Что-то у вас все зомби, гнилые кишки, выпавшие глазки. Добрее надо быть! :)
КККНа залитом ярким солнцем газоне стоял огромный стол, застеленный белоснежной скатертью. На нем стоял запотевший графин с водой, а на самом деле с виски. Сверху было натянуто огромное полотнище, на котором пестрела надпись, выведенная яркими, разноцветными буквами: «Добро пожаловать на Конкурс Карамельных Кексов!».
За столом, закинув ногу на ногу, сидел недоброго вида сухощавый тип в розовых штанах и белом колпаке, и, хмурясь, бормотал себе под нос какие-то невежливые словосочетания.
- Дяденька! – вдруг раздался чистый, детский голосок.
Мрачный мужик поднял голову и огляделся вокруг. Никого не увидев – поднялся, перегнулся через стол, и посмотрел вниз. Там стоял улыбающийся пухлощекий карапуз в панамке, наглаженной рубашке и коротких шортиках на лямках.
- Я плинёс толтик на конкулс! – радостно сообщил голубоглазый херувим.
Тип закатил глаза:
- Ох, ёпт, еще одно юное кулинарное дарование! «Толтик», бл…! Кекс! Кекс! У нас конкурс кексов, а не тортов! Слышь, спиногрыз малолетний – ты то свой «толтик» хоть не из песка смастрячил?
- Не-ет, - улыбка сбежала с лица малыша.
- Ну а че стоим-то! Давай, давай, пошевеливайся, клади на стол свой высер, и шкандыбай во-он к тому сборищу мелких недоумков!
- Холосо, дяденька, - голос мальчугана предательски задрожал. – А вы мне дадите ласписку, подтвелздаюсюю, сто…
- Да вали уже отсюда, пока не получил! – заорал мужик. – Расписку ему подавай!
Пацан заревел, и, размазывая по мордахе слезы и сопли, пошел к целой толпе таких же зареванных детишек, собравшейся неподалеку.
Мужик, поправив бейджик «Орг-повар», плюхнулся обратно на стул.
- Ох, блин, не было мне забот! – он схватил оставленный малышом на столе кособокий кексик, с отвращением понюхал, и повернулся назад. В небольшом отдалении, в тени раскидистой яблони, стояли скамейки и стойка с надписью «жюри». Под стойкой стоял большой эмалированный таз с надписью «конкурсные кексы», наполненный кусками вещества непонятного происхождения. На скамейке сидело пара человек, тупо смотрящих перед собой немигающим взглядом. Еще один лежал без сознания на земле. Чуть в стороне, за деревом, кого-то безудержно тошнило. Рядом, в кустах, еще кто-то издавал неприличные бурлящие звуки, и шуршал бумажками. На всех членах жюри были надеты праздничные слюнявчики.
- Эй, жюри, фьють! Лови! – крикнул тип в белом колпаке, и ловким броском зашвырнул кекс прямо в таз.
- Боже, нет! – вздрогнуло одно из тел на скамейке. – Это уже шестьдесят девятый! Спаси и сохрани нас Всемилостивый!
Из-за дерева, вытирая рот, вышла бледно-зеленая женщина, и, пошатываясь приблизилась к скамейкам.
- Ну, что тут у нас? – просипела она. Взгляд ее упал на таз, глаза расширились, рука метнулась ко рту, зажимая его, и она стремглав вновь умчалась за дерево.
Орг-повар тем временем решил дать юным конкурсантам некоторые пояснения.
- Итак, слушайте, вы, малолетние ублюдки! – торжественно начал он. – И не говорите, что не слышали! Это конкурс карамельных кексов, детки! Ваши мамочки и папочки остались дома! Никто не утрет ваши сопливые носики, не вытрет ваши обкаканные попки! Здесь каждый сам за себя! Здесь только одно правило: никаких правил! А, нет, это я с другим конкурсом перепутал. Короче, любой, кто мне не понравится – вылетит с конкурсах, и может навсегда расстаться с мечтой заполучить такие же штаны как у меня! Вам все ясно?!
- Да-а, - вразнобой, жалобно проблеял хор детских голосов.
Тем временем, орга кое-что отвлекло: у входа в конкурсный лагерь стоял здоровенный детина невнятной национальности, с нашивкой «добровольная народная модерация», и громко выговаривал плачущему карапузу, тыкая пальцем в забор, на котором детской рукой были накарябаны буквы «Х» и «У».
- Э-эй! – заорал мужчина в розовых штанах. – Отстань от него! Это мой конкурс! Только я имею права тут всех бить и унижать! И вообще, что такого плохого малец написал, не понимаю!
Шел двадцать пятый день приема конкурных кексов...
Это сообщение отредактировал Kamsky - 29.11.2016 - 17:50
yaplakal.com