Глава 2,
в которой обсуждаются важные вещи.- Сергей Аркадьевич, ты мне даже не напоминай про это. Есть у нас министры, пусть они и ломают головы свои светлые.
Премьер-министр посмотрел на президента поверх солнцезащитных очков и поджал губы.
- Товарищ Царёв, позвольте всё же напомнить, что проблема Залома П давно перешла из разряда внутренних наших проблем в камень преткновения при проведении переговоров с иностранными государствами и компаниями. Существование зоны в её сегодняшнем виде… Неприемлемо с точки зрения гуманизма.
Президент глубоко вздохнул и поёрзал в шезлонге, припекаемый жарким крымским солнцем.
- Гуманизм гуманизму рознь, Серёжа. И то, что кому-то сегодня кажется негуманным, в перспективе может оказаться несколько иным. И вот ещё что. Скажи мне на милость, с каких пор тебя стали волновать наши заклятые иностранные друзья?
Лицо премьера отразило скучное безразличие и он пожал плечами.
- Да так-то плевать на них на всех. Просто они каждый раз затевают нытьё по поводу Залома, даже если он там вообще никаким боком. О чём бы вообще ни шла речь.
- Обычная реакция завистников, Сергей Аркадьевич. Сейчас у нас дела идут так, что остальные испытывают нестерпимое анальное жжение. Вот и нашли то, что, с их точки зрения, у нас плохо. И теперь носятся с этой зоной, как кошка с пузырём. В одном ты прав, Серёжа, — внезапно сменил тон президент, — Залом П превратился из маленькой зоны в большую проблему. И именно нашу проблему, внутреннюю.
Премьер-министр прекрасно знал, о чём идёт речь. И решать эту проблему предстояло именно ему, как председателю правительства. И делать ему этого не хотелось вообще. Никак.
- Товарищ Царёв, эта проблема решается одним нажатием кнопки. Отдайте приказ и завтра вместо Залома будет пустое место.
Царёв снял очки и посмотрел на премьера. Потом надел очки и посмотрел сквозь поляризующие стёкла. Разницы не обнаружил.
- Ты про геосетку?
- Ну да. Добрые люди не пострадают, а контингент, — премьер сделал жест, словно нажимает на кнопку, — и всё.
- Не жалко?
- А чего там жалеть, товарищ президент? Пару десятков тысяч выродков? Их и так, считай, нет. Чего там жалеть-то…
- А дети?
Премьер минутку помолчал, потом кивнул.
- Ну да, чисто юридически — дети. Но такие, что уж лучше б и не родились вовсе.
Президент покрутил головой, ища телефон, потом махнул рукой.
- Серёж, позови санитарку, пусть меня побрызгает этой… От солнца.
Премьер, обрадовавшись смене темы, позвонил в санаторий и передал просьбу Царёва, санитарка примчалась на электроквадроцикле и с улыбкой обрызгала президента из аэрозольного баллончика. Потом показала его премьеру и спросила:
- Вас побрызгать, Сергей Аркадьевич?
- Нет, солнышко, спасибо, не надо. Я сейчас купаться пойду.
Дамочка сунула баллончик в карман, оседлала квадрик и удалилась, а премьер выбрался из шезлонга и с хрустом потянулся, собираясь идти к воде.
- Серёжа, проследи за тем, чтобы проблема с зоной была решена. И не рассчитывай на то, что я переложу это на кого-то из министров. Ты председатель правительства! Сам пинай, кого сочтёшь нужным. А спрашивать я буду с тебя. И давай только это… Без фанатизма.
***
Выйдя из воды, премьер-министр и глава правительства Сергей Аркадьевич Павлов, направился к пляжной душевой, чтоб смыть с себя морскую соль. Попутно отметил, что президент ушёл, а опустевший шезлонг занял какой-то мужчина. Ополоснувшись, он вернулся к месту отдыха и мельком глянул на нового соседа. Это был явно военный, причём, судя по седине, немалого чина. Лицо отдыхающего премьеру тоже показалось знакомым и он, ничтоже сумняшеся, простецки обронил:
- Здорово, служивый!
Сосед приоткрыл глаз и тут же выпрямился в вертикальное положение.
- Павлов?! Вот так встреча! Сколько лет, сколько зим…
Премьер пригляделся к собеседнику и расплылся в улыбке: то был его соратник по академии, Василий Носов.
- Вася, ёшкин ты кот! Вот так встреча! Садись, чего вытянулся?
Друзья обсудили новости; после купания переместились к пляжному бару под навес и, откупорив трёхлитровую бутыль местного вина, принялись вспоминать годы учёбы, делиться семейными новостями — всё, как и полагается в таких случаях. После второго литра заговорили о работе и Носов, как оказалось — полковник МВД, с извинениями и смехом посетовал на секретность службы, а Павлов, полушёпотом пожаловался на старого президента, навалившего на его, премьеровы, плечи дурную заботу.
Ближе к донцу бутыли друзья, уже обнявшись, обсуждали аспекты проблемы. Носов, служивший в краевом управлении на Дальнем Востоке, заверил своего высокопоставленного друга, что вот прямо завтра предложит для обсуждения один этакий вариантец, потому как с проблемой Залома П знаком по долгу службы и знаком хорошо, поскольку имеет с зоной непосредственные связи.
Бармен, видя, что парочка изрядно набралась, вызвал специальную развозку, предназначенную вот для таких вот случаев. Вдвоём с водителем он, со всеми почестями и прочими прыжками и ужимками, усадил чинов в экипаж и, вручив каждому холщовую сумку с вещами, проводил их нахрен с пляжа.
***
Ранним утром Павлов и Носов встретились, как и договаривались, в ресторане санатория. Премьер выглядел огурчиком и ничто даже не намекало на вчерашние возлияния. Полковник слегка покряхтывал, но держался бодрячком и только стакан с минералкой в руке его слегка подрагивал.
- Давай, Вася, выкладывай, чего ты там за ночь надумал.
Носов отставил полупустой стакан и принялся с аппетитом хрупать зелёный салат.
- Ночью я, Серёж, дрых сном праведника. А вариант свой я обдумываю уже лет так пять-шесть. Готов слушать?
- Говори, — премьер с сомнением посмотрел на салат, взял грушу и немножко откусил. — Мне сейчас любые варианты интересны.
Полковник доклевал кусочки овощей, вытер рот салфеткой и допил минералку. Внимательно оглядев фрукты, выбрал яблоко и, отрезая от него ножом кусочки и отправляя их в рот, неспешно заговорил:
- С Заломом Проклятых проблему наскоком не решить. Сейчас там находится около двадцати тысяч тех, кого не жалко. Они пашут в руднике, на обогатительной фабрике и поставляют материал не только для промышленности страны, но и подопытных для сам знаешь чего.
- Тихо, Вася, тихо… Оба знаем, о чём говорим, давай как-то без вот этого.
- Угу. Так вот, Серёжа, я пришёл к выводу, что взрослых там можно постепенно заменить вахтовиками с окраин и каторжными. Можно, можно, многие ГОКи так работают. По сути, Заломовский комбинат едва покрывает расходы на себя самого и содержание зоны, где детки и… Ну те, которых совсем не жалко.
- Которые жаль, что вообще есть.
- Именно. Сейчас ситуация такова: в КЛЮЧе содержится меньше тысячи деток. И новые не поступают уже пару лет — исследования белых халатов там подсказали, какие меры предпринимать, чтобы те, кого не жалко, вырастали без криминальных наклонностей. Или чтоб вообще не вырастали.
- То есть, по сути, нужно дождаться, когда зверёныши вырастут и передохнут на работе в руднике. Но это же годы и годы, Вася, а Царёв меня загрузил уже вчера.
- Серёж, мне Залом тоже как чирей на жопе. И Царёв тебя грузанул и с моей подачи в том числе, если по большому счёту. Но мы отвлеклись, — Носов отложил серединку яблока и вытер нож. — Я предлагаю перебрать там картофельку, товарищ премьер-министр.
- Подробнее?
- Сейчас в КЛЮЧе нет даже директора, не то что нормальных педагогов. Оно и понятно: кто ж в эту жопу полезет добровольно?
- Погоди, Вась, там же чёртова уйма вольных. Они-то туда зачем пошли работать?
Полковник досадливо сморщился, уставился в потолок и пошевелил пальцами, словно бы подбирая не матерные слова.
- Сергей, сам по себе Залом П — обычный город. И живут там обычные люди, которых геосетка никак не волнует. Климат там, конечно, говно, но то дело вкуса. Знаю людей, которые туда поехали именно из любви к суровым зимам и всему вот этому вот. И не стоит сбрасывать со счетов, что работа — любая работа! — в Заломе даёт его жителям массу преимуществ и поблажек, трудовой стаж там как в заполярье, год за три. А уж научные сотрудники там имеют льготы на уровне с…
- Стоп, Вася, мы снова отвлеклись. Ты про картофельку мне расскажи. В КЛЮЧе которая растёт.
- Угу. Смотри: если мы в течение года отберём из зверинца тех, кого не жалко совсем и передадим белым халатам, то с остальными можно будет поступить следующим образом… — Носов поджал губы и разгладил складку скатерти. — Мы выведем их из КЛЮЧа в Залом и оставим на попечении группы педагогов, с проживанием вне зоны.
- На воле?
- Относительно. Геосетку никто не отменял.
Премьер откинулся на стуле и задумчиво посмотрел на собеседника.
- Но вот тех самых педагогов у нас, как раз-таки и нет. Всё так?
- Так, Серёжа, так. Но у меня есть кандидатуры. Сам я этих людей никак промотивировать не могу, а вот ты бы мог что-нибудь и придумать. У тебя целое правительство в подчинении, вам и карты в руки. Сделайте людям предложения, от которых те не смогут отказаться.
Глава 3,
действия которой перенесут
нас в Залом Проклятых. Александр ДЦ Шур долго сопротивлялся, но всё же был вынужден принять на себя роль директора колонии для малолетних преступников. Должность эту прежде занимали люди военные, ничего в воспитании не понимающие и не желавшие понимать. Сказать честно, год за три такой службы их интересовал намного больше, чем что бы то ни было, а последний директор бухал настолько сильно, что Шур был вынужден лично несколько раз обратиться к министру внутренних дел с просьбой о смещении алкаша с занимаемой должности.
Министр, выведенный из себя назойливыми сигналами из какой-то дурацкой зоны, директора снял и отказался назначать нового. Начальник охраны, капитан Лосев, который прежде периодически исполнял обязанности директора, тоже наотрез отказался от этой заботы и по-дружески посоветовал Шуру самому сесть в директорское кресло. Таким вот образом тот и стал главным воспитателем в КЛЮЧе. И не главным. И второстепенным — тоже. Поскольку никаких других педагогов в колонии так и не появилось ни одного с тех самых пор, как сам Шур прибыл сюда вместе с капитаном Лосевым.
Постепенно впадая в отчаянье от собственного бессилия, директор понемногу стал выпивать, чего прежде за ним не водилось. Иной раз наведывался он и в клинику НИИ, где с дозволения персонала можно было переночевать с хорошенькой девкой. Или с не очень хорошенькой, но находящейся в сознании. В любом случае, девки радовались этим визитам, поскольку беременность давала им послабление режима, улучшенное питание и отмену большинства процедур, связанных с исследовательскими работами НИИ.
И сотрудники института не имели ничего против, поскольку получали добавочные параметры для исследований, да и большинство родившихся детей благополучно покидали Залом и получали путёвку в светлое будущее в ближайшем детском центре. Что всемерно поддерживалось на государственном уровне. С паршивых овец, как говорится… Справедливости ради, девок там навещал не только Шур.
Но даже эти мелкие радости почти не скрашивали жизнь директора колонии. Он по-прежнему деятельно участвовал в расследованиях различных ЧП, зачастую выступая в роли адвоката, что неизменно вызывало у выступающего в роли обвинителя Лосева нешуточный азарт. Можно понять — эти расследования были и оставались едва ли не единственным реально нужным и интересным делом для этих людей. Всё остальное (охрана, снабжение, отбор подопытного материала для клиники) было ежедневной рутиной. А с тех пор, как приток новых подопечных прекратился, то даже перевод выросших колонистов из КЛЮЧа в Залом превратили в торжество и начали обставлять с неким даже чрезмерным пафосом.
***
В один из дней, когда производился отлов подопытных в зверинце, Шур стоял на вышке рядом с пулемётчиком и наблюдал за действиями охранников. При кажущейся простоте задачи, дело осложнялось спецификой локалки, изолятора строгого режима. Эта зона внутри зоны была единственным местом, охраняемым снаружи, поскольку периметр собственно КЛЮЧа ограждал колонию от проникновения извне и охранялся строго изнутри. Побег из КЛЮЧа бессмыслен: на расстоянии в десять метров от геосетки в правом бедре заключённого взрывается двадцатиграммовый заряд гелевой взрывчатки. Увечье страшное, смерть неизбежная и притом мучительная: берцовая кость разбивается на куски, а бедренная артерия гарантированно рвётся в лохмотья.
Собственно, вся сложность отлова нужного подопытного состояла в том, что внутри локалки творилась полная анархия. Вся деятельность администрации сводилась к кормлению заключённых и охране периметра ИСР. Что творится внутри периметра — не интересовало никого вообще. И помещённые в зверинец подростки творили там всё, что приходило им в головы. Убийства, насилие, погромы с разрушением инфраструктуры… Да какая разница?! Чем хуже этим отродьям, тем лучше. Порой обстановка в локалке накалялась и некоторые заключённые пытались покинуть её, но роботизированые пулемёты на вышках, оснащённые средствами обнаружения нарушителей и находящиеся под бдительным надзором опытных операторов-пулемётчиков, мгновенно пресекали такие попытки.
Шур заключил с Олегом, оператором-пулемётчиком пари: если ловцы управятся за час, с вышки кукарекает Олег, если нет — петухом орёт директор. Поэтому наблюдали они оба очень внимательно и с интересом, за тем, как облачённые в белые латы ловцы шныряли по локалке на квадроциклах, отлавливая нужных парней и девчат. Критерий отбора несложен, научники называют конкретные имена, сложно убедить обитателей локалки покинуть свой зверинец. А иногда затребованные заключённые оказываются и вовсе мёртвыми! Но кто ж в здравом уме скажет об этом ловцам? Ведь так забавно наблюдать, как эти балбесы мажут свои латы, переворачивая кучи говен во всех запердях ИСР.
Сигнал сотового отвлёк Шура от созерцания сцены избиения очередного младенца, не желающего отправляться из милой сердцу помойки в стерильный мир клиники. Директор с досадой ответил на вызов, продолжая поглядывать, как спелёнутую в сетку толстушку волокут к квадрику. Несмотря на комплекцию, девица яростно сопротивлялась насилию, истошно вопя таким матом, что даже у привыкших ко всему ловцов всё из рук валилось от смеха.
- Алло. Алло, я слушаю!
- Шур, спустись, к нам гости.
Это было нечто новенькое и директор невольно нахмурился. Обычно даже из минздрава в КЛЮЧ никто не совался, не говоря уж о прочих проверяющих. В том, что нагрянула какая-то инспекция, сомнений не было совершенно, вопрос стоял лишь один: какого чёрта?
- Лось, без меня никак? Хочу послушать, как Олег петухом орать будет с вышки!
- Нет, Шур. Спускайся, дело серьёзное. Тут премьер-министр ожидается со свитой какой-то, мне пилот втихаря текстовое скинул. Так что поторопись, надень глаженое и подмойся.
- Ага. Ещё скажи — губы накрась. Ладно, иду, раз аж из Москвы к нам пожаловали.
- На лесенке не запнись, бежамши, Шур. Они сейчас в Заломе шарятся какого-то рожна.
- Так я, может, успею Олега послушать?
- Ой, смотри! Как бы самому орать не пришлось.
Директор воровато посмотрел на пулемётчика, убрал телефон и на цыпочках пошёл к лестнице — как бы Лосев не накаркал! Он успел отойти от вышки на пару десятков шагов, когда сверху послышался сперва мат Олега, а затем и его звонкое «ку-ка-ре-ку»! Шур мысленно похвалил ловцов за оперативность и поспешил к себе, наводить лоск.
***
- Знакомьтесь, товарищи, — премьер-министр встал вполоборота к свите и по очереди представил, — Галина Бланк, Никита Царёв, Иван Бессонов.
Шур и Лосев вежливо покивали и предложили гостям располагаться. Места в кабинете директора колонии едва хватало на шестерых взрослых, поэтому Павлов предложил устроиться где-нибудь на воздухе. Хозяева переглянулись и, пожав синхронно плечами, вывели компанию на плац, где производится развод сотрудников охраны. Стулья им принесли трое именно таких сотрудников, облачённых в надраенные латы и обвешанных различной амуницией по случаю появления на объекте столь высокого начальства.
Расположившись в тени ели, высаженной некогда в углу кем-то из строителей объекта, гости и хозяева приступили к разговору. Первым заговорил, естественно, Павлов.
- Так вот, товарищ директор, вот эти три человека прибыли сюда, что называется, в усиление ваших… кхм… воспитательных… эм-м-м… процессов. Люди отобраны весьма тщательно, их функции и задачи им разъяснены. Вы уже тут, на месте, оговорите все детали. Вам, товарищ майор… Я не оговорился, именно майор. Да. Так вот, вам задача ставится следующая: оказывать максимальное содействие педагогическому… эм-м-м… отряду. Всецело. И, несмотря на повышение в звании, подчиняться будете товарищу Шур безоговорочно!
- Сергей Аркадьевич, — подал голос директор, — а можно, так сказать, вкратце? Цели, задачи?
Премьер-министр скривил рот, нахмурился, но ответил:
- Задачи будете себе ставить сами, по мере надобности. А цель у вас прежняя: воспитательно-образовательный процесс. Добавочно вам будет выдана инструкция.
- Перед прочтением — съесть?
Павлов внимательно посмотрел на дурного директора и укоризненно покрутил головой.
- С вашими помощниками были проведены подробные беседы. Они и введут вас в курс дела. — Премьер хлопнул руками по коленям, показывая, что разговор закончен. — Давайте перекусим и мне уж и восвояси пора!
Шур с Лосевым переглянулись и свежеиспечённый майор незаметно подмигнул директору. Директор столь же малозаметно кивнул, бодро поднялся со стула и жестом пригласил народ к разврату.
В столовой клиники гостей не ждали, но накормили от души и даже подали вина, причём реально хорошего. Шур точно знал, что оно из личных запасов повара, Резо Каландаришвили. Он пару раз был допущен в святая святых этого кудесника мангала и тонэ, поэтому не мог ошибиться. Резо лично угощал высокого гостя и даже пытался сказать тост, но был вежливо выдворен на кухню.
Закончив с обедом и проводив Павлова на площадку антиграва, Шур с Лосевым, наконец-то смогли утереть лбы и приступить к допросу новоприбывших воспитателей. Собравшись под ёлкой и не найдя там стульев, убранных расторопными латниками, четверо мужчин и Галина Бланк всё ж-таки обосновались в кабинете директора. Тот приоткрыл бронированное окно, насколько позволяла решётка и уселся в кресло за столом. Лосев расположился на стуле возле двери, а гости — в рядок, напротив стола. Шур шумно передохнул, улыбнулся коллегам и спросил напрямую:
- Так что за геморрой нам предстоит, товарищи?
Царёв, сидевший в центре, оглядел соседей и, откашлявшись, заговорил:
- По поручению моего папаши — да-да, президента нашего — нам предстоит в кратчайшие сроки разогнать КЛЮЧ. Параллельно будет реорганизовываться и весь Залом П, но это не наша забота. Словом, зона как таковая должна исчезнуть. Вкратце так!
- Что имеется в виду под словом «разогнать»? — спросил Лосев.
- Что-что, — буркнул Бессонов, — перебрать заключённых, как картошку и тех, кто ещё не сгнил окончательно, переселить, с целью социализации, в Залом. Под наш присмотр. Остальных, как я понял, в расход тем или иным способом.
- Тех, кого не жалко, — уточнила Бланк, — так это, кажется, пþинято называть?
Голос у этой каþтавой кавалерийской кобылы был, надо сказать, на удивление неприятным. Впрочем, как и внешность: обритый под насадку череп, ноль косметики на явно семитской физиономии и плохо скрываемая спортивным костюмом мускулатура культуристки. Вряд ли кто из присутствующих позарился бы на такую красотку.
Шур в очередной раз переглянулся с Лосевым и, сцепив пальцы в замок, спросил:
- А вот если честно, кто-нибудь из вас вообще имеет отношение к воспитательской работе?
Первым снова отозвался Царёв.
- Ну я не то чтоб прямо воспитатель, скорее, коррекционный педагог. Работал с детьми с ограниченными возможностями.
- Инвалиды?
- Во всю голову, в основном.
- А на это почему подписался?
Никита пожал плечами и улыбнулся.
- Решил вот поработать с менее буйной публикой!
Шур рассмеялся и кивнул Галине.
- Ты?
Та элегантно, мизинчиком, почесала макушку и, сморщив нос, проговорила:
- Я þаботала тþенеþом в одном ВУЗе, þазжаловали за дþаку со студентами.
- Приставали небось, негодяи?
Бланк гыкнула и отрицательно покрутила головой.
- Это я к ним пþиставала.
- Ясно! А ты, Ваня, как оказался в этой компании? У тебя ж на лице колхоз написан крупным шрифтом! Ты с телятами занимался или с поросятами?
Бессонов без улыбки смерил глазами собеседника и кивнул каким-то своим мыслям.
- На первый раз приму этот высер за шутку. Повторишь — ебало разнесу в лоскуты. Что до моих педагогических талантов, — Иван пожал плечами, — я многодетный отец, если что.
Шур смутился, но всё же сказал:
- Извини. Ты в ДЦ воспитывался?
- Тоже на лице написано?
- Ваня, я извинился.
- Забей. Я всегда так разговариваю. Да, я с Хабаровского детского центра в люди вышел. Не сразу получилось, чтоб прям в люди… Но от подобных мест бог миловал.
- А я в Новосибиþском ДЦ þосла, — подала хриплый голос Галина, — там и к споþту пþистþастилась.
Царёв с улыбкой развёл руками — дескать без комментариев — и просто назвал город:
- Тула!
Шур усмехнулся и поднял руки.
- Находка, братцы. Но я — педагог-организатор, высшее педагогическое. Хорошая у нас подобралась компания!
- Архангельск, — совершенно неожиданно проговорил Лосев, — и я просто очень жалею вот этих ребят. Из нашего центра каждый год по двое-трое в этот проклятый Залом увозили. А корешок мой лучший в руднике два года назад сгинул под завалом.
- Здесь, в Заломе? — едва не вскрикнул Шур.
Майор Лосев кивнул, не поднимая глаз.
yaplakal.com