Это норма!
Есть быдло, а есть люди, которые живут в комфортных кварталах.
Результат капитализма и свободного рынка недвижки.
Всяко лучше, чем селить профессоров и сельское быдло или пролетариат в одном подъезде, как это делали при совке. Даже сельское быдло (лимитчиков и гастров) нельзя селить рядом с пролетариатом и наоборот. Инженерный состав тоже требует свой образ жизни, а уборщицы и дворники - свой.
И понятное дело у всех у них будут разные доходы и следовательно разные условия проживания.
Социальная сегрегация и поляризация
Елена Трубина
(Опубликовано в: Трубина Е. Город в теории: опыты осмысления пространства
М.: Новое литературное обозрение, 2011, с. 389-394)
В 1980-е годы эти исследования были поглощены более общими по характеру рассуждениями о социальной поляризации в глобальных городах, когда вначале Джон Фридман и Гетц Вулф заявили о том, что для мирового города характерна «поляризация социально-классовых различий»2, а затем Саския Сассен заговорила о новой классовой структуре глобальных городов (см. об этом подробнее в главе «Город и глобализация»), в частности о поляризованной структуре занятости, приводящей к существованию страт с высокими и низкими доходами, что связано с постоянным притоком мигрантов в эти города. Интересной стороной социальной поляризации в глобальных городах является неясный статус «социальной середины» (мы вернемся к этому ниже, разбирая взгляды Питера Маркузе). Мануэль Кастельс в своих работах связал поляризацию и «информационный город», подчеркнув, что информационные способности и возможности различных социальных групп крайне неодинаковы.
Среди тех, кому идея «дуального», поляризованного города кажется излишне одномерной, — американский теоретик городского планирования Питер Маркузе3. Он, во-первых, возражает против того, чтобы считать «разделенный» город чем-то новым, указывая, что тенденция поляризации сложилась знакомым нам всем образом еще на заре промышленной революции. Во-вторых, он призывает не упускать из виду процессуальность поляризации: модели расселения в соответствии с разделением труда и расовыми и гендерными различиями существуют, но они проявляются не столь жестко и определенно, как это казалось чикагским социологам Берджесу и Парку. Приведем «процессуальное» определение поляризации: «Похоже, лучше представлять ее с помощью яйца и песочных часов. Обычное распределение населения города напоминает яйцо: самое широкое посередине и сужающееся к концам. В ходе поляризации середина сдавливается, а концы расширяются — пока все это не становится похожим на песочные часы. Середину яйца можно определить как “опосредующую социальную страту”. <...> Или, если поляризация — между богатыми и бедными, середина относится к группе людей со средними доходами <...> Это метафора не структурных разделяющих линий, но континуума вокруг одного измерения, распределение которого становится по нарастающей бимодальным»4.
Но как быть, если поляризация идет одновременно по ряду измерений? На такую возможность указывают Молленкопф и Кастельс, подчеркивая, что сочетание культурной, экономической, политической поляризации в Нью-Йорке приводит к тому, что если в городском ядре, образованном профессионалами корпоративного мира, пусть и разными по происхождению, прослеживается подобие единства, то на периферии города имеет место дезорганизация: население здесь фрагментировано по расовому, половому, этническому, профессиональному признаку, что только усиливается разнородностью мест, в которых оно проживает5.
Выдвигая метафору «города кварталов», Маркузе, строит следующую классификацию того, что он называет «отдельными городами» внутри современных городов. В «жилых» городах он выделяет: 1) «роскошные зоны», для которых характерна специфическая инфраструктура торговых центров, мест развлечения и отдыха и так далее; 2) «джентрифицированные» кварталы, предназначенные для профессионалов, менеджеров, яппи (он добавляет к числу их обитателей и университетских профессоров), иронически замечая, что «фрустрированная псевдокреативность их занятий ведет к поиску удовлетворения в иных сферах, находимых в потреблении и специфических формах культуры, в “городской жизни”, лишенной ее первоначального исторического содержания и более связанной с потреблением, чем с интеллектуальной продуктивностью или политической свободой»6; 3) пригороды — место обитания хорошо оплачиваемых рабочих и мелкой буржуазии, для которых дом — залог финансовой безопасности, наследство и место обитания; 4) город снимаемых квартир и муниципального жилья, обитатели которого могут быть оттуда вытеснены в случае, если этот квартал облюбуют девелоперы; 5) покинутый город — место очень бедных, тех, кто либо никогда не работал, либо работает очень редко, место расовой и этнической дискриминации и сегрегации.
«Города бизнеса» разделяются на следующие группы: 1. Контролирующие места, то есть места больших решений, которые принимают владельцы яхт и лимузинов, хотя и избегающие ярко выраженной пространственной укорененности, но все же чаще всего обитающие на верхних этажах корпоративных небоскребов. Маркузе называет «цитаделями» образцы последнего поколения таких зданий, «умных» зданий, в которых и живут и работают капитаны корпоративного мира. Бэттери- Парк в Нью-Йорке, Доклэндс в Лондоне, Ла-Дефанс в Париже, Беринни в Сан-Паулу, Луджиазуи в Шанхае — примеры таких кварталов. 2. Города бизнеса — города улучшенного сервиса, то есть кварталы офисных зданий, «стратегически» группирующиеся в центре города (но они могут быть расположены и на окраине или вообще рассеяны по городу). Работающие здесь живут в джентрифицированных районах. 3. Город прямого производства, концентрирующий не только управление промышленностью и некоторые ее виды, но и сервис, правительственные здания, офисы ведущих фирм. 4. Город неквалифицированной работы и неформальной экономики, иммигрантских предприятий и небольших фабрик и мастерских. Чайнатаун в Нью-Йорке и кубинский квартал в Майами — примеры таких городов. 5. Безработный город — город тех вариантов неформальной экономики, которые вне закона, город, где сосредоточены самые вредные производства и свалки, очистные сооружения, гаражи, тюрьмы. Маркузе, известный своей резкой критикой политики нью-йоркских властей, описывает такой хорошо знакомый русским читателям ее компонент, как очистку центра города от «нежелательных элементов» (улицы центра должны служить обитателям «цитаделей» и джентрифицированных кварталов), а также изобретательное занавешивание фасадов пустующих или перестраиваемых домов (он их называет потемкинскими деревнями для богатых). Если уж и говорить о новых моментах процесса поляризации, заключает Маркузе, так это то, что «лишние» люди, в частности безработные, поселились в городах навсегда и количество их будет только расти. Будут расти и процессы джентрификации, а вместе с ними — вытеснения прежних обитателей обустраиваемых для богатых кварталов с помощью правительственной регуляции.
http://www.demoscope.ru/weekly/2013/0557/analit03.php Это сообщение отредактировал Калликанзар - 29.12.2014 - 09:36
yaplakal.com