Марек и его битва
Ему удалось победить. Схватка была короткой, яростной и кровавой.
Шептун бросился первым — точнее, они ринулись одновременно, но этот чёрт с висюлькой на шее оказался быстрее. Первым и получил. Удар ладонью плашмя в лоб отшвырнул визжащего ублюдка, как теннисный мячик, — в сторону. Этого хватило, чтобы выиграть секунды на разборку с остальными.
Грызун нырнул в ноги и, воспользовавшись преимуществом роста, вцепился Мареку в промежность, как натасканный пёс. Если бы там болталась живая плоть — Марек завыл бы и потерял контроль над происходящим. Но он лишь отпрыгнул назад, с комком ярости, болтающимся между ног.
Сверху уже летел Хитрец. Выродок успел взобраться повыше и атаковал.
Он с визгом вцепился в ухо Марека и завертелся на голове, молотя лапами, рвя кожу зубами, пытаясь достать глаз — точнее, пальцем ткнул. Зацедил так, что мертвец на мгновение подумал: «Неужели снова чувствую боль?» — но это просто погас свет в правом глазу. Что-то лопнуло внутри черепа. Бес рванулся всем телом, и Марек, забыв про остальных, обеими руками схватил его, содрал с черепа и швырнул вдаль. За чёртом, как стрела, полетела длинная струя чего-то тёплого — но свет не вернулся.
Противники завыли. Даже тот, что делал что-то с его мёртвой плотью, замычал сквозь зубы.
— Мёртвые минетчики! — выкрикнул Марек. — Анонисты! Пидорасы!
И в такую-то армию его звали!
Одним рывком он вырвал Грызуна вместе с клочком плоти, швырнул на пол с такой силой, что хрустнула спина, и растоптал мерзавца двумя-тремя ударами ноги.
Он почувствовал: у чёрта есть скелет, есть кости, есть кровь — та, что брызжет во все стороны и липнет к подошве. Есть, в конце концов, кишки.
И даже сострадание: двое завыли так, что по мёртвым рукам пробежали мёртвые мурашки.
— И это ваша армия? — храбрился одноглазый Марек. — Да никогда я к вам не пойду!
Черти замолкли и напряглись. Они готовились ко второй атаке.
Пётр и Златка
— Шагай быстрее, — нервно приказала Златка.
Голос у неё огрубел не по годам, но это не мешало девочке сидеть на шее у взрослого мужчины и, покачивая ножками, погонять его — то и дело щёлкая по грязным ушам.
Он слушался, но исполнял не так усердно, как ей хотелось. Долго приходил в себя, медленно поднимался, оглядывался, упрямо не отдавал иглу, торчащую из шеи… но в конце концов вернул её — и почернел, как гроб.
— Вперёд! — повторила девочка и хлестнула его по морде. — Я и так здесь уже задержался.
Демьян
Зоряна уже дошла до своего дома и остановилась напротив калитки.
Скоро начнётся.
Сейчас она войдёт и обнаружит пропажу дочери. А что дальше? Дальше — недовольство, паника, беготня вокруг дома. Проверка погреба, туалета, сарая, огорода, компостной ямы, чердака. Потом — крики. Потом, наверное, пробежка по соседям:
— Вы не видели мою дочку?
— Зоряна не приходила?
— Вы ничего не слышали?
— Извините, что разбудила…
Потом она может проверить телефон девочки, заглянуть в переписки на компьютере, посмотреть, какие сайты та посещала. Чем вообще сейчас интересуются подростки? Косоглазыми певцами, похожими на девочек? Видеочатами? Порнухой с нечистыми?
Вряд ли что-то подобное найдётся у этой милашки. Всё-таки отпрыск умной, как богиня, Зоряны — хоть и с примесью немного тупой братской крови, но на общий результат это не влияет.
Но почему она стоит так долго? К чему прислушивается? Куда смотрит? Что говорит?
Демьян тоже прислушался — и замер.
Да что здесь вообще происходит?
Зоряна
Она сначала не поверила своим глазам. Подумала, что померещилось.
По дороге шёл мужчина.
Казалось бы — ну и что? Время позднее, но никто не запрещает бродить по деревне. Даже наоборот — по вечерам выползают маргиналы, о которых все давно забыли: дезертиры, скрывающиеся у бабушек; беглые преступники, заселяющиеся в пустующие дома; иногда наркоманы. А ещё молодёжь съезжается из города, собирается в клубе, чтобы напиться до одурения, а потом устраивает гонки на выживание — на всём, что под руку попадётся: от мотоциклов и сапогов-скороходов до грузовиков и даже летающих ковров.
Старые люди говорят: заигрывание с «особенными» ни к чему хорошему не приведёт.
Что хорошего могут дать эти существа, появившиеся из ниоткуда — вышедшие из лесов, болот, пещер? Да, они напоминают персонажей сказок, фольклора, ужастиков… Но люди уверены: это всего лишь маски. Под ними — нечто более хитрое, злое и ужасное. То, что не может сосуществовать с людьми, потому что рано или поздно маски будут сброшены.
Покойная мама так говорила.
Марек не возражал — ему, похоже, было всё равно. Так он и дочку учил:
— Живут себе и нас не трогают — пусть живут.
Но сейчас впереди шёл вовсе не чужак.
Это был Петька, сосед. Куда-то направлялся. Хороший был мальчик, да связался не с теми — начал пить. Потом пропал. Думали, конец - убили. А он вернулся — и даже с Демьяном какие-то дела начал крутить. Общались всё реже, пока совсем не перестали. Теперь только «здрасьте», если на улице сталкивались. Интерес к ней тоже потерял, хотя когда-то засматривался.
Впрочем, так и не женился… и пить не бросил — просто стал делать это аккуратнее.
И всё же сейчас она не поверила своим глазам — ноги будто отнялись.
Он шёл, чуть пошатываясь, но не так, как пьяный. Нет. Просто на шее он тащил Златку.
Её Златку.
Ночью.
Дочка скорчилась и нависала над ним, испуганная, наверное, до обморока. Сама бы она с ним точно не пошла.
— Злата! — закричала она изо всех сил и наконец ожила. — Златочка! Куда ты идёшь с этим дядей?
Пётр и Златка
— Куда ты идёшь с этим дядей? — услышал Пётр и остановился.
Но тут же получил такую пощёчину сверху, что чуть не обосрался.
— Как же не вовремя, — прошипела Златка сверху и пнула Петра ножкой. — Шагай быстрее, человек. Иначе попрощаемся быстрее, чем ты успеешь перекреститься.
— Пётр! Ты куда? Это моя дочь у тебя? А ну постой! Остановись, тебе говорю!
Пётр ускорил шаг. Справа завыла собака, забившись в будку, но он её не слышал.
Демьян
— Остановись, Пётр! — кричала Зоряна, почти его обгоняя.
Он уже и не скрывался. Зачем теперь прятаться? Этот дебил всё испортил.
Какого чёрта так долго исполнял? Почему тащил девчонку по дороге, да ещё и еле ноги волочил?
Поднялся шум — очень нежелательный, даже в малонаселённой деревне.
Что теперь будет? Не вырезать же и правда всех престарелых свидетелей?
— Остановись, Пётр! Златка, почему ты молчишь? Пётр, всеми богами молю — остановись и скажи, что с ней!
— Беда, — подумал Демьян и грязно выругался — так, как умеют только в деревне.
— Если ты не остановишься, я скажу Демьяну, и он тебя убьёт!
— Иду, Зоряночка! Я уже здесь! — крикнул он и побежал.
Марек и оставшиеся.
Марек забил кулак в пасть Шептуну, нанизал его на руку, как перчатку, и начал долбить об пол — без боли, без жалости.
Слышался только глухой стук, чавканье, и в разные стороны летели ошмётки.
Однажды Марек видел, как оторвался ковш у экскаватора и рухнул в узкую квадратную яму, где рабочий окапывал трубу. Выскочить оттуда было невозможно. Мужик даже не понял, отчего умер — хоть не мучился.
Когда ковш подняли (старый экскаваторщик после этого съехал в психушку, и Марек сам взялся за джойстики), тело выглядело примерно так же, как этот бес сейчас.
Цепочку Шептуна Марек сорвал ещё в экстазе битвы — когда отфутболил Хитреца и взялся за него.
— Неть! — хрипел Шептун в дальнем углу. Голос уже сорвал, кричать не мог, но так и не атаковал — только смотрел и повторял «неть», как заводная игрушка.
— Сами виноваты, — отрезал Марек и швырнул мерзкую слизкую тряпку из прессованной плоти и кожи. — Нечего было загонять меня в угол, как крысу. Понимаешь по-русски? Армия нечисти, блядь. Да вы ещё с шахтёрами не связывались.
Он поднялся.
Сколько раз он уже поднимался?
Колени должны бы болеть, хрустеть, требовать мази… но не эти. Эти ноги болеть больше не будут. Как и оторванный причиндал — он не нальётся кровью и не набухнет.
Странно думать об этом сейчас, в такой момент.
Но в происходящем тоже есть свой секс.
— Ну что, Шутник? Потрахаемся?
Он шагнул вперёд, растягивая мёртвые губы в улыбке.
А бес — чёрт, нечистый, называй как хочешь — всё равно оставался тварью. Зашипел и выставил вперёд трубу от огнетушителя, будто надеялся потушить мёртвую страсть Марека.
Тому даже смешно стало.
— Давай, устроим пожар, — бормотал он, гоняясь за чёртом по углам, — пусть кто-то скажет: «Кошмар». Я хочу тебя.
Зоряна не узнала бы мужа.
Да и не до этого ей сейчас было.
Златка и дядя Петя
— Быстрее! — подгоняла своего «коня» Златка, оглядываясь через плечо. — Быстрее, человек! Эта бешеная догоняет. Кто ей крест под нос сунул?
А это ещё что за хрен?
Ты не оглядывайся — глаза вылезут! Лучше шагай быстрее и меня не урони.
Пока они бежали, он успел подумать, что Неприкаянный будет ему сильно должен — как и чёртов Касьян.
С первого хватит и извинения, а со второго — премия за хорошую работу.
Зоряна
— Стой, Петя! Стой, сучий потрох! Златка, подожди!
Она почти догнала его. Сосед почему-то не слышал — или делал вид, что не слышит, как его зовут, — и даже ускорил шаг. Но она уже почти настигла его, когда вдруг услышала шаги.
Услышала — и похолодела.
За доли секунды в воображении пронеслись ужасные мысли: Это напарник. Кто-то спешит ему на помощь. Вокруг — ночь, а мужа рядом, чтобы защитить, уже нет.
Почему-то даже в голову не пришло, что это может быть помощь — что кто-то хочет ей помочь. Она резко обернулась, стиснув кулаки.
— Тебя далеко слышно, и фиг догонишь, родственница, — тяжело дыша, произнёс Демьян, остановился и согнулся пополам, пытаясь прийти в себя и вернуть дыхание. — Что тут у вас происходит?
yaplakal.com