Глава 10.
Коэн.- А не пойти ли нам в деревню твоих рабов?
- Они не мои.
- А-ай... Ну не твои. Судя по всему — тут недалеко, а к Вяльку мы всегда успеем вернуться.
- Тебе там не понравится.
- Догадываюсь. Только вот всё же мне интересно... Я же про то, как вы живёте, ничего не знаю. И ты не рассказываешь!
Их-Рика промолчала и направилась по дороге прочь от дома богов. Я завалил вход пустотелым валуном и пошёл за ней. Было интересно — куда это она направилась. Дорожка, такая же, как у шлюза, вела прямо, по обочинам почти не было травы — песок да камни. Похоже, близость светила на вершине делала местность не только жаркой, но и засушливой. Прошли мы по дороге примерно с километров пять, начала появляться нормальная трава, невысокие единичные деревца. Наконец вошли в лес и она показала мне — тропка была малозаметной. Я поручил интелу сканировать округу на предмет крупной живности и включил камуфляж костюма.
По тропе шли долго, петляя и сам я бы уже сто раз отказался от своей затеи, но Их-Рика находила нужное направление просто поднимая и обнюхивая листву, камешки... А вскоре я и сам запашок начал улавливать. И прочие приметы того, что лес посещают репты и довольно-таки часто. У крайних деревьев ящерка остановилась и показала на невысокий холм с торчащими из него каменными лбами, с которого мы могли бы обозревать окрестности, оставаясь при этом незамеченными сами.
- Интел, есть кто?
- В непосредственной близости — нет. Порядка трёх километров скопление, порядка двух — небольшая группа, не более трёх особей.
- Угроза?
- Маловероятна.
Мы с Их-Рикой дошли до холма и взобрались на самый верх. Там, выбрав позицию за плоским валуном, прилегли на траву и я включил визор. Действительно, неподалёку находилась деревня, расположенная на открытом пространстве, далековато от любого леса. Увеличив изображение, я стал наблюдать, а ящерка просто закрыла глаза и принялась тихо посапывать — задремала.
Деревня рептов мне не понравилась. Даже с того расстояния, что разделяло наш наблюдательный пункт и эту поляну, уставленную шатрами, крытыми какими-то лохмотьями, доносилась вонь экскрементов, гнили и падали. Оглядев общий план, я ещё увеличил изображение и принялся рассматривать внимательно. Первое, что привлекло внимание — драка. Пара рептов лениво обменивалась тумаками неподалёку от наблюдавших за ними рептихи и двух совсем мелких рептенят, сидящих на насесте из корявого бревна. Самка сидела традиционно, ноги с одной стороны, хвост — с другой. Мелкие же устроились по-птичьи, цепляясь пальцами ног за насест — так им, похоже, было удобнее на бревне, для них высоко расположенном, да и виднее, наверное. Затем самка встала, перегнулась через бревно и задрала хвост кверху. Я решил, что та собралась гадить и перевёл изображение на драчунов. А те уж и закончили, один хмуро разглядывал повреждённую руку, другой важно вышагивал прочь... Я проследил за ним и стал свидетелем того, чего никак не ожидал увидеть и даже не сразу понял, что, собственно, происходит. Победитель подошёл к самке, высоко задрал хвост и прижался задом к заду согнувшейся рептихи. Они сплели хвосты и принялись ёрзать, прижимаясь поплотнее. Раненный подошёл и стал задумчиво наблюдать, дёргая хвостом, целой рукой и поворачивая голову то одной, то другой стороной.
- Их-Рика, — позвал я, — ты видишь?
Она перестала сопеть и подползла ко мне. Повернула оба глаза вперёд и всмотрелась.
- Да.
- Это... Спаривание?
- Это скотство. Сарра так не делают.
- Извини, а...
- Так же, но без драк и свидетелей. И уж не при детях — точно.
Я уменьшил масштаб и принялся разглядывать кособокие шатры. К моему ужасу, они были покрыты шкурами рептилоидов! На верхних концах шестов некоторых строений висели человеческие черепа, пологи пары хижин были изготовлены из одежды выхх, а валяющиеся повсюду кости были явно не рыбьими и не от грызунов... Жуть. Кошмар. Какая-то нереальность! Полог одного из шатров откинулся и на улицу вышел взрослый рептилоид. Не сильно заморачиваясь, он повернулся мордой к ветерку и, наклонившись, задрал хвост. Струя гуано плюхнулась едва не под дверь его жилища, но это репта никак, похоже, не смущало.
Я выключил визор и сказал Их-Рике:
- Пойдём-ка к лодке. Что-то мне совсем неинтересно стало смотреть на всё это...
- Пойдём. Я тоже не люблю смотреть на рабов.
Мы, таясь, спустились с холма и отошли на приличное расстояние, прежде чем интел дал отбой по поводу присутствия посторонних. Но при приближении к озеру прибор снова просигналил тревогу. Множество живых объектов в пределах видимости нашей лодки, которую я просто свернул рулончиком и прикопал в листве и гниловатой водоросли. Нам снова пришлось включить камуфляж на одежде, но Рикина юбка из полотенца не имела функции изменения цвета (зачем это полотенцу-то?), в отличие от свитера, имевшего не только самоподгонку под фигуру и размер, не только встроенный подогрев, но и некую примитивную мимикрию — способность менять цвет в нешироком спектре. Мы крались по лесу, постепенно приближаясь к воде, где раздавалось карканье и шипение рептилоидов. Порой доносился и какой-то совершенно нехарактерный рептам визг... Найдя небольшой приямок среди негустых деревьев на склоне берега, мы укрылись и стали наблюдать. А на берегу резвилась целая стайка рептилоидов-молодняка!
Я лежал и наблюдал за тем, как они плещутся в озере. Самым забавным было то, как те входили воду и выходили из неё: ящерята опускались на четвереньки, прижимались к земле и змейкой, без плеска уходили с суши, а из воды на берег выползали так же. Некоторые из пловцов выносили во рту рыбу и на берегу начиналась потасовка: каждый норовил выхватить улов у счастливца и быстренько проглотить. Порой, в результате этих стычек рыба уходила назад, в свою стихию, а драка рептенят продолжалась... Но особо смешно было смотреть, как подросток покрупнее догнал рыболова и резко наступил ему на хвост. Тот от неожиданности выпустил добычу, а наглец, перепрыгнув через растяпу, схватил улов и проглотил не жуя. Подёргал глоткой и важно зашагал прочь... Но не тут-то было! Ловец, подскочив и настигнув обидчика, запрыгнул ему на плечи, уронил на пузо и всем весом грохнулся ему на спину. От неожиданности и боли тот срыгнул рыбину, а малец, схватив её, тут же принялся остервенело кусать и глотать! Смеяться в голос я, конечно же не мог, но и смотреть спокойно на эти проделки мелких рептов было невозможно.
- Их-Рика, — позвал я тихо, не оборачиваясь, — ты только посмотри на них! Вот дети и есть дети...
- Ну да. Они маленькие, это естественно.
- Смотри, смотри! Что вытворяют, а?
- Кхо-Эн.
- Что?
- Смотри сюда.
Я обернулся и обмер. Их-Рика держала за хвост довольно-таки крупного подростка и придушивала, обвив своим хвостом его шею. Второго, чуть поменьшего, она держала за корень языка, просунув руку ему в рот едва не до локтя. Оба рептёныша смирно висели и не дрыгались, лишь тот, чей рот не закрывался, фыркал и крутил выпученными глазами.
- Ты... Ты где их взяла?
- Их тут полно и некоторые уже бегут за взрослыми. Если мы немедленно не уберёмся — придётся воевать.
- Рика, но зачем ты их поймала-то?
Я придвинулся к ней поближе. Из-за ближайшего дерева выскочил ещё один ящерёнок и штрыбнул прочь.
- Если бы я их не поймала, мы бы уже не разговаривали, Кхо-Эн. Тобой бы уже закусывали.
- О, чёрт! Давай-ка я постреляю, разверну лодку и рванём по воде.
- Стреляй. Но на всех у тебя зарядов не хватит.
- Нет, Рика. Я не собираюсь стрелять в детей. И ты этих тоже отпусти. Дай пинка, оборви хвост, но отпусти.
Она постояла в задумчивости, облизнула глаз и стремительным рывком вытащила руку изо рта детёныша. Тот упал на четвереньки и, получив хорошего пинка, исчез среди деревьев. Освободившейся рукой Их-Рика вынула из пояса нож, аккуратно отрезала сантиметров пятнадцать хвоста подростка и отпустила. Тот злобно зашипел, широко разинув пасть, но, получив хлёсткий удар хвостом взрослой ящерицы, взвизгнул и рванул прочь. Я вынул маузер, снял с предохранителя и взвёл курок. Малость задумался и решил, что лучше перебдеть, чем недобдеть. Поэтому первые три пули пошли в хвосты самых крупных подростков, в основания — там, где хвост толще всего и попасть в хребет наименее вероятно. Когда началась паника, я выстрелил ещё несколько раз, стараясь попадать только в воду.
Испугавшиеся грохота и невесть отчего появившихся ран, рептенята прытко рванули во все стороны, двое — в нашу. Одному пинка выдал я, второму — Их-Рика.
- Бежим к лодке!
- Нет.
- Почему?!
- Идём спокойно и уверенно. Рабам нельзя показывать, что боишься.
- Ага... Пошли спокойно?
- Да. Пойдём.
***
В лодке, когда мы ушли достаточно далеко от берега, я не выдержал и выключил мотор.
- Их-Рика, скажи, вы как вообще живёте? Ну вот эти — как дикари. Выхх — получше, но тоже. Ну хоть под ноги не гадят... Мы, люди, живём совсем иначе. Понимаешь, о чём я?
- Да.
- Расскажи, пожалуйста?
- Ну что рассказывать? В городах большие здания, разные. Есть красивые, есть просто блоки. Живём, как насекомые в улье. Или термитнике («улей» и «термитник» подобрал интел). На Ур-Кха по сей день есть жилища в скалах, в них последнее время все стараются перебраться, если рядом нет рудников. Ещё одно время делали дома в карьерных выработках — и в скале, и на консолях. Есть плавающие поселения — на моей родной Ир-Кха их особенно много. Ир-Кха повезло, её осваивали последнюю, там почти нет рудников... Там вообще суши мало — островов много, да на полюсах по небольшому континенту. Она на хррусс («лимон» подсказал интел) похожа, Ир-Кха, к полюсам вытянута, а не сплющена.
- А дома благоустроены?
- Где как. Фс-сарра и некоторые Ур-сарра предпочитают жить традиционно. Но под ноги не гадят, есть отхожие места. Все ходят на работу или на службу, рожают и растят детей, занимаются хозяйством, бытом. У всех есть своё дело.
- А ты на службе была? Ну... Я... Ну ты ж на военном корабле!..
- Я работала. Не ремесло, нет. Я мудрая! А про корабль не спрашивай, я не скажу. Кхо-Эн, я есть хочу! Можно я поймаю рыбу?
- Гос-споди, да кто ж тебе не разрешает-то?!
- Ты меня ругал, что я наловила рыбы...
- Вот дурёха. Просто не лови больше, чем мы можем съесть и всё! Я же не приношу из леса грызунов помногу не потому, что не умею их ловить... Как ты говорила про охотников-рабов: я беру только на прокорм!
Она молча сбросила юбку и без плеска ушла в воду. Даже без ножа. Вот крокодил, небо, прости! Я откинулся на спину и принялся размышлять о том, что смотрю вверх и одновременно — вниз. Вообще, парадоксы этого вывернутого наизнанку мира могли бы вскипятить и более подготовленные мозги. На данный момент я вполне мог висеть на стене вниз головой и смотреть в сторону противоположной стены; конечно, она слишком далеко и даже через визор с максимальным приближением я не могу её увидеть. Из-за атмосферы. Полюса же, напротив, видны хорошо, из-за громадных скоплений атмосферной влаги... Если уж так сложилось, что в утробе этого сфероида придётся провести какое-то время, то надо непременно добраться туда. «Где вниз не тянет», как говорят выхх.
Их-Рика с лёгким всплеском вынырнула из воды и закинула в лодку хорошую рыбину, которая забилась, хлопая ртом и жаберными крышками.
- Ты такую съешь или тебе побольше?
- Ты б сама поела. Я как-то не очень проголодался.
Перспектива есть сырую рыбу что-то не сильно мне нравилась.
- Я съела уже. Сыта. Тебе ещё поймать?
- А... Ты для себя ещё поймай и вместе поедим. Ты как?
- Хорошо.
Она отпустила борт и ушла в глубину. А я задумался: вот тебе и репт, вот тебе и враг. Да какой она мне враг?! Вот эта девчонка, около часа назад спасшая мою серую шкуру от зубов рептёнышей? Вот эта несчастная, запутавшаяся, ничего не понимающая и ведущая себя как самый надёжный товарищ, девушка-рептилоид? Ой, нет... Не враг она мне. И я не враг ей.
Когда Их-Рика вылезла из воды, я обратил внимание на рыбу, которую она держала во рту. Это было... Стерлядь — не стерлядь, осётр — не осётр, но что-то без чешуи, а при детальном осмотре — ещё и кистепёрое! Я сделал видео этого чудного улова и спросил:
- Рика, можно я эту съем?
- Конечно. Я сама хотела тебе предложить.
Я разделал монстра тесаком и принялся есть, слегка подсаливая белое мяско. Вкус оказался просто великолепен, а отсутствие костей порадовало отдельно. А ящерка просто и незатейливо кусала свою добычу без соли и чистки — с чешуёй и плавниками. Только потроха за борт выкинула. Хищница!
***
Сидеть в деревне постоянно — просто невыносимо. Разговаривать с аборигенами практически не о чем! Единственная новость: мне под страшным секретом поведали, откуда берутся металлические предметы. То, что они отштампованы, я понял почти сразу, неясно было лишь то, как они попадают в деревни к аборигенам. Вяльк мне и рассказал, что за остриями ходят туда, где вниз не тянет и у тамошних выхх есть некий Уэлье, который выдаёт нужные железки всем нуждающимся. Я поинтересовался, есть ли такой Уэлье в другом месте, где вниз не тянет, оказалось — есть. Но тот плохой, даёт острия альта, чтоб те не трогали местных жителей. И к нему стараются не ходить.
Я прикинул расстояние — для пешей прогулки многовато! Как же они добираются до полюса, да потом ещё и тащат назад кучу стальных ножей, наконечников, прочих вещей? Выяснилось, что собственно к полюсам никто и не ходит, что есть места в горах, где нужно просто сказать о своей нужде и идти домой, а Уэлье направит подземных духов в нужное место. Я сходил в нужное место с охотниками, там оказался колодец. Как мне пояснили, просто нужно спуститься и забрать глиняный шар, разбить его и взять свои острия. Я осмотрел осколки грубо вылепленных шаров и начал догадываться... А интел подтвердил наличие тоннеля, ведущего в сторону полюса. Судя по всему, создатели сфероида решили не заморачиваться с доставкой и сделали этакую гравипочту с доставкой в одну сторону: что ни сунь в тоннель у полюса, всё скатится к экватору. И, судя по всему, тоннелей было немало.
В горы я сходил в компании Вялька. Он не разглашал ни места, ни слов заклинания, долго водил меня вокруг да около одного и того же места, наивно полагая, что я попадусь на его нехитрую уловку. Однако на третьем круге мне это надоело и я попросил его перестать придуриваться. Вяльк обиделся, заявил, что вообще мне ничего не покажет, но когда я нащупал интелом и указал искомое — сдался и привёл куда надо. Проход под холм (явно искусственного происхождения) был хорошо, по местным меркам, замаскирован. Но вот пустотелый валун альта мне понравился больше: там-то я реально потерялся, а тут... Ну да, тоже не сразу поймёшь, что вход находится за дверью, наподобие шлюзовой, только покрытой мхом.
Пройдя вглубь холма, мы попали в помещение, сильно напоминающее полость солнечной горы, только не столь грандиозное по размерам. В тёмном углу также нашлось место, куда нужно встать в определённое время, но слушать не надо, надо сказать заклинание (Вяльк произносить его отказался наотрез) и идти домой. Как и в доме богов, здесь я обнаружил простейший пьезоакустический преобразователь, с той разницей, что тот передавал звук, а этот принимал. Я вошёл в кабинку и произнёс первое, что пришло мне в голову:
- Уэлье, жди в гости!
И собрался уже выходить, когда интел уловил и перевёл мне обратную передачу на выхх:
- Приходи, чужак.
Игнорировать приглашение я не собирался.
***
Гравитация всё слабее и слабее — забавное ощущение. Мы двигались на условный запад, поскольку ось вращения сфероида горизонтальна и условным югом мы считаем солнечную гору, а условным севером — шлюз на поверхность. То есть ось вращения и условная ось север-юг — перпендикулярны. Поскольку мы смотрели на «юг» от озера, то и «запад» решили поместить справа от «солнца». Хотя всё это весьма условно и бессмысленно. Но не называть же «полюса» правый и левый?
Нианца сперва побаивалась, ей не приходилось прежде уходить далеко от деревни, но после моей двухмесячной отлучки к солнечной горе и благополучного возвращения, решилась и отправилась со мной и Их-Рикой «за воду». Интел проложил оптимальный маршрут, сборы много времени не отняли — долго ли голому подпоясаться? Я решил не пользоваться пистолетом без нужды, а для охоты на грызунов изготовил рогатку, использовав жгут из аптечки. Камней насобирал на берегу. Проверил — работает! Пока шли водой, по очереди рыбачили: я и Нианца с гарпуном, Их-Рика голыми руками. На берегу, которого достигли за две недели, я спрятал свёрнутую лодку, мы свесили на себя перемётные сумки и пошли на «запад». Ночевали в лесу, на воздухе — нас с ящеркой спасал подогрев, а жена моя куталась в дерюжку и клацала зубами: чем дальше мы уходили к полюсу, тем холоднее становилось. Я пожалел её и велел впредь спать рядом, она поняла это по-своему. А вот секс с ней мне как-то всегда не нравился: во-первых насекомые, во-вторых — запах. Нет, Нианца не пренебрегала водой, но вот привычка натираться всякой дрянью — неистребима!
На исходе второго месяца путешествия, мы вошли в деревню с каменными домиками. Не сказать чтоб уж прям дома, но и не шалаши выхх и не землянки. Местные — скотоводы и земледельцы — разговаривают на каком-то почти непонятном диалекте, много незнакомых слов, что и неудивительно. А скот у них мелкий, вроде земных овец, но выглядит иначе; строго говоря — общего только то, что лохмат и травояден. На вопросы про Уэлье, нам просто махали руками в сторону полюса — типа туда, дальше. Переночевали в загоне с местными варла, теми самыми «овцами»; утром, приняв в дар немного лепёшек и сыра, запаслись водой и пошли дальше, через поля крестьян. Несмотря на сырость и не очень солнечный климат (облачность в этих краях, в отличие от экватора, заметная), поля зеленели и были весьма обширны. К исходу дня мы продвинулись довольно далеко, а гравитация, меж тем, всё уменьшалась. И ноги чувствовали уменьшение нагрузки, и сумки становились всё легче... На привале я завёл разговор с ящеркой.
- Их-Рика, а у вас на Ир-Кха скот разводят? Ну или на других планетах? Что вы едите?
- Скота нет. Есть неразвитые рептилии. Есть летучие рептилии. Млекопитающих нет. Рыба есть и водяные ящеры, змеи. В морях есть земноводные и ракообразные (интел подбирал самые подходящие термины, а мне захотелось взглянуть на её мир). Крестьяне разводят змей и черепах (интел перевёл как «панцирные») — они не разбегаются.
- А растительное вы всегда ели?
- Да. Дикие, древние сарра тоже ели, не всегда же охота бывала удачной.
- Ладно, давайте-ка спать... Интел, живность?
- Нет.
- Ну и славно. Их-Рика, ты с одного боку от Нианцы, я — с другого, чтоб не мёрзла. Эта её дерюжка в такой сырости мало помогает. Надо как-то ей костюмчик какой-то справить.
- Не надо, я выхх. Мы одеты!
- Не спорь. Простудишься же! Видела, как в том селении люди одеваются? И тебе надо так же, нечего голым пузом щеголять.
А ещё через два дня, утром, после завтрака и трёхчасового променада, мы увидели город. Вообще, смотреть на местные пейзажи — просто рай для художников-сюрреалистов. Горизонта нет, всё что впереди — как бы на пологом склоне высоченной горы и теряется в дымке и тумане... С ума можно сойти, поскольку глаза видят, что ты идёшь в гору, а идти всё легче, словно спускаешься. Окрест города — всё те же поля и пастбища, те же маленькие стада варла, охраняемые пастухами, всё те же злаки и бобовые, корнеплоды и овощи. До ночи не успели — снова заночевали в поле, да ещё и спалось плохо: интел постоянно предупреждал о приближении живых объектов, то людей, то животных... Рептилоидов поблизости не наблюдалось, досюда те, похоже, не доходят в своих набегах. Но всё равно, решили дежурить по очереди.
Город был обнесён стеной. У ворот, собранных из отёсанных бревёшек, нас встретили какие-то люди, судя по поведению окружающих, важные. Вид ящерки их насторожил, Нианца вызвала у них недовольство, а вот ко мне они отнеслись почему-то враждебно. Агрессии они не проявляли, но и приветливости особой не было заметно. Я решил не дразнить их и просто спросил:
- Где Уэлье?
Важные посовещались и с кислыми физиономиями принялись махать в сторону полюса.
- Мы можем пройти сквозь город, — говорил я с ними на выхх, — туда, дальше?
Они делали вид, что не понимают или действительно не понимали — поди разбери. Оброненная мной в сердцах фраза на коэнском заставила их слегка вздрогнуть и переглянуться. Они снова пошептались и один, сильно коверкая выхх и используя непонятные слова, сказал, чтоб мы прошли город насквозь как можно быстрее. По крайней мере, так его можно было понять.
Дома в городе были довольно приличными, из кирпича, некоторые — в два и три этажа, крытые, правда, чем-то вроде камыша. Но виднелись дымовые трубы, имелись ограды... Одеты горожане были маленько приличнее тех добрых селян, что дали нам кров и угостили едой, но так же просто и незамысловато. Убедившись, что за нами никто не следит, я принялся приставать к прохожим и в конце концов выпросил у какой-то женщины приличную одежду для Нианцы. Та, было, взялась возражать, но одной затрещины хватило: ну не понимает она других аргументов! Дальнейшее наше продвижение происходило уже без брезгливых косых взглядов со стороны горожан, только вид Их-Рики их однозначно тревожил. На рынке мы попросили овощей — нам дали. Судя по всему, понимая, что мы пришельцы издалека, ничего не попросили взамен и это радовало, поскольку для этих целей у нас ничего и не было. А по середине города протекала речка! Вода в ней была абсолютно чистой, по всей видимости, здешнее население использовало воду только и исключительно для питья и приготовления пищи, а не для мытья и стирки или там для скота. Впрочем, сильно разглядывать местную архитектуру и прочие достопримечательности мы не стали: я быстро понял что к чему, а Нианце и Их-Рике было неинтересно.
За городом, из которого мы вышли сквозь такие же ворота, как и те, что впустили нас, тянулись всё те же поля и пастбища. Унылый и однообразный пейзаж разнообразили лишь редкие и очень высокие деревья, оставленные с непонятной целью. Было очевидно, что лес в этом месте извели, то ли на строительство, то ли на топливо. Шагалось нам удивительно легко, для пробы я поднял на руки Нианцу и без труда пронёс почти полкилометра. А притяжение всё уменьшалось... В тумане и при облачности тут было пасмурно даже днём, но когда ветерок разгонял всю эту сырость, мы видели цель нашего путешествия: небольшой горный массив, с которого и начиналась та река, что несла свои воды в город.
***
Уэлье встретил нас в предгорье. Это был крепкий старик, сопровождаемый парой молодых мужчин; одеты они все были по-городски и обуты в хорошую обувь на деревянных подошвах. Костюмы их дополняли меховые жилетки, все трое были вооружены арбалетами и разговаривали на сарра вполне сносно. Мою коэнскую речь они не поняли, напрасно я старался — судя по всему, в городе меня тоже не поняли и приняли неизвестно за кого. Многие слова, которые Уэлье использовал, были нам абсолютно незнакомы, поскольку являлись, судя по всему, его родным языком.
Мы пришли, в конце концов, в очередной дом богов, на этот раз жилой и не столь запущенный. Как я понял, это некогда было частью служебных помещений или каких-то технических служб сфероида, а теперь стало чем-то вроде культового места. Я попросил Уэлье показать, как он рассылает острия населению и получил подтверждение своей теории: при получении сигнала, в доме богов брали со склада необходимое количество штампованных металлических предметов, запаковывали их в глину и слегка запекали в горне. Полученный шар отправлялся адресату по одному из тоннелей под действием центробежной силы.
Я как-то не сильно готовился к разговорам, да и ожидания мои не оправдались — смесь сарра с неизвестным языком не сильно способствовала общению. Поэтому мы и не задержались в гостях, а после двухдневного отдыха и двух спокойных ночёвок, отправились в обратный путь. Уэлье дал нам в дорогу еды и разного металлического хлама, чтоб мы могли менять его на еду, хороший ночлег и прочее, за что я был ему очень и очень признателен. Действенность этой системы обмена подтвердилась в городе очень быстро: стражники за пару ножей не только с радостью впустили нас, но и дали провожатого, который отвёл нас к дому, где нас накормили, позволили помыться и оставили на ночлег. За отдельно выданный наконечник гарпуна, хозяйка вычистила, вымыла и вычесала насекомых из Нианцы, которая согласилась на эту процедуру после пары хороших затрещин. Ночью я наконец-то, без особых усилий над собой, выполнил супружеский долг, что как-то компенсировало страдалице её моральные муки от горячей воды и лишения всех росписей на лице и теле. Татуировки остались, но запах всевозможных втираний и жирные разноцветные разводы на её физиономии меня больше не доставали. Когда мы собрались уходить, хозяйка наготовила нам продуктов, приодела Нианцу в приличную одежду и даже немного проводила нас по городу, указав самый короткий путь к выходу в сторону экватора.
В каменной деревне мы остановились на ночлег в том же доме, где и в первый раз, но я сразу отблагодарил хозяев щедрыми подарками и поэтому мы ночевали в доме, а не со скотом, как прошлый раз. Хозяева усадили нас за стол, мы поужинали вместе молоденьким варла и даже попили чего-то вроде пива или эля. Хозяйка порывалась одарить нас вязанными шерстяными жилетами, но я продемонстрировал ей, как работает подогрев в моей одежде и она немножко расстроилась. Добрые люди! Как приятно всё-таки знать, что везде, во всей вселенной они есть.
***
Нападения рептов избежать всё же не удалось. Интел предупредил вовремя, но рабы не приближались, они кружили неподалёку, не попадаясь на глаза.
- Их-Рика, что делать будем?
- Не бежать. Идти, словно ничего не происходит. Если нападут — будем воевать.
- Их много, — я пересчитал точки на экране интела, — вдвоём не справимся. Даже если Нианца не сбежит, нас трое против одиннадцати!
- Пока просто идём. Они не видят, что мы боимся. И если не нападают, значит боятся сами.
Не нравилась мне перспектива боя в лесу, не рукопашник я! Будь с нами Румер или Федя, да тот же Стас или Такаши — справились бы голыми руками, а вот с одним маузером против луков и стрел трусоватых рептов... Но пока всё шло более-менее нормально. Мы даже успели выйти из леса и вздохнуть с облегчением, когда Нианца сделала ошибку: она побежала к воде. Засвистели стрелы, послышался рык и карканье ящеров и банда рабов кинулась за нами. Все девять пуль из маузера я положил в цели, но даже раненые, рептилоиды не останавливались! Времени, чтобы заменить магазин, у меня не осталось, я лишь скинул перемётную сумку и выхватил из неё наконечник гарпуна — длинную, острую, с зазубринами пику. Их-Рика разинула рот и издала совершенно немыслимый крик, вынула из чехла походный нож и вздыбила гребень — типичный репт, собравшийся умереть достойно. Откуда что взялось? Нианца, выдрав из ляжки стрелу, тоже вдруг оскалилась, словно загнанное животное и встала плечом к плечу...
Пятеро не потерявших подвижность рептов навалились на нас, размахивая короткими копьями, завязалась рукопашная. В горячке схватки поле зрения сужается, поэтому сказать в подробностях — как там было и что, я не смогу. Но вскоре мой гарпун, ставший скользким от крови, зацепился за рёбра одного из нападавших и мне пришлось доставать тесак. Поле боя оглашалось криками и визгом моих спутниц, рёвом и хрипом рептов, да моими матами на всех известных мне языках.
С последним ящером я схватился голыми руками — тесак он у меня выбил хвостом. Вот подлая конечность: люди не могут сосредоточиться на её присутствии и опасности! Нет у нас хвоста. А этот двухметровый, жёсткий, как титановый трос, хлыст, несущий на себе ещё и гряду довольно острых и прочных шипов гребня, весьма опасен! И рептилоиды владеют им просто мастерски — и как плетью, и как удавкой, и как третьей ногой, и как третьей рукой. И ударить. И придержать. И придушить. Так, в конце концов, и вышло. Я наступил репту на ногу всем весом, скрутил руки и принялся бить коленом в брюхо, а он, тварь, сдавил мне горло хвостом и уже собрался укусить за лицо. Я расслабился и мешком рухнул в траву, делая вид, что задыхаюсь. Репт ликующе зашипел, склонился... и получил палец в вытаращенный глаз! Петля хвоста ослабла, я сдёрнул её через голову, царапая уши чешуями и изо всех сил рванул на себя, вскидывая навстречу бот. Закрутившийся и падающий противник, налетев на ломающий рёбра пинок, прибег к той же тактике: изобразил подыхающего. Но меня на мякине не проведёшь! Я сел на тело врага сверху и обеими руками пережал ему глотку. Это несложно, учитывая, что она у рептов висит, как кишка и мягкая. Дождавшись, когда его уцелевший глаз помутнеет, я огляделся.
Нианца сидела на земле, вся в грязи, траве и крови рептов, она ревела и растирала слёзы по лицу. Их-Рика стояла неподалёку и давила ногой своего соперника, извивающегося и пытающегося сбить её хвостом. Я встал, нашёл и поднял тесак. Подошёл к Их-Рике и проткнул её сопернику сердце. Она посмотрела на меня, облизнула рот и коротко обронила:
- Сспассипа.
- Обращайся.
После подошёл к Нианце и принялся разглядывать её, однако тёплая городская одежда уберегла её от неприятных контактов, а пользоваться остриями она умеет, даже рыба под водой не уходит от её ловких рук. Перепачкалась, перепугалась, но дралась же! Дралась, как очумелая. Меж тем, наша ящерка подобрала дротик и принялась добивать раненых: нельзя их оставлять, да и как им жить с такими ранами и увечьями?! Это её обыденное, хладнокровное убивание, несло в себе не какую-то там мстительность или традиционную ритуальность, нет. Их-Рика избавляла выживших от участи подохнуть от голода и ран или быть сожранными собственными соплеменниками.
- Их-Рика, — подумав, сказал я, — отрежь от них на ужин. Сама знаешь, какие места.
- Хорошо. Только надо помыться сначала и лодку приготовить.
Она нашла свой оброненный нож и принялась вырезать куски из ляжек рептов, а я с Нианцей стали собирать наши сумки и прочую поклажу. Она нашла маузер и позвала меня — сама прикасаться к умертвию она боялась. Перезарядив, я прицепил пистолет к поясу. Мы переглянулись, окинули поле боя взглядами и направились к озеру — до гашения света оставалось меньше часа.
На берегу, в кромешной тьме, Их-Рика насобирала выброшенных волной палок и мы развели костёр. Ехать ночью не хотелось, мы просто отмылись, простирнули одежду и теперь сидели у огня, закусывая обжаренной свеженинкой. Ящерка ела сырьём — не любит она горячее, а ждать пока остынет — долго. Нианца, в мерцающем свете костра, умытая и отдохнувшая, казалась просто красавицей и я заподозрил неладное. Решил уточнить и спросил у Их-Рики:
- Слушай, у меня такие странные ощущения почему-то. Я к Нианце как-то обычно равнодушен, а тут прям что-то аж... Да и раньше было, я сейчас вспомнил. Короче, как поем вот этого — на секс тянет. Или у меня что-то не то в голове?
- Я не знаю. Ничего такого не замечала. Спроси у неё, она с тобой хоть одного вида.
- Неудобно. Она и так вон косится постоянно.
- Кхо-Эн, я не знаю, — ящерка помолчала, моргнула и вдруг закончила совсем не тем, с чего начала: — На самом деле, у сарра каннибализм издревле является стимулирующим средством. А в деревне я заметила, что выхх, наевшись такого мяса, разбегаются по хижинам и спариваются. Ты же тоже ррхаррсс, Кхо-Эн?
- Не знаю, про что ты. Рхарс — это что?
- Ну вот ты и Нианца — ррхаррсс. Это не оскорбление, это научное наименование аборигенов сфероида.
- Нет. Я — землянин, коэн, но не рхарс.
Она внимательно посмотрела на меня и ничего не сказала. Мы ещё немного пожевали, напились воды и принялись укладываться спать. Их-Рика почему-то пошла по берегу в темноту, я окликнул, мол, куда ты?
- Спаривайтесь, я погуляю.
- О, небо... Нианца!
- Что, Коэн?
- Ты вот наелась, теперь чего-то хочешь?
- Очень!
- Спать?
- Нет...
- Ну иди ко мне.
Она резво, не обращая внимания на проткнутое едва не насквозь бедро, переползла ко мне на четвереньках.
Секс получился просто восхитительным! Когда мы наконец-то угомонились, пришла Их-Рика и прилегла рядом. Мне было немного неловко перед ней, сна не было ни в одном глазу, а Нианца уже сопела в две дырки.
- Их-Рика, а ты... У тебя с этим проблем нет?
- Нет. У нас это не имеет большого значения. Ну как сказать? Это не на уровне гормонов. Извини.
- Да нормально! Я ж сам заговорил. А вот тебе никогда не хочется, чтоб тебя обняли, прижали к себе — чего-то такого?
- Нет. У нас это всё иначе.
- Расскажешь?
- Нет.
- Как хочешь.
Мы помолчали. Угольки костра то вспыхивали, то угасали, подчиняясь притоку воздуха от лёгкого ветерка, приятно пахло дымком... Я сдвинул совершенно прозрачные веки и обнажёнными глазами вперился в абсолютно чёрное небо. Небо... Да какое это небо? Как в шахте сидишь — ни единого фотона.
- Кхо-Эн, сарра сближаются. Мы живём кто с родителями, кто с супругами, кто с детьми. Мало кто живёт в одиночку, но есть и такие. Но одному плохо не психологически, плохо потому, что на некоторые вещи не хватает времени. — Она помолчала немного, потом заговорила снова: — Мне нравится, когда ты прижимаешь меня к себе во сне. Становится тепло и спокойно. Никогда не испытывала ничего подобного.
- Иди ко мне.
Она переползла поближе, легла на живот, прижавшись ко мне боком и начала тихонько похрапывать. Такая вот у них особенность дыхания. Я опустил веки — глаза начали сохнуть на ветерке. И совершенно неожиданно заснул.
Утро разбудило как обычно, безжалостным светом. Я сел и огляделся — рядом никого не было. Пришлось встать и включить интел. Нианца нашлась в ближайших кустах, её сигнал спутать не с кем, а вот от места вчерашней схватки приближался репт! Я взял маузер и включил визор. Это была Их-Рика, можно не волноваться, но вот что она забыла у тел мертвых рабов? Нианца вылезла из зарослей и пошла полоскать задницу в озере, а я присел возле почти погасшего костра и принялся подкидывать в него сухие водоросли. Закурился едкий дымок, выскочили крохотные язычки пламени. Жёнушка моя принялась напяливать непривычную ей одежду, путаясь и ругаясь, но, видимо, хотела мне угодить; подошла Их-Рика.
- Ты куда ходила?
- Вот, — она показала мне длинные куски мяса с хвостов, — напечём в дорогу. А то только рыба будет.
- А это что? Языки, что ли?
- Да. В них очень много... Не знаю слова... фр-рисс? Не переводит? То, от чего спариться хочется. Я это не ем никогда, но если их испечь, то вам с Нианцей в лодке скучно не будет.
- Сумасшедшая…
За сборами прошло около часа. Я подтащил и надул лодку, Нианца испекла мясо прямо на углях, Их-Рика искупалась и притащила здоровенную рыбу. Воздух прогрелся, светило исправно палило нас своими лучами, ветерок освежал. Немного перекусив, мы сгрузились в лодку и пустились в плавание к северо-восточному берегу этого сфероидского моря.
yaplakal.com