Глава 5.
Коэн.Я дошёл до конца тоннеля и увидел ступени, ведущие вниз. Следы репта на них присутствовали, наличие самого репта интел снова опроверг. Я принялся спускаться, а интел принялся рекомендовать мне не терять времени и убираться обратно. Через несколько десятков ступеней я почувствовал, что не спускаюсь, а поднимаюсь. Причём, чем дальше, тем сильнее становилось это чувство. Заподозрив неладное, я продолжил подъём и дойдя до последней ступени, оглянулся. Так и есть! Я увидел у себя за спиной стену, а не тоннель. Причём на стене просматривались потолочные фермы...
Усмехнувшись, пошёл по коридору к виднеющейся неподалёку двери. С запорным механизмом долго возиться не пришлось, из приоткрывшейся щели фыркнул воздух и затем уже дверь повернулась вокруг оси и встала поперёк проёма. Я вошёл в тамбур, а это был, без сомнений, самый настоящий атмосферный шлюз, запер за собой вход и точно так же приоткрыл выход — теперь воздух толкнул меня в грудь, заполняя тесное помещеньице. Выйдя наружу, а если быть точным, то войдя внутрь сфероида, я увидел коридор и едва заметную стену в его конце. Посветив под ноги, убедился в том, что репт тоже тут прошёл, закрыл дверь и осторожно стал пробираться вперёд. Вскоре появились и вполне ожидаемые ступени, ведущие вниз, я начал спускаться и вскоре почувствовал, что поднимаюсь. Причём чем дальше я поднимался, тем тяжелее становились мои грузы на ботах. Логично — на меня начала действовать не дохленькая собственная гравитация сфероида, а центробежная сила. А вот и подошвы репта! Здоровенные такие металлические лапы... Я ухмыльнулся и отцепил зажимы. Высокие полукольца брякнулись на камень и подъём продолжился. Шагнув на последнюю ступень, я посмотрел вперёд — снова сводчатый коридор с выходом на поверхность, но вот выход-то как раз теперь был беспросветно тёмен. Возникали мысли по поводу того, что собирался делать репт в этом сумрачном чреве сфероида, какая атмосфера наполняет его... Много разных вопросов!
- Интел, сможешь определить газовый состав?
- Нет нужных датчиков, но если развести открытый огонь, смогу оценить примерное содержание кислорода.
- Фальшфейер пойдёт?
- Нет. В нём содержится окислитель. Но им можно поджечь что-нибудь другое.
Я только вздохнул. Ещё бы найти, что поджечь!
- Репта не чуешь?
- Нет. Могу предположить наличие значительной биологической активности.
- А опасности?
- Предположительно.
- Радиация? Или что там тебя смущало?
- Радиации нет, неидентифицируемого воздействия нет.
- Ладно.
И пошёл дальше. У выхода меня ждала неожиданность в виде травы, вполне себе зелёной. Рассмотреть что-то за пределами луча фонаря было невозможно, оно и понятно, но вот наличие зелёной растительности предполагало наличие света! Тут одно без другого просто невозможно... Так что, тут ночь теперь, а потом утро будет? Откуда свету взяться? Звезда поблизости присутствует, сфероид висит на орбите, но она же снаружи, а трава — внутри.
- Интел, идеи есть?
- Предположительно. Искусственное освещение.
- И как его включить?
- Нет идей.
- Блядь...
Покрутив фонарём по сторонам, я насобирал пучок сухой травы, вынул из набедренного кармана фальшфейер, свинтил колпачок и потёр им по торцу факела. Тот зашипел и начал разгораться, а я начал понимать, что слышу звуки — атмосфера... Запалив траву, отбросил ненужный факел в коридор, чтоб не устроить пожар ненароком: погасить фальшфейер невозможно, а в коридоре просто нечему гореть.
- Интел, что с кислородом?
- Судя по пламени — около нормы, углекислоты, предположительно, тоже. Остальное — азот, как и нужно. Наличие примесей определить невозможно.
- Рептилоиды дышат тем же, чем мы... Рискнём?
- Не рекомендую. Запас кислорода в скафандре на девять часов. На яхте — в избыточном количестве.
Шарахаться в потёмках, точно зная, что где-то неподалёку репт, мне не хотелось. Выбрав место возле тоннеля, я сел в траву и прижался спиной к стене, намереваясь спать. Маузер, копию древнего длинноствольного и многозарядного пистолета, пристроил на ногах, прижал его руками и закрыл глаза. Если кто приблизится — интел разбудит...
***
Разбудил меня не интел. Разбудил меня день, наставший безо всякого утра. Сначала я испугался что проспал всё на свете, но, взглянув на «солнце», сияющее прямо надо мной, в зените, понял, что утро тут длилось не больше минуты. Светило через светофильтр шлема и мои веки выглядело шестиугольником, состоящим из девятнадцати отдельных фонарей.
Налюбовавшись вдоволь, я сверился с хронометром — спал я немногим больше двух часов. Тело слегка затекло, но для пилота спать в сидячем положении нормально, правда убедить в этом организм удаётся не сразу. Напившись из резервуарчика скафандра, я принялся изучать окрестности. Увиденное, собственно, было предсказуемо: от тоннеля вела прямая, местами заросшая травой, дорожка. Неширокая, метра два. По обе стороны от неё растительность была не клочками, не полосками, а сплошным покровом, виднелись невысокие деревца, вдали виднелся лесок. Тоже не сказать, чтоб густой и высокий, но... Лесок. Довольно-таки обширный, судя по всему, а уж в масштабах этого крохотного, замкнутого мирка, так и вовсе громадный.
- Интел, оцени масштабы.
- Объём полости...
- Да нет, я не про это. Трава, лес... Воздух, освещение. Это что? Какая-то лаборатория?
- Полагаю, что данный объект может представлять собой...
- Давай проще, а?
- Ну... Или база, или эвакопункт.
- Про свет как мы угадали, а?
- Так это было самым логичным.
- Ну да. Спрашивать про опасность и наличие живности лишне, я думаю?
- Замечу — скажу.
- Ну и славно. Пошли?
- Пошли.
До леса я добрался за час с небольшим. Сначала всё озирался, ожидая подвоха из-за деревьев, что росли близ дороги, потом, подойдя ближе, понял: спрятаться там невозможно, а пройдя немного по траве, убедился, что недавние передвижения по ней были бы заметны. Дорога, прямая, как меридиан, вела сквозь лес, и насколько можно было судить, выходила из него к тому месту, которое я определил, как скалы. Не то, чтоб там горы, а, скорее нагромождение торчащих из грунта валунов, глыб и глыбищ. Из любопытства я попробовал походить по лесу, там почва была явно нехоженой, разве мелкая живность какая-то забредала, да и то, судя по грибам и кустикам ягод, не часто. Всё — нетронутость природы, заброшенность и плачевное состояние дорожки, обилие паутины — говорило о том, что к шлюзу местные обитатели, если они тут были конечно, ходить не любили.
Ходьба в среднем скафандре, надо сказать, не самое приятное занятие, но снимать шлем и рисковать здоровьем всё-таки не хотелось. Тем более, что интел подсказывал, что в этом месте, вдали от «солнца», довольно-таки прохладно. Совсем уж загрустив и утомившись от однообразия, я начал подумывать о полной бесперспективности своей затеи. Ну в самом деле, я пилот-истребитель, пусть не военный, но и не исследователь. Ни снаряжения, ни припасов, ни приборов... Ни особого желания, если быть откровенным. Да, было интересно открыть этот мирок, было любопытно разглядеть его вблизи, но вот от подробного изучения и прочего — увольте. Это занятие не для одного человека и не на один день. Моя цель — бежавший рептилоид — была пока что недостижима, поскольку гоняться по космосу и даже в подпространстве — это одно, а таскаться по лесам и полям пешком — совсем другое! Для себя я решил: выйду из леса, взберусь на ближайшую некрутую горку, осмотрюсь и если не увижу ничего достойного, просто вернусь на яхту и постараюсь вернуться на Орку. Репт отсюда без своего скотовоза не сбежит, да и откуда мне знать, насколько он кому-то нужен? Может, там их наловили при ликвидации Глыбы немало? А вот сюда заслать хороший исследовательский корабль с десантниками и специалистами — самое правильное. Десант обеспечит безопасность, спецы разберутся со всеми вопросами…
Дорога, меж тем, начала подниматься в гору, лес, и без того не густой, начал редеть и свет становился всё ярче. В конце просеки ясно обозначился склон, но вот дороги на нём уже не было. Выйдя, наконец, на простор, я безо всякого труда убедился в своей гениальности: дорога сворачивала, как и предполагалось. Поскольку идти по ней я не собирался, то выбрал глыбу повыше и не сильно неприступную, к ней и направился. Подъём дался почти без труда, вид, открывшийся с вершины, вполне окупил мои усилия: за этим каменистым взгорьем виднелась котловина с преогромной лужей, в масштабах сфероида являвшая собой если не море, то уж озеро точно. Влево и вправо горы постепенно становились поросшими чем-то холмами, лес позади, насколько я понял, всё так же простирался вдаль, отделённый от гор поросшим травой пологим склоном. Симметрию нарушала дорога: справа её не было.
Продолжить изучение окрестностей мне помешал интел.
- Кислород заканчивается.
- Пускай наружный через фильтр, чего делать. На яхте приму там, что положено, по медицине... Живности не чуешь?
- По дороге передвигается рептилоид, очень быстро. Он не один.
Я повернулся влево и пригляделся. Из-за поворота действительно показался мой беглец, но вот способ его передвижения показался мне странным до крайности.
- Ты раньше знал об этом?
- Нет.
Репт стремительно приближался, не делая попыток свернуть с дорожки ни в лес, ни на склон. Позади него показалась небольшая толпа человекоподобных, настроенных явно недружелюбно — они на бегу швыряли во врага камни и размахивали дубинками. Бежали они, надо сказать, весьма резво, расстояние меж ними и беглецом постепенно сокращалось. А рептилоид проворно, весьма так это умело, мчался на четырёх конечностях, напоминая при этом утюг и собаку одновременно. Собаку — методом передвижения, утюг — внешностью. Этакий серебристый, клинообразный, сужающийся к шлему корпус в скафандре с плукольцом хвостового чехла, от крестца к шее... Никто, нигде и никогда не упоминал, даже не намекал на то, что репты могут передвигаться подобным образом!
Я ухмыльнулся, присел на вершине своего наблюдательного пункта и решил дождаться развязки. Какой бы она ни была. Ни спасать репта, ни помогать преследователям я не собирался. А уж затевать стрельбу, не разобравшись в ситуации — и подавно. Меж тем, в беглеца попали камнем, тот перешёл в галоп и припустил побыстрее, преследователи издали победный ор и тоже прибавили ходу. Входя в поворот к лесу, репт допустил ошибку: руки его, не имеющие, в отличие от ног, хорошего сцепления с дорожкой, скользнули вбок, скакун врезался в покрытие шлемом и, завалившись на правый бок, съехал на обочину, где и был настигнут аборигенами. Они лупили его палками, пинали, поднимали и опускали на него камни, а я наблюдал за ними, отмечая их очевидную гуманоидность — даже то, что на руках у них по пять пальцев. Им явно присуща некая своеобразная человекообразность: у них правильные пропорции тел, они одеты в примитивные штаны и накидки, обуты в некое подобие обуви, волосы явно заплетены. Рожи и тела покрыты ни то татуировками, ни то просто размалёваны... Не земляне, не элэяне, не коэны и уж не уль'м'укунцы точно, но явно гуманоиды!
Устав молотить ящера, мужики посовещались, выдали ещё несколько пинков неподвижному скафандру и так же, гурьбой, направились в обратную сторону, возбуждённо размахивая своими палками и обсуждая событие. Интел мычал, пытаясь уловить знакомые звуки, но тщетно... Да и неудивительно! Я всё смотрел вслед уходящим и меня не оставляло ощущение нереальности происходящего. Вот как, скажите мне, как можно было предположить, что моё простое, нормальное желание настигнуть противника, приведёт меня в мир, населённый никому не известной гуманоидной расой? Дождавшись, когда аборигены достаточно удалятся, я стал спускаться с горки. Делал я это неспешно и очень осторожно, желания падать, даже с этих двадцати трёх метров, на каменистое подножие у меня не было никакого. Уже спускаясь по склону к дороге, я отметил про себя, что судьба необыкновенно благосклонна ко мне, вот и репта чуть не на блюдечке поднесла.
Я пихнул лежащего ботом и окликнул. Репт молчал и не шевелился. То, что он жив, я знал и без интела: дураку ясно, что ни камнями, ни палками скафандр пробить невозможно, так что максимум, что сейчас могло беспокоить бедолагу, так это мучительные размышления о превратностях судьбы.
- Вставай и не делай глупостей. Я вооружён.
Интел с шипением и хрипами прокаркал мои слова лежащему. Тот не отреагировал. Я вынул пистолет и продемонстрировал готовность им воспользоваться — не помогло. Тогда я наклонился, ухватил хвостовой чехол за тонкую, шейную сторону и рывком усадил ящера на задницу. Тот немножко покачался, поднял руки и принялся отстёгивать шлем. Покончив с зажимами, он медленно стянул его с головы и обречённо откинул в траву. Я подождал несколько секунд — помирать или биться в конвульсиях ящер не собирался. Как и смотреть на меня, что, в общем-то, для их расы характерно.
- Вставай. Моё судно на поверхности, мы можем вернуться.
Репт промолчал. Что тоже характерно: они презирают всех, кто не похож на них. Стопроцентные ксенофобы. Единственное, что удивляло, так это то, что он пока ещё ни разу не облизнулся. Да и расцветка у него нехарактерная — наши, земные, так называемые öс-репты — серо-коричневые и серо-зелёные в основной массе, изредка встречаются зелёно-коричневые. Этот был жёлто-серым. И каким-то мелким. Я пригляделся и понял, что передо мной самка. Форма гребня, начинавшегося не меж ноздрей, как у самцов, а между глаз, внесла ясность и в поведение, и в размеры. Это просто была рептилоид-дамочка.
- Как тебя зовут? — я не испытывал жалости к ней только лишь оттого, что она не он: репты гадки независимо от гендерной принадлежности. Но выходить на контакт было нужно. — Хватит отмалчиваться, я не собираюсь убивать тебя.
Она подёргала глоткой, но не откликнулась. Я хмыкнул, поднял её шлем и осмотрел — с виду цел. Потом ухватил её за то же место, что в первый раз и поставил на ноги. Она осталась стоять, словно покорная, безвольная кукла. Продолжать разговоры смысла я не видел, поэтому просто взял повыше локтя и поволок на дорожку. Она не сопротивлялась...
***
До тоннеля мы не дошли. Едва лес остался позади, свет погас. Какое-то время «солнце» ещё тлело тёмно-багровым пятном, затем и это скудное свечение прекратилось. Я включил фонарь — ящерица стояла посреди дорожки и даже не пыталась что-либо делать. Просто стояла и всё.
- Идём.
Ответом мне было молчание. Я внимательно посмотрел на её морду — она явно замёрзла, судя по окраске: жёлтые полоски поблёкли и потускнели. Протянул шлем — ноль эмоций. Пихнул — пошла. Так и шлёпали до самого тоннеля в полной тишине и молчании, только звуки наших шагов нарушали покой атмосферы. У входа пленница встала и даже после довольно-таки невежливых толчков отказалась двигаться дальше.
- Мне что, опять тебя за хвост тащить? — я сказал это намеренно: нет для рептов большего унижения, чем таскание за хвост. Они и касания-то к этому месту не допускают, считают оскорбительным. Она, наконец, посмотрела на меня, задумчиво облизнула глаз и коротко обронила:
- Нет.
- Так идём, чего время тянуть? Здесь нам делать нечего, а на Орке тебя никто не обидит, уж поверь. Мы пленных не едим...
Ящерка моргнула и снова коротко бросила:
- Нет.
- Почему? Ты не молчи, нам с тобой ещё долго вместе придётся пробыть, так что давай, смирись уже и не вынуждай меня быть невежливым.
Она молча опустилась на колени и села на пятки, пристроив основание хвоста между ступней — не могут они сидеть по-другому, хвост мешает.
- Устала? Замёрзла? Голодна?
- Нет.
Я сел на то место, где дремал недавно и вновь попытался разговорить пленницу.
- Почему ты не хочешь идти на яхту? Пойми, я же просто могу оставить тебя здесь и уйти один. Чего ты упрямишься? — Она молчала. — Слушай, ну давай поговорим, хватит тебе дуться на меня. Как тебя хоть звать-то, можешь сказать? Меня Коэн зовут.
- Их-Рика.
- Ты смотри, надо же... Рика, там, снаружи, что-то такое, что может тебе навредить?
- Их-Рика. Да.
- Что?
Пауза.
- Там всё может навредить.
- Так давай просто побыстрее уберёмся отсюда и всё.
- Мы не сможем.
- Почему?
- Ушли от входа.
- Чего?
- Мы за Пределом.
Опа! В голове звякнул тревожный колокольчик...
- Так и что? Интел выведет яхту на нужное место и мы стартуем оттуда. Проблема что ли?
- Не место. Теперь только после того, как пройдём круг вокруг звезды.
- А если сейчас, то почему нельзя?
- Мы за Пределом. Войти и выйти можно только при определённом положении, — Их-Рика пошевелила пальцами, видимо, подбирая слова, — совпадении места и времени.
Тут вот и я приуныл. Знать бы... Чёрт, лучше бы сразу вернулся!
- А если не совпадает, что тогда?
- Неизвестно. Никто не вернулся.
- А другие места перехода есть?
- Не здесь. Не добраться.
Мы помолчали. Вопросов у меня, естественно, было немало, но сначала я решил прояснить самый сложный.
- Их-Рика, Запределье чем отличается от нашего мира?
- Другое аррсфскхаррр.
- М-м-м... Другими словами попробуй?
- Другие... Основы мироздания.
***
Так мы и проговорили всю ночь. К моменту включения освещения я уже знал, что местный год равен ровно двумстам местным суткам, которые длятся девятнадцать часов и десять минут с секундами. И то, что свет расположен на вершине шестигранной пирамиды. И то, что внутри пирамиды — преобразователь энергии звезды, называемой Арк-Харр. И то, что рептилоиды нашли этот сфероид девяносто три тысячи с хвостиком, в переводе на наши мерки, лет назад, исследовали и никак не использовали. И то, что тут живут люди и репты, живут в состоянии постоянного конфликта по одной простой причине: репты едят аборигенов.
Местные живут деревнями, кормятся с полей и рыбалкой. И что самое смешное — репты представления не имеют кто, где и когда создал сфероид. Они выяснили лишь то, что он создан методом постепенной выемки сердцевины из естественного космического тела с последующей глубокой оплавкой как наружной, так и внутренней поверхностей. Поэтому он настолько прочен и практически идеально сферичен. Вращение задаётся весьма просто: при нагреве атмосферы до определённой температуры, открываются сопла и часть воздуха вырывается в космос. Смешно, но работает почти сто тысяч лет и нормально…
К утру я вытянул из комплекта скафандра всю питательную пасту и выпил почти всю воду. Поскольку я уже несколько часов дышал местным воздухом и костюм мой утратил герметичность, помочился через дренаж — не снимать же амуницию из-за такой ерунды. В свете нового дня я рассмотрел свою пленницу повнимательнее, насколько позволяла тактичность. Морда её была несколько короче, чем у той же Ургу, наружные веки не столь бугристы и наросты-псевдоресницы несколько аккуратнее, что ли... Глаза золотистые, с тем же вертикальным зрачком, что у других рептов, те же семь пальцев на каждой руке, те же четырёхпалые куриные стопы и три рудиментарных пальца на каждой голени. Голос — то же шипение и карканье с фырканьем в нос, но вот облизывается крайне редко. За то время, что она покинула Глыбу, она должна была уж и проголодаться, но характерных взглядов в свою сторону я пока не наблюдал, а от предложенной воды Их-Рика отказалась. Она была всё так же заторможена и покорна, видимо температура сказывалась — не любят репты холода.
- Послушай, Рика...
- Их-Рика.
- Хорошо, пусть так. Нужно как-то устраиваться тут, пока ещё год пройдёт. Давай сходим на яхту, я заберу там кое-что, вернёмся и определимся, что делать дальше.
Ящерица немного помолчала, посмотрела на меня и легонько облизнула рот. Моргнула пару раз и открыла третье веко. Золотистый глаз, которым она смотрела на меня, засверкал, раскололся зрачком, потом снова слился, лишь трещинка посредине осталась агатовая... Гипнотизирует что ли?
- Идём. Но очень быстро.
Я подал ей шлем и стал готовиться к броску: воздуха нет, скафандр негерметичен. Их-Рика просунула голову в эпитрохоидный проём и принялась скреплять шлем со скафандром. Спереди она оставила открытое место — тоже собственного запаса нет, собирается в космос, как в воду нырять. Отчаянная. Я даже немного зауважал её, когда понял, что она в том же положении, что и я. А ведь могла же просто отказаться...
На ступенях мы прикрепили груза к ногам — она просто наступила на свои подошвы и те прилипли, я поднял свои полукольца и вставил в зажимы. В шлюзовой камере оба хорошенько продышались, я надул, как смог, воздуха в сафандр и закрыл фильтры. Их-Рика глянула на меня и принялась открывать выход; как только давление спало, я толкнул створку и побежал. Мы, коэны, имеем славное подводное прошлое и, хоть и живём на суше сотни тысяч лет, можем не дышать достаточно долго. Репты, насколько мне известно, могут вообще несколько часов не дышать. Совсем. Правда и шевелиться при этом почти не могут…
К яхте мы подбежали одновременно, я разблокировал дверь, но она не открылась. Разбираться было некогда, я просто проскользнул под брюхом судна на другую сторону и разблокировал вторую дверь. Она открылась и в голове у меня зазвенело: в потолке яхты зияла дыра в два кулака размером! Метеорит прошиб корпус и изуродовал правую дверь изнутри, потому она и не открылась... Времени на стоны не было, я вытянул из-за кресел ящик с НЗ и тючок со снаряжением, тючок сунул ящерице, ящик взял сам. Закрыл зачем-то дверь и помчался со всех ног обратно. В шлюзокамере лёгкие уже горели, грудная клетка ходила ходуном, а сердца так лупили в рёбра, что казалось вот-вот выпрыгнут и застрянут в горле. Я выдохнул и втянул воздух из скафандра, не бог весть что, но всё же. Их-Рика уже возилась с дверью в сторону спасительной полости сфероида. Воздух толкнул её, заполняя шлюз и я тут же открыл фильтр и грохнулся задницей на пол. Живы... Ящерка уронила рядом со мной тючок, присела на него и тут же принялась отлеплять скафандр от шлема. Судя по спокойствию движений, ей было всё же легче, чем мне — рептилия.
- Ты как смог столько не дышать?
- Тренировки.
- Земляне столько не могут.
Я молча усмехнулся. Сказать бы тебе, что есть öс-репты, так не судила бы обо всех землянах, ящерица безмозглая.
- Да что ты про наш мир знаешь...
Их-Рика промолчала, а я задумался: а что я про их мир знаю? Тоже ведь информация однобокая и весьма специфичная. Сказал вот ей, что мы пленных не едим, а ведь нас, курсантов Академии, кормили мясом рептилоида! Ведь боевые действия — они и есть боевые действия. Мы и траву жрали, и деревяшки. Под наблюдением медиков и инструкторов, конечно, но жрали же. И трупы рептов нам на занятиях предоставляли на ксеноанатомию, и из космоса привезённые, и öс-репты своих покойных передавали. А репт-инструктор показывал, как разделывать его собрата на еду: где самые вкусные куски, что можно есть из внутренних органов... Чёртовы звери, для них каннибализм — норма!
Отдышавшись, я встал и махнул Их-Рике, чтоб шла за мной. Идти в лес или за лес я не планировал, следовало разбить лагерь где-то тут, в месте, которое аборигены не посещают. Сбросив на ступенях грузы, мы вышли из тоннеля на воздух и я принялся шастать по окрестностям, выбирая местечко под палатку. А мысли мои продолжали витать в областях, от сегодняшней ситуации совсем неблизких...
В Академию меня брать не хотели, ни ростом, ни комплекцией я не подходил. Учитывая, что коэнов во всей вселенной тогда было всего трое, мне прямо сказали, что в космосе, да ещё и в армии, мне делать нечего. Пришлось нажать на ректора через Андрея Субботина, отца Румера, чтобы меня взяли хотя бы свободным слушателем. Так вот и получилось, что после успешного окончания полного курса Космоакадемии по специальности военного пилотирования, я стал пилотом-истребителем без диплома, погон и звания. Ещё почти два года прошло, пока я работал инструктором на лунной военно-тренировочной базе, пока подвернулся случай выпросить устаревшую, списанную туристическую яхту у того же Рэя, пока модернизировал и испытывал её на Луне и в околоземном пространстве. И лишь полгода назад, под нажимом матери и Лены-цсупа, главы общины öс-цсупа, получил, наконец-то место на Орке. Место гражданского инструктора, между прочим, а не военного пилота-истребителя. Мне даже допуск к Афалинам не дали! Ни один истребитель Орки не подчинится моим командам, а ведь я принимал участие в боевых действиях наравне со всеми пилотами, и вахты нёс…
А вот и подходящая плешка! И травы нет, и место солнечное. И кусточки рядом...
- Их! Чеши сюда!
Я уселся на камень, открепил и стянул перчатки, и принялся снимать шлем. Смысла таскать его не было никакого: дышать и есть-то всё равно надо, а уж про то, как мне осточертело носить скафандр и говорить не хочется. Ящерица приблизилась и замерла, как вкопанная, не дойдя до меня с пяток шагов. Мимика у рептов отсутствует, но по тому, как она уставилась на меня двумя глазами сразу, я понял, что та в ступоре. Ну да, она же человека ожидала увидеть, а увидела коэна. Она ж про нашу расу и не слышала никогда, скорее всего!
- Кхоррен, ты ррхаррсс?
- Я землянин. Родился и вырос на Земле. И меня зовут Коэн. — Я повернулся и всмотрелся в её морду как следует, стараясь придать последней фразе самую что ни на есть язвительную интонацию. Интел нюансов не передаст, так пусть по лицу прочитает, если не дура. Её величество, блядь, надо, видишь ли, по полной форме именовать, а моё имя она мало, что еле выкаркала, так ещё и каким-то прозвищем сопроводила, сука...
- Ты не землянин, ты...
- Я, — перебил я рептилоида, — землянин. И не тебе решать, кто я такой! Ясно?
Их-Рика помолчала, подёргала глоткой и даже облизнула губы. Повернулась ко мне одним глазом, посмотрела внимательно и ответила:
- Хорошо. Но ты не человек. Люди не такие.
- Много ты, блин, про людей знаешь, а?
- Много. Я — мудрая.
Я покивал. Слыхали, знаем, öс-репты рассказывали про вашу «мудрость»...
- Угу, а тючок принести — мудрость не позволяет или что?
Ящерица молча развернулась и вскоре вернулась со снаряжением. Я отметил про себя, что она рассматривает меня, но не тем характерным взглядом, как они смотрят на еду, а как-то странно, изучающе, что ли. По их мордам вообще трудно что-то определить, можно только по глазам и специфичным движениям что-то заметить.
Я положил тючок на землю, включил активатор и отошёл в сторонку, совершенно автоматически прикрыв собой Их-Рику. Таймер отсчитал положенные тридцать секунд и поклажа моя с громким хлопком развернулась. Рика выглянула из-за меня и удивлённо фыркнула носом — на полянке, на изрядного размера подстилке, лежало пять немаленьких свёртков. Хорошая вещь — молекулярное сжатие! Я поправил подстилку и принялся распаковывать палатку — надувной домик с простейшим баллоном сжиженного инертного газа. Когда жилище приняло нормальную форму купола с вентклапаном наверху, двумя окнами и мембраной входа, я зацепил к стропам якоря и раскидал их во все стороны. Они тут же зашевелились, цепляясь за грунт и натянули расчалки, удерживающие купол на месте. Следом за этим я раскидал по окрестности сторожевые датчики, причём пару зашвырнул на холм над входным тоннелем — пускай бдят. В четырёх остальных пакетах были нехитрые элементы, позволяющие устроить пребывание на природе с относительным комфортом: надувная мебель и матрасы, лодка с примитивным движителем, нехитрые предметы быта... Много всего. Еда и сжатая вода были в ящике НЗ, я вынул несколько брикетов с сухим волокном и принялся грызть, перекладывая содержимое на подстилку.
- Рика, иди поешь, это сухое... Растительное, короче.
Ящерица подошла, уселась на пятки и взяла брикет в руки. Я хмыкнул, но промолчал — пусть попробует открыть в перчатках. Она покрутила его так и этак в своих лапках, аккуратно покусала зубами и принялась таращиться на обёртку, где по-английски была написана инструкция. Ну-ну, валяй... Их-Рика положила брикет, и принялась стаскивать скафандр — перчатки у него выполнены заодно с рукавами. Ничего, жрать захочешь — снимешь... Она выскользнула через горловину и вытянула руки, подняла брикет и ловко вскрыла. Обнюхала, потрогала языком и с опаской откусила уголок. Волокно захрустело на её зубах. Я искоса наблюдал за ней и душу мои терзали настолько противоречивые чувства, что руки отказывались повиноваться и тяжеленный акваблок выскользнул на подстилку.
Ведь тварь же, репт, нелюдь поганая! В любой другой ситуации — убил бы без промедления! Какая-то нутряная, генетическая, на уровне органического неприятия, ненависть к этому существу велела молчать, а разум... Разум почему-то видел её смиренную мордочку, подрагивающие от холода руки, как-то трогательно держащие еду, прикрытые голодные глаза. То, как Их-Рика аккуратно, не роняя ни крошки, откусывала кусочки волокна, вызывало какую-то странную, совершенно необъяснимую жалость к этой девчонке-ящерице. Блядь, да разве вина её в том, что она рептилоид? Разве преступление — родиться тем, кто ты есть и быть тем, кто ты есть?
Она вдруг осторожно положила еду на подстилку и принялась как-то совершенно потешно ёрзать в своём скафандре, щурясь и высовывая от усердия язык. Скафандр свалился ей на ноги и Рика принялась размахивать и крутить хвостом, ёжась от удовольствия и забавно пошевеливая пальчиками.
- Хвост затёк... — она вытянула его во всю длину за спиной, положила наземь и дёрнула самым кончиком. Потом подняла брикет и снова немножко куснула. Чёрт! Сто, тысяча, миллион чертей! Я столько раз видел, как репты жрут живых кур и кроликов, верещащих, кудахчащих, истекающих кровью... Я точно знал, что на Орке наши Керр с Ургу, с разрешения Капо, жрали пленных рептов! Они просто разевали свои вараньи пасти, усаженные почти сотней крокодильих зубов и с рёвом и шипением отрывали куски, мазались кровью по самые глаза, давясь глотали, сжимая в лапах бьющиеся в агонии тела жертв... А эта ящерка тихо сидела и аккуратно кусала от брикета, ловя падающие крошки и слизывая с мордочки прилипшую еду.
- Рика, ты... Не ешь много.
- Если не пойдёт — отрыгну, что такого...
- Нет... Не в том дело. Волокно разбухает очень сильно в желудке. Если съесть много, может кишечник разорвать. Я сейчас... Воды дам. Попей и всё. Не ешь много, нельзя.
Она подобрала обёртку и послушно запаковала обратно остаток брикета. Я справился наконец с акваблоком, взял стакан и выгрузил в него небольшой шарик сжатой воды. Он попрыгал на донце, зашипел, выбросил клубок пара и растёкся, наполнив стакан почти до краёв. Протянул воду Рике и повторил процедуру. Со своим стаканом я уселся в надутое кресло и принялся аккуратно прихлёбывать ледяную воду. Рептиха макала в стакан язык и быстро выдёргивала обратно. Чёрт... Она же не может холодное. И из стакана ей неудобно...
- Их, ты это... Справишься?
- Да. Благодарю.
А вот это слышать было уж совсем странно: даже ассимилировавшиеся на Земле, хоть и живущие обособленно в своей резервации, öс-репты практически не знакомы с чувством благодарности. Нет, они вполне адекватны, порой даже до приторности деликатны, но вот искренняя благодарность, даже за то, что люди дали им возможность не только выжить, но и жить по своему усмотрению — чужда им практически абсолютно. Эти религиозные фанатики, вышвырнутые из родного мира соплеменниками в космос на едва не разваливающемся транспортнике, были спасены цсупа и, по согласованию с земными властями, заселены в южноамериканских дебрях, где и живут по своим законам... И безропотно сотрудничают с нами, позволяя и помогая изучать как самих себя, так и свой прошлый мир. Мир, населённый существами, чуждыми гуманизма и хоть какой-нибудь морали. И абсолютными ксенофобами.
Напившись, я принялся есть стакан — эта забавная и, несомненно, практичная мода пришла к нам от цсупа. На Земле теперь тоже делают посуду и столовые приборы съедобными. Их-Рика же всё перекладывала стакан из руки в руку и периодически совала в воду язык. Ясно же, что пить хочет... Вот как ей помочь? Беда прямо. «Нелюдь беспомощная», — подумалось мне совсем уж без злобы. А она, подержав язык в стакане подольше, запрокинула голову назад и аккуратно вылила воду в приоткрытый рот. Зажмурилась и проглотила... смотреть без слёз невозможно! И так, поди, замёрзла голышом, так ещё эта напасть с водой... Надо посмотреть, что там у меня из одежды. Боты у неё нормальные, отдельно от скафандра, а вот с остальным — проруха. Если была на ней какая одёжка на скотовозе, так теперь носится невесть где по пространству Запределья в раскуроченном корпусе... Я снова вздохнул. Вот кто, кто мог предположить вот это? Я сам себе бы не поверил, если бы позавчера подумал, что сегодня буду искать штаны репту. Блин...
- Это надо обязательно съесть? — Рика показала мне стакан.
- Вкусно. Не знаю, как тебе, конечно... Попробуй!
Она повертела посудину так и этак, понюхала, облизнула и аккуратно оттяпала кусочек. Пожевала, помусолила и закинула остатки в рот. Бодро разжевала, сглотнула, дёрнув горлом и сказала:
- Да. Вкусно. Только к зубам немножко липнет...
Речь её, хриплое рычание вперемешку с шипением и фырканием, почему-то уже не раздражала меня и воспринималась нормально. А интеловский перевод становился всё более адекватным и порой даже передавал эмоциональные оттенки. Я порылся в пакете с одеждой, выбрал себе камуфлирующий костюм с подогревом и принялся перебирать остальное. Вот свитер, серебристый, с подогревом — не по фигуре, а что делать? Да ладно, тут самоподгонка есть, может и справится... Со штанами вот что делать? Вот походный пояс, с карманами и прочими нужными приспособами, нож забрать и пусть носит. Нет, пусть с ножом, поди не зарежет... Или зарежет? Ой, небо помоги... Ладно. Что ж ей на... На ноги найти? Она со своим хвостом ни в одну людскую одёжу не влезет, не резать же ей дырку сзади! Блин... Ну а вообще... Вообще-то, öс-репты штанов и не носят, да и остальные в своих рясах щеголяют, если не в скафандре. Я раскрыл пакет с санитаркой и гигиеничкой, нашёл тёмно-серое лохматое полотенце и прикинул размер. Поперёк узковато, но если по длинной стороне собрать и пришпилить к поясу — нормальная юбчонка получится. С ботами — самое оно!
- Их-Рика, вот свитер и... Ну... Юбка, что ли... Ты вот это сверху надень, а вот это — к поясу и... Ну поняла-не? Держи. Я тоже переоденусь, запарился в скафандре.
Рика встала, стянула боты и размяла пальцы ног. Потом вылезла из скафандра и принялась крутить в руках свитер. Ворот был явно узок, но голова должна пролезть, главное, чтоб гребнем не зацепилась... Порвать не порвёт, но запутается, бестолочь. Я окинул её критическим взглядом и полез в палатку — я не репт, не могу при посторонних голяком. Переодевшись и спрятав скафандр со шлемом в мешок, вылез наружу и чуть не заржал в голос: она всё-таки запуталась в свитере!
- Их... Их, подожди! Я сейчас обуюсь и помогу.
Она замерла в позе разбитого молнией дерева, терпеливо дожидаясь моей помощи. Смеясь и чертыхаясь, я помог ей просунуть голову в ворот и руки в рукава. Горло ей стянуло, плечи встопорщились пузырями, рукава спрятали кисти, а на спине натянулся горб из-за гребня — у самок рептов он поскромнее, чем у самцов, но всё-таки есть. Поправив, насколько это было возможно, свитер я сдавит каплю самоподгонки. Ворот расслабился, ящерица моя задёргала глоткой и облизнула губы. Рукава малость укоротились, но всё равно остались длиннее, чем нужно, плечи тоже усохли и теперь потешно торчали кочками по бокам. Ну нет у рептов плеч, руки у них из груди вперёд растут... Я подёргал свитер от живота к спине, подгоняя его к этой ходячей нелепости, называемой рептилоидом. Самое смешное, что снять этот свитер с неё теперь не удастся, даже выключив самоподгонку — по росту чешуи-то он наделся... Да и гребень, проколовший ткань и вылезший наружу, дыбом подниматься будет, если вверх тянуть.
С юбкой всё прошло намного проще: я прилепил полотенце концами к концам ремня и серединой — к середине. Остальное, раза с третьего или четвёртого, смог складочками уместить между этими тремя точками. Рика взяла это у меня, осмотрела с обеих сторон и накрутила поверх свитера, с хорошим таким перехлёстом. Вот чем хороши походные пояса — прилипают к чему угодно. И сползать не будет: низ тела у неё — самое широкое место. И шагать удобно, и хвосту хорошо... А на чём сидеть — пусть сама придумывает!
- Обувайся, земля холодная... — буркнул я и уселся в своё кресло, похожее на шар с вырезанным в нём приямком для задницы. Рика надела боты, немного походила по подстилке и уставилась на меня своим золотым глазом.
- Удобно?
- Да.
- Садись, обсудим как дальше жить.
Она подтащила второе кресло и уселась на спинку. Ну что ж... Изящно. С этим проблем, хвала небесам, не возникло.
- Смотри, Их... — она распахнула веки и закатила глаза кверху. — Что там?
Рика моргнула и посмотрела на меня.
- Зови меня полным именем.
- Ой, да брось ты! Сама моего имени и выговорить-то не можешь, а всё туда же... Обиделась, ё-моё.
- Нет. По отдельности эти два слова...
- Оскорбляют твоё величество?
- Нет. Они имеют другой смысл. А твой прибор их переводит. Ты сказал: «Смотри вверх».
- У-у-у... Хорошо. — Я поднял руки в примирительном жесте.
- А я твоё имя не могу произнести, у меня рот не так устроен.
- А ты попробуй, я не обижусь, — я улыбнулся ей и подмигнул, — потренируйся.
- Кхоррен.
- Не, попробуй не рычать.
- Кхор... Кхо... Фен. Нет. Кхо-Эн. Так? Кхо-Эн.
- Годится. Значит, вот что, милая. Здешний год длится больше пяти земных месяцев. Запас продуктов у нас на месяц и на одного. Вот отсюда надо что-то решать. Я могу поголодать, нестрашно, но даже при этом, нам на двоих хватит самое многое — на месяц...
- Я могу попробовать уйти в спячку, но не уверена.
- Даже если ты и уйдёшь в спячку, это не решит наших проблем. Через два месяца я умру, а тебе из спячки всё равно выходить придётся когда-нибудь. И насколько я знаю — не через пять месяцев. К тому времени ты тоже умрёшь, да и яхты у нас больше нет.
- Местные ррхаррсс что-то едят. Рабы тоже.
- Кто? — я уставился на ящерицу. — Рабы? Я не ослышался?
- Рабы. Кроме ррхаррсс они тут что-то растительное едят.
Я задумался. Есть надо. Можно как-то наладить контакт с аборигенами, попробовать есть местную еду. Но как их убедить не убивать Их-Рику?
- Я могу помочь тебе пробраться к своим.
- Нет.
- Почему? Провожу, отгоню при случае местных, а как до твоих доберёмся — сбегу как-нибудь...
- Нет.
- Да сбегу я, не бойся. Я ж истребитель как-никак, боевой опыт какой-никакой есть.
- Нет.
- Да почему — нет?!
- Они рабы.
Я опустил руки. Что за лютый снобизм? С голоду сдохнет, а к рабам не пойдёт... С военным противником сидит, с землянином, с недосуществом, а к своим подчинённым — нет! Непостижимо!
- Я тебя не понимаю, Их-Рика. Рассказывай, что не так с рабами.
- Тебе не понравится.
- Да плевать. Говори.
- Мне не нравится.
- Да говори ты уже, чёртова курица! — заорал я и врезал кулаком по креслу. — Не нравится ей, обосраться и не замараться!
- Кхуррисса — это что?
- Блядь. Интел, последнее слово не переводи! У вас в мире есть летающие животные?
- Да.
- А летающие, но не летающие — есть?
Рика задумчиво облизнула глаз, стараясь, видимо, сложить в кучу моё «летающие не летающие».
- Нет, но пусть.
- Курица — нелетающее летающее.
- Это оскорбление?
Я устал от неё. Полчаса назад она чуть ли не до слёз меня растрогала, а сейчас я был готов просто шею ей свернуть.
- Да.
Их-Рика показала зубы, но это не выглядело агрессией. Она чуть свистнула сквозь оскал и, словно бы я и не признавался в том, что оскорбил её, продолжила:
- Рабы почти дикие. Они изнасилуют и убьют меня. И сожрут. Они ненавидят Их-сарра.
- Так зачем ты тогда за Предел ломанула? На что рассчитывала?
- Не думала, что ты последуешь за мной, могла вернуться. Потом.
- Угу, ясно. Их-Рика, а зачем тут ваши рабы?
- Они обслуживают нас, когда мы тут бываем. Охотимся.
- Подожди. Ничего не понимаю... Вы тут охотитесь на аборигенов, что ли?
- Я говорила: тебе не понравится.
Я встал и выдавил из акваблока шарик воды, дождался когда он разожмётся и немного отпил. Вернулся в кресло. Блядь. Ну что тут — репты и есть репты, какой с них спрос?
- А почему рабы не станут обслуживать тебя?
- Я одна, без оружия и без корабля.
- А, ну так-то да. Так — понятно... А бежала-то тогда к ним зачем?
- Я не к ним. Я от тебя.
- Слушай, вот как вы так живёте, а? Для вас все враги. Даже свои — и те враги. Что же за мир у вас, а?
- А что ты знаешь о моём мире? Откуда тебе что-то знать? Ты судишь о том, чего никогда не видел.
Я попил воды и протянул ей стакан. Она посмотрела, помедлила, но взяла. Сунула в воду язык, выдернула и прижала стакан к свитеру — он же с подогревом...
Глядя на неё, я боролся с собственным разумом, убеждая себя в том, что она права. Я реально ничего не знаю о мире Их-Рики. Я слышал об Их-сарра только то, что это элита, голубая кровь и прочие нелестные вещи. Про взаимоотношения каст имел только самые общие представления, основное и главное, о чём твердили öс-репты, это о презрении Их-сарра к Ур-сарра и Фс-сарра, из которых и вышли сами öс-репты. Так что... Следовало мне прекращать психовать, стискивать зубы и постараться взглянуть на мир глазами Их-сарра.
- Их-Рика, а рабы... Они Фс-сарра?
- Нет, — она плеснула в рот воды и подёргала глоткой, — рабы вообще не сарра. Они рабы.
- Расскажи мне о своём мире, пожалуйста, Их-Рика. Пусть мне не понравится. Я потерплю и не буду ругаться. Я просто хочу знать.
- Знать что?
- Как устроен твой мир. Как вы живёте, чем дышите...
- Воздухом.
- Нет... Ну ты вот сказала, что ты — мудрая. Что это значит? Что ты делала на военном корабле? Как выглядит твой дом? Всё хочу знать. И не думай, пожалуйста, что я выведываю у тебя сведения для военных целей. Не все земляне воинственны.
- Что я делала на корабле — не скажу. Говори сам, что про нас знаешь. Фс-сарра. Откуда ты про них знаешь? — Рика допила воду и принялась кусать стакан.
Это сообщение отредактировал Rumer - 11.04.2019 - 07:34
yaplakal.com