник, когда лошади пересекли линию ворот.

Гаррет повернул голову и кивнул. Копыта цокали по каменной мостовой, дорога шла в гору.

Трактир располагался в трехстах шагах от западных ворот.

Двухэтажное здание из серого булыжника. Деревянные большие окна. Над открытой дверью неподвижно висела желтая вывеска в виде абриса корова. На ней было написано красными буквами «Талый теленок».

Гаррет и Кесо привязали лошадей к коновязи — столбу у трактира. Корыта были пусты: ни овса, ни воды.

Путники вошли и огляделись. Пустая, без посетителей, зала была небольшая — при желании в ней могло поместиться не более пятидесяти человек. Восемь небольших квадратных деревянных столов были покрашены в коричневый. У каждого стола стояли по четыре стула такого же цвета. Каменные серые стены украшали искусно написанные картины с коровами, быками и телятами. На противоположной стороне от окон и дверей находилась барная стойка.

За ней стоял небольшого роста мужчина лет сорока. На стриженной бороде пробивалась седина. Мужчина протирал полотенцем стеклянный стакан. Делал он это чересчур усердно и будто не замечал клиентов.

Гаррет подошел к стойке и кашлянул. Бармен посмотрел на него и продолжил вытирать стакан.

— Не часто гости появляются в нашем городе, — тихо протянул мужчина, — тропинка через лес давно заросла. Мы только воронов посылаем в Монмарк с записками, а они к нам — чтобы узнать последние известия. А с восточной стороны все как будто умерли. Ведьма, проклятая, людей в округе губит.

— Ну с Монмарком сейчас не все так плохо, как было раньше, — вздохнул Кесо из-за плеча Гаррета, — нам бы пива или чего покрепче. Да и лошадям надо бы овса дать и напиться. Мы заплатим. Ты хозяин?

Трактирщик поставил на стойку бара стакан, который до этого с усердием натирал, достал второй такой же. Красное вино полилось из кувшина, журча и наполняя души путников предвкушением сытости и веселья.

— Пива и чего покрепче у меня нет. Только вино из старых запасов. Могу еще молока налить козьего, — засмеялся трактирщик, — у мой жены дочка годовалая, она пьет козье молоко.

Сквозь смех чувствовалась какая-то тревога. Казалось, что трактирщик о чем-то предупреждает охотников.

— Меня зовут Экил. Это мой трактир. Если вам нужен ночлег, то обращайтесь. За четыре серебряных флорина я вам сдам отличную комнату на ночь, — сказал мужчина, поглаживаю полуседую бороду.

Затем он повернулся и отодвинул рукой ширму, которая находилась с справой стороны от стойки бара. За ширмой была деревянная дверь.

— Вита, надо бы в корыта насыпать корма и воды налить. У нас гости, — прокричал Экил.

Кесо схватил стакан с вином и залпом выпил. Хорошо!

Из-за ширмы вышла высокая красивая женщина лет двадцати пяти с красным носом и заплаканными глазами. Она была беременна. Круглый большой живот выпирал сквозь простенькое платье.

— На каком месяце? — спросил услужливо Кесо, — я помогу. Негоже беременной носить тяжести. Ты только скажи, где вода и корм для лошадей.

Кесо взял кувшин и налил в стакан еще вина.

— Сама справится, ей не впервой, — со злостью проговорил Экил.

По выражению его лица Кесо понял, что злость нисколько не относится к жене. Но на кого или на что злился трактирщик?

Гаррет кивнул Кесо. И напарник достал из кармана золотой и положил на стойку перед трактирщиком.

— Вот тут целый золотой флорен. Здесь и за ночлег, и за еду для нас и лошадей, — сказал Гаррет.

Экил положил руку на монету и начал двигать ее к себе. Гаррет накрыл руку трактирщика и проговорил:

— Уж ты позаботься, чтобы все в лучшем виде было. А то мы устали, добираясь через лес с этого чертова Монмарка.

Трактирщик вздрогнул, но потом опомнился и кивнул. Видно было, что он глубоко несчастный человек и каждое напоминание о скверных местах пугает его.

Гаррет и Кесо сидели за столом напротив окна, пили вино и ели слегка теплую похлебку из фасоли и курицы.

Они с упоением наблюдали, как беременная Вита таскает лошадям овес и воду.

— Каждый труд должен быть вознагражден, — вздохнул Кесо, — будем уезжать, дадим ем золотой за труды.

Гаррет Кивнул. Ему нравилось смотреть на лицо и фигуру женщины. Золотые локоны пробивались сквозь белый чепчик красавицы, а красный носик был весьма мил. Вообще горе красит женщину.

Вита закончила работу с лошадьми и вернулась в трактир, подошла к мужу. Экил что-то шепнул на ухо жены, и она удалилась за ширму. Через минуту вернулась, держа в руках простыни.

— Вита сейчас приготовит вам комнату наверху. Вы уж извините, у нас ребенок годовалый. По ночам может докучать криком.

Деревянная коричневая лестница вела наверх. Вита стала неспеша подниматься. Ступени поскрипывали.

— Да мы люди привычные. Дорога была дальняя. Спать будем как убитые, ваш ребенок нам точно не помешает, — сказал добрый Кесо. Разгоряченный, он с жадностью смотрел на зад женщины идущей наверх.

«Эх, мне бы сейчас бабенку какую погорячей», — подумал Кесо и сглотнул слюну.

— А вообще мы любим детей. Можно взглянуть на ребеночка? — спросил Гаррет.

— Давайте завтра. Сейчас он спит, — улыбнулся хозяин.

Но его грустное лицо выдавало тревогу.

Это сообщение отредактировал Choke - 9.09.2023 - 22:16

11 главу опубликовал.

Какой молодец! Очень интересно выходит.

Вот эта часть про город Задар выходит не на две главы, как я полагал, а на три или может даже на четыре. Так как я решил, что надо позаковыристей сделать и ввести новых персонажей, которые подчеркнут трагедию (ой, а трагедия там будет очень жесткая).

Хорошие новости: следующая глава, в которой начался замес, уже написана! Я ее хочу еще посмотреть завтра свежим взглядом и выложить... Ну она прям получилась не такой, как я хотел, а даже гораздо лучше и интересней, что радует.

А еще в следующей части будут шутки-прибаутки от Кесо и очень красивая описательная часть города на фоне звездного неба.

ПС. 12 глава называется "Бессонная ночь"

Это сообщение отредактировал Choke - 10.09.2023 - 00:51

Choke

Ты давай, не останавливай. Я потом вычитаю полностью. И в издательство уверенными шагами.

Ну все упирается в придумки вот этих историй чудищ. На самом деле окончив 10-ю главу я впал в ступор. А потом закричал младенец за стеной у соседей и я придумал... Причем очень быстро.

А конец книги я уже в общих чертах придумал. Но наверно это будет не конец истории, а конец именно этой книги, этой части. Чувствую, придется мне и вторую книгу писать. Увлекательная история получается.

Это сообщение отредактировал Choke - 10.09.2023 - 01:17

Глава 12. Бессонная ночь

— Какой милый городок. И жителей совсем нет. Красота! — сказал Кесо.

На пару с Гарретом они уже выпили два кувшина вина и теперь глаза наполнились блеском.

— Да, город хороший. Пока мы видели только трех жителей. И четвертый, Юрий, будет завтра нас провожать у Восточных ворот, — процедил Гаррет заплетающимся языком.

— Ха-ха. Ты тоже его хочешь увидеть? Спорим на пятьсот золотых флоринов, что он не сидит на ящике, как его брат, а лежит на мешке с соломой. И лет двести ему или может даже триста, — громко произнес Кесо.

Гаррет цыкнул и прошипел:

— Помалкивал бы ты лучше про пятьсот золотых.

Гаррет нащупал правой ногой кожаную сумку с деньгами, которая стояла под столом, откинулся на спинку стула и расслабился.

В открытую дверь трактира вошел Экил с двумя ведрами воды и начал подниматься по скрипучей лестнице.

— Все носит, носит! Сегодня поспим как люди. Отдохнем знатно! — пролепетал Кесо.

Через минуту на лестничной площадке показалась Вита.

— Комната готова! Дверь слева — ваша. Ванну муж натаскал. Как помоетесь, дерните пробку — вода уйдет вниз по трубе.

— Да у вас тут технологии, — съязвил Кесо, икая, — дернем пробку, как положено. Чертова икота меня доконает.

— Пить надо меньше! — гаркнул Гаррет и тоже икнул.

Сумерки как-то опустились на город. Пустая зала трактира быстро наполнилась темнотой. И только свеча на барной стойки тускло и монотонно светила.

Кесо встал, подошел к бару, взял свечу и заскрипел ступенями.

— Гаррет, чур я первый в ванну. А ты уже в моей воде помоешься. Я-то почище тебя буду, хи-хи, ха-ха.

Лестница заканчивалась небольшой площадкой. Две двери находились рядом.

— Общая стена с хозяевами будет, — сказал Кесо, открывая левую дверь.

Комната была отделана деревянными досками крашеными в коричневый. В маленькое закрытое окно залезали звезды. В углу рядом с окном стояла небольшая деревянная ванна. Рядом — стул. На стуле — два больших полотенца, мочалка, кусок мыла и свеча, которая мерно горела, наполняя комнату спокойствием и уютом.

— Горячая водица, — прошептал Кесо, окунув руку в ванну.

Он кинул на пол куртку, рубашку, штаны и кряхтя залез в ванну.

Слева и справа от входа в комнату стояли узкие деревянные кровати.

— Давай мойся скорее, — проворчал Гаррет.

Он плюхнулся на левую кровать. Неудачно: ударился о грядушку, которая коварно пряталась за тонкой подушкой.

Кесо мылся долго и усердно. Затем в ванну полез Гаррет. Он лег в остывающую воду и посмотрел в окно. Как же красиво!

В окне просматривались домики, окруженные каменной стеной. С облегчением Гаррет отметил, что в окнах некоторых домов горят тусклые огоньки, а из труб идет дым. Значит, город не мертвый и какие-то люди помимо стражников и семьи трактирщика живут тут.

Гаррет окунулся с головой. И ему показалось, что слышит гулкий плач, стоны. Когда вынырнул, звук стал отчетливым. Это через тонкую деревянную стену кричал ребенок.

— А малышок-то с характером, — процедил Кесо, который устроился на своей кровати, — тебе хорошо, а мне спать у самой стены.

— Зато ты первый в ванну залез, — сказал Гаррет, — не все же пряники тебе должны доставаться. А ночка сегодня хороша. Эх, понять бы, зачем люди живут. И зачем все эти горести ведьма принесла.

Кесо лежал ногами к двери, головой к ванной и окну. Он повернул голову в сторону Гаррета.

— Люди живут, чтобы рождаться и умирать. А никто и не говорил, что просто будет. Ну а ведьма… Что ведьма. Не она, так что-то другое. Да и скучно без нее было бы, Гаррет!

За стеной снова закричал ребенок. На этот раз громче, уверенней. С каждым разом плач становился сильней, отчаянней.

— Беснуется, негодник. Спать нам не даст, тьфу на тебя, козленочка, — выругался Кесо.

— Ну что ты, Кесо, в самом деле. Или сам маленьким не был? — проговорил Гаррет, натирая мускулистую руку мылом, — поплачет и перестанет.

Но ребенок не перестал. Всю ночь он орал за стенкой, будто его резали.

— Да успокоится это исчадье хоть на минуту? — бредил невыспавшийся полупьяный Кесо, — скоро рассвет, а мы мучаемся. Я бы на месте родителей придушил его — все равно второго ждут. Может тот, второй, спокойней будет. А если нет, то и второго в топку, третий-то точно уяснит, как себя надо вести в приличной семье.

— Да заткнись ты уже, и без тебя тошно, — гаркнул Гаррет, — все мы в детстве кричали. У мальца зубы видно режутся.

Младенец орал истошно, с надрывом. Видимо у него действительно резались зубы. А может ведьма стояла над ним и пугала — кто его знает?

Но в одну секунду крик оборвался. Наступила тишина, звонкая, натяжная.

— Сейчас запоет снова, — прошептал Кесо.

Однако ребенок больше не кричал. Успокоившись, Кесо и Гаррет заснули.

На утро их разбудил истошный женский вопль.

— Умер, убили! — орала Вита через стенку.

Гаррет вскочил и растолкал храпевшего Кесо. Воины наспех натянули штаны и кинулись в комнату хозяев. Гаррет распахнул дверь.

Вита стояла в свободной до пят белой сорочке и прижимала к груди малыша, лица которого не было видно за пеленкой. Экил сидел на кровати, выл и дергал двумя руками свою седеющую бороду. Напротив него качалась люлька, в которой лежало скомканное одеяльце и маленькая искусно сделанная подушка с кружевами по контуру.

Вита ошалело посмотрела на постояльцев. Экил вскочил и замахал руками:

— Все хорошо, все хорошо! Уходите, уезжайте отсюда.

Хозяин, который явно был не в себе, вытолкал гостей из комнаты и захлопнул дверь.

— Да что тут происходит в самом деле! — воскликнул Кесо, натягивая рубашку, — надо найти наместника и расспросить его…

— Бери сумку и мечи, — сказал Гаррет, — похоже в этом городе есть для нас работенка.

Когда путники вышли из таверны, то встретили в дверях толстую женщину лет сорока с большой грудью, обвисшей до пупка. В руках женщина держала корзинку, в которой лежали маленькие бутылки с молоком, заткнутые деревянными пробками.

— Утро доброе, а вы куда? — спросил Кесо, — у хозяев горе.

Женщина остановилась. Ее толстое заплывшее жиром лицо с маленькими глазами скривилось, тонкие губы задрожали.

— Опять! Да что же так господь наш город не любит! — запричитала она, — а я вот козьего молока принесла ребенку.

Женщина зашаталась. Гаррет поддержал ее и она, тучная, медленно села на мостовую старясь не уронить корзинку.

— А ведь и моего ребеночка ведьма забрала… И моего. В церковь мне надо, — слеза покатилась по круглой упитанной щеке молочницы.

Женщина начала подниматься. Гаррет и Кесо взяли ее под руки и помогли встать.

— Где наместник? Поговорить с ним хочу, — спросил Гаррет.

Молочница вытерла слезы рукавом и взяла корзину с молоком.

— Вверх по улице. Там дом большой каменный белый, не пропустите. Самый большой и самый белый в городе.

Улица сначала шла наверх, потом вниз. Кони цокали по камням, наполняя пустую безжизненную улицу звонким эхом. «Цок, цок» — топали копыта. «Цок-цок-цок», — отвечало эхо.

Большой дом на три этажа Гаррет и Кесо приметили еще издали. Это был красивый особняк из белого камня, который выделялся на фоне серых домов простых людей.

Наместник города принял путников сразу. Слуга, худой бледный юноша лет пятнадцати, провел их в большую белую залу с горящим камином.

— Господина зовут Кней, — сказал юноша и вышел.

— Надо присмотреться к этому слуге, — прошептал Кесо на ухо Гаррету, — слуги они того, бывают слегка оборотнями.

Гаррет кивнул. Через секунду в залу вошел большой высокий толстый мужчина в летах. Ему было на вид за пятьдесят. На это указывали седые волосы, седая крупная борода и глубокие морщины на лице, старческие руки. У Кнея был громкий, грубый голос.

— Ко мне сегодня ворон из Монмарка с хорошей вестью прилетел, — заговорил, улыбаясь, Кней, — оказывается, два добрых путника избавили город от чудовища. Уж не вы ли те два храбреца?

Наместник показал путникам на кресла, спинки которых украшали медвежьи головы.

— Мы, мы, — обрадованно сказал Кесо, плюхаясь в кресло.

Гаррет медленно сел в свободное кресло и вопросительно посмотрел на Кнея.

— Ну тогда может и нам поможете? Ваш тариф я знаю. Но пятьсот золотых флоринов я вам предложить не могу. Городок у нас, как видите, поменьше Монмарка. За пятьдесят возьметесь?

Кесо забарабанил по ноге и посмотрел на Гаррета.

— Работа есть работа, — сказал Гаррет, — пятьдесят так пятьдесят. Рассказывайте.

— А рассказывать особо долго и не придется. У нас в городе гибнут младенцы. Живут до года, а потом однажды ночью — того... Кто-то душит их по ночам. О том, что их душат, рассказал наш лекарь Лер, можете потом у него подробности расспросить.

— А кто душит? — спросил Кесо.

— Да известно кто. Ведьма, — ответил наместник, — но знамо дело ее никто не видел. А дело происходит так. Дети рождаются. Все хорошо. Живут. И в какую-то ночь начинают истошно кричать. В эту же ночь проклятая и приходит за их душами. Родители пытаются не уснуть. Но видно старая напускает на них дрему. А утром детёнок уже не плачет… И вот еще что…

Кней задумался. Как будто решал, говорить или нет.

— И вот еще что. Зубы у них прорезаются за эту ночь перед смертью. Да такие огромные… челюсти уродливые становятся, что лучше не смотреть.

Наступила тишина. Гаррет посмотрел сначала на Кесо, который все еще хлопал себя по ноге, затем перевел взгляд на наместника.

— Мы остановились в трактире у Экила и его жены Виты. У них сегодня утром умер младенец. В дверях мы встретили молочницу.

Наместник покачал головой.

— Молочницу зовут Ада. Она набожная женщина, держит козочек. У матерей пропадает молоко от волнений и переживаний. И это молоко помогает… Но все это напрасно, напрасно, пятьдесят золотых флоринов, сразу после работы отдам, — речь Кнея становилась сбивчива.

— У трактирщика горе. Мы уехали от него. Где бы нам остановится на время, пока мы делаем работу? — спросил Гаррет.

— Да хоть у меня, путники. Хоть у меня. Я сейчас скажу слуге, он все устроит. Диамин, слышишь Диамин! — крикнул Кней.

Диамин появился тут как тут. Бледный юноша подслушивал.

Хм, наверно вы уже догадались, кто убивает младенцев) Но вопрос возникает один: зачем, какой мотив, какая история убийцы? Ответ я уже в общих чертах придумал. Ваши ставки, господа?

Это сообщение отредактировал Choke - 10.09.2023 - 11:11

Здорово, мне очень понравилось читать это произведение, прошу меня в рассылку добавить

Хорошо.
Спасибо за отзыв.

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Глава 13. Сети расставлены

Высокий бледный Диамин был немногословен. Он попытался взять сумку с амуницией и деньгами у Кесо, но тот не выпустил ее из рук и зло посмотрел на Диамина.

— Сам, все сам! — сказал Кесо, отстранив сумку от правой руки юноши.

Диамин улыбнулся и покорно наклонил голову.

— Пройдемте на второй этаж, — Диамин указал на большую белоснежную лестницу из белого камня.

На стене висели картины с изображением мужчин в праздничной одежде.

— Это отец Кнея. Это дед Кнея. Это прадед Кнея, — комментировал Диамин каждый раз, когда Кесо и Гаррет проходили мимо очередной картины, поднимаясь по лестнице.

— Наверху две спальни для гостей. Двери у них рядом. Поэтому вам будет удобно, располагайтесь, — сказал Диамин, подводя гостей к двум белоснежным крашеным деревяным дверям.

— А младенцев у вас в доме нет случаем? — спросил Кесо, когда Диамин открыл перед ним дверь спальни.

— Нет, у хозяина нет детей. А два года назад умерла жена. Но лучше вам не вдаваться в эту историю. Кней не любит про это говорить, — сказал юноша.

— Она тоже потеряла ребенка? — спросил Гаррет.

— Давайте на эту тему не разговаривать. Мне запрещено. Не советую ее поднимать с Кнеем. Он еле пережил это горе. Это ваша комната, — Диамин открыл вторую дверь перед Гарретом.

Путники увидели просторные комнаты с широкими окнами и большими кроватями, которые устилали красные покрывала.

— Если что-то будет нужно, я всегда к вашим услугам. Вот видите, на лестничной площадке висит колокольчик. Просто позвоните, и я приду. Может быть вы голодны? Сегодня жарили ягненка. И я могу принести вам обед прямо в комнаты на подносе.

Диамин застыл в ожидании приказания.

— Пожалуй, мы поедим ягненка. Хотя это будет трудно. В горло ничего не лезет, аппетита нет. Но надо хорошенько подкрепиться, — сказал Кесо.

Он сглотнул слюну, представив на вкус ягненка.

— Принеси еду на одном подносе ко мне в комнату. Мы обсудим с Кесо дальнейшие действия. Кстати, как нам найти лекаря Лера? — спросил Гаррет.

— Очень просто. Он живет через вниз по улице. Я могу проводить.

Гаррет кивнул и сделал жест рукой, чтобы Диамин шел за ягненком.

В комнате пахло плесенью и затхлостью. Гаррет подошел к окну, отодвинул щеколду и с усилием распахнул. Свежий воздух наполнял покои. Гаррет облокотился на выступ подоконника, наслаждаясь прохладой.

— Ну что, предлагаю быстро поесть и идти к лекарю, расспросить его. Он проводил вскрытие младенцев и может рассказать подробности, о которых не знает наместник.

Кесо сел на кровать и задумался. Он пытался побороть внутреннее напряжение, но тревога только усиливалась. Ему казалось, что они с напарником открыли двери, которые нельзя было открывать. А значит теперь они в смертельной опасности.

— Ведьма нас почуяла, Гаррет. Нам несдобровать, — сказал Кесо, — эти золотые флорины, которые мы заработали, нам еще боком выйдут, уж поверь.

Гаррет скрестил руки на груди и ухмыльнулся.

— Не узнаю я тебя, Кесо. Ты же весельчак, душа компании! Именно за это тебя и любят. А сейчас ты стал настоящим занудой. Эти самокопания до добра не доведут. Гони черные мысли прочь, — подбодрил Гаррет.

— Но я не могу это сделать! Понимаешь, это не мысли. Это чувство внутри. Сначала идет это чувство, а потом на него накладываются мысли, мрачные, удручающие. Чувства как будто идут изнутри против воли, и я совсем не могу с ними справиться.

Гаррет кивнул, давая понять, что понял мысль друга.

— Так может в тебя ведьма вселилась, и ты тоже становишься монстром? — Гаррет пытался перевести разговор в шутку.

— И знаешь что еще? — Кесо как будто не слышал реплику Гаррета, — а ведь я хотел, просто мечтал чтобы этот ребенок через стену заткнулся, чтобы его придушили! Как говорится, бойтесь своих желаний.

— Ну в его смерти ты точно не виноват. Как мы узнали, трагедия случается со всеми детьми. Вот и ребенок у молочницы, по ее словам, тоже умер от тех же проклятий, — успокаивал Гаррет.

Раздался стук. Дверь открылась и в комнату вошел Диамин. Он положил большой позолоченный поднос на кровать рядом с Кесо. На подносе стояли две глубокие серебряные тарелки и лежали две лепешки из ржаной муки. Внутри тарелок дымились кусочки мяса с подливой, отварная фасоль и кубики обжаренного в сливочном масле картофеля.

Гаррет подошел, взял тарелку, вернулся на своем место к окну и с аппетитом приступил к трапезе. Он накалывал мясо и картофель вилкой и отправлял в рот, а следом новые и новые порции.

— Ты жди нас внизу, Диамин, мы сейчас быстро перекусим и сразу пойдем к лекарю Леру. Надо спешить, — сказал с набитым ртом Гаррет и махнул вилкой, чтобы Диамин уходил.

Кесо придвинул к себе поднос и приступил к трапезе. Есть не хотелось, но аппетит, как говорится, приходит во время еды.

После сытного завтрака охотники спустились по лестнице в гостиную. Там их ожидал послушный Диамин.

— Лошадей брать не будем, пройдем пешком, — сказал Гаррет.

— Да тут недалеко. Несколько домов вниз по улице пройти. А лошадей я уже отвел в конюшню. Конюх распряг, дал овса и воды, — сказал Диамин.

Путники прошли вниз по улице. Все дома в этом городе, кроме дома наместника, в целом похожи друг на друга. Это были двухэтажные маленькие здания из серого камня с небольшими окнами. Терракотовые крыши из глиняной черепицы сливались в одну сплошную крышу, иногда обрываясь на узких улочках. В условиях маленького города это здорово экономило пространство. Но, похоже, теперь эти дома по большому счету пустовали.

Диамин показал на дверь, на которой висла небольшая белая табличка с надписью «Доктор Лер. Лечу от всех болезней, кроме душевных». Путники остановились.

— Ты скажи, Диамин, отсюда много людей уехало? — спросил Гаррет, взявшись за ручку двери.

— Много, — ответил юноша, — особенно те, кто с детьми. Но ехать особо некуда. На западе в Монмарке чудище. А дальше на восток — совсем гиблые места. Там начинается королевский лес, в котором, говорят, творятся жуткие дела. Вампиры и оборотни убивают людей. А те, которые выжили при встрече с ними, сами становятся монстрами.

Гаррет потянул массивную деревянную дверь на себя. Зазвенели колокольчики.

— Хорошо, Диамин, пока ты свободен. Мы поговорим с Лером без тебя.

Внутри было темно и сыро. Пахло опилками, лекарствам и гнилыми яблоками.

— Здравствуйте, чем могу помочь? Я доктор Лер, — в гостиную вышел встречать путников хозяин.

Это был толстый невысокого роста мужчина лет сорока с большой черной бородой. Он был одет в белую рубашку и белые штаны, а сверху — черный фартук. Лер вытирал руки об кусок сукна. Охотники отвлекли его от работы.

Слово взял Гаррет.

— Мы охотники за головами, слуги короля. Наместник поручил нам расследовать таинственные смерти детей. Он сказал, что вы проводите вскрытия и поэтому можете помочь нам установить истину. Сегодня умер очередной малыш… У хозяина трактира Экила и его жены Виты. Мы были свидетелями материнского горя.

Доктор явно обрадовался, что путники займутся расследованием. Он улыбнулся, кивнул и сказал:

— Надеюсь, вы с утра не ели? Тогда милости прошу в мой кабинет. Я как раз вскрываю дочь Виты.

Доктор прошел на другой конец гостиной и открыл дверь.

Путники вошли и сразу поняли: странные запахи шли из кабинета.

— Вы не обращайте внимание. Пахнет не очень хорошо. Но такова моя работа. Опилками я слегка приглушаю вонь. Впрочем, я уже привык. Ребенок за ширмой, вот, полюбуйтесь.

Лер открыл ширму. На деревянном высоком большом столе, обитом железными листами, лежал годовалый малыш. Его грудь была разрезана от шеи до пупка и раскрыта. Органы — печень, сердце, легкие — вырезаны и лежали рядом в металлическом лотке.

Голова малыша привлекала внимание. Ротик и щеки были разорваны. выпирающими белыми зубами. Из нижней и верхней челюстей выбирали белые ровные зубы, в два раза крупней, чем у взрослых.

— Не знаю, зачем я их продолжаю вскрывать. Всё итак ясно. Но таков порядок. В легких всех младенцев я нахожу какую-то непонятную субстанцию. Я не знаю, что это.

Доктор достал из лотка легкое и разрезал скальпелем.

— Вот, смотрите. То ли пух, то ли порошок, — Лер подковырнул скальпелем и показал на кончике белые катышки, которые действительно напоминали мокрый комочек пуха.

— Как от моей собаки, только мелкий. Ее Пух звали, и с нее постоянно лезла шерсть, а если в дождь я проводил по ее спине рукой, то такие же катышки оставались на ладони, — сказал Кесо.

Он вспомнил детство, как бегал с Пухом по полю.

— Смерть младенцев наступает от удушья, правильно? — спросил Кесо.

— Да, это скорее всего так. Никаких признаков на теле нет. Шея не сдавлена, борозд от удавки или следов пальцев нет. Но я как лекарь могу точно сказать, что малышкам перекрыли воздух. На это указывают кровоподтеки в легких и черная кровь в сердце.

Гаррет почесал кулаком щеку и спросил:

— Лекарь, скажи… Ведь роды ты у Виты принимал? Ничего необычного не заметил? Она какая-то странная…

— Роды я принимаю, да. Но родов все меньше и меньше. Ну а то что она расстроена была, тут все понятно! Она же знала, что ее ждет. Вита беременна вторым малышом. Дай бог ей пережить все это. Возможно, они уедут с мужем. Те кто уехали — от них вестей нет никаких. Вороны не приносят, нет. Видно сгинули в лесах и на болотах.

Кесо отошел в другой конец кабинета и стал рассматривать полки с инструментами. Все лежало аккуратно. И хоть Кесо не понимал ничего в лекарстве, он видел, что все инструменты лежат в определенном порядке. Это говорило о том, что доктор аккуратен.

Лер проводил путников до порога. Гаррет спросил:

— Молочница сказала, что тоже потеряла ребенка. Его тоже задушили?

Лер улыбнулся.

— Да не было у нее никогда детей. Это она от переживаний немного того — двинулась умом. Ко мне неоднократно приходила и всё просила ей помочь оживить ее ребеночка. Я поэтому на вывеске и написал, что душевными болезнями не занимаюсь.

— Больше вопросов не имеем, — сказал Кесо и мужчины распрощались.

Это сообщение отредактировал Choke - 10.09.2023 - 18:47

Отмечусь, чтобы не забыть, потом прочту.

Уважаемые читатели! 14-я глава написана. Я ее завтра вычитаю и выложу. Не знаю, хорошие это новости или нет, но на 14-й главе не получилось закончить историю с младенцами. Чудовище появится в 15-й. Кто это будет догадаться уже не так сложно, но я решил концовку поинтересней сделать и добавить дополнительного саспенса в эпизоды с младенцами.

Приятного чтения! Также рекомендую прочитать мой уже законченный роман "Путь волка" про оборотней. Дело происходит в США. Детектива полиции покусал оборотень. ФБР сажает оборотня в клетку, а днем отпускает... https://www.yaplakal.com/forum40/topic2626059.html?hl=

Это сообщение отредактировал Choke - 11.09.2023 - 01:19

Глава 14. Проклятая избушка

— В недоброе место мы попали. Город проклят, — проговорил Кесо.

Путники шли назад вверх мостовой в дом наместника Кнея. Пустая улица удручала. А вот и белоснежный дом.

Из дома наместника вышел священник. Это был высокий худой мужчина лет пятидесяти без бороды и усов. Он был одет в черную рясу до пять. Большой желтый крест висел на длинной цепочке и свисал до пупка. В левой руке святой отец держал библию.

Священник вышел на мостовую, остановился и зевнул. Он перекрестил рот. Затем зевнул еще раз и снова перекрестил рот.

— Святый божий. Храни душу невинно умершего младенца, — прошептал священник.

Он взглянул на Гаррета и Кесо, которые остановились подле него.

— А вы наверно охотники за чудовищами? Наместник мне про вас рассказал. Только вы зря стараетесь. Ведьма сильна как никогда. С ней мечами не справишься, — проговорил священник.

— А вы священник? — спросил Кесо, смотря в упор на белый воротничок мужчины.

— Да, меня зовут Флабий. Я служу в городской церкви уже пять лет. Прежний священник отдал богу душу.

— А молочницу Аду вы знаете? Она утверждает, что у нее тоже был ребенок, но ведьма его придушила.

Священник насупился. Было видно, что эта тема ему неприятна.

— Ада местная сумасшедшая. Она верит, что у нее был ребенок. Но если бы он был, я бы его крестил. А я его не крестил.

— А когда Ада начала бредить о ребеночке? — спросил Кесо.

Священник закатил глаза к небу, перекрестился и проговорил:

— Я вам это с точностью не скажу. Года четыре назад, наверно. Но в любом случае на все воля божья. Давайте ему доверимся.

Священник открыл библию, пролистал страницы и продекламировал:

— И сказал господь: я есть вершитель судеб. И кто берет в руки меч, тот от меча и падет.

Кесо переминался с ноги на ногу. Он скучал и хотел поскорее зайти в дом и отдохнуть.

— Раз вы крестили всех младенцев в этом городе, то знаете, сколько их осталось… — сказал Гаррет и пристально посмотрел в глаза Флабия.

— Одна семья осталась, Хека. Завтра утром они покинут город. Ворон принес добрую весть, что в соседнем Монмарке нет больше зверя. Наместник сказал, что ваша команда приложила к этому руку. Надеюсь, что семья Хека благополучно пройдет проклятый лес обезьян…

Долговязый Флабий глубоко поклонился и зашагал вверх по улице.

Наместник Кней сидел за большим столом в гостиной и пил вино из большого стакана. Он был расстроен. Рядом стоял услужливый Диамин с кувшином в руках.

Когда наместник увидел вошедших Гаррета и Кесо, то залпом выпил остатки вина.

Как только хозяин поставил стакан на стол, Диамин налил снова.

— Сейчас разговаривал со священником Флабием. Вы его должны были встретить на пороге… — пробубнил пьяный наместник.

— Да, встретили, — сказал Кесо и утонул в мягком кресле с медвежьими головами.

— Мы решили спасти от трагедии последнюю семью с младенцем. Завтра семья Хека покинет город. Вита и ее муж трактирщик тоже пойдут с ними. У Виты скоро родится малыш, она на девятом месяце. Надеюсь, проклятье настигает детей только в этом чертовом городе!

На этих словах Кней с силой ударил по столу кулаком. Стеклянный стакан треснул и вино разлилось по белой столешнице. Слуга Диамин вытащил из-за пояса кусок хлопковой ткани и стал размазывать красную жидкость.

— Ваша награда будет ждать вас. Пятьдесят флоринов, как и договаривались. Переночуйте сегодня в доме Хека, надеюсь, вы защитите младенца от ведьмы до завтрашнего утра. Мой слуга проводит вас вечером, — последние слова Кней прошептал, засыпая.

Его глаза, мутные от чрезмерного количества вина, закрылись. Наместник сначала засвистел губами, а потом захрапел.

— Надо выспаться. Разбуди нас к вечеру, — сказал Гаррет Диамину. Тот кивнул. Красное вино никак не хотело впитываться в тряпку.

Кесо и Гаррет поднялись в свои комнаты. Они не были уставшие физически. Но их души просили сна. И сон пришел.

Наступил вечер.

— Гаррет, просыпайся. Диамин разбудил меня. Пора идти к семье Хека. Мы хорошо выспались и теперь можем хорошо поработать.

Дом Хека стоял в самом конце улицы у восточных ворот. Закат окрасил небо в красный цвет. На фоне красного неба от одной стороны ворот к другой прохаживался горбатый мужчина.

— Это Юрий ходит, — сказал Кесо, показывая пальцем в сторону стражника.

Диамин остановился у крайнего дома. Деревянная дверь была открыта.

— Вас ждут. Заходите, а я пойду. Ночь приходит. Ведьма скоро начнет свои игры.

— Диамин. Так что случилось с женой твоего хозяина? Мы завтра покинем город — доверься нам, — Гаррет посмотрел в глаза бледного юноши и улыбнулся.

Диамин переминался с ноги на ногу. Он не знал, довериться путникам или нет. В конце концов он заговорил:

— После того, как ребенок умер, женщина сошла с ума. А вскоре ее нашли мертвой. Она забралась на крышу дома наместника и бросилась на мостовую головой вниз…

Последние слова Диамин проговорил шепотом, будто боясь, что кто-то лишний услышит.

— Тошно мне, тошно. Ух, ведьма треклятая… — проговорил Кесо и шагнул внутрь дома.

Кесо начал понимать, что ведьма не на шутку взялась за их души. И каждая встреча с чудовищами открывает новую дверь в бездну, из которой нет возврата.

Двери открывают дальнейшие двери. А внизу — зияющая пустота, черная смерть, которая выедает ложкой нутро человека.

Хозяин Хек, мужчина тридцати лет с потрескавшимися губами, сидел в гостиной за столом. Красивая жена лет двадцати с золотыми кудрями качала люльку.

— Вечер добрый! Меня зовут Гаррет, а это Кесо. Мы воины его величества.

— Мы вас ждем, — безразлично сказал Хек.

Из трещины на кубе потекла кровь. Мужчина это почувствовал и облизнулся. Он показал рукой на свободные стулья, приглашая путников сесть.

— Почему вы не уехали сегодня же отсюда, когда узнали, что в Монмарке больше нет монстра? — спросил Кесо, садясь.

— Все дело в молоке. Путь в Монмарк неблизкий. Жена от волнений потеряла способность кормить. Молочница сказала, козочки дадут молоко только завтра утром. Она принесет нам запас в дорогу перед нашим отходом.

Кесо посмотрел на Гаррета.

— Мы сегодня утром ее встретили. У нее была полная корзина молока. А где она живет?

— В лесу за восточными воротами дом у нее. Там она козочек и держит, им нужна воля, а в городе травы нет.

Гаррет вскочил, роняя стул.

— Дай мне серебряный меч, Кесо. Я схожу до молочницы. А ты оставайся здесь. Возможно, Хеку понадобится твоя помощь.

Кесо вытащил меч из сумки и кинул его через стол партнеру.

Гаррет выскочил на улицу. Входная дверь за ним захлопнулась, и охотник услышал, как ребенок закричал. Надо было спешить. Гаррет побежал к восточным воротам, липкое предчувствие беды накрывало его с головой.

Горбатый стражник перестал ходить туда-сюда и остановился с любопытством глядя на бегущего к нему Гаррета.

— Юрий! Ты ведь Юрий? Знаешь где молочница живет? Отведи меня к ней.

— И вам не хворать, путник. И вам добрый вечер. Ну как не знать? Она каждое утро ходит с корзиной, носит молоко младенчикам. Иди за мной! — проговорил горбач.

Из восточных ворот шли две дороги. Одна в поле, вторая — к лесу. Горбач довел Гаррета по второй до еловых деревьев и показал рукой.

— Вот, иди, путник, по этой тропке, никуда не сворачивай. Так и упрешься в дом молочницы. Козочки у нее… А меня увольте с вами. Служба у меня. Да и страх как боюсь я ее. Дурная баба она.

Горбач повернулся и зашагал прочь. Гаррет смотрел вслед Юрию. Тот шел неспеша, но пройдя сто шагов перешел на бег. Юрий чего-то или кого-то боялся.

— Проклята ведьма, — выругался Гаррет.

Он вошел в лес и последовал за тропкой. Звезды ярко светили, пробивая лучами густой лес. Дорога плохо, но была видна. Гаррет шел долго. Сколько по времени — он не понимал. Но, наконец, впереди забрезжили огоньки. Тропинка привела его к избушке, окна в которой необычайно ярко светили, как будто сразу сто хозяйка зажгла сто свечек разом.

Гаррет подошел к окну и посмотрел. За занавескам как будто что-то шевелилось — большое и черное. Но что — непонятно. Гаррет взял в правую руку карский меч, а в левую — серебряный.

Откуда-то справа заблеяли козы. Сначала одна, потом вторая, третья. А потом все смолкло.

Гаррет надавил локтем на деревянную дверь, и она открылась. Следующая дверь вела в залу. Сквозь дверную коробку пробивался свет.

Гаррет выбил дверь ногой. Она на мгновенье распахнулась, показывая Гаррету, что происходит внутри, но сработала пружина, и дверь захлопнулась.

Гаррет ахнул, развернулся на каблуке и побежал из проклятого дома прочь. За спиной истошно блеяли козы.

Жду ваши комментарии к 14 главе. Кто-нибудь уже догадался, какой будет концовка?

рассылку бы сделать. Мне нравится!

Готов сделать рассылку. Выше тоже просили об этом. Да, кого добавить в рассылку, пишите тут коммент, я включу и с новой главой буду делать рассылку.

Спасибо!

15 глава написана. Утром опубликую. Там будут разгадки.

Глава 15. Волчий клык

Пока Гаррет бежал прочь из леса, в доме Хека бесновался младенец. Он истошно кричал, как будто его кто-то резал изнутри. Каждую минуту крик становился противней, и в какой-то момент Кесо захотелось вынуть меч и перерезать глотку чертенку. Но охотник гнал эти мысли. Он закрыл глаза и представил, что купается в пруду, размеренно гребя руками и ногами.

Когда Кесо отрыл глаза, то увидел, как мать дергает себя за золотые волосы и закатывает глаза. Красивое лицо женщины исказилось злобой.

Хозяин дома Хек растирал кулаками щеки и кривил обветренные губы, отчего они еще больше трескались и кровоточили. Кровь бурыми струйками растекаясь по подбородку.

Младенец не унимался. Его крик вызывал непреодолимое отвращение, как скрип железа по стеклу. Кесо прикусил щеку изнутри, изо рта потекла кровь. Охотник с ужасом понял, что еще минута — и он не выдержит и укокошит младенчика.

Желая побороть ненависть, Кесо вновь закрыл глаза. Но никакие отстраненные образы не лезли в голову. Он пытался представить себя в озере, на облаке, в горах, в лесу — но ничего не получалось. Уже не крик, а скрежет невинной малютки поднимал из потаенных мест души черную ненависть.

— Смотри, что покажу, — сказала Василиса.

Она сидела в кованой железной клетке, которая стояла на телеге. Телегу неторопясь тянули четыре лошади, запряженные по паре в два ряда. Скакунов погонял молоденький безусый кучер в жилетке и медвежьей шапке.

Сзади телеги на коне ехал Цес — огромный рыцарь в позолоченных доспехах. На нижней части нагрудника доспехов был искусно выгравирован лев. Животное застыло в прыжке. Страшная открытая пасть льва испугала ни одного противника Цеса, и многие проигрывали бой еще до того, как меч хозяина доспехов в них втыкался.

Да, это был тот самый Цес, который убил свихнувшегося Белбока.

— Куда тебя везут, Василиса? — спросил Кесо. Кто ты и почему мне помогаешь? Тебя били?

Василиса сидела на грязной соломе, подобрав под себя ноги. Ее маленькое серое платье было в грязи. На бледном веснушчатом лице выделялись ссадины и кровоподтёки. На запястьях — синяки от веревки.

— Били, Кесо, и очень больно. Но я вытерпела. Я думала о тебе, и боль проходила. Понимаешь, мы связаны с тобой невидимой нитью, — Василиса, наконец улыбнулась.

Кесо догадался, что она пока не может ему всего рассказать. Но он в душе надеялся, что когда-нибудь он узнает все тайны, если доживет.

— Но мы теряем драгоценное время. Настанет время, и ты все поймешь. А сейчас смотри, — сказала Василиса.

— Что ты там болтаешь, тварь? Зря стараешься, — гаркнул Цес.

Он вытащил огромный меч и направил его наконечник в сторону Василисы.

Девушка легла на правый бок, подложив под голову кисти рук. Закрыла глаза и перенесла Кесо в город Задар на пять лет назад.

Днем улицы города были наполнены людьми, которые спешили по своим делам. Вечером из труб валил дым, а окнах всех домов горели желтые огоньки. Город жил!

Однажды местный священник заболел. Он несколько дней лежал в горячке, кашлял кровью и молил бога о смерти. Врач Лер пускал кровь, поил травами, но ничего не помогало. Через тринадцать дней священника не стало. Его место в церкви занял Флабий, высокий и худой мужчина. Откуда он взялся никто не знал да это было и не важно. Большой желтый крест на длинной цепочке, свисающей до пупка, и белый воротничок указывали на его святость. А что еще нужно людям? Только крестик и библия в руках — и можно исповедовать.

Однажды на исповедь к священнику пришла толстая Ада. Она работала нянечкой, ухаживала за чужими детьми и давно мечтала о своем. Но Ада была некрасивой. Жирное тело, отвратное круглое лицо с маленькими глазами и большим неровным носом, — все это не привлекало мужчин.

— Святой отец, я бы хотела ребеночка, малютку. Я буду его любить. Прошу господа даровать мне младенца. Хочу родить, — прошептала Ада через решетку исповедальни.

Новый священник Флабий выслушал Аду и произнес:

— Дорогая Ада, на все ли ты готова ради рождения дитя?

— На все, святой отец! На все! — сказала Ада, широко открыв свои маленькие глаза. Она всматривалась сквозь решетку, пытаясь различить за ней черты священника.

— Вот что я тебе скажу Ада. Послушай внимательно и прими мои слова со смирением. Бог тебе ребенка не даст. Но если ты попросишь, тебе помочь смогу я. Только попроси, Ада, — голос священника задрожал, как будто в сладострастном предвкушении греха.

— Прошу, святой отец, сделайте мне ребеночка. Очень прошу!

Флабий вышел из исповедальни, стянул через голову рясу и позвал Аду. Женщина вышла из-за ширмы и увидела голого священника.

— Грех-то какой! — воскликнула Ада и со смирение склонила большую голову.

Священник был невероятно силен. Он как пушинку развернул лицом к стене тучную Аду и наклонил ее, положив тяжелую руку на спину. Ада раздвинула слоновьи ноги.

— Только не поворачивайся, Ада, только не поворачивайся, — застонал Флабий.

Ада почувствовала внутри себя Флабия.

— Не смотри на меня! — шикнул в исступлении Флабий, когда Ада попыталась повернуть голову.

Через девять месяцев Ада родила. Но пока была на сносях никто не заподозрил ее в беременности: ее итак огромный живот лишь немного увеличился в размерах.

Ада жила на втором этаже ночлежки, в крохотной комнатке с низкими потолками. Ребенок вышел из нее необычайно легко. Ада перегрызла пуповину и очистила рот красивого малыша от нечистот. Ребеночек сделал первый вдох и закричал. Да так громко, что в дверь комнаты застучали кулаками.

— Ада, кто у тебя там, ребенок что ли плачет?

— Нет, нет уходите.

Малыш почувствовал тревогу мамы и сразу же замолчал.

Ада заботилась о младенце, и он отвечал ей взаимностью. Его маленькие ручки тянулись к Аде, она брала его на руки, и малыш обнимал большую голову мамы.

— Какой же ты славный! — говорила Ада и целовала его в живот.

Однажды Ада пришла к священнику Флабию и попросила его покрестить ребенка.

— Конечно, я его покрещу, Ада. Но давай дождемся, когда у него начнут резаться зубки. И тогда я сразу крещу, — сказал Флабий, — а это для твоего малыша.

Флабий протянул Аде небольшую искусно сделанную подушечку. Ах, как хорошая была это подушечка: мягкая, с кружевами по контуру.

Через семь месяцев у младенца начали резаться зубы. С каждым днем малыш был беспокойным. Он кричал, мучаясь от боли. Крики участились и усилились.

Соседи стучали в дверь Ады и спрашивали: «У тебя там что, ребенок орет, Ада?».

Это случилось темной ночью. В ту ночь младенец истошно кричал. Из его челюсти полезли большие зубы, которыми он скрежетал, вызывая у Ады невыносимое чувство ненависти.

— Да заткнись, ты, исчадье! — в сердцах воскликнула Ада.

В дверь забарабанили кулаками. Ада схватила подушечку, которую ей подарил священник, и накрыла ей зубастое лицо ребеночка. Через минуту все было кончено.

Утром Ада принесла мертвого зубастика в церковь.

Отец Флабий завернул младенца в простынку и положил в корзину.

— Я отнесу его к себе. Я живу в избушке в лесу и держу козочек. Они дают молоко, но его некому разносить деткам. Пойдем со мной, и ты станешь молочницей. А в благодарность я сделаю тебе еще одного малыша. Там, в избушке, он может надрываться сколько угодно — никто посторонний его не услышит.

Ада согласилась и ушла с Флабием в его избушку в лесу.

— Смотри, Ада, это мои козочки, — Флабий открыл дверь сарая, который примыкал к стене дома, и поставил на землю корзинку с младенцем Ады.

Черные большие козы с красными глазами смотрели на Аду и блеяли в исступлении. «Ме-бе, бе-ме».

— Какие красивые козы, — сказала Ада.

Она протянула руку, чтобы погладить козу, но та укусила ее до крови.

— Они не любят, когда их трогают, — сказал Флабий.

Флабий достал из корзинки младенца, развернул простынку и кинул дитя в загон к козам. Животные в исступлении заблеяли и кинулись рвать зубастика своими большими похожими на человечьи зубами.

Ада смотрела завороженная и улыбалась:

— Ты же сделаешь мне еще одно дитя?

Священник повел Аду за руку в избушку. Внутри она казалась больше, чем снаружи. Дверь на пружине открылась, и глаза Ады обжог яркий свет сотен лампадок, которые ярко освещали комнату с печкой и большой деревянной кроватью, устланной клетчатым покрывалом.

Священник подвел Аду к кровати, положил ее животом на одеяло и раздвинул слоновьи ноги.

— Только не смотри на меня Ада, только не смотри.

И Ада не смотрела. Но Кесо посмотрел, как и Гаррет.

Ада стала молочницей. И носила деткам козье молоко. А еще каждому младенцу Ада дарила искусные подушечки, которые делал священник Флабий из невероятно мягкой ткани.

Умерших уродцев с большими зубами хоронили на кладбище за городом у леса. По ночам Флабий выкапывал трупики из могил и скармливал козам.

У Ады родился второй малыш. Женщина заботилась о своем чаде. В это время младенцы вокруг умирали и жители в спешке покидали город Задар.

Когда у второго ребенка Ады начали резаться зубы, и Ада захотела его убить, Флабий отнес малыша к козам. Но они не съели его. Козы заботились о малыше, кормили его своим молоком, и постепенно тот перенял их привычки. Малыш с большими зубами стал обрастать черной шерстью, челюсть вытянулась, ушки оттопырились, и он стал похож на маленькую козочку.

Ада ждала третьего малыша. Он бил маленькими ножками в ее большой живот. По ночам Ада плакала, прося господа о пощаде.

Когда она шла по городу с корзинкой молока, Флабий был не властен над ней. И в эти минуты она вспоминала первого ребенка и слезы текли по ее щекам. Несколько раз она приходила к Леру, просила оживить ее ребенка, но лекарь только разводил руками и говорил, что ей надо идти в церковь и там просить помощи.

Вот что Василиса показала Кесо.

Гаррет ворвался в дом к Хеку. Кесо спал лежа головой и грудью на столе. Кех и его жена стояли над люлькой. Гаррет приблизился и с ужасом увидел, что муж и жена накрыли подушкой лицо ребенка и в исступлении давят сверху руками. Ребенок хрипел и дергал ручками и ножками.

Гаррет оттолкнул Хека и жену, малыш глотнул воздух и душераздирающе заблеял, как блеют козы. В люльке лежал черный козленочек с красными глазами и большими человечьими зубами, которые выпирали изо рта.

Воин вонзил меч из сплава серебра в шею козленка. Животное издало последний писк и умерло.

Родители очнулись от транса. Кесо проснулся и посмотрел на Гаррета.

— Я знаю как убить паука. Мне Василиса подсказала. Надо спешить, — в волнении сказал Кесо.

Охотники выскочили из дома Хека и побежали к восточным воротам. Горбатый Юрий проводил путников взглядом.

— Ходят тут всякие, — проговорил себе под нос стражник.

Он лег на мешок с сеном и наблюдал, как слуги короля бегут в сторону черного леса по полю, освещенному звездами.

— Ты убей всех коз. А я убью паука, — сказал Кесо, когда услышал блеянье проклятых коз. Избушка была рядом. Окошко ярко светило, а за занавеской виднелась большая черная тень.

Кесо разделся до гола, вытащил из кармана куртки волчий клык и вставил его в рот. В ту же секунду охотник превратился в огромное чудище с большой похожей на волчью головой, зелеными глазами и длинными клыками.

Оборотень ворвался в комнату. На большой кровати на клетчатом одеяле сидел огромный желтый паук. Его длинные лапы, которые заканчивались саблей-когтем, были раскинуты по всей комнате. На Кесо смотрели шесть больших красных глаз. Из живота паук тянул передними лапами нити и плел из них подушечку.

Кесо кинулся на паука и начала сжимать челюсти на его голове. Паук ударил саблями в грудь оборотня, но не смог пробить. Кожа была как будто каменная. Кесо прогрыз в голове паука дыру. Черная жидкость пропитала клетчатое одеяло. Через минуту на нем лежал не паук, а голый священник Флабий с обезображенным лицом.

Кесо вынул клык.

С чердака спустилась толстая Ада. Она увидела мертвого Флабия и заплакала.

— Кто же теперь мне сделает ребеночка? — проговорила женщина. Ее душили слезы, и она захлебывалась в рыдании.

Кесо прислушался. Козы больше не блеяли. Гаррет их убил.

— Гаррет, а помнишь, какую вкусную телятину мы ели? Что-то меня наводит на мысль, что это не телятина была, а козлятина… — произнес Кесо, когда путники отъехали на сто шагов от восточных ворот Задара.

Гаррета затошнило. Он посмотрел назад. В восточных воротах ходил взад и вперед горбатый Юрий.

— Лучше уж коз, чем пауков. Я их боюсь до невозможности. Именно поэтому я сбежал из избушки, когда увидел это чудище, — сказал Гаррет и замолчал.

Впереди путников ждали новые приключения.

Это сообщение отредактировал Choke - 12.09.2023 - 15:26

Рассылку отправил. Кто еще хочет получать, черкните тут, включу.

По 15-й главе хотел бы получить обратную связь с читателями. Как вам история? Достаточно ли страшная? Решил закрутить сюжет так, что интрига раскрывается в конце. А тот, кого изначально подозревали, вроде как и совсем виновен.

Это сообщение отредактировал Choke - 12.09.2023 - 15:26

Супер!!! Спасибо большое. Сначала думал , что молочница замешана во всем этом, но честно говоря не ожидал, что "главпидр" окажется священником. Но очень интересно получилось. Лайк, подписка ))))

С первых строк понятно каким произведением вдохновлялся автор.

Да я тоже не знал . Само как-то так написалось. Я сначала хотел их обоих зверьми сделать. Но потом понял, что Ада должна быть жертвой, в этом случае читатель ей будет сочувствовать, это вызовет больше эмоций.

Но превращение детей в козочек я знатно прописал. Жуть какая.

Это сообщение отредактировал Choke - 12.09.2023 - 18:12

Сериал про Ведьмака посмотрел 2 сезона. Третий выключил. Скучный да и тема Лютика зашла не в ту степь. Книжку начал читать, прочел два эпизода, потом бросил, наскучила.

Да, первые строки книжки Ведьмака мне понравилисись. И первые строки моего романа это дань уважения автору.

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Супер получилось, сначала плюс поставил а уж потом прочитал, жду новых глав!