Глава 4,
в которой мы ненадолго
вернёмся в Царёв-Южный.- Ваня, — Светлана то начинала плакать, то выходила из себя, — одумайся. Вот как человека прошу!
Ваня совершенно не планировал одумываться. Ему больше всего хотелось просто гаркнуть на супругу и прекратить пререкания. Но на коленях у него сидел Алёшка, а в двери стояла, держа на руках младшую Соню, Женька, а в углу размазывали по мордашкам шоколадные конфеты близнецы Тимурка и Артурка.
- Света. Через полгода я заберу вас в Залом. Ещё через год-полтора мы сможем переехать в любое место России, на выбор. Крым, Кавказ, Кёнигсберг. Море на выбор — Чёрное, Каспий, Балтика… Ты же всегда мечтала жить у моря, ну Свет.
- Ваня, ну как я тут с этой оравой-то?! Дети, дом, хозяйство, сыроварня — всё на мне?
- Светка, завязывай, не зли меня. Дом я покрасил, сыроварня и без тебя работает, девки вон аж стонут. А с детьми тебе вон Женька помогает.
- Ваня, я беременная, если ты не забыл!
Он пожал плечами и пощекотал сынишку.
- Ну и что? Это что — болезнь? Девок на сырах ты и с пузом гонять можешь, первый раз что ли?
- Ваня! — в голосе Светланы зазвенело отчаянье. — Ну как я без тебя?!
- Блин, Светка, достала ты со своей простотой. Тебе Ваня, как раз, сейчас вот совершенно не нужен. И понадобится как раз через полгода.
Хозяйка огладила живот, тяжело вздохнула и неожиданно рассмеялась.
- Ладно, Вань, езжай в свой Залом. Какая, действительно, разница — будешь ты в Царёв на блядки мотаться или там себе проблядушку какую найдёшь.
- Ага, точно. Зэков в колонии буду в жопу нахлобучивать.
Алёшка посмотрел отцу в лицо и с самым серьёзным видом проговорил:
- В зопу!
Светкин смех перешёл в истерическое повизгивание, а Иван, смяв улыбку, нахмурил брови и шлёпнул мальца по губам.
- Нельзя так говорить, Алёша! Это слово кака!
- Кака, — согласился мальчонка и стал смеяться вместе с мамой.
***
Иван сидел в кабинете главы поселения и всячески доставал Чепура. Филипп Алексеевич с тоской смотрел в окно, кивал собеседнику, но по его виду можно было догадаться, что мысли его далеко.
- Лексеич, блин горелый! Ну полгода, максимум. Я ж не прошу вот прям жопу Светке на поворотах заносить. Просто присмотрите тут… Ну чтоб не обидел кто, чтоб хату не обнесли, пока в роддоме будет. Сам же знаешь, что на селе уёбков хватает.
Чепур выразительно посмотрел на Бессонова, словно бы давая понять, что Бес — главный из них. Филипп Алексееевич не мог бы сказать, что Иван дурной человек, нет. Но и добрым селянином он Бессонова никак не считал. И дело тут было не в том, что тот бывший уголовник, нет — добрая половина села имела за собой такие хвосты. Да что там, тут и шериф даже по решению суда появился, что уж про обычных граждан говорить. Просто вот был этот Иван настолько непредсказуем, что за все годы их знакомства Чепур жутко устал от его выходок.
Услыхав об отъезде Бессонова, голова, было, даже и обрадовался, а вот весть о том, что семья беспокойного механизатора таки остаётся на селе, снова привела его в уныние: раз Светлана с детьми не уезжает вместе с Бесом, то Бес вернётся и всё снова-здорово.
- Лексеич, ну обоснуюсь я на новом месте и заберу жену с детьми. А там… Мне обещали, что разрешат переехать в любую губернию на выбор. Понимаешь, мне просто важно знать, что эти полгода за Светкой тут присмотрят, помогут при нужде. — Чепур чуть вздрогнул и уже с интересом стал слушать Ивана. — Ну ты сам подумай: мы съедем, а дом, сад, сыроварня — всё же здесь, в Южном останется. Тёща, опять же, останется, а ведь это она Светку надоумила сыроделием заняться. Так что производство не остановится даже, Лексеич.
- Ваня, — вкрадчиво проворковал Чепур, — а ты что там про другую губернию говорил?
- Блядь, Чепур! Ты меня вообще нихрена не слушал, что ли?
- Не горячись, не горячись, — голова придвинул собеседнику стакан и налил густого, чёрного пива, — попей вот, Малиновский мне на пробу принёс своего.
Бессонов пригубил, оценивающе посмотрел стакан на просвет, потом отпил пару-тройку глотков и удовлетворённо крякнул.
- Хорошо! Вот чего мне будет не хватать, так это пивка нашего славного Бориса Борисовича.
- Так куда вы со Светой ехать планируете, Ваня?
- Не решили ещё, Филипп Алексеевич. Пока что в Залом. А там, как у меня контракт закончится, там и придумаем.
Голова уважительно покачал головой и снова наполнил стакан пивом.
- Хорошее дело, это да. А что за работа такая важная, что за неё такие привилегии обещают?
Иван усмехнулся и, на минутку задумавшись, ответил:
- Говорить нельзя, Лексеич. Но у Бабича спроси — кто нас в Царёв вызывал на разговор. Посчитает возможным — скажет, а я вот лучше промолчу, извини.
Чепур с пониманием покивал и безо всякого перехода уточнил:
- Так вы со Светой точно уже в Царёв-Южный не вернётесь, так?
- Так.
- Ну так ты, Ваня, смело езжай в тот Залом, езжай. Я ответственным за твоё семейство Володю своего, младшенького, назначу. Он парень серьёзный, мне с него и спрос учинить сподручнее, если что. Он там и за домом присмотрит, и по хозяйству доглядит, и под юбку твоей Светлане не полезет.
Иван представил, как невысокий и тщедушный Чепур-младший пытается обнять его Светку и чуть не заржал.
- Договорились, Филипп Алексеич.
***
В ночь перед отъездом, Иван со Светланой отрывались, как подростки. Они использовали едва ли не последнюю возможность нормально порадовать друг дружку, потому как беременность у полненькой женщины была, практически, незаметна и никому из них особо не мешала.
Часа в четыре утра, вымотанный супругиной ненасытностью, Иван откатился к стенке и вытянулся там на спине, заложив руки под голову. Светка, обтерев передок полотенцем, подкатилась к мужу и, прижавшись телом и закинув на него правую ногу, принялась снова тереться лобком, жарко шепча.
- Ванюша, солнышко, давай ещё разик… Ещё разочек, миленький…
- Свет, всё, ну устал я. Ну не чувствую я уже им ничего, ну правда.
Она ещё потёрлась немного и, громко всхлипнув, крепко прижалась. Потом расслабилась и снова залепетала:
- Давай я в ротик возьму, давай, Ванюша, ну чего ты, как неродной, Ванечка…
Светка ухватилась рукой за мужнин прибор и принялась легонько его подаивать. Потом проворно изогнулась и, собрав длинные свои волосы в кулак, втянула натруженную плоть в рот. Иван вытащил из-под головы правую руку и осторожно придавил голову супруги к себе поплотнее. Та довольно муркнула и принялась активно причмокивать, потом вывернулась из-под его ладони и повернулась на бок, спиной к мужу. Подтянула колени под грудь и прижалась к нему задом.
- Давай, Ванечка, давай, миленький. Давай под хвостик, там посуше, потуже… Смелее, родненький, загоняй… Я потерплю, я привычная. Давай, Ванечка, давай, когда ещё тебе там чего перепадёт в том Заломе, порадуйся хоть напоследок…
Он повернулся на бок, ухватил Светку за грудь и принялся протискиваться в её сокровенную теснину. Постепенно, стараясь не напрягать жену лишнего, он таки вместил своего малого до упора и принялся пошлёпывать её по заднице тем местом, где живот стыкуется с ногами. Светка шипела сквозь зубы, тихо айкала, но гладила мужа по руке, тискающей её груди и легонько поддавала кормой назад, навстречу его движениям.
Отдав супруге последние капли, Иван снова откатился к стенке и закрыл в изнеможении глаза. Светка же, словно получив заряд бодрости, соскочила с кровати и умчалась в душевую. Потом вернулась с флаконом антисептика и полотенцем, старательно отмыла мужу стыковочный узел, напоследок хорошенько его обсосала и легла рядом, гладя своего ненаглядного по чуть вздымающейся груди.
- Спи, родной, отдыхай, — едва слышно шептала она, — завтра у тебя день будет долгий, хлопотный. Отдыхай, Ванечка.
Проснувшись три часа спустя, Иван вызвал из Царёва такси и, поцеловав на прощанье жену и детей, подхватил рюкзак и пошёл на площадь возле управы. Ему предстояло пересесть в городе на монорельс до Якутска, где его должны встретить и проводить на антигравилёт. А шлюпка доставит его в город Залом Проклятых, расположенный в дебрях непроходимой тайги…
Глава 5,
благодаря которой, мы
посетим город Залом Проклятых.Обсудив некоторые организационные моменты и сняв сканером с Гали мерки для заказа комплекта лат по её фигуре, Шур проводил новичков к воротам и объяснил, как побыстрее пройти к Залому. Попрощавшись, те дошли до лифтовой мачты, нашли хорошо протоптанную тропу и углубились в лес, на ходу обсуждая события дня. Иван чувствовал себя вполне прилично, результаты переговоров с начальством его порадовали. Исходя из обстановки — тайга, зона, колония — можно было предположить и много худший результат.
Впереди всех по тропе вышагивал Никита, Галя шла за ним, а Иван плёлся в арьергарде и с недоумением разглядывал задницу культуристки. Сзади товарищ Бланк выглядела вполне себе такой привлекательной женщиной, если не принимать во внимание обритую голову и рвущие рукава водолазки бицепсы.
- Галя, Галь, — окликнул он её, — можно спросить? Только, чур, не драться!
Та оглянулась, подождала, чтоб Бессонов её догнал и буркнула:
- Спþашивай.
- Слушай, Галь, а ты вправду к студентам приставала или это шутка была?
Бланк какое-то время шла молча, потом махнула рукой и стала рассказывать.
- У меня каждый год был дþужок с последнего куþса. Обычно какой-нибудь кþепкий паþенёк, споþтивный. То есть вот чтоб не было никаких долгих отношений, þаз в год я дþужка себе нового заводила. Те спеþва шугались, потом втягивались, но никто из них, никогда не тþепался, понимаешь, Вань? Ну там же никакого кþиминала, все люди взþослые. Ну встþечаются и встþечаются, что такого? А однажды я узнала, что мой дþужок пþо меня тþеплется. Да пусть бы там пþосто тþепался, Вань, но он же, блядюга, во всех подþобностях всё выкладывал! Всем, кто желал послушать, без þазбоþу, всё вываливал, да ещё и пþивиþал всякое.
- Вот говно! — искренне возмутился Иван.
- Ещё какое. Я его по-хоþошему попþосила этого не делать, но куда там! Пþишлось пþекþатить встþечи, но тþепаться он и после этого не пеþестал, наобоþот, стал сплошные вþаки þассказывать!
- Избила дурака? Покалечила?
Галя усмехнулась и отрицательно покрутила головой.
- Хуже, заманила на случку. В позе шестьдесят девять зажала в кулак его мошонку и велела вылизать меня так, чтоб бþызги во все стоþоны летели. А пþи концовке ему ещё и þожу обоссала. А потом показывала это видео всем желающим посмотþеть. Когда меня уволили, я это видео запустила в тþансляцию по интеþнет, его сейчас вообще любой посмотþеть может.
Какое-то время они шли молча, потом Иван вытащил сотовый и попросил:
- Дай ссылочку?
Галя рассмеялась и дала ему беззлобного леща.
***
Тропа вывела их из леса на окраину Залома, расположенного на восточном, лесистом берегу реки. Рудник, промзона и ГОК находились на западном, скалистом берегу, там же, сразу за мостом, располагался грузовой порт и терминал технологического монорельса.
Сам город делился на северную и южную части; в северной, большей по площади, жили заключённые, достигшие в КЛЮЧе совершеннолетия и прошедшие отсев те, кого не жалко. В малой, южной части Залома, красивой и благоустроенной, наполненной магазинами, клубами и прочими культурно-досуговыми заведениями, разместились вольные граждане, решившие жить и работать в этом суровом климате.
Резонов для такого решения было много: кто-то подтянулся за быстрыми и богатыми привилегиями, кто-то сбежал от суеты, да так и осел в Заломе, кто-то искренне любил этот край за его суровые зимы, за непролазную тайгу и возможность рыбачить и охотиться без ограничений. А кто-то работал в научно-исследовательском институте, кто-то обучался в уникальном медико-биологическом университете.
Иван, Галя и Никита минут двадцать молча разглядывали со смотровой площадки город, спускавшийся к воде пологим склоном и всё дивились контрасту его южной и северной частей. Вольная часть, чистая и красивая, с вековыми деревьями, максимально сохранёнными при строительстве, резко заканчивалась на бульваре Строителей, перпендикулярном реке.
За бульваром, без перехода, начиналась серая, унылая, квадратно-гнездовая северная часть, принадлежащая миру тех, кого не жалко. Грязные улицы с разбитым покрытием, замусоренные дворы, обломанные и засохшие редкие деревья, унылые дома и общественные строения. Бани, столовые, лавки, больница. С перекошенными и выцветшими вывесками, с заколоченными и забранными решётками окнами, с болтающимися разбитыми дверьми.
Контингент там никем не охраняется, поскольку геосетка заканчивается ровно на середине бульвара Строителей и на окраинах города, сразу за последними домами. Ни один заключённый не принуждается к труду на руднике или ГОКе, но те, кто не работает, долго не живут — дохнут с голода или изгоняются соседями за городскую черту. Некоторые отчаянные выходят за границу действия геосетки добровольно и там, после взрыва геля, помирают с полуоторванными ногами. Кто сразу, а кто и по несколько часов истекает кровью.
Рабочим рудника, где прокладка геосетки технически неприемлема, на время работы на пояс надевается блок-излучатель, работающий строго определённое количество времени. Периодически находятся мудрецы, крадущие эти блоки и пытающиеся уйти с ними из Залома, но, по окончании работы батареи, лишающиеся сперва возможности ходить, а затем и жизни. Те же, кто пытаются пройти в южную часть города, попадают в зону действия расстрельных автоматов, поскольку не имеют ни Карт, ни сотовых телефонов.
Чисто теоретически, вольные жители могут свободно ходить в северную часть города, но желающих мало, а техники и медики выполняют свои обязанности под охраной латников. В промзоне, в руднике и на ГОКе вольные также охраняются, но надо сказать, что конфликтов между ними и контингентом почти не бывает: все в одной лодке, все друг от друга зависят. Да и изобилие средств контроля не способствует проявлениям не то что агрессии, но даже и простой невежливости.
Заключённые чётко знают, что вольные вольны покинуть Залом в любой момент, а вот оставшимся без работы зэкам придётся очень туго. Как и вольные отдают себе отчёт в том, что без вот этих работяг, которых не жалко, им самим придётся работать в самых неприглядных и неприемлемых условиях…
- Знаете, я тут интересную вещь услышал, — вдруг заговорил Никита.
- Когда это ты успел, — удивилась Галя, — мы ж, вþоде, все вместе тут с Павловым ходили везде!
- Галя, я Царёв.
- Ну и что?
- Ничего, — улыбнулся Никита, — просто в институте сестру встретил. Кстати, там восемнадцать Царёвых работает.
Иван поддал Галке беззлобного шлепка под зад и мстительно рассмеялся.
- Ворона ты, а не Галка! Да Царёвых в России столько, что куда ни плюнь — попадёшь в Царёва, не знала, что ли?
Просмеявшись, Никита продолжил:
- Так вот, зэчки в сезон выпрашивают на руднике блок-излучатели и с ними ходят в тайгу. По грибы, по ягоды, шишкуют даже в меру сил. Черемшу собирают, орляк, маринуют всё это дело, готовят всякие вкусности и выносят на мену на бульвар, представляете?
- Кþуто, чё. А если отþавишься их поганками?
- Галя, ну зачем ты так? Зэки тоже люди, не думала об этом?
- Кит, а что они выменивают?
- Детей, Ваня. Иногда — спиртное, табак.
- Табак?! Вот не думал, что это говно ещё кто-то курит.
- Курят, Ваня, ещё как курят. На юге России много где выращивают табак, махорку, гашишную коноплю, мак опийный. Естественно, что у нас нормальные люди этим не пользуются, а вот иностранцы, скажем, берут вагонами! Ну и в России, что греха таить, встречаются ещё курящие.
Галя, молча слушавшая какое-то время, вдруг встрепенулась и спросила:
- Погоди, Никита, ты сказал — детей выменивают?
- Ну да. Вольный мужчина может пойти с зэчкой в чистый домик и там ей ребёночка сделать. Зэки-то мало кто способны вообще, а у кого и стоит, так большой риск всяких инфекций, патологий плода. Вот такая ерунда.
- Никита, но у тех, кого не жалко, детей всё þавно отнимают!
- Естественно! Но многодетных матерей оперируют, вынимают из ноги детонатор. Сам-то гель не достать, врастает намертво, а вот чип можно извлечь в клинике.
- То есть эти женщины детьми покупают себе свободу?
- Относительную. Они будут картлес до смерти, но телефоны иметь смогут. А это уже почти совсем нормальная жизнь, Галя.
***
Проголодавшиеся педагоги зашли в первую попавшуюся таверну и, оккупировав столик, принялись изучать меню. Подошла грузноватая кельнерина с заспанным лицом, изобразила улыбку и спросила про напитки.
- Белое сухое есть? — спросила Галя.
- Какое предпочитаете?
Бланк в изумлении несколько раз сморгнула и, справившись, наконец, с эмоциями, с трудом выговорила:
- Муþфатляþ.
- Простите, мурфатляр ждать придётся, но я мальчика пошлю в лавку. Может, рислинг пока попьёте?
- Хоþошо, пусть þислинг, но и муþфатляþ тоже.
Кельнерина переговорила в аулин с кем-то, потом снова улыбнулась и сказала Гале:
- Я вам стакан рислинга принесу, есть бутылка открытая — ничего? А как мальчик вернётся — подам мурфатляр.
- Хоþошо, давайте так.
- Выбирайте еду. А вы, мужчины, что вам попить?
- Мне пока что сотку водки, а к еде там посмотрим.
- Тебе? — повернулась к Ивану дамочка.
- Чёрное пиво. И сейчас, и к еде. Только прям — чёрное, как сапог! Чтоб жжёным хлебушком отдавало.
- Есть портер и эль.
- Давай по стакану и то, и то. Потом скажу, что буду дальше.
Едва женщина удалилась, Иван отобрал у Царёва и Бланк меню и все три книжицы отложил на соседний столик.
- Берём на всех тазик пельменей, разные соусы и зелень.
- А чего это ты за всех þешаешь?
- Галя, готовить нам разносолы тут будут долго. Готова ждать? И ещё… — Бессонов опустил глаза и тихо добавил: — Я знаком со спецификой таких вот едален. Тут работает три человека за всё-про всё. Эта вот тётя, её муж и мальчик. Сын или соседский. Представьте, насколько им трудно.
- Пþиходилось þаботать в таких?
- Нет. Жена моя, Света, в шинке на тётю так пахала. Порой так зашивалась, что спала на мешках в кладовке. Ты видела — у этой тётки все руки в ожогах.
Кельнерина вернулась с выпивкой на разносе и Иван помог ей составить стаканы и бутылки на стол. Та недоумённо посмотрела на него, но улыбнулась и благодарно кивнула.
- С едой определились? — женщина прижала аулин пальцем, готовясь диктовать на кухню заказ.
- Да, — сказал Никита, — нам по-простому! Тазик пельменей на всех…
- Тазик?.. — перебила его изумлённая женщина.
- Тазик, — подтвердила Бланк и изобразила руками размер посудины, — вот такой! Милочка, мы голодные и ждать не хотим!
- Кхм… Что-то ещё?
- Кетчуп, горчицу, майонез, соевый — всё, что есть. И тазик зелени разной, — добавил Царёв.
Кельнерина посмотрела на Бессонова, словно бы ожидая пояснений происходящему. Тот почесал нос и закончил:
- Чашку соли и перцу всякого. Какой есть на кухне.
- Стручковый?
- И стручковый!
Женщина вдруг рассмеялась и пошла прочь, закрывая лицо ладонью. Педагоги разобрали выпивку, переглянулись и Иван предложил:
- За знакомство?
Галя с Никитой согласно кивнули, все чокнулись и дружно выпили: Царёв резко опрокинул водку, а Ваня с Галей отпили из своих стаканов по паре глотков. Внезапно подбежал парнишка лет десяти и молча поставил на стол крохотную пиалку с одним-единственным солёным огурцом. Посмотрел, как Никита закусил и тут же умчался обратно. Галя проводила его взглядом и прыснула в ладошку.
- Народ, предлагаю определиться с именами, — сказал, шмыгнув носом, Никита, — меж собой-то какой смысл выламываться? Меня всю дорогу то Китом, то Царём зовут.
- Бес, хули тут думать.
- Куþа. Ну, куþица, куþица! Куþа.
- Почему?! — изумился Бес.
Никита налил себе ещё водки и объяснил:
- Галина — курица, в переводе с испанского. Потому и Кура. — Он поднял стопку и посмотрел на товарищей. — За Куру и Беса!
И выпил. Ваня поднял пиво и провозгласил:
- За Куру и Кита!
- За Кита и Беса, — поддержала мужчин Галя и тоже отпила вина.
С кухни пришёл, таща таз с пельменями, усатый дядечка и стало понятно, что мальчик — его сынишка.
- Приятного вам аппетита, ребята! Людка с Колькой сейчас остальное притащат.
Вскоре почти что подбежала Людка, таща в ведре соусы и вилки. Следом примчался Коленька с парой химических грелок для подогрева тазика с пельменями.
- Юрка, чё стоишь? Тащи зелень, я там накидала в вазу, давай быстрее! Люди голодные!
Она внимательно оглядела стол и отправила сынишку за специями. Бес, допивший портер, пригубил эль и сморщился.
- Люданька, солнышко, мне портер больше по вкусу, хорошо? Принеси пару литров ещё. И Куре её мурфатляр не забудь, пожалуйста!
- Сейчас, родненький, — широко улыбнулась женщина и поспешила за выпивкой.
Вилки дружно звякнули о таз и челюсти педагогов принялись перемалывать первые пельмени. Тут уж было не до разговоров и не до церемоний. Людмила принесла длинную и тонкую бутылку вина, штопор и портер в кувшине. С умилением посмотрела на то, как гости уписывают пельмени и утёрла платочком слезинку. Покачала головой и ушла, чтоб не смущать едоков.
- Бес, заметил?
- Что?
- У Людки правая ляжка спереди пропорота.
- М-м-м… Нет. И что?
- Она из тех, кого не жалко. Коля её седьмой ребёнок.
- И что? Моя Светка с шестым в пузе дома сидит. И её-то никто к этому не принуждает, как сами решили, что будет рожать, пока может, так она и рожает. На то и баба.
- Бес, а вы своих детей сами þастите?
- Конечно. Никаких больше ДЦ Бессоновых, пять Иванычей уже растут, шестой допекается.
***
В гостиницу наша троица явилась поздно и на весьма густых бровях. Наиболее привычный к возлияниям, Бес сперва утащил в номер не сильно тяжёлого Кита, затем вернулся в холл и кое-как вытащил из кресла Куру, в тот момент больше похожую по весу на какого-то динозавра. К счастью, гостиница имела всего два этажа, поэтому Бес, отказавшись от помощи хрупкой дежурной, бесцеремонно взвалил тушу спортсменки на загривок и понёс к лестнице. Кура пыталась что-то квохтать при этом, что-то своеобычно-каþтавое, но связного ничего так и не выдала, а потому и оказалась у себя в номере, а не там, где хотела.
Открыв глаза и обведя номер диким взглядом, она умоляюще посмотрела на Беса и пропищала каким-то совершенно ей несвойственным голосом:
- Я писить хочу!
Иван открыл дверь в санузел и сделал приглашающий жест, Кура сползла с кровати и на четвереньках прошмыгнула к унитазу. Он аккуратно прикрыл за ней дверь, утёр пот со лба и на секунду задумался. Чисто теоретически, он мог остаться и укрепить дружбу хорошим сексом, но желания (спасибо, Света!) не было вообще. Поэтому Бес покинул чужой номер и направился к себе.
Утром его разбудил стук в дверь. Глянув на сотовый, Бес привычно выматерился в пространство, поднялся и пошёл открывать. Отодвинув засов, он пригласил войти, а сам перебежал в санузел, влекомый настоятельной потребностью сдать взятое напрокат пиво. Избавив пузырь от давления, он заодно почистил зубы и умылся, лишь после этого вышел и поприветствовал развалившегося в кресле Кита.
- Бес, я звонил Шуру, он говорит, чтоб мы пока в КЛЮЧ не лезли.
- Что так?
- На Куру лат нету, сильно нестандартная тушка.
- Ну нам-то найдут, поди…
- Нашли уже. Там для мужиков полно разных комплектов, они с Лосем скомпоновали. И на моё пузо, и на твои плечи.
Иван посмотрелся в зеркальную дверцу шкафа и спросил:
- А что не так у меня с плечами?
- Бес, ты прости, но ты ж дрищ-дрищом, хоть и взрослый мужик.
Бес гыкнул, кивнул и процитировал:
- Сзади пионер, спереди — пенсионер.
- Точно!
Они не успели даже заржать, поскольку от двери донёсся недовольный голос Куры:
- Хþена себе пионеþ… дежуþная говоþит, он меня вчеþа на закоþках из холла в номеþ утащил и не пёþнул. — Галя прошла в номер, ухватила за горло графин и жадно напилась. — Кит, сука ты дþаная, это ты меня вчеþа водкой напоил?
- Я?! Кура, побойся бога, ты же сама у меня всё выдула, пришлось ещё заказывать.
Одетая в полосатую пижаму, а потому сильно похожая на узницу концлагеря, товарищ Бланк с недоверием посмотрела на Царёва, потом вопросительно — на Бессонова. Тот хмыкнул и вредным голосом добил несчастную:
- А перед тем весь мой портер выжрала, хамка! Да-да! Тоже пришлось заказывать по новой.
Кура состроила покаянную мину, икнула и махнула рукой:
- Тогда понятно, почему меня с утþа так þаскоþячивает…
Отпустив в адрес страдалицы все дозволенные в приличном обществе подначки, Кит с Бесом добавили по паре недопустимых и на том успокоились. Бес, на правах хозяина, позвонил и заказал на всех кофе и пирожных, Кит же принялся строить планы на нечаянный выходной.
- Можно прогуляться на реку, но вода ещё холодная, тут не Сочи. Можно пошляться по Залому, фоточек наделать для домашних. Или сходить в северную часть, поискать драки какой-нибудь. Что думаете, товарищи?
- Я бы на тот берег сгонял, ГОК посмотреть, в рудник спуститься. Драки без повода я не люблю, а за фото с Курой меня благоверная на фарш тупым ножом построгает.
- Бес, не подъёбывай. За фото со мной твоя благовеþная в цеþкви свечку поставит.
- В Царёве нет ни одной поповни, Галь.
- Ну значит в аптеке.
Взрыв смеха так напугал вошедшую горничную, что та едва не вылила на себя кофе. Устроившись у столика кто как, педагоги принялись за завтрак, не прекращая обсуждений предстоящего дня.
- Так что, — Кит дожевал эклер и утёрся салфеткой. — Какие ещё идеи?
- Я б поспала. Голова болит, если честно — сто лет так не нажиþалась.
- Предлагаю усложнить задачу. Сейчас отправимся за бульвар, но не драки искать, а попытаться пообщаться с людьми.
- С кем не жалко?
- Кит, прекрати. Они люди.
- Хоþошо. А потом?
- Мы с Китом наберём в обменнике всякой еды…
- Да пошёл ты, Бес! Блох мы там наберём, в лучшем случае, а в худшем — гонорею или ещё чего посмешнее. Потом хрен залечим.
- Ладно, просто перекусим где-то, а потом — на тот берег, хоть немного по промзоне походим. Хорошо бы в рудник, но что загадывать…
- Вообще-то да, интеþесно бы.
- Ну и попутно напишем видео, с него потом можно и клипов наваять для родных.
Кит грустно посмотрел в пустую чашку, незаметно поменял её местами с Галиной и допил её кофе.
- Принято! Разбегаемся морды красить, встречаемся внизу. Маршрут скорректируем по ходу дела, если что. Кто первый выйдет — ищет машину, чтоб не терять время.
***
Прогулка по Залому сразу пошла не по плану. Машину найти не удалось и пришлось вызывать такси; потом таксист наотрез отказался возить их по северной части и машину пришлось отпустить на бульваре. Ломиться наобум не стали, решили сперва переговорить с менщицами. Те выглядели… несвежими, что и неудивительно: у каждой несколько беременностей и родов, а красит такое далеко не всех женщин. Пока Кура скурпулёзно изучала выложенные на прилавки продукты, Кит с Бесом налаживали контакт с аборигенками. Причём Царёв сразу отдал инициативу Ивану, поскольку тот разговаривал с зэчками на одном языке и те сразу почуяли в нём своего.
- Милочки, да мы тут погулять хотим по вашим околоткам, вот… Интересуемся, куда сходить, что посмотреть.
- Да тут куда ни пойди, везде всё одно. Ты давай, выбирай с кем рассчитываться пойдёшь.
- Так я ничего не брал у вас, дамочки, за что рассчитываться?
- Ну картавая ваша выберет же. От неё нам ничего не надо, а с тобой можно и поладить.
Бес почесал макушку и вернулся к началу:
- Так куда нам погулять-то пойти, чтоб никому беспокойства не было?
- Какой гулять, дурень, за товар кто рассчитываться будет?
- Отвали. Я у тебя ничего не брал! Кто взял — с того и спрашивай.
Одной из зэчек надоело препираться и она предложила напрямую:
- Дружок, пойдём вон в тот домик, там чисто. Заразы не бойся, у нас всё отработано, здоровый уйдёшь. А за это я с вами погуляю, покажу места интересные, от дурачья отмажу. Договорились?
Подошла Кура и поинтересовалась:
- А за пþодукты что тогда?
- Ой, уйди ты, жаба. Не с тобой разговор!
Вторая зэчка, до сих пор молчавшая, тихонько свистнула и поманила Куру к себе.
- За это и это — бутылку. Если чего-то ещё хочешь, то ещё курево.
- А где взять? Мы вчеþа только пþиехали, не в куþсе пока.
- Водка в любой лавке, а курево в аптеке, во-он в той, видишь? Там чувак прошареный, отпустит что спросишь.
- Добþо, схожу сейчас. А в аптеке водки нет часом?
- Спирт есть. Уговоришь — отпустит.
Кура повернулась к спутникам и обнаружила пропажу Кита.
- Бес, а Кит где?
- У него утренняя дойка.
- В смысле?!
Бес усмехнулся и мотнул головой в сторону одного из домов на северной стороне бульвара.
- Он у нас почётный донор.
Кура всплеснула руками.
- А ты чего?..
- А я женатый, если что.
Она почесала в макушке мизинцем, очевидно делая для себя какие-то выводы, потом махнула рукой.
- Сгоняй в аптеку, пþинеси спиþту и куþева, я пока вкусняшки выбеþу.
yaplakal.com