Русальная ночь ( археологи )

глава 4

Вечером Лёнька сходил в баню, попарился и теперь довольный лежал на кровати, размышляя — лечь спать или пойти прогуляться? Гулять особо идти не куда. Бабушка рассказала, что в Смородинке нашли кишечную палочку, поэтому купаться там строго воспрещается. Многие пацаны его возраста уехали: кто в армию, кто на заработки, а кого и в город, в инфекционку отправили. Лёха разглядывал ползающую по потолку ленивую муху и мысли его были такие же ленивые. Он почти задремал, когда за окном послышался рокот мотоцикла, а потом кто-то заорал на два голоса.

— Здрась баба Клав, а Лёнька дома?!!

— Здрасте, здрасте...Пол покрасьте...А вы разве здеся? Вас же тут быть не должно, — голос у бабушки был растерянный.

— Да мы как узнали, что Лёнька приехал - сразу примчались! Здрась, дядь Вань!

Лёнька подумал сначала, что это всё ему снится. Голоса принадлежали Юрику и Серёге, его старым сельским друзьям. Он протёр глаза и, отодвинув кружевную занавеску, выглянул в приоткрытое окно. Точно они!

Юрик и Серёга приехали на мотоцикле с коляской. Юрик худенький и юркий, а Серёга здоровый, молчаливый пацан, наверное самый сильный в Благовещенске. Лёнька всегда завидовал его силе, в институте он специально ходил заниматься боксом, хотя это было не по его профилю и в тайне мечтал приехать в Благовещенск и показать Серёге, кто чему научился. Серёга всегда говорил мало, зато Юрка разговаривал за двоих. Если они приехали на пару, значит Юрка уже что-то задумал, а может быть и пива купил.

Они заметили Лёньку и приветственно замахали ему руками.

— Лёняяяя! Выходи!

— Ща! — крикнул Лёнька и начал озираться в поисках штанов. Бабушка уже спрятала пока он был в бане.

Когда он выскочил на улицу, то увидел своего деда, стоявшего рядом с его приятелями и внимательно изучавшего мотоцикл.

— Откуда у вас Днепр, внучки? Такой только у участкового в сарае стоял. Небось ворованный?

— Ха, ворованный - не бракованный! Зверюга, а не моцик! — улыбаясь, отвечал Юрик.

— Дяди моего с лесопилки. На консервации стоял, а я починил, — прогудел Серёга.

— И куда собрались на ночь глядя? — продолжал допытываться Иван Иванович.

— Да так. Покатаемся по округе. С ветерком. Комаров покормим, — уклончиво произнёс Юрик.

— Здорово пацаны, — подбежал Лёнька. Они пожали друг другу руки.

— Садись в коляску — погоняем! — кивнул в сторону мотоцикла Юрик.

Лёньке не очень хотелось ехать. Он думал так, возле дома постоять, пообщаться, но пацаны были настроены решительно.

А тут ещё и бабушка услышала, выскочила и запричитала:

— Куда? Куда посреди ночи? Лёнечка только из бани! Простудисся.

Пацаны переглянулись и заржали, Лёньке стало перед ними неудобно.

— Бабуль, я недолго. Не виделись же столько времени. Ага?

— Не пущу! В Смородинке кишечная палочка!

— Да пусть едут, — Иван Иванович махнул на супругу рукой, — что ты как клуша, ей-богу?

Лёнька, обрадовавшись что дед на его стороне, не раздумывая забрался в коляску и мотоцикл взревев рванул так, что из под колёс полетела вырванная с корнем трава.

Клавдия накинулась на мужа.

— Пошто отпустил? Пошто? Они же на речку поехали, сердце моё чует. Нешто забыл, про упырей?

— Не забыл. У нас договор. Ни один волос с его головы не упадёт, — процедил Иван Иванович.

— А откуда Юрка с Серёгой то взялись? Их же тут и быть не должно! Опять, колдовские шуточки?

— Ты ещё давай, покричи об этом на всю улицу. Как будто я сам не знаю, что Юрка Смирнов в области работает, а Серёга ещё из армии не вернулся. Ему ещё три месяца служить, сама же к его матери давеча в гости ходила.

— Ой! А кто ж это тогда? — испуганно прижала ладонь к губам Клавдия.

— Вот тебе и "ой"! В дом пошли, чаю попьём, — приказал дед.

*****

Мотоцикл проехал через всё село, оставляя за собой клубы пыли.

— У нас с собой пиво! — прокричал Лёньке Юрик.

— Охуенно! Где присядем?

— На Чёртовом омуте. Там тихо. Туристов нет.

Лёнька напрягся. Ехать в это злополучное место ему не хотелось. Но с другой стороны — пиво.

— Может поближе, где нибудь? — предложил он.

— Ты чё, зассал? — заржал Юрка. — Серый, слышь? Он Гальки своей испугался! Утащит его по старой памяти.

— Ничего я не не зассал! Поехали! — обиделся Лёнька.

И они поехали.

Мотоцикл мчался по берегу реки пока не появилась кромка леса и не показалась ограда старого кладбища. Лёнька вспомнил, что тут уже мало кого хоронили. Церковь запрещала, потому как самые старые могилы были старообрядческие. Для сельских было организовано новое место погребения в берёзовой роще на другой стороне реки, а сюда отвозили самых упрямых стариков. Странно жизнь устроена. Сначала коммунисты согнали с насиженных мест и уничтожили старообрядцев, а потом захотели чтобы их хоронили с ними на одном кладбище. Новая то церковь в селе не старообрядческая, но старухи по традиции ходят туда и крестятся двумя перстами. Батюшка, говорят, старается не обращать внимания на такие мелочи.

Они проехали мимо кладбища, окунувшись в вечернюю лесную прохладу, и по лесной дороге доехали до излучины Смородинки, где через речку был перекинут широкий деревянный мост. Чёртов омут был совсем рядом, нужно только переехать на другую сторону, а потом вдоль береге минут пять до широкого глухого места, окружённого вековыми дубами.

Возле Чёртова омута был проложен ещё один мост. Пешеходный. Старый, как сами деревья вокруг. Неизвестно, в какое время его строили. Брёвна давно почернели и стали по прочности как камень. Лёнькин дед, Иван Иванович, рассказывал, что когда он был маленький, этот мост уже был и что его строили задолго до советской власти. Может ещё и раскольники. От моста шла тропинка прямо в лесную чащу, куда все сельские любили ходить за грибами.

Тут в тени деревьев раскинулся песчаный пляж, прохлада манила, речка так и звала искупаться. Но нет. тут купались только самые отчаянные. Место издревле было гиблым. Омут славился своей коварностью. Тихая вода была полна ледяных ключей. Дно глубокое, наверное самое глубокое место на реке и ещё в нескольких местах крутились водовороты. Среди сельских раньше считалось особой доблестью проплыть между водоворотами и переплыть на другой берег. Иногда, исход такой бравады был печален. Пловец тонул и его после этого долго не могли найти. Самое страшное, это место как магнит притягивало самоубийц. Галина Поликарпова, например. Да и братья её. Все трое.

Мотоцикл остановился, не доехав до старого моста, и Серёга скомандовал привал.

Лёнька вылез из коляски и его тут же нагрузили пакетами с пивом.

— Я думал мы по чуть-чуть? — удивился он, прислушиваясь к звону бутылок.

— Так там закуска ещё. Сардельки “Ядрёна вошь”, — сообщил Юрик.

— Может, Ядрёна копоть?

— Неа. Это новые. С местного мясокомбината. Не переживай, мяса там точно на две блохи и одну вошку, — объяснили ему.

— Тогда зачем такие купили?

— Так, это... борьба с импортозамещением. Других сосисок нет и не будет. Как в песне…Пусть дорого всё стоит, но всё наше — пацаны!— заржал Юрик.

— В какой ещё песне? — пробурчал Лёнька, нагруженный пакетами.

— Щас спою! — пообещал Юрик и заорал так, что его было слышно по обе стороны реки:

Мы славу партии поём любимой и родной!

За то что так прекрасно правит нашею страной!

За хлеб, за воду, за свободу, за счастливый труд!

Российские ракеты всех пиндосов в пыль сотрут!"

— Хватит, иди хворост собирай, — оборвал его, молчавший всё это время, Серёга.

— И не боишься, вдруг я случайно не тот валежник соберу, а нас потом за это посадят? — Юрка был какой-то чрезмерно весёлый.

— Поэтому ты один и иди. Лёнь, доставай пиво.

Юрка недовольно забурчал и скрылся за деревьями. Лёнька протянул Серёге бутылку пива, потом взял себе. Пили молча, Лёнька даже удивился, чего это тишина какая на омуте? Даже комаров нет.

— Страшно? — неожиданно поинтересовался Серёга и Лёнька вздрогнул.

— Ты про что?

— Я про неё, — Сергей кивнул в сторону омута.

— Ааа. Так пять лет уже прошло. Хотя, да, ситуация не "good".

Лёнька прошёлся по пляжу, дошёл до воды и пальцем ноги попробовал воду. Тёплая. Хорошо, что он надел сандалии. Может на обратном пути искупаться в Смородинке?

— Её оклеветали, — послышался сзади Серёгин голос, — вот и бросилась в омут.

Лёнька обернулся.

— Да. Как ты уехал, кто-то пустил слух по селу, что она от тебя залетела, а ты, мол, от страха в городе спрятался, — продолжал глухо Серёга.

— Да ты гонишь! У меня с ней ничего не было, только целовались! Ты же сам знаешь! Мы вместе гуляли! — возмутился Лёнька.

— Знаю, говорю же, оклеветали. А ты баб сельских знаешь, где один слух - там и десять. Сарафанное радио такой пожар разнесло от одной искорки... Братья начали бить сестру смертным боем... Да и видели, как её тошнило на ровном месте...Вот и решили, что она...Ну, ты понял.

— Блять! Как же всё это… — Лёнька снова посмотрел на омут. — У меня даже слов нет.

— Слова все давно сказаны. Какие не надо. Галька не выдержала упрёков и насилия, вот и бросилась в омут. Честь свою девичью спасла, вроде как, а на селе все братьев стали винить в её смерти. Вот тебе и коллективное самоубийство. Братья по пьяни решили на себя руки наложить, — Серёга поднял голову и задумчиво посмотрел на вечернее небо.

— И кому такое было выгодно! Вот кому? Жила красивая девчонка, никому не мешала и раз - наложила на себя руки. Кому от этого хорошо? Селу нашему? Всем кто её оболгал, напиздел с три короба? Идиотизм! — Лёньку затрясло от злости.

— Эй, вы чё там? — раздался встревоженный голос Юрика. — Уже за пиво дерётесь? Подождите меня!

Юрик прибежал с целой охапкой сухих веток.

— Никто не дерётся. Я ему про утопленницу рассказал, — объяснил Сергей.

— Ааа. Про Гальку? Это её Дарьица оболгала. Больше некому.

Юрка бросил свою добычу и потребовал себе пива. Потом они разожгли костёр.

— Почему Дарьица? — спросил Лёнька глядя на горящие сучья.

— Так, пффф! Наверное потому что, её племянница на тебя запала, помнишь, ту, толстую...Мы ещё с неё угорали...Она на пляж в розовых трусах приходила в цветочек, — ухмыльнулся Юрик не забывая нанизывать сосиски на тонкие прутики.

— Чё ты гонишь?

— Я гоню? Да она на тебя все зенки изглядела. Ходила возле твоего дома с пустыми вёдрами. Серёг скажи? Как за водой пойдёт — так завсегда мимо твоего дома и за забор шею тянет. Было же! Ты просто забыл.

— Да ну тебя, враньё всё, — нахмурился Лёня. Хотя умом понимал: от Дарьицы можно было ждать всякого. Эту старую бабу не без основания считали в Благовещенске первейшей ведьмой. Все её боялись, от стариков до детей. С ней всегда здоровались, потому что если не поздороваться — здоровья тебе не будет. Изведёт Дарьица. Болезнь наведёт. Однако же Благовещенские её терпели. От Дарьицы была и польза, она хорошо разбиралась в различных хворях. Умела лечить лошадей и коров. Бывало так, пустая корова не телится, так её сразу к Дарьице и ведут. Та посмотрит, полечит и корова уже здорова. Приплод даёт вовремя, молоко. Кроме этого ведьма заговаривала стада от слепней и овода. Поросят лечила. Если, скажем, у пчеловода рой улетел, то Дарьица подсказывала, где искать потерю. В последнее время говорят хорошо научилась бороться с колорадским жуком. Жук после её заговора вставал на крыло и улетал разбойничать в другие деревни. За свою работу она всегда брала хорошие деньги. Жила зажиточно, умудряясь ещё приторговывать молоком на рынке и различными овощами. И тем не менее на селе её не любили. Глаз у Дарьицы был дурной. Всем это было известно.

— Да из-за меня Гальку жизни лишать? На Дарьицу это не похоже. Она бы, если захотела, приворотное зелье придумала, наверное, — задумчиво произнёс Лёнька.

— Зелье приворотное против истинной любви - звук пустой. Это тебе любая колдунья скажет, — ухмыльнулся Юрик.

— А тебе откуда известно?

— Дык... Фильмы научные надо смотреть, Гарри Поттера...Там про такое говорили, — пожал плечами приятель.

— Скажешь тоже.

— А у тебя, с Галькой, настоящая любовь была. Уж мы то с Серёгой видели. Завидовали тебе. Даже ночью над вами небо светилось, такая у вас любовь была. Так что, думаю, нипочём тут приворотным зельем вашу любовь было не перебить. Вот Дарьица в твоё отсутствие Гальку и очернила. Так, что кому выгодно? Сразу ясно -кому. Теперича Галька русалкой в омуте плавает и тебя ждёт.

— Да херню ты несёшь!

— Может и херню, — Юрка проверил, как испеклась на огне сарделька и с поклоном протянул Лёньке прутик:

— Держите, мой принц, жезл власти.

Потом они ещё выпили по бутылочке. Стемнело.

— Мы просто хотели проверить - не испугаешься ли ты? — говорил Серёга. — Все же страшно возвращаться на место её гибели.

— Да, а ты не зассал. Я теперь Серому сто рублей торчу, — Юрик засмеялся. — Такая жалость.

Он взял одну ветку и принялся ворошить угли в костре. Поднялся целый столб искр. Лёнька испуганно отшатнулся.

— Осторожнее!

— Не бзди, быстрее прогорят! — Юрка бросил ветку в костёр, поднялся на ноги.

— А ну! Кто последний на ту сторону — тот лох!

И первый рванул к старому мосту. Лёнька, не желая быть лохом, бросился следом. Серёга, как обычно, затормозил. Старый мост затрещал и зашатался под весом трёх здоровых парней. Лёнька без труда догнал Юрку и вырвался вперёд и тогда Юрка на бегу стал предательски ставить ему подножки. Лёнька ловко уклонялся, но в один момент одна из сандалий слетела с его ноги и упала в воду. Все сразу остановились.

— Придурок! — простонал Лёнька, вглядываясь в омут. Он надеялся, что сандалию ещё можно спасти.

— Да я случайно, а чё ты в говённой обуви бегать стал? — оправдывался Юрка.

— Ты сам говно! Это адидас! Я их с мая носил, только купил осенью.

— Я бы тебе свои говнодавы отдал, но у тебя нога больше, — почесал затылок Серёга. — Ну ладно. Юрик виноват - Юрик достанет.

— Ты чё, больной? — взвизгнул Юрик. — Там же русалка!

— Да нету там ни хрена.

В этот момент все трое явственно увидели, как неподалёку, почти у самого моста, плеснуло водой что-то очень большое и тёмное. Круги по воде пошли такие, что товарищи побледнели и Лёнька даже забыл про то, что у него нет сандалии. Все трое рванули по мосту в сторону ближайшего берега.

— Русалка! Вы видели, да? — захлёбывался упавший в траву Юрик.

— Да чёрт её знает, наверное сом, — с сомнением в голосе отвечал Сергей.

— А что ж ты побежал то тогда, если сом?

— А ты чего побежал?

По ошибке они убежали на соседний берег и отдышавшись стали соображать, как им возвращаться. Лёнька не хотел идти в одиночку, а друзья требовали передышки. Мол, напугал проклятый Юрик, нужно хотя бы перекурить. Юрка с готовностью достал сигареты.

— Не, вы курите, а я пока погуляю, — мотнул головой Лёнька.

— Да куда ты пойдёшь без обуви?

— Да вон - плакат какой-то. На нём что-то написано.

Он не заметил как Сергей и Юрик неожиданно переглянулись и попятились. Сергей на ходу взял у Юрика сигарету и нервно закурил.

— Ты бумагу взял? — донёсся до Лёньки встревоженный шёпот.

— Какая бумага? Весь лес в лопухах.

— Да, главное с борщевиком не перепутать.

— Будем надеяться, пронесёт.

Лёнька не понял о чём они говорят, но когда его рука коснулась плаката, в животе раздалось зловещее бурчание. А ещё через пару секунд стало ясно: терпеть не было никакой возможности.

"Опять понос", — с тоскою подумал он и бросился к ближайшим кустам.

— Лёнь, мы это...Тут тебя подождём, — крикнули ему вслед товарищи.

глава 5

Лёнька возился в кустах, казалось, целую вечность. Сидя на корточках, он проклинал всё, что можно: сардельки, злосчастное пиво, бабушкину снедь, а в особенности утренний пирожок - так неожиданно и подло обеспечивший ему расстройство.

— Лёнь, ты скоро там? А? — кричали с берега пацаны, а парень только пыхтел в ответ и бурчал что-то невнятное. Он и так торопился, как мог. Кроме расстройства его одолевали комары, густо облепившие самую незащищенную часть тела. Спасаясь от кровососов, он несколько раз менял место своих неотложных дел, отползая в лес всё дальше и дальше.

Наконец он облегченно выдохнул и подтянув штаны выпрямился, после чего опёрся рукой о шершавый шелушащийся ствол сосны.

Тут-то на него и напали.

Кто-то пребольно ухватил его за плечо и сдавил так, что парень крикнул от боли. Он от чего-то подумал на Серёгу, только у него была такая медвежья силища. Лёнька не придумал ничего лучше, как ударить напавшего на него сзади локтем левой руки. Ударил и почувствовал, что попал по мягкому. Хватка нападавшего ослабла и Лёнька, смахнув с себя чужую руку, отскочил в сторону с криком:

— Ты чё придурок? Нашёл время пугать?

Тут он увидел, что рядом стоит вовсе не Серёга, а какой-то странный вонючий бомж с опухшим лицом.

— Ты кто, дядя?

— Хшшш...Ррррр...Аааа ...— протягивая к нему лапы представился незнакомец.

Лёнька не раздумывая без разговоров втащил ему с правой.

Попал в челюсть. Полетели вонючие брызги словно лопнул гнойный пузырь и бомж повалился на спину.

— Ребята, — несмело позвал Лёнька отступая. — Ребяяят???

Упавший бомж поднимался на ноги. Лёнька увидел, что с ним явно что-то не то. Нижняя челюсть отвалилась и повисла на тонкой полоске кожи, из страшно развалившегося рта потекла вода, да и сам он какой-то был весь мокрый и в водорослях.

— Хшшшшшш….

— Зомби! — завопил Лёнька от страха. — Зомби Апокалипсис! Пацаны!!!

И он рванул в сторону берега, что есть духу. От накатившего страха он даже забыл про то, что у него не хватало на ногах обуви и впотьмах несколько раз наступил на острые шишки, только страх был сильнее боли. Лёнька пулей вылетел на берег реки и заорал в поисках помощи.

Друзей на берегу не было.

Значит они там, на другой стороне, решил Лёнька и побежал по мосту. Добежав до костра и проверив мотоцикл, он испугался ещё сильнее.

Никого тут не было. Юрка и Серёга словно сквозь землю провалились. Лёнька в панике оббежал весь пляж, пока не услышал доносившиеся с другой стороны крики.

— Наших бьют! — догадался Лёнька. Сбросив с ноги последнюю сандалию, он подхватил лежавшую у костра самую крупную ветку и босиком побежал на помощь.

Друзья встретили его с недоумением.

— Лёнь, а ты чего к нам с дубцом бежишь? Случилось чего? — спокойным голосом поинтересовался Юрик.

— Там зомби! Зомби в лесу! Я думал они вас жрут! Спасайтесь!!!

— Нет там никого, — переглянувшись ответили его друзья. — Лёнь, ты не опух?

— А вы где были?

— Тебя искали в лесу, слышали, как ты орал, — ответил Серёга.

— На меня там мертвец напал! Я его ударил, а у него челюсть отвалилась!!!

— Лёнь, с тобой точно всё нормально?

Лёнька и сам понял, что его поведение не соответствует нормальному, но так просто он сдаваться не собирался.

— Не верите? Давайте вместе посмотрим! Только палки возьмите какие-нибудь, — предложил он.

Сергей и Юрик палки взять отказались, но зато достали из карманов фонарики и попросили показать померещившееся Леньке чудо-юдо.

Они вместе облазили в поисках зомби лесную чащу и никого не нашли.

— Лёнь, наверное ты просто отравился, — выдал своё решение Сергей спустя полчаса бессмысленных поисков — Давай мы тебя домой отвезём?

Лёнька почувствовал себя полным дураком в глазах товарищей. Да и время уже было позднее. Он согласился. Они вернулись к мотоциклу и Юрка протянул Лёньке пустой пакет.

— На! На ногу повяжешь временную сандаль.

— Да как я с пакетом пойду?

— А мы его тебе изолентой закрепим.

Лёнька только вздохнул. Он не стал спорить и, натянув плотный пакет на ногу, обмотал ступню изолентой. В таком виде его, растерянного и испуганного, довезли до самого дома.

*****

В шесть утра Иван Иванович Морозов без предупреждения проник через заднюю калитку в дом Ставриды Николаевны и громогласно потребовал подать ему археологов. Ставрида в панике заметалась. Археологи, как нагулявшиеся за ночь коты, не спали в кроватях, а сныкались в самых дальних углах. Денис нашёлся на чердаке, а храп Валерия доносился со стороны сеновала.

Хмурые и заспанные они явились на кухню, где возле печки на лавочке их дожидался Морозов-старший. Дед был в гневе. Археологи зевали и почёсывались.

— Спите, значит? — пробурчал Иван Иванович.

— Ага. И вам доброе утро, — зевнув, поздоровался Валерий Васильевич.

— Почему у меня внук с пакетом на ноге вернулся?

— А вы сюда прибежали только за этим?

— Нет, просто спрашиваю. Где сандалька?

— Она утонула.

— Ясно, — Иван Иваныч зыркнул на хозяйку. — Ставрида, накапай мне стакан валерьянки. Грамм двести. Твоей, домашней.

— Да, что случилось-то Иван Иваныч, на тебе же лица нет! — всплеснула руками она и кинулась к буфету. Зазвенели бутылки.

— На зорьке, поехал на велосипеде, думал рыбу половить. Половил... — глядя в стену глухо произнёс дед, — ещё четверых утоплые утащили.

— Ставрида - неси всю валерьянку, — быстро велел Валерий Васильевич, — мне тоже нервы поправить надо.

Ставрида Николаевна извлекла из буфета большую бутыль самогона и налила до краёв в два гранёных стакана. Потом, ещё себе стопочку. Выпили не чокаясь.

Дед крякнул, вытер рукавом губы, ему полегчало и он продолжил рассказывать.

— Те, четверо туристов, те самые, кого я просил от берега отогнать. Палатки в крови. Убитых утащили в речку.

Валера помрачнел, задумался. Денис принёс из соседней комнаты стул и присел напротив с самым невозмутимым видом.

— Вот так-то. Ещё четыре утоплых, в плюс, Гальке пошло. Итак у неё целая армия, так ещё и пополняется.

— Какая армия? Вы о чём. У неё же только три брата? — непонимающе захлопала глазами Ставрида.

— Не три, а уже, наверное, шестьдесят три. За два года тут сколько народа пропало. Всех она прибрала, кого в ил, а кого на мясо, — пробурчал Иван Иванович.

— Падумаай! — потрясённо произнесла хозяйка. — Да где же они все таятся?

— Там и таятся. Смородинка речка глубокая, — резюмировал дед.

— Ночью мы ещё одного ликвидировали. За три недели это уже двенадцатый покойничек, — подтвердил Валерий.

— Так, а что же вы, мужики, про такое нам не рассказываете?! Пошто в неведении держите? — возмутилась Ставрида.

— Ага, вам скажи. Вою будет сразу на всю область. Караул! Полиция! ФСБ! Владимир Владимирович! В Смородинке мертвецы появились ходячие! Срочно спасайте экологию. Вы этого хотите? — уточнил Валерий Васильевич.

— Но ведь, как же...Мы ж в государстве живём...Налоги платим...Нас должны защищать, — жалобно произнесла хозяйка.

— Вот и платите налоги. Ожившие мертвецы явление антинаучное. В них не верят. Наше государство не может защитить граждан от самого себя. Время нынче сложное, враги кругом, так что никому не будет дела до водоплавающих покойников.

— А если нас убьют?

— Что значит: если?

— Хватит шутить, Валер. Допивайте вашу валерьянку и поехали место преступления осматривать. Может улики найдём, — прервал своего друга Денис.

*****

Едва подъехав к палаткам туристов, Валера окончательно скис. В его душе теплилась надежда, что Иваныч обознался и туристы были не "те самые". Он внимательно изучил кострище, следы крови на палатке, порванный полосатый купальник, а также следы волочения. Все следы заканчивались у воды.

— Шестеро утоплых. Отпечатки старой обуви и босых ног. Пришли около часа ночи. Двое отдыхающих в тот момент купались в воде, а двое других спали в палатке, — доложил он наблюдавшим за его осмотром Денису и Ивану Ивановичу.

— Значит, вы не согнали их что ли? — возмутился старик.

— Ещё как согнали. Зуб даю! — обиделся Валера. — Тут что-то другое.

Денис пристально посмотрел в сторону речки, заметил торчавший из воды столб и начал снимать с себя одежду.

— Ты поплавать решил? — удивился Валера.

— Да. Что-то жарко мне от всего этого. Сейчас вернусь.

Денис нырнул в реку и быстро поплыл в сторону подозрительного столба.

— Раньше, там мостки были. Да сгнили давно, — прокомментировал Иван Иванович, догадавшись куда тот нацелился.

— Далековато мостки от берега, — пробормотал Валера.

— Да чё ты понимаешь. В разное время, уровень воды тоже меняется.

— Куда уж мне.

— Вон, вроде нашёл чё-то. Нырнул. И не боится ведь. А ну, как его там за ноги схватят, — переживал дед.

— Это он специально. Отлынивает, чтобы на месте преступления не убираться, — проворчал Валера. — Иван-Иваныч, лучше помогите мне палатку сложить.

— А разве мы так не оставим?

— Ещё чего. Зачем нам лишние разговоры в селе? Людей то всё равно не вернуть. Пусть считают, что они просто пропали.

Дед вздохнул, глядя как Валера открывает задние двери микроавтобуса и достаёт лопаты. Сейчас он начнёт. Заваляет песком остатки костра, закопает одежду и личные вещи. Потом они соберут палатку и увезут в лес.

— А где же автомобиль то их? — спохватился дед.

— На болоте остался, где же ещё? — ответил ему Валера.

— Так выходит…

— Да. Мы тебе не соврали. Честно их спровадили отсюда, а они вернулись сюда пешком, — равнодушно подтвердил Валера.

— Ничего не понимаю!

— А вот, сейчас, Денис принесёт свою находку и поймёшь. Лучше не задерживай нас, начинай разбирать палатку. У нас впереди очень много работы.

******

Вернувшись, Денис показал старику самодельное ожерелье из сливовых косточек.

— Оно самое, — глянув мельком, кивнул Валера, после чего вернулся к своим делам.

— Чего это? — удивился дед.

— Манок. Его заговаривают на определённое действие. Такое может сделать только женщина, — объяснил Денис.

— Чё ещё за манок? Как на уток?

— Ага, только этот манок на людей. Дарьица делала. Видимо ей зачем то надо, чтобы у Гальки было много утопленников в подчинении.

— Вот тварина! —выругался Иван Иванович и почесал бороду, словно в сомнениях. — А, точно она?

— Мы вчера при них нашли молоко заговорённое от поноса. Они у неё покупали. Да и от ожерелья, ведьмой за километр несёт, — ответил Денис.

Старик задумался. Связываться с ведьмой ему тоже не хотелось, но нужно было что-то срочно решать, а то так и придётся каждую неделю следы убирать, оставшиеся от туристов. В отчаянии он поймал за рукав проходившего мимо Валеру и c надеждой спросил:

— Можете укокошить падлюку?

— Нет. Не можем, — отказался Валера.

— Так, может. Ещё один договор? А грех я, стало быть, на себя возьму?

— Иван Иванович! Грузите палатку.

— Он вам отказывает, потому что по приезду мы заключили с ней соглашение о ненападении, — объяснил, натягивающий на себя футболку, Денис.

— На хрена вы это сделали?

— От любопытства кошка сдохла! — прорычал, потемневший лицом, Валера.

— Это её территория. Ведьмы - территориальные существа. Грохнешь одну, сразу прибежит со всей округи десяток. И все будут старые, злокозненные и мстительные. Тут такое побоище тогда будет…Нет, спасибо. У нас столько здоровья нет, — расшифровал слова своего друга Денис.

Иван Иванович схватил сумку с личными вещами убитых туристов и засеменил рядом с мрачным Валерой.

— Ну, а если не убивать...Если, скажем, ну... Это самое…Перехитрить? Обвести вокруг пальца?

Валера замер при этих словах как вкопанный и внимательно посмотрел на деда.

— Чего сказал?

— Ну, обжулить - по нашему?

— Нет, до этого?

— Обвести вокруг пальца…

— Хмм, — Валера посмотрел на Дениса и тот согласно кивнул, — а чего? Мысль хорошая. Садитесь господа в машину. Пора наказать старушку.

ээээ.. круть..хотя и муть. слог хорош. ждемс когда продолж..


аффытар пешЫ Ысчо!

глава 6

Дарьица по утрам торговала на трассе, неподалёку от Благовещенска. Ещё с 90-х у неё там был свой личный ларёк. На этот ларёк, в своё время, неоднократно покушались, как бандиты, так и слуги закона, но ему было всё нипочём. Бандиты умирали в кровавых разборках и садились в тюрьму, а различные государственные службы, имевшие право и желание отжать её маленький бизнес, запутывались в собственных законах. Было множество судов, тяжб, различных противоречивых решений, а ларёк всё стоял. Три судьи умерло за двадцать лет и на маленький бизнес все махнули рукой. Даже МЧС проезжало мимо, даже СЭС перестало засовывать в окошко, где сидела старенькая продавщица, свои длинные руки. Все про неё, казалось, забыли.

Дарьица всех пережила.

Микроавтобус проехал мимо её дома. Хозяйка отсутствовала.

Валера, сидевший за рулём, мотнул головой напарнику и тот, прихватив тяжёлую сумку, выскочил из машины.

— Куда это он? — поинтересовался дед.

— Знамо дело, за молоком.

— И не поспоришь. У коров Дарьицы самое вкусное и жирное молоко в округе. Когда только доить успевает? — согласился Иван Иваныч, но тут же опомнился.

— Я не про то спросил. Её же дома нет.

— Так щас мы её поймаем. Поговорим по соседски, пообщаемся. Чую она со стороны трассы возвращается. Главное, вы первый с ней калякать начните. Нам её задержать нужно, пока мой напарник работает.

— Ясно. Зубы заговаривать будем.

— Просто поговорим. Вы ей про погоду расскажите, про слухи всякие, расскажите, что Лёнька в гости приехал. Ух, она обрадуется! И всё медленно, издаля, ну как вы любите. Я вас у сельмага высажу, машину брошу на задах возле бани, а сам буду на краю улицы поджидать. Когда она от вас устанет - перехвачу эстафету.

— Добро!

Микроавтобус затормозил возле магазина. Дед вылез и в ожидании закурил у входа. Спрятавшийся Валера внимательно наблюдал, как он здоровается с соседями: с утра в сельмаг торопились одни старухи. Хлеб должны были привезти, а ждать пока хлеб остынет никто не любил. Всем хотелось свежего горячего хлеба. А вот и хлебный фургон подъехал. Валера представил себе, как отрезает от буханки ржаного, спелого хлеба горбушку, а потом, щедро полив подсолнечным маслом и посыпав солью, съедает её и машинально сглотнул слюну. Эхх, нельзя одной валерьянкой по утрам завтракать. Ага, Ставрида чешет за хлебом, это хорошо. Интересно, а поесть она им сготовила? Он проследил, как его хозяйка подошла к дверям магазина и о чём-то коротко переговорила с Иван Иванычем.

Следом за Ставридой подошли ещё две пожилые женщины, Дарьица не появлялась. Время шло. Иван Иванович начал нервничать. Он прохаживался возле сельмага, а тут ещё подошла его жена. Дед, судя по жестикуляции, начал активно вешать ей лапшу на уши. Бабка махнула на него рукой и скрылась в дверях, а когда вернулась в сердцах плюнула ему под ноги, проходя мимо.

Валера поднял голову и прислушался. Да. Ведьма была близко.

Фыркая и кашляя, к магазину подъехал грузовик с маленькой молочной цистерной на прицепе. Дарьица сторговалась. Она рассчиталась с водителем и грузовик поехал дальше, а она столкнулась нос к носу с Иван Иванычем. Дед вежливо с ней раскланялся. Дарьица коротко кивнула в ответ и пошла в магазин.

Иван Иванович снова закурил. Валера начал прикидывать насколько его хватит: нужно было задержать ведьму хотя бы на двадцать минут.

Дед не подвёл. Едва только пожилая женщина вышла на улицу с сумками и пакетами, он ловко подхватил её под руку и напросился поднести тяжёлые вещи до дома. Дарьица согласилась и Иван Иванович поплёлся в сторону её дома так медленно, как только мог. Он то и дело останавливался, жаловался, рассказывал что-то, вздыхал и порывался устроить перекур. Дарьица начала озираться и поторапливать помогалу.

"Почуяла меня, — подумал Валера. — Нет, не успеет дед, придётся мне её перед домом перехватывать".

Он обошёл их дворами и присел на лавочку за два дома от обиталища ведьмы. Дарьица появилась через десять минут. Она топала одна и, судя по цвету лица, была крайне недовольна поведением своего добровольного помощника.

— Салфет вашей милости, Дарья Петровна! — улыбаясь крикнул ей Валерий Васильевич.

Ведьма замерла и злобно зыркнула в его сторону. Валера вскочил с лавочки и подбежал к ней.

— С вами, говорят, если не поздороваться, так удачи в делах не будет. Как ваши дела? Как здоровье? На сердце не жалуетесь? А давайте я вам сумки донесу?

Дарьица не отвечала. Напряглась, как кошка перед прыжком. Она была очень не рада видеть этого упырёныша. Молодой, да ранний. И повадки ежиные. Как есть - ёж лесной: наглый, колючий, зубастый. Всегда нахрапом берёт и пасть вся в крови. В порченой крови. Много, много, он таких, как она загубил и на тот свет отправил. Уж она то это понимала. Ухмыляется рожа ежиная. Всегда ухмыляется. Всегда он первый удар на себя берёт, но раз он тут, значит где-то и второй прячется — гадюка чёрная. Второй ещё опаснее, он всегда в тени, да в ночном сумраке. Змеёй шипучей с места на место перекатывается, да со спины зайти норовит. Где же он. Не вижу. Нужно к дому, скорее.

— Здраааааасте, Валерий Васильевич. Всё хорошо у меня, спасибо. А помощь, нет, не нужна, сама справляюсь, с божьей помощью, — сладким голоском пропела она.

— Да, давайте провожу что ли вас? Погода то какая! — с готовностью предложил Валера.

— Я и сама неплохо дойти сумею. Не извольте гневаться батюшка, — отказалась ведьма.

Валерий не смутился и просто пошёл рядом.

— У нас договор, — процедила Дарьица, — где второй? Где твой сообщник?

— Вы про Дениску? Так он на речке с утра охотится.

— Знаю я, как он охотится. За нарушение договора сам знаешь, чего будет?

— Да вы не сомневайтесь Дарья Петровна, у нас и в мыслях не было причинять вам вред. Мы чтим договор на доске.

— Тогда, хуй ли надо? — грубо спросила она.

— Поговорить хочу. Да вы постойте, послушайте. Чудеса на реке творятся. Мы прямо в удивлении. Представляете? Проклинаем мы, значит, плакаты, чтобы людей от реки отгонять, а проклятья не действуют. Животом отдыхающие не маются, понос никого не шибат. Кишечная палочка на грани вымирания! Честно! Не вру!

— Значит плохо проклинаете, раз проклятья не действуют, — Дарьица ловко выскочила у него из-под руки.

— Так ведь о вашем здоровье печёмся, голубушка. О спокойствии вашем. Отдыхающих будут топить мертвецы заложные, тады власти внимание обратят к Благовещенску, не восьмой отдел, так церковники.

Дарьица остановилась и зашипела.

— Ты на что морда столичная намекаешь? Пугать меня вздумал? Ведьмы при любой власти хорошо жили и жить будут, мы твоему восьмому отделу не интересны. У них, чай-поди, свои ведьмы есть, а церковники уже не те что раньше. Подкосила их зверства советская власть.

— Так ведь утопленички плодятся. Сами знаете. Восьмой отдел не может не среагировать, — льстиво улыбаясь, разъяснил Валера.

— Надо же! — презрительно фыркнула Дарьица. — А я думаю, что это такую шелупонь, как вы, по земле носит и никто вас не трогает? Значит слаб стал на нюх тайный сыск. Совсем у них дела стали плохи. А если у них на вас времени не хватает, значит и уж на убогое моё селеньице они ни минуточки не найдут.

— Ну знаете…

— Да уж знаю. При советской власти они бы сюда давно уже прискакали. Землю бы носом вокруг изрыли, как стадо прожорливых кабанов, но ведь, сейчас, времена другие. Так ведь? Плевать они на народ хотели. Власть, поди-ка ча, в столице всё делят. А нам — хорошо! Спокойненько, когда всякие надсмотрщики далеко и подальше. И церковники при деле. Я, милок, телевизор смотреть люблю. Каждый день: то тут, то там новая церковь. Это же восхитительно. Пастухи про волков забыли, овчарни бросились строить - значит будет волкам пожива! Хорошо стало быть будет! Хорошо!

Она надеялась, что Валера выйдет из себя, после таких слов и перейдёт к угрозам, но этого не случилось. Валера лучезарно улыбался и от его улыбки становилось ещё страшнее. Не то, чтобы она его так сильно боялась. Всё-таки она была на своей земле, а он всего лишь чёрт пришлый. Однако силён стал этот чёрт с момента их первой встречи. Дарьица очень жалела, что поленилась погубить этих выродков, явившихся в Благовещенск много лет назад в поисках Ырки. Она то, дура, искренне верила, что Ырка их точно убьет, а они вышли из того боя победителями. Не было ещё, на её памяти, таких отчаянных отморозков. Вот и опасалась, по старой памяти. А ну, как новый фокус какой выкинут? От таких, только беды и жди. И второго, этого, поблизости не наблюдается. Лучше бы в дом, под защиту. Там они её нипочём не возьмут.

Дарьица боком стала отступать, попятилась, но так, чтобы её дом был точно за спиной, так спокойнее.

Валера, продолжая улыбаться, отступил, освобождая ей путь.

— Но хоть молочка продайте, Дарья Петровна. Ваше молоко даже туристы на реке нахваливают, — попросил он.

Дарьица была не дурой. Предъяву за молоко она поняла ещё с самого начала, когда только Валера сделал первый намёк, но зачем же ему молоко то? Этот гад ничего слабее спирта сроду не пил.

— Кончилось. Кончилось всё! Распродала! — она была уже почти у ворот своего дома.

— Нам только баночку трехлитровую, может дерните там какую корову за титьку? Мы в долгу не останемся, — продолжал зубоскалить Валера.

— Себе подёргай, знашь за что? — не сдержавшись посоветовала ему ведьма. Она с облегчением коснулась рукой ворот. Теперь этот чёрт ей не страшен.

— Как грубо. Ну тогда мы сами возьмём. Без вашего позволения. Не беспокойтесь. Деньги уже на тумбочке.

— Что?!! — от ужаса Дарьица подскочила в воздух и бросилась в дом проверять.

— Там, возле банки с пиявками! — крикнул ей вслед Валера.

Едва она только убежала, как буквально из воздуха появился Денис с берестяным туеском в руках.

— Заканчивай, — велел ему Валера.

Денис кивнул. Он набрал горсть сухой земли из туеска и начал щедро посыпать лужайку перед домом ведьмы. Он успел так пройтись перед фасадами прежде чем Дарьица догадалась, что её дурят. Из печной трубы с шумом и грохотом вылетел столб чёрного дыма.

— Воздушная тревога! Щас прибежит! — предупреждающе крикнул Валера и его товарищ не замедлил отбежать подальше.

С неба посыпался чёрный пепел. Жирные хлопья летали вокруг дома, словно живое существо. В пепле чудилась смертельная угроза, пепел рвался к ним, пытался упасть им на голову, на одежду, но не долетал и бессильно оседал на траву. Дарьица выскочила из дома разъяренная, волосы развевались. В одной руке она сжимала самодельную клюку из можжевельника, а в другой, под мышкой у неё был коровий череп.

— Погубители! Разорители! Воры! — визжала она.

Валера и Денис стояли рядышком с самым невинным видом и смиренно ждали её. Она не добежала до них буквально несколько шагов и споткнувшись упала на спину. Археологи переглянулись.

— Где воры? Товарищ, вы видели?

— Нет, я за молоком приходил.

— А почём сегодня молоко?

— 600 рублей один литр. За мной, гражданин, будете.

— Эх, цены кусаются, а у продавщицы медицинская книжка есть? Молоко точно не бруцеллезное?

— Не знаю, но руки она с детства не моет. А коровы её, слышал, дурман - траву жрут. Потому оно такое и вкусное.

— Серьёзно?

— Да. Из города хипстеры за ним кажной день приезжают, а ещё веганы и наркоманы различные.

— Ох ты страсти то какие! Побожись?

— Вот те крест святой!

— Что вы сделали? — глухо спросила ведьма, медленно поднимаясь с земли. — Что вы упыри со мной сделали? Уроды! Недоноски! Твари паскудные?

— Это для вашей безопасности. В речке Смородинке обнаружены неизвестные формы жизни, крайне враждебные для местного населения, мы пытаемся обеспечить вашу максимальную безопасность и прилагаем все возможные меры для скорейшего решения данной экстремальной ситуации, — откашлявшись объяснил Денис.

Дарьица в страхе ощупала траву перед собой и, взвизгнув, отдёрнула руку.

— Что это?

— Это, наверно, инсульт. Ляпнулись вы, бабушка, на ровном месте, — посочувствовал Валерий Васильевич, — надо бы скорую конечно вызвать, помочь. Только боюсь, как бы не опоздала, а то ещё бывают приезжают на третий день, компоту попьют и дальше, на следующий скорый вызов.

— Вы нарушили договор! Вам не жить!

— Нет. Ни в одном пункте не нарушили. Вы бы уже почувствовали, если бы было нарушение и мы бы тоже почувствовали. Вы же нам тоже не вредили, когда молоком сводили наше проклятье, — покачал головой Валера.

— И когда манки продавали туристам, тоже ведь нам вреда не было, — Денис с готовностью продемонстрировал ожерелье из сливовых косточек.

Дарьица застонала. Села на корточки и начала водить руками над коровьим черепом.

— А вот это напрасно. Вы бы лучше начинали потихоньку к земле привыкать к кладбищенской. Вам тут долго сидеть, — посоветовал Валера.

— Не действует. Моя сила не действует! — поражённо прошептала Дарьица. Она начала обнюхивать свои руки и вскрикнула.

— Земля! Точно! С кладбища!

— Она самая. Только не с обычного. А с такого, которое у таких как вы вызывает трепетный ужас. Как там в стихах то было? "Горе — малый я не сильный, съест упырь меня совсем", — улыбнулся Валера.

— "Если я земли могильной, на погосте не поем", — процитировал следом Денис.

— "Кудеярово молище". Вот откуда земля! А я, дура, думала врут легенды, — Дарьица встала и отряхнула юбку от налипшего мусора. — Хорошо. Поговорим, как взрослые люди. Чего вы хотите?

— Ничего. Только защитить вас от мертвецов, — развёл руками Денис.

— Я сама себя защитить могу. Это было лишнее. Уберите пожалуйста эту земельку, — льстиво улыбнувшись, ответила Дарьица.

— Нет. Не можете. Мы, значит, утопленников ловим и убиваем, а вы их разводите. Нам надоело бороться с ветряными мельницами. Мы вам не Дон Кихот и Санчо Панса. Поэтому посидите тут, в своём доме. Подумайте над своим поведением, — Валера отрицательно покачал головой.

— Так ведь земля эта с обычной смешается! Вы, что меня тут замуровать решили? Круг из земли вокруг дома поставили? Да?

— Нет. Мы случайно просыпали, а она почему то вокруг дома разлетелась. Досадная случайность. Не виноватые мы! Верно Дэн?

— Вот вам крест святой, если не верите! А дырку в туеске я сегодня же заклею. Больше такого не повторится, — пообещал Денис.

Ведьма завыла, осознав, что её отсюда не выпустят и договариваться бесполезно. Она плевалась в их сторону, но слюна не долетала. Кинула в них коровью лепёшку, но та странным образом пролетела мимо. Эти двое насмехались над ней, они унизили ведьму на её же земле и остались с чистыми руками.

— За меня отомстят! Я найду на вас управу! — в гневе пообещала Дарьица.

— Обманываете вы нас, обещаете только, — Валера махнул рукой. — Ладно, пойдём мы завтракать, а то совсем вы нас бабушка заболтали.

— Стойте! Разве вы не хотите узнать зачем я это делала? — крикнула им Дарьица.

— Не хотим. Мы и так всё знаем, — обернувшись, ответил Валера, — тебе, лохундра запечная, русским языком было сказано — русалка наша! А ты козни нам строишь. Палки в колёса суёшь. Ну так чё? Досувалась? Радуйся, что мы тебя местным не заложили, а то бы тут сейчас стояла толпа соседей и дом твой горел.

— Стойте! Касатики…

Денис оглянулся и через плечо на пальцах показал ей странную фигуру. Ведьма хотела было позвать их ещё раз, но тут почувствовала, как у неё отнялся язык. Она больше не смогла произнести и слова.

давно такого чтива не встречал.
неожиданно хорошо зашло!

Требую продолжения банкета!

Еще! Еще!!! - неистовствовала толпа.

Ждем-с продолжения, что. Захватило же ж прям по самое не балуй!
Однако здесь быстрее будет, чем в свое время в той же "Технике молодежи", к примеру. И это радует!

Могу и раз в месяц. Техника Молодёжи ноябрь 2024

Нет! Я пошутил на счет "техники..." то!!! Мы тут не в журналы играем!

Напрасно. Я бы тогда всех заставил оформить подписку

Vyrodok
А есть где то откуда вообще археологи взялись? Кто, что они. Где то у тебя мелькало что у Дениса и отчества то нет. И фамилии.

есть. На АТ лежит. Дипломная работа

А про восьмой отдел отдельно будет?

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Пока что нет. Я планировал, но это в перспективе

Глава 7

По дороге они обнаружили Ивана Ивановича, сидящим на лавочке под кустами сирени. Дед держал руку на той стороне, где сердце, и к чему-то прислушивался.

— Это тахикардия. Вы здоровы, как бык, — подсказал Валерий Васильевич.

— Серьёзно? А что-то, мой мотор тебе не очень-то верит. Я её честно тормозил, а она мне в ухо шепнула и у меня перед глазами всё поплыло… На лавку уполз, очухиваюсь.

Валерий присел рядышком и успокаивающе сказал:

— Больше она к вам и близко не подойдёт. Всё хорошо.

— Ага. Хорошо. Полежать мне надо, да разве с вами глаза сомкнёшь? Жена ещё...с утра...зенки мол залил..., а я ведь для общего дела...ох...

— Так может по 150? Заодно и поедим. Ставрида поди уже стол накрыла.

— Ты чё...салага...берега попутал? По триста, не меньше! Я щас, после этой кикиморы чуть было со своим покойным дедушкой не поздоровался. Как есть - надо стресс снять.

Валера помог ему встать, бережно придерживая под руку.

— Так пойдёмте, откушаем - чем бог послал?

— Заметьте: не я это предложил!

*****

Валера, как в воду глядел. Ставрида уже закончила с сервировкой, причём догадалась накрыть сразу на три персоны, а в центре поставила сразу две бутылки своего фирменного самогона. Сама, по старому обычаю, есть отказалась, присела в уголке с чашечкой чая и навострила уши.

"Надо бы ей память стереть, да жалко. За сестру её. Ведь саму её тогда, с того света вернули", — с тоскою подумал Денис, заглянув в коровьи услужливые глаза хозяйки.

Сначала ели щи из зелёной квашеной капусты. Археологи обожали это блюдо. Выпили по первой и приступили. У Валеры на этот счёт был целый ритуал. Он мазал кусочек ржаного хлеба горчицей, добавлял в щи ложку сметаны и обязательно держал рядом с собой несколько очищенных зубчиков чеснока.

— Значит поговорили? — спрашивал, оживающий на глазах, Иван Иванович.

— Да. Пообщались. Пообещала больше нашему делу не вредить. Дарьица в ближайшее время носа на улицу не покажет. Будет дома сидеть, очень ей там понравилось, — уплетая щи, отвечал Валера.

— Как самочувствие, вам стало получше? — поинтересовался Денис.

— Да, вроде, чутка отпустило. Налей мне ещё стакашек, — добродушно отозвался тот.

Забулькал самогон и дед за один присест выпил целый стакан, после чего залихватски крякнул.

— Хороша зараза! Умеешь Ставрида самогонку гнать.

— Да разве это искусство. Так, баловство одно. Суставы смазать и грусть-печаль отвести, — вздохнула хозяйка.

— Твоя правда. Суставы аж захрустели от радости. Хотя… — дед задумался. — По уму бы эту душегубицу, Дарьицу, надо из села насовсем убрать, чтобы духу её паскудного здеся не было.

— Это уж вы с ней сами решайте, по соседски. Если мы будем каждой ведьмой в стране заниматься, то привлечём к себе излишнее внимание. У ведьм, знаете ли, крыша есть.

— А по моему, у неё эту крышу давно сорвало. Это ж скольких она загубила то? А самое главное — зачем? Вот скажи мне как на духу, пошто ей под боком целая армия утоплых?

Археологи переглянулись. Валера разлил ещё по одной.

— Водяной ей нужен. Вот и весь секрет, — выпив, поведал он.

— Какой ещё водяной? В нашей Смородинке? — переспросила Ставрида.

— Ну...как бы…— Денис предупреждающе подмигнул товарищу. Валера рассмеялся.

— Да ладно тебе, тут все свои. Можно сказать, лично сталкивались с нечистой силой. Чего уж теперь скрывать?

Он поманил рукой Иван Иваныча и Ставриду и с заговорщицким видом произнёс.

— Русалке нужен самец, а ведьме нужен водяной. Русалкино дитя то есть. Вот и вся интрига. Ясно вам?

— Ничего не ясно...Или она...Оне... Так, я не понял, а от кого русалка залетит? — у Ивана Ивановича от такой новости начал заплетаться язык. Его тайные страхи подтверждались и он очень переживал за судьбу своего внука.

— М-да. Тут так просто не объяснить. Целая лекция нужна будет, — заметив его испуганный взгляд, проворчал Валера.

— Так расскажите Валерий Васильевич, просветите, а я вам пока жарево на стол выставлю, — Ставрида кошкой метнулась к печи и зазвенела там плошками.

— Вы закусывайте, как следует, не торопитесь! — донеслось от печки.

— Наливай! Наливай до краёв и рассказывай! — поторапливал дед.

— Не лишку ли вам будет? — заботливо спросил Денис.

— А ты меня нормой не неволь. Кто до половины пьёт, тот завсегда половинкин. Кому сказал до краёв?

Денис вздохнул и набулькал Ивану Ивановичу ещё один полный стакан, а тут и Ставрида подоспела. Собрала со стола пустые тарелки, а потом на деревянную доску поставила огромную чугунную сковородку на длинной ручке. Денис машинально проглотил слюну от восхитительного запаха жареного мяса.

— Ешьте прямо со сковороды. Вилками цепляйте и ешьте, — напутствовала их Ставрида Николаевна.

Дважды упрашивать никого не пришлось, мужики дружно набросились на еду. Зазвенели вилками. Не отрываясь от еды, Валера начал рассказывать.

— Ведьмы, они себя людьми не считают. У них с детства количество некроклеток больше обычного. Отсюда и способности всякие. Например - ваша Дарьица. Она потомок одной из лихорадок. Скорее всего один из её предков был или была Коровья смерть. Поэтому у неё такие способности к лечению животных, но, как вы наверное догадываетесь, наслать на человека болезнь она тоже умеет. Проклятья, сглаз, способность насылать болезни и различные гадости, подчинять человека своей воле и использовать в личных целях — всё это хлеб, труд и ведьмина работа.

— А водяной? — напомнил Иван Иванович.

— Я до него ещё не дошёл, — успокоил его Валерий, — но если говорить научным языком: русалки образуют вблизи крупных источников воды собственную маленькую экосистему. Их задача произвести на свет водяного и таким образом закрепиться на территории. Получить потомство от утопленников они не могут. Русалка может оживить обычного мертвеца, если, скажем, укусит его и впрыснет свои токсины. Укус произведённый в первые несколько минут после смерти жертвы вызовет взрывной рост некроклеток, ну а потом заготовочку надо спрятать в ил и через год появится новый утоплый. Полежав в в торфе или в иле, умерший человек теряет репродуктивные функции и по сути получается - мул. Бесполая рабочая пчела, готовая выполнять любую прихоть своей королевы. Она окружает себя утопленниками и подготавливает почву для появления водяного. Для этого ей потребуется живой мужчина, который вступит с ней в половую связь и произведёт оплодотворение, а также много еды. Сама она за добычей не ходит для этого у неё есть рабочие. Они делают заготовки на зиму, русалка оплодотворяется, много кушает и впадает по осени в спячку, чтобы по весне, приблизительно в мае месяце, родить водяного. Водяной это гибрид человека и русалки. Он берёт под контроль все ближайшие водоёмы и заводит себе из русалок гарем, обеспечивая себе надёжное и крепкое потомство.

— Таааак, а что происходит с папашей водяного? После всего, этого самого? — с подозрением спросил помрачневший Иван Иванович.

— Русалочка его съедает...Ой, да не падайте вы Ставрида Николаевна в обморок, обычное же дело, семейное. Пауки и богомолы так же делают и ничего. Мильон лет живут, — ответил Валера, заметив, как пошатнулась хозяйка от его страшных слов.

Денис подскочил к ней и насильно усадил за стол.

— В голове потемнело. Ужасы то какие. Нашёл чего...Насекомых с людями сравнивать, — слабым голосом произнесла она. Старик зыркнул на неё и, невнятно буркнув, налил своими руками ей стопочку.

— Пей суматоха! А ты? Валерий Васильевич? Продолжай, рассказывай, раз уж начал. Ведьме нашей - пошто водяной?

— Так я и рассказываю. Он ей взрослым не нужен. Ей хочется русалкин зародыш заполучить. А может и выкидыш. Некроклетки водяного ей нужны, вот чего.

— А на хуя?!! Прости господи!

— Так ведьма тоже гибрид. Стопроцентное перерождение превращает человека в ходячего мертвеца, упыря, заложного, утопленника, висельника, отравленника — называйте как хотите, названий много. Суть не в названии, а в свойствах ожившего мертвеца, образовавшегося в определённой местности. У каждой ведьмы есть свой предел, после которого развитие некроклеток останавливается. Дарьица хочет больше силы. Для этого нужны инъекции из клеток не родившегося водяного. Его некроклетки похожи по свойствам на стволовые. Слышали про стволовые клетки?

— Слышала, ими омоложение делают, — кивнув, подтвердила Ставрида.

— Дарьица при помощи таких инъекций сможет не только омолодиться, но и сильно увеличить свои способности. Вероятность негативного эффекта очень мала, зато прибыли будет целый вагон и маленькая тележка.

— А что ж она раньше так не делала? За столько то лет? — задумчиво спросил дед.

— Во-первых, чтобы русалка появилась нужно приложить много сил. Это вам не картошка: посадил и к осени она сама выросла. Если бы заложные появлялись часто, весь мир бы давно знал и боролся с ними. Мертвецов бы просто кремировали. Тут очень долгий и муторный процесс, тело должно быть защищено от разложения и порчи. Неслучайно древние славяне, а потом и православные, хоронили умерших неестественной смертью - особым способом. Тело скармливали падальщикам, бросали в жальник, их (отыняли) обносили заборами в отдельных местах, подальше от кладбищ обычных покойников. К сожалению, сама религия выступала и выступает против кремации умерших, отсюда и многочисленные легенды о поднявшихся из земли мертвецах. От них старались избавиться по-всякому, во времена больших холодов, войн или эпидемий мертвецов даже складировали в особых зданиях-божедомках, чтобы захоронить по весне.

— Божедомка? — переспросил дед.

— Ну, их ещё называли — Гноище. Тамошние сторожа наблюдали состояние мертвецов и при первых признаках заложного такого покойничка сразу предавали огню. При советской власти стало проще. Умерших старались отвезти в морг и проводили диагностику, у смежной организации КГБ во всех крупных моргах были свои агенты, а в маленькие районные ставили одержимых. Патологоанатомы часто и сами не знали, что докладывают обо всех странных случаях смерти куда надо. Порядок в последние 70 лет был военный, все случаи появления русалок и водяных были задокументированы и по каждому случаю проводились проверки.

Валера вздохнул. Помолчал и добавил:

— Дарьица права. Сейчас настало другое время. Всякая дрянь повысовывала головы.

Иван Иваныч воспользовался заминкой и разлил ещё по одной.

Выпили все, даже Ставрида Николаевна. Валера захмелел.

— Вот так и живём Иваныч, — говорил он дружески, приобнимая старика за плечо. — Ведьмы, колдуны, упыри, водяные, лешие там всякие, а порядка нету. Велика Русь- матушка и никому до неё дела нет. А ты ещё нас чертями обзываешь, хотя мы к тебе всей душой и по-честному.

— Да погоди-ты, а что будет ,если водяной в силу войдёт? — отмахивался от него старик.

— Да чё будет? — Валера понюхал пустой гранёный стакан. — Заебись будет. Весь Благовещенск по миру пойдёт, по естественным, замечу, причинам. Засухи там всякие, неурожай, нашествие лягушек, девчонки топиться начнут... Какая ему приглянется, та и бульк!

Он с готовностью протянул деду пустую тару.

— Набулькай ещё мне, на донышке.

— Хватит! Хватит с вас! Потом голова будет болеть, — запричитала Ставрида.

— Цыц! А ну лей до краёв...Нам с дедушкой. Он ведь у нас хороший, не то что мы. За село грудью готов на врага идти.

Денис поморщился. Валера опять нажрался. Пора было его выводить из-за стола. Ставрида дрожащими руками наполнила два стакана.

— А помнишь Иваныч, как ты в Ырку из ружья стрелял? Помнишь? Не попал, правда, ни разу, но зато как целился! — захохотал Валера.

— Да разве в этого беса попадёшь...Он же призрачный был, — усмехаясь, припомнил дед.

— А давай выпьем? Нам всегда есть за кого выпить, из тех кого уже нет и не будет с нами. Помянем как следует?

— Да, может действительно уже хватит? — отказался Иван Иваныч.

— Хотя бы за учителя нашего, за Фёдора Михайловича...Пусть земля ему будет пухом, — настаивал Валера. — Денька, ты тоже бахни, за учителя, а?

— Ты ещё Лаперуза вспомни, — ответил Денис, глядя ему прямо в глаза, — а ну, спать иди.

Повисла гнетущая тишина. Валера побагровел, казалось сейчас он ударит своего друга, у Ивана Иваныча внезапно остро кольнуло под сердцем и он в страхе снова схватился за грудь.

— Тихо. Иди спать, — повторил Денис. Валера презрительно фыркнул и вышел из-за стола, но на сеновал не пошёл. Его шатало. Вместо этого он забрался на печку и оттуда мстительно метнул в товарища валенок.

— Чой-то он, господи. Валенок ему помешал, — охнула Ставрида Николаевна.

Денис не ответил. Пойманный валенок он бережно отнёс в сени и вытряхнул оттуда возмущенного домового. Маленький мохнатый ком верещал и выкрикивал в адрес Валеры невнятные угрозы.

— Ну извини его, извини. Он когда пьяный, у него всегда домовой виноват. Пойдем на чердак пока, а я тебе молока принесу. Или ты хочешь сливок?

Очень нравится этот цикл "Археологи". Жду продолжения. И это, автор, скажи, как можно тебе оказать финансовую поддержку? Может на бусти подписку оформить или ещё как-то? Вот прям очень нравится твоё творчество и читается легко и тема интересная и детектив какой-никакой. В общем, имею огромное желание отблагодарить.

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Автор Тодей. Там всегда можно поблагодарить. Ссылку не дам, а то ещё на жалуются на меня.

Глава 8

Вечером сельские Ленькины друзья подкатили на мотоцикле прямо к его дому. Заглушили мотор и Юрка, подбежав к окну, стал требовательно в него стучать.

— Лёнька выходи!

— Занят он! Дрова рубит! Чё шастаете? — высунулась вместо него, недовольная их визитом, бабушка.

— Здрась баба Клав, а когда он выйдет? — хором спросили у неё молодые люди.

— Как закончит дела. Надо вам — так ждите.

Юрка отошёл к мотоциклу и начал ожесточённо чесаться спиной о руль.

— Ты чего? Чесотку подхватил? — полюбопытствовал Сергей.

— Ага, спасибо домовому. Совсем обленился зараза! Просыпаюсь, а меня клопы жрут. У меня, знаешь ли, не казённая жопа…

— Не фиг маленьких обижать.

— Ааа! Значит, это ты его подговорил? — недобро прищурился Юрик.

— О чём ты? И в мыслях не было.

— Пришибу обоих! Сначала домового, а потом тебя...Знаешь, как чешется?!!

— Да тихо-ты! Иваныч ползёт!

Иван Иванович кряхтя выбрался за ворота и поздоровался с молодыми людьми.

— Давление? — участливо поинтересовался Юрик глядя на пенсионера, страдающего от последствий недавних злоупотреблений.

— Возраст. Поживи ка с моё, попей...А вы чего? На ночь глядя? У меня жена напряглась как от электричества.

— В Елховку поедем, в клуб. Вот - за Лёнькой приехали, — вежливым тоном доложил Серёжа.

— Угу, — задумался дед, — пить, гулять и морды местным, стало быть, чистить...Не, не пущу я внука. Пусть лучше дрова мне рубит.

Юрик и Сергей переглянулись, а потом Юрик спросил:

— Это ещё почему?

— Так искалечиться может, а он только приехал. Не нагляделись мы на него ещё.

— Дед, а давно ли ты таким заботливым стал? Переживаешь за каждый синяк у внучека? Прямо не узнаём.

— Боюсь угробите вы его. Меня утром, после Дарьицы едва "кондрат" не хватил. Поезжайте одни. А? Без Лёньки.

Юрик хмыкнул.

— А, ну-ну. Только учти, чем больше мы тянем, тем больше народу может погибнуть. Вчера четверо. Трое в мае. И в прошлый год — сколько? Ты их и не считал даже. Ну правильно, зачем? Это же не родня, незнакомые тебе люди. Умерли и умерли. Несчастный случай. Утонули. Бог их прибрал. Посудачат в селе и забудут. Вот только армия утопленников пополняется.

— На совесть давишь…

— Не на печень же тебе давить? Да. На неё родимую. Мы бы могли тебя и вовсе не уговаривать, а просто заморочить. Ты бы и не понял. Ты бы до самого последнего момента ничего не понял, но мы же так не делаем. Мы честно выполняем свой договор и даже больше. Про число уничтоженных нами утопленников, например? В договоре только одни братья фигурируют, а про остальных и слова не было. Бесплатно уничтожаем их. Бонусом. А теперь подумай: если бы мы их зачисткой не занимались, чтобы было? Куда бы эта орава по ночам ползала? Вдруг им на реке тесно станет, а Благовещенск, он тут, под боком: хочешь — корову забирай, хочешь — старушку из крайнего дома. Всё одно на мясо.

— Да нешто я не понимаю…

— Раз понимаешь - Лёньку зови. У нас ещё не все девки в Елховке перещупаны, — потребовал Юрик.

*****

Лёнька был рад. С друзьями! В клуб! Хотя он подозревал, что сельский клуб в соседней Елховке - это не ночной клуб в областном центре, где он учился, но с друзьями везде хорошо и весело. А драки с Елховскими пацанами он не боялся. С ним Серёга. Серёгу боялся даже здоровенный бык из местного Благовещенского стада.

Конечно, если бы их побольше поехало, было бы ещё надёжнее. Пацаны рассказали, что этим летом всех самых крепких подкосила кишечная инфекция, а тех, кто умудрился остаться здоров, поголовно забрали в армию. Весенний призыв. Сельские парни на свежей солдатской еде станут ещё здоровее.

Мотоцикл, подпрыгивая на ухабах, летел по грунтовой дороге на полной скорости.

— А симпатичные тян там будут? — спрашивал Лёнька.

— Смотря сколько выпить, но ты не ссы! Мы с собой взяли! — успокоил его Юрец. В этот раз он занял коляску, сославшись на то, что у него спина болит.

Мотоцикл тряхнуло на кочке и в коляске зазвенели бутылки.

— Ого! — обрадовался Лёнька.

— Да, у нас столько самогона, что ты сегодня ночью уснёшь с принцессой, а проснешься с крокодилом, — пообещал ему Юрик, ногами придерживая бухло.

— Эй, а можно наоборот?

— Нее, брат. Такое только в сказках бывает. В жизни всё именно так, как я говорю.

И засмеялся так громко, что испугал ворон, свивших гнёзда в редком березняке, через который они проезжали. Чёрные птицы с карканьем поднялись в воздух и закружили над ними. Вороны ругали и проклинали людей, потревоживших их покой, они грозили страшными карами, самые смелые даже пытались преследовать мотоцикл. Лёнька оглянулся. Зрелище было жутковатым. Следом за ними летело с десяток крупных ворон. Они преследовали друзей до поворота на Елховку, а потом резко развернулись и полетели обратно, словно там была граница их территории.

*****

Лёнька не раз бывал в Елховке. Это село веками конкурировало с Благовещенском буквально во всём. Селяне соревновались в резьбе по дереву, выпиливали наличники, чтобы было круче, чем в соседнем селе, строили церкви -у кого выше, или у кого поп толще. Во времена СССР соревновались колхозы, ну и, конечно, при каждом удобном случае, молодёжь выясняла отношения между собой. Елховские дрались с Благовещенскими стенка на стенку по честному при царе и даже при советской власти. В 90-х: с появлением большого количества криминального элемента эти правила позабылись. На их смену пришли новые: ножи, велосипедные цепи, кастеты. А где холодное оружие - там следом идёт и оружие рангом побольше. Появились обрезы, переделанные стартовые пистолеты, много чего ещё появилось. Пострелял друг друга народишко в благословенные 90-е. Дед Иван не без оснований опасался за жизнь своего внука. Помнил: сколько Благовещенских унесли на погост в те весёлые времена. Хорошо помнил. Приходи на кладбище да любуйся — все там. Молодые. Горячие. Смотрят с фотографий на памятниках, улыбаются.

Сейчас-то, конечно, получше стало. Спокойнее. Елховские ездят в Благовещенск в клуб, а Благовещенские в Елховку, но драки периодически случаются. По старой памяти. А куда деваться? Традиция.

Мотоцикл пронёсся по вечерним улицам Елховки и красиво затормозил возле клуба, откуда доносилась громкая электронная музыка. Юрик выскочил первым и налетел на группу стоявших у входа местных.

— Здоров, бля! — оттолкнули его.

— И вам, блять, привет!

— Откуда подвалили?

— А ты чё меня Миша не признал? Своего брата троюродного из Ежовки? Ну, ты ваще, собственно...Не, вы видели? — возмутился Юрик, пальцем тыкая в самого здорового.

— Квас! Ты что ли? — с недоумением спросил тот, на которого Юрик указал пальцем.

— Ну, бля! Держи краба - братуха!

И Юрик полез со всеми здороваться. На лицах у местных угрюмость сменилась растерянностью. Они начали протягивать руки. Юрик перездоровался со всеми, а потом начал их подталкивать к мотоциклу.

— Чё вы как...Я не знаю...Давайте бахнем за встречу. Мы с собой привезли. Это Серый — ровный пацан, Миха - ты его знаешь! А это Лёнька, он только из города приехал. Давайте вмажем! Чё вы всё: Му да Му…

Лёнька не успел и глазом моргнуть. Только что Юрка перетирал с местными и вот уже четверо Елховских пацанов стоят возле мотоцикла, а Юрик раздаёт одноразовые стаканчики.

— Квас, так ты, вроде, в розыске был? — с сомнением в голосе пробурчал дальний родственник Миша.

— Да, чё ты о грустном? Давайте пацаны бахнем за встречу, а то водка греется, — ухмыльнулся Юрец. Они достал из коляски бутылку и щедро разлил на семерых.

Елховские были противники тёплой водки и поэтому горячо поддержали тост. Двое самых слабых после выпитого начали жадно хватать воздух.

— Это же спирт! Хуясе! — прохрипел Лёнька.

— Дайте запить! — простонал один из Елховских, в панике хватаясь за горло .

— На! — Серёга с готовностью протянул нуждающемуся надкусанный огурец. — Чоткие не запивают- чоткие закусывают. Докажи, что ты чоткий.

Огурец был схрумкан в два приёма. Юрик предусмотрительно выдал желающим полторашку лимонада. Бутылка пошла по кругу.

— Ебать, у тебя родня, Мишаня! — с восхищением признался один из Елховских по кличке Минус. — Реальные отморозки!

— Чё ты бля, на мою родню, а? — приобнимая Юрика, с подозрением поинтересовался Миша.

— Да ничего. Охуенные пацаны же! Курнём? — Минус с готовностью протянул всем раскрытую сигаретную пачку.

Сигареты взяли все, даже некурящий до этого момента Лёнька. Он старался не закашляться от вонючего дыма, чтобы не уронить своего авторитета. Ему было неловко. Юрка как-то ловко умудрился притвориться своим, это было понятно. Он в этой Ежовке может никогда не был, а Серёга просто выглядит внушительно. Их сразу признали своими, но если узнают, что они приехали из другого села? Тут, в местном клубе, ему бывать ещё не доводилось. Мимо проходили парочки, кто-то подходил поздороваться. Серёга и пацан сообщивший, что он Пашка-Клещ уже обсуждали мотоцикл. Что-то о расходе топлива. Юрка дымил сигаретой и интересовался у рослого Мишани насчёт девочек.

— Да, сегодня в клубе выпускники школ гуляют, а ещё с Акимовки приехали, из Углежогов. Тёлок полно, только…

— Я тебя понял - братуха! А ну кончай дымить, подошли и протянули стаканы. Кто не выпьет до дна - тот лох!

Спирт пошёл по второму кругу. Юрка опорожнил свой самый первый.

— Ух, хорошо пошла. А теперь на тусу.

И он, не дожидаясь товарищей, рванул в клуб. Через пару секунд оттуда донёсся его возбуждённый крик:

— Бабы! Бабы!

глава 9

Едва только Лёнька переступил порог клуба, как оглушила громкая бряцающая музыка. В потрёпанном, видавшем и лучшие годы, актовом зале бесновалась толпа молодёжи. Вернее ему так показалось сперва, потому что его ослепили брызги света от крутящегося диско-шара под потолком, а потом он пригляделся.

Не было здесь единой толпы. Подростки и молодёжь танцевали в кружках, стараясь дистанцироваться, по возможности, друг от друга, да ещё несколько самых развязанных и полураздетых девиц выплясывали отдельно в самом центре. Видимо боролись за звание почётной колхозницы. Пашка-клещ, новый знакомец, легонько ткнул его кулаком в бок и принялся инструктировать:

— Вон к той - не лезь. Это Лысого тёлка. И вон к той тоже. У неё сифилис. А вон к той...Особенно. Она моя сеструха, усёк?

— Усёк. А к каким можно? — с любопытством поинтересовался Леонид.

— Вон с Углежогов шмары приехали. Мы про них ничего не знаем, значит претендовать на них особо не будут. У наших, почти все тёлки свои.

Лёнька изучил телок, на которых указал ему местный и испугался. Их было трое и все они были как на подбор: здоровые и толстые. Да ещё и в обтягивающих цветных лосинах. Может, если девушка стройная, ей бы и к лицу, но нельзя же так пугать! Короткий спортивный топ и лосины ядовито-розового цвета. Животы открыты и складки на животах танцуют вместе с хозяйками.

Несмотря на духоту тело покрылось мурашками.

"Не, я столько не выпью", — в панике подумал он и начал оглядываться. По стенкам мялись и пытались танцевать малолетки. Некоторые девчонки были очень даже ничего, но на вид им было лет 14 -15, не больше. Лёнька припомнил наставления деда перед поездкой: "Тебе уже двадцать лет, балбесина. От пиздюшек малолетних, подальше держись. У нас тут с этим строго. Родители враз прознают и либо жениться заставят, либо заяву накатают. Ладно ещё, если деньгами откупимся, а если залёт? А если на зону загремишь? Тебе это надо?"

Лёньке не хотелось жениться и уж тем более садиться в тюрьму. Ну их на фиг. Хотя, вон та в короткой юбке и с косичками, очень даже…

— Свалил-на! — замечтавшегося Лёньку грубо оттолкнули. Он свирепо оглянулся. Незнакомый ему лысый парнище, в майке с волком на босу грудь, волочил за собой лохматую девицу в черной мини-юбке. Девицу тошнило. Она сопротивлялась и требовала, чтобы её кавалер сходил и заказал нормальную песню. Лысый выволок её на улицу.

— Нормальную! А не такую...Б-Буууууу-аааааа...

— Ха! Лысый свалил. Лады. Ферзи ушли - остались наши. Щас мы заведём этот гадюшник, — сквозь музыку донеслось до него. Кто это крикнул? Кажется, Юрка. Лёнька покрутил головой. Точно! Юрка воевал с местным диджеем и уже выкручивал ему руку. Рядом, новоявленный родственник Мишаня робко уговаривал Ежовского отморозка, быть полегче. Диджеев бить - западло. До Леньки донеслись отдельные выкрики.

— Не трогай пульт. Не трогай, по зубам получишь!

— Ставь нормальную музыку, че те в падлу?

— Это клубняк! Быдло! Ты не шаришь!

— Кто быдло? Миха, отвянь... Я сам ему своё образование продемонстрирую. Запомни гармонист — в основе работы синхрофазотрона лежит ускорение заряженных частиц...магнитным полем...полем!

— Так бы сразу и сказали...Щас поставлю...Зачем ругаться-то?

Музыка оборвалась. Танцующие сбились с шага и недовольно закричали в сторону сцены. Юрик успокаивающе вскинул руки обращаясь к молодёжи.

— Одну минуточку. Покурите пока, ща всё будет.

Это произвело впечатление. Крики стихли. Несколько человек действительно снялись с места и пошли на улицу. Ленька увидел Серёгу разговаривающего с высоченной девушкой ростом под два метра. Ему стало завидно. Серёга уже подружку нашёл. Ну и что, что она его на две головы выше. Юрик музыку заказывает, Серёга девочек танцует, а ему чем заняться? Новые приятели из Елховки разошлись по углам. Лёнька почувствовал себя брошенным. Ещё и духотища в клубе стояла, не продохнуть. Захотелось подышать свежим воздухом. Лёнька развернулся и вышел из клуба. На улице было намного легче. Стояли курившие пацаны и девчонки. Слышался смех. На углу улицы Лысый выписывал подруге пощёчины.

— Нажралась! Будешь ещё портвейн с пивом мешать?!!

— Не..Буууууээээ...ду!

— Алкашня! Вся в своего папашу!

— Ты меня не любишь! — рыдала девица.

К клубу подъехал автомобиль-жигули, тюнингованный по самый бампер и поднимая столбы пыли, закрутил пятаки на потеху публики.

"Типичное село: глухое и дикое", — подумал Лёнька.

— Красавчик? Сиги найдутся?

— А?

Лёнька открыл от удивления рот. Прикольная девчонка, рыженькая, кудрявая. В футболке c иностранной надписью и коротких шортах.

— Я...У меня нет.

Он ответил ей и сам испугался своих слов.

— Ну надо же. Наконец-то некурящий, — улыбнулась она. — Спортсмен?

— Да. В институте учусь, физкультурном.

— Прикольно, а я в меде. Потанцуем?

— Да можно. Только там щас…

В этот момент из клуба раздалась громкая музыка и звучный голос неизвестного ему певца запел:



"Было хорошо, было так легко

Но на шею бросили аркан..."



Лёнька поморщился. Песня, заказанная Юркой, была реально колхозная, но не отказывать же симпатичной девчонке? Он согласился. Вернувшись в клуб, он не поверил своим глазам — танцевали абсолютно все! И парни, до этого выпивавшие в углу, и малолетки, и страшная девочка с бородавкой на носу, которую видимо привели для контраста более симпатичные подруги.

Юрка, словно дирижёр, стоял на сцене размахивая руками, а Серёга вовсю танцевал с дылдой. Пришлось и Лёньке начать танцевать, чтобы не выделяться из коллектива.

— Тебя как зовут? — спросил он во время танца.

— Маша.

— А меня Лёня. Леонид, то есть.

— Да я знаю, твоя бабка уже к моей тётке ходила, хвасталась.

— Чего? Так ты из Благовещенска? — удивился он и пригляделся. Нет, не знакомое лицо.

— Не узнал? Ха-ха-ха. Я последний раз, когда ты меня видел, лысая была, — засмеялась Маша.

Лёнька призадумался.

— Не помню.

— Ты с Галькой обжимался, а я с нею приходила…

— Чё? Да ладно? С Галькой ходил только лысый мелкий пацан Лишай. Вечно башка в зелёнке. Двоюродный младший брат. Это ты что ли Лишай?

— Ну надо же! Столько общались и ты не знал, что я девочка? — вспыхнула Маша.

— Так у тебя же тогда ни волос ни сисек...Ой, то есть, не понимали мы. Честное слово!

— Охренеть! Со слепыми гуляла!

— Все. И Юрка, и Серёга тебя пацаном считали. Да хоть у них спроси, — кивнул в сторону сцены потрясенный Лёнька.

Машка оглянулась на танцующего под Сектор газа Юрика.

— Да он меня даже не заметил. Забыли вы меня. Обидно. А помнишь, как я в бешеную собаку яблоком кинула, а она за тобой погналась и джинсы тебе в клочья?

— Помню, — засмеялся Ленька.

Лишай, на его памяти, был отчаянным парнишкой: злым, обидчивым. Постоянно ввязывался в потасовки. Ходил за Галькой, как привязанный и его приходилось принимать в компанию. Шутили её тогда, что Галька лишайная.

— А почему ты тогда лысая была? Три года вместе гуляли и ты всегда лысая?

Маша скривилась.

— Тётка не заморачивалась со стрижкой. Стоило приехать на каникулы, как меня тут же брили налысо. Я же на лицо была самая страшная: рот, как у лягушки, веснушки повсюду. Это Гальку они берегли, заботились, пылинки с неё сдували. Досдувались, бля! Вот и пропала Галька.

Лёнька похолодел.

— Ты про-то, что она от меня, якобы…

— Да иди ты! А то я не знаю, что между вами ничего не было. Она мне всё про тебя рассказывала. А то, что потом про неё слух на селе пустили, так это из-за братьёв всё.

Лёнька хотел было узнать подробности, но тут Юрик со сцены объявил:

— Граждане понятые...Тьфу-ты...Пацаны и тёлочки, я хотел сказать... АУЕ там, не АУЕ… Всем респект! Объявляется медляк-бля!

Заиграла песня: Лирика.



"Сигарета мелькает во тьме

Ветер пепел в лицо швырнул мне

И обугленный фильтр на пальцах мне оставил ожо-о-о-ог…"



Молодёжь противоположного пола начала танцевать дружнее и как можно теснее прижимаясь друг к другу.

— Ну, чё ты?!! Обними меня! — потребовала Маша. — Медляк же!

Ленька аккуратно приобнял её и они слились в едином танце.

Юрик соскочил со сцены и, выхватив из полумрака девушку, танцевавшую с подругой закружился с ней так, словно танцевал ламбаду. Что удивительно - партнёрша нисколько не возражала и даже повизгивала.

"Во даёт! — восхищённо подумал Лёнька. Юрик очень изменился с момента их последней встречи. К природной шустрости добавилось что-то такое, непонятное. Как это он так - без мыла влез в чужую компанию и быстренько навёл свои порядки? Лёнька восхищался и удивлялся одновременно. Едва только песня закончилось, как Юрик ткнул пальцем в покорного диджея и тот послушно поставил следующую песню, а потом ещё и ещё.

Лёнька разговаривал с Машей о всяких мелочах: об учёбе, о модных кафе - оказалось, что у них целая куча общих интересов. Они оба увлекались одними настолкам. А потом их выхватил из толпы Мишаня, которого подставной брат Юрик снабдил целой канистрой спирта и потребовал чтобы они все выпили. Он пытался найти хозяина канистры, но тот словно испарился. Елховские зазвали Лёньку и Машу выпить на улице, а то в клубе попрошайки кругом. Они звали и Серёгу, но тот был слишком занят своей новой подружкой и только отмахнулся.

Маша храбро выпила вместе со всеми целый стакан, а потом Лёньке пришлось бегать искать для неё воду, запить. Едва она отдышалась как хитрый Минус шепнул на ухо Лёньке:

— Хочешь, сёдня она тебе не откажет?

И пока Лёнька пытался сообразить, протянул всем пакет с папиросами Беломор.

Машка хоть и очень изменилась внешне, оказалась ещё той оторвой. Глядя, как она смело закурила папиросу, Лёнька вспомнил тот самый случай, единственный. Они тогда с Лишаём на пару спалили сарай. Курить пробовали. Лишай приволок пачку Мальборо, а Лёнька не удержался. Выкурили половину пачки и нечаянно заронили искру. Лёнька тогда врал дедушке, что угорел и оттого его сильно рвало, а вовсе не от отравления никотином.

Кстати, а откуда про это археологи узнали? Про это же никто, только Лишай...То есть Маша... Странно.

— Кха-кхе...Крепкие, сука! — оценила Беломор рыжая девушка.

— А ты подольше держи дыхание, не торопись, — посоветовал ухмыляющийся Минус и подмигнул Лёньке, мол, что я говорил?

— Кхе, Лёньчик, поддержишь? Или зассал? — Машка протянула ему папиросу.

Лёнька покраснел. Выхватил у неё беломорину и затянулся так сильно, как только смог.

— Держи! Держи! Не выпускай! — предупредил Минус.

Лёнька, выпучив глаза, терпел сколько мог и тут Машка подколола.

— Ква! — пародируя лягушку произнесла она.

От неожиданности он поперхнулся дымом и засмеялся в ответ, а следом и все курившие.

— Ква! Ой не могу! Ква!

— Бля буду, ква!!!

— Сук, до слёз!

— Пацаны хватит, я щас сдохну!

Елховские катались по земле в истерике. Лёнька кашлял и смеялся одновременно. От конопли и выпитого спирта его накрыло мгновенно. Держась за заболевший от смеха живот, он присел у деревянной ограды. Всё было как в тумане из той первой песни. Он не сразу услышал оголтелые выкрики, доносившиеся из клуба. Кажется там началась драка.

Глава 10

Вследствие алкогольного опьянения, дальнейшее Лёнька помнил смутно. Кажется, кто-то крикнул — "Наших бьют!" Вроде били Серёгу, а может это Серёга бил всех, а Юрик помогал и науськивал местных на других охуевших местных. Ноги сами понесли его в клуб. Там дрались. Разобрать, кто против кого, было невозможно. Да ещё песня эта…Драка под песню, а может быть и из-за самой песни... Ярость! Его ударили по лицу и он сам не заметил, как озверел. Приложил первого попавшегося от души так, что тот отлетел в сторону.

Бери свою метлу, полетели на шабаш

Возьми с собой апокалипсис — символ наш

Сегодня настаёт Вальпургиева ночь…

Парни дрались и пинались. Кто - против кого? Все кричали. Матерились. Кто-то, кого-то оттаскивал, уговаривал, слышался плач. Отовсюду раздавались угрозы и взвизги. Какой-то тощий, на шарнирах, попытался пробить Серёге с вертухи, но промазал и падая зацепил своих. Лёнька встал было в боксёрскую стойку, но в этот момент сзади прилетело пустой бутылкой по голове. Тресь! Ну, он точно почувствовал этот звук и лёгкое головокружение. Потом вроде бы его волокли за ноги и утрамбовывали в коляску, а рядом пристроилась Машка и отказалась уходить, несмотря на возмущённые вопли Юрика.

— Ты ещё чё за Одуван? Пошла вон — швабра!

— Юрик, ты охуел? Я Маша!

— Да хоть простокваша. Такси, только до Благовещенска. Вали домой, дура!

— Юрец, это Лишай. Она... типа... свой. (голос Серёги).

— Серьёзно? Лишай - девочка? А ну покажи сиськи? Я не верю!

— Щас! Раскатал пельмень, двигаем отсюда, а то за нами уже гонятся.

Дальнейшее Лёнька уже не помнил. Он не то уснул, а не то потерял сознание.

*****

Он пришёл в себя от прикосновения влажной тряпки и открыл глаза. Первое, что увидел это звёзды, сияющие на небе, а потом появилось встревоженное Машино лицо.

— Пить, — прохрипел Лёнька.

— Тебе с газом или без? — уточнила Маша. Кажется, она издевалась над ним.

Ленька машинально вытер ладонью лицо и зашевелился. У Маши была в руках мокрая тряпка. Они были на пляже, а неподалёку Юрик и Серёга разводили костёр.

— В горле пересохло, — оглянувшись на товарищей, пожаловался он.

— Щас, будет тебе вода, — пообещала девушка и крикнула в сторону костра. — Ребзя, накидайте побольше дровишек. Чё вы там возитесь?

— Не учи учёного, Одуван. Дождик же был. Ветки сырые, — огрызнулся Юрик.

— Раньше вы с одной спички разжигали.

— Так раньше и ты нормальным пацаном была. Времена меняются.

— А чё, я вам в таком виде меньше нравлюсь? — подбоченилась Маша.

— Не то слово. Причёска особенно впечатляет. Хорошо, что твои старые лишайные дела Серый вспомнил. Ну, а какой теперь из тебя Лишай? Ты скорее...это...как его…

— На овцу рыжую похожа, — подсказал Серёга.

— Да. Хочешь новую кличку? Овечка Долли - к примеру?

— Иди в жопу! — посоветовала Машка.

— А пустишь? — хихикнул в ответ Юрец.

— Ой-блиин! Ясно. Теперь придётся за языком следить, согласно своему гендеру, — покачала головой девушка.

— Ребят, не издевайтесь. Воды. Пить хочу, умираю! — вмешался страдающий Лёнька.

— Ну тогда ползи к костру, ихтиандр, а я щас к мотоциклу за лимонадом сбегаю, — предложил Серёга.

Лёнька кое-как поднялся на ноги. Всё тело болело. Как они тут оказались? Как доехали? Он присмотрелся к реке и чуть не сплюнул от досады, заметив знакомый мост. Снова они на чёртовом омуте!

Машка побежала следом за Серёгой и скрылась в темноте. Лёнька устало опустился возле костра и принялся себя ощупывать. Вроде не сломано ничего? Всё на месте.

— Рассечение над бровью, а так - норм, — подсказал Юрик.

— Чёрт! Дедушка меня точно убьет! Лучше бы фингал под глазом. Сильно заметно?

— Не, не сильно. Так, морда лица немного опухла, — успокоил его товарищ и, увидев как расстроился Лёнька, поспешил сообщить. — Щас, тебе Одуван бровь лично зашьёт. Она за аптечкою побежала.

— Чего?

— Так, а чё-нет? Она же в меде учится. Мы тебя специально возле реки бросили, чтобы она тебе харю протереть могла и костёр для операции подготовили. Дедушка ничего не заметит, хотя… Футболку застирать всё же придётся.

Лёнька опустил глаза и, обнаружив испачканную в крови футболку, застонал от горя. Как эту кровь отстирать? Новая же футболка. По кой хрен он её на танцы надел?!! Надо было приходить в рванине. Ведь так и знал, что драка случится.

— А ты её замочи в водичке, пока кровь не высохла, а потом просто покрасим всякой краской. Будет оригинально, — посоветовал следивший за ним Юрок.

Лёнька стянул с себя футболку, вздохнул и поплёлся к воде. Хоть стирай, хоть не стирай. Бесполезно. Кровь не отстирывается. Сидевший у костра Юрик посоветовал оттирать пятна мокрым песком. Лёнька, не долго думая, так и сделал. Машка, вернувшаяся с чемоданом к костру, была крайне возмущена. Лёньку обозвали придурком, а потом и Юрика за компанию. Ему пришлось бросить футболку и подчиниться требованиям рыжей девушки. Он покорно сел там, где она ему указала, чтобы света было достаточно для операции. Серёга вручил ему бутылку тёплой минералки. Лёнька жадно выпил её всю, не оставив товарищам даже капельки. Машка открыла чемодан и присвистнула:

— Придурки — откуда такое богатство?

Чемодан походил на медицинский артефакт из будущего. Внутри оказалось множество отделений с пузырьками, ампулами, таблетками, медицинскими бинтами, пластырями. Были даже хирургические инструменты. А ещё внутри поддерживалась определённая температура. Это был чемодан - холодильник.

— Он на аккумуляторах что ли? Странно, никогда такого не видела. Хотя, может меня до сих пор штырит? — бормотала она, осторожно перебирая инструменты.

— Ребят, а откуда такое, а? — Лёнька тоже не поверил своим глазам.

— У археологов одолжили. Забыли вернуть. Пацан соседский на улице коленку расшиб, а мы у них и попросили пластырь. Им некогда было и они вручили нам этот чемодан. Мы, честно, оттуда только пластырь с зелёнкой взяли. Побоялись остальное трогать, — признался Сергей.

— Вот и правильно, что не трогали. Во! Ампула с рогипнолом. Да за такое и посадить могут. А это у них, чё? Ни хуя себе археологи живут! — восклицала Машка. Она восхищённо перебирала содержимое чемодана.

— Ты, это, особенно там не балуйся. Нам ещё этот чемодан возвращать надо, — забеспокоился Юрка.

— Да не бзди. С таким девайсом я ему не то что бровь, всей вашей банде жопы зашью.

Юрка от таких слов посмотрел на Машку с некоторой опаской, а та, не обращая ни на кого внимания, ласково приказала:

— Давай, подставляй лицо Лёнечка, чинить тебя будем.

— А это...не больно? Может само заживёт? — напрягся Лёнька.

— А тебе ли уже не похрену? Как по морде получать, так ему не больно было, а как лечиться, так мы сразу испугались?

— Ну, мы вам мешать не будем. Отойдём тут в кусты, покурить, — сообщил Сергей, наблюдая за подготовкой к операции, и кивнул головой Юрику, давай, валим отсюда.

Они отошли подальше и спрятались в кустах. Юрик закурил.

— Принесла её нелёгкая. Как только проворонить сумели?

— Просто ты опять проявил невнимательность. Лишай - парень. Всех убрать. А это оказывается не парень, а вон оно чё, Михалыч. Чё будем с ней делать? Морок?

— Не. Пусть остаётся. Скучно будет нашему Иванушке-дурачку без подружки. Мы тоже не всегда сможем быть рядом, а так у него будет постоянный интерес. Вон он, как на неё зырит. Влюбился уже.

— А Галька? Она постарается кокнуть конкурентку. Может лучше…

— Нет. Пусть остаётся. Утоплые на неё поползут, как мухи на Бритни Спирс.

— Кстати об утоплых. Они приближаются, — доложил Сергей вглядываясь в темноту.

— Шестеро?

— Угу. Как ты и предполагал они сменили тактику и теперь планируют загонять свои жертвы к реке.

— Тогда уводи их подальше, а я пока быстренько Лёньку и Одуванчика обдурю.

— А если с воды нападут?

— Блин. Значит один глаз на нас, другой на Арзамас. Придумаем что-нибудь. Действуй!

Лёньке было нисколечко не больно. Машка работала очень ловко и каждое её прикосновение было таким приятным. Он посмотрел ей прямо в глаза и тут неожиданно в его голове заиграла музыка. Он услышал ту самую песню, под которую они танцевали медляк. Лёнька забыл про всё на свете. Во всей вселенной остался только этот момент. Он и она у костра и эта песня.

"Ты со мною забудь обо всём

Эта ночь нам покажется сном

Я возьму тебя и прижму, как родную дочь, а-ха

Нас окутает дым сигарет

Ты уйдёшь, как настанет рассвет

И следы на постели напомнят про счастливую ночь…"

В это время, где-то неподалёку в перелеске, Валера и Денис расправлялись с утопленниками. Они работали сноровисто, дело было привычное. Мертвецы пёрли напролом, выставив вперёд руки, и стремились поймать свою добычу, чтобы потом утащить к воде и там утопить. Всё это было друзьям хорошо известно. Сто раз они так уже делали, ничего нового. Титановые штыри вонзались в сгнившие головы мертвецов. Удар - отскок. Уклонился и ударил следующего. К сожалению, быстро заложные умирали, только когда удар наносился под челюсть. Снизу вверх. А вот если в глазницу, то это лишь замедляло движения ожившего покойника. Ну так, под челюсть — это ещё как прицелиться надо, если твой противник постоянно лапами машет и старается укусить.

Укусов и царапин они опасались больше всего. Трупный яд заложного мог серьезно навредить здоровью. Потом, если вовремя не вколоть антидот, можно было запросто откинуть копыта. Применять проклятия против заложных тоже было бессмысленно. Утопленники плевали на любое колдовство и магию, так горячо обожаемых ведьмами. На разум воздействовать бесполезно, у заложных мозг - понятие абстрактное. Поэтому только металлический предмет в самую незащищенную часть тела. Если бы тут рядом не было свидетелей они бы не церемонились. Неподалеку был схрон с огнестрельным оружием, но раз поблизости Лёнька, тут уж ничего не поделаешь. Пришлось по старинке. Разбираться самым простым и эффективным способом.

— Шестой! — провозгласил Денис, пригвоздив последнего утопленника прямо к дереву. Утопленник махал руками, открывал рот, демонстрируя гнилые зубы и злобно шипел на своего убийцу.

— Показушник, — проворчал Валера. Титановый штырь пробил голову насквозь и застрял в дереве. Специально, поди, такой удар нанёс, чтобы похвастаться. Силушки приложил немеряно.

— Ну, ты так не сможешь.

— Больно надо, — Валера огляделся и пересчитал мертвецов. — Так. Всё правильно. Шесть. Братьев по-прежнему нет.

— Я тебе говорил, что она их при себе держит. Остаточные инстинкты, — Денис немного полюбовался своей работой, а потом вторым титановым штырём прикончил утопленника.

— Кто последний намусорил, тот и убирает, — ехидно заметил Валера.

— Я чё это один буду делать? Они тяжёлые.

— Ладно, не ной. Завтра приберёмся, после завтрака.

Они убедились, что все утопленники достаточно мертвы, а потом сложили все тела в одну кучу и прикрыли сверху ветками.

— Надо возвращаться, а то как бы наши голубки не увлеклись. Слишком сильный ты наложил морок, — переживал Денис.

— Там, в чемодане, презервативы есть. Дело молодое.

— Ой дурак. А русалка в омуте значит спокойно смотреть на это будет? А если вылезет? Тогда карачун нашей работе.

— Пошутить уже нельзя. Если так невтерпёж, так беги первый. Нормально там всё. У Валер- Васильича на мороках знак качества и ни одной жалобы за десять лет. Только спасибы одни...

— Я щас вспомню тебе пару случаев…

— Давай-давай, забыл уже Шарик хозяйскую доброту, на хозяина гавкнуть решил? Как бы случайно тебе не гавкнуться…

*****

Опасения Дениса оказались напрасными. Машка закончила накладывать швы на побитого Лёньку и когда Юрик с Серёгой подошли к костру они обнаружили их тихо сидящими рядышком у костра. Лёнька и Маша смотрели на Чёртов омут. Маша рассказывала.

— Галя всегда считала себя королевой. Конкурсы красоты. Косметика. Она участвовала, ну ты помнишь, в одном. Победила, кубок привезла, мечтала стать манекенщицей. Братья сгубили её. Тётка созналась, что однажды...Они сильно напились и изнасиловали её. Она действительно была беременна, а братья...ну эти...Кирилл, Костя и Потап...На тебя всё свалили...Хотела сделать аборт. Она даже тайком ходила к Дарьице, а потом сошла с ума и… Может и к лучшему, что её братьев совесть замучила? Все утонули. Ужасная смерть.

— Вы про утопленницу что ли? Так не было аборта. Только слухи, — подал голос Юрец.

Машка испуганно оглянулась.

— Ага, а ты типа в курсе. Свечку держал?

Она пыталась спрятать свой страх под маской развязности.

— Ну, не держал, только про аборт, так или иначе бы узнали. Такого в тихушку не провернёшь. Всё равно бы в больницу там, к врачу.

Машка фыркнула:

— Много ты понимаешь. В таком интимном деле бывает, что на дому делают. Дедовским способом.

— Тогда уж бабушкиным. Братья насиловали её это, конечно, правда. Только способы изнасилования у них были экзотические. Они рассчитывали заработать с её красоты, портить сеструху по настоящему не входило в их планы.

— Откуда тебе это известно?!! — возмутилась рыжая девушка.

— А чё ты думаешь, мы дружить перестали так резко? Братья до каждого докапывались — кто типа с Галькой гулял? Лёнька, первый на кого злые языки ярлык молодого папаши повесили. Все они ходили к Дарьице. Вот оттуда, с неё всё и пошло. Отсюда и инфа: Галька от Лёньки залетела. Давайте сделаем аборт, а потом от стресса у Гальки кукуха поехала. А потом у братьев по синей лавочке.

Юрик замолчал и все дружно посмотрели на Лёньку. Он поёжился.

— Целовались мы только с ней, вы чего? Поклясться могу, если надо.

— Да я просто объяснил все неловкие моменты. Чё ты? Хорошо отдохнули, размялись, выпили, футболку проводили в далёкое плавание. Лишай-молодец. заштопала тебя...

Лёнька мгновенно понял, о чём идёт речь, и рванул к берегу. Точно! Пропала его футболка.

— Да, пииииии….Да, как так-то!!! Аааааа!!! — разнёсся его горестный крик над чёртовым омутом.

— Лёнь, ну ничего же страшного не случилось. Швы я тебе наложила и их снимать даже не придётся, хорошая хирургическая нить, — попыталась утешить его Машка.

— Да, как я без футболки домой. Дед убьёт, — всхлипывал Лёнька.

А гадкий Юрик ухмыляясь протягивал ему пакет. Очень большой пакет. Из магазина пятёрочка.

глава 11

Иван Иванович, по извечной деревенской привычке, любил вставать очень рано. Вот и на следующее утро, едва только пропели третьи петухи, он уже заявился к Ставриде и начал требовать встречи с археологами. Хозяйка, не ожидав такой наглости, спряталась от Иван Иваныча под одеялом и тихо посылала его к Лешему.

— Где они, мать их, ети, Ставрида? — рычал дед.

— На сеновале они, спят ещё. Чё ты шастаешь - хрен патлатый? До стыдухи доводишь!

— Да чё у тебя там такого не видел. На сеновале значит…

Дед рванул на сеновал, а вслед ему шипела обиженная хозяйка:

— Только припрись ещё раз к одинокой женщине, всё твоей жене расскажу! И заяву на тебя накатаю...Ни стыда ни совести...Сёдня же на все двери замки повешу… Старый козёл!

Дед не слышал её. Сеновал оказался для него неожиданной преградой. Туда вела приставная лестница, а лезть наверх ему не очень хотелось.

— Валер-Васильич! Спустись, сделай божицкую милость! — заискивающе попросил он.

Валера услышал его, проснулся и посмотрел на часы.

— Ммм...Чего? Шесть утра?!! Иваныч, иди ты на хер! Ещё пару часиков…

— Спустись, чо ли? Поговорить надо!

— Неа. Вам надо, вы и лезьте…Тока не советую...Лестница…

— Щас. Щас-щас, — пообещал Иван Иванович и, закинув ногу на первую ступеньку, попытался подтянуться. Хряк. Он отчётливо услышал хруст в спине, а потом, как скрутило! Кряхтя и держась за спину, он кое-как попятился задом пока не упёрся в стену. А дальше - всё. И не стена за спиной, а домовина сосновая. Али почудилось? Нет, не обернёшься. Мочи нет.

— Лестница проклята....Ммм… Ничего личного… — донеслось сверху.

— Да чтоб тебя! Убил паскуда! Покалечил! — хотел было выкрикнуть дед, но у него не получись. Язык онемел. То ли от боли, а то ли ещё от чего. Охая и трясясь дед выполз в коридор, где торопливо запахивая халат его уже поджидала недовольная хозяйка.

— Получил на орехи Иваныч? Будешь знать, как сюда без спроса соваться.

— Ыыыыы, — жалобно отвечал тот.

— Это они ещё с тобой по-доброму. В первый день-то, Серёга Мутный подваливал, самогонки требовал в долг. А ты его знаешь, он сроду долги не возвращал, так они с ним поговорили и он забыл, каким местом пить. До сих пор не пьёт. Почитай, третью неделю уже.

— Ой, ммммм...

Ситуация была патовая. Не согнуться не разогнуться. Давненько так не прихватывало.

— Да. Опасно их лишний раз сердить. Валер-Васильич так-то добрый, но он псих, а ты по утрам моду взял, нас терроризировать. Поберёг бы здоровье Иваныч, года у тебя такие, не ровен час на Кукушкин бугор переедешь, — поняв его по своему, продолжала Ставрида.

Дед, не выдержав, бухнулся задом на деревянный пол и стал знаками показывать, что не может выговорить и слова.

— Так давай кваску принесу. Раз в горле пересохло - первым делом поможет. Или тебе покрепче?

Иваныч махнул рукой - неси мол чего хошь. Всё одно - изувечили.

Ставрида принесла холодного кваса в трёхлитровой банке. Дед пил долго. Не успокоился пока не выпил полбанки. Выдохнул. Кажется язык снова ожил. Почмокав, проверяя состояние языка, он поинтересовался уже спокойным голосом.

— А второй-то где?

— На чердаке. Вон лестница. Полезешь?

Дед глянул на лестницу снизу вверх, оценил её высоту и прикинул последствия.

— Нет уж. Давай лучше чайку попьём Ставридушка, — льстивым голосом предложил он.

— Вот и правильно. За ум взялся. А то давеча я видала, что Денис, перед тем как на чердак лезть, у лестницы стоит и что-то нехорошее шепчет. Я уж и трогать боюсь. Мало ли чё, потом? Чесотку ещё напустит.

Она помогла ему подняться на ноги и повела на кухню.

*****

На завтрак была окрошка. Хоть блюдо и такое простенькое, что его любая хозяйка сделать сумеет, но только у Ставриды была окрошка лучшая во всём селе. На домашнем кваску, в меру холодная, острая, ведро можно навернуть с перепугу. А ещё с чёрным хлебушком, с самодельной горчицей и хреном да на сметане. Всё своё. Кроме сметаны. У Ставриды коровы нет, а молочные продукты она у соседей покупает.

Под окрошку и положенную к ней стопочку, Иван Иванович подобрел. Глаза замаслились. Но всё же свои утренние опасения уплетавшим окрошку товарищам он озвучил. Не удержался.

— Прошлый раз Лёнька с пакетом вернулся и нонче тоже. Как это понимать? У вас в Москве что ли мода такая? Позорите вы внука моего.

— Так надо,.. — прочавкал в ответ Валера.

— Так растолкуйте. Я старик необразованный, восемь классов всего. Вчера пакет, сёдня пакет, а завтра? Всего внука в пакете притащите?

Денис переглянулся с Валерой и они хором заржали.

— Хорошая шутка Иваныч.

— Прикольная. Дэн, давай скинемся ему на футболочку?

— Ага. А то что он зашитой мордой пришёл, это его видите ли не волнует?

— Точно. Храни господь стариков с дальнозоркостью.

Иваныч воинственно хрюкнул и демонстративно облизал деревянную ложку. Археологи притихли. Денис моментально вспомнил момент из детства, когда его вот такой вот ложкой лупила по лбу любимая бабушка, а Валере стало интересно: попадёт дед или нет?

— Морда-то ладно. Я сам в молодости пошаливал, даже полезно, но лучше бы вы, робята, обо всех своих проделках рассказывали. У меня сердце слабое, — проворчал он.

— Да чё рассказывать. Ночью, возле Чёртова омута, на Лёньку шестерых утоплых приманили. Сейчас поедим и отправимся их утилизировать. Так что футболку мы хорошо разменяли. По хорошей цене, — доложил Валера.

— Ой! Да сколько их ещё там? А ну как на село навалятся? — всплеснула руками Ставрида.

— Уже меньше чем вчера. Русалка, к сожалению, так и не вылезла.

— А она точно в омуте? — спросил Иван Иванович.

— Раньше точно была там, но сейчас… — Валера задумался. — На реке есть старые советские постройки, надо бы проверить.

— Вы про склады? Так они сгнили давно. Туда, только на лодке добраться можно.

— Вот в том-то и дело. Место уж больно козырное. Мы её на сандальку приманиваем, а она ни мур-мур. Значит плавает где-то в другом месте. Склады эти близко. Всего в пяти километрах ниже по течению.

— Ворюги туда ходют, по старой памяти, — подтвердила Ставрида. — Чермет добывают, медь ищут. Раньше-то, наш совхоз там товары народного потребления складировал. Корзины там всякие, валенки, ложки туда свозили…

— А ещё лён, зерно, старые запчасти отправляли по реке, да я сам возил, когда на тракторе работал. Много чего там валялось. Щас-то, правда, там одни лягушки квакают, а так место надёжное, — припомнил дед.

— После обеда возьмём лодку и попробуем произвести разведку. До обеда занимаемся утоплыми у Чёртова омута. Лёньку не трогаем, — сообщил Валера, подумал и уточнил:

— Иван Иванович: ещё какие-то вопросы или информация требуется?

— Исчерпывающе, — буркнул тот.

— Вот и хорошо, — Валера зачерпнул ложкой сметану, стоявшую на столе в горшочке. За столом все повеселели. Ставрида подала чай с конфетами. Дед между тем размышлял вслух.

— С вами бы пойти. Да только боюсь не сдюжу. А надо бы... Посмотреть чего там и как. Может, всё-таки…

— Не, не может. И речи быть не может. Не хватало ещё вас охранять от утоплых, — возразил Денис.

— Да я б ружжо взял!

— Они с воды напасть могут. Тут сноровка нужна, скажи ему Валер?

— Угум, — наворачивая сметану, подтвердил Валера. — Не возьмём.

— Да я на бережку, на сухом месте постою. А? — упрямился Иваныч.

— Неа. Тьфу!

— Чего тьфу? — Денис посмотрел на Валеру, замершего над сметаной. Тот молча показал ему жирный чёрный волос.

— Это мой. Я уронил, — признался Денис.

— Мне-то не ври. Я знаю, чей это волосок. У, скотина! — Валера злобно посмотрел в сторону печки.

— Да кошачий это. У соседей беру, а у них кошка. Не обращайте внимания. Не муха же, — сказала Ставрида.

— Спасибо!

Валера бросил ложку на стол и, не дожидаясь остальных, вышел на улицу. Настроение у него было испорчено.

*****

Дарьица и не думала сидеть сложа руки. Побегала вокруг дома, пошипела и успокоилась. Круг был надёжный. Эти упыри не оставили ей ни одной малюсенькой щёлочки, всё бесполезно. Двести лет назад такой способ бы ей сильно осложнил жизнь. Но не сейчас. Дарьица подумала, подумала и, вернувшись в дом, взялась за телефон. Как бы-то ни было, но сотовую связь Кудеярова земля блокировать не могла. Она набрала номер, потом опомнилась, сбросила и начала писать SMS. Много кому написала, много кому нажаловалась и утром следующего дня к её дому подъехала дорогая иномарка. Шустрый худенький водитель выбежал и почтительно с поклоном открыл заднюю дверь.

Дарьица уже ждала, выражая несказанную радость, всем своим видом. Из салона выбралась пожилая модно одетая дама в рыжем парике, а следом за ней молоденькая блондинка в коротком платьице.

Пожилая женщина повелительно кивнула головой водителю и тот поспешно вернулся на своё место. Дарьица переминалась с ноги на ногу поджидая гостей. Дама неторопливо подошла к границе круга и внимательно изучила его.

— Кудеярово молище. Дарья, я смотрю, на тебе не экономят, — усмехаясь, произнесла она.

Дарьица согласно закивала.

— Тёть, её ещё голоса лишили. Омарскую фигу показали, походу, — сообщила блондинка, стоявшая сзади. Дарьица заметила, что на ней не было нижнего белья и недовольно поморщилась. Совсем распустились городские ведьмы.

— Омарскую? Значит месяц будет молчать, — улыбнулась дама и вежливо склонила голову. — Ну привет, Дарьюшко. Кому это ты сумела дорогу переползти, сознавайся? Тут все свои.

Дарьица покопалась в юбках и достала блокнот. Начала записывать, а потом перекинула блокнот важной гостье. Та прочитала и хмыкнула.

— Тебе это дорого будет стоить. Их двое и оба в силе.

Дарьица сложила руки, словно в молитве.

— Ну что же.

Дама потребовала себе ручку, молча написала в блокноте ответ и, показав блондинке, кинула его под ноги запертой ведьме.

Дарьица прочитала и, несмотря на потерю голоса, оскорблённо взвизгнула.

— А ты чего хотела? Не нравится моя цена, так я не неволю. Поищи где дешевле, — улыбнулась пожилая женщина.

Дарьица с каменным лицом начала писать в блокноте, но дама ей не позволила.

— Или соглашаешься, или мы уезжаем! Давай! Нужно только кивнуть. Ну же!

Дарьица всхлипнула и упала на колени.

— Видела? Торгуется тут она. Мы за неё грязную работу будем делать, а она торгуется, — усмехнулась пожилая дама, обращаясь к молоденькой.

— Базару нет. За косяки отвечать нужно, — с невинным видом произнесла блондинка.

— Даже племянница моя согласна, а ты рожу воротишь. Нравится так сиди в круге, пока не сгниёшь. Недолго тебе, вижу, осталось, — подвела итог пожилая дама.

Дарьица подняла голову и яростно закивала.

— Ммм. Вот и договорились. Отдыхай товарка. Мы сами всё сделаем. Их двое и нас тоже двое. Как нибудь справимся.

Пожилая женщина и молоденькая блондинка вернулись в машину и уехали, а Дарьица ещё долго стояла на коленях. Думала. Её отвлекло вежливое покашливание.

— Здравствуйте, это у вас мы молоко на трассе берём?

Ведьма подняла голову и уставилась на молодого мужчину с длинной красиво расчёсанной бородой.

— Нам бы бидончик. Как обычно. А?

Она и не заметила, как поблизости остановилась другая машина. Оттуда выглядывали девушка в больших роговых очках под старину и собака золотистый ретривер.

Мужчина скромно протягивал ей десятилитровый бидон. Дарьица поднялась с земли, отряхнулась, а потом махнула ему рукой, зовя за собой. Она привела его в дом, налила свежего молока, как положено, а потом её посетила одна идея. Она знаком попросила покупателя подождать, ушла в другую комнату, а когда вернулась протянула ему стакан свежих сливок. Он сначала стал отказываться, но она знаками показала, что это бесплатно. Когда мужчина выпил его зашатало. Дарьица ловко подхватила его, придерживая, после чего уложила на пол. Снова ушла в другую комнату и вернулась с большой банкой, где плавали чёрные вздувшиеся пиявки. Выбрала самую здоровую и, аккуратно подхватив двумя пальцами, поднесла к ноздрям бесчувственного человека. Пиявка извиваясь втянулась в левую ноздрю и человека начало трясти.

Дарьица отступила в сторону и наблюдала. Теперь у неё был запасной план. Всегда нужно иметь такой, на всякий случай.

Выродок! Садист вы батенька!
На самом интересном месте... Обломал с бабами читателей!




Упс, пока я возмущался - продолжение поспело))

Это сообщение отредактировал MMCMirage - 25.11.2024 - 16:05

На автортудей ищите Василий Кораблёв. Или на Пикабу WarhammerWasea, у него там подборки.

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Вот написали два адреса в предыдущем. Как говорится: Пойду искать по свету, где оскорбленному есть чувству уголок !Остановились, Автор, опять на самом интересном месте…

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Ждем-ссс продолжение..

Размещено через приложение ЯПлакалъ