Неприкаянный

Ну и таки-да, все мои женщины(жена, дочка и двое внучек) - любят и ценят.

Типа похвастался - ну а как иначе.

неужели всё, не дождемся продолжения?

Это сообщение отредактировал stive77 - 21.10.2025 - 10:58

Ждём, надеемся. Отмечусь, чтобы не пропустить.

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Всем привет.Даже не читаю комментарии в теме, чтобы не расстраиваться - мне ещё финал дописывать. Продублирую отмазку из телеги.

"Если кому интересно где я делся и что с рассказом, то отмечусь. Последняя часть разрослась уже до восьми тысяч слов. А сам рассказ потянет на маленькую повесть, если я вовремя не остановлюсь. Не вышло на этот раз написать коротко, но мне пока нравится результат-черновик.
Да, я знаю, что сорвал все сроки, но извиняться не буду. Просто разведу руками. И приложу руками скриншот как доказательство - работа идёт. Я не виноват. Он сам растёт!!"

BlairWitcher

Это же хорошо. Можно хотя бы какую-то часть уже выложить?

Уважаемый Автор! Оповестите, пожалуйста, о выходе повествования , и где искать?

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Ну раз автор руками разводит, значит они у него есть, печатать может, и есть вероятность, что мы этот рассказ-повесть дочитаем.

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Выдайте уже кусочек нам, уважаемый автор!
И дальше уже не останавливайтесь! ;о)

Автор прошу Вас уведомить меня, если будет продолжение, а то я могу забыть. Все реже и реже проверяю тему. Да и сюжетец забывается.

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Пётр

Демьян увёл Зорянку. Мужик. Он любую заговорит так, что уже вечером его будет, но только не Зорька. Эта никогда не велась на его обаяние. Все знали, что он умирает за ней. Даже брат был в курсе, но проглотил. И она, наверное, не дура, догадывалась. Говорят, что случилось между братьями что-то из-за неё, и потом они разошлись, хоть и недалеко, но отношения поддерживали. Из-за неё — Демьян не мог отпустить так просто, умирал по ней, хоть виду больше не подавал. А теперь вот так. Вышла она с ним вечером. И что же поменялось? Неужели смерть брата поможет получить то, чего шеф так долго ждал?

Тем временем Пётр уже подобрался к воротам. Постоял, навострив уши, но парочка не собиралась возвращаться, и в доме тихо. Девочка не бросилась за мамой, а занималась своими делами — читала, вязала… или чем там ещё маленькие девочки занимаются в глухие тёмные вечера.

Хочешь не хочешь, а работу нужно выполнять — в болоте пиво не наливают. Пётр поёжился и вошёл во двор. Справа — куча песка, уже старого и полного мусора; хозяин собирался начать ремонт, да так и не взялся. Слева — аккуратные горшки с цветами, хобби Зоряны. Раскиданы забытые и грязные игрушки, уже подростка, а не малыша. Тихая спокойная жизнь, которая закончилась с уходом главы семейства. Вот так живёшь — никого не трогаешь, и в жизнь твою вторгаются призраки давно ушедшие.

Стараясь не наступить и не спугнуть ничего живого — собак у Марека не было — Пётр скользнул налево. Он и без инструкции знал, как здесь расположены окна. Пройти вдоль стены, мимо кухонного окна, свернуть за угол, и там будет окошко в детскую. Когда-то в те славные времена, когда трава была зелёная, ребята вокруг были добрые, родители живые, а нечисть носа не высовывала из гробов — пацанами они бегали к Зоряне, звали на речку купаться. Самый старший и ещё не пьющий — Петька, не по годам серьёзный Демьян, его младший братишка Васька, Лёша, Кузя — много их было тогда, мелких и отважных, друзей на всю жизнь. А вот как вышло теперь: он крадётся словно вор, чтобы выкрасть… а, ну да.

Кажется, он услышал какой-то звук, будто хлопнули двери, и замер. Если девчонка выбежала из дома и сейчас летит со всей скоростью в туалет, то пробежит как раз мимо. Деревянная будка как раз там, на заднем дворе — если по дорожке вдоль стены бежать, то как раз целишься в него; не раз ходил туда тысячу лет назад, и ничего не изменилось.

Пётр замер, придумывая отговорку, но приближающихся шагов не было слышно. Показалось, или кто-то выбежал на дорогу.

Убедившись, что никто не приближается, Пётр подкрался к окну и осторожно заглянул внутрь. Там было пусто. Стандартная девчачья комната с плакатами звёзд над кроватью, со столиком, на котором вперемешку открытки, косметика, обертки от конфет, зарядки от мобилок, мягкие игрушки, значки и розовый кошелек. Всё есть, кроме девочки. Пётр сжал кулаки и зашипел еле слышно. Как всегда: Демьян всё чётко проделал, а он опять свафлил. Всё же чётко шеф сделал — увёл её, подготовил площадку, только бери девчонку. И опять Пётр накосячил. И на этот раз по серьёзному.

Сразу резко нехорошо стало, как после голодовки в животе забурчало. Что с ним сделает начальник, как-то и воображать не хотелось. Если он вернётся в гараж, а Петька будет разводить руками рядом с трупом и ухмыляющимися пацанами, то лежать ему между шаманом и Мареком.

Где же эта мелкая? Пётр ещё раз заглянул в окно, но там никого не было. На застеленной покрывалом кровати с Лилу и Ститчем стоял открытый и включённый ноутбук. Значит, она только что была здесь, но в доме гробовая тишина и… Пётр услышал вздох и выскочил на улицу, чуть не разбив подбородок о подоконник.

Демьян и Зоряна

— Вымерло село, — сказала Зоряна, и в голосе её слышалась печаль. Было бы о чём грустить.
— Да, — поддакнул сопровождающий, почти искренне. — Я бы сказал — умирает, но был бы оптимистом. Тебе давно нужно было валить в город. Здесь скоро кроме нечисти никого и не останется. Колченогая бабка в лесу, уроды в болоте, этот хрен мелкий, который по баням шастает, и ты вместе с дочкой.
— Марек не хотел уезжать. Врос он корнями в это место, — говорит она. — Но обещал, что когда Златка подрастёт, денег накопит и тогда переедем. Хочется — не хочется, жизнь дочки нужно устраивать. Он бы пожертвовал своим комфортом, воспоминаниями, любимой атмосферой — всем бы пожертвовал ради нас. Только не успел. Не успел, понимаешь?

Она так пафосно, театрально это выговорила, что Демьян чуть не засмеялся. Говорят «чуть не заржал», когда вырывается из горла идиотский, каркающий, издевательский смех. Но он выдержал, проглотил эмоцию как стакан водки и даже не поморщился. Даже закивал сочувствующе, хотя глубоко в душе стало мерзко. Какие всё-таки эти бабы — тупорылые. Вроде бы и всё при ней: и грудь, и запах волос, и ножки ровненькие, фигура — гитаркой, губы как у эскортницы, только естественные уточки, а мозгов нет. Не зря их боженька из ребра слепил — вечное второе место.
— Что с тобой?

Его будто водой окатило, и выдернуло из матери на свет божий. Задумался? Чего она так смотрит? Красивая, аж шишка дымит.
— Вспоминал брата, — махнул он рукой. — А ты хорошо в темноте видишь. Как вампир.
— Специально меня завёл, где ни одного фонаря? Смотри, меня Переяслав многим колдовским штучкам научил, я с ним хорошо общалась.

Он не понял, смеётся она или угрожает, но отмахнулся от неё как от комара.
— Да ну тебя. Когда у нас последний раз фонари включали? Кризис. Нечисть медь жрёт как не в себя, вместе с электричеством.
— Смешно, — фыркнула она. — Нужна им твоя медь? Они ненавистью и злобой питаются, а этого в нашем мире в избытке.
— Это ты где такое услышала? Опять шаман наплел?
— Может, и шаман. А что?
— Ничего, — он вспомнил, как сейчас выглядит и где валяется «двойной агент» — «я не шаман» Переяслав — и сдержал ухмылку.
— Что ты так в лице меняешься постоянно, Дем? Я даже в темноте вижу. Богатый внутренний мир или скрываешь что‑то?
— Скорее первое. Да чего вы всё обо мне и обо мне.
— Ну ты меня сюда вытащил, ночной похититель. Чего сказать хотел?

Она вдруг замерла, и Демьян по инерции пару шагов даже проскочил.
— Что?
— Это не я, что ли, а ты «чего»? Давай уже начистоту, Демьян, чего тебе надо?

Пётр и Златка

Девочка лежала без сознания на траве, рядом с каким-то старым корытом. Он не сразу её увидел из-за темноты и потому что она не издавала ни звука. Но сейчас, чуть не споткнувшись и чуть не наступив на неё, он обрадовался и испугался одновременно. Ничего делать не нужно — девочка лежит готовая, как торт в кулинарии, но с другой стороны с ней что-то случилось, и не понятно, как реагировать. На такой случай шеф не давал распоряжений. А если она умрёт у него на руках, когда он притащит тело в гараж, не оказав помощи? Или не нужно её спасать? Он должен принести молчаливую, но не мёртвую. Или сойдёт и так?

Пётр в очередной раз почувствовал себя тупым.
— Эй? — он встал на колени прямо на землю и аккуратно взял девочку за плечико. — Златка? С тобой всё хорошо? Как ты?
Она тихо застонала и закашлялась, сотрясаясь всем телом. При свете, падающем из окна, Пётр видел, что носик у неё белый, а из правого глаза потекла слезинка. Губы тоже побелели, как у мертвеца. Шеф принёс беду в этот дом. Не любил он только брата, но зацепило всех. Сейчас малышку и Зоряну он тоже повёл в неизвестность. Вот что значит связываться с нечистью. Говорят, что последствия колдовства бьют по всем участникам ритуала, а особенно по колдуну.
— Где я? — девочка открыла незрячие, чёрные как уголь глаза и прижимала к груди игрушку. Пошевелилась, пытаясь встать, и Пётр отшатнулся. Как это? Неужто показалось?
— Ты как? Болит что-то? На тебя кто-то напал?
Он заквохтал, как наседка над яйцом, оглядываясь через плечо: не идёт ли кто?
— Малая, что случилось? Как ты себя чувствуешь? Давай я тебя домой отнесу и маму найдём. Только не плачь и не пугайся, расскажи, что произошло.

Он зря пытался говорить с ней. Девчонка была вроде бы и не ранена, но выглядела как после контузии. По крайней мере в кино так вращают глазами. Он вспомнил о платке, который приготовил, о иголке в нагрудном кармане и теперь уже пожалел, что тормошил её. Девчонка начала шевелиться. Села на попу, грязной рукой протёрла глаза, посмотрела на куклу, которую держала в руке, и отбросила в сторону. Та странно «чвякнула» и прокатилась по бетонной дорожке, оставив коричневое пятно.
— Холодно, — прошептала она и добавила: — или горячо.

А потом протянула к нему руки.
— Как же неудобно, и хочется летать.
— Что? — переспросил Пётр и поднялся, отряхивая колени.
— На ручки, — капризно сказала девочка и тряхнула руками.
— Ладно, — сказал он и наклонился, — если у тебя всё в порядке, пройдёмся к маме. Она только что ушла, но я знаю куда. Если быстро побежим, догоним. Я ведь должен сказать ей, что ты заболела. Дядя Петя не бросит соседку в беде. Такую милую красавицу.

Она не сопротивлялась, когда он взял её на руки. Выпрямившись, она обхватила его за шею одной рукой, а вторая шарилась где-то в районе груди.
— Быстро пойдём — быстро найдём, — на ходу придумал Пётр и пошёл к выходу.
— Это точно, — согласилась Златка почти по-взрослому и обняла его за шею чуть сильнее.
— Полегче, задушишь, — прохрипел он. Она что-то проскрипела мимо уха, но он не расслышал, хотя желание придушить прямо сейчас появилось. Нащупав платок в заднем кармане, подумал, что никогда так не делал раньше, и вдруг она сейчас вывернется, начнёт кричать и вырываться — этого допустить нельзя никак.
— Идём? — как можно мягче сказал он и встал на бетонную дорожку, отряхивая ботинки от земли.
— Пойдём, — прошептала маленькая соседка, — конечно, пойдём. И ему не понравился её тон.

Кто-то

Переход состоялся не без проблем. Вообще вселяться в местного строго не рекомендуется, и очень редко кто-то пользовался таким правом. Ему это и тысячу лет не нужно было, но мёртвый человек никак не поддавался на уговоры. Всё хотел, чтобы Коракс разгадал загадку его перерождения. Коракс ему не оборотень-детектив, но и статистику портить из-за упрямого упыря было бы обидно.

Поэтому он полетел к девчонке, покружил в комнате под потолком, напугал её немножко, потом начал играться, умного и дрессированного изображать. Девочка, конечно, заинтересовалась и побежала его выпускать на улицу. Там он слегка укусил её в запястье и злобно зашипел. Она так сжала его, что тело долго не мучилось и подохло, а он уже сделал переход. Было больно, неприятно, и оболочка новая, не выдержав боли, сдалась. А когда Коракс открыл глаза в новом теле, его уже тряс за плечо один из этих недочеловеков, судя по тому, что приходилось слышать.

Теперь нужно только побыстрее разобраться, что здесь происходит, и вернуть себе тело и хорошую репутацию.

Хранитель Кладбища и Марек

* Ну что же вы, мелочь, плохо работаете? Где Безымянный? Почему его нет, когда он нужен, и почему его было так много раньше? Эй, мертвец, это же твой друг. Ничего не чувствуешь? Знаешь, но молчишь?

Марек сидел в углу, покачивая головой, следя за снующими вокруг малышами с хвостиками.

* Не знаю, где он. В голове его нет.
* Ладно. У меня тоже нет времени ждать. Слишком долго нахожусь здесь. Кладбищенская земля стонет и зовет. Все могилы разграбят, пока я с тобой вожусь. Не хочешь — как хочешь. Последний шанс, и я ухожу.

Он тряхнул запястьем, и в помещении резко похолодало; черти с визгом, схватившись за лапы, закружились вдоль стен гаража.

* Ну? — Кладбищенский вырос и упирался башкой в потолок, а голос его заполнил помещение, как воющая скорая. — Надумал?

Он смотрел на скрючившегося у стены мертвеца свысока с надеждой, а тот всё больше сжимался, обхватив руками колени, превращаясь в мясной шар — непоколебимую статую безнадёжности и тупости.

* Мне бы с Кораксом переговорить, — прохрипел человек из последних сил, не поднимая глаз. Детки завыли, затрясли кулачками, защелкали зубками в ярости, но Хозяин только наблюдал. Долго думал, а потом решился, хотя это далось нелегко.

* Ну что же. Тогда прощай, недочеловек. Неприкаянный и забытый всеми урод.

Он наконец понял, что здесь толку не будет, и разворачивался, чтобы уйти к своим любимым мертвецам. Ожидал окрика в спину, но Марек молчал. Надеялся на что-то или ждал кого-то.

* Братцы, — сказал Хранитель на выходе, — разберитесь с ним, чтобы больше глаза мои его не видели. Нам такие ходоки не нужны, если понимаете, о чём я.

Черти засуетились, запрыгали, забегали кругами, провожая Хозяина.
«Соскучились по приключениям в этом захолустье, — подумал Хранитель, переступая порог. — Жаль человечка. Хороший был бы союзник, твёрдый и прямой как крест. Но нельзя сделать выбор за кого-то. Можно пнуть, но и только. Если не полетит, это просто помеха».

Хранитель Кладбища вздохнул и вышел в ночь.

Опять они

* Что? - спросил Пётр. Как бы кричать не начала малявка, что-то с голосом у неё случилось. Может, простудилась от того, что на земле валялась, или кажется с перепугу. Ночь на дворе, а она уставилась на него и вопросов не задаёт: ни "откуда ты тут, дядя Петя", ни "где мама, дядя Петя" не интересуется. А который час, дядя Петя, и почему ты такой страшный дядя Петя?

* На ручки! - восьмилетний ребёнок, почти подросток, тянул к нему грязные лапы, смотрел в глаза и кривил губы. Она плакать что ли собралась?

* На ручки, - повторила девочка и шагнула. В глазах у неё плавал туман.

"Она забыла, как меня зовут, - подумал Пётр и улыбнулся. - Чужие дети быстро растут."

* Я думал, что ты уже взрослая, но как скажешь. Ручки так ручки. Давай, отнесу тебя к папе.

Он улыбнулся, и она улыбнулась. Он крякнул и поднял её — пушинка. Была шмакодявкой: так не сильно на руки шла, а выросла так и тянется к мужику. Папка нужен девочке. И тут до него дошло, что он брякнул не подумав. Златка обняла его за шею, устроилась поудобнее и шарила рукой в районе груди.

* Что-то потеряла? - пошутил Пётр и, оглядевшись, неторопливо побрёл на выход. Остановился, когда почувствовал укол: в шею врезался гигантский комар с длинным стальным жалом, замоченным в кислоте.

* Что такое... - замер Петя, стараясь не уронить ношу и не рухнуть самому. Голова закружилась, шея окаменела, ноги ослабли, а потом неудержимо потекли слёзы, а дальше он уже не помнил.

Демьян и Зоряна

* Мне пора, - сказала Зоряна решительно и поднялась. - Хватит, нагулялась. И правда, Демьян, люди не поймут.
* Да сколько тех людей, - он поднялся со скамейки вслед за ней; они облюбовали самую спокойную лавочку в местном парке. - Я, да ты, да пару пенсов и алкашей?
* Ну и твои друзья ещё...
* Я и говорю: пара алкашей.

Она засмеялась, будто никогда не слышала таких тупых шуток, но ему стало приятно. Удержать бы ещё минут десять — Петька тормоз, может, возится с девчонкой до сих пор. Правда, здесь ещё идти и идти; если помедленнее, то минут десять. А потом начнётся страшное: она обнаружит пропажу девочки, начнёт волноваться, бегать по знакомым, звонить, проверять ноутбук, и потом до неё дойдёт. И тогда начнётся кошмар.

* Повеселил я тебя. Может, ещё посидим?
* Спасибо, но хватит. У меня Златка одна дома. Приходи к нам завтра в гости, если захочешь. И не провожай. До завтра!

Он беспомощно смотрел, как она удаляется, потом пошёл за ней.

Марек Гоняет чертей

Теперь он смог разглядеть их внимательнее. Если раньше это были волосатые комочки пыли, которые проносились мимо на периферии зрения, то сейчас, в свои последние минуты, он увидел их отчётливо.
За пару минут, пока Мёртвый Дед уходил, Марек «сфотографировал» и запомнил всех троих. Он искал, за что уцепиться, чтобы выжить.

Каждый — ростом от пола до колена. Все трое похожи на людей, но хвосты, рожки и выступающие, как у акулы, челюсти, полные зубов, спорили с этим. Пока они втроём провожали хозяина до порога, кланяясь, он видел только спины: чёрную кожу, босые лапы и хвосты, волочащиеся по земле. А потом они развернулись и пошли в разные стороны — медленно, разглядывая его. И он тоже смотрел.

Тот, что разминал пальцы и шёл по центру, был коренастым и мясистым, как надутый через дырочку в заднице карлик. Торс у него перекошен, будто сшит из разных частей. Спокойно смотрят два холодных глаза, но в них будто кипит ярость, которую он в любой момент выплеснет кипятком на голову. Лапы непропорционально длинные, голые локти торчат в стороны. Он не спешит, хрустит костяшками и тяжело дышит, как после пробежки. И постоянно смотрит, следит за жертвой. В морде полно зубов — разного размера, разного цвета и формы, будто их рандомно забил в рот конструктор чертей с похмелья.
«Ты будешь Грызун», — подумал Марек. — «Крыса из ада. Как же хочется выбить тебе все клыки и сделать из них ожерелье».

Того, что слева, он назвал Шептуном. Худой и чуть выше остальных, но немного горбатый, будто голова с кривыми маленькими рожками вдавливает позвоночник в поясницу. Кожа — серая, не чёрная, как у товарищей, и настолько полупрозрачная, что под ней ходят ходуном тоненькие мышцы. На шее у него болтается цепочка с осколком стеклышка. Когда постоянно качающееся стеклышко ударяет в грудь, Шептун что-то бормочет, кривя губы. Его можно было бы назвать Слепцом из-за пустых глазниц и мёртвого, безжизненного взгляда, но шёпот завораживал сильнее.

И, наконец, третий нечистый выродок. Он замер справа и ковыряется в ухе длинным костлявым пальцем. Этот никуда не торопится, шаркает ножкой и наблюдает за действиями братцев. Одной рукой он упирается в стену под огнетушителем, другой — всё тем же пальцем — крутит в ушной раковине.
«Этот, наверное, Хитрец», — подумал Марек. — «Не лезет в драку, выжидает. Самый опасный из троицы. Может, даже главарь».

Хитрец вдруг коснулся лапами стены — и пополз по ней вертикально, как паук.

Марек медленно поднялся. Больше не было смысла скрываться. Он готов к сопротивлению.

— Подходи по одному. Буду вас успокаивать.

Где-то капала вода — ровно, как маятник. Шептун наступил на что-то мелкое, и деталька с грохотом покатилась вперёд. Вдали завыла собака — страшно, на разрыв, — а потом визгнула и пропала из эфира. Еле слышно черти царапали ногтями пол. В стенах пищали мыши. Гробовая тишина перед смертью сочно разбавлялась гаражной какофонией. Даже где-то потрескивала проводка в распределительном щитке.

Марек следил за всеми и отходил к стене, чтобы прикрыть спину. Потому что Шептун тоже представлял угрозу.

— Спасибо, что накормили, черти. Сил у меня прибавилось. А человеческого — поубавилось. Будем драться на равных.

— Вкусное мясо, — прошипел Шептун, — наше мяско съел. Ошибся Хозяин.

— Этот не ешь, — буркнул Грызун. — Этот — фу. Только убить. На части разорвать. Под осиной закопать.

— Вы умелые ребята, — отступал Марек, — лучшие из худших. Может, договоримся, хвостатые?

И тут они прыгнули вперёд.

Демьян

Лишь бы успел. Лишь бы не подвёл этот длинный дурак, — молился Демьян, незаметно следуя за женщиной своей мечты.
Если даже и заметила его — всегда можно сказать, что охраняет, провожает… хоть ей это и не нравится. В её же интересах. Марек бы одобрил.

Он замер — она вдруг остановилась.
Какая жопа… Так бы и схватил руками, так бы и нагнул.

Он был достаточно далеко, да и фонари горели через один, но расслабляться нельзя. Лучше, чтобы баба не увидела его в таком состоянии — сзади, на пустынной деревенской улице. Демьян присел, делая вид, что возится со шнурками.
Она, кажется, не приглядывалась — просто что-то почувствовала. Небрежно огляделась по сторонам, прислушалась к тишине — и пошла дальше, не оборачиваясь.
Он всё же посидел ещё немного, чтобы увеличить дистанцию, и только потом поднялся.

Вряд ли кто-то увидит его через окно. Все пенсионеры давно спят — или уже подохли. А если завтра какой-нибудь старик всё же откроет пасть, придётся лично вырвать ему кадык.

Маловато будет;)

Спасибо, автор. Отлично.

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Марек держится пока, хорошо.

Ну вы даёте))

Спасибо, что дождались.

Ну там особо и не выкрутишься. Путь в один конец.

И путь в один конец. Звучит зловеще. Но надежда на отмщение держит его . Спасибо, Автор!

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Влип Демьян по самые помидоры.

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Ну вот, дождался наконец.
Когда Коракс будет выбираться из тела девочки, она умрёт или есть функция, что носитель живым останется?
Автор, спасибо за продолжение, и не затягивай с выкладыванием новых глав.

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Всё-таки херово, когда думаешь членом а не головой.
Эт я про Демьчна.

Иптить, про переход с Кораксом я как-то и не подумал, щас ещё интереснее чем с Дедом будет...

Мареку - да, уже не вернуться, а Демьяну - полная песда по жизни приканала))

Душа при "замещении" как бы смещается на "второй" уровень, а потом принимает своё место, ну как у Шекли «Корпорация „Бессмертие“»

Я, как сразу пропустила начало, так и пока не читаю, всё жду когда всё дописано будет. Но пока пролистываешь главу, глаз цепляется. Да и комменты прямо итригуют. Похоже скоро сорвусь и читать начну)))

Спасибо огромное! Вот теперь совсем заинтриговал автор. Очень жду продолжения.