25
Карл стоял возле своего флаера и крутил головой, пытаясь найти хоть единую живую душу. Ферма, где сулили золотые горы на сенокосе, словно вымерла! Можно было бы подумать, что все в полях, но при подлёте к месту, Карл не увидел ни малейшей активности вокруг эль каса и поблизости. И теперь, по прибытии, размышлял: а не зря ли попёрся, купившись на богатые посулы?
- Стой! — послышалось откуда-то издалека. — Стой, парень, подожди!
Карл с удивлением потёр лингвер, наклеенный на горло — кто-то кричал не на местном испано-хинди, а по-русски!
- Я жду.
От эль каса к нему бежал высокий, худой дядёк, придерживая огромное сомбреро.
- Стой, парень, стой… Мы договоримся, правда, поверь!
Штенке не планировал удирать. Более того, услыхав русскую речь, он уже решил, что непременно здесь останется! Ведь в его семье было множество русских. И даже за простую возможность слышать этот волшебный язык, он был готов остаться.
Фермер приблизился, перевёл дух и поправил сомбреро.
- Не волнуйся, — сказал Карл, — я не планирую бежать отсюда, даже если за забором — гора золота.
Мужик показал ему большой палец и Карл едва не рассмеялся — этот жест он не видел нигде, кроме родного дома!
- Ох… Парень, дай дух перевести.
- Да кто тебя торопит?! Дыши, браток, дыши! Ты русский?!
- Примерно. Там… Белорус, на самом деле.
- А какая разница?!
Мужик махнул рукой.
- Никакой. Вообще никакой. Ох… Ты только выслушай, ладно? Я правду в заявке указал — заплачу, как написал! Всё-всё, до грошика, как обещал!
Карл рассмеялся. Этот фермер настолько отличался от приснопамятного толстого Педро, что уже хотелось разбиться в лепёшку, но помочь.
- Говори. Что тут случилось-то, что на полях ни одного человека? Чума, что ли?!
Фермер горько усмехнулся и протянул руку.
- Павло. Павел Баранович.
Он пожал ему руку и представился:
- Карл Штенке. Говори, Павло.
- Немчура?..
- У меня бабка по матери — русская!
- Надо же. Короче, Карлуша, врать не стану: все сейчас на уборке кубокорма. Нынче все соседи растили эту новомодную хрень, урожай бешеный! Никого не могу найти на покос. А моим бурёнкам сенца нужно, нельзя им без этого! Жара, мать её, скоро поля и выпасы повянут, пропадут. А бурёночкам есть надо.
Карл задумчиво почесал макушку и спросил:
- А на кубокорме ещё больше платят, что ли? Я смотрел — там чуть не на треть дешевле!
Павло сморщился и покрутил головой.
- Там трансмиром платят, Карлуша. Кубокорм же весь на другие планеты идёт! И за него платят трансмиром. Этак никто на Геяде не может платить! И все ломятся на уборку этого дерьма, чтоб трансмира хоть чуточку поиметь. Идиоты, ей-ей идиоты! Ну заработаешь ты этот трансмир… Куда ты его девать будешь?! Ан нет, всем той трансмир — как мёдом намазан… Сука, вот мои коровки не дадут молока — вы ж его ни за какие деньги нигде не возьмёте!
Карл обнял Павла за плечо и повёл к дому.
- Идём, Павло. Я точно буду у тебя работать, ни на какой кубокорм не поеду. Показывай, где мне разместиться, где флаер ставить и прочее. Ну и про работу — что, где, как. Я не крестьянин, но если покажешь и объяснишь, всё могу делать.
С час они бродили по подворью. Павел всё показывал, рассказывал, объяснял. И через каждую минуту, сбиваясь, напоминал:
- Проживание, кормёжка… Всё бесплатно! Душ там, постельное — тоже. У меня вон пруд устроен — купайся! Главное — помоги сенца бурёнкам заготовить.
Карл внимательно слушал, смотрел, переспрашивал, когда чего-то не понимал. И Павел в подробностях растолковывал. И было Карлу так хорошо на этой ферме, что не хотелось уходить. А уж русская речь, когда Павло забывался и принимался вещать… Это действовало на Карла просто наркотически!
Договорившись обо всех тонкостях, он посмотрел на Барановича и вдруг спросил:
- Павло, а можно я сюда девочку привезу? Нет, ты не думай, там не шлёндра какая, она славная. Ну будет нам тут помогать, делать, что ей по силам. Можно, а? Всё веселее будет.
Фермер сдвинул сомбреро и почесал макушку.
- Вези. Я своей Марте рот забинтую, чтоб не ворчала. А если и впрямь помогать будет, так и ей заплачу. Мне хоть себе в убыток, а надо стадо сохранить, не пустить на мясо! Потому как нынче одно, завтра — иное. Порежь коровок — завтра где возьмёшь? А молоко-то всегда нужно, каждый день.
Карл широко улыбнулся и крепко пожал Павлу руку.
- Договорились! Всё, Павло, я погнал за своей Кончитой. Скоро вернёмся, ты не бойся!
Баранович с тревогой заглянул ему в глаза.
- Смотри, немчура, не обмани. Очень мне не хочется коровок на мясо резать, Карлуша. А если сена не запасти…
- Не бойся, Павло. Мы сегодня же и прибудем. Приготовьте для девочки комнату отдельную.
26
Работать приходилось и впрямь на разрыв связок: покосы у Барановича были в пяти разных местах. Один, как признался Павло, был нелегальным: четыре располагались на его угодьях, а пятый этот ушлый скотовод устроил тайком, в лесном массиве, где не имел права. Но кто бы следил?! И Карл с Павлом, скосив всё, без паузы переходили на первый — там трава уже подросла и можно было начинать всё снова-здорово. К моменту перегона косилок с потайной поляны, на первом поле трава успела вырасти сантиметров на сорок! Но задубеть или высохнуть не успела, а это позволяло снова накосить отличного качества сена, точно такого же, какое уже было здесь свёрнуто в барабаны и лежало на окраине поля.
Ночевали Карл с Павлом прямо в поле. Завтрак, приготовленный Мартой, им привозила Кончита. Накормив мужчин, она возвращалась в «хату», как хозяева называли эль каса, и садилась за управление машинами, собирающими скошенное и подсохшее сено. Просто потому, что это у неё получалось лучше, чем у Марты. А та, в это время, готовила еду на обед и ходила за коровами: поила, кормила, принимала телят. И делала главное — доила и свозила молоко в огромный фризер. И делала рассылку этого продукта потребителям.
Первые дни Кончита едва не плакала от такого режима дня, но постепенно втянулась и не стонала. Вставала, с утра не срамши, выпивала огромную кружку молока прямо из коровы, садилась на верховой антиграв и везла завтрак Карлосу с Павлом. Вернувшись домой, мыла посуду, загружала контейнеры уже готовым обедом и бежала за компьютер, с которого управляла сельскохозяйственными машинами — переворачивала сено, сворачивала высохшее, перевозила барабаны на место временного хранения. А Марта — дебелая, круглая, но живая и подвижная хозяйка фермы, тем временем, гоняла коров с одного пастбища на другое, готовила рободоярок к вечерней дойке, кормила телят, рассылала потребителям молоко. Кому одну бутылку, кому — несколько тонн. Никому не отказывала.
Так шли дни за днями. Карл не роптал — он реально получал удовольствие, общаясь с Павлом. И тот факт, что приходилось от рассвета до заката гонять косилки, нисколько его не огорчал. Он отлично понимал, что конъюнктура — это сиюминутная чушь. И что урожай кубокорма совершенно не нужен ни округу Люгаркемадо, ни королевству Арайя, ни планете Геяда. Кубокорм нужен потребителю, а местным фермерам, жадным до трансмира, он вообще ни к чему! Им нужен доступ к системе доставки. А за неё жителям Геяды надо расплачиваться именно трансмиром, как и во всём Большом Мире!
А вот молоко нужно всем. Детям, больным, старикам. Из молока изготавливают массу самых разных продуктов, которые негде взять… Кроме системы доставки. Но. За проклятый трансмир и втридорога! Карл, житель планеты Промглобал, где пищепром отсутствовал в силу отсутствия сельского хозяйства, отлично понимал эти расклады. Ведь он (как и многие поколения до него) родился и вырос на планете, где пища была либо привозная, либо синтетическая. И ему было совершенно наплевать — получат ли свой корм какие-то там роботы! А вот ферма Барановичей должна выжить. Хоть сдохни, а эти бурёнки не должны знать отказа ни в чём. Их молоко — реально живой родник для множества людей во всём Большом Мире!
Ближе к окончанию сезона, когда на очередном покосе не удалось найти и делянки, годной под покос, Павел и Карл, наконец-то, вернулись на ферму. Они прошли вдоль просторных навесов, где были складированы барабаны сена и с удовольствием и гордостью оглядели результаты труда всего-то четырёх людей. Фермера, его подёнщика и двух баб, одна из которых — сопля зелёная, вообще не годная ни к какому труду.
- Вот и баста, Карлуша, — проговорил Павел Баранович. — Этого запаса моим бурёнкам до следующей травки — досыта! Бери свою Кончутку, айда рассчитываться.
Они пошли к эль каса, по пути заглядывая то в загон к телятам, то в амбар, где автоматизированные станки готовили силос и паковали его в специальные мешки по пол-тонны. Чтобы коровам можно было полакомиться в межсезонье, а не жевать сухое сено.
В хате Павло уселся за стол, включил персоналку и позвал свою Марту, чтоб подсказывала. Кончита, одетая в длинную, навроде платьица, майку, босая и с огромным сомбреро на голове, присела на стул в уголке и оттуда поглядывала то на хозяев, то на Карла. Ей просто не верилось, что всё закончилось и можно вот так просто посидеть, не подскакивая и не мчась куда-то, где нужно что-то сделать вот прямо сейчас.
Павел и Марта, споря и едва не лупцуя друг дружку, тщательно подсчитали всё время, что проработал Карл. Потом Марта, отпихнув мужа, сама составила график работы Кончиты. Дала мужу на проверку, тот её обматерил и добавил премиальные, сославшись на то, что девочка — несовершеннолетняя. Потом, не спрашивая у работников согласия, он велел принести здоровенную голову сыру, несколько батонов копчёного сыра, здоровую банку концентрированного молока, десяток бутылок сливок. Велел примитивному андрошке отнести всё это добро в леталку Штенке и торжественно произвёл транзакцию на счета Штенке и Васкес. И лишь после этого встал, обнял Карла, поцеловал лапку Кончите и вытер невольные слёзы.
- Павло, — смущённо пробормотал Штенке, — ну зачем? Ну мы ж подрядились на эту работу, ну чего ты?
- Братец, немчура ты несусветная, да ты хоть понимаешь, что сделал? Да нам с Мартой и половины бы не сделать без вашей помощи! Мало, что ты меня на покосах загонял до полусмерти, так твоя рыбёнка вот эта рыбёнчатая… Она с Марты столько хлопот сняла! Если б не она, тут всё бы прахом пошло. И поставки потребителям, и сено так и лежало бы, прело на полях. Карлуша, я был готов в убыток этот год прожить, а с вашей помощью, небо даст, хоть при своём останемся! Уж бурёнки под нож точно не пойдут, всему стаду живу быть! Стало быть, межсезонье проживём без потерь, а то и с прибылью. А на тот год… Боюсь загадывать, но прогноз очень благоприятный! Так что даже и не возражай, дружище, не спорь! Соседи со своего кубокорма нынче трансмира заработают, а прок с того?! На тот год тот корм никому не нужен будет, а они свои хозяйства своими руками разорили. И чем им той трансмир поможет? Ни покосов, ни скота, ничего ж не оставили, идиоты. Через год по миру пойдут. Побросают фермы, да в город ломанутся, милостыню на паперти просить.
- Ладно, Павло, — Карл обнял фермера и похлопал по спине ладонью. — Всё нормально. Марта, иди, обниму!
Он прижал к себе пухлую тушку женщины и даже легонько пошлёпал её по заднице. Кончита смотрела на всё это и её невольно распирало от гордости: вот надо же! И она что-то хорошее в жизни сделала! Не сидела на жопе, работала.
Попрощавшись с четой Барановичей, они с Карлом вышли из хаты и пошли к леталке.
- Стоп, — вдруг сказал Карл, — тут пруд есть! Искупаемся?
Кончита оглядела свой наряд. Белья на ней не было. Как и обуви — отвыкла за всё это время, гонзала повсюду в одной майке и сомбреро, беря пример с Марты.
- Я, пожалуй, не пойду.
Карл с недоумением посмотрел на неё, потом рассмеялся.
- Я на одном берегу, ты — на другом! Годится?
Она опустила передний край сомбреро пониже, подёргала куцый подол майки и негромко проговорила:
- Только, чур, не подглядывать!
- Да тьфу на тебя! Кончита, я тебе сто раз говорил: ты не в моём вкусе.
- Ты мне этого не говорил!
- Ну так сейчас говорю. Малая, я б вот Марту б… Да! А такое вот, как ты… Не. Ну не интересно мне такое! Я люблю, чтоб… Вот как Марта чтоб. Поняла?
Кончита подняла сомбреро, с сомнением посмотрела Карлу в лицо и кивнула.
- Поняла. Только, чур, не подглядывать!
Тот расхохотался и потащил её к пруду, на берегу которого росли деревья с просторными кронами и огромными листьями. Разойдясь в стороны, они проворно разделись и пошли в воду. Карл, как и обещал, демонстративно не смотрел в сторону сеньориты Васкес, а она, напротив, внимательно разглядывала здоровяка, пока тот не погрузился под воду. И испытывала при этом Кончита чувства весьма странные…
Накупавшись и одевшись, они вернулись к флаеру, стоящему под полевым навесом. Карл помог Кончите сесть в машину, сел сам и включил антиграв. Поднял его на полста метров, как и положено, продул сопла горизонтального привода и повёл леталку на восток, к округу Сентрофористаль.
27
Дом, купленный неким мигрантом, арболдеграндские полицейские всё-таки нашли и посетили. Просто потому, что в округе планировалось мероприятие, которое, традиционно посетит королевская чета. И оставлять без внимания потенциально опасный объект было нельзя. Не найдя в доме ни души, решили оставить жучки по всем углам и, на всякий случай, пару шпиков в лесу, поблизости. Просто для перестраховки. Потому что в этом лесном эль каса явно кто-то жил, причём совсем недавно.
О проведённых мероприятиях был составлен подробный отчёт и отправлен в Каса де ла Роса, где его долго рассматривал кто угодно, только не королевская стража. Потому, что Эво де Сантис презирал полицию, это во-первых. А во-вторых, шефа королевской стражи сейчас меньше всего заботила безопасность королевской четы. Впрочем, попади ему на глаза данный документ, Эво, почти не выпивавший последнее время, непременно сопоставил бы его с докладом капрала Салазара. И, возможно, история в королевстве Арайя пошла бы немного другим путём.
Но всё шло, как шло и к акции уже всё было готово: люди в Тримурти наняты, доставлены в Сентрофористаль и проинструктированы. На старых полях сражений найдены необходимые компоненты, с применением которых изготовлена копия кубка. Опытные образцы испытаны в Санта-Марии: кувшины с начинкой разорвали несколько нищих в лохмотья.
Эво де Сантис совершенно не сомневался в том, что от дегенератов на престоле нужно избавляться. Немедленно! Шлёндра-королева и её муженёк-марикон… Тьфу! Что за мерзость?! Нет, сам великий космос и пресветлые небеса наставили его на верный путь. В Арболдегранде свершится справедливость! А после, немного позже, он, будущий регент, выделит капралу Салазару всю необходимую помощь, чтоб этот недоносок нашёл и доставил во дворец в Каса де ла Роса принцессу Кончиту Васкес. Возможно, придётся привлечь эту дуру Сухейро, но ненадолго. И что совершенно точно — он, регент новой королевы Арайи, сотрёт в порошок Уго Салазара. Этот паршивый капрал достал его до печёнок.
А великий космос и пресветлое небо продолжали сводить фигурантов трагедии королевства Арайя в столицу округа Сентрофористаль, в город Арболдегранд.
Королевская чета ехала под охраной королевской стражи в эту провинцию; Карл Штенке с Кончитой Васкес возвращались туда от трудов праведных; бандиты из Тримурти, переодевшись паломниками, подтягивались в точку акции; полиция округа напрягала все силы, чтобы обеспечить безопасность мероприятия; Уго Салазар, ничего не понимающий, продолжал преследование Карла Штенке. Всё сходилось в одной точке.
По отпечаткам посадочных лап удалось установить тип и примерный год выпуска флаера, которым пользовался похититель Кончиты Васкес. И все машины, подпадающие под эти данные, до сих пор находящиеся в эксплуатации, были взяты под контроль. И в данный момент одна из них шла курсом от Люгаркемадо к Сентрофористаль, в столицу округа, где намечался визит королевской четы.
28
– Вы забыли, какой сегодня день, Рамон? – Магдалена расхаживала по залу, и каждый стук её каблуков был подобен гвоздю, вбитому прямо в мозг. – Неужели так сложно было раз в году не напиваться в хлам?
Рамон Перейро, супруг королевы Арайи Магдалены, страдал жесточайшим похмельем и не имел ни малейшего желания выслушивать её попрёки.
– Лена, дорогая, умоляю вас, не жужжите! – заныл консорт. – Я помню. Сегодня открывается традиционное родео. Я очень ждал это мероприятие. Но вчера был день рождения этого… как его…
– Не мучайтесь, я не желаю запоминать имена всех ваших дружков. И если вам сложно выговаривать «Магдалена», я согласна на «Ваше Величество».
– А когда-то тебе нравилось это имя, – заискивающе улыбнулся Рамон, делая робкую попытку придать разговору менее строгий тон.
– Ровно до того момента, когда нас обвенчали, – отрезала королева. – Прошу вас привести себя в порядок. Через час мы должны вылетать в Арболдегранд.
– А кофе? А массаж? Я же не успею. И вообще. Ле… Магдалена, я обязан туда ехать?
– Да, обязаны. Вы должны от имени благотворительного фонда объявить сбор средств в помощь…
– Бла-бла-бла, – капризно перебил её принц. – Не поеду я. Я болен.
– Возьмите себя в руки, Рамон. Я и так везде одна, как вдова. Люди говорят разное. И не всегда это враньё.
– Родила бы наследника, было бы чем заняться вместо архивирования сплетен.
– Да я бы с радостью, – парировала королева. – Вот только мой муж не прикладывает для этого никаких усилий.
– Мы оба знаем, почему я твой муж, – ответил Рамон и сладко-ядовито добавил: – Лена.
29
Карл припарковал флаер на окраине. Почему-то не было возможности просто долететь до центра города и сесть возле ресторана. Кончита посёрфила арайнет в коммуникаторе и запрыгала на заду, словно в сиденье леталки вдруг заработал вибромассажёр. Которого там отродясь не было.
- Карлос! Сегодня в Арболдегранде будет родео. Туда приедет королева с принц-консортом!
Штенке устало помотал головой и спросил:
- А тебе что за дело?
- А-а-а! Дурак! Я всю жизнь мечтала увидеть королеву Магдалену! Идиот пришибленный, об этом все мечтают!
Карл скосился на спутницу и пожал плечами.
- Что тебе за интерес? Обычная баба, только что вся в золоте и с короной на пустой башке. Я в борделе Ай-Ай и получше тёлок покупал. Не, она там… Ну да. Но! Баба, как баба, ничего выдающегося… Или тебе этот неправдашный королёк приглянулся?
Кончита задохнулась от возмущения и принялась лупить Карла кулачками.
- Тупица тупая! Ты ничего не понимаешь! Идиот! Тебе только коровам хвосты крутить и детей воровать, дебил! Да жрать на халяву, сукин сын!
Штенке осторожно поймал девушку за руки, немного вывернул их и, когда Кончита успокоилась, отпустил.
- Завязывай. Я не в настроении с тобой драться. Хочешь потаращиться на эту корову в короне — воля твоя, только меня туда не тащи. Мне эта венценосная тёлка ни во что не упёрлась. Иди, купи себе наряд для встречи со своей Магдой, а меня оставь в покое.
Кончита перевела дух и вдруг рассмеялась.
- Ладно, Карлос! Реально: нафига тебе та королева?! Иди в бордель, найди там девку потолще, да и оторвись как следует. Я не издеваюсь, Карлос, ничуточки! Всё, не грузись, я своей картой расплачусь, я же теперь не какая-то беднячка, у меня баланс на счету положительный.
Он внимательно посмотрел на неё. Почесал щёку и дёрнул плечами — почему бы и нет? Чего они дома ещё не видели?! Пусть девочка сходит на родео, что за проблемы? Там народу столько, что на неё и внимания никто не обратит. А сам он и впрямь сможет сходить в хорошее местечко, найти бабу по вкусу и хорошенько сбросить давление, накопившееся за время работы у Павло Барановича.
30
Парадный портрет разукрашенной, как кукла, королевы и прилизанного, подтянутого принца-консорта, украшал кабинеты чиновников и начальников, офисы и большинство жилищ арайцев. На протокольных мероприятиях супруги являли собой красивую и успешную пару, образчик для подражания. На самом же деле Магдалена и Рамон давно жили как соседи – без любви и вражды, каждый сам по себе. Могли не видеться неделями и даже месяцами просто потому, что не было необходимости. Когда выходки принца переходили все мыслимые границы, супруга устраивала ему профилактический разнос. Рамон отвечал оскорблениями и мерзкими намёками, и супруги разбегались по своим апартаментам ещё на месяцы, до очередного совместного выхода в свет. Королева смотрела сквозь пальцы на гулянки супруга, отголоски которых то и дело мелькали в новостях. А принц и вовсе не смотрел в её сторону, предпочитая проводить время в клубах под голубыми знамёнами. Предложение родить ребёнка было коронной шпилькой Рамона, когда он хотел задеть Магдалену побольнее. Принц знал, что если бы даже он изъявил намерение стать отцом, королева ни за что не легла бы с ним в одну постель. Слишком она для этого брезглива. Чистоплюйка.
Рамон и Магдалена познакомились в закрытой школе для детей придворных и высших правительственных чинов. Лучшими друзьями никогда не были, но часто проводили время в общей компании. Амадор Перейро, отец Рамона, министр финансов, давал королю беспроцентные ссуды с дальним прицелом: пристроить беспутного сынка к наследнице престола. Он делал всё, чтобы скрыть нездоровые наклонности отпрыска, но у короля везде имелись осведомители, а школа, в которой училось около полусотни ребят, жила по законам деревни, где все про всех всё знают.
В пятнадцать лет Магдалена влюбилась в молодого преподавателя. Поползли слухи об их связи и даже беременности принцессы. Учитель исчез бесследно, Магдалену отправили на море, якобы для укрепления здоровья. Там она родила. Ребёнок умер – так ей сказали. Пол младенца не сообщили, труп не показали. Вернулась принцесса спустя полгода, бледная и молчаливая, как тень. Амадор Перейро выбрал это время для того, чтобы возобновить попытки породниться с королевской семьёй. Он намекал, что после беременности (простите, ошибки) юной Магдалены ей будет трудно найти жениха более верного и преданного, чем его сын. Разгневанный король прогнал министра прочь, грозил разжаловать и посадить на кол, но по здравому размышлению решил, что поганец прав. Пусть его сынок и не дружит ни с головой, ни с задницей, но в глаза его недуг не бросается, да и репутация монаршей семьи будет спасена. А если дочь достаточно умна, то найдёт достойного человека, пригодного для зачатия наследника. После заключения брака король вздохнул с облегчением и ушёл в отставку, чтобы продолжать негласно держать власть в своих руках и окружать молодую королеву заботой. Заботой строгого режима.
31
Королева Магдалена и принц-консорт Рамон рука об руку вышли на парадную лестницу. Королева была одета в чёрное шёлковое платье со скромным декольте и белую шляпку. Из украшений она решила надеть лишь тонкую цепочку с маленькой бриллиантовой подвеской. На благотворительном мероприятии, считала Магдалена, негоже кичиться богатством. Консорт щеголял в белом костюме и тёмно-красной рубашке. Лацкан пиджака украшала золотая брошь, а на правой руке сияли три массивных перстня. На площадке перед дворцом их уже ждал экипаж и машины сопровождения. Чета села в здоровенный, богато украшенный позолотой и эмалью флаер, и отбыла в Сентрофористаль.
32
Пока Карлос тусил в злачных местах, Кончита прошлась по магазинам, купила платье, туфли и сделала укладку в цирюльне. Она долго смотрелась в зеркало и не верила, что может быть… такой. Сиротские костюмчики, которые заставляла носить Ханна Сухейро, бесполые шмотки, купленные Карлосом на рынке в Ай-Ай, простецкая деревенская одежда на ферме у Барановичей – всё это прятало её пробуждающуюся женственность. Теперь же Кончита видела в зеркале не ребёнка и не мальчишку, а девушку, юную и обворожительную.
Довольная своим новым образом, она отдала старое шмотьё нищенке-индуске, потом прошла в центр города, слегка перекусила в уличном кафе и направилась к стадиону, где проходило родео на верховых антигравах.
Народу на стадионе было невпродых, потому Кончита решила, что лучше пробраться под трибуны и там попытать счастья. За малую долю её пропустили внутрь охраняемого периметра и она, немного покрутившись, вскоре нашла паренька, с серьёзным лицом стоящего у лестницы, ведущей к центральной трибуне.
– Эй, парень! – Кончита окликнула смуглого юношу. – Ты тут работаешь?
Тот деловито кивнул и принялся разглядывать Кончиту с ног до головы и обратно до ног.
– А скажи мне, королева уже приехала?
Парень опять кивнул и продолжил пялиться.
– Как к ней пройти?
– А ты кто такая?
– Ух ты, он умеет говорить, – рассмеялась Кончита. – А я думала, глухонемой.
– Хе-хе-хе, очень смешно, – оскалился парнишка. – Я Марко.
– Кончита. Будем знакомы.
Они пожали друг другу руки.
– Ты, конечно, ничего такая, Кончита, но этого недостаточно, чтобы тебя пустили к самой королеве.
– А что достаточно?
Марко самодовольно улыбнулся и ткнул себя пальцем в щёку.
– И что, после этого, – Кончита повторила его жест-намёк, – ты проведёшь меня к королеве? Ты сам-то тут кто?
– Я главный по вручению кубка, – выпятил подбородок Марко.
– Я думала, кубок будет вручать королева, – ехидно усмехнулась Кончита.
– Королева, да. А кто ей кубок доставит? Не с собой же она его привезла вот в такусенькой сумочке.
– Ты? Здорово. А можно мне с тобой?
– Ты знаешь, что делать, – Марко коснулся щеки.
– Я авансов не даю, – повела плечом Кончита. – Откуда мне знать, что ты не трепло?
Парень посмотрел на часы-табло над головой.
– Жди здесь, скоро сама всё увидишь.
Марко убежал, но вскоре появился с большой коробкой в руках. Он направился было прямо к Кончите, но его остановил какой-то тип с необъятным пузом и торчащими, будто щётка, усами.
33
Эво де Сантис виду не показывал, но внутренне был напряжён до предела.
Сперва эти венценосные выродки опоздали на открытие родео, потом, когда таки дотащили свои седалища до места, устроили переполох, смявший и без того беспорядочное течение праздника. Хвала небесам — распорядитель всего этого шабаша, местный балагур-затейник, вывернулся наизнанку и сделал всё, чтобы не случилось катастрофы. И праздник продолжился, слава великому космосу.
Когда подошёл момент вручения приза победителю, возникла заминка — паршивый пацан заболтался с какой-то блядью и не вынес кубок. Эво едва не пристрелил поганца. Но тот вовремя спохватился и побежал за кубком. Стоило пацану вернуться обратно с коробкой в руках, шеф стражи остановил его и строго спросил:
- Это что?
- Кубок, сеньор!
- Ты уверен?
- Да, сеньор! Это же…
- Заткнись! — строго оборвал его де Сантис. — Дай сюда эту подозрительную коробку, я проверю.
Кончита украдкой наблюдала, как тип что-то говорит её новому знакомому, тот кивает, тип опять что-то говорит, парень отступает на шаг, толстяк даёт ему другую коробку, а первую задвигает ногой назад.
«Что за чёрт? – встревожилась Кончита. – Что за дядька? Почему он поменял коробку? Почему никто, кроме меня, этого не видит? Во что влип этот дурачок Марко?»
Что-то странное здесь происходило, что-то нехорошее.
– Поторопись, – прикрикнул парню толстяк. Марко пробежал мимо неё, пожав плечами, мол, видишь, какая у меня ответственная работа.
Кончита посмотрела туда, где только что стоял жиртрест, но его и след простыл. Лишь на полу стояла открытая коробка. В ней блестел золочёными боками кубок.
– Марко! – окликнула Кончита, но её голос потонул в шуме и суете. Стараясь держаться незаметно, девушка двинулась следом.
34
Марко шёл, напевая весёлый мотивчик, и умудрялся даже приплясывать. Кончита старалась не терять его из виду. Он свернул в неприметный коридор, остановился у закрытой двери и постучал ногой. Ему тотчас же открыли. Кончита хотела прошмыгнуть следом, но путь преградил стражник.
– Марко! – позвала она. Тот обернулся.
– О, Кончита! – удивился парень. – Я сразу понял, что ты в меня влюбилась.
– Дебил! Что ты несёшь?
– Кубок вот несу. Сейчас отдам – и я весь твой.
– Нет! Стой! Это не тот кубок! Сеньоры стражники, не пропускайте его! Кубок подменили!
– Детка, считай, что я ничего не слышал, – нахмурился охранник. – За такие шутки тебя могут публично высечь.
Марко после досмотра продолжил свой путь. Кончита кусала губы от гнева и бессилия.
35
Родео, где состязались в самых странных и смешных дисциплинах наездники верховых антигравов, было чем-то вроде цирка. Нет, от участников требовалась подготовка, причём серьёзная, ведь большинство телков (так называют верховые антигравы во всём Большом Мире) весят по несколько центнеров, а некоторые монструозные машины и по тонне с гаком! И управляться с ними — та ещё работёнка. Более того, ковбои, стремясь удивить публику, выделывают на телках такие трюки, что и смотреть страшно.
Обычно родео длится два-три дня, после окончания состязаний и раздачи призов победителям (а в Арайе главный приз — золотой кубок — вручала королева), чаще всего, часть ковбоев остаётся потусить с болельщиками и местной молодёжью: побухать, подраться, покатать на телках детвору и не только. Вот и в этот раз, после соревнований и раздачи малых наград, был выбран герой дня, которому и предстояло получить главный приз из рук королевы. Солидного мужчину, украшенного тату и пирсингом, бородатого и патлатого, торжественно проводили на трибуну, с которой тот громогласно поприветствовал публику и кратко (и малость косноязычно) поблагодарил за оказанную честь.
Администратор, покрутившись рядом с победителем, отвёл его к определённой точке, велел встать на пьедестал, куда были нацелены камеры и уже кружились дроны. Велел стоять и не сильно кривляться. Придирчиво оглядел дикарский наряд ковбоя, поправил на его жилетке цацки и пригрозил пальцем. А сам поспешил в королевскую ложу.
– Ваше Величество, пора вручать кубок.
– Я готова, – ответила Магдалена.
Администратор огляделся вокруг.
– Где кубок? Разве его еще не принесли?
– Я видел какого-то мальчишку с какой-то коробкой, – сообщил один из королевских стражей. Второй открыл дверь и впустил опешившего Марко. Тот поклонился и застыл на пороге. Стражник забрал у него коробку, извлёк кубок, осмотрел со всех сторон, зачем-то потряс и, сочтя предмет безопасным, передал королеве.
– Кыш, – шуганул он паренька.
Марко, не переставая кланяться, попятился и покинул ложу монаршей четы вперёд пятками.
– Тяжело? – заботливо спросил консорт. – Дайте мне.
Магдалена с благодарностью посмотрела на супруга: чаша действительно была тяжеловата для женских рук.
– Только не забывайте, что это спортивная награда, а не бокал чепса. Держите за основание, а не за ножку.
36
Карл не нашёл борделя, но прохожий подсказал ему, где можно найти нужное. Всего-то следовало пройти в квартал нищебродов и там выбрать, прямо на улице, бабу по вкусу. Он проследовал в указанном направлении, отогнал пару дураков, вознамерившихся вывернуть ему карманы, да ещё одному выдал пару хороших тумаков. Какое-то время за ним, не приближаясь, ещё следовали какие-то местные дебилы, но Карл их игнорировал.
Бабы на указанной улочке были… Непотребными. То худая, как палка и почти без сисек, то жирная настолько, что он затруднялся представить, как с такой вообще осуществить то самое. Или просто страшные, как ядерная война. Карл прошёлся до конца улочки, но так и не нашёл подходящего товара, хоть бабы и намекали, что возьмут недорого. Одна, более-менее на что-то похожая, было заинтересовала его, но беззубая улыбка дамочки отбила всякое желание иметь с ней дело. И он пошёл обратно.
- Да что здесь творится-то? — бормотал Карл, — здесь одни инвалиды, что ли?
Почти выйдя из квартала, он наконец-то увидел женщину, подходящую ему по комплекции. Та была одета довольно прилично, просто шла и не делала никаких движений, никак не подавала сигналов, что готова за малую долю услужить. И Карл схватил её за руку, останавливая.
- Милочка, пригласи-ка меня в гости. Внакладе не останешься!
Индуска испуганно посмотрела на него, потом огляделась и пожала плечами.
- Я, вообще-то, не местная и пригласить к себе не могу. Я замужем и мой муж вряд ли обрадуется, если я притащу тебя в наш дом.
- Ой… Да ладно кривляться!
Женщина осторожно оттолкнула его руку, но не раскричалась и не попыталась сбежать. Она снова посмотрела по сторонам и негромко проговорила:
- Если мы с тобой дойдём до… Есть тут одно местечко. Там, пожалуй, сможем договориться. Ты же не станешь болтать повсюду, что уломал сотрудницу благотворительной миссии?
Карл опешил. И лишь переварив услышанное, раскинул руки в стороны и широко улыбнулся.
- Да по мне — будь ты хоть королева Магдалена! Мне своё получить надо, а уж кто мне это предоставит — да какая разница?!
Женщина рассмеялась, став при этом ну почти красавицей. Она взяла Карла за руку и потащила в сторону, куда-то в самые недра хавел. Найдя действительно уютный уголок между глухими стенами заброшенных местных хижин, приятной полноты индуска проворно освободила интимные места от одежды и призывно улыбнулась.
- Давай, красавчик, бери своё. Только не торопись, делай всё по-человечески!
Карл оглянулся и, не обнаружив поблизости никого, кто мог бы помешать, расстегнул ремень и приспустил брюки.
- Приступим, уважаемая госпожа сотрудница благотворительной миссии!
yaplakal.com